Текст книги "Daddy issues (ЛП)"

Автор книги: harryshickey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Мне нужно будет уехать по работе в Бристоль, там расположена штаб-квартира. Это очень много значит для меня, но, к сожалению, мне нужно будет провести несколько ночей там. – Пока она говорила, голос Эбигейл превратился от голоса матери, разговаривающей с дочерью, до голоса деловой женщины, разговаривающей с клиентом.

– Это значит, что тебе придется побыть одной больше, чем мне хотелось бы, но учитывая, что тут будет Гарри и что вы ладите друг с другом, то я не думаю, что это будет большой проблемой. – Когда строгие слова покинули рот ее матери, Аделаида почувствовала, что ожоги, которые оставили предыдущие слова, исчезают с ее кожи, заживая, и ее розовая, новая кожа засияла на утреннем солнце.

– Я думаю, – Блондинка начала говорить, но слова застряли у нее в горле, когда Гарри вошел на кухню. На нем была надета желтая футболка и его вьющиеся волосы были в беспорядке, но вот его глаза сияли светом тысячи солнц.

– Доброе утро, дамы. – Сказал он и быстро поцеловал Эбигейл в лоб.

– Доброе утро, Гарри. – Ответила она ему и юноша сел рядом с ней.

– Я только что рассказала Аделаиде о поездке.

– Ах, да. Не беспокойся, Эбби, я думаю, у нас все будет хорошо. – Он посмотрел на Эбигейл, когда позволил словам выпасть из его рта, но под столом его пальцы были переплетены с пальцами девушки, которая раскрасила небо в желтый цвет и затмила солнце в его глазах.

Позже, на этой же неделе, когда Эбигейл ночью упаковывала свою сумку, она взяла свою зубную щетку, но оставила им свободу и целое ведро желтой краски.

Комментарий к 2.5

Всех с новым годом.

Прошу вас, оставляйте свои комментарии, если вам нравится, и критику, потому что это действительно важно для меня.

Кст там вышел мой новый перевод с Зейном, если кому-то интересно.

========== 2.6 ==========

Солнечный свет струился сквозь деревья и оставлял блики на его лице. Они танцевали, когда он двигался, и время от времени лучик солнечного света попадал в его зеленые глаза, ослепляя их. Комфорт леса обвился вокруг него как одеяло, и сквозь пение птиц он услышал биение собственного сердца. Потому что хоть Гарри и чувствовал стволы деревьев, покрытые мхом, под своими ладонями больше раз, чем смог бы подсчитать, он все равно нервничал. Потому что почти все время он был один, однако, сегодня не будет.

Гарри видел, как она ехала в гору на своем велосипеде. Ее ноги в полную силу давили на педали и когда она добралась до него, то увидел покрасневшее лицо от усилий. На ней был желтый сарафан, и когда на ее теле затанцевали солнечные блики, то не мог не подумать, что она была даже прекраснее, чем само солнце.

Когда блондинка остановилась перед ним, то ее лицо озарилось улыбкой, и он почувствовал, как жидкое золото потекло по его венам.

– Привет. – Сказала Аделаида.

– Привет. – Ответил Гарри и она немного рассмеялась. Мелодичный звук, которому завидовали даже птицы на деревьях, и он не мог удержаться от того, чтобы наклонится и поцеловать ее прекрасные губы.

– Я тоже рада тебя видеть. – Сказала она, когда юноша отстранился от нее. Улыбка появилась на его лице, когда она вложила свою маленькую ладошку в его. – Давай попробуем, какова свобода на вкус.

Они оставили ее велосипед на краю леса, а сами проскользнули между деревьями и скрылись от глаз богов и людей. Ее рука все еще была в его руке, и деревья пролетали мимо них, как во сне, когда они шли. Никогда прежде они не ходили так совершенно свободно и с переплетенными руками. Казалось, что прекрасное солнце сияет не только над их головами, но и в их сердцах.

Они шли в тишине, никто из них не чувствовал необходимости в разговорах. Словно они были в своем собственном мире, как будто они покинули суровый и холодный мир, в котором мы живем, и вошли в мир, в котором единственное, что имело значение – это переплетенные руки.

