Текст книги "Радуга (СИ)"

Автор книги: Грета24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Зажмуриваю глаза, представляя в своем воображении звон множества браслетиков, которые спасали мою многострадальную голову от вторжения множества мыслей.

– Одна.

Тьма накрыла быстро, унося прочь от адского пламени и жуткой боли, которая разъедала мою грудь, высасывая живительные соки, отбирая такой нужный кислород. Все дальше и дальше в бездну, где не страшны люди с их мыслями, где нет наркотиков, так призывно манящих своей эйфорией, нет ослепительного света. Ничего. О последнем я скучаю. Неистово, страшно, больно. И до дрожи холодно. Наглый отвратительный пищащий звук бьёт по вискам, учащая мое сердцебиение, утрамбовывая мозги с каждым ударом все глубже в черепную коробку. Тошнит так, что готова вместе с желудком вывернуть кишечник, саднит горло. Головокружение невозможно остановить, хоть на секунду заставить прекратить вращаться темноту. А может, она и не крутится? Хотя, какая разница, если меня воротит.

Свет прорывается сквозь тьму, но не тот, о котором я так грезила в мерзлоте бездны, а раздражающий, яркий. От него хочется спрятаться навеки вечные где-нибудь подальше, наверное, так чувствуют себя вампиры, ибо это было солнце.

Мужчина в белом халате, которому лет приблизительно шестьдесят, черную шевелюру только частично тронула седина – на висках и кое-где на макушке, – но глубокие морщины с лихвой выдавали в нем опытного врача, проработавшего не меньше тридцати, а то и больше лет в больнице. Доктор быстро осмотрел меня, что-то черканул в карточке у изножья кровати, передал все остальные распоряжения о моем состоянии какой-то вычурной блондинке. На мой взгляд, этой фифе совсем не место в больнице. Прикрываю глаза, чтобы прислушаться к тому, что вообще в голове у накрашенной девушки, не угробит ли и так искалеченное и многострадальное мое тельце.

Не могу.

Я не слышу ее, никого вокруг! Странная смесь восторга и ужаса охватывают мысли. Понимаю, что стало как-то слишком тихо, непривычно беззвучие окружило меня, отчего холодок пробежался по позвоночнику. Тишину нарушал лишь периодически лопающийся пузырь жвачки недомедсестрички.

– Вам что-нибудь нужно? – как бы между делом поинтересовалась девушка.

– Тошнит, – только и могу выдавить из себя, учитывая, что тело отказывается толком меня слушаться то ли от количества обезболивающего, которое в меня влили, то ли от истощения.

Блондинка усмехается, последний раз лопнув пузырь.

– Лучше поблагодарите доктора позже, что вообще Вас может тошнить. Спасли не только Вас, но и Вашего ребенка, – весело орошает меня ещё одной новой информацией медсестра.

Думаю, глаза такого размера я не делала ни разу в жизни. Теперь паника поднималась с новой силой, комок застрял у горла. Могу отдать должное сотруднице больницы, все же, свои обязанности она выполняет. Меня тут же скрутило пополам и, откуда не возьмись, девушка поставила передо мной медицинскую утку, в которую меня и вывернуло желчью.

– Мое, что? – проблевавшись и вытерев тыльной стороной руки рот, выпучила глаза на медсестру.

– Не что, а кто. Девушка, Вы не знали? Ох, и настрадались же Вы. В скором времени Вас посетит полицейский. Вас же притащили полуметровой, да и… – она не договорила.

Я посмотрела на свои перебинтованные руки. Из горла вырвался стон отчаяния. Господи, и что теперь? Слишком много для меня одной сейчас!

Медсестра заботливо поправила подушку под головой, дала выпить воды из трубочки. Я же чувствовала себя безвольной куклой. Тишина давила все сильнее на мозг. Поэтому, чтобы совсем не сидеть в тиши, попросила Дебру – так звали эту ярко накрашенную медсестру, но очень заботливую – включить телевизор фоном. Конечно, девушка незамедлительно выполнила просьбу и, улыбнувшись напоследок, оставила меня в одиночестве.

