Текст книги "Самый теплый танец под дождем (СИ)"
Автор книги: Ghost1985_08
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Снова разворачиваюсь к нему лицом, замечая, насколько поменялся цвет его глаз с ярко-голубого на черно-синий.Так же ненароком встречаюсь глазами с Цинковой, что стоит в обнимочку с Мироном, что-то шепчащим ей на ухо.Кротко киваем друг другу, понимая все без слов.
Возвращаюсь к Кириллу, не сдерживаясь, прилипаю к его губам, уже слегка горьковатым от спиртного, но меня раззадоривает это еще больше.Его ладони уже не следят за своими действиями, жадно сжимая мою талию, а вторая рука притягивает меня к нему за шею.Поцелуй выходит чересчур страстным, жарким и жадным.Парень наклоняется ближе к моему уху, заправляя пряди волос за него.
– Пошли наверх, – зовет он, не дожидаясь ответа, утягивает меня за руку.Может ему на мой день рождения заказать поводок? Наверное, будет удобнее в несколько раз,чем таскаться со мной за руку.В голову лезут ненужные мысли про садомазохизм и бдсм.Фу, жуть.
Мы поднимаемся по стеклянной прозрачной крученой лестнице на верхний этаж, где по идее должны были быть расположены комнаты.Неужели все случится сегодня? Но странно то, что я даже не волнуюсь.Я доверяю ему.
– Кира, – его голос хриплый, сдержанный, но я все равно ощущаю напряжение внутри него.Ну конечно, он молодой парень, ему нужна разрядка.Он берет в ладони мое лицо, снова приближаясь и отрывисто целуя. – Ты же знаешь, что я хочу тебя, – шепчет на ухо, а я будто обмякаю в его руках, еле удерживаясь на дрожащих коленях. – Скажи, что знаешь, – я лишь киваю головой, но никому и ничего уже не важно.Парень получил волю, ему можно все.Теперь можно.Он получил разрешение на дальнейшие действия.Я не знаю, может, сейчас я поступаю неправильно, но будь, что будет.
Мы жадно целуемся, спиной двигаясь к какой-то двери.Кирилл заводит свою руку мне за спину, надавливая на ручку комнаты.Пусто.Он бегло вталкивает меня внутрь, закрывая дверь на замок.Как хорошо, что в темноте не видно мое раскрасневшееся лицо.Да тут в принципе ничего не видно.Незборецкий снова приближается, проводя руками по моей спине, нарыскивая язычок молнии платья.Через счиатнные секунды блестящая ткань сползает по моим ногам, через которую я смело переступаю, не отрываясь от губ парня.Какой же он горячий.Несмело, неумело начинаю расстегивать пуговицы на его белоснежной рубашке, ощущая, как быстро бьется его сердце.Вещь тоже путается где-то у нас в ногах.Кирилл аккуратно толкает меня на кровать, наваливаясь сверху, но удерживаясь на локтях.Странно, что я даже не испытываю перед ним смущение, а наоборот, я хочу быть лучшей для него.Низ живота уже нещадно пульсирует, требуя разрядки.Сильные руки сжимают мое тело так, чтобы на завтра остались пометки.Когда его пальцы доходят до замочка бюстгальтера, то Незборецкий отрывается от меня, глазея своими черными от возбуждения глазами.
– Можно? – я только киваю, поддаваясь порыву чувств.В конце концов на мне не остается ни единой вещицы, кроме цепи на шее.Провожу ладошками по горячей груди парня, вырывая из него сдавленный рык.Но тут он замирает, нависая надо мной, как дикий хищник. – Кира, Разумовский постарался уже? – я замираю, понимая, что сейчас не самое время для правды и раскрытия карт, но другого выхода нет.
– Нет, – шепчу я, легко качая головой.Кирилл хмурится. – Тогда, в «Облаках»…в общем, он не успел, я вырвалась, – и только сейчас я ощущаю, как на меня накатывает волна эмоций.Черт побери, я стесняюсь лежать перед ним без одежды, пока он внимательно рассматривает мое лицо, словно переваривая информацию.