Гарри услышал, как она вдыхает воздух в свои легкие, и желал узнать, как же выглядят цветы, растущие в их телах. Какого они цвета? Что они означают? «Они должны быть красивыми» – Подумал он. Потому что красота порождает красоту, а Аделаида была самой красивой вещью в мире.

Через некоторое время они дошли до поляны. Деревья расступились и перед их глазами открылся огромный луг. Тысячи цветов росли из зеленой травы, они были розовые, голубые и фиолетовые. Были белые, красные и желтые, и Гарри подумал: «Должно быть, именно так внутри выглядит ее грудь.»

Цветы щекотали ее ноги, когда они пробирались сквозь них. Они тянулись вверх и пробирались под ее платье, словно любовник. Она хихикнула и сбросила обувь, чтобы почувствовать траву под пальцами ног. Это щекотало их и ее пальцы впились в землю. Она снова засмеялась и побежала, оставив Гарри позади.

Аделаида бежала по лугу и он смотрел, как ее волосы танцуют на ветру, пока она двигалась. Девушка была легка и подпрыгивала на каждом шагу, словно могла улететь в любой момент.

Блондинка остановилась на краю луга и обнаружила, что стоит у пруда. В него впадала небольшая река и звук воды пел в ее ушах прекрасные песни.

– Давай! – Она обернулась и крикнула Гарри. Он все еще был на другом конце луга, с ее туфлями в руках, направляясь к ней. Когда юноша подошел к ней, то она лукаво улыбнулась ему и неожиданно стянула платье через голову, оставаясь только в нижнем белье.

Ее кожа не была больше молочно-белой. Солнце поцеловало ее и подарило ей мягкое загорелое сияние. Загорелые линии появились на ее спине, когда она сняла свой бюстгальтер и Гарри почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда он взглянул на нее. Никогда раньше он не видел столько ее кожи. Никогда раньше он не видел ее мягкой груди или маленького родимого пятна на плече, но теперь он заметил это. И когда она стояла перед ним обнаженной и улыбалась, парень почувствовал, что покраснел.

– Кто последний в воде – тот курица! – Сказала она и прыгнула в пруд. Вода поглотила ее и на мгновение он не мог ее видеть. Но затем ее лицо появилось на поверхности и Аделаида сделала глоток воздуха.

– Курица. – Сказала она и брызнула на него водой, намочив футболку.

– Ты пожалеешь об этом! – Гарри сказал и стянул футболку через голову. Она смеялась и смотрела, как он раздевается. Затем юноша кинулся в пруд и почувствовал, как холодная вода обволакивает его теплую кожу. Он плеснул на нее водой и она закричала, а потом рассмеялась.

– Я же сказал, что ты пожалеешь об этом. – Сказал Гарри и она опять плеснула на него водой. Они задыхались, когда плескались друг на друга и лес вокруг них наполнился звуком их смеха. Гарри попытался снова обрызгать ее, но она обхватила его ногами и прошептала ему на ухо:

– Теперь ты не сможешь обрызгать меня, не обрызгав себя.

– Смотри на меня. – Сказал Гарри и окунул их обоих в воду.

– Это нечестно! – Возмутилась блондинка и плюнула воду в его ухо.

– Ой, это нечестно тоже! – Воскликнул он и она рассмеялась.

– А теперь вытащи меня из воды. – Кудрявый подплыл к берегу и схватился за дерево, чтобы удержать их, когда они выходили из воды, но Гарри подскользнулся и его длинные ноги подвели его. Они рухнули на землю и юноша хмыкнул, когда они приземлились. Их конечности запутались до такой степени, что он не знал, где начиналась она и где заканчивался он.

– Ты в порядке? – Спросила Аделаида и села, нахмурившись.

– Да, – Сказал он. – Оказалось, что я не так силен, как думал. – Гарри улыбнулся ей и блондинка положила руку ему на щеку.

– Ты достаточно силен для меня. – Произнесла она и поцеловала его в лоб.