То, что я лишилась пальцев, приняла фактически сразу, ибо посчитала, что это выкуп за все мои грехи, только так я могу принять сей факт. Заслужила, как и сказал Кроули. Лишение способностей… Вполне, может быть, что это ненадолго. Временное явление, я ведь чуть не померла, в конце концов. Но вот последнее известие…

Прикладываю ладонь к животу. Ничего не чувствую. Многие на этом моменте улыбаются, как полудурошные, и яро утверждают, что кто-то шевельнулся. Я же чувствую лишь жуткую панику и поднимающуюся истерику. Ведь единственный, кто мог такую мину мне оставить, – Азирафаэль. Ну, ангел Господень. Как ты там говорил? Достаточно тебе этого захотеть?! Перья я тебе пообрываю, мачо недоделанный! Это же надо такое сделать! Что я теперь делать-то буду?! Какая из меня мать?!

Схватившись за голову сжала ее между ладонями.

– Ну и что теперь делать-то? Интересно, а аборт ребенка ангела возможен, или это грех в кубе? – невольно обратилась к своему животу, сильнее сжимая голову.

Комментарий к Глава 10: Ангельский сюрприз

Так! Дорогие мои! Очень жду вашего мнения, а то сложно понять получается работа или все плохо. ^^

========== Глава 11: Волнующее ожидание ==========

Солнце за окном, невероятно яркое для Лондона, ослепляло. По тропинкам ходили пациенты, наслаждаясь лучами, согреваясь на деревянных лавочках, укутавшись в теплые кофты или пледы. Сонные, отрешенные, некоторые хромые, другие просто еле передвигали ногами, были даже группы, как мне показалось, по интересам, собравшиеся в кучки.

Доктор все говорил и говорил – слушать не было желания, – как телепередача на фоне. Изредка вылавливала фразы: «перелом ребра», «множественные гематомы», «срок девять недель». Все мои мысли были за окном пропитанной дезинфицирующими средствами и лекарствами палаты.

– Как я выжила? – задаю давно интересующий меня вопрос, должны же врачи помнить невероятное исцеление девушки бывшей в клинической смерти.

– Это можно назвать чудом, мисс, Ваше сердце остановилось ровно на пять минут. Мы провели все необходимые анализы, но, как выяснилось, на работоспособность Вашего мозга это не повлияло, – спокойно ответил доктор, поправив свой галстук, вставая со стула, который так удобно все это время находился рядом с моей койкой.

– А, – остановила врача, – ко мне не приходил мужчина? Такой, в светлом костюме, с кудрявыми волосами. Приблизительно возраста сорока пяти, может, пятидесяти лет, – неуверенно произнесла я, хватаясь за белый халат.

Доктор поднял взгляд к потолку, вспоминая. А потом возвел указательный палец вверх.

– Да! Когда Вы были в реанимации, помню мужчину, пытавшегося прорваться в операционную, но он потом куда-то ушел, видимо, – неуверенно выдал врач, словно вспоминая упущенный момент. – Да, думаю, ушел, но больше не приходил. Он Ваш родственник?

– Нет… Не родственник. Доктор, по поводу ребенка. А аборт возможен? – сердце забилось учащеннее, когда я это сказала.

– Вообще-то уже поздно, это может сильно навредить вашему здоровью или привести к необратимым последствиям, а Вам необходимы силы на восстановление. По правилам врачебной этики, я не имею права вмешиваться. Но, мисс, почему Вы хотите избавиться от ребенка? – мужчина участливо заглянул в мое лицо, ожидая ответа.

У меня не было его – ответа. Мне страшно и все. Я не знаю, о чем теперь думают другие, откуда ждать опасность, я свою жизнь толком не контролировала, а взять ответственность за ребёнка. Это же такой груз. Так ладно, если бы он был обычным. Во мне дитя ангела, а это вам не пальцем деланная херня. Что, если он будет всеразрушающим? А крылья сразу можно научиться убирать, или мне придется прятать пернатого младенца? А что едят ангелы? Сладости? А если он вообще меня разорвет, и все? Столько вопросов, а тот, кто мог бы на них ответить где-то шляется! Вот вам и папаша года! Появится – убью нахер!

Доктор улыбнулся, ласково положив свою шершавую ладонь на мое плечо. Довольно милый жест заглушил панику, нарастающую обороты, готовую вырваться потоком слез и ругательств.

