Текст книги "Последнее письмо (СИ)"
Автор книги: Грэйс Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Судорожно вздохнув, Ричард вновь поцеловал тонкие пальцы Киару. Он понимал, что девушка больше никогда не ответит ему, но отчаянно нуждался в том, чтобы услышать родной голос. Сейчас мужчина был согласен даже на то, чтобы девушка закатила истерику и набросилась на него с кулаками. Он готов был вытерпеть всё что угодно, если это вернёт ему супругу.
– Может быть ты встанешь? – слабо улыбнулся мужчина. – Можешь разбить все тарелки, все вазы… можешь запустить телефон в стену… Я даже не буду ругаться… или буду ругаться, если тебе от этого будет легче… Пожалуйста, Киару… Пожалуйста… Пожалуйста… подари мне это чудо… – последние слова Ричард практически прошептал. Он знал, что в доме больше никого нет, но неосознанно срывался: говорил то громко, то едва слышно, словно кто-то мог его подслушать и узнать о главной слабости бывшего главы клана «Ночной Огонь». Даже сейчас, когда Киару уже не было среди живых, она всё равно оставалась для него дороже всех прочих. И Ричард знал, что если бы кто-нибудь пообещал вернуть его супругу, то весь мир он отдал бы за выполнение этой столь важной мечты.
– Я должен с тобой проститься… – мужчина тяжело вздохнул. – Ты не знала, как начать письмо… не знала, каким должно быть идеальное начало… а я не знаю, как мне с тобой проститься… как отпустить тебя… как смириться с тем, что ты ушла… Но знаешь, моя дорогая Киару, в чём заключается правда? Я не хочу с тобой прощаться. Я не хочу тебя отпускать. Не хочу… Ты моя. Понимаешь? Ты моя жена. Моя женщина. Как я отпущу тебя? Я уже допустил, что ты уходила в одиночестве. Без меня. Я должен был держать тебя за руку и плевать, что ты не помнила ни меня, ни себя. Я должен был обнимать тебя, прижимать к себе… а ты уходила в одиночестве… Как мне отпустить тебя, если я не могу простить себя за мимолётную трусость, за нежелание видеть твою смерть? Как я могу прогнать твой мёртвый образ? Как?!
Ричард понимал, что Киару не ответит ему ни сейчас, ни в будущем. Он должен был отстраниться от всего происходящего, сделать то, что должен, но… отчаянно тянул время, словно секунды и минуты могли решить все его проблемы и устранить боль, исцелить разбитое сердце.
В жизни Ричарда было не так много людей, рядом с которыми он мог быть самим собой, не надевать очередную маску и подпустить к себе настолько близко, что иной раз ему самому становилось чересчур страшно. Он не хотел ни к кому привязываться, но с Киару так не получилось: чтобы не вытворяла эта чертовка, мужчина всегда её не только прощал, но и защищал. Она была для него всем и теперь, сидя рядом с её телом, Ричард мысленно проклинал себя за побег. Он знал, что не сможет простить себя, но также знал и то, что Киару на него не в обиде, ведь к моменту смерти, она уже ничего не помнила и была лишь пустой оболочкой.
– Я должен был… – прошептал мужчина, вновь целуя пальцы супруги.
Тяжело вздохнув, Ричард заставил себя отпустить руку Киару. – Родная моя… Я ведь действительно не знаю…
Он позволил себе аккуратно лечь рядом с Киару, а затем бережно, словно та была хрустальной, обнял её и прижал к себе.
– Дай мне пять минут… последние пять минут, когда я могу побыть с тобой… обнять тебя… прижать к себе и никогда не отпускать… Я должен был… должен был тебя защитить… Не только от Джозефа, но и от себя. Я должен был оттолкнуть тебя. Сделать всё, чтобы ты возненавидела меня. Не дарить тебе этот дом. Не отпускать из клана. Позволить тебе потерять волю к жизни. Не поддерживать. Не оплачивать твои счета… Знаешь… Ненавидь ты меня, сейчас бы всё было иначе… Я в этом уверен… Но я… не мог поступить так, как твердил мне разум. Просто не мог… И вместо того, чтобы отстраниться от тебя… я приглядывал за тобой…
Ричард, прекрасно осознавая то, что делает подобное в последний раз, крепче прижал к себе Киару.
