Текст книги "Белый слон (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Это не вы, случайно, владелец Мелюзины?

Никита обернулся: в дверях конюшни стояла молодая девушка в джинсах и мешковатой светлой ветровке, накинутой поверх оливково-зелёной форменной рубашки с вышитым на кармашке логотипом клуба.

– Да, это я.

– Я так и подумала. Она в леваде.

– Простите, где? – не понял Никита.

– Снаружи, в загоне.

Никита кивнул:

– Я не очень во всём этом разбираюсь. А как туда пройти?

– Идёмте, провожу, – предложила девушка.

До левад было довольно далеко. Девушка молчала, пока они шли вдоль длинных конюшен и не менее длинного крытого манежа, а потом вдруг сказала:

– Вы редко к ней приезжаете.

Сказано это было ровным тоном, но Никита услышал в голосе что-то вроде осуждения, но даже не упрёк, а, скорее, обиду.

– Меня последние три месяца вообще в стране не было. А до этого… были другие дела.

– Зачем тогда покупали?

– Это подарок. Честно говоря, не самый удачный, – Никита не собирался никому рассказывать, как ему досталась Мелюзина, но эта девушка… Она была здесь не для того, чтобы обслуживать клиентов, она была здесь ради лошадей. Это чувствовалось. – Буду её продавать.

Девушка внимательно посмотрела на него светло-карими, какими-то тёплыми и летними глазами и указала пальцем в сторону:

– Вон она.

Левады, их было несколько, были длинными и узкими и тянулись до жидкого леска. Мелюзина и с ней ещё одна лошадь, вороная и блестящая, словно шёлковая, гуляли в ближайшей. Увидев девушку, обе лошади подошли к ограде. Она порылась в кармане куртки и достала половинку морковки. Она протянула её вороной, а Мелюзине сказала:

– Больше нет, прости. Тебе, наверное, хозяин что-нибудь принёс.

Мелюзина ткнулась головой в сторону Никиты, словно поняла, что ей сказали, но потом обиженно отвернулась и, моментально потеряв к людям интерес, отошла.

Никите стало немного неловко. Мелюзине он ничего не принёс; он вообще не подумал об угощении. Он посмотрел, как вороная лошадь склоняет голову к рукам девушки, та треплет её чуть выше носа, а Мелюзина пристраивается в очередь за поглаживаниями.

– Думаю, у другого хозяина ей будет лучше, – Никита сунул руки в карманы брюк и сделал пару шагов назад, чтобы не стоять у ограды, как бедный родственник. – Вы случайно не знаете кого-нибудь, кто бы заинтересовался?

– А за сколько будете продавать?

– Толком не думал. Покупали полгода назад за тридцать семь тысяч. Евро.

Девушка понимающе качнула головой.

– Буду иметь в виду, если кто-то станет спрашивать, – а потом добавила: – У неё характер хороший, да и вообще… Буду скучать. Хотя вряд ли вы её быстро продадите. Постоит ещё у нас.

– Возможно, – согласился Никита, хотя сам уже решил, что перевезёт Мелюзину в другие конюшни в любом случае: легко можно было найти такие, где содержание обходилось в два раза дешевле. Может, условия, конечно, будут и не такими роскошными, но у него самого условия теперь были не то чтобы роскошные…

Девушка ушла, а Никита остался у левад один. Ни Мелюзина, ни её вороная соседка не обращали на него никакого внимания.

Никита дождался, когда лошади отойдут одна от другой, чтобы чужая не лезла в кадр, достал телефон и начал фотографировать. Мелюзина была красавицей: лёгкая, стройная, с маленькой аккуратной головкой, какого-то редкого и удивительного цвета, который в документах был скупо обозначен как «серый», но на самом деле был близок к серебристо-седому.

Сфотографировав лошадь сбоку, Никита решил сделать что-то вроде портретного снимка спереди. Он начал махать Мелюзине рукой и звать её, чтобы она подняла голову, но она по-прежнему его игнорировала. А чего он, собственно, хотел? Что лошадь заглянет в документы и признает его хозяином?

Никита заметил, что от дальних левад в его сторону кто-то идёт.