Солнце высушило их кожу и они снова оделись. Его голова покоилась на ее коленях и Аделаида провела пальцами по волосам, иногда останавливаясь, чтобы заплести или вставить цветок в них.

– Пожалуйста, никогда не переставай трогать мои волосы своими пальчиками. – Сказал он и закрыл глаза.

– Это будет ужасно неудобно, разве нет? – Спросила блондинка и вставила розовый цветок в его волосы. – Что бы ты делал, если бы ты так пошел в магазин? А если бы ты собирался принять душ? У тебя такие кудрявые волосы, что было бы почти невозможно запустить в них руку, когда они мокрые. – Он открыл свои глаза и посмотрел на нее. Ее щеки слегка обгорели и на ее коже появилась пара веснушек, но она улыбалась, когда говорила ему это.

– Или мы могли бы остаться здесь навсегда. – Прошептал Гарри ей.

– Мне бы очень этого хотелось. – Аделаида тоже прошептала и вставила желтый цветок в его волосы.

Но солнце садилось за горизонт точно так же, как и каждый день, и, поскольку день сменялся вечером, и единственное оставшееся солнце было тем, что горело в их сердцах, они повернулись и отправились домой.

Но прежде чем уйти, он собрал букет цветов, убедившись, что там были самые разные цвета.

– Вот, – Сказал юноша и отдал букет ей. – Спасибо, что посадила цветы в мою грудь и осталась, чтобы увидеть, как они распускаются и цветут.

========== 2.7 ==========

Она подъехала к дому. Ее мышцы болели от больших усилий из-за поездки на велосипеде и в сотый раз за день Аделаида чуть не уронила их.

– Будь осторожнее! – Гарри закричал и крепче схватил ее. Он сидел сзади, балансируя на маленьком багажнике над задним колесом всю дорогу от леса до дома.

– У меня все под контролем. – Сказала Аделаида и остановила велосипед. Он ослабил свою хватку вокруг нее и девушка наконец смогла перевести дыхание. – Так что в следующий раз тебе не стоит сжимать меня до полусмерти. – Блондинка слезла и протянула ему руку, помогая встать. Его длинные ноги дрожали из-за того, что были подняты все время, и он упал бы, если бы не рука Аделаиды.

– Нет, нет. В следующий раз я сяду за руль. – Произнес юноша и уперся руками в колени, пытаясь унять дрожь. Всю дорогу он проклинал все вокруг и зарывался головой в ее волосы каждый раз, когда они грозились упасть. – И я буду сжимать тебя до смерти, когда захочу. – После этих слов юноша обнял ее и объятья поглотили их.

– Нет, я большая девочка и вполне способна самостоятельно ездить на своем собственном велосипеде. – Сказала Аделаида и поцеловала его в щеку, прежде чем вырваться из его рук. Она взяла букет из корзины велосипеда и, схватив его за руку, повела в дом.

– Я хочу поставить их в своей спальне. – Сказала она, наполняя хрустальную вазу водой и ставя в нее цветы. Некоторые из цветов были с опущенными бутонами, но как только они почувствовали, как их стебли защекотала вода, то подняли свои головы и улыбнулись мальчику и девочке перед ними. – Пойдем. – Аделаида снова взяла его за руку и потянула к лестнице.

Его сердце находилось в груди и тысячи бабочек раскрыли свои крылья, когда Гарри завороженно смотрел, как она танцевала, поднимаясь вверх по лестнице. Ее волосы спадали ей на спину и танцевали в замедленной съемке, словно эхо от ее движений. В этот день у нее не было ни лент, ни кос, они просто спадали на ее лицо, вкушая свободу, как и они оба.

Девушка остановилась на мгновение перед своей спальней, словно наслаждаясь моментом. Гарри никогда раньше не был в ее комнате. Ближе всего, когда он оказался около ее двери, был тот момент, когда он просунул рисунок в щель. Теперь же он смотрел на этот рисунок не на бумаге, а на ее коже.

Она отворила дверь, и казалось, что Гарри вошел в другой мир.

Это было, как будто ее комната была равноценна потаённой части ее разума с наполовину законченными произведениями искусства, рассеянные по полу, а также с белыми перистыми белыми шторами, загораживающие окно, и не давая людям заглянуть внутрь.