– Пять минут, моя милая… пять минут и я займусь… выполню твою последнюю волю… просьбу… просто пять минут… обнимая тебя… Я не знаю, как мне теперь жить. Я всегда знал, что могу положиться на тебя… Спасибо тебе за всё, Киару. Спасибо за то, что ты старалась остаться собой… той самой, которую я когда-то полюбил… Ты поделилась со мной своим секретом… и мне жаль, что поделилась этим только сейчас… – Ричард судорожно вздохнул, а затем запнулся на несколько минут, подбирая нужные слова. Нужные слова почему-то не находилось и поэтому мужчина, мысленно махнув рукой, разрешил себе говорить то, что у него камнем лежало на сердце, несмотря на то, что обычно контролировал свою речь и не позволял себе сказать лишнего. – Если бы ты была жива… клянусь, я бы поднял на тебя руку, ударил по щеке, а затем встряхнул бы… а потом… потом обнял бы. Прижал к себе и не отпускал бы… Хотел бы я знать, почему ты не рассказала мне… почему скрывала… держала в себе… Но с другой стороны… Не хочу об этом думать. Не сегодня. Не завтра… но Джозефу я врежу, прежде чем натравлю на него охотников, чтобы на моих руках не было его крови… Но ты знаешь это и без моих слов. Ты неоднократно говорила о том, что я не должен убивать Джозефа. Об этом же говорил Марк… мы решили объединить наши силы, чтобы загнать Джозефа в ловушку… правда для этого его вначале надо найти… Но мы найдём. Обязательно… А потом… проконтролирую, что ребята в хороших руках и уйду. Мне лучше быть одному. Без тебя я уже не могу… и не хочу… Знаешь… я всегда знал, что ты поддержишь меня. Ты обладала уникальным талантом: притягивать к себе. Когда я обнимал тебя… каждое прикосновение к тебе… когда я раньше обнимал тебя… Сейчас я ничего не чувствую… Это уже не ты…
Погладив Киару по плечу, Ричард заставил себя закрыть глаза, но представить супругу живой, у него не получилось.
Глава 10
«…Тело. Согласись, так как это моё тело, то принимать решение необходимо мне. Я знаю, что есть всего несколько вариантов, как можно поступить с телом… но… я бы предпочла кремацию. Мне кажется, что это будет наилучшим решением и никто не сможет использовать что-либо против тебя…»
Несмотря на то, что Киару оставила до боли простые и ясные инструкции, Ричард не мог заставить себя поступить так, как его просила супруга. Он понимал, что в написанном есть доля правды, что девушка действительно предложила лучший выход. Но как заставить себя отказаться от возможности хотя бы изредка приходить на могилу любимой?
Ричард знал, что у Киару не будет пышных похорон, несмотря на то, что она явно заслуживала самого лучшего, на взгляд мужчины. Он знал, что не сможет рассказать никому, что не избавился от тела: никто не поймёт его действий. Мужчине оставалось надеяться лишь на то, что все поверят в его очередную ложь о том, что Ричард самостоятельно избавился от тела умершей супруги.
– Я знаю, что ты не одобряешь мой поступок, моя милая Киару, но у меня не было иного выхода… Я не могу… Стоило мне представить жизнь без тебя… и я понял, что не могу. Не смогу осуществить одно из твоих последних желаний… Понимаешь, мне нужно место, куда я могу приходить к тебе, чтобы поговорить… обещаю, не тревожить тебя слишком часто… но без тебя я не смогу… Я пробовал. Продержался не больше десяти минут, – мужчина вздохнул, а затем, погладив плиту, за которой скрывался проём, где был замурован гроб, он отряхнул ладони. – Об этом месте никто не знает… я предусмотрительно уничтожил все документы… тебя никто не потревожит, родная…
Покачнувшись, Ричард опёрся ладонью о пол, а затем поднялся на ноги. Машинально отряхнул брюки.