– Мисс, Вы справитесь. Уверен, Вы сильная женщина. – мистер поправил мою подушку и тихо вышел из палаты, закрыв за собой дверь, оставляя меня в гнетущем беззвучии.

Закрываю лицо в ладонях, глубоко вздохнув.

«Господи, дай мне сил».

Солнце уже удалялось за горизонт, испепеляя парковую зону за окном небесным пламенем заката. Люблю закаты, они напоминают о том, что все в мире не вечно, и таким образом не стоит стоять на месте, просаживая свою жизнь в бессмысленном существовании. Но и ко всему прочему, закат убивает, становится проводником в ночь – время, когда страхи обретают больший вес, загоняя сознание в угол ужаса. Невольно вспомнились строки песни, которую я тихо запела:

– Это не жизнь, этот свет – багровый закат

Это не метео прогноз, так звёзды говорят…*

– Звучит печально, – родной и такой любимый голос прервал недопение в моем исполнении, а сердце ударилось о грудь и словно снова затихло. Честно, ожидала полицейского, но за это время, почему-то, он так и не пришел. – Здравствуй, дорогая.

Вместо теплого приветствия и слез радости в Азирафаэля полетела подушка, символизирующая мой гнев. Все это время я находилась в сентиментальных чувствах, даже некой апатии и растерянности, но, как только услышала знакомый тембр, в голове застучало, а ярость поднялась из глубин души.

– Где ты был? – злобно прочеканила, сверля растерянного ангела гневным взглядом, стоящего в дверях с букетом. Подушка врезалась рядом в стену и уже валялась на полу.

Азирафаэль вздохнул, поднял несчастную больничную подушку и отряхнул ее. Но я же не успокоилась, поэтому вслед за подушкой, бросила первое, что попалось под руку, – пульт с тумбочки.

– Какого хрена ты натворил?! Что теперь делать?! Я тут, значит, в больнице, в полнейшей растерянности. А ты после всего куда-то смылся на трое суток! – пульт разбился на составные запчасти.

Азирафаэль взмахнул рукой и предмет техники, вновь целый и невредимый, теперь лежит подальше от меня. Ой, как удобно.

– Ты самый безответственный ангел, которого я знала! – не будем вспоминать, что он единственный ангел, которого я знаю.

Да и не было во мне столько агрессии, сколько пыталась показать. Скорее, отчаяние, беспомощность и тоска по любимым прикосновениям.

– Знаю, – соглашается херувим.

– А ещё: я беременна! Что ты на это скажешь?! А?! – похоже, гормональный всплеск и правда возникает, когда женщина в положении, потому что, подняв с тумбы стакан, я хотела его бросить, но вместо этого расплакалась горькими слезами обиды.

Мне казалось, что я маленькая девочка, которую обвели вокруг пальца, а злой мошенник стоит сейчас передо мной и наслаждается страданиями несчастной меня, исполнив какой-то свой гадкий план. Естественно, се не так.

Азирафаэль тут же изменился в лице: извиняющаяся кислая улыбка, которая должна была сгладить углы, исчезла, глаза округлились, мужчина виновато понурил голову, потом снова поднял и, о боже, ну, наконец, бросился к моей постели.

– Микаэла, успокойся, не плачь. Только не плачь. Прости, прости меня, прошу. – я тут же оказалась в крепких объятиях, которые всегда сопровождались запахами старых книг, сладостей, какао и чего-то такого неуловимого, далёкого, но определенно светлого.

– Да как ты посмел?! Ты мог бы спросить об этом меня для начала. – я всхлипывала через каждое слово, лениво ударяя мужчину по спине ладошками, скорее, причиняя себе больше боли, чем ему, уткнувшись в пиджак.

Ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы успокоиться, когда я в конечном итоге безвольно свернулась в руках своего хранителя, окончательно выбившись из сил, да и бить не могла, руки перебинтованы и жутко саднят, жгут.

Ангел какое-то время ещё молчал, вытирая с моих щек слезы.

– Я могу исцелить тебя, – робко предложил Азирафаэль, намекая на мои увечья.

