Текст книги "Белый слон (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

За массивным торсом телохранителя Андрей рассмотрел самого Бусыгина, стоящего возле умывальника с льющейся водой и что-то там мычащего.

Андрей хотел выйти в коридор, но Бусыгин, повернув к нему голову, скомандовал охраннику:

– Да пропусти ты его, дай человеку поссать. Проехали уже!

Бугай посторонился, и Андрей прошёл внутрь. Пока он стоял у писсуара, то поневоле слушал, как Бусыгин плещется в умывальнике, видимо, отмачивая пострадавшую щёку холодной водой, и при этом поёт «Чёрного ворона». Слов Влад почти не знал, так что больше половины заменял мычанием.

Когда Андрей подошёл вымыть руки, Бусыгин уже выключил воду. Он стоял, опершись руками о края раковины и опустив голову, и тоскливо выводил:

– Мы-мы-мы-мы мы-мы-мы-мы, я женился на другой…

Не глядя на него, Андрей посоветовал:

– Ты бы лучше льда попросил принести.

– Без тебя разберусь! – огрызнулся Влад.

– Ты извини… Это как-то само, – не дождавшись от созерцавшего белоснежную фаянсовую поверхность Бусыгина никакой реакции, Андрей добавил: – Не надо было про ручку говорить. Врать не надо было.

– И где это я соврал? – повернул к нему голову Влад. Щека была розовой и немного отёкшей. – Я её ему подарил! Недавно совсем.

Андрей усмехнулся:

– Я понял, тебя заело, что у него другой появился, но до такого зачем опускаться? Мы эту ручку вместе выбрали в день рождения.

Влад выпрямился, и взгляд его прищуренных глаз стал неожиданно трезвым:

– А мы в понедельник, – он потёр лоб и рассмеялся: – Вот засранец, а! Развёл как лоха!

Андрей озадаченно хмурился: он догадался уже, что Влад насчёт ручки не врал, но не мог сообразить, в чём была фишка. А вот Бусыгин просёк.

– Зачем ему две одинаковые ручки?

– Да он уже вернул обратно вторую. Стопудово, мою. А я ещё думаю, как это он так вдруг согласился…

– Ну, схему я понял, – поморщился Андрей. – Но зачем ему это?

– Зачем-зачем, – Влад сунул руки под сушилку. – Надо мной поржать. Ну и из-за денег, конечно.

– Не думаю, что ему настолько нужны двадцать с чем-то тысяч, – пожал плечами Андрей.

– Тридцать, – поправил Влад. – И почему не нужны? С деньгами у него напряг, как я понимаю.

– Что-то я не заметил.

– Ну, он не просит вообще-то. У меня ни разу прямо не просил, но как-то так: за это заплатишь по мелочи, за то…

Андрей на секунду задумался, а потом недоверчиво переспросил:

– Человек с такой квартирой на Остоженке просит по мелочи?

Влад удивлённо посмотрел на него, а потом засмеялся и махнул рукой:

– Слушай его больше. Нет у него никакой квартиры. В смысле, есть в Сокольниках, дом сдают в двенадцатом году. То есть, на бумаге только.

– Я там был, – уверенно заявил Андрей. – Квартира в Кропоткинском переулке.

– Бред какой-то, нет у него квартиры… Он живёт у друга в области, в Химках, что ли, – Влад почесал макушку. – А, в Кропоткинском! Это не его. Друг у него есть, ещё один, Артём, такая гламурная пидовка. Ему ебарь купил. Скорее всего, туда и привёл.

Андрей помрачнел и, стряхнув капли воды с рук, сжал их в кулаки.