– Я принял решение… мы не останемся в тринадцатом доме… Мистер Доминиг предложил временно пожить в его доме… и он предложил мне своё покровительство… но я не решил, стоит ли становиться главой нового клана…
Новый клан. Глава клана – это не только большая ответственность, но и привычная работа для Ричарда. Было и ещё одно обстоятельство, которое влияло на решение мужчины: ответственность за тех, кто не остался в клане под руководством вернувшегося Джозефа.
– Мне надо хорошо всё обдумать и принять верное решение. Сейчас от этого зависят несколько жизней… Вижу несколько вариантов, но не уверен, есть ли правильное решение в сложившейся ситуации… Знаешь, я уверен, что если бы ты была сейчас со мной, то я смог бы понять, как следует поступить… Один из вариантов мне не нравится больше остальных, но я не спешу от него отказываться. Это самый простой вариант. Попросить мистера Доминига предоставить Джейн Грэй «Право Жизни», а затем разрешить Самуэлю быть вместе с Джейн, пускай уезжают куда угодно, живут вдвоём… знаешь, куда с большей радостью, я бы тоже уехал куда-нибудь, но теперь привязан к этому месту… я не смогу тебя оставить одну. Ты до сих пор нужна мне… ты ведь стала для меня якорем в этой жизни… и знаешь, я бы хотел вернуться в прошлое, не пригласить тебя на второй танец или, может быть, как-нибудь обидеть тебя, чтобы ты держалась от меня подальше… Но об этом говорить уже поздно… а мечты… такие мечты не сбываются, – с сожалением произнёс Ричард, а затем вновь опустился на пол, затылком стукнувшись о каменную стену дважды. – Второй выход не лучше… и я это знаю… Мы были обособленным кланом, а… попросить мистера Доминига принять беглецов в «Рассвет». Я знаю, что он не откажет, особенно после всего происходящего, да и Марк обещал замолвить словечко… вот только злоупотреблять доверием не хочется… Третий вариант… третий вариант… третий вариант самый сложный. Потому что потребует достаточно много ресурсов, даже несмотря на покровительство главы Совета. Новый клан… ещё один лондонский клан… Знаешь, с одной стороны это будет прекрасным выходом. Для нас останется всё так, как и было… за исключением того, что наш клан станет гораздо меньше… будет другой дом… другое название… Но с другой стороны… с другой стороны, я буду обязан мистеру Доминигу, а ты знаешь, что я не люблю быть в долгу. Почему-то мне кажется, что эта услуга не из-за доброго сердца будет оказана, а рано или поздно аукнется чем-то очень серьёзным…
Усмехнувшись, мужчина сжал кулаки и покачал головой. Перед ним стоял достаточно сложный выбор и он не знал, какое решение следует принять: слишком многое располагалось на кону.
– Мне не хватает бесед с тобой… – голос Ричарда дрожал от плохо скрываемой боли. Сейчас мужчина позволял себе быть слабым и не скрываться за привычными масками. – Шахматы… знаешь, милая, нынешняя ситуация… она похожа на шахматную партию… раньше мы были на одной стороне… а сейчас… сейчас нет. Моя королева погибла, а король остался один на доске. Знаешь, мне кажется, что в этот раз удача не на нашей стороне. Теперь я допускаю мысль, что мы все проиграли. Джозеф будет счастлив, когда я признаю поражение… Может быть… это будет лучшим вариантом? Без тебя… это уже не жизнь. Это простое существование изо дня в день… Но… знаешь, моя милая, в какой-то степени ты останавливаешь меня от принятия этого решения. Я знаю, что ты никогда бы не преклонила колено перед Джозефом… и ты предпочла бы сбежать, чем быть в клане под руководством Джозефа… Милая моя… Я в ответе за тех, кто ушёл… Думаю… я уже знаю, какой путь мне предстоит…
Ричард слабо улыбнулся. Где-то в глубине души он понимал, что разговаривает сам с собой, но в нём была уверенность, что беседует со своей супругой и именно это помогло ему принять верное решение.
Глава 11
Несмотря на то, что Ричард пока так и не смог простить Самуэля, он всё же позволил себе, ради супруги, постараться унять внутри себя злость и разговаривать с Самуэлем так, словно они по-прежнему друзья. Впрочем, мужчина прекрасно понимал, что прежнее доверие больше невозможно.