Молодой мужчина в красной футболке-поло остановился чуть поодаль, облокотился на перекладину заграждения и начал рассматривать лошадей. Никита заметил, что временами он поглядывает и на него. Он сделал последний кадр и убрал телефон в карман.

– Красивая лошадь, – произнёс мужчина.

– Которая? – спросил Никита, повернувшись вполоборота.

– Все. Но вон та серая лучше всех.

– Это Мелюзина.

– Её фотографировал?

– Да, – Никита сделал пару шагов в сторону незнакомца, чтобы не приходилось кричать. – Собираюсь продавать, надо сделать фото для объявления.

Он быстро окинул мужчину взглядом, за секунду составив достаточно полное представление: высокий, в хорошей форме, не красавец, но довольно симпатичный, самое лучшее в лице – светлые умные глаза и сильный, хотя и немного тяжеловатый подбородок с ямочкой. Волосы тёмно-русые, но впереди, где они были подлиннее, кончики выгорели почти до золотистого. Футболка с крошечным хильфигеровским логотипом, джинсы-классика не поймёшь какие, но явно не дешёвка с рынка, светлые замшевые лоаферы – всё слишком неопределённо. Конечной целью оценки было установление финансовой состоятельности мужчины, а точнее: мог ли он позволить себе купить самую лучшую здесь лошадь? Эта мысль возникла в Никитиной голове сама собой, едва он понял, что парню в красной футболке понравилась Мелюзина; но корыстные мотивы быстро сменились другими: мужик был на редкость привлекательным. Никита тут же мысленно одёрнул себя. Не время думать о сексе – хотя дело не в сексе… А может, и в сексе, потому что ум и такая вот спокойная уверенность в себе офигенно сексуальны, просто невероятно и крышесносно сексуальны…

– А почему продаёшь? – спросил тем временем объект сексуально-финансовых желаний Никиты.

Никита не допускал даже мысли о том, чтобы сознаться, что он вообще-то обыкновенный офисный работник и не может себе позволить содержать лошадь. Надо было держать марку.

– Нет на неё времени. Я три месяца жил за границей, только вчера приехал. Скоро, возможно, опять надо будет уезжать. В общем, ей нужен другой хозяин, который будет о ней заботиться… – Никита протянул мужчине руку и представился: – Никита.

– Андрей, – тот оторвался, наконец, от изгороди, выпрямился и крепко сжал его ладонь.

Никита улыбнулся, постаравшись сделать улыбку сдержанной и не слишком заинтересованной, и быстро перевёл взгляд с лица Андрея на их соединённые в рукопожатии руки. Но он успел заметить, что ответный взгляд был довольно долгим.

– Любишь лошадей? – спросил Никита, просто чтобы поддержать разговор.

– Да, они… красивые, – Андрей ответил немного неуверенно. – Я иногда специально прихожу посмотреть на них.

– Живёшь в отеле?

– Нет, заезжаю на ужин. Делаю заказ и иду прогуляться по территории, это лучше, чем двадцать минут сидеть в зале.

– Да, наверное…

Андрей взглянул на часы – Никита не настолько прокачался, чтобы с лёту определять модель и стоимость, но крест Калатравы на циферблате заметить успел – и сказал:

– Пора. Уже должны были приготовить.

– Хорошего ужина, – пожелал Никита и после секундного колебания добавил: – Насчёт лошади... Я понимаю, что вряд ли, но если захочешь завести свою, имей в виду Мелюзину. Я на следующей неделе выставляю её на продажу.

– Подумаю. На самом деле у меня было это в планах. В смысле, своя лошадь, – к удивлению Никиты сказал Андрей. – Правда, не в этом году, а в следующем. Но если предложение будет хорошим, то почему бы и нет. Конечно, мне надо для начала прикинуть, подумать.

– Если что, звони.

Никита вытащил из кармана визитницу и протянул Андрею карточку. Ему было немного неловко навязываться незнакомому человеку со своей лошадью, но он не собирался упускать ни одного шанса.

– Спасибо, – Андрей пробежал глазами по карточке и достал в ответ свою.

Когда Андрей ушёл в сторону гостиницы, Никита прочитал, что было написано на карточке.

Он присвистнул и, не убирая визитку, достал телефон. Полазив в интернете – без особого успеха – он набрал номер, который не набирал уже полтора года как.

