Текст книги "On blade of memories (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Не в силах слушать подобное, Гаррус с силой сжал веки, поднеся руки к вискам и с силой их сдавив. Перед глазами вспыхивали картинки, он пытался представить, что довелось пережить этой хрупкой, но необыкновенно сильной человеческой девушке, и не получалось. Он просто не мог заставить себя думать о том, как рыжеволосая страдала те две недели плена, пока ее брат искал способ, чтобы спасти сестру. В груди разливалась боль пополам с искренней ненавистью к незнакомым, однако уже, судя по всему, давно мертвым экзекуторам.

– Джон просто с ума сошел, – тихо произнес Вега. – Даже мне было трудно смотреть на все это, и я ведь почти не знал Джейн, а представь, каково было ее брату. Он был похож на дикого зверя, никого не подпускал к сестре. Обработал, как смог, ее раны, замотал в покрывало, на руках вынес из камеры. К тому моменту наше присутствие обнаружили, поднялся шум. Отовсюду по нам палили, мы не совсем были готовы к этому, ведь предполагалось, что наше проникновение останется незамеченным. Батарианцы имели численное преимущество, они перебили почти весь наш отряд, остался только я и Джон с сестрой, но Джейн была без сознания, оно и понятно, что не выдержала. Мы смогли оторваться от преследования, подбирались к лазу, через который попали на базу. Джон был ранен, передвигался медленно. Я прикрывал Шепарда со спины, пока он нес сестру на руках, и мы уже были уверены, что сумеем выбраться, однако не заметили того, что батарианцы после нашего обнаружения включили скрытую защиту.

Джеймс, вновь поднялся на ноги, меряя шагами комнату и не глядя ни на что конкретно. Его взгляд блуждал по стенам, в руки чуть подрагивали, когда он вспоминал события той страшной ночи, и Вакариан не мог винить его за это. Он прекрасно знал, что такое предательство, он прекрасно понимал, что значит потерять свой отряд, и он мог представить, что значит…

– Я не знаю, кто тогда активировал ловушку, – качнул головой мужчина. – Да и неважно все это. Сработал детонатор, отсчет пошел на секунды, и Шепард в последний момент заметил бомбу. Странно, что мы ее пропустили, она ведь была так глупо спрятана… Он передал мне сестру, сказал, что я выберусь быстрее, и что он со своей раной не сможет бежать, а Джейн нужно уносить. А после просто накрыл собой бомбу, давая нам шанс уйти. До последней секунды он заботился о сестре больше, чем о себе самом…

Голос Веги сорвался, он спрятал лицо в ладонях, абсолютно не стыдясь своей слабости, и Вакариан, можно сказать, впервые в жизни не знал, какие подобрать слова. Он смотрел на Джеймса, смотрел на Шепард, и мог только представлять, что же они пережили. В одну ночь потерять близкого друга, потерять брата. В конце концов, потерять безгранично преданного и самоотверженного человека, отдавшего жизнь за дорогих ему людей.

– Что случилось потом? – немного дрожащим голосом спросил Гаррус, привлекая внимание собеседника.

– Нам удалось выбраться, – голос мужчины звучал хрипло и глухо, однако он, несомненно, справлялся с эмоциями. – Я забрал Джейн на Кадьяк, где оставалось несколько бойцов отряда Джона. Он решил не брать их всех на базу, мы же хотели остаться незамеченными. Джейн нужно было доставить в медицинский отсек, на «Фортуну» специально для этого заранее Джоном было приглашено несколько врачей, закуплено новейшее оборудование. Никто ведь не знал, в каком состоянии мы найдем Шепард, он решил перестраховаться. Врачи вообще удивлялись, что Джейн еще жива, говорили, что у нее едва не началось заражение крови, и что мало кто выдерживает подобного. Ее провели через курс усиленной и ускоренной терапии, я в это время пытался связаться с командованием, сообщить, что Джейн жива, и что нам нужна их помощь, однако мне не удалось. Батарианцы почти отступили, военная база была их последним надежным оплотом, с этим нужно было что-то делать, а командование медлило. По крайней мере, до те пор, пока Джейн не пришла в себя.