– Может быть мне стоит пойти с тобой? – с сомнением произнёс Самуэль.
Ричард посмотрел на друга, который тоже вышел из машины и теперь стоял на дорожке перед тринадцатом домом.
– Не стоит, у меня всё под контролем, – покачал головой мужчина. Сейчас он не был готов к помощи и не хотел, чтобы Самуэль его страховал. – Я знаю этот дом слишком хорошо. Всего лишь собрать вещи… которые возьмём с собой. Будь в машине, хорошо?
Самуэль кивнул, вот только не торопился возвращаться в салон автомобиля, припаркованного напротив тринадцатого дома.
– Но если что, я буду рядом… – Самуэль старался не хмуриться и быть расслабленным, но понимал, что напряжение, сковывающее его тело, слишком сильное. Тяжёлым камнем на сердце лежала вина, не позволяя ему смотреть в глаза Ричарду, но при этом обязывающая стараться быть рядом, мало ли другу понадобится его помощь. – Ричард… я не подведу…
Об этом Самуэль говорил неоднократно, но понимал, что другу, особенно после потери жены, требовалось время для того, чтобы простить.
Ричард на слова Самуэля лишь кивнул, а затем медленно вытащил из кармана пальто связку ключей. Взвесил в ладони. Покачав головой, не сдержав усмешки, посмотрел на брелки, которые Киару цепляла к каждому из ключей. Летучая мышка охраняла ключ от входной двери.
– Я ни разу не спросил у неё, зачем ей к каждому ключу брелок… вот этот вот… – мужчина дотронулся до паучка. – Мы купили в Нью-Салеме… мы всю дорогу ссорились… выясняли отношения… дважды она снимала кольцо и говорила, что никакой свадьбы не будет… в третий раз она выкинула кольцо. Заявила, что никакой свадьбы точно не будет, что она меня ненавидит, а затем… нахмурилась, сердито надулась и замолчала… Да и ссора была пустяковой… мне бы уступить тогда, но нет… моё слово обязано было быть последним… Помнится мне, я тогда остановил машину, велел ей выходить, оставил на дороге и уехал… – Ричард покачал головой. – Спустя пару дней после ссоры, она позвонила мне из дома колдуна… Стоило ей меня позвать, как я бросил все дела и помчался в тот мелкий городишко… Нашёл её в лавке. Она сидела на прилавке, болтала с Беатрис, а увидев меня… широко улыбнулась. Знаешь… я в тот момент готов был её убить. Мы поссорились из-за пустяка, а чертовка улыбалась мне, словно не злилась на меня за то, что я практически вышвырнул её из машины… Киару не умела долго злиться… Или это просто из-за того, что мы всё же были практически женаты…
– Судя по тому, что она вышла за тебя замуж, ты её не убил, – хмыкнул Самуэль. Эту историю он слышал неоднократно. Он знал обе версии, которые разительно отличались друг от друга. Но бывший дипломат клана «Ночной Огонь», не позволил себе поправлять друга. Особенно сейчас, когда Ричард наконец-то заговорил. – Может быть ты соберёшь вещи завтра? Или послезавтра? Они ведь никуда не денутся…
Столь простой вопрос заставил Ричарда вздрогнуть, сжать в кулаке связку ключей и качнуть головой.
– Нет, – тон голоса вмиг изменился. Исчезли нотки ностальгии, появилась прежняя твёрдость и решительность. – Жди меня в автомобиле. Я постараюсь не задерживаться.
Не дожидаясь ответа от друга, Ричард направился к двери. Он полностью осознавал, что подходит к тринадцатому дому в последний раз и от этого у него сжималось сердце. Он вновь сунул ключи в карман, сжал кулаки и заставлял себя делать очередной шаг. Мужчина даже готов был позвать Самуэля, чтобы тот открыл дверь и зашёл в дом вместе с ним, но практически сразу же он заставил себя об этом не думать. Никто кроме Ричарда не знал этот дом настолько идеально. Даже Самуэль был не в курсе происхождения дома и не знал, что его приобрёл для Киару именно Ричард, а не кто-либо другой.