– Нет. – мотаю головой, удивляя тем самым светловолосого. – Это плата за то, что натворила. Лучше, наконец, предоставь ответы. Боже, Азирафаэль! Я, черт побери, беременна! Да как вообще?! Я до сих пор это осознать не могу. – мой взгляд забегал по комнате, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Все это время мне не было покоя. Как я устала волноваться. – Только, надеюсь, ты не будешь мне тут про пестики и тычинки рассказывать, – не удержалась от колкости.

Азирафаэль зарумянился, отвёл взгляд. Похоже, тема определенно неловкая. Ну, да, только недавно был девственник со стажем в шесть тысяч лет, а теперь получает звание отца. Он до сих пор стесняется слово «секс» произнести. Хотя и водится с демоном. Эх, тонкости натуры. Я же села удобнее в постели, ожидая того, что скажет мне этот пернатый.

– Микаэла. Я очень долго следовал определенным правилам. Я не человек. Я ангел. И у ангелов, в отличие от демонов, запретов довольно много, и мы их соблюдаем. Вожделение для нас не свойственно почти. Знаю случай лишь, когда людей стало больше и ангелам захотелось выбрать себе жен человеческих. Но это скорее было любопытством, и прощение получили все.

– Ты тоже там участвовал? – прервала рассказ, за что получила неодобрительный взгляд.

– Нет, я был занят иными вещами, более приближенные к библейским, – отстраненно ответил книголюб.

На самом деле, Азирафаэль тогда был больше увлечен развитием кулинарии, так как люди уже всецело осваивали разные рецепты, тогда херувим и увлекся едой, граничащей с грехом чревоугодия, но не переходил рамок, оставаясь изысканным гурманом. А что касается бытия 6:1-4, где говорится говорится: «когда люди начали размножаться на земле, и родились им дочери, то сыны Божьи увидели дочерей человеческих, что они были справедливы, и взяли тех жен всех, кого они избрали.» его совсем не интересовало. Поэтому ангелов не свергли, но почитать стали меньше многих, а Гавриил, Михаил и Рафаил стали на чин выше, нежели другие. Так как устояли перед соблазном.

– Дорогая, в первую очередь, хочу сказать, что я стал твоим ангелом хранителем и, в отличие от Герцога Хастура, все официально. – мой, теперь официальный, хранитель достает какой-то документ, где золотым каллиграфическим почерком под огромным текстом стоит подпись.

– Окей, это значит, что вопросов по поводу моего волшебного выздоровления не будет, и ты официально можешь находится рядом со мной, я права?

Херувим кивнул.

– Но эта бумажка не объясняет с какого хрена я беременна! – нервы мои определенно сдают.

– Микаэла, ох, я… – испугался ангел, осторожно беря в ладони мои искалеченные руки. – В один миг я попросил Господа об этом, я не хочу каяться в своем желании. Ибо думал, что такое дано только ему. Когда я говорил, что, чтобы подарить ребенка, я должен этого захотеть, я не договорил кое-чего, на самом деле – этого мало, Бог должен одобрить такую просьбу почти лично, понимаешь? – мужчина почесал свой нос, отводя взгляд куда-то в сторону.

– Я не совсем тебя понимаю… – хотя смысл постепенно до меня доходит.

Азирафаэль совсем поник, начиная теребить бинты на моих руках.

– Много ли ты знаешь о рождении Иисуса? – снова издалека начал ангел.

– Ну, эм, Дева Мария жила нетужила с мужем пока… А-а-а-а. Но ведь у нас все было, скажем так, «по людским понятиям». – ставлю кавычки.

Ангел совсем стал красным, подобно раку, сваренному по точному рецепту.

– Думаешь Мария и правда осталась не тронутой? – тихо прошептал ангел, скромно посмотрев мне между бровей.

– Так, надеюсь, тогда вместо тебя не был сам Господь и во мне не второй Иисус? – хотела скрестить руки, но только причинила себе боль, светловолосое создание тут же взял меня за руки и положил их поверх одеяла.

– Нет-нет, я это… Был я. Дорогая, это чудо, на которое мои силы не повлияли.

– А, ну, конечно, План Божий! Ох, и что теперь? – возвела я руки к потолку, не забыв стрельнуть туда же гневным взглядом.