– Глеб Арнольдович, добрый вечер. Это Никита. Узнали?

– Здравствуй, Никита, – послышался знакомый бархатистый и одновременно жёсткий голос, – слышал уже про Бусыгина. Жаль, конечно.

– Да нет, не особо, – отмахнулся Никита, гадая, откуда Глеб Арнольдович прознал. Вряд ли от Олежки – они редко пересекались; скорее всего, все в Москве уже знали, что Влад женится и расстаётся с любовником, один он сидел, как идиот, в Лондоне в счастливом неведении. – Год назад ещё может быть, сейчас уже нет.

– Ну и молодец. Правильное отношение, – похвалил его Глеб Арнольдович. – Заходи в гости, Бусыгин твой не последний такой. Другого найдём.

– Спасибо за предложение, но я пока не ищу, – Никита привычно отклонил предложение Глеба Арнольдовича: и предложения, и отказы уже давно превратились в ритуал и стали шутливыми. – Я по делу звоню. Хочу спросить кое-что. Извините, что я так вдруг…

– Да ничего-ничего. Что спросить хотел?

– Вы слышали про такого, – Никита посмотрел на визитную карточку, – Андрея Соколова? Строительная компания «Страта», директор.

– Что-то знакомое… Соколов, Соколов… А зачем тебе?

– Я с ним познакомился. Случайно. Понять не могу, он из наших или нет. Неохота в морду получить, если ошибся.

– Ты что, Никиточка, думаешь, я каждого пидора в Москве знаю?

– Каждого пидора с деньгами, – уточнил Никита. – А судя по сайту этой «Страты», они там зашибись большие.

– М-м… Он молодой, да? Лет тридцать пять или вроде того. Приехал из Питера.

– Да, на сайте написано, родился в Ленинграде, учился в Московском строительном, начал бизнес в Санкт-Петербурге.

– А, точно! У них там типа два директора, один – Соколов, а другой старый хрен, вроде меня, Невский, что ли…

– Донской.

– Понял, про кого ты. Он из наших, Соколов этот. В моём клубе не был. Он в «Бэд ромэнс» ходил, его туда Данька таскал, который Джанни.

Никита не мог вспомнить такого персонажа, но детали сейчас значения не имели:

– А сейчас не таскает?

– Джанни в том году ещё в Швецию уехал. А у тебя виды на Соколова? Откуда ты вообще его выкопал? Ты же недавно вернулся? – вопросы сыпались один за другим. – Ну ты и шустёр…

– Говорю, случайно встретил, – Никита ответил так, словно оправдывался: он действительно официально расстался с Владом только вчера, но если принимать в расчёт те два факта, что последний секс у них был три месяца назад, а чувства, если и были, остыли уже давно, то всё выглядело не так уж внезапно. – Меня он в другом смысле интересует.

– И в каком же это?

– Ну, просто в другом, – Никита забарабанил пальцами по изгороди, не зная, стоит ли спрашивать Глеба Арнольдовича про такое, а потом решился: – Я думаю, не купит ли он у меня лошадь, которую Бусыгин подарил.

– Лошадь? – со скрипучим смешком переспросил Глеб Арнольдович.

– Мне срочняк надо её скинуть, а Соколов вроде как хочет купить, но должен подумать и всё такое. Как считаете, если я… Короче, увеличатся ли мои шансы впарить ему лошадь, если мы потрахаемся?

– Тебя этому на экономе учили? – рассмеялся Глеб Арнольдович.

– На маркетинге вообще-то.

– Тем более. Акция «Купи лошадь, получи секс в подарок».

Никита вздохнул:

– Глеб Арнольдович, вы не поверите, но я серьёзно спрашиваю. Вы же немного знаете Соколова.

– Пересекался пару раз, особо не знаю, но раз уж ты серьёзно спрашиваешь, то отвечу: Никита, солнце моё, если бы я был лет на десять моложе и у меня до сих пор стоял, я ради того, чтобы тебя трахнуть, не то что лошадь, слона бы купил.

– Спасибо, я понял.

– Считай, что ты получил моё отеческое благословение.