– Значит, ничего не было тогда? – я киваю. – Вот, сукин сын! А мне напиздел, что перепробовал чуть ли не все позы Камасутры! Пиздабол редкостный, вправлю ему мозги как-нибудь в другой раз.Ты же не против продолжить? – ответом служит мой требовательный поцелуй.Чувствую обжигающее горячее дыхание на своей щеке.Не придаю особого значения случаю с Ильей, об этом следует подумать завтра.
Широко распахиваю глаза, пытаясь привыкнуть к резкому входу в меня.Кажется, будто искры из глаз летят.Издаю сдавленный стон наслаждения и боли, но Кирилл перехватывает мои губы, беря инициативу, и начинает набирать удобный ему темп.Боль неприятно отдается по всему животу, но медленно перетекает в тягучую сладкую смесь удовольствия.Кирилл трепетно обцеловывает мою шею, оставляя сине-красные засосы на ключицах.Прохладные простыни сминаются под нашими телами, а я жадно хватаю такой нужный воздух.Сипло стону ему на ушко, чему Незборецкий лишь усмехается, прикусывая мочку.Своими руками он заводит мои над головой, делая последние резкие толчки, от которых меня судорожно потряхивает, а следом тело обмякает.Через пару минут чувствую, как что-то теплое стекает по бедру, а парень откидывается на соседнее место, тяжело дыша.
– Останемся тут, – на выдохе произносит он, а я наивно укладываю голову ему на грудь, желая послушать стук его томного сердца.Его длинные пальцы перебирают волосы на моем затылке, а я медленно утопаю в царстве Морфея, понимая, что теперь полностью принадлежу ему.Наверное, это была лучшая ночь в моей жизни.И, возможно, я еще пожалею о своем выборе, но сейчас я только хочу обнимать его горячее уставшее тело и дышать с ним одним влажным воздухом.
Я люблю тебя, Незборецкий.
========== Part 17. В пух и прах ==========
Комментарий к Part 17. В пух и прах
Я жива – это раз.Я знаю,что обнаглела – это два.И прошу прощения за такую огромную задержку главы да еще и такого размера,но на большее меня просто-напросто не хвататет – это три.
Зато глава от лица Кира.Приятного прочтения.И,пожалуйста,оставляйте мне отзывы.Можете даже меня поругать)
Повествование ведется от лица Кирилла Незборецкого.
Нотки похуизма – серенады мозгу,
Теряю интересы,добавляешь лоску.
– Да ёбанный ты рот! – мой кулак прилетает прямо под дых Разумовскому, который уже минут пять попадает под мою горячую руку.Разбитый нос, губа, чуть ли не сломанная челюсть, а теперь еще и обеспеченная трещина в ребрах гарантирована моему закадычному другу, который вот уже на протяжении полугода компостирует мне мозг насчет той, кого вчера я взялся ублажать. – Ну вот просто один вопрос: зачем? За каким хером, дорогой мой? – мало, что разбираю из его кряхтений, но как только он пытается приподняться на локтях с пола, я тут же откидываю его назад, припечатывая затылком к стене в его же уже пустой гостиной.
– Незборецкий, – сплевывает кровь на дубовый паркет, утирая нос ладонью, следом шмыгает, пытаясь остановить поток. – С каких это пор ты стал так толерантен к бабам? Сколько тебя знаю, ты всегда, блять, наплевательски относился к тому, кто и что там чувствует.Тогда какого хрена ты сейчас бьешь мне морду из-за какой-то очередной сучки? – снова удар.Снова в челюсть.Мои сбитые костяшки совсем ничего по сравнению с физиономией Ильи.Зарываюсь пальцами в волосы, закидывая голову к потолку.Шумно выдыхаю воздух, пытаясь перевести дух.
Грудь будто горит пламенем от ярости.Вчера ночью я и не придал особого значения тому, что Разумовский никого не имел в «Облаках» пару-тройку месяцев назад, но зато активно вешал мне лапшу на уши.И сейчас я чищу ему морду не за то, что он так плохо обошелся с девчонкой, а за то, что захотел выпендриться передо мной.Перед тем, черт возьми, кто вчера в его же доме брал ту самую, о которой он только мечтает.Ему не прыгнуть выше головы, так зачем рушить крепкую дружбу с самого детства?