– Она убедила их атаковать? – удивленно дернул мандибулами Вакариан.

– Не совсем так, – уклончиво произнес Вега. – Когда она очнулась, то сначала даже не поняла, что оказалась на «Фортуне». У нее случился нервный срыв, она никого к себе не подпускала, едва не убила доктора, который пытался уколоть ей успокоительное. Постоянно звала Джона, плакала и смеялась одновременно, – мужчина тяжело вздохнул, покачав головой. – Выглядело это… страшно, и я тогда здорово за нее испугался. Врачи говорили, что она никогда не станет прежней, говорили, что ее психика сломлена, и что Джейн, которую мы все знали, уже не вернется. Но она начала справляться, она сама понемногу успокаивалась, даже подпустила меня к себе, хотя и постоянно требовала привести к ней брата. Мне пришлось рассказать ей о том, что произошло.

Джеймс глянул на свернувшуюся клубочком девушку, после чего грустно улыбнулся, рассматривая ее лицо.

– Я думал, станет еще хуже, но нет, все случилось наоборот. Истерика у нее прошла, она словно находилась в каком-то оцепенении, однако, несмотря на это, покинула медотсек, потребовала немедленно связать ее с командованием. Команда подчинялась, Джейн ведь была старшим помощником, поэтому неудивительно, что в отсутствии капитана… – Вега запнулся, после чего решил перевести тему. – Я так и не знаю, что она говорила адмиралу и остальным, однако уже на следующий день мы получили в поддержку боевой корабль, на борту которого было столько взрывчатки, что хватило бы подорвать Торфан ко всем чертям. Джейн полностью взяла на себя командование, она воспользовалась планами и стратегией, придуманной Джоном, чтобы вновь пробраться на базу и заложить взрывчатку. Сказала, что не будет прятаться за спинами других, лично повела небольшой отряд, несмотря на запреты врачей. Меня она с собой не взяла, сказала, что мне не стоит возвращаться туда, и я несколько часов буквально с ума сходил от волнения, даже представить не мог, чем все обернется, – здоровяк мягко улыбнулся, покачав головой. – Она вернулась спустя пару часов, вся в крови, потрепанная, однако с абсолютно целым отрядом. Не сказала ни слова о том, что произошло, лишь отдала приказ отступать как можно дальше, чтобы нас не зацепило. А когда мы оказались достаточно далеко – она просто подорвала гребаную базу, не оставив от нее камня на камне.

Мужчина замолчал, давая понять, что основа его рассказа завершена, а так же вновь позволяя Гаррусу переварить услышанную информацию, которая легла на плечи турианца тяжелым грузом, от которого хотелось выть в голос. Вакариан поймал себя на мысли, что ожидал всякого, однако… не такого. Он не был готов к подобным откровениям, да и, если честно, не представлял, что обычная девчонка, попавшая на Цитадели в беду, будет иметь за спиной подобный горький опыт.

– Но почему Джейн стерла записи о себе? – спросил он, пытаясь собрать последние фрагменты пазла.

– Скажем так, командование не устроила подобная самодеятельность брата с сестрой, к тому же, на этой базе полегло почти два отряда, командованию нужен был козел отпущения, и, по их мнению, Джейн отлично подходила на эту роль, – в голосе Джеймса скользнула злость. – Она хотела вернуться домой, оплакать брата, которого ей не удалось даже похоронить, к тому же, ей стоило бы лечь в нормальную больницу до полного выздоровления, а вместо этого ее встретили судебным заседанием и посадили за решетку. Да ей тогда абсолютно все равно было, если честно. Мне кажется, она вообще мало соображала, что происходит.

– Хочешь сказать, она сбежала и поэтому прячется? – в голове турианца не укладывался подобный сюжет развития событий.