– Да не парься ты! – хлопнул его по плечу Влад. – Никита, ну, он такой… Не соскучишься, короче. Некоторые, с которыми тоже не соскучишься, просто больные на всю бошку, ебаные истерички. Он другой… Вот на первое апреля он мне сказал, что они договариваются о рекламе наших продуктов с Леди Гагой, у неё типа есть платье из мяса, она приедет в Москву, и у неё будет платье из нашего мяса, в смысле моей компании. Я особо не в курсе всех этих певиц, но про платье слышал, конечно. Я, дурак, поверил. Про первое число ни разу не вспомнил, а потом числа третьего или четвертого на совещании эту пургу про платье выдал на полном серьёзе. Ты знаешь, я домой ехал, думал, убью к хуям! С порога ему выдал про совещание, а он начал ржать и по дивану кататься… Доржался, скотина, до слёз, до икоты, я ж его потом водой отпаивал… А ещё я как-то поехал к своим родителям…

– Я не понимаю, – прервал его Андрей. – Почему он всё это сделал…

– Не хотел говорить, наверное, что без работы, без денег, без жилья. Он мальчик видный, упакован тоже хорошо, тачка, шмотки… За кого угодно сойдёт.

– Ты ему всё купил?

– Машину я. А тряпки он больше сам. Ну, смотри, зарплата у него очень приличная была, а расходов почти никаких. Жил у меня, на еду тоже особо не тратился – у меня всё домработница закупает, машину заправлял по корпоративной карточке…

Андрей провёл рукой по лбу, а потом по волосам.

– Ни хуя ж себе…

Он смотрел в стену перед собой, и в лице было такое разочарование, что Влад на секунду ему даже посочувствовал.

– Да забей. Ну порезвится мальчик, что такого-то? Он зато… В смысле, прикольно с ним. – Влад снова потрепал Андрея по плечу. – Да пусть хоть Биллом Гейтсом называется, пока задницу подставляет! Бля, ты чё какой кислый?! Отвези его домой и трахни! Какая разница, где квартира, тебе ж в ней не жить! Пользуйся моментом… Я бы на твоём месте – ух!

Андрей не знал, почему говорит это человеку, которого увидел сегодня впервые в жизни; он такого не сказал бы даже самому близкому другу:

– Я не только на потрахаться рассчитывал.

Влад шумно втянул воздух, потом выдохнул и неожиданно серьёзно сказал:

– У меня кроме него никто дольше трёх-четырёх месяцев не задерживался. Вот так. Но я сам виноват, что у нас… А, хуй с этим со всем! Ты с Никитой по-хорошему, ладно? Он, это… Ну, сам поймёшь, а дурь эту выбьешь... С ним вообще построже надо, послушай моего совета. А то если волю дать, так его понесёт… И он любит, когда построже, ну, ты понял, да?

Андрей отвернулся и, бросив «мне пора», пошёл к дверям. Он не мог больше слушать болтовню Бусыгина, так всё это было противно: и сама история, и раскрывшаяся ложь, и даже панибратство Влада, который расхваливал Никиту так, будто лошадь продавал и рассказывал про норов новому владельцу.

Охранник даже открыл перед ним дверь, а Бусыгин вслед крикнул:

– Удачи! И ты, это, держись там! Сильная рука! Сильная рука с ним нужна, потому что это такой…

Дверь захлопнулась, и Андрей больше ничего не слышал.

Он вернулся в зал, расплатился по счёту и подошёл к барной стойке, за которой сидел не замечавший его Никита.

– Поехали?

В машине они не разговаривали: отчасти из-за того, что впереди сидел шофёр, отчасти из-за того, что у Андрея не было настроения. Никита пару раз пытался завести разговор на нейтральные темы, но Андрей угрюмо отмалчивался.

Никите это показалось странным: в ресторане Андрей не выглядел сильно расстроенным.

– Ты из-за Бусыгина, что ли? – спросил он.

– Дома поговорим, – коротко ответил Андрей.

Ход 7

Никита чувствовал себя виноватым в случившемся – он заигрался ручками, как заигрался, впрочем, и с лошадью тоже. И он пока понятия не имел, что будет делать, когда Андрей заплатит за Мелюзину. Уже завтра, вполне возможно, договор будет подписан, а там…

Что ему делать? Пытаться играть роль дальше? Дождаться удобного момента и всё рассказать? Оборвать отношения? Последнее казалось самым разумным: продолжать спектакль не имело никакого смысла, но и рассказывать правду тоже не имело – зачем разочаровывать Андрея и самому переживать не самую приятную сцену, если у них всё равно ничего не выйдет?