Ангел неожиданно прислонил ладонь к моей щеке, и я посмотрела в любимые серо-голубые глаза, в которых были небо Лондона и безмерная любовь к миру и людям. Не думаю, что хоть один ангел на небесах имеет столько же доброе и большое сердце, как у Азирафаэля.

– Микаэла, если позволишь, я хотел бы оберегать вас. – мужчина прислонил вторую ладонь к моему лицу, словно запоминая каждую чёрточку на моем лице.

Не могу улыбнуться, но вопросы не закончились, теперь мое сердце наполняется теплом и любовью. Я подползаю ближе, утопая в объятиях, свернувшись калачиком и прислонив руку к своему животу, прислушиваясь к ощущениям. Пока ничего, может позже, уверена, позже почувствую.

– Азирафаэль, а я ведь больше ничего не слышу, ни одной мысли. – улыбаюсь, теперь я правда наслаждаюсь тишиной, она больше не пугает меня, а, наоборот, дарит умиротворение.

– Думаю, так дитя себя защитил, забрав дар божий себе, – сквозь улыбку произносит мужчина, крепче прижимаясь ко мне.

И остался последний вопрос. Я, конечно, уверена, что теперь мой ангел хранитель меня защитит. И все же.

– Азирафаэль, меня будут искать. Им будет этого мало. – поднимаю свою забинтованную руку. Чувствую, как херувим весь напрягся, даже скрипнули зубы.

– Не будут. Кроули обещал, что не будут.

– А мальчик! Ананд, что мне помог! – вскинула голову, обеспокоенно надеясь, что Кроули его не тронет.

– Ох, да, сейчас.

Азирафаэль быстро щелкает пальцами.

– Он дома, – коротко объясняет хранитель.

– И последнее.

– Да, дорогая. – улыбка, которую я буду любить бесконечно.

– Я уеду к сестре. Хватит с меня шумных городов, я буду теперь всецело наслаждаться дарованной мне тишиной. К черту Лондон. – широко улыбаюсь, а в глазах милого вижу страх. – Ты должен остаться. Иначе Кроули тут половину Лондона без тебя разнесет, и я не соперник твоим любимым книгам. Обещай, что будешь приезжать ко мне. Ребенок должен видеть своего отца почаще.

Азирафаэль засиял, как начищенный самовар, крепко обнимая меня, и оставляя горячий поцелуй на моем виске.

– Обещаю, – шепчет мой милый.

Я высвобождаюсь из объятий, чтобы посмотреть в его глаза, запомнить все морщинки, манящий блеск грозового неба, каждую вкрапинку и чёрточку.

– Тебе будет лучше в Тадфилде, там ангелы до вас не доберутся, а то, несмотря на замысел Божий, всегда все пытаются подмять под себя. А я не хочу чтобы… мой… Ох, как же необычно это осознавать… Мой ребенок был втянут в распри между Раем и Адом. – ангел заботливо погладил меня по блеклым, потерявшим уже яркие оттенки, волосам.

– Ох, и размякла же я с тобой, – широко улыбнувшись, притягиваю мужчину к себе, завлекая в долгий нежный поцелуй, на который сначала херувим удивился, но, блаженно закрыв глаза, поддался соблазну.

В больнице пролежала я около месяца, напрочь отказавшись от быстрого исцеления ангела, мне нужен был отдых и просто человеческое спокойствие. Однако, херувим не оставлял меня одну надолго, став постоянным гостем больницы.

А Дебра оказалась не из робкого десятка. Я предполагала, что в голове, покрытой волосами, прожженными осветлителем, ничерта нет. Ошибалась, признаю. Дебра была кладезем знаний, когда-то мечтала стать доктором, но наотрез отказалась следовать строгим правил, из-за чего дальше медсестры прорваться не удалось. Как же я ее понимаю. Как-то я решила нарисовать ее, пока молоденькая блондинка раскладывала пасьянс, устроившись в моих ногах, и та расплакалась, сказав, что я вижу людей совсем иными, лучше, чем они есть на самом деле. А всю жизнь считала себя реалисткой, граничащей с пессимисткой, а оказывается вон оно как. Рисовать правда стало в разы сложнее, отсутствие пальцев не тот пункт, которые даёт большие возможности художнику, но я справлялась, училась, так сказать, заново, восстанавливая навык, приспосабливаясь к изменению. Мой живот немного увеличился в размерах, и я наверное стала похожа на объевшуюся бабенцию. Что не особенно-то радовало. Был впалый живот, а теперь… Ну и ладно, я все равно вечерами ложилась на бок и разговаривала вслух, с ещё даже несформировавшейся креветкой.