– Нет, она не сбегала, – возразил Вега. – Через полгода новое командование приняло бразды правления в свои руки, они пересмотрели дело Шепард, ее брата сделали героем посмертно, а Джейн предложили командование «Фортуной» за успешно проведенную операцию по уничтожению командного центра противника. Только Джейн все это не нужно было. После трибунала она уже не доверяла Альянсу, она ненавидела их за то, что они не помогли ее брату. Возможно, если бы они тогда согласились выделить боевые ресурсы, Джон остался бы жив, – Джеймс пожал плечами, после чего вздохнул. – Ей хватило и того, что доброе имя брата было восстановлено, после этого она подала в отставку, бросила дом, порвала все связи с прошлым и прилетела на Цитадель, чтобы начать жизнь с чистого листа. Она не хотела, чтобы кто-то мог связать ее с Альянсом, поэтому и наняла человека, который стер всю информацию о ней с абсолютно всех баз данных. И теперь ты запросто можешь найти Джона Шепарда, героя битвы на Торфане, однако никогда в жизни не узнаешь, что у него была сестра.

– А почему ты решил отправиться за Джейн? – полюбопытствовал Вакариан.

– По той же причине, – фыркнул Джеймс. – Доверия к Альянсу у меня значительно поубавилось, и пусть у них хоть триста раз поменяется командование, однако то, что из-за них погиб мой друг, и то, что они отдали под трибунал невиновную во всех тех смертях Джейн, заставило меня изменить собственные взгляды на некоторые вещи.

В квартирке повисла тишина, прерываемая лишь едва слышным сопением спящей Шепард, а так же звуками никогда не спящей станции, доносящимися из-за окна. Гаррус, задумчиво рассматривая рыжеволосую девушку, едва слышно постукивал когтями по мягкому подлокотнику, размышляя над тем, что ему теперь делать с новой информацией, и как вести себя с Джейн. Пусть и сам того не желая, однако Вакариан чувствовал определенный осадок, оставшийся после разговора с Вегой, и с тоской понимал, что смотреть на рыжеволосую бесовку теперь будет по-другому.

– Знаешь, обычно, в этот день она напивалась до потери пульса, – произнес вдруг Джеймс, привлекая внимание турианца. Подняв голову, он заметил, как мужчина задумчиво рассматривает его. – Напивалась, под завязку накачивалась наркотой и, закрывшись в квартире, рыдала целую ночь, – взгляд карих глаз переместился на циферблат настольных часов, где поблескивало квадратное окошечко даты. – И так каждый год после смерти Джона. В день его рождения, – заметив удивленное лицо Вакариана, человек кривовато улыбнулся. – Сегодня она не пила совсем.

– И что это значит? – как можно равнодушнее поинтересовался Гаррус.

– Она меняется, Вакариан, – хмыкнул Вега. – Она стала меньше пить, и она еще никогда так долго не выдерживала без наркотика. В этот раз она действительно не хотела сорваться. И я не такой дурак, чтобы подумать, будто мои слова, наконец, возымели какой-то эффект или что она решила послушаться меня. Джейн всегда была упряма, ее нельзя заставить сделать что-то без ее на то согласия, но у тебя это получилось.

– Я ничего ее не заставлял, – нахмурился турианец, чувствуя, как сердце гулко стукнуло где-то в груди. К чему клонит этот мужчина?

– В этом все и дело. Ты ничего от нее не требуешь, не пытаешься ее изменить, но после встречи с тобой она меняется сама. Она начала улыбаться, Вакариан. Я три года не видел ее улыбки, – вновь горькая ухмылка коснулась тонких мужских губ. – Именно улыбки, а не той натужной гримасы, которой она меня награждала.

– Она понимает, что так продолжаться больше не может, что она угробит себя, – пожал плечами Вакариан, на мгновение прикрыв глаза, чтобы успокоить бурлящие эмоции.

– Именно это она и пыталась сделать все это время, – подметил Джеймс, резко поднявшись на ноги. – Не бросай ее, турианец. Возможно, твоя поддержка поможет настоящей Джейн когда-нибудь вернуться.

С этими словами мужчина подошел к кровати, склонившись над ней и коснувшись губами лба рыжеволосой девицы, после чего, сунув руки в карманы, направился к выходу. Растерявшийся от такого поворота Гаррус поднялся с кресла, недоуменно наблюдая за Вегой.