Я впервые так провел ночь.Я впервые за свою жизнь остался в одной постели с девушкой, не думая о том, как бы побыстрее ее сбагрить, ну или не придумывая оправдания на тот или иной счет.Она сама все поняла и не отпускала меня до самого утра.Да я и сам, признаться честно, не хотел уходить.Спокойно было.Хорошо.До этого момента она казалась мне сущим англелочком, не считая того, что было между нами с самого начала.Она не такая, как все.Точнее, нет.Она абсолютно такая же, как и все вокруг.Обычная столичная девчонка с самыми примитивными амбициями и с самой обычной жизню.Но она другая для меня.За мои двадцать с копейками лет в моей кровати побывало много девчонок, и все они были разными внешне, но одинаковы внутри.Всем хотелось бабок, всем хотелось славы, зависящей, как правило, от меня, всем хотелось большего.А тут все с точностью да наоборот.Ей хотелось бы этого всего, но она не видит в этом смысла.И вчера она хотела меня не как какого-то там артиста, а как самого обычного Кирилла Незборецкого.Того самого меня.Это непривычно настолько, что кажется странным.Кажется, что есть подвох, но его нет.Ей просто захотелось, и она сделала, в то время пока я снова для себя имел очередную особь.
Утро выдалось неладным.Я проснулся рано, спотыкаясь через пьяные тела, вышел в гостиную, где мой закадычный друг имел какую-то барышню.Завидев на горизонте меня, он благополучно спровадил ее за дверь, приготавливаясь меня слушать.Ну что ж, мне не привыкать чистить морду всякому сброду.Ну я уж никак не думал, что этим сбродом окажется мой друг детства, с которым мы перенаправились в столицу из Черновцов.И даже сейчас, когда я стесывал костяшки своих рук об его смазливую физиономию, Илья беззастенчиво ржал, одаривая меня злорадной наглой улыбкой.Это сто процентово был не дружеский жест, отчего внутри меня все кипело.Перепалки между нами случались редко, но агрились мы долго. Рекорд – месяц. Целый гребаный месяц я хотел набить ему морду и, в принипе-то, бил.Шрам от уха до глаза у него до сих пор красуется на видном месте.Зато у меня зачастую удар приходился в глаз, нос, губы.Ах, да! Нос! Как же забыть тот злосчастный вечерок, когда девчонка расквасила мне мое же лицо.Невероятно! Я чувствовал себя тогда самым настоящим лопухом.Сейчас мной одолевало желание разрядиться на ком-то, опустошить кофейник и послать все к чертям собачьим.
Ну и, конечно же, первая, на кого я наткнулся с утра пораньше была Жукова.По-моему, я веду себя, как самая настоящая свинья, но не плевать ли мне? Мы пересекаемся на проходе в кухню: она спускается с лестницы в длинной футболке, кажись моей, а я вальяжно расхаживаю по опустевшему дому в одних джинсах в поисках провизии.Бросаю на нее безразличный взгляд, мысленно ухмыляясь тому, что творится у нее на голове.Выглядит она так, будто вчера выжрала ящика три вискаря, но нет – оказывается, вчера у нее всего лишь был первый секс.И посмотрите-ка с кем! С самим Кириллом Незборецким.Ах, да, точно, это же я.А разговоры с самим собой – признак шизофрении, ведь?
– Привет, – тихо здоровается, но я все-таки успеваю услышать, полуоборачиваясь на шепот.Киваю, чувствуя, как в голове кто-то бьет по железному колоколу.Похмелье дает о себе знать.Наспех наливаю в кружку остывшей заварки кофе, разбавляя кипятком, поворачиваюсь к барной стойке, за которой скромно уселась эта девица.Поднимаю на нее замученный взгляд и, поводя чашкой с терпким напитком, говорю:
– За меня, – осушаю емкость, облокачиваясь спиной на кухонную тумбу.Пробегаюсь глазами по идеальному девичьему тельцу, оценивая то, что вчера имел под собой.Неплохо, однако.Нервно сглатываю, замечая, как судорожно взволнованно Кира кусает губу, пытаясь унять дрожь в пальцах на руках, сжимая подол моей же футболки. – Кофе будешь? – небрежно прокатываю пустую чашку по столешнице, проводя пятерней по затылку.Девушка вздрагивает, скромно качая головой, отказываясь от продовольствия, которое могло бы спасти ее от жуткой мигрени.Ну не хочет – как хочет.Волшебную тишину, которой я наслаждаюсь так редко, нарушает отборный мат, доходящий до меня из-за обширной белой колонны, из-за которой, чертыхаясь, вываливается Мирон, натягивая на себя рубашку, но почему-то все еще в одних боксерах.Качаю головой, шумно выдыхая.Кажется, мои друзья конченные.