После выписки я ещё на месяц застряла в книжном магазинчике – нужны были некоторые документы, да и не так сильно спешила покинуть Лондон. Ещё нужно привыкнуть ко многим вещам. Кроули заходил лишь пару раз, в основном, мужчина полностью углубился в совращение и растление ничего не подозревающих людишек. Ну и пусть. Так ему легче справиться с кошками скребущими душу. Но от колкости я не отвязалась.

– Так, значит, полукровка, да? Ангел, ты даже меня переплюнул, – широко улыбнулся Кроули, раскинувшись на кожаном диване, осматривая меня с ног до головы.

– Ребенок – плод любви! Демон, я не способен на разврат, – защищался ангел.

– Ну-ну, – хором произнесли мы с рыжим чёртом, переглянулись и рассмеялись в голос, вогнав книголюба в краску.

– Скоро ты будешь похожа на бочонок, беременные все такие смешные. – Кроули отпил из бокала вино, хмыкнул.

– Этот бочонок не растерял сноровки и может легко повыковыривать змеиные глазки, – фыркнула я и взяла со стола принесённый Азирафаэлем какао. – Спасибо.

– К списку твоих недостатков прибавляется ещё и наглость, – продолжил перепалку мужчина.

– Мой список на твой счёт пополняется с каждым часом, боюсь, скоро места не останется, – парирую.

– Слушай сюда, шарик…

– А может, в Ритц?! – встрял в перепалку Азирафаэль, подняв обе руки вверх.

Между мной и демоном пробежала молния, уверена, это была именно она, иначе такую искру по другому назвать невозможно. Демон шикнул по-змеиному, отвернувшись, и встал с дивана. Я же тяжело облокотилась о диван, постаралась с него встать, но эта падла такая низкая, как так можно?! Оба мужчины, заметив мои страдания, подошли с обеих сторон, и, несмотря на наши с демоном перепалки, Кроули все же помог.

– Тихо! – резко затормозилась, держась за руки мужчин, прислушалась.

– Что?! – всполошился Азирафаэль, выпучив глаза, готовый немедленно чудесить.

Кроули просто ещё крепче вцепился в мою руку.

– Шевельнулся, – прошептала, словно оленёнка увидела.

Хватаю обе руки, за которые держалась и прислоняю к своему животу, напряжённо выжидая.

– Офигеть, – выдал Кроули, приоткрыв рот, переместив руку правее.

Азирафаэль мягко улыбнулся, когда какая-то из частей тела малыша вновь толкнулась внутри, ощутимо ударяясь обеих ладоней, лежащих на мне. Румянец покрыл мои щеки, стало как-то светло и тепло сразу.

Ребенок утихомирился и все выпрямились. Азирафаэль продолжал счастливо улыбаться, иногда поглядывая на свою ладонь, а Кроули сделал вид, словно не при делах, и он вновь весь состоит из иронии и сарказма. Хотя грустная улыбка на миг показалась на лице.

Кроули все-таки отвёз меня Тадфилд, даже помог с вещами. Конечно, не без давления. Пригрозила, что если он не отвезет, то я специально останусь в Лондоне и рожу у него под дверью. Аргумент был засчитан, и, громко браня всех женщин, тот все-таки согласился. Азирафаэль суетился, как в задницу ужаленный, не позволяя поднять вещи. Оба сверхъестественных существа не стеснялись пользоваться чудесами для моей помощи, я уже беспокоилась, что это аукнется ангелу, на что он сказал, что засчитает это в помощь в качестве моего ангела хранителя.

Сестра была мягко говоря шокирована, конечно, я предупредила, что поселюсь с ней рядышком, но она не знала о моем положении. Ну, конечно, свалила в Лондон, не звонила, не писала. Она, наверное, радовалась, как ненормальная, зная, что в ее жизни тишь, да гладь настали, и я пропала с радаров. Но вот я приехала и с пузом, в котором терпеливо ждал своего рождения маленький нефилим.