– Ты куда? – спросил он, увидев, как мужчина открыл дверь.

– Я пойду, у меня сегодня ночью дежурство. А ты оставайся здесь. Думаю, Джейн будет рада, когда после пробуждения увидит возле себя кого-то знакомого, – остановившись в дверях, Джеймс на мгновение обернулся к растерянному турианцу. – Не знаю, почему, однако она, кажется, действительно доверяет тебе, Вакариан. Ты первый, после Джек, к кому она привязалась за все это время. Не предавай ее доверие.

Произнеся это, мужчина вышел из квартиры, оставив совершенно ошарашенного Гарруса наедине со спящей девушкой…

========== Часть 9 ==========

Мне было очень тепло и комфортно. В подобном состоянии я не пребывала уже давно, в конце концов, даже во сне меня постоянно преследовали морозящие кровь кошмары, к которым пришлось привыкать последние три года. Сейчас я ощущала себя в полнейшей безопасности, чувствуя расплывающееся по телу тепло и ощущая, как волосы на макушке едва ощутимо шевелятся под воздействием чужого дыхания.

Резко распахнув глаза, я дернулась, принимая сидячее положение и рефлекторно потянувшись рукой под подушку. Пальцы коснулись холодного металла, послышался характерный щелчок, а в следующее мгновение я изумленно уставилась на знакомое лицо с синей клановой меткой, поврежденной шрамом. Синие глаза недоуменно глядели прямо на меня, а трехпалая рука крепко сжимала тонкое запястье, удерживая пистолет в паре сантиметров от лица турианца.

– Кажется, я напугал тебя, – будничным тоном произнес Вакариан, никак не показывая, что он взволнован или ошарашен. Единственное, что он себе позволил, это лишь едва поднять надбровную дугу.

– Кажется, ты здорово ошибся квартирой, – съязвила я, легко освободив руку из его захвата и определив пистолет на прикроватный столик. Сложила руки на груди, немного нахмурившись, после чего обвела комнату долгим задумчивым взглядом, припоминая последние события. – Что произошло?

– А что ты помнишь? – тут же вопросом на вопрос ответил Гаррус, приподнявшись на локтях и с интересом рассматривая меня.

Создавалось впечатление, что его абсолютно не смущала сложившаяся ситуация, так же его совершенно не смущал тот факт, что он запросто лежит на моей кровати, и чувствует себя при этом, между прочим, вполне комфортно. Окинув его недовольным взглядом, я подметила, что турианец, как это ни странно, абсолютно расслаблен, привычная легкая броня была снята, ее сменили простая темная рубашка и брюки странного покроя, уже приевшийся визор слабо подмигивал в темноте, и глядя на все это, я невольно поразилась тому, как свободно он держится.

– Я была в баре, – вспоминая последние события, произнесла я. – Эти идиоты решили, что им позволено многое, вот и получили по морде. В следующий раз думать будут, – я горделиво хмыкнула, вскинув подбородок. – А потом появились твои вшивые СБЦшники и дальше… все, как в тумане.

– Скажем так, ты не хотела сдаваться, им пришлось применить силу, – в голосе турианца скользнула едва заметная усмешка. – К тому моменту на сообщение о драке в баре так же отреагировала дружина, а конкретней – отряд твоего друга Джеймса.

– Вот ведь черт, – досадливо простонала я, прикрыв ладонью лицо. – Он же теперь от меня не отстанет, – прикинув мрачные перспективы, я нахмурилась, после чего с подозрением глянула на турианца. – А ты как узнал об этом? Неужели за мной опять следят?

– Нет, тебе удалось уйти от слежки, – в синих глазах вспыхнул огонек недовольства. – Веге не удалось решить проблему, поэтому он связался со мной, попросив об услуге. Я не стал возражать, тем более, что мне уж очень не терпелось повидаться с тобой.

– Так не терпелось, что ты залез ко мне в постель? – не преминула съязвить я, склонив голову набок и лукаво поглядывая на Вакариана.