Он мог видеть цветущую вишню снаружи, ее ветви простирались так далеко, что они стучали в оконное стекло, прося разрежения войти.

Гарри заметил, что она стоит посреди комнаты и ее руки дергают кончики волос, как будто она ждет его вердикта. Было странно видеть ее такой, неуверенность распространилась по ее чертам. Обычно, она была так уверена в себе, так самонадеянна, но теперь лишь нервно кусала губу, как если бы показывая свою комнату, она становилась голой и уязвимой.

– Это так прекрасно. – Наконец сказал Гарри и на ее губах появилась улыбка. И вдруг он понял, что эта ситуация никогда не изменится. У него не было такого места, по крайней мере, собственной комнаты, и знание того, что он никогда не будет чувствовать себя также, как и она в этот момент, сделало его более отчаявшимся, чем он мог представить. Аделаида открылась ему так, как Гарри никогда не сможет открыться ей, и почему-то это заставило его захотеть притянуть ее в свои объятия, поцеловать ее золотую голову и освободить бабочек из ее сердца.

Цветы стояли на тумбочке, улыбаясь солнечному свету, проникающему в комнату, но в его глазах было все расплывчато, они не фокусировались на цветах или хрустальной вазе, в которой они находились. Он не видел ничего, кроме девушки перед собой, и не чувствовал ничего, кроме золота в своих жилах.

Поэтому юноша нежно поцеловал ее и убрал золотистые волосы с ее лица. И тогда девушка поцеловала его в ответ, а крылья бабочек внутри их тел, стали золотыми, а цветы в легких стали такими большими, что они едва могли дышать. Их губы танцевали в светло-красном вальсе, в котором никто не вел и никто не следовал за кем-то, танец, который не сопровождался музыкой, а лишь сладким звуком бабочек, махающих крыльями.

Она провела пальцами по его волосам и пара цветов выпала из них. Они падала на пол, словно в замедленной съемке, но никто из них не заметил этого, они были слишком заняты, пытаясь разглядеть все то, что было спрятано в их грудных клетках.

Когда девушка пропустила свой маленький розовый язычок в его рот, то они оба почувствовали, как бабочки взлетают на своих крылышках и улетают, когда внутри них нарастают багровые грозы желания. Однако в этот раз они были не только красными, но и покрыты сверкающим золотом на каждом краешке, словно рассвет лежал позади, ожидая наступления весны.

Аделаида подвела его к кровати и прошептала на ухо:

– Я не могу больше ждать. Ты – огонь, который заставляет мои конечности двигаться, и вода, которая наполняет мои глаза каждую ночь, и я не могу продержаться без тебя ни секундой больше. Я хочу тебя во всех возможных смыслах, в которых только могу хотеть. Поэтому, пожалуйста, я не могу больше ждать.

Она легла на кровать, а он парил над ней и его локоны щекотали ее лоб.

– Я тоже не могу. – Прошептал он. Гарри не мог сказать больше, чем это, потому что цветы выросли из его рта и тянулись к ее, вытягивая лепестки, чтобы поцеловать ее розовые губы.

Гарри снял ее платье и прикусил губы, когда ее кожа оказалась перед его взором. Он больше не мог сказать, что ее тело хранит секреты от него, потому что он видел каждый дюйм, он видел каждый шрамик и каждое произведение искусства, нарисованное на ее теле, но также он знал, что не наступит тот день, когда у него не будет перехватывать дыхание от этого вида.

– Ты такая красивая, – Сказал юноша и поцеловал ее в живот. – Такая невероятно красивая. – Гарри откинулся назад и снял свою футболку. Аделаида улыбнулась, увидев его обнаженную грудь, гладкую, чистую кожу, обнаженную и пустую. Она хотела поцеловать его, оставить легкие, словно перышки, поцелуи, но она опустилась на кровать, когда он поднял ее ногу. Гарри поцеловал верхнюю часть и его губы коснулись кристального гвоздя на ее коже, затем его губы поднялись вверх, к ее лодыжкам, а потом к икрам и коленям.