Глава 12
В какой-то мере мужчине помогло то, что Самуэль всё же сел в машину и хлопнул дверцой сильнее, чем того требовалось.
– Самуэль! – повысил голос Ричард. – Аккуратнее!
Мысли об автомобиле и чересчур громком хлопке дверцей, помогли дойти до тринадцатого дома. Ричард остановился в шаге от входной двери, а затем, по старой привычке, позвонил в дверной звонок. Лишь когда умолкла трель певчей птички, мужчина осознал, что только что совершил бесполезное действие: Киару больше не находилась дома и дверь ему никто не откроет.
– Дурак… – нахмурился Ричард.
Вот только мужчина не торопился открывать дверь. Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он вновь достал из кармана связку. Руки дрожали и он всё не мог выбрать нужный ключ. Дважды связка выпадала из его руки и ему приходилось наклоняться, чтобы подобрать ключи.
Наконец, дверь была открыта. Ричард перешагнул через порог, сразу же закрыл дверь, машинально запер на два оборота и прислонился спиной к двери. Выдохнул. Он не думал, что ему будет настолько тяжело оказаться в тринадцатом доме, где больше не было хозяйки.
– Дурак… – повторил Ричард, словно это могло ему помочь. – Призраков здесь точно нет. Только воспоминания…
Раньше он не задумывался над тем, что ему будет достаточно тяжело избавиться от дома. Теперь же он размышлял о том, что не следует уничтожать память. Тринадцатый дом был свидетелем различных событий и в его стенах хранилось так много воспоминаний, что мужчине становилось не по себе.
Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей и не изменить своего решения, Ричард позволил себе произнести слова, которые он желал бы сказать лично:
– Киару, я дома… Прости, что я так долго… но теперь я здесь. Я дома…
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Ричард стиснул зубы, сжал кулаки и заставил себя отойти от двери. Чтобы не задерживаться, мужчине следовало собрать вещи, которые он намеревался сохранить и взять с собой. Для этого ему понадобится всего несколько картонных коробок, которые он мог найти лишь в одном месте старого дома: чердак.
Дверь, за которой скрывалась узкая лестница, ведущая в мансарду была заперта не на два стандартных оборота ключа, а всего на один. Для Киару всегда было важно, чтобы каждая дверь в комнату, которая редко использовалось, была заперта. Ричард же не придавал этому особого значения, но практически не спорил. Ругался он лишь из-за чердака: супруга редко выбрасывала вещи, предпочитая собирать их и складировать. Правда, иной раз Ричард просил Алекса и Стивена навести там порядок – прекрасная альтернатива для наказания, если эти двое опять что-то устраивали из ряда вон выходящее. И ни разу Киару не замечала, что из дома выкидывались ненужные вещи.
– Это конец, да, Киару? – прошептал мужчина. – Вот и всё… Я должен был рассказать тебе о многом, а вместо этого… говорю сам с собой… Мечтаю услышать твой голос, а вместо этого скрип половиц… Мечтаю обнять тебя, прижать к себе и не отпускать, а вместо этого ты нашла последний приют в склепе… Мечтаю повернуть время, изменить твою судьбу, а вместо этого… собираю твои вещи… Киару, почему ты хранила старые перчатки?
Ричард, особо не задумываясь, схватился за одну из коробок, перевернул её, вывалив содержимое на пол, и теперь озадаченно рассматривал кружевные перчатки. Он понимал, что старается всячески потянуть время, чтобы отсрочить момент прощания.
– Ладно… мне уже не спросить тебя, Киару… – вздохнул мужчина, покачав головой.
Сейчас он готов был абсолютно на всё, лишь бы вновь обнять Киару, погладить по волосам и не отпускать от себя, держать в поле зрения. Ричард с трудом сдерживал внутри себя обжигающий гнев, который рвался наружу, грозясь спалить всех, кто случайно окажется на пути.
– Киару… – дрогнувшим голосом произнёс Ричард. – Как мне с тобой попрощаться? Как отпустить тебя?