Гаррус, поперхнувшись, поспешно отвел взгляд, а с его горла вырвался тихий рык на непереводимом турианском диалекте. Подобное проявление смущения необыкновенно развеселило меня, позволив хоть на несколько мгновений забыть обо всех проблемах, которые навалились на мои плечи за последние дни. Выглядел при этом Вакариан презабавно, и я едва сдержала тихий смешок, готовый сорваться с губ.

– Вообще-то ты замерзла, пока спала, начала дрожать. Я хотел помочь, – тихо кашлянул мужчина, бросив на меня быстрый взгляд. – У турианцев температура тела выше, чем у людей, поэтому я решил…

– Благородно залезть в мою постель, – громко фыркнула я. – Кажется, что-то подобное я предполагала при одной из наших первых встреч, не находишь ли?

В ответ Гаррус произнес что-то невнятное, и я, лишь покачав головой, поднялась с постели, приблизившись к окну и рассматривая открывшийся взгляду пейзаж. На Цитадели царила глубокая ночь, из чего я заключила, что проспала совсем немного, скорее всего, около пары часов. Сбитые костяшки пальцев немного побаливали с непривычки, точно так же ныла разбитая губа, однако это казалось мелочью по сравнению с проблемами, с которыми мне приходилось иметь дело. Голову занимали куда более важные мысли, к тому же, была еще одна причина того, что чувствовала я себя в этот момент крайне неуверенно.

После того… что произошло между нами с Гаррусом несколько дней назад, мы ведь так и не поговорили. Когда был найден труп, времени обсуждать все произошедшее не было, Вакариан был занят в СБЦ, я же, прекрасно понимая, что последняя жертва была посланием убийцы для меня, сама решила взять дело в свои руки, и так получилось, что до этого вечера мы с ним даже не разговаривали. Конечно, я понимала, что, рано или поздно это нужно сделать, и что просто так пустить все на самотек не получится, но…

Подумать только, а ведь всего пару недель назад я и сама вполне серьезно говорила, что нам не стоит забываться, и не стоит делать ничего, что могло бы навредить нашему сотрудничеству. Тогда это была просто шутка, и могла ли я представить, что подобное будет происходить на самом деле, и что вскоре я сама стану невольной жертвой своих же умозаключений. С одной стороны, было невероятно обидно, я сама себя корила за то, что поступила столь глупо и безответственно, а с другой… с другой стороны я отчаянно боялась сейчас повернуться к турианцу лицом.

– Может, поделишься со мной, почему ты сбежала? – голос Вакариана послышался из-за спины ближе, чем ожидалось, и я вздрогнула от неожиданности, тут же мысленно себя одернув.

– Я не сбегала, – недовольно отозвалась я, упрямо вздернув подбородок. – Кажется, я уже говорила тебе, что мои проблемы не касаются СБЦ. Поэтому я не вижу смысла отчитываться перед тобой за каждый свой шаг. В конце концов, я не ребенок, к тому же…

– К тому же, ты упрямая сверх меры, – закончил вместо меня турианец, а я вдруг почувствовала его присутствие совсем близко.

Горячие ладони легли на плечи, чуть сдавив их, и я ощутила волну тепла, пробежавшуюся по всему телу. Едва слышно выдохнув, я на мгновение прикрыла глаза, после чего дернула уголком губ, стремясь скрыть легкую ухмылку, вырвавшуюся помимо моей воли. Рядом с Вакарианом было очень хорошо и спокойно, я чувствовала себя в полной безопасности, и вдруг подумала о том, как же мне этого не хватало за последние три дня. Забавно, но со дня нашего знакомства я так успела привыкнуть к присутствию турианца в своей жизни, что все происходящее казалось невероятно естественным и вполне логичным. Черт возьми, я ведь даже подумать не могла, что этот насмешливый, ехидно настроенный мужчина станет тем, с кем я вновь смогу почувствовать себя живой.