Никита попрощался и какое-то время ещё стоял у загона, тупо глядя на погасший экран телефона. Глеб Арнольдович был в своём репертуаре… Но, насколько Никите позволял судить многолетний опыт общения с ним, план с совращением и последующей продажей лошади он считал вполне осуществимым.

Никита пошёл в сторону отеля, по пути изучая на телефоне объявления о продаже лошадей: раз уж он решил серьёзно взяться за Соколова, нужно было подготовить достойное коммерческое предложение. В половине объявлений цена не была указана и предоставлялась по запросу, но Никита, порыскав по российским и зарубежным сайтам, решил, что начать надо с тех же самых тридцати семи тысяч. Если что, скинуть он всегда успеет. Изучая действующие объявления и их архивы, Никита заметил одну не очень приятную вещь: лошади редко продавались сразу, многие объявления висели месяцами.

Он упрямо тряхнул головой: если он не хочет вот так же завязнуть с продажей и потратить последние деньги на содержание Мелюзины, надо действовать быстро и решительно. И прямо сейчас.

Двери в ресторан было хорошо видно из холла отеля, где сидел с телефоном в руках Никита. Когда они открывались, можно было рассмотреть часть полутёмного помещения, в том числе и столик, за которым в одиночестве сидел Андрей Соколов. Столик был расположен тактически удачно – в паре метров от барной стойки. Никита встал с дивана и подошёл к резной этажерке с рекламными проспектами: возле неё находилось зеркало, и он несколько раз посмотрел на своё отражение. Увиденное ему не очень понравилось: последний раз в душе он был ещё в Лондоне, вечером перед вылетом, последний раз брился там же. Но волосы высушило в самолёте, и грязными они не выглядели, а двухдневная щетина могла сойти за намеренно оставленную. Зато он до того не поленился, дошёл до машины, взял оттуда тонкий свитер и перекинул через плечи. Насыщенный горчичный цвет, во-первых, хорошо смотрелся с белой рубашкой, а во-вторых, очень выгодно контрастировал с серыми Никитиными глазами, заставляя их казаться особенно яркими и выразительными. Никита понимал, что всё равно выглядит сейчас не лучшим образом, но заставил себя представить, что грязная голова и лёгкая небритость – это уникальные приметы его стиля, и пошёл в сторону ресторана.

Не успел он туда войти, как запиликал телефон. Никита раздражённо выдернул его из кармана: звонил Глеб Арнольдович.

– Я тут разузнал для тебя кое-что по старой дружбе. Соколов сейчас свободен. Редко где-то бывает, но приходит один. Вообще, я так понял, ты в его вкусе: светлые волосы, высокий рост. Кстати, он не любит, когда курят. Когда лишнего пьют тоже.

Никита закатил глаза: ещё один!

– Предпочитает сухие вина. Жуткая аллергия на клубнику, даже запаха не выносит. Квартиры в Москве и в Питере. Ездит с шофёром, сам не водит.

– Спасибо, – поблагодарил Никита, уже продумывая, что из перечисленного Глебом Арнольдовичем может ему пригодиться.

– И не хабаль! Ему не нравится.

Никита чувствовал себя мальчиком, которого мама собирает первый раз в первый класс. Не хватало только букета гладиолусов.

В зале ресторана он кивнул Андрею, который заметил его ещё в дверях, и прошёл к бару. Заказ надо было делать с осторожностью: деньги в портмоне и на карте присутствовали, но они уже были отчасти виртуальными. На следующей неделе он неминуемо уйдёт в минус, если не выпросит у Артура аванс.

В итоге Никита заказал себе кофе. Через пять минут, которые он провёл, пытаясь наблюдать за «объектом» в зеркало на задней стене бара, Никита пересел за столик Андрея. Это было несложно: пара скучающих поворотов головы и случайная встреча взглядами.

За столом они разговаривали о работе. Эта тема устраивала Никиту больше всего: про работу он мог рассказывать всё честно и откровенно, не пытаясь строить из себя необремененного финансовыми сложностями молодого человека, который запросто покупает дорогущих лошадей.

– В визитке указана должность – руководитель проекта. Какого именно? – спросил Андрей.

