Текст книги "Как я учился в магической школе (СИ)"

Автор книги: Горный мастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Прямо с ведром?! – ужаснулся я перспективе.

– Двухнедельный запас силы лишним не бывает, – отрезала магистерша.

– А переделать его во что-нибудь более компактное?

Тут уже ответил Глушаков:

– Нельзя, нарушишь сформировавшуюся внутреннюю магическую структуру. Да и как ты себе представляешь его переделку? Технологию я не помню, а к гномам идти – себе дороже, потом от наёмных убийц проходу не будет – они этот секрет пуще золота своего хранят.

Я представил себя разгуливающим по академии с ведром. Во антураж-то у начинающего тёмного властелина, закачаешься. Решат ещё, что совсем сбрендил.

– На крайняк на голову оденешь, как шлем будет, – заметил Юрьич.

– Очень смешно, – обиделся я.

– А что не так? – абсолютно серьёзно вопросила Элеонора. – Адамантий почти не подвержен магическому воздействию, а в качестве накопителя ещё и полностью инертен к любой другой стихии.

– Давай, примерь, – предложил Юрьич.

Я с подозрением посмотрел на их бесстрастные рожи, но там отражалась максимум лёгкая заинтересованность. Решившись, я осторожно натянул ведро на голову. Не самого большого размера – литров на семь, – оно село почти по голове, а упавшая дужка легла строго под подбородок. Я чуть повертел его руками, устраивая поудобнее, как вдруг услышал сдавленное хрюканье.

А когда снова взглянул на своих так называемых наставников, то понял, что эти два углумка сидят и еле сдерживаются, чтобы не заржать в полный голос.

– Сволочи, – только и смог выдохнуть я.

Остервенело сорвав с головы ведро, я швырнул его в дальний угол.

– Ну, – отсмеявшись, хмыкнул Сергей, – смех-смехом, а жить захочешь – ещё и не то на голову напялишь.

– Да пошли вы!

– Ладно, – хлопнула в ладоши девушка, – как бы то ни было, накопитель у нас есть, а значит, за объём магической силы можно не переживать. Осталось лишь правильно её применить.

– С этим не очень, – вынужден был признать я.

– Знаю, что не очень.

Элеонора прошлась по чердаку, разглядывая то, что осталось после моей уборки.

– Думаешь, ещё что интересное есть? – с легкой улыбкой поинтересовался Юрьич, наблюдая, как та инвентаризирует шкаф и заглядывает под кровать.

– А вдруг? – фыркнув и смахнув какие-то остатки пыли, что ускользнули от меня и тряпки, девушка покачала головой и обернулась. – Ты точно больше сюда ничего не прятал? – с подозрением посмотрела она на трудовика.

– Да вроде нет, – как-то, на мой взгляд, легкомысленно ответил Глушаков. С учётом некоторой специфичности его поделий, ему следовало бы более ответственно подходить к учёту и инвентаризации…

– Ладно, тогда я пошла. Просмотрю литературу, может, что простенькое, но интересное попадётся.

Не откладывая в долгий ящик, Элеонора унеслась на поиски, а я вдруг вспомнил, что таки кое-что Глушаковское на чердаке всё-таки было.

– Слушай, – обратился я к трудовику, задумчиво крутящему в руках какую-то безделушку, – а что насчёт твоих гвоздей?

– Гвозди? – встрепенулся Юрьич. – Гвозди было бы неплохо. Можно в жилет вшить – будет антимагическая броня, можно в кольцо свернуть – тогда отражать заклятья получится, если реакции хватит. Вот только директор не отдаст, ты же ими не кого-нибудь, а самого основателя академии прибил.

– Случайность, – ответил я быстро. – Несчастливое стечение обстоятельств, я не виноват.

– Да чёрт с ним, с основателем, но гвозди уже не вернёшь.

– Есть один вариант, – пробормотал я и жестом подозвал Сергея к кровати. – Смотри, – показал ему на торчащие из основания шляпки.

– Ну ты даёшь!

Глушаков присел, потрогал их пальцами, а затем авторитетно вынес вердикт:

– Они! – после чего, бросив: – Я мигом! – тут же исчез в воронке портала.