– Майк! Что происходит?! То ты приезжаешь внезапно с Индии и устраиваешь у меня наркотический хаос! А теперь это?! Да ещё и в сопровождении демона и ангела! – Анафема встала прямо на пороге, забавно поправив круглые очки.

– Здравствуй, Анафема, рад Вас видеть, – учтиво улыбнулся Азирафаэль, поддерживая меня за руку, пока я подперев поясницу, переглядывались с сестрой.

– Эй, девушка с великом, может, пропустишь уже? Не на улице же торчать, – оскалился Кроули, так что сестре пришлось пропустить нас внутрь.

По итогу встречи мы все расположились в гостиной, желая выпить по чашке чая, который разносил Ньют. Я заверила сестрёнку о том, что все в порядке, и я не собираюсь в этот раз садиться ей на шею. И ко всему прочему рассказ получился весьма длинным, не так-то просто объяснить мое положение и все, что произошло.

Конечно, Анафема пребывала в шоке, но все же, смириться с положением дел пришлось.

– Ох, Майк, ты всегда меня удивляла. – я уже приготовилась к тому, что меня вновь начнут упрекать. – Маме хоть скажешь, что она станет бабушкой? – с надеждой произнесла ведьма.

Я широко улыбнулась и откинулась на спинку дивана.

– Ну уж нет, – гордо вздернула нос, на что сестрёнка глубоко вздохнула и ухмыльнулась.

– Рада, что ты не меняешься, – улыбнулась Анафема. – Оставайся, сколько нужно, дорогая. Ньют!

– Да, милая? – звонко отозвался парень.

– Приготовь спальню Майк.

– Хорошо!

– А ты его хорошо натренировала, расскажешь, как? – заговорщицки прошептала, наклонившись к уху сестры.

– Думаю, на херувима мои методы не подействуют, – так же тихо отозвалась Анафема.

И мы обе захихикали, подобно карикатурным ведьмам из книжек. Я была рада тому, что Анафема приняла меня, потому что она единственный родственник, который никогда не встречала меня с агрессией. Да, попрекала, да, осуждала, но всегда готова была встретить, обогреть и приголубить.

Азирафаэль позаботился о моем новом жилье в самые кратчайшие сроки, купив небольшой домик через улицу от дома сестры, чтобы в случае чего, я легко могла к ней прибежать, ну, или она ко мне. Тяжело осознавать, что твой хранитель будет в двух – трёх часах езды от тебя. Но все-таки лучше так – я бы не смогла жить в полноценной семье, ведь слишком люблю свою свободу, а ещё понимаю, что ему там самое место. Наблюдать за людьми вокруг, помогать им, а вечерами обложиться кипой книг, наслаждаться шелестом страниц, запахом бумаги и сладким какао. Я не останусь без его присмотра, но не имею права забрать полностью, вырвав из мира. Тут меня будет оберегать Натаниэль. Да, традиция чудных имён все же продолжилась. Но назвать ребенка херувима Бобом я бы не осмелилась. Азирафаэль был горд и искренне рад выбору. Я же снисходительно смеялась.

***

– Эй, Азичка, а демоны и ангелы могут иметь детей? – прислонив телефон к уху, пыталась накрасить ноготь на ноге, бесполезное занятие, знаю.

Ангел задумался, тишина с того конца провода заметно начала раздражать.

– Земля вызывает Азирафаэля, – не выдержала.

– Возможно, но ты сама понимаешь, что ангел и демон… Сам факт этого невозможен, дорогая, – сконфуженно ответил книголюб. – А почему ты спрашиваешь?

– Никогда не говори никогда. Да так. Задумалась просто. Сам понимаешь, гормоны, все дела, мозг перестраивается, литературу дурную читаю. Короче, не обращай внимания. Ты все ещё приглядываешь за ней? – грустные нотки скрыть не удалось.

– Да.

– Это надолго?

– Время исчисляется немного иначе там. Поэтому для тебя надолго, – тихо произнес мужчина.