– О, Кирюха! – орет так, что мои барабанные перепонки, кажись, лопнут, и я оглохну.Но учтиво взглянув на девчонку напротив меня, друг, галантно кланится, что выходит весьма несуразно. – Кира, мое почтение! Твоя подружка, что надо! А где она, кстати говоря? – Мирон оглядывается на открытыю дверь спальни, где он наверняка развлекался этой ночью.Мои же мысли о разрядке в миг улетучились, сам не знаю почему.Вроде бы вот она, сидит передо мной, дрожит от каждого шороха, поджимая под себя тонкие длинные ноги, с растрепанными волосами и потекшей тушью, с распухшими от поцелуев алыми губами, но нет же, мне нужно вести себя, как свинья.Кто бы знал, как мне чертовски лень быть благосклонным к юной девице, что теперь витает в рое мыслей после ночи с ее первым парнем.Иисусе Боже, да я тот еще похититель девичьих сердец. – Пропала Спящая Красавица, – Вильбушевич, – редко зову его по фамилии – разводит руками, усаживаясь на высокий барный стул рядом с Кирой.Качаю головой, осушая стакан воды из фильтра.
– Пойдем, – обращаюсь к Жуковой, указывая рукой на дверь, откуда мы только что вошли. – Соберемся и докину тебя до дома, – не придавая даже значения тому, идет она за мной или нет, безразлично поднимаюсь по лестнице в спальню, где откровенно говоря, творится сущий бардак.Ну, как сказать.Если разбросанные вещи, пару бутылок и мои часы с цепочками, которые валяются на полу, можно считать срачем, – тогда ладно.
По аккуратным, тихим шагам, я понимаю, что мелкая все-таки пошла за мной.Закуриваю сигарету, которую нашел в ее же клатче, следом швыряя его на кровать.Поворачиваюсь к девушке лицом, заваливаясь на кровать и дымя в потолок.После пары минут молчания, поднимаюсь на локтях, находя глазами тихоню.Вопросительно выгибаю бровь, когда она, сидя на кресле, прожигает меня взглядом в углу комнаты.
– Что?
– Ничего, – кротко качнув головой, она поплотнее поджимает к себе ноги, а во мне просыпается азарт.Ну, что ж, поиграем.
Тушу сигарету об пепельницу на прикроватной тумбе, надевая на руку часы, застегиваю ремень на джинсах, возвращаю на место три цепочки и крест, не забываю про последний элемент, подхожу к Жуковой, которая вжалась в кресло вплотную, будто страшась меня.
– Милая, а теперь, будь добра, верни мне мою футболку, нужно ехать, – склоняюсь над ней, выставляя ладонь вперед.Одноврменно ловлю ее растерянный вгляд, бегающий по моему лицу.Усмехаюсь, расплываясь в ехидной улыбке.Девчонка все так же ошарашенно изучает меня взглядом, пока я не двигаюсь с места. – Кира, чем быстрее, тем лучше! Надо ехать, не заставляй меня ждать! – наигранно принимаю строгий вид, сводя брови на переносице.
– А то что? И вообще! Я не буду переодеваться при тебе! Проваливай! – опешиваю от такой неожиданной напористости, вздергивая брови теперь наверх.Мне нравится играть.
– Лучше тебе не испытывать мое терпение.Либо ты отдаешь мне мою футболку, либо я сниму ее с тебя сам.Условия на равных, – безапелляционно заявляю, кидая надменный взгляд на девушку. – К тому же, чего я там вчера не видел?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты – чертово хамло? – она встает с кресла, специально, напоказ снимая с себя мою же футболку, оставаясь в одном кружевном черном белье, при виде которого я чуть ли не роняю челюсть на пол.Такого поворота событий я не ждал, но меня это устраивает больше, чем хотелось бы. – Забирай свои шмотки, а до дома я доеду сама вместе со своей подругой! А то вдруг, я тебе еще деньги за такси недоотдам, – скрещиваю руки на груди, разворачиваясь в ее сторону.Тощая девчонка, но при том, что с округлыми формами, которые еще как влияют на мою физиологию, торопливо натягивает на себя вчерашнее платье, пытаясь найти язычок молнии, но попытки пока остаются тщетны.