Правда, не прошло и секунды, как он появился вновь с монтажкой в руках и принялся аккуратно, но споро вытаскивать гвозди из моей постели.

Я присел рядом, с тревогой наблюдая, как трещит ссохшееся от времени основание. Сначала забивания, а затем и удаления гвоздей многострадальный траходром мог и не выдержать. С другой стороны, ну и хрен с ним. Антимагический бронежилет предпочтительней.

– Ну всё, готово. Двенадцать штук, – довольно произнёс Юрьич, бросая последний извлечённый гвоздь на пол. – Можно и к конструированию приступать.

В следующий миг матрац неожиданно пошёл волнами и задрожал будто живой. Я было подумал, что это разваливается деревянная основа, но тут вдруг из него буквально выполз призрачный и бледный силуэт полуголой девахи с короткими рожками, торчащими из копны густых волос, да с недлинным, до колена, хвостом, берущим начало где-то пониже спины.

Выбравшись из матраса, та на дрожащих ногах в ботфортах на каблуке доковыляла до края и, практически рухнув на пол, принялась истово его целовать.

– Суккуба, мать её! – удивлённо и немного встревоженно произнёс Сергей.

«Так вот ты какая, – подумал я. – Много слышал, но ни разу не видел. Чтож, поглядим».

Та потихоньку набирала цвет, становясь всё менее прозрачной, и наконец, когда стала почти полностью осязаемой, медленно поднялась на ноги и счастливо выдохнула:

– Ну наконец-то! Думала всё, кончилась Моргана, так и сдохну в безвестности.

Потом она нашла меня глазами и, скривившись, замахнулась.

– У-у, гад!

Но тут у меня сработали вбитые рефлексы, и я мигом укатился в сторону, хватая подвернувшееся ведро и прикрываясь им.

Запахло озоном, а в руке вдруг разом полыхнувшего опасностью Глушакова материализовался источающий непонятные флюиды призрачный кнут.

– Не балуй! – грозно прикрикнул он на мгновенно запрыгнувшую на кровать и припавшую к ней, словно кошка, демоницу.

По её сузившимся глазам я понял, что оружие в руке трудовика – та ещё убойная вещица. Мы все втроём застыли.

Прокашлявшись, внезапно севшим голосом, так и не отпуская ведра от себя, я спросил:

– Это правда суккуба?

– Она самая, – подтвердил Сергей, не спеша к ней приближаться. – Да ещё и сильная весьма, раз двенадцать гвоздей её не развоплотили.

Демоница в ответ ругнулась на каком-то непонятном наречии.

Ещё раз оглядев композицию, Глушаков вдруг хмыкнул, а затем произнёс:

– А знаешь, друг мой Павел, что это за кровать такая? Это не что иное как «Ложе страсти». Сильные маги древности ловили и заключали в них подобных этой демониц, а затем пользовались по прямому, так сказать, назначению.

– То есть если бы не гвозди, то я бы мог с ней… – я живо представил, что мог бы, и вновь, уже совсем с другим интересом посмотрел на суккубу.

Та только презрительно фыркнула и зашипела.

– Э нет, брат, – покачал головой Юрьич, – тут дело такое, что у простых людей и слабых магов просто не хватит сил сопротивляться зову её страсти. Для них это был своеобразный способ казни, когда казнимого в прямом смысле этого слова затрахивали до смерти. Милость, доступная только самым приближённым мага, что имели неосторожность проштрафиться.

«Тоже мне милость, – поёжившись, подумал я. – Хотя всяко лучше, чем средневековые выдумки нашего мира».

– Хотел бы я знать, откуда такая кроватка оказалась тут, на чердаке, – задумчиво пробормотал Сергей.

– Верно говоришь, маг, – прошипела демоница, – многие жизни я взяла. И этого бы взяла, если б не эта ваша дрянь. Эх, если бы не оковы…

Тут она замерла, чуть принюхалась, а затем вскочила на ноги, дико хохоча.

– Нет их, нет! Я свободна!

– Чёрт, – пробормотал Сергей, – похоже, гвозди разрушили ловушку.

Услышав такое, я покрепче прижал к себе ведро, начиная потихоньку отползать к стене. Но стоило демонице хищно растопырить когтистые пальцы, как в другой руке Глушакова заполыхала нестерпимо белая звезда.