– Все, хватит о грустном. Ты же приедешь через месяц? Доктор говорит, что все отлично, правда, на рентгене увидели странное свечение, еле как отмазалась! Хорошо, что я не хожу как фонарик ночью! – специально серьезно выпалила, но ангел тихо засмеялся, и внутри все так потеплело, что тоска заполнила все естество. – Обещай, что приедешь.

– Обещаю.

Комментарий к Глава 11: Волнующее ожидание

Гриеа24: Каюсь, задержка главы была из-за меня, но давайте просто поумиляемся с этой главы все вместе)))

*MinLex – Метео

Дорогие мои, это почти конец. Осталось совсем чуть чуть. Надеюсь, эта глава заставит вас улыбнуться.

========== Глава 12: Последняя Радуга ==========

Одиннадцать часов до рождения.

На улице уже можно было находиться, не обматываясь целым ворохом одежды, выглядя при этом, как гусеница в коконе, а, так как у меня патологическая любовь к цветным вещам, я похожа на цветной шарик. Сейчас же, заварив себе просто огромную кружку какао – вкусы передались от одного светловолосого книголюба, – решила насладиться прекрасной погодой на крыльце своего небольшого домика. Качели, которые худо-бедно сколотили Ньют и парнишка Адам со своими друзьями, спокойно выдерживали мою круглую тушку, без страха развалиться. Приятный весенний ветерок обдавал кожу своими языками, разнося повсюду приятный аромат распускающейся природы. На вечер планов особенно никаких не было, да и далеко не пойду. Ноги быстро отекают, а поясницу ломит так, что разогнуться невозможно. Положив руку на уже довольно большой живот, стала привычно его поглаживать, что-то ребенок сегодня разбушевался, паразит мелкий, одни неудобства от этой беременности. Вновь пинается.

Живот резко кольнуло, да так, что я уронила кружку, и она разбилась вдребезги.

– Ой, бля, – это все, что я смогла выдавить из себя, осознавая всю ситуацию.

Восемь часов до рождения

Постепенно интервалы между сокращением мышц становится меньше и у меня начинается паника. А может, это все колики там? Ну, не знаю. Я не готова рожать! Мне страшно, очень страшно. Анафема, которая носится вокруг, ничерта не помогает. Фиговая из нее помощница. Ну, хоть массаж поясницы сделала и на том спасибо. Самое обидное, что виновник моего положения почему-то не берет трубку. Вот я ему устрою, когда заявится на пороге.

– Ты точно звонила ему? – скривив лицо, хватаю Ньюта за руку, пока тот ошалело сидел рядом и что-то лепетал.

– Звонила и Кроули звонила, никто трубку не берет, – обречённо пролепетала сестрёнка, притащив стакан воды, который я тут же осушила.

Шесть часов до рождения.

Наверное столько телодвижений я не делала в последние месяца четыре! Ползала на карачках, прыгала на мячике, те, что обычно в фитнес центре. Не осуждайте, что врач сказал, то и купила. Да и, тем более, не я оплачивала. Уже устать успела.

– Есть хочу, – начала ныть, распластавшись на диване.

– Ты сейчас серьезно? – округлила глаза Анафема.

– Да! Ньют, сваргань бутербродик, ну пожалуйста. Ой! – Смотрю жалобно на парня сестрёнки и тот быстро умчался на кухню. – Только сладенький какой-нибудь!

– Ты меня удивляешь, Майк. – качает головой ведьма.

А я стараюсь делать вид, что все хорошо. Получается плохо, сердце бьётся очень быстро, и сестра это замечает, обняв меня обеими руками и прижав к себе. Утыкаюсь лицом в рубашку, закусив губу. Не буду раскисать.

– Он приедет. Это же Азирафаэль. Как никак, твой ангел хранитель, – шепчет сестра, поглаживая меня по цветной шевелюре.

Четыре часа до рождения.

Мы ехали на старом драндулете Ньюта настолько быстро, насколько возможно. «Дик Терпи» мне кажется уже должен быть на свалке, но Пульцифер обожает свою развалюху, которая собирает по дороге все ямы и кочки. Из-за кривой и ухабистой дороги трясет нас невероятно сильно. А схватки достаточно отчетливые и болезненные. Цепляюсь за сидение, чтобы меня не вынесло к чертям собачьим из этого «Дика» через окно!

– О, нет! – вздыхает Ньют, тормозя машину.