– Скорее налом отплатить тебе должен я.За услуги, – нарочито грубо уточняю, что имею в виду, наблюдая за ее реакцией.Кира лишь широко распахивает свои синие глазища, толкая меня в грудь.Только она хочет что-то мне сказать, уязвить, как я бегло разворачиваю ее к себе спиной, припечатывая в свою грудь, располагая ладонь на плоском животе.Ее дыхание замирает, сердце стучит так громко, что даже я слышу.Резво, одним ловким движением застегиваю ее платье, выпуская из медвежьей хватки.Жукова лишь жадно хватает губами воздух, глазея на мою, уверен, хитрую рожу.
Наблюдаю за тем, как ее тонкие пальчики что-то усердно вырыскивают в своей крохотной сумочке, после чего девушка в наглую оттопыривает мои джинсы вместе с резинкой боксеров, отчего дыхание теперь замирает у меня, и наполовину просовывает пятитысячную купюру мне в штаны, задевая кожу живота своими холодными ручонками.Смешок срывается с моих губ, и я ошарашенно глазею на эту мелкую пакостницу.
– Со всеми подряд тут сплю точно не я, – цедит девчонка, обходя меня стороной.Быстро поднимаю с пола белую пресловутую футболку, заодно ухватывая Жукову за запястье, притягиваю снова к себе.Некий сендвич: стена, Кира, я.Прижимаю ее руки по обе стороны от ее прелестной головушки, расплываясь самой, что ни на есть ядовитой улыбкой.В жилах начинает закипать ярость от ее мелких, но выходок. – Отпусти меня!
– Слушай, – голос вкрадчивый, тихий, пугающий.Аккуратно заправляю локон ее черных волос за ушко, всматриваясь в синие глубокие глаза.Чертовски пугающе.Для нее. – Если ты думала, что я тебя трахну, а вследствие я буду бегать за тобой, то ты очень сильно ошибаешься.Знаешь, – снова делаю вид, что что-то усердно припоминаю, еще больше опускаясь в глазах этой мелкой.Кажется, еще чуть-чуть, и она заплачет. – Наверняка, шлюхи и созданы для того, чтобы их снимали кто, насколько пожелает.Так вот, ты была на одну ночь, – даже не замечаю, как скулу обжигает от резкой пощечины, от которой едва искры из глаз не летят.
– Ублюдок! Какая же ты сволочь, Незборецкий! – судорожно спокойно выдыхаю, на момент опешивая, снова вжимаю сучку в стенку.Одной рукой резко захлопываю с грохотом дверь сбоку от ее головы, слыша, как по коридору раздается недовольный возглас Разумовского: «Ты мне двери с петель снесешь такими темпами!».Щека начинает нещадно щипать.Кира, будто съежившись под моим напором, не сводит взгляда с моего каменного лица.Уверен, что в глазах пляшут огоньки гнева, а она-то наверняка это заметит.Склоняюсь ближе, сжимая в ладонях тонкие хрупкие запястья так, что в следующий раз я точно увижу красные отметины от пальцев.Девчонка едва ли не скулит.
– Милая моя Кирочка, советую тебе захлопнуть свой прелестный рот, а то в следующий раз я и не посмотрю на то, что ты девчонка.А свой острый язычок придержи за зубами, он тебе может понадобится для другого, – сохраняю сущую непринужденность, улыбаясь одним уголком губ.Не подумайте, в мои планы не входит унижать людей, а тем более, таких очаровательных девушек.Просто я понимаю, что работа сейчас важнее всего.Я только начал подниматься по карьерной лестнице, и мне никак не представляется моя жизнь в роли чьего-то парня.Конечно, я не против провести еще какое-то время с мелкой, но думаю, что еще успею, а пока мне нужно сделать все, чтобы от ее былых чувств не осталось и следа.
Ее аккуратный подбородочек подрагивает от вот-вот наступивших слез.Боже, да я бы ее еще раз поимел прямо на вон том комоде, но разум берет вверх, и я грубо отталкиваюсь от нее, сплевывая на ковер слюну.Бросаю на девушку хмурый, суровый взгляд, замечая, как соленые капли скатываются по впалым щекам.Я самый настоящий козел.