– Лучше убирайся, пока не поздно…

От трудовика шибанула такая волна первобытного ужаса, что суккуба, сочтя за благо прислушаться к совету, немедленно сделала несколько пассов руками, словно описывая некие круги, после чего моя кровать буквально взорвалась, только не наружу, а вовнутрь, а саму демоницу под её истерический смех натурально всосало в возникшую прямо посреди матраса воронку. Следом полыхнул жаркий малиновый отсвет, и всё прекратилось, оставив только гладкую поверхность матраса.

– Ушла, – констатировал Юрьич, медленно осматривая то место, где буквально секунду назад был портал куда-то явно в Ад.

А я, привалившись взмокшей спиной к стене, только и смог, что произнести:

– Вот же жесть!

========== Глава 12 ==========

Ночь я проспал на полу, в обнимку с ведром и накрывшись мантией. К кровати не хотелось приближаться категорически. Больно живописные картинки рисовало в моём мозгу воображение.

Как итог, спал плохо, не выспался, а тут ещё и первый день после больничного. Пришлось полоскать красные от недосыпа глаза холодной водой и собираться с духом для выхода в свет.

– Тетрадь, учебники, ручка, ведро… – я ещё раз шёпотом пересчитывал собственную амуницию, – гвозди.

Парочку Глушаковских изделий я оставил при себе, засунув в карман, для успокоения. Антимагические штуковины всё же, и хоть пока я не представлял, где и как они могут пригодиться, но одним своим наличием эти гвоздики добавляли мне чуточку уверенности.

Огладив ладонями мантию по бокам, я ещё раз взглянул на себя в зеркало, которое откуда-то припёр мне на чердак трудовик, клятвенно заверив, что точно не магическое, и, вздохнув, произнёс:

– Ну с Богом!

Чего ожидать от своего выхода в свет – я мог лишь предполагать. Перчатку в лицо, дуэль на месте, файербол исподтишка, когда я отвернусь, а может, ничего. «Туман войны» скрывал от меня грядущее.

Пожалуй, пока спускался по лестницам к выходу, я перебрал под сотню вариантов развития событий, вот только не смог предположить одного – того, что случилось в реальности.

– Мессир!

Хор женских голосов заставил меня вздрогнуть и застыть на выходе из мужской общаги. А передо мной, двумя линиями почётного караула вытянувшись от дверей, стояли все мои вассалки, синхронно склонив головы. Вот вы видели, как по телевизору в разных интересных телепередачах показывают якудза, что выстраиваются при встрече большого босса? Так вот, здесь было один в один как там, только вместо узкоглазых бандюков почести мне оказывали два десятка семнадцатилетних девушек в чёрных мантиях.

И это утром, перед общагой, когда все приличные студенты выползают на лужайку, кучкуясь для похода на пары.

Бросив взгляд поверх склонённых голов, я мысленно содрогнулся – такой зависти и злости в глазах мужского пола я не видел никогда, и пусть студенты поспешно отворачивались, встречаясь со мной глазами, но не заметить ослепляющий жар их полыхающих ненавистью взоров было нельзя.

И пусть девчонки были далеко не красавицы – то рябая, то косая, а то и хромая с рождения, – но они всё равно оставались двадцатью семнадцатилетними девчонками, а в глазах любого спермотоксикозника пубертатного возраста это перевыполнение гаремного плана процентов на четыреста.

И я понял, что если меня и пойдёт убивать кто-то из студентов академии, не важно какого года обучения, то будет это именно из-за вот этого грёбаного вассалитета.

– Эльза! – яростно зашипел я чертовке, застывшей в первом ряду. Как пить дать это её идея была. – Ты что, совсем сбрендила?! Что за представление?!

– Мессир, – в ответ пропела она, влюблённо глядя на меня, – мы всего лишь выказываем вам своё почтение!

– Хорош выказывать, а то меня сейчас заклятьями закидают!

Нарочитая влюбленность из её глаз пропала, уступив место хитрому блеску.

– Девочки! – звонко скомандовала она. – Походный ордер номер два!