А вдруг выйдет? Вдруг Андрей не такой упёртый топ и любитель анала, как Влад? Многие обходятся без секса с проникновением – вдруг Андрея это устроит? Хотя чего ради: он при желании запросто найдёт себе двадцатилетнего мальчика, который на всё согласен…

Никита решил, что всё-таки попробует объяснить Андрею, почему так поступил. Не откажется от него, даже не попытавшись. Но только потом. Даже если бы чувство вины окончательно лишило Никиту здравого смысла, и он решил бы рассказать правду до заключения сделки, сейчас был не лучший момент: Андрей, по всей видимости, расстроенный выходкой Влада, смотрел в окно и не желал разговаривать. Никита особо не переживал из-за его плохого настроения: дома он его расшевелит. Он знал, как это сделать… А ещё он надеялся, что сегодня у Андрея не окажется причин отрубиться сразу после первого захода.

По дороге из ресторана Никита чувствовал себя трезвым – только в желудке приятно грело, но когда выходил из машины и наклонил голову, почувствовал лёгкое головокружение. Не вовремя... Самому бы теперь не отрубиться.

Едва они оказались в квартире, как он схватил Андрея за плечи, притянул к себе и начал целовать. Андрей не то чтобы отказывался, но отвечал без охоты, машинально и равнодушно.

Если бы Никита был трезв и не так сильно возбуждён, он бы поинтересовался, что происходит, но в тот момент ему хотелось одного – затащить Андрея в постель, прижаться к его обнажённому телу своим, целовать его – всего, везде, добраться до его члена...

Он ни о чём его не спросил, только прошептал на ухо:

– Наконец-то! Весь вечер ждал...

– Правда? – неожиданно спокойно и серьёзно спросил Андрей.

– Не веришь на слово? – Никита положил ладонь Андрея на ширинку своих брюк: стояк прощупывался очень хорошо.

Никита потащил Андрея в спальню, на ходу успев снять с него пиджак. Свой он сбросил ещё в прихожей.

Он заставил Андрея лечь на кровать, а сам оседлал его бёдра. Он успел, ослабив узел, стянуть с Андрея галстук и расстегнуть ему рубашку, прежде чем начал понимать, что на его действия реагируют как-то уж слишком прохладно.

– Что-то не так? – спросил он, на всякий случай проводя у Андрея между ног: член был напряжён, значит, Андрей его хочет. В чём тогда дело?

Андрей рассматривал его со странным, вдумчивым любопытством во взгляде, словно видел впервые и пытался понять, кто пред ним.

– Ты пьян? – спросил Андрей, едва заметно хмурясь.

У Никиты отлегло от сердца: он почему-то начал подозревать что-то совсем другое, гораздо более опасное для себя, но дело было в алкоголе. Глеб Арнольдович говорил: Соколов не любит, когда много пьют, а он забыл. Но в тот момент он, даже если бы и вспомнил, то всё равно пошёл бы в бар и выпил: его чуть ли не трясло после встречи с Владом и мордобития.

– Немного, – сознался Никита. – Ерунда…

Он расстегнул ремень на брюках Андрея и потянул за молнию: простейший отвлекающий маневр.

– Когда успел? – Андрей сверлил его глазами и не отвлекался.

Никите не понравился этот допрос: его так мать расспрашивала и обнюхивала, когда он в школе учился, – не пил ли, не курил… Он, тем не менее, сдержался и ответил:

– Пока тебя у бара ждал.

Андрей смотрел на него всё так же. Никите сделалось неуютно.

– Что происходит?

– Это ты мне скажи, – сказал Андрей. – Потому что я очень хочу знать, что здесь, на хрен, происходит! Что происходило всё это время…

Никита свёл брови. Он догадывался, к чему шло дело, но отказывался сам себе верить. Как? Откуда вдруг?

– Ты о чём?

– Ты мне врал о… да обо всём, блядь, обо всём!

Никита хотел встать с Андрея, но тот схватил его за запястья и крепко сжал.

– Влад постарался? – догадался Никита.

– Да, он.

Никита на секунду зажмурился. Лицо горело огнём.

Он дёрнул руки:

– Отпусти!

– Нет, – Андрей стиснул зубы, и под скулами зло и резко заходили желваки.