Маленькая девочка лет десяти с ногами забирается в удобное кресло, поджимая губы и недовольно хмурясь. Рыжие волосы всколочены, на щеке кровит длинная царапина, а взгляд зеленых глаз укоризненно наблюдает за высоким крепышом с коротко стрижеными волосами.

– Ты мне обещал, – высокий голос звенит от раздражения.– Обещал ведь, что не полезешь.

– Что поделаешь? – парень озорно улыбается, подходя ближе и трепля сестру по рыжеволосой макушке, от чего девочка морщится. – Я же не могу просто так стоять и смотреть, как мою сестру обижают.

– Я и сама бы справилась, – самоуверенно заявляет рыжая, вздергивая подбородок. – Не нужно мне помогать.

– Прости, рыжик, – теплые объятия приятно согревают, и девочка, не в силах злиться, расслабленно выдыхает. – Ты всегда можешь на меня положиться…

– Ты всегда можешь на меня положиться, – прошептал рычащий голос над ухом, и я вздрогнула от неожиданности, чувствуя, как по телу прошлась волна мурашек. Черт возьми, как же это… – Я, конечно, знаю, что ты самостоятельная и сильная, однако тебе не стоит ограждать себя от остальных. В конце концов, ты не можешь постоянно быть одна.

Я возмущенно надулась, чувствуя, как внутри поднялась волна недовольства, и уже хотела возразить, как твердые губы коснулись мочки уха, едва прихватив чувствительную кожу. Лицо тут же вспыхнуло, а из груди вырвался тихий стон, который я тщательно пыталась скрыть. Судя по тому, как едва слышно рыкнул над ухом Вакариан, у меня это слабо получалось. Признавать капитуляцию не хотелось, внутри все еще тлел уголек упрямой гордости, однако собственное тело, кажется, именно в этот момент решило меня предать.

Чувствуя, как быстро бьется о ребра сердце, я прикрыла глаза, немного склонив голову набок. Твердые губы тут же сместились на шею, горячие ладони обхватили талию, прижимая меня к телу турианца, и я ощутила приятные мягкие вибрации, формирующиеся где-то в груди Вакариана. От накатывающей волнами дрожи ноги не держали, слабость и желание сводили с ума, и чувствуя, что легко могу упасть, я лишь надежнее прислонилась к Гаррусу.

– Кстати, я давно хотел спросить… – рычащий голос породил еще одну волну мурашек, а горячее дыхание обожгло шею, и я поняла, что в такой ситуации возразить ему у меня явно не получится. – Что… ты тогда сказала Данайе?

Показалось, будто мне ведро холодной воды на голову вылили. Момент ушел, и внутри вспыхнуло невероятное желание разрядить обойму пистолета в голову Вакариана, лишь бы он умолк. Как он может… вспоминать сейчас о своей девушке? От этой мысли меня вновь словно водой облили. Черт возьми, конечно, у него же есть девушка, та турианская красотка, которая работает с ним в СБЦ. Та, о которой упоминала однажды СУЗИ. Та, которую я сама не раз видела выходящей из прежде запертого кабинета Вакариана. Та, при встрече с которой я не смогла сдержать эмоций.

От бессильной злобы меня буквально трясло, и я, не желая показать нахалу своего разочарования, резко развернулась в его объятиях, лукаво поглядывая ему в глаза из-под длинной рыжей челки, упавшей на лоб. Турианец смотрел внимательно, с затаенной насмешкой, которая мне жутко не понравилась. Тихо фыркнув, я легко освободилась из его объятий и, краем глаза уловив непонимающий взгляд, уселась на подоконник, закинув ногу на ногу. Вакариан, так и оставшийся стоять с поднятыми для объятий руками, похоже, искренне не понимал, в чем причина смены атмосферы.

– К слову, о твоей девушке, – звонким голосом начала я, и тут же мысленно себя похвалила – голос не дрожал, – разве ты не должен сейчас быть с ней? Я думаю, ей не очень понравится, что ее бойфренд шатается непонятно где ночью.