Остальные тут же хаотично разбежались по округе. Правда, присмотревшись, я выделил три круга обороны: ближний – из Эльзы и ещё трёх девчонок, средний – из шести, и последний, растянувшийся до полусотни метров радиусом, в котором места заняли остальные десять ведьмочек.

– Ты откуда этого нахваталась, про походный ордер и прочее? – спросил я у расположившейся по левую руку девушки.

– Папа сотником был у прошлого императора, – пожала та плечами, как будто это всё объясняло.

В этот миг взгляд мой упал на висящее в руке ведро, и я, сам себе мысленно кивнув, решительно всучил его Эльзе. А что, инициатива наказуема.

– Носи и далеко от меня не отходи, – торжественно приказал я ей.

Она посмотрела сначала на ведро, потом долгим взглядом, из которого как-то разом пропало всё ехидство, на меня.

– Это?..

– Ведро, – благостно улыбаясь, подтвердил я. – А ещё, – поднял вверх указательный палец, – это мощный артефакт!

– Это ведро!

А окружающие меня ведьмочки тихонько прыснули, глядя на мигом вскипевшую предводительницу.

– И?.. – ничуть не впечатлённый этим эмоциональным всплеском, я продолжал немигающе смотреть на Эльзу, и та как-то быстро сникла, после чего, чуть шмыгнув носом, молча пристроилась чуть сзади и справа.

Я мысленно выдохнул – изображать полную невозмутимость было тяжело, как и психологически давить на девушку. Но умом я понимал, что если не начать их строить уже сейчас, то они капитально сядут на шею в будущем. А оно мне надо? Дойдёт до того, что я их потом буду через каждую лужу по очереди на руках переносить. Чур меня.

Кое-как наведя порядок во вверенном мне… гм… отряде, я ещё раз окинул взглядом чёрные балахоны своей свиты и вдруг, вспомнив о когда-то данном обещании, спросил:

– А чья сегодня очередь со мной гулять?

– Вы не забыли?! – прозвучал нестройный хор удивлённых и обрадованных голосов.

– Нет, – улыбнулся я, глядя на просиявшие лица девушек.

– Мерв! Это Мерв! – скопом вытолкнули они ко мне полноватую ведьмочку с широким лунообразным лицом, испещрённым оспинами. Как обычно, та была далеко не красавица, но с доверчивым и чуточку наивным взглядом.

Я обернулся к Эльзе за подтверждением, но та только, закусив губу, отвернулась. А затем я поймал несколько пренебрежительных взглядов, брошенных на неё одногруппницами, и вдруг понял, какую ошибку только что совершил. И пусть меня отчасти оправдывало то, что я не слишком-то разбирался во всей этой психологии внутри социальных групп, но школьный-то опыт полного аутсайдера у меня имелся, как и возможность наблюдать за остальными сверстниками со своей позиции отверженного.

Никакая группа не может быть без лидера, официального или неформального. Не может и всё, иначе это будет не группа, а сборище вечно конфликтующих меж собой индивидов. И я сейчас этим самым ведром на глазах у всех низвёл статус выбившейся в лидерши девчонки до… кого? Носителя ведра, но никак не лидера и своей правой руки. А значит, до момента появления нового лидера или укрепления Эльзой пошатнувшихся позиций начнутся разброд и шатания, а оно мне надо? Да и просто вдруг по-человечески стало жаль девушку.

Ситуацию надо было срочно как-нибудь исправлять.

– Эльза, – стараясь говорить спокойно и уверенно, обратился я к ней. Она не ответила, впрочем, в этом и не было нужды. – Ты же у нас дочь сотника, не так ли? А теперь внимательно посмотри на это ведро. Вни-ма-тель-но.

Я медленно, по слогам произнёс последнее слово, чтобы то прозвучало особенно чётко и веско.

Эльза чуть приподняла мой оригинальной формы накопитель, сначала бросив короткий взгляд, затем всмотревшись сильнее, а потом широко распахнутыми глазами воззрилась уже на меня.

– Но это же!..

– Вот именно, – кивнул я. – Теперь веришь, что это – мощный артефакт?

– Верю, – выдохнула та. – Но как?..

– А чтобы враг не догадался.