Его супруга покинула этот мир, оставила его наедине с горем, с невозможностью с кем-то поделиться и обсудить. Иногда мужчина ловил себя на странном желании: обвинить во всём Киару, чтобы та почувствовала всю боль, что терзала его душу, поняла, насколько ему больно и… что было бы потом, Ричард не знал. Впрочем, он прекрасно понимал, что страшное желание невыполнимо: супруга была мертва. Знал он также и то, что никогда не позволил бы себе причинить Киару незаслуженную боль.
– Хотел бы я всё исправить… не встречать тебя… или… встретить, но не заметить, не привязаться к тебе, не влюбиться в тебя… а если влюбиться, то игнорировать чувства, не думать об эмоциях, которые ты пробуждала во мне… уехать куда-нибудь далеко… человеческая жизнь может быть длинной, но не такой, как у вампира… клан бы вернулся, когда тебя не стало бы… и я бы продолжил жить в одиночестве… знаешь, родная… я хотел бы сказать тебе раньше, насколько сильно ты мне дорога… показать тебе… сделать хоть что-то… или… может быть… тогда мы были бы готовы к потенциальному возвращению Джозефа и я смог бы найти способ тебя уберечь… даже если мне пришлось бы запереть тебя в комнате, чтобы сохранить струны сердца… ты бы кричала, ругалась на меня… разбила бы всё, что только могла… но ты была бы жива. Ты. Была. Жива… была… а теперь тебя нет… а я один… и я просто… просто не знаю, как мне жить…
Тишина дома и одиночество дарили Ричарду столь необходимое спокойствие. Мужчина прекрасно понимал, что это последний раз, когда он может позволить себе показать слабость и выговориться, ведь как только он покинет тринадцатый дом, ему необходимо будет надеть привычную маску и сделать вид, что потеря Киару никак не отразилась на нём.
– Я не знаю, как мне жить без тебя, Киару… – прошептал Ричард, отбрасывая пустую коробку в сторону, а затем, опустившись на корточки, стал собирать перчатки. – Ты практически всегда носила перчатки… Почему я ни разу не спросил о них… мне казалось, что ты просто не любишь, когда тебя касаются… что ты хочешь держаться в стороне от всех, а перчатки были для тебя нормой… но ты продолжала надевать их… реже, но продолжала…
Собрав все перчатки, мужчина распрямился, подошёл к старому креслу и бережно уложил изношенные предметы гардероба на подлокотник.
– Сколько же здесь хлама… – пробормотал Ричард, проведя пальцами по обивке.
Блуждающий взгляд зацепился за белый уголок, торчащий между подушкой и спинкой кресла. Спустя несколько мгновений, в руках бывшего главы клана «Ночной Огонь» оказался конверт, подписанный изящным почерком Киару: «Ричарду Р., вручить в случае моей смерти… лично в руки…».
– Ещё одно письмо? – непонимающего произнёс Ричард, рассматривая надпись.
Конверт не был запечатан. Где-то в глубине души мужчина осознавал, что на его супругу это не похоже. К личным вещам та относилась чрезмерно бережно, а письма обычно так прятала, что иной раз сама не могла найти с первого раза.
Усевшись в кресло и подняв в воздух пыль, дрожащими пальцами Ричард вытащил листы.
– Почерк твой… – нахмурился мужчина. – Когда ты это написала, Киару?
Он знал, что не будет ответа, но нуждался в том, чтобы услышать голос любимой.
Глава 13. Письмо
***
«Здравствуй, мой дорогой Ричард. Если ты читаешь эти строки, это означает лишь одно: меня больше нет. Я заранее позаботилась о «Последнем Письме». Знаю, что прежде чем меня не станет, я смогу найти нужные слова и попрошу тебя разобрать вещи на чердаке. Что-то пригодится Джин. Что-то ты оставишь на память себе… Знаешь… ты можешь сделать с домом всё что угодно. Я не думаю, что ты будешь здесь жить… и если тебе не нужен тринадцатый дом, то… оставь его Джин. Пожалуйста. Ей некуда пойти… Да, сейчас она учится в частной школе… но я знаю, что её дом здесь. Думаю, она поймёт, почему я ничего ей не рассказала о своём состоянии. Она звонила мне сегодня и мы проговорили целых двадцать минут… потом ей необходимо было бежать на занятия. Я надеюсь на то, что её жизнь сложится хорошо. Пожалуйста, присмотри за ней. Ричард, я могу доверять лишь тебе. Я не доверяю себе, но доверяю тебе и поэтому прошу присмотреть за этой девочкой. Я оплатила (кажется) два семестра… но… не помню. Документы в кабинете. Пожалуйста, проследи, чтобы она не бросала учёбу. Она была так счастлива, когда поступила учиться в эту школу.