Было мучительно чувствовать, как его губы так медленно двигаются по ее телу, но Аделаида не могла пошевелиться, потому что-то, как его губы наносили розовые поцелуи на ее кожу, было так чувственно, и она не могла не подумать, что это – искусство.

Наконец, его губы достигли ее шеи и блондинка не могла больше этого выносить. Аделаида схватила пальцами его челюсть и притянула к своему рту. Когда их губы соединились, она прикусила его губу, и Гарри почувствовал, как гром прокатился по его телу, когда он позволил трясущемуся стону сбежать от него.

Она опустила руки на его штаны и стянула их, оставив их обоих в нижнем белье. Они могли бы остановиться в этот момент. Он мог бы обнять ее и лечь рядом с ней. Она могла бы провести пальцами по его скулам и смотреть, как он засыпает. Но никто из них этого не хотел.

Поэтому он расстегнул ее бюстгальтер и ее округлая грудь снова оказалась перед ним. Он наклонился и поцеловал их, убедившись, что его губы коснулись каждой линии серебристой паутины растяжек, которая их покрывала.

Аделаида хихикнула, но следом резко вздохнула, когда он слегка пососал ее сосок.

– Гарри, – Простонала она, этот звук заставил дрожь пробежать по его позвоночнику. Юноша почувствовал, что боксеры стали слишком давить и знал, что скоро должен будет расстаться с ними. Ее руки прошли по его торсу и остановились на поясе, словно прося разрешение. Гарри кивнул и она стянула их вниз.

Ниже, ниже и ниже, они прошли весь путь до пола и другой одежды. Там они и лежали, переплетенные ткани и цвета, с цветами окружающими их. Вскоре их сопровождало белое белье Аделаиды.

Его руки опустились на ее бедра и Гарри начал медленно раздвигать их. Кожа Аделаиды была теплой под его прикосновениями и он услышал сладкий стон, вырвавшийся из ее губ, когда она обвила его ногами. Гарри почувствовал ее маленькие руки на своем лице и посмотрел на нее. Море было в ее глазах, а солнце – в волосах. На ее губах распустились розы, а в груди бушевала гроза. И в этот момент девушка не знала, где начиналась она и где заканчивался он.

– Должны ли мы… – Начал Гарри, но она приложила палец к его губам и покачала головой.

– Я на таблетках. – Произнесла и поцеловала его в лоб. В его глазах был лес, а в волосах – цветы. Бутоны водяной лилии цвели на его губах и гроза разразилась в груди.

Гарри взял ее руки в свои и слегка поцеловал каждый палец, а потом поцеловал лоб, когда погрузился в нее. Аделаида ахнула и от этого звука облака внутри стали золотыми, а сквозь гром они услышали пение птиц. Цветы на полу подняли свои головы, потому что облака были сделаны не из золота, а из самого чистого солнечного света, и когда они стали ближе друг к другу, чем когда-либо, небо взорвалось и тысячи маленьких звезд рассыпались по их телам.

Его движения были словно море, а она – береговой линией, чувствуя, как волна за волной удовольствия прокатывались по телу. Их бедра двигались в унисон, встречаясь, расставаясь и снова встречаясь. Их груди прижимались друг к другу, его была твердой, а ее – мягкой, и легкие поцелуи были посажены по их телам. Их лона были в огне и свет жизни горел в их головах.

Гарри погрузился глубже и ее ноги сжались вокруг его талии, когда он нашел ее слабое место. Ее пальцы двигались по его плечам, но когда ее ногти собирались вонзиться в его кожу, он осторожно убрал их и прижал к ее голове.

– Не сегодня, детка, – Прошептал Гарри и прикусил ее нижнюю губу. – Но я уверяю тебя, что с нетерпением жду того дня, когда получу эти отметины. – Его дыхание пронеслось по ее лицу, его брови были соединены в удовольствии, и она знала, что он продержится недолго.

– Будь осторожен со своими желаниями. – Прошептала Аделаида в ответ и качнула бедрами по его. Стон сорвался с его губ и она вздохнула в удовольствии от этого звука.