Надеваю футболку, следом вытаскивая купюру, что просунула Кира мне в штаны, и швыряю ее в сторону.Забрасываю в рот сигарету и выхожу из спальни, оставляя девчонку захлебываться в слезах от унижения.Я ни разу еще не видел ее такой слабой, а все из-за меня.Но разум твердит, что так надо, когда мое сердце готово выпрыгнуть из груди, а внутри все сжимается, смотря на ее раскрасневшееся лицо или вспоминая вчерашнюю ночь.Спускаюсь по деревянной лестнице на первый этаж, где о чем-то слишком увлеченно разглагольствуют парни, жестикулируя руками.Их лица заставляют меня насторожиться, и поэтому я отправляюсь к ним поближе.Только тогда до меня доносятся обрывки фраз, но я до сих пор не могу разобрать их смысл.
– Что случилось? – хмурюсь, вглядываясь в их обеспокоенные глаза. – Вы оглохли совсем? Что с лицами? – Вильбушевич (Мирон) проводит пятерней по волосам, шумно выдыхая, а Илья уже что-то тыкает в телефоне. – Обдолбанные, что ли, – внюхиваюсь в воздух, хмурясь еще сильнее.Ничего не чувствую, но начинаю раздражаться из-за их тупого молчания.Наконец, Мирон поднимает на меня взгляд, нервно сглатывая слюну, а затем опустошает рюмку чего-то крепкого.
– Подружку его похитили, – с непонятной досадой отзывается Разумовский.Теперь мои брови тянутся наверх, образуя несильные морщинки на лбу.– Доигрались.
– Еще отец только что звонил.Мою тачку угнали.Прямо из гаража, – я впервые вижу, чтобы лицо моего друга было настолько бледным.А от тихого голоска, появившегося на пороге кухни, едва заметно вздрагиваю, но Кира даже не обращает на меня внимания, лишь утирая красные от слез глаза.
– У вас там окно разбито, и ручки нет.Это нормально? – заметив нашу стушевавшуюся ситуацию, она подходит ближе, скрещивая руки на груди.Сегодня ее платье выглядит даже нелепо средь белого дня, но ножки все так же неизменчиво хороши.
– Мы в полной жопе! – орет Илья, прямо из горла делая несколько смачных глотков водки или текилы. – На кой-черт им понадобилась ее тощая задница? И почему все это вообще происходит на моей хате? Дурдом! – друг скрывается за дверью, чертыхаясь себе под нос.Задерживаю на миг свой взгляд на лице девчонки, которая вообще недоумевает, что здесь происходит.Но прекратить зависать меня заставляет звук уведомления в Телеграмме.Открываю сообщение, закатывая глаза так, что кажись они выйдут из орбит.Сегодня день приколов, я не пойму? Первое апреля?
Сообщение оказывается от моего турового менеджера. Рома:
«Концерты, запланированные на апрель–май, отменяются.И, кстати, тут какие-то разногласия по поводу твоего контракта.Смотри-ка, как не вылететь с Газа, мой друг.Приезжай в офис, жду через полчаса.»
Может судьба указывает мне на то, что выбор двумя минутами ранее я сделал неправильный? Или это все-таки чертова баталия по поводу несостыковок с моим же договором? Сегодня явно не мой день, особенно, когда меня охватывает такое чувство, будто вся жизнь катится по наклонной.Даже являясь фаталистом, я зол на себя, я зол на это гребаный день и гребаные проблемы.Проблемы, которые сейчас мне нужно непременно разрулить, а потом уже разберемся с личной жизнью и прочей ересью.
========== Part 18. Поднять и потратить ==========
Комментарий к Part 18. Поднять и потратить
Повествование ведется от лица Киры Жуковой
Не думай,что все так слажно, –
Все доселе наоборот.
После субботнего инцидента моя жизнь вернулась в прежнее русло.Я так же безвольно ходила в чертов универ, ездила к маме в больницу, даже начала общаться с Мироном, дабы поподробнее узнать, что же произошло той ночью, после которой от Цинковой и след простыл.В моей голове не укладывалось, что подругу могут держать где-то взаперти без продовольствия и прав на что-либо.И я отчаянно хотела в этом разобраться, только вот, следственный комитет яростно оградил меня от этого, чтобы не создавать лишних проблем.Мои мысли метались из стороны в сторону, размышляя о том, кто и зачем это мог сделать.Был ли у нее с кем-то конфликт, разногласия или спор? Что произошло? Мне оставалось только гадать и ждать ответов от соответствующих органов.