Если честно, то я не знаю о чём писать. Я уверена, что мы успеем всё обсудить, что у меня хватит сил и, до моего последнего вдоха, мы будем вместе. Знаешь, Ричард, мне достаточно сложно было довериться тебе, впустить тебя в свою жизнь… Ты как-то спросил меня… Недавно или давно… но точно после свадьбы. Жалею ли я? Я не ответила тебе тогда, но сейчас… сейчас хотела бы сказать: я не жалею. Я ни разу не пожалела, что нас принудили к этому браку. Для тебя это была ответственность за меня и моё «Право Жизни», а для меня – частичное исполнение мечты.
Я родилась в девятнадцатом веке. Меня воспитывала бабушка и я росла с единственно верным планом: быть благоразумной, быть учтивой, быть относительно тихой, держать эмоции под контролем (с этим у меня всегда были проблемы… я так и не смогла научиться прятаться за масками). Я должна была стать взрослой и выйти замуж. У меня должны были быть дети и я была бы хорошей мамой… не оставила бы их… я была бы им замечательной мамой. Ты мне веришь? Но я знаю, что нет. Не веришь. Я хотела стать мамой. У меня был прекрасный шанс, но… я сама сделала сотню ошибок, которые не позволили мне воспитать сына… а ведь не допусти я тогда тех ошибок, мы бы были женаты раньше и наш сын рос бы… как думаешь, каким бы он вырос? Да, я знаю, что мне не стоило говорить об этом, не стоило вспоминать, но знаешь… я уверена в том, наш сын был бы для нас самым лучшим, самым ценным, самым-самым.
Мне следует вернуться к последнему письму… я должна составить чёткий план. Моё самое первое письмо было очень неудачным. Знаешь, в самом первом письме (я уверена, что хотела его уничтожить и надеюсь успеть это сделать… вот только мне осталось найти те листы…) я рассказала о своём детстве, о своих родителях… о том, что ты помог мне вспомнить… Но… это был очень плохой план. Потому что если говорить о последнем письме, то оно должно быть абсолютно другим. Искренним. Поддерживающим. Светлым. Потому что моё письмо не для меня, не для кого-то… а для тебя. Потому что ты, мой дорогой Ричард, являешься самым важным в моей жизни. Ты мой якорь. Я знаю, что не разрешала себе говорить такие слова, но… мне следует написать это: я люблю тебя. Наверное, мне следовало быть более смелой и сказать тебе лично… может быть я говорила об этом, но если нет… пожалуйста, не держи на меня зло. Да, я знаю, что возможно мои последние дни прошли в беспамятстве, а может быть я неосознанно причинила тебе слишком много боли. Мне остаётся надеяться лишь на то, что я не была чрезмерно жестока… Впрочем… смерть жестока ко всем. Я не хочу умирать, не хочу оставлять тебя в одиночестве… но я не буду чувствовать боли, не буду знать, в какой хаос превратила твою жизнь, не буду видеть твоей бессильной злости и не смогу помочь тебе, не смогу быть тебе опорой и не смогу видеть тебя без маски… Но знаешь, Ричард… у Марка есть план. И Ричард обещал помочь. Может быть… может быть… но говорить об этом мне нельзя. План может сорваться в самый последний момент и поэтому я знаю, что тебе не скажут, если затея не окажется успешной. Но если будет успешной… знай, что я даже не пыталась их отговорить. Я молила начать раньше, но… Марк сказал, что мне необходимо быть терпеливой. Но он обещал помочь… если это будет в его силах и если всё получится именно так, как он хочет… Это было бы потрясающе.