Никита знал, что при желании сможет вырваться, и Андрей с ним ничего не сделает. Андрей был немного потяжелее его, но роста они были одинакового, а мускулы, ради которых Никита ходил в спортзал четыре раза в неделю, пока не исчезли деньги, были не только для красоты; в силе он вряд ли уступит.

– Чего тебе надо? – спросил он, послушно расслабляя руки.

– Правильнее было бы выставить тебя из квартиры. Вернее, правильнее было бы вообще оставить тебя в ресторане и уехать, но я хочу знать… Чтобы ты сказал… объяснил...

Губы Никиты скривились в горькой усмешке. Он не хотел ничего объяснять: ему было так паршиво, стыдно и больно, что он хотел лишь одного – сбежать отсюда, из этой комнаты, от Андрея и не видеть больше злой и презрительный вопрос в его глазах.

– Думаешь, есть какое-то красивое объяснение? Благородные причины, из-за которых ты мог бы меня простить? Больная мать и голодающие братья? – он покачал головой. – Ничего такого нет. Мне были нужны деньги.

Пальцы на запястьях Никиты сжались сильнее, и он только сейчас понял, что до этого, пока они говорили, Андрей практически не держал его.

– Так просто?

– Money makes the world go round, the world go round, the world go round… [1] – Никита помотал головой в такт.

– Ты собирался присосаться и жить на мои деньги, так?

– Нет. Я хотел продать тебе лошадь.

– Я ни хрена не понимаю! – не выдержал Андрей.

– Я тоже, – пожал плечами Никита и рассмеялся. – Знаешь, я всё-таки не такое дерьмо, каким могу показаться… Я… Хочешь, я всё расскажу?

– Давай, попробуй.

– Мне очень нужны были деньги, правда. До сих пор нужны, – Никита понимал, что сейчас его единственный шанс, и надо им пользоваться. – Меня уволили, а с новой работой никак. У эйчар-агентств я в чёрном списке. Не из-за того, что плохо работал, у меня были кое-какие разногласия с руководством... Не важно. В общем, мне надо было срочно продать лошадь. Ты мог её купить, – Никита выдохнул в конце рассказа, но потом всё же добавил: – Ты не поверишь, конечно, но… Я обманывал только насчёт своих доходов и квартиры. Она не моя, а одного друга. Что касается лично тебя – всё было честно.

Андрей язвительно рассмеялся:

– Ну конечно, да…

– Я же сказал, что не поверишь, – Никита именно такого и ждал. Никто бы не поверил.

Он в очередной раз попробовал освободить руки.

– Что ещё?! На коленях просить прощения я не собираюсь. Да, я напридумывал много чего, но я не воровал у тебя кредитки и из квартиры вещей не выносил. Лошадь есть, и она стоит своих денег. На этом всё!

Андрей чуть подкинул Никиту бёдрами вверх, потом уронил его на постель и навалился сверху.

Никита опомниться не успел, так неожиданно это произошло. Он удивлённо смотрел на прерывисто дышащего, изменившегося в лице Андрея и даже не пытался освободиться.

Андрей сам разжал руку. Он крепко схватил Никиту за подбородок и скулу, заставив посмотреть на себя.

– А Влад прав… Вся эта байда – квартиры, лошади… Это не мешает тебя трахать, – Андрей иногда чуть поворачивал голову, словно осматривая Никиту и подбирая лучший угол обзора. Потом он наклонился так низко, что их лица почти соприкасались, и процедил: – Если мне вдруг захочется, я знаю, кого пригласить… Притворяешься ты талантливо, меня устроит.

Никита дёрнулся в его руках и прошипел:

– Иди на хуй со своими приглашениями!

Андрей чуть сдвинулся на нём, чтобы лучше прижать, и Никита почувствовал, как по животу проехался твёрдый член. Он ещё и трахать его собрался? Вытрахать и выбросить? Никиту затрясло от злости и унижения…

– Какие мы гордые! – рассмеялся Андрей. – Я тебе заплачу, не волнуйся…

– Отъебись от меня! – Никита попытался столкнуть с себя Андрея свободной рукой, но тот, немного покачнувшись, всё же удержался на нём.

– Он сказал, с тобой построже надо, – пальцы Андрея сжали щёку Никиты сильнее. Не больно: это было что-то вроде демонстрации того, кто тут товар, а кто купец.