Я мысленно улыбнулся, глядя, как мигом воспрянувшая духом Эльза таким уничижительным и гордым взглядом обвела всех остальных, что стало понятно – уж теперь её лидерские позиции не поколебать ничем.

В общем, вертикаль власти была восстановлена. Ну, почти.

Ещё раз сжав волю в кулак, я опять впился суровым взором в Эльзу и очень тихо, но жёстко произнес:

– Последнее слово всегда будет за мной, поняла?

Та, сглотнув, тут же кивнула, а я отвернулся, стараясь не показывать, как тяжело мне далась эта фраза.

Конфликты… Я дико не любил конфликты. Меня от них буквально лихорадило. Мне проще было молча уйти, обойти, уступить. Но здесь так было нельзя, и не потому, что стыдно уступать тем, кто вдвое моложе тебя, да ещё и «слабого» пола, нет, а потому, что эти девчонки вверили мне, может, и не свои судьбы, но толику ответственности за них уж точно.

Аллеи меж тем всё больше наполнялись студентами самых разных направлений и годов обучения. Стайками бегали такие же, как и мы, первогодки, степенно, по двое-трое, ходили студенты более старших курсов, старшаки же и вовсе редкой птицей стремительно и целеустремлённо пролетали сквозь почтительно расступающуюся толпу, останавливаясь только чтобы чуть склонить голову перед попавшимся на дороге преподавателем.

И всё-таки самой странной компанией были именно мы. Даже гости из зарубежья (я приметил анклав тёмных эльфов на лужайке чуть в стороне) не привлекали столько внимания, сколько наша движущаяся процессия.

– Это он! – услышал я возбуждённый шепоток сбоку, но кто это сказал – увидеть не успел, потому что в ту же секунду меня отвлекли.

Прямо передо мной словно из-под земли возник эльф. Самый что ни на есть настоящий эльф, да не один, а со всей своей эльфийской кодлой. Кодлой потому, что ничего хорошего я от них, как и от всех прочих, уже не ждал.

Посмотрев по сторонам, вдруг понял, что и вампиры здесь, так же чуть в отдалении, как и дроу, хоть и по другую сторону от них.

«Засада?» – метнулась заполошная мысль. Но, похоже, кровососущие, как и тёмные, присутствовали больше как зрители. Попыток приблизиться и взять меня в клещи с их стороны не наблюдалось.

Лёгкий порыв ветра зашелестел над нашими головами, запутавшись в крупных тёмно-зелёных листьях, да чуть качнул кончики длинных белых волос…

Переведя дух, я сосредоточил внимание на лице остроухого.

«И почему их считают такими красавцами? – разглядывая худощавого, пусть и высокого представителя иного вида, подумал я. – Лицо смазливое, но ни капли мужественности, причёски длинные, практически женские. Да и одежда не лучше».

– Тебя называют новым Тёмным властелином? – мелодично пропел тот, и вдруг такой опаской шибануло от него, что я, заозиравшись, смог лишь бледно улыбнуться да выдавить из себя:

– Кто называет? Я не называю. Вообще не слышал о таком.

– Тебя называют новым Тёмным властелином.

Теперь это уже был не вопрос – эльф утверждал, глядя прямо на меня, чуть сощурив большие миндалевидные глаза с длинными тёмными ресницами.

«Красит он их что ли? – неожиданно подумал я, заметив, что и брови изрядно темнее почти белоснежных волос. Краткий осмотр всех остальных – что мужиков, что дам – представителей эльфийской наружности выявил ту же закономерность. – А может, они волосы красят? Или это парик такой?»

– Во-первых, я не тёмный, – взыгравший во мне дух противоречия как всегда потянул меня за язык. – Я очень даже белый, даже не загораю. Видите?

Я засучил рукава, показывая бледные предплечья.

Эльф чуть качнул головой, не соглашаясь.

– Темнота не снаружи, темнота – внутри. Как в делах, так и в помыслах.

– А что в делах? – разозлился я. – Не ворую, не убиваю, гусей не трогаю.

– Ты врёшь.

Сказано это было безапелляционно и с такой верой в свою правоту, что даже я на секунду замолчал, судорожно припоминая насчёт гусей. А эльф тем временем громко, словно обвиняя (хотя почему «словно»), продолжил:

– Основатель академии, магистр Магнус, погиб от твоей руки!