Что касается блондинистого ублюдка – я была опустошена.Меня будто выжали.Я предполагала, что он может обойтись со мной крайне необходительно, но чтобы настолько! Я возненавидела его снова, как в самом начале наших отношений.Моя влюбленность распалась на части так же быстро, как и появилась.Нет, кому я вру.
Я только и делаю, что каждое пасмурное утро, проходя через университетскую парковку, ищу его глазами.Любой атрибут, напоминающий об этом подонке, заставляет меня дрожать, а тело сжимается изнутри, скручиваясь в толстый жгут.Мне хочется увидеть его, мне хочется снова почувствовать его руки на моей шее, губах.А следы с моей первой ночи хорошо напоминали мне о былом.
Пару раз в толпе я находила его брата – Макса, со своей девушкой.Но даже он бегло отводил взгляд, скрываясь за дверьми мужской раздевалки.Ну, хотя бы Разумовский меня оставил.Кажется, что после того, как Незборецкий начистил ему его хитрую физиономию, он больше не суется в мою обитель.Спросите, как я узнала, что между ними произошла потасовка? А вы посмотрите на стесанные костяшки пальцев Кирилла и расквашенное лицо Ильи.Не знаю, как он еще остался жив.
Самые яркие девочки универа все еще не сводили с меня глаз, прожигая ненавистью и лютой злостью, будто я вырезала всю их семью.Знали бы они, что на словах он Лев Толстой, а на деле… Признаюсь, я бы с превеликим удовольствием заехала еще разок по его смазливой морде, но накануне что-то пошло не так.Из меня будто выжали последние силы, я не могла и шагу ступить, не помыслив о том, где бы мог быть Кирилл.
Сегодня было полностью идентичное другим утро, вот только таким оно оставалось недолго.Сразу после того, как двери маршрутки закрылись за моей спиной, я благополучно отправилась по асфальтированным дорожкам к универу.Солнце из раза в раз радовало своим теплом.Оно и понятно, – конец апреля, как-никак.Уже с самой парковки я начала замечать на себе косые понурые взгляды, будто я что-то натворила, когда и пальцем никого не трогала.За эти четыре прошедших дня я не обмолвилась и словом со своими одногруппниками, разве что попросила у соседки ручку, так как моя неудачно растратила чернила.Но вот чего-чего, а огромную толпу студентов, собравшихся у главного стенда и что-то бурно обсуждающих, а нередко и кидающих взгляды в мою сторону, я увидеть никак не ожидала.К горлу подкатил неприятный ком волнения, а ладони придательски вспотели, точно так же, когда я виделась с я-самодовольный-индюк-Незборецким.Но сегодня точно было что-то не так.Почему-то мне казалось, что Кирилла сегодня здесь нет.Подойдя ближе к толпе я отчетливо смогла расслышать, о чем говорили люди.
– Ты только глянь! Боже, жуть какая!
– Она же совсем малая была.Первый курс!
– Машка всегда с Жуковой ошивалась! Кому только в голову пришло развесить их здесь?
– О, а вот и Кирка!
Про себя чертыхнувшись, из-за того, что в глубине души я ненавидела, когда меня звали «Киркой», сделала пару шагов.Нахмурившись и пробравшись поближе к огромной стене, я и не заметила, как начала жадно хватать воздух ртом, а на глазах обильно копились слезы, начиная скатываться с щек.По всему стенду были развешены ужасные фотографии моей единственной подруги, с которой мы прожили столько лет бок о бок.А сейчас мне оставалось глазеть на окровавленное тело молодой девушки и понимать, что – это конец.Вся эта ситуация непременно связана не просто так, тем более если в этом замешана я.Внутри меня все разрывалось от боли и отчаяния, а горькие соленые слезы нескончаемым потоком лились из глаз.Я только и слышала различные возгласы со всех сторон, пока сидела на холодном полу института, захлебываясь в собственной пустоте и потере.Сейчас мне уже было безразлично на то, кто меня окружает.Мне хотелось вернуть мою подругу, мне хотелось достать из-под земли того, кто посмел навредить ей.От таких загонов мне становилось еще хуже, я начинала задыхаться от слез, но всем, кажется, было все равно.Люди перешептывались, кто-то даже смеялся, кто-то голосил о том, что мы в опасности, а кто-то, например, такие как Романенко со своей свитой презрительно одаривали меня своими маленькими глазенками, что-то бубня себе под нос.Наверное, они меня все еще недолюбливают из-за блондинчика.