Никита почувствовал, как внутри закипает ярость. Нет, не закипает: ярость была холодной и твёрдой, как кусок льда.

Он заставил себя расслабить мышцы на лице, едва заметно улыбнулся, прикрыл глаза и тихо, растягивая слова произнёс:

– Да, давай, свяжи меня! Выпори меня…

Андрей на секунду растерялся. Никите этого хватило: он вырвал руку, сбросил Андрея с себя и, не дав подняться, придавил всем весом к кровати.

В отличие от Андрея, он поступил менее картинно, зато более эффективно: Андрей оказался на животе и был уткнут лицом в покрывало, а Никита, навалившийся ему на спину, переспросил:

– Построже, говоришь? Ну, попробуй!

Андрей упёрся ладонями в кровать и попытался приподняться на руках, но Никита тут же выдернул одну и завёл за спину. Андрей охнул.

– Думал, нагнёшь меня за не хуй делать? – засмеялся Никита. Смех был нервным и пьяным.

– Слезь с меня, – Андрей под ним дёргался, но не особо сильно.

– Хочешь ещё правды? – Никита склонился над его ухом. – Хочешь?!

Не дождавшись ответа от упрямого сопевшего в покрывало Андрея, он сказал:

– Я не люблю подчиняться. Не люблю быть снизу, – Никита, когда говорил это, чуть заметно раскачивался на Андрее в такт словам и – это почти испугало его – понимал, что у него встаёт просто потому, что Андрей оказался под ним. – И ещё я давно хочу тебе вставить.

Андрей зарылся в покрывало ещё глубже и издал какой-то нечленораздельный звук вроде кашля. Он опять попытался приподняться, но Никита снова ткнул его головой вниз.

– А мне нравится идея, – снова засмеялся Никита и потянулся за лежащим на кровати галстуком Андрея. – Тебе как? Хочешь узнать, как это, когда тебя имеют?

– Ты совсем съехал? – Андрей задёргался сильнее.

Никита завёл назад вторую руку Андрея – тот сопротивлялся и пришлось надавить посильнее. Если бы Андрей видел галстук, он бы боролся отчаяннее. Пока же он, видимо, считал, что всё это несерьёзно: Никита попрыгает на нём, покуражится и уйдёт; но тот был настроен на редкость серьёзно.

Он накинул петлю на запястья и затянул узел.

– Ты что делаешь, сучонок?! – Андрей попытался в очередной раз скинуть Никиту с себя, но тот довольно быстро его усмирил – и сам удивлялся, насколько легко это получилось. Вот что значит занять выгодное положение! Сейчас он покажет ему «построже».

– Не нравится, да? А мне вот наоборот, – Никита начал стягивать с Андрея брюки вместе с бельём. – Мне ведь терять уже нечего. Хоть трахну тебя на прощание.

Никите сразу вспомнилось, как это «на прощание» говорил Влад, и злость внутри, немного отступившая, опять скрутилась в груди холодным царапающим клубком.

– Никита, подожди! – Андрей, видимо, пытался взывать к его разуму. – Послушай! Ты…

– Сам послушай! – Никита надавил ему на плечи, снова заставив лечь. – Сегодня твоя очередь, понял?

Он полностью стянул с Андрея одну штанину и начал сгибать ему правую ногу в колене. Андрей попробовал его пнуть, но Никита увернулся и прошептал с пьяной решительностью в голосе:

– Для тебя стараюсь. Не хочу, чтобы тебе было больно. Так что слушайся.

Его руки мяли задницу Андрея, время от времени залезая во влажную от пота ложбинку.

– Ты ебаный псих! – рычал Андрей. – Ты понимаешь, что…

– Мне похуй, – засмеялся Никита, отводя ногу Андрея в сторону. – У меня сегодня праздник!

Он нащупал большим пальцем интересовавшее его место и нажал. В паху от этого стало так горячо и сладко, что Никита даже застонал сквозь зубы.