Медленно подтягивающаяся к месту разборок окружающая студентота в количестве уже, наверное, пары сотен штук дружно ахнула. Мои девчонки тоже, но как-то по-другому, без испуга в голосе, а с каким-то даже восторженным придыханием.

– Двое студентов первого курса академии силой проклятья были буквально испарены! Твоей силой!

В этот раз ахов не последовало, это и так все знали, но я явственно почувствовал, как окружающая толпа всё больше сплачивается, уплотняясь подобно грозовому облаку, готовому вот-вот разразиться громом и молниями.

– И наконец, вчера ночью нами был зафиксирован прорыв с демонического плана реальности сущности не менее четвёртого класса опасности прямо в твою спальню!

От таких известий качнувшаяся было толпа разом отхлынула. Кое-кто зашептал слова на незнакомом языке, чем-то напоминающем латынь, и даже мои вассалки в ужасе обернулись на меня.

– Да откуда вы узнали вообще?! – воскликнул я, но тут же, поняв, что это какой-то не такой ответ, поправился: – Всё не так было! Не в спальню, а из спальни, обратно!

– Ты отправил обратно ту сущность, с помощью которой уничтожил двух бедных юношей? – с прорезавшейся иронией, совершенно неожиданной для меня, произнёс стоящий напротив остроухий.

Толпа снова прихлынула ко мне.

– Да нет же! – почти завопил я. – Никого я не отправлял!

Толпа отхлынула.

– Значит, всё-таки призывал… – констатировал беловолосый ублюдок.

– Да почему вы вообще решили, что это в моей спальне было?!

В ответ эльф гордо вздёрнул подбородок и чуть поучающе произнёс:

– Светлое королевство тысячелетиями противостояло попыткам демонов проникнуть в этот мир. Мы потеряли тысячи магов и воинов в этой борьбе, но наши жертвы были не напрасны – они научили нас очень точно засекать точки прорывов.

По толпе пробежались одобрительные шепотки, похоже, эльфы действительно считались неплохими борцунами с демонами. Тут мне почему-то вспомнилось, что те двое вменяемых мне в вину пареньков, что погибли от безглазой твари в облике девушки, сами были демонологами. Вот только связаны ли как-то эти два факта между собой – мне совершенно неясно, да и некогда было на эту тему раздумывать, так как эльф и не думал замолкать.

– Тёмный, – продолжал он, – тебе нас не обмануть, что бы ты сейчас ни сказал. Слишком многое есть дело твоих рук. И пусть ты под защитой академии, но я, как такой же студент первого курса, по всем законам имею право вызвать тебя на дуэль. До гибели одного из нас, здесь и сейчас, немедленно!

Что тут началось, стоило ему заткнуться…

На гордо замершего в мужественной позе остроухого обильным дождем пролились восхищённые взгляды женской половины собравшейся вокруг нас толпы и полные уважения с лёгкой толикой зависти взгляды мужской половины.

Мои же… Кто-то из девчонок отпрянул, кто-то наоборот, насупившись, подошёл ближе, а Мерв, что всё это время крепко держала меня за руку, вдруг порывисто встала передо мной.

– Нет! – звонко воскликнула она. – Вассал имеет право выступать на дуэли за своего господина!

Я опешил, глядя на девушку, что, будучи ниже на две головы, сейчас пыталась собой прикрыть меня. Это, пожалуй, могло бы выглядеть даже комично, если бы речь шла не о форменном смертоубийстве, которое мне собирался учинить беловолосый нечеловек.

Эльфу, впрочем, тоже смешно не было.

– Девочка, – обратился он к ней, покачав головой, – ты действительно хочешь защищать его? Этого тёмного, что совершил уже столько злодеяний? Ты понимаешь, что мне придется убить тебя? Ведь только так я смогу снова бросить ему вызов.

– Понимаю, – упрямо склонила та голову, – и готова!