Под ложечкой засосало, я мысленно прокляла себя за глупость и острый язык. Черт возьми, что я вообще творю? Говорю какие-то глупости, веду себя, как последняя идиотка. Сейчас доиграюсь, Гаррус просто развернется и уйдет к своей турианке, не желая терпеть козни истеричной, вечно влипающей в неприятности девицы. А ведь этого мне совсем не хотелось, наоборот, где-то в глубине души я, как и любая девушка, мечтала, чтобы он остался здесь, со мной. Мать его, из-за этого гребаного турианца я становлюсь похожа на влюбленную дуру. А ведь, кажется, так оно и есть.

– Знаешь, в чем твоя ошибка? – полюбопытствовал Вакариан, немного склонив голову набок и рассматривая меня с заметным интересом. – Ты считаешь свое мнение истиной в последней инстанции, пусть оно даже и неправильное.

– Ты о чем это? – зло сузила я глаза, сжав кулак и недовольно глянув на собеседника.

– В данный момент я нахожусь там, где должен, – шагнув вперед, мужчина поднял мой подбородок и немного склонился, гипнотизируя меня синими глазами, – и там, где хочу.

– В таком случае… – чувствуя, как гулко бьется сердце где-то в горле, я изогнула губы в ехидной ухмылке, после чего довольно хмыкнула, – я была права, когда сказала той девице, что ты занят.

Говорить и одновременно целоваться – дело, фактически, невозможное, поэтому я решила, что разговоров с нас хватит. По крайней мере, пока. Твердые губы чуть сжали мои, сердце гулко стукнуло где-то в груди, а мои руки как-то сами по себе легли на его плечи, прижимая мужчину к разгоряченному телу. Разум вновь помахал белым флагом, полностью капитулируя под силой желания, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это чтобы подобные ощущения не прекращались.

Вакариан целовал мягко, однако, в то же время, настойчиво, сминая губы и заставляя дрожать всем телом. Трехпалая рука скользнула по шее под волосами, после чего спустилась вниз, легонько скользя вдоль хребта. Я шумно выдохнула, изогнув спину и прижавшись к мужчине еще теснее. Турианец, на мгновение отстранившись, едва заметно усмехнулся, после чего вновь поцеловал, резко подхватив руками под бедра и заставив обнять его еще и ногами. Легко проведя пальцами по твердому гребню, я почувствовала, как Гаррус едва заметно вздрогнул, коротко рыкнув. Обнял меня крепче, так, что дышать стало трудно, после чего отошел от окна, от чего полоска лунного света скользнула по лицу.

Кровать как-то неожиданно оказалась сразу за спиной, и Вакариан, склонившись, опустил меня на подушки, навалившись сверху и прижав своим телом. На мгновение стало тяжело дышать, однако турианец тут же немного приподнялся на локтях, позволяя сделать глубокий вдох, наполнивший легкие пряным запахом металла, пороха и чего-то еще, неуловимого, однако очень приятного. Так пах Гаррус – тепло, почти незаметно, однако очень знакомо и притягательно.

Твердые губы скользнули по шее, вызывая целую волну мурашек, опустились на ключицу, после чего острый коготь аккуратно подцепил тонкую шлейку темной майки. Прохладная шелковая ткань скользнула по плечу, вновь заставив меня судорожно выдохнуть, после чего Вакариан проделал то же самое со второй шлейкой, как-то неуверенно глянув на меня. Я лишь кривовато усмехнулась, глядя на него из-под опущенных ресниц, что турианец счел сигналом к дальнейшим действиям. Тут же когти осторожно, словно дразня, прошлись по моему бедру, скользнули под майку, щекоча обнаженную кожу, после чего подняли темную ткань повыше, обнажая живот.

Я буквально захлебнулась вдохом, чувствуя, как тело превратилось в сжатую пружину, от чего побелели пальцы, которыми я вцепилась в плечи Вакариана. Перед глазами словно вспыхнула алая пелена, сознание обожгло болью, и я инстинктивно дернулась, пытаясь прикрыться от внимательного изучающего взгляда турианца. Я знала, что он видит, я догадывалась, что он может чувствовать, и стало почему-то очень страшно, даже, в некоторой мере стыдно.