Он расстегнул ширинку. Андрей, услышав звук, начал с удвоенной силой материться, извиваться и требовать его выпустить. Никита упёрся ему локтем между лопаток и надавил:

– Хотел построже… Получи теперь! Я всё равно тебя выебу, – он облизал пальцы и начал разминать и слегка растягивать края заднего прохода Андрея. – Есть одна проблемка: смазку я достать не могу. Но ты сильно не переживай: у меня в трусах мокро, как у девочки. Поделюсь.

Никита оттянул в сторону клапан на своих трусах: член был каменно-твёрдым, а головка влажно блестела. Он провёл по ней пальцем, собрав немного густой, вязкой смазки.

– Да иди ты на хуй! Я тебя… – Андрей напрягся и выгнулся, когда Никита протолкнул в него скользкий палец.

Никите показалось, что он может кончить уже от этого – от того, что он пробрался в Андрея, в его упругую, тесную, напряжённую задницу. Он помассировал и поводил там, а потом быстро добавил второй палец.

– Ах ты… – Андрей задохнулся, когда Никита нажал на простату, – …грёбаная тварь! Убери…

Никита вынул пальцы, словно повинуясь приказу, но на самом деле лишь для того, чтобы достать из заднего кармана брюк презерватив.

Андрей услышал, как рвётся фольга.

– Никита, – он заговорил удивительно серьёзно, – это уже слишком. Развяжи мне руки!

Никита, надев презерватив, сразу же засунул пальцы обратно в Андрея – чтобы не потерять ни молекулы жирной смазки с резинки.

Он приставил член к заднему проходу Андрея, слегка надавил и сказал:

– Встань на колени.

– Что? Ты ещё будешь…

– Мне-то всё равно, – не дал ему договорить Никита, – а тебе будет легче. Правда. – Он взял яйца Андрея в горсть и начал сжимать и перекатывать. – Не хочу, чтобы тебе было больно.

– Тогда убери свой хуй от моей жопы, дебил!

– Не-е-ет! Я о ней с первого дня мечтал… Так что смирись, – Никита не останавливался: ласково мял яйца, успевая ещё и погладить промежность. – Пожалуйста, встань… Может, тебе понравится…

– Ты конченый псих!

Никита начал подталкивать Андрея, заставляя подняться на колени.

– Так будет лучше, обещаю.

Андрей всё-таки встал на колени: так как руки были заведены на спину, опереться о кровать пришлось повёрнутой на бок головой.

– Бля, какая шикарная задница! – Никита положил одну руку на узел галстука: оказывался как раз над поясницей, а другой направил член между разведённых ягодиц Андрея.

Тот поджался, и Никита почувствовал, как напрягается всё его тело, но в следующее мгновение он не чувствовал уже ничего, кроме одного: его член вошёл внутрь.

Андрей застонал и закашлялся.

– Я же совсем чуть-чуть… – прошептал Никита. – И очень осторожно.

Андрей матерился сквозь зубы.

Никита надавил ему на поясницу:

– Прогнись сильнее… Ещё сильнее, ну! Потому что это ещё не всё.

Андрей тяжело дышал, но слушался. Никита почувствовал, что он немного расслабляется. Он провёл рукой по его спине, по ягодицам:

– В тебе просто охуенно… – он толкнулся глубже, но всё равно не до самого конца. – Я всё-таки засадил тебе. Даже если это последнее, что я сделаю в этой жизни, – похуй!

– Развяжи мне руки… Никита, я обещаю, я не…

– Ну нет, я не поведусь!

Никита наконец вошёл до конца и начал двигаться, а Андрей, видимо, поняв, что ему ничего не остаётся, как вытерпеть, уже не сопротивлялся, только шумно дышал и иногда вздрагивал. Ему, судя по всему, было не так уж и плохо. Никита потянулся к его члену – полноценным стояком Никита это бы не назвал, но даже мягковатая эрекция говорила о многом. Никита даже немного замедлился, хотя изначально он рассчитывал дойти до финала как можно быстрее.

– Не лезь! – прошипел Андрей, дёргая бёдрами и пробуя увернуться от руки Никиты.

В ответ Никита плотнее сжал его член: он заметно отвердел в ладони после нескольких движений.

– Развяжи меня! – снова попросил Андрей. – Я не могу так…

– Очень даже можешь, – Никита засадил поглубже. – Какой же кайф!