Я знаю, что не всегда… ладно, практически никогда не жила по плану. Почему-то мне было… не знаю, пытаюсь подобрать слова, но как-то не выходит. Попробую ещё раз. Почему-то я не… Почему-то я не думала о том, что планы… Я жила одним днём. И теперь мне жаль, что не выстроила долгосрочных планов, не смогла подумать о том, что Джозеф рано или поздно вернётся, что в случае его возвращения жизнь станет невыносимой. Но знаешь… я даже не подозревала, к чему именно привело возвращение того, кто обратил нас.
Мне не стоило писать об этом. Я не хотела касаться этой темы. Потому что если говорить об этом… то Джозеф одержал победу. Не хочу, чтобы он знал, что сломал меня. Поэтому в своём письме я постараюсь не касаться этой ужасной темы.
Ричард, мне следует извиниться перед тобой. Я думала, что у нас будет больше времени. Мне хотелось бы быть рядом с тобой, мешать тебе в кабинете, украдкой наблюдать за тобой, когда ты разбираешь документы… Интересно, а я успела узнать название нового клана? Уверена, название будет самым замечательным и подходить новому клану. Ты ведь не бросишь всех? Не отстранишься от всех? Они нуждаются в тебе, а ты нуждаешься в них. Меня уже не будет рядом, чтобы выслушать тебя. Поэтому ты обязан помириться с Самуэлем. Ты должен это сделать. Понимаешь? Ваша дружба не должна быть разрушена из-за того, что я, решив подготовить себе отступной план на случай если меня захотят вернуть в клан, прихватила бумаги, а среди них… ладно. Это уже табу. Я обещала себе не касаться этой темы. Мне следует сдержать обещание.
Да, я прекрасно знаю о том, что не всегда… не могу подобрать слов. Сдерживала? Не сдерживала? Нарушала? Обманывала? Нет. Наверное. Всё же лучше будет утаивала, не говорила всей правды, иной раз представляя события так, как было выгодно мне.
Но сегодня, когда я собралась с мыслями и пытаюсь написать то самое «Последнее Письмо», я пытаюсь быть честной. Я делаю это не для тебя или кого-то ещё. Я делаю это ради себя. Потому что это нужно мне. Да, я знаю, что мне следует смириться с тем, что я ухожу, что меня скоро не станет и я больше не буду занозой в твоей душе… Но знаешь, мой дорогой Ричард, может быть я не часто об этом говорила, но хочу написать: ты дорог мне.
Мне кажется, что если бы можно было обмануть жизнь и судьбу, вернуться в прошлое, когда я была человеком, то…
Я иногда представляю себе, выдумываю другую жизнь, размышляю над тем, какой могла быть жизнь, если бы мы оба были людьми и встретились на балу. Я так долго отрицала твоё присутствие, то, что танцевала с тобой… я так долго лгала всем, выдумывала и говорила о ком-то другом, что в какой-то момент сама поверила в свою ложь. Мне легче было думать о том, что ты и тот джентльмен – это два разных человека.
Мне кажется, если бы мы были людьми, то… может быть я не вышла замуж по договорённости, а ты попросил бы моей руки у моей бабушки. Мы обвенчались бы в церкви и у нас был бы свой дом… Я бы постаралась быть хорошей хозяйкой дома… И, возможно, нет, точно, у нас были бы дети. Двое. Нет, трое. У нас были бы прекрасные семейные ужины… и наши дети всегда бы знали, что могут нам доверять. Я думаю, что у нас была бы хорошая жизнь. Мы бы не увидели нынешние года, но были бы счастливы. Были бы. Надеюсь.
Ричард, ты ведь был со мной счастлив? Или я разрушила твою жизнь? Да, знаю, что мы в браке. Но иногда мне кажется, что это какие-то обстоятельства подвели нас к тому, что мы принесли клятвы и обменялись кольцами. Или всё было не так…
Я знаю, что ты… наверное, глупо об этом писать… но я понимаю, что ты знаешь… точнее я знаю, что ты понимаешь, насколько это тяжело и невероятно несправедливо терять собственные воспоминания, забывать себя, становиться бездушной куклой. Я не хочу такой судьбы. Ричард, я не хочу быть марионеткой, потому что я уверена в том, что Джозеф рано или поздно велит мне причинить тебе вред. Я не хочу этого. Лучше смерть.