Больше они не обменивались словами, потому что, когда соединяются губы, в словах нет смысла. Вы входите в разум других людей и когда вы закрываете глаза, то можете видеть их даже более ясно, чем когда-либо с открытыми.

Волны захлестывали ее, и вдруг, она оказалась пляжем, омываемым морем, и не смогла больше держать себя в руках. Поэтому Аделаида отпустила это, чувствуя себя разгаданной, когда находилась под ним. Звук ее стонов прокатился по его телу и он больше не смог сдерживаться. И когда они оба отпустили это, звезды сияли на их коже и блестели в полуосвещенной комнате.

========== 2.8 ==========

Она проснулась, когда свет, проходящий через окно, упал ей на лицо. Аделаида оглядела комнату. Это было именно так, как они и оставили все прошлой ночью: одежда разбросана по полу, а цветы стояли в вазе на ее тумбочке. Ее обнимала рука и девушка услышала тихий храп, исходящий от юноши, чья голова была зарыта в ее шею. У него все еще сохранились цветы в волосах и они каким-то образом выглядели свежими, словно кто-то поливал их этой ночью.

Медленно, чтобы не разбудить его, блондинка поднесла свою руку, чтобы смахнуть пару мягкий кудрей с его лица. Во сне Гарри выглядел таким умиротворенным и счастливым, как будто в этом мире не существовало никаких забот и проблем. Его длинные ресницы свисали на скулы, а розовые губы слегка приоткрыты, когда он вдыхал и выдыхал воздух. Аделаида чувствовала, как его сердце бьется в груди, и для нее этот звук был музыкой.

Она не могла придумать ничего более прекрасного, чем мальчик, лежащий на ней. Она не могла вспомнить ничего более мягкого, чем его кудри. Она не могла придумать ничего более красивого, чем его мягкая, чистая кожа.

Она погладила его скулу и его глаза открылись. Они тонули во сне и на мгновение парень не понимал, где находится, но почувствовал запах апельсинов и ванили, и он знал, что он дома.

Гарри почувствовал, как ее тонкие руки обвили его и он оставил небольшой поцелуй на ее шее.

– Доброе утро. – Сказал он и его голос был хриплый от сна.

– Доброе утро. – Повторила она. – Ты хорошо спал?

– Лучше, чем ты только можешь себе представить. – Пока он говорил, то оставлял маленькие поцелуи на ее груди и маленькие бабочки приземлились на ее мягкую кожу. Аделаида чувствовала, как звезды прошлой ночи сияют на ее теле. Гарри поцеловал ее в губы и снова откинулся назад, а его пальцы играли с кончиками ее волос.

Его взгляд скользнул по комнате, снова заметив незавершенные зарисовки на полу. Большинство из них были слишком далеко, чтобы увидеть какими они были, но некоторые находились ближе. И на этих белых листах он видел черные линии, танцующие вместе и формирующие руки и лица. Узоры настолько изящные и подробные, что, должно быть, на их изготовление ушли часы. В конце концов, его взгляд упал на мольберт в левом углу, на нем висел чистый холст, и с его пустотой он казался неуместным.

– Он стоит там в течение многих лет. – Сказала девушка, как будто точно зная, на что смотрят его глаза. – Я хотела нарисовать на нем, с тех пор, как мне его подарили, но все никак не могу решить, что хочу изобразить. Поэтому я оставила его чистым, желая, чтобы однажды мой разум сам раскрылся этой блестящей идее и краска стекала на холст, как вода из водопада. И все, что мне нужно будет сделать – закрыть глаза и следовать за своим сердцем. – Пока она говорила, то глубоко вздохнула, как будто в комнате не хватало воздуха.

– Иногда мне кажется, что я нашла это, но когда поднимаю кисть, внутри меня что-то ломается, и я никак не могу заставить ее поцеловать холст. Поэтому просто позволяю ей упасть и краска брызгает на пол, оставляя множество мелких капель, словно это кровь, а не краска. А потом я беру лист бумаги, потому что бумага не кажется такой постоянной, и рисую черным по белому и они получаются красивыми. Но не такими красивыми, как если бы я написала на холсте. – Комната погрузилась в тишину, когда последние слова соскользнули из ее рта и какое-то время все, что они могли слышать, это звук их дыхания.