Никита, отметив про себя, что его визитку всё же изучили, а не просто сунули в карман или, ещё хуже, выкинули, пояснил:

– Проекта по продвижению кое-каких продуктов. Брендинг, реклама и пиар в основном.

– Каких именно продуктов?

– Мясных, – пришлось признаться Никите, хотя это звучало уже совсем не романтично.

– Я о них слышал?

– Подозреваю, что да. «Красный квадрат».

Андрей посмотрел на него немного удивлённо, но очень и очень заинтересованно.

– Запоминающаяся марка. Стильная.

– Спасибо.

– И как работа? Похоже на «99 франков»?

– Не очень, – ответил Никита, потому что на «99 франков» его работа не походила по одной простой причине: ему и близко не платили таких бабосов, как герою Бегбедера. – Скорее, на «Generation «П».

– Такие же манипуляции сознанием? – улыбнулся Андрей.

– Такой же дурдом. Но мне нравится.

– Я хочу сказать, что это не лесть: у «Красного квадрата» действительно сильная рекламная кампания. Я… как бы это сказать… не очень интересуюсь мясными продуктами, но и то обратил внимание, хотя марка появилась недавно.

– На самом деле это технология. Ну и удача тоже: выстрелит проект или не выстрелит.

– Где учился?

– Много где, – пожал плечами Никита, который не хотел называть свой второсортный вуз: это подпортило бы его имидж «золотого мальчика». – Всё время учусь. Недавно в Лондоне был на курсах.

– А я строю.

– Да, я прочитал на визитке, – Никита пристально и немного насмешливо посмотрел собеседнику в глаза. Для него с этого момента всё уже было понятно: Андрей клюнул.

Но хуже было другое: он сам клюнул. Чем дольше они разговаривали – про работу, про строительство, про Питер – тем больше Андрей ему нравился. Буквально всё в нём: как он наклонял голову, когда задавал вопрос, как прикасался кончиками сложенных указательных пальцев к губам, когда обдумывал ответ, как улыбался – странно, задумчиво, как будто не другому человеку, а каким-то своим мыслям.

Никите захотелось взять его руку, поднести ко рту и облизать пальцы. Длинные, ровные, загорелые пальцы. Один за другим.

Вероятно, в его взгляде проскользнуло нечто голодное, потому что Андрей вдруг спросил:

– Хочешь есть? Может, закажешь что-нибудь? Мне одному ужинать как-то не очень удобно, когда у тебя только коктейль.

– Нет, я поздно обедал. И мне уже пора. Приятно было познакомиться, – Никита встал и протянул руку. Он знал, когда надо покинуть сцену – на самом интересном месте, когда влечение начинает чувствоваться вполне определённо. В Голливуде не зря придумали клиффхэнгеры.

– Да, очень приятно, – Андрей отозвался немного смущённо, и Никите в этот момент хотелось вовсе не разжимать руку, а вцепиться в Андрея сильнее, увести его в туалет, притиснуть к стене и прижаться губами к гладкой смуглой коже на шее… Или к губам… Расстегнуть ремень на джинсах и…

«Уймись, придурок!» – скомандовал Никита самому себе.

– Я позвоню? – спросил Андрей, теперь уже без смущения.

Никита изобразил лёгкое удивление.

– Насчёт Мелюзины? Да, если вдруг решишь, звони…

Он вышел из ресторана, размышляя, не слишком ли перегнул палку, отыгрывая дурачка.

***

Домой в Олежкину квартиру Никита вернулся с двумя большими пакетами из «Ашана»: его вкладом в их на краткий период общее домашнее хозяйство.

– Разобрался со своей лошадью? – спросил Олежка, снимаясь с дивана, где смотрел какой-то фильм.

– Да там нечего разбираться. Отстёгивай деньги, и всё, – Никита снял свитер и бросил на кресло. – Пока договорился о небольшой отсрочке, но этой заразе ещё и ветеринара нужно вызвать. Какое-то питание, что ли, особое надо. Наверняка, ещё на десятку.

Олег начал рыться в принесённых Никитой пакетах, а тот упал на диван.

– Я там в отеле одного чувака встретил…

– Встретил? – Олежка многозначительно приподнял брови.

– Не в этом смысле. Хотя в этом тоже.