Меня всегда интересовало: почему Вселенная забирает самых лучших и не наказывает самых гадких и самых гнусных тварей? Почему позволено убийцам, маньякам и прочим психам щеголять по миру, уничтожая сотни тысяч невинных людей? Почему всегда побеждает зло? Зачем в детстве нам всегда говорили, что добро всегда сильнее, если это ложь? Но сейчас мне хотелось только узнать, кто и зачем это сделал.А потом, возможно, сделать то же самое и с ним.Люди – зло.Этот мир несправедлив и черств.Да черт возьми, меня кинули после первой же ночи, тут можно даже и не говорить о поддержке остальных в других ситуациях.
Сначала даже не понимаю, что происходит, когда сильные руки пытаются поднять меня с пола.Я толкаюсь, кричу что-то невнятное, вырываюсь и снова падаю на пол, закрывая лицо ладонями, и продолжаю рыдать.Даже нет сил говорить что-либо.Сейчас мне бы больше всего на свете заблагорассудилось оказаться дома, в кровати, и выплакаться настолько, насколько можно.Но кто-то решил по-другому.А знакомый баритонный голос оглушает меня в придачу, и я начинаю брыкаться еще сильнее.Вот кого-кого, а этого подонка я слышать и видеть точно не хочу.Что он тут забыл? Пошел вон!
– Тише, тише, родная.Давай, пойдем, успокойся, – его ласковое обращение заставляет меня опешить, от чего я и замираю на месте, через пелену глаз пытаясь увидеть его красивое лицо и глубокие синие глаза.И я вижу.Я вижу до спазма в теле дорогое лицо, с обеспокоенно подрагивающими бровями, сведенными на переносице, с сжатыми в тонкую линию губами, напряженными скулами и бегающими жевалками.Мне хочется рыдать еще сильнее, только уже прижавшись к нему, такому теплому и моему, забыв напрочь все обиды и оставив только самые лучшие моменты, но разум жив.Я тщетно продолжаю вырываться, пока он что-то наставляет Максу, не знаю откуда появившемуся.Его голос пьянит, заставляет сердце стучать чаще, а дыхание сбивается. – Жукова, блять! Хватит уже! Потом позлишься на меня, тут нельзя оставаться! – распахиваю глаза, встречаясь с его хмурым взглядом, но вместо огоньков азарта, как раньше, я вижу там огни желания и какой-то теплой заботы. – Боже, как же тяжело с тобой, а! Да, короче! – не успеваю и слова сказать, как меня переворачивают вверх тормашками, и теперь я лицезрею плоскую, но такую сексуальную задницу моей ненавистной любви, от которой мучаюсь.Это правда он? Я снова чувствую его тепло через одежду? Почему же так много вопросов и так мало ответов?
Через минуту оказываюсь на переднем сидении знакомой машины.Обиженно складываю руки на груди, продолжая захлебываться в слезах от режущей пустоты меж ребер, отвернувшись к окну, где могу наблюдать, как Кирилл забирает у Макса какие-то фотографии, похожие на те, что висели в универе.Сердце непроизвольно сжимается от накопившихся эмоций, а горячие дорожки снова обжигают щеки.Хлопнувшая дверь заставляет меня вздрогнуть, но еще сильнее меня пугает сам парень напротив.В его глазах гремучая смесь.Кажется, если я хоть что-то скажу, то меня убьет молнией.Видимо мои испуганные и запалканные глаза говорили, что мне сейчас все равно на то, что было между нами.Если раньше я могла думать, что после той ночи все встанет на свои места, то сейчас я понимаю, что во мне борются два противоположных чувства.Незборецкий устало выдыхает, хлопая ладонями по рулю.Пользуясь тишиной я прикрываю глаза, но моя собственная идиллия прерывается осипшим голосом паренька.