– А ну стоять! – рявкнул я, всерьёз испугавшись, что Мерв сейчас действительно влезет в смертельные для неё разборки. Я видел, что эльф нисколько не шутил, когда говорил, что убьет её. Настолько спокойно и безэмоционально могут говорить лишь профессиональные убийцы, каким он, вне всякого сомнения, и являлся. Уж не знаю, чем он занимался до поступления в академию, но это точно было не выращивание деревьев и прочей травы, традиционно считающееся основным эльфийским занятием. Холодные голубые глаза были глазами даже не воина, а самого настоящего киллера, убивающего по приказу.

Девушка обернулась, поднимая голову и вглядываясь мне в лицо. Сказала тихо, – Я не дам ему убить тебя.

– Нет! – рявкнул я снова. Только грёбаного самопожертвования мне не хватало!

– Я смогу, – твёрдо ответила она. – Я смогу защитить тебя.

– Нет!

Я попытался схватить её за край робы, но девушка отскочила.

– Я смогу, я смогу, я смогу… – словно заклинание продолжила сквозь зубы упрямо шептать Мерв, а затем вдруг глаза её заволокло серой хмарью, и сила, чистая сила проклятий будто взрывом выплеснулась из неё, обволакивая плотным, струящимся словно языки пламени коконом.

– Покров тьмы!.. – с толикой неверия прошептал знакомый голос совсем рядом, и, обернувшись, я увидел Элеонору, прошедшую через почтительно расступившееся кольцо студентов прямо ко мне. Показалось, что и Глушаков мелькнул где-то позади, но ручаться за это я не мог.

А эльф неуловимо изменился, как-то мгновенно собравшись. Похоже, этот самый покров был штукой серьёзной.

– Что это? – спросил я у подошедшей ко мне завкафедры, что с неподдельным интересом замерла, разглядывая первокурсницу, чей силуэт для нас был почти скрыт серой пеленой.

Тут я заметил, что Элеонора что-то шепчет одними губами. Прислушавшись, с удивлением различил:

– Двадцать один, двадцать два, двадцать три…

На цифре «двадцать семь» пелена спала, а Мерв, покачнувшись, стала заваливаться на меня. Бросившись к ней, я подхватил девушку и осторожно положил на траву.

Кто-то из старших курсов бросил диагностическое заклятие, после чего коротко сообщил:

– Магическое истощение, не опасно.

А Элеонора, вдруг фанатично сверкнув глазами, произнесла:

– Двадцать семь секунд. Она держала его двадцать семь секунд.

– Что это было вообще? – спросил я снова.

– Покров тьмы, – магистерша бросила на меня задумчивый взгляд и негромко продолжила: – Одно из заклинаний, обязательных для мастера проклятий. Обязательных, понимаешь? Это показатель сродства с силой, ей даже теоретически такое не могло быть доступно.

– А что оно делает?

– О-о, – протянула Элеонора, – это то, из-за чего нас очень сильно не любят другие маги. Пока мы под Покровом, нас нельзя поразить ни магией, ни оружием. Жаль только, что даже сильнейшие мастера не могут держать его долго.

– Эта девочка уже не сможет защитить тебя, тёмный, – снова раздался ублюдочный эльфийский тенорок.

– Я… – дернулась было Эльза из-за моей спины, но чаша терпения была уже переполнена, и я, зло ощерившись, влепил ей раскрытой ладонью в лоб, отчего та с ойканьем отлетела, приземляясь на задницу.

– Мне не нужна защита! – я почувствовал, как холодный комок в груди вдруг перерождается в полную злости и ярости волну, и ожёг остальных девчонок взглядом. – Дуэль со мной и только со мной! А тебя, тварь остроухая, я забью вот этим самым ведром!

Глаз эльфа после моего оскорбления явственно задёргался, а я выхватил у Эльзы свой артефакт-накопитель и, примерившись, пару раз приложился им об ладонь, заставив тот гулко громыхнуть.

– Такое смывается только кровью! – прошипел беловолосый.

– Ничего, омою. Твоей, – вернул я ему злобный взгляд.

В следующий миг я вышел вперёд, ища выход переполнявшим меня чувствам. Надоело бояться, надоело улыбаться этим недоделкам. Я хотел драки, жаждал её, а ещё я хотел высказать всё, что думаю о клятом эльфийском племени. И поток брани буквально полился из моих уст, поминая и эльфов передо мной, и всю их родню до десятого колена, и где я видел их Светлое королевство, и куда они могут засунуть свои мэллорны.