– Ты когда-нибудь думала стать художником? – Спросил Гарри наконец и увидел, как ее лицо загорелось от вопроса.

– Да, в мире не существует такого, кем бы я хотела стать больше. Но я не думаю, что когда-либо я стану художником. Знаешь, когда я вырасту, я хочу стать тату-мастером. Я хочу, чтобы мои работы жили на коже людей, чтобы они дышали свежим воздухом и чтобы все могли их видеть. А потом я хочу, чтобы это умерло, потому что ничего не длится вечно и вечность меня утомляет. – Ее глаза светились, когда она говорила, словно море упало в них, и теперь отражало великолепные галактики над ними.

– Почему я не удивлен, – Гарри засмеялся и поцеловал ее. – Ты когда-нибудь пыталась сделать тату кому-то?

– О, да. В течение последних одиннадцати месяцев я была ученицей Лео и я не могу сказать тебе сколько точно апельсинов мне пришлось разукрасить прежде чем он позволил мне перейти на настоящую кожу. Лея была первым человеком, которому я сделала свою первую татуировку, а затем Лейт позволил сделать это. Киран должен был быть тоже, но в последний момент передумал. – Когда Аделаида говорила, из ее тела исходила страсть и он не мог не чувствовать, как солнечные лучи вспыхивают в его разуме при виде ее.

– Как ты думаешь, ты смогла бы сделать мне одну? – Юноша спросил и она улыбнулась.

– Конечно. – Просто ответила Аделаида и села на кровати. Простыни упали с нее, обнажив до пояса, и он снова мог видеть великолепное произведение искусства, которым являлось ее тело.

– Что бы тогда ты сделала? – Спросил Гарри.

– Ты уверен, давая столько доверия мне прямо сейчас? – Произнесла Аделаида и поцеловала его в руку.

– Я доверяю тебе всё, ты же знаешь это. – Просто ответил Гарри и пара розовых роз расцвела на ее щеках.

– Здесь, – Сказала она и поцеловала его запястье. – Я бы нарисовала тебе якорь. – Здесь, – Ее губы коснулись его предплечья. – Я бы посадила розу. – Теперь ее губы двинулись вверх по внутренней стороне руки, прямо над локтем. – Здесь задыхалось бы сердце. Настоящее. Такое, какое бьется в этот момент в моей груди. А здесь я бы изобразила корабль. – Она поцеловала его бицепс.

Ее губы были легкими, словно перышко, и тяжелыми, словно золото одновременно.

– И здесь, – Сказала Аделаида, когда поцеловала его ключицу и перекинула ногу через него, чтобы оседлать. – Я бы нарисовала две ласточки. – Ее губу опустились к его животу. – А здесь была бы бабочка.

– Бабочка? Почему? – Спросил Гарри, поднимая брови.

– Потому что от тебя в моем животе бабочки. – Аделаида еще раз поцеловала его в живот, прежде чем ее губы наконец коснулись его боков. – И в завершение, я бы украсила твои милые бока двумя оливковыми ветвями. – Ее губы были так близко к нему, что Гарри почувствовал, как он становится все тверже и тверже, и легкая улыбка появилась на ее губах.

– Мне жаль. – Сказал Гарри, но она приложила палец к его губам.

– Ты не должен. – Прошептала она и нежно поцеловала его, прежде чем опуститься на него. Блондинка сплела их руки и начала двигать своими бедрами. Низкий стон сорвался с его губ и она откинула свою голову назад, закрывая глаза. Ее волосы стекали по ее спине и Аделаида выглядела как богиня с солнцем, сияющим на ее теле, пока медленно двигала бедрами на нем. Все его тело было в огне и Гарри сел, соединяя их губы в красной вспышке от сверхновой. Его рука ласкала ее грудь и она тихо вздохнула, выпуская его имя в сладком стоне.