– У меня руки затекли! Никита! Блядь, грёбаный ублюдок, мне больно!

Никита чувствовал, как подрагивает в его руке твёрдый член Андрея – тому, судя по всему, было уже недалеко, несмотря на крики о затекших руках… Вколачиваясь в задницу Андрея всё быстрее и резче, Никита не забывал дрочить ему качественно, как следует, как понравилось бы ему самому…

Андрей стонал, всхлипывал и задыхался. Матерился тоже…

– Давай, давай, кончи! – уговаривал его Никита. – Если ты кончишь, это будет… Фак, это будет лучший секс в моей жизни! Меня от тебя прёт по-страшному… Ты не представляешь!

Через несколько секунд Никита понял, что Андрей кончает: он замер, перестав стонать и ругаться, спина напряженно выгнулась, вытянулась, и в ладони Никиты стало мокро и горячо.

В этот момент поплыл он сам. Он с трудом мог двигаться – тело будто превратилось во что-то бескостное, мягкое, слабое – но не двигаться не мог; ему было надо, его заставляли примитивные, грубые, древние импульсы, идущие даже не от головы, а откуда-то из позвоночника. А потом эти мягкость и слабость начали перерождаться в невероятно сладкое, тёплое, расплавляющее всё тело ощущение. Никита обхватил Андрея руками за плечи, у того подогнулись ноги, и они вместе рухнули на кровать.

Никита перебрался повыше и, не переставая обнимать Андрея, начал целовать его в шею.

– Тебе понравилось? Ну скажи, что понравилось! А вообще плевать… Мы больше не увидимся.

– Слезь с меня! – хрипел Андрей. – Сука!

Никита не обращал на его слова никакого внимания:

– Я очень тебя хотел. Очень. Наверное, я в тебя влюбился, – Никита наконец скатился с Андрея и упал на кровать рядом, переводя дыхание. – Я неудачник. Лузер. Проебал всё, что мог…

Никита сдёрнул презерватив с члена и, одним ловким движением связав в узелок, сунул в карман брюк.

– Развяжи мне руки! – снова потребовал Андрей.

– Сейчас, подожди, – Никита запихнул член обратно в трусы и застегнул ширинку.

– Я не могу ждать. Развяжи, долбаный мудак!

Никита встал с кровати и, обойдя её, наклонился над Андреем:

– Уже развязываю, не психуй!

– Сейчас ты у меня получишь, сучонок! – пообещал Андрей.

Никита сдёрнул галстук с рук Андрея и тут же бросился бегом из комнаты.

До гостиной он долетел буквально в два шага. Андрей громко матерился и топал по полу, то ли пытаясь снять оставшуюся штанину, то ли наоборот, натягивая вторую.

– Я всё равно тебя найду! – кричал он. – Никита, куда ты? Ты же понимаешь, что я всё равно…

Никита схватил свой пиджак, сунул ноги в ботинки и выскочил за дверь.

Ему повезло с лифтом: тот спустился со следующего этажа. Никита быстро зашёл в кабину и до последнего смотрел в холл сквозь сужающийся просвет между створками, думая, что вот сейчас из квартиры выбежит Андрей.

– Закрывайся быстрее, падла! – ругался Никита.

Лифт поехал вниз.

К тому времени как двери открылись на первом этаже, Никита как раз успел завязать шнурки на ботинках. Он поправил кое-как надетый пиджак и торопливо пошёл через вестибюль: Андрей вполне мог успеть позвонить охране, и Никита искренне надеялся, что он просто не сообразил, что можно это сделать.

Никто его останавливать не стал.

Никите стоило большого труда не бежать по улице бегом – почему-то невыносимо хотелось.

Он свернул за угол и перешёл на другую сторону улицы. Он понятия не имел, куда идёт. Да какая разница!

Заметив урну возле крыльца какого-то офиса, Никита подошёл к ней и выкинул туда презерватив, потом вытер руки носовым платком и рассмеялся.

Он сам не верил, что сделал такое, но ему было легко и весело. Никита смотрел в пустое темное небо, и его накрывала прекрасная и отчаянная эйфория.

Примечание к части [1] Деньги заставляют мир вращаться (мюзикл «Кабаре»).