Где-то с середины моего экспромта я заметил, как окружающий народ начинает разбегаться, а парочка эльфиек с более тонкой душевной организацией оседает на брусчатку в глубоком обмороке.

А затем, стоило мне замолкнуть, как события и вовсе понеслись вскачь.

Короткая фраза-активатор дуэльного купола, протолкнутая сквозь сжавшиеся в тонкую белую линию губы эльфа, и я тут же укатываюсь в сторону, на одних рефлексах уходя от чего-то мне неизвестного, но явно смертельного. Кувырок обратно. Третье заклинание буквально отбиваю адамантиновым ведром, а дальше дно с рельефно выдавленным серпом и молотом, преодолев какую-то личную защиту, встречается с аристократически высоким эльфийским лбом. Не ожидал сучёныш, что ведро у меня окажется непростое.

Я примерился было вдарить ещё, да только разошедшаяся от эльфа кругом ударная волна отбросила меня к противоположной стенке купола.

Мы замерли друг напротив друга – я с ведром перед собой, а он с согнутыми в локтях и выставленными вперёд руками. С лёгким злорадством я заметил, как над правым глазом у эльфа начинает алеть чуть расплывчатое изображение советского герба…

========== Глава 13 ==========

Эльф напротив меня, я напротив эльфа. Буквально кожей чувствую, как тот готовит какую-то отменного качества гадость. Нашарив в кармане антимагический гвоздь, с ожесточением подумал: «Доберусь до него, пробью им защиту и воткну в глаз. Если хорошо ударю, проткну глазницу и загоню в мозг – сдохнет тварь, как пить дать».

Без шуток. Какие уж тут шутки. Тут или ты, или тебя. Он тоже стоять и смотреть, как я его убиваю, не будет. И уж если мне суждено лечь в могилу, то как минимум постараюсь утащить этого беловолосого хлыща за собой.

Я чуть присел, готовясь к финальному рывку, а остроухий, словно раскрывая объятья, широко развёл руки в стороны, растягивая между ними какое-то беловатое марево.

А в следующий миг дуэльный купол, больно ударив по ушам, внезапно схлопнулся, оставляя нас замершими посреди аллеи.

«Неужели пять минут вышло?» – проклюнулась в мозгу удивлённая мысль. Но тут я натолкнулся глазами на знакомую фигуру инквизитора и маячащего за ним Глушакова и понял, что подмога пришла с неожиданной стороны.

Оглядевшись, понял, что студентов в радиусе пары сотен метров больше нет ни одного. Только кольцо молчаливой инквизиторской стражи с арбалетами, красноречиво направленными на нас. Прочих эльфов, отведя в сторонку, тоже держали под контролем. Ах да, ещё тут присутствовала почти вся верхушка академии во главе с ректором.

– Не двигаться! – резанул металлом инквизиторский голос. – Заклятья развеять, любого, кто попробует колдовать, утыкаем стрелами как ежа!

Эльф медленно опустил руки, а мужик, подойдя, коротко бросил:

– Инквизитор Амнис. Что здесь происходит?

– Я Элемин вин Тиллувилай, подданный Светлого королевства и ученик первого курса вашей магической академии. А происходит здесь магическая дуэль по всем правилам академии, которые вы нарушили, вмешавшись.

Эльф говорил холодно, с ясно читающимся в голосе презрением. Вот только инквизитору его презрение было до одного места. Он точно таким же ледяным взглядом придавил остроухого.

– Этот человек проходит по делу, которое ведёт инквизиция, и пока оно не закрыто, никаких дуэлей не будет – ни здесь, ни где-либо ещё.

– Но…

– Никаких «но». Сейчас я просто предупреждаю, однако в следующий раз вашу судьбу будет решать особая тройка инквизиции, несмотря на весь ваш иммунитет.

– Думаете, что вы над законом? – зло произнес беловолосый.

– Нет, мы и есть закон!

Сказано это было с такими непередаваемыми интонациями «сильвестрсталлоновского» Судьи Дредда, что я даже вздрогнул, ища в лице Амниса тень вечно искривлённых губ. Но тот на голливудского актёра не походил совершенно, и я мысленно выдохнул.