– А кто вчера по Владу убивался? – Олег даже бросил пакеты на пол.

– Да не убивался я по нему! Я бы, может, сам скоро от него ушёл…

– Ага, рассказывай теперь! Ушёл бы ты от такого бабла, щаз… Не помню, чтобы ты торопился.

– Кроме бабла у нас ещё и отношения нормальные были, даже хорошие… Скажем так, удобные. Чего мне дёргаться-то было?

Олег вытащил из пакета бутылку пива:

– Можно?

– Да, это тебе. Я сегодня всё, не пью.

– Слушай, – спросил Олежка, отгибая кольцо пробки, – а я думал, ты Влада, ну, типа любил… Раньше.

Никита недоуменно посмотрел на Олежку, присевшего с пивом на край кресла, но потом всё же ответил:

– Киношек пересмотрел, что ли? Он мне нравился, вот и всё. Но под конец… Короче, он мудак, что и доказал вчера.

– Был бы он мудак, он бы за тобой вот так два года не бегал, машины бы не дарил.

Никита сделал глубокий вдох, а потом прикусил губу.

– Насчёт машины не всё так мило. Сейчас ты скажешь, что я веду себя как избалованная сучка, но он даже не спросил, какая машина нужна мне. Понимаешь, мне? Мы поболтали пару раз, но совершенно беспредметно, а потом он привёз ключи. Сам всё решил. Купил такую, которая нравилась ему. Понятно, я обрадовался, но… Я никогда не выбрал бы белую, если бы Влад меня спросил. И не факт, что я взял бы купе. Может, я вообще хотел внедорожник? Может, мне не нравится «Ауди» как марка? Да мало ли что. Это моя машина, раз уж он мне её дарит. Где, на хрен, моё право голоса?

Олег согласно покачал головой и отпил из бутылки, а Никита продолжил:

– И с этой лошадью та же фигня. Сюрприз, дорогой! – передразнил Никита и, взяв пульт, раздражённо выключил телевизор. – Мне не нужна лошадь. Абсолютно. Вообще. Тогда не была нужна, а сейчас тем более. И если я не сумею её продать за два месяца, придётся вернуть Владу, потому что я не в состоянии её содержать. Это не лошадь, это белый слон какой-то!

– Почему слон? – спросил Олежка.

– Есть такое выражение в английском: бесполезная хуйня, которая сжирает тонны денег. Якобы король Сиама, когда хотел наказать неугодного придворного, дарил ему белого слона. Это была большая честь, то есть прогнать его в джунгли никак нельзя, а содержать дорого, и в итоге придворный разорялся.

– Прямо про тебя с Мелюзиной.

– Вот-вот. Но этот чувак, про которого я тебе говорил, он потенциальный покупатель. Пока не особо заинтересован, но я над этим работаю.

– Это как?

– Он из наших. Состоятельный чел. Строительная компания «Страта». В основном промышленное строительство, какие-то мегасложные проекты.

– Так, всё понятно, куда ты работаешь, – скривился Олежка и хлопнул ладонью по колену: – Вот как так получается, а? Я посещаю кучу всяких ивентов, и всё зря… Ты едешь на свиданку к лошади, и встречаешь денежного чувака.

Никита пожал плечами:

– Наверное, это потому, что мне действительно надо.

– Блядь, ну вот как?! – Олежка махнул бутылкой, так что пиво выплеснулось на пол. Он выматерился и унёсся на кухню, продолжая говорить: – Вот как? Ты что, подошёл к нему и сказал: «Дяденька, пожалуйста, купите лошадку! А то мне скоро кушать нечего будет!».

Когда Олег пришёл с кухни с длинным куском бумажного полотенца и начал вытирать разлившееся пиво, Никита ответил:

– Нет, всё не так. Совсем не так. Если он поймёт, что у меня с деньгами жопа, то сразу прижмёт. Предложит лошадь купить за полцены, раз мне деваться некуда, – он же бизнесмен. К тому же люди своего уровня вызывают больше доверия. Так что я беззаботный богатенький буратинка, который никуда не спешит, и это Соколов должен быть заинтересован в том, чтобы я до него снизошёл и продал ему эту грёбаную лошадь.

– Значит, Соколов? – подмигнул Олежка.