– Гарри, – Сказала она и ее голова упала ему на плечо. Ее глаза все еще были закрыты, а бедра дрожали от удовольствия. Аделаида почувствовала его руку в своих волосах, а другую – на бедре, его мягкие пальцы чертили круги на ее коже.

В их движениях не было спешки. Дремота все еще не до конца ушла от них и если бы он не чувствовал ее горячее дыхание у себя на шее, он бы подумал, что это всего лишь сон, все еще окружающий его.

Они двигались как океан, но на этот раз она была морем, а он – берегом. Волна за волной удовольствия прокатывались по ним и с последним стоном он отпустил это. Когда Аделаида почувствовала, как он дернулся внутри нее, то обнаружила, что больше не может этого сдержать, и ее тело задрожало от удовольствия, когда она позволила своим чувствам взять вверх.

Гарри откинулся назад и она уткнулась лицом в его грудь. Когда они лежали там, слушая сердца друг друга, цветы в их грудных клетках обернулись вокруг них, ограждая от всего мира и защищая от ужасных вещей в нем.

========== 2.9 ==========

Ее голова покоилась на его груди, а сладкое дыхание Аделаиды пробегалось по его коже, вызывая мурашки по всему телу. Его пальцы игрались с кончиками ее волос, делая ее нервную привычку его собственной.

– Какой твой любимый цвет? – Спросил Гарри и его хриплый голос прозвучал в комнате.

– Глубокий багрово-красный. – Услышал он ее слова. Глаза Аделаиды были закрыты, а голос был всего лишь тихим шепотом. Она закрывалась от всего мира, но впускала его.

– Почему? – Спросил юноша.

– Потому что это цвет многих вещей: желания, стыда, страсти, силы, любви, горя. Он представляет так много вещей, что не может быть определен человеком или описанием в книге. Он каждый день приобретает новое значение, в зависимости от того, как солнце светит на него или глаза, которые видят его. Вот почему это мой любимый цвет – два человека могут смотреть на него и видеть две совершенно разные вещи. – Аделаида не смотрела на него, пока говорила. Ее глаза были сосредоточены на их переплетенных руках, где ее тонкие пальцы играли с его. – Какой твой?

– Синий. – Сказал он. – Не только потому, что это цвет души, неба и твоих глаз, но и потому, что это цвет ностальгии и боли. Какое-то время всё, что я мог видеть – было окрашено синим, и иногда мое зрение покрывается этим меланхоличным цветом. И хотя я думаю, что он никогда не исчезнет полностью, я пытаюсь представить его как цвет неба над собой, а не как цвет океана подо мной.

Пока он говорил, Аделаида положила подбородок ему на грудь. Ее прекрасные глаза смотрели в его, и он подумал, что, может быть, он не будет возражать против синевы в своей жизни, если это будет тень от ее глаз.

– Какой твой любимый фильм? – Спросил Гарри через некоторое время.

– Питер Пэн. – Ответила блондинка. – Потому что это единственная сказка без счастливого конца. Когда Вэнди дали выбор, она решила взрослеть, а Питер – нет. И хотя мораль этой истории, как правило, такова: «Все дети растут», я думаю, что в этом есть нечто большее, чем просто эта фраза. Я думаю, это рассказ о выборе. Это говорит маленьким детям, что в жизни мы вынуждены принимать тяжелые решения и что когда вы решите выбрать что-то одно, человек, которого вы любите, может решить выбрать что-то другое. Это учит нас тому, что мы можем быть вынуждены оставить людей, которых любим, чтобы быть теми, кто мы есть на самом деле. Но также это учит нас не забывать про них, потому что хоть они и могут исчезнуть, любовь, которую вы разделяли, все еще останется в наших сердцах. Прямо здесь. – Она положила свою маленькую руку на его грудь, прямо над его сердцем. Она чувствовала, как оно бьется у нее под ладонью, и это поражало ее, насколько он был реальным, каким хрупким, но таким сильным он являлся. Даже когда он сталкивался с самой сильной душевной болью, его сердце продолжало биться, ни разу не останавливаясь, чтобы отдышаться. И это восхищало ее.

– Умереть было бы ужасно большим приключением. – Сказал он с улыбкой на губах.