Уже очень давно я не обнажалась ни перед одним мужчиной, по крайней мере, те, с кем случались редкие беспорядочные связи, даже не пытались раздеть или поцеловать меня, им хватало лишь возможности просто овладеть моим телом в какой-то темной подворотне, на диванчике в прокуренном баре или на прохудившейся кровати незнакомой квартиры. Разум, затуманенный наркотиком и алкоголем, не воспринимал всего происходящего, я не задумывалась о том, что видит перед собой тот, с кем на ночь свела меня судьба или же моя дурость. Сейчас все было по-другому.

Я не хотела, чтобы Гаррус видел чертов шрам, который я так ненавидела, я боялась, что подобное зрелище отпугнет его, что он не захочет прикасаться ко мне, и в какой-то момент, лежа под ним, я готова была убить себя за то, что вообще допустила подобное. Напрягла руки в отчаянной, какой-то судорожной попытке оттолкнуть его, и тут же почувствовала, как горячее дыхание касается моего лица. Открывать глаза было страшно, однако я заставила себя это сделать, едва не скуля, как побитая собака, от отвращения к самой себе.

– Я сделал что-то не так? – нахмурился Вакариан, внимательно глядя на меня. От звуков его голоса сердце билось чаще, зубы в кровь искусали губу, а ненависть к самой себе возросла в разы.

– Нет, просто… – я судорожно выдохнула, опасаясь посмотреть на него. – Я не хочу, чтобы ты… Никто не должен видеть…

Ладонь дернулась к майке в слабой попытке одернуть ее вниз, однако тонкое запястье тут же перехватила сильная рука, не позволившая мне это сделать. Шумно выдохнув, я быстро глянула на мужчину, лежащего на мне, и тут же отвела взгляд, повернув голову набок и с силой закрыв глаза. Было стыдно, было больно, было страшно, хотелось провалиться сквозь землю и никогда больше не попадаться на глаза Гаррусу, который, кажется, только сейчас понял причину моего поведения.

– Глупая, – бархатным голосом прошептал он мне на ухо, заставив задрожать, а в следующее мгновение я почувствовала то, что заставило меня распахнуть глаза.

Твердые губы склонившегося надо мной Вакариана осторожно коснулись нежной кожи, покрывшейся мурашками от его горячего дыхания, после чего чуть шершавый, как у кошки, язык мягко заскользил по животу вниз к бедру, обводя тонкие, совершенно безобразные линии старого шрама, уродующего правую сторону. Целая буря эмоций буквально душила, одновременно хотелось плакать и истерически смеяться, а пальцы с силой вцепились в плечи мужчины, который довольно проворно освободил меня от ставшего ненужным верхнего предмета гардероба.

Резко дернувшись всем телом, турианец перекатился на спину, увлекая меня за собой. Не успев среагировать, уже я упала на мужчину, оседлав его бедра и прижавшись к твердой грудной пластине. Осторожно приподнялась, рассматривая его внимательное лицо, после чего увидела лукавые огоньки, вспыхнувшие в его глазах. Гаррус словно бы давал мне возможность еще раз все обдумать, предоставлял полную свободу действий и зорко следил за каждым моим движениям, явно вновь опасаясь, что я попытаюсь отстраниться. Палец, увенчанный острым когтем, едва ощутимо скользил по животу, обводя старый шрам, и я вдруг с абсолютной точностью поняла, что его совсем не смущает, и уж точно не страшит мое увечье.

Сердце гулко грохнуло где-то в горле, глаза на мгновение увлажнились, однако я тут же запретила себе быть слабой. Невероятную благодарность, которую я испытывала к Вакариану, можно было сравнить, разве что, с таким же ошеломляющим желанием вновь прижаться к лежащему подо мной мужчине, вновь почувствовать его твердые губы, ощутить кожей горячее дыхание. Впрочем, совсем не к месту в голове зазвучал противный голосок врожденной вредности и гордости, упрямо твердящий, что просто так сдаться на милость крепких рук и сводящих с ума губ нельзя.