Текст книги "Кирий и Явель. Холодная встреча в Анхурсе (СИ)"

Автор книги: Генрих-Нав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

   Ясное дело, юношам это не понравилось. Но увидев наши береты, они и не подумали с нами пререкаться, а молча ретировались.

   – Ну, за тебя! – Друг поднял свою кружку и с торжествующим видом ударил о мою. – Нет, ты видел, видел?

   Еще бы не видел. В моих глазах то и дело всплывают кусочки вчерашнего боя. Вот Раша стоит, наколдовывая свое заклинание. Вот я вижу свою руку, направленную в сторону мага. Вот огненный шар уже готов сорваться с его простертой руки. Вот в воздух летит небольшой серый камешек. Вот я метаю в Рашу свой земляной снаряд.

   Да – это было, это было... Брр. Это было жутко. Но вместе с тем – просто потрясающе.

   Так я и сидел, пока окончательно не пришел в себя.

   – Ну что, Кир? Я тебя поздравляю, – снова сказал Явель, заметил, что я, наконец, оттаял. – Ты уел мага огня. Нет – ты уел самого Рашу! – Он снова поднял свою кружку и ожидающе уставился на меня.

   – Уел? Да ладно, – не спешил соглашаться я. Но все же ударил его кружку своей.

   – Да ну? Ты одолел в дуэли Рашу. Маг земли одолел мага огня. Это ли не победа? – вновь воодушевился он.

   – Победа? – Я взглянул на кружку, которую уже было донес до рта и снова поставил обратно, на гладкую столешницу. – Да ну. Я не победил. Я просто испортил его атаку. Я победил неожиданностью, а не силой магии.

   – Да? Ну и что? – На моё удивление, моё признание нисколько не изменило настроение молодого некроманта. – Не будь так строг к себе. Придумал этот фокус кто? Ты?

   – Да.

   – Вот. Наколдовал заклинание ты?

   – Ну да.

   – В Рашу сумел поцелить ты?

   – Да, я.

   – Ну вот. Значит и победа твоя, заслуженная, – подвел он свой итог. – За это мы и выпьем.

   Немного подумав, я все-таки решился и опрокинул кружку – может и не целиком, но хотя бы отчасти эта победа – моя.

   – Хорошо – за мою победу! – поддался я его не иссякающему напору.

   Выпив пару кружек, я, наконец, расслабился, и стал с любопытством поглядывать по сторонам. А смотреть было на что: женщины в харчевне вели себя на редкость весело и кокетливо, а в глазах мужчин появились некая боевая удаль.

   – Эй! Не подскажешь, что происходит в городе? – спросил я у темноволосой подавальщицы, что пробегала мимо.

   – Как что? Приближается праздник Зельновесья, – быстро сказала она.

   – Зельновесья? А что это? – бросил я, но девушка уже убежала.

   – Вы, парни, что, не знаете? – оторвался от своего пива мужчина за соседним столом. Я внимательно к нему присмотрелся – худой, высокий, подтянутый, одет в зеленый плащ. Финальным штрихом стали лук и стрелы, скромно выглядывающие из-за его плеча. Да это, никак, охотник?

   – А, все понятно. Вижу, вы не местные. – Его взгляд, наконец, увидел наши береты магов.

   – Да, мы не местные. И мы тут всего пару дней, – согласился я. – Не могли бы вы нас просветить, что тут происходит, и что это за праздник такой – Зельновесье? – попросил его я.

   – Зельновесье – это праздник бога садов и лесов, – охотно ответил длинноволосый. – А поскольку люди в городе всегда хотят получить его благословенье, то они яро к нему готовятся.

   – Как готовятся?

   – Да как всегда – бабы, как обычно, наводят блеск и красоту. Мужики же.... Мужики озабочены поиском достойного подношения.

   – Достойного подношения? – спросил я, вопросительно приподнимая бровь. Почему-то это слово меня сильно заинтересовало.

   – Да. Лучшим подношением этому богине весны считается птица трофу. Но стоит она в эти дни очень и очень дорого, поэтому заполучить ее чрезвычайно трудно. – Мужчина довольно ухмыльнулся в усы. – Вот все и носятся по городу, словно угорелые, пытаясь ее достать.

   – Какая-то обычная птица, и стоит больших денег? – Я понял, что ухватил удачу за хвост, а потому что есть силы принялся выуживать из словоохотливого незнакомца все возможные сведения.

   – В обычное время эта птица стоит не так уж дорого, – согласился он, сделав глоток из кружки. – Она не редка и ее поймать ее несложно.

   Я кивнул, словно говоря, что верю его словам.

   – Но вот во время праздника – это другое дело. Во-первых, она становится нужна огромному количеству людей.

   – Понимаю.

   – А, во-вторых, в это время у нее начинается пора токования.

   – Чего? – озадаченно вскинулся Явель.

   – Токование – это особое время у птиц, когда они хотят привлечь к себе своего партнера. Когда они хотят показать, что они готовы начать вить гнездо и откладывать яйца. Брачное время, короче, – пояснил собеседник.

   – А – время готовности к нересту, – переиначил он. Нерест. Что с него взять – рыбак.

   – Можно и так сказать, – улыбнулся охотник. – Так вот – именно в это время ее сложнее всего поймать – в этот период у нее обостряются чувства. А самое главное – слух. Вот потому трудно.

   – Так-так. И что? – снова сказал я, поощряя его к дальнейшему разговору. Но Явель опять не выдержал.

   – Ну слух. Ну обостряется. Ну и что с того? – искренне удивился он. – Это же птица. К ней не нужно близко подкрадываться. Встал вдалеке, натянул лук, и пустил стрелу ей в бок, в голову или в крыло. Вот и вся недолга, – со знанием дела выдал он, весьма гордясь собой.

   Это казалось разумным. Но наш охотник с этим категорично не согласился.

   – Э, нет, – покачал головой тот. – Стрела в голову или камень в бок? Ха-ха. Ты знаешь, сколько живет птица после попадания в голову? Ты что, куриц во дворе не рубил? Вот то-то. Птица с отсеченной головой может достаточно долго бегать. А сколько всего она может переломать себе за время этого бегства?

   – Ну и что? – снова не понял Явель.

   – А то! Это тебе не камышница или перепелка, которых подают на обычный обеденный стол. Это птица в дар божеству! Естественно, что она должна быть как можно более целой, – возмутился его непониманием он. – Вот сам посуди – ты же не купишь себе сапоги с оторванной подошвой? Нет. А своей девушке не подаришь бусы с поломанной застежкой? Тоже нет. А тут речь о богах.

   – А-а-а, вот оно что.

   – Ага.

   Когда охотник ушел, мы еще долго молчали, думая о своем.

   Но, как оказалось, думали мы об одном и том же.

   – Слушай, а может мы тоже пойдем и поймаем эту трофу? – предложил Явель, с вопрошающим взором глядя на меня снизу вверх.

   – Хм, – задумчиво протянул я, крутя в руке кружку. – Идея, конечно, весьма заманчивая, – согласился я.

   – Лишние деньги нам бы не помешали, – с жадностью в глазах протянул напарник.

   – Ага. А если мы уступим в цене в обмен на свидетельское письмо... – бросил я ему новую идею.

   – Ого! – вновь блеснули его глаза.

   – Ага, – согласился я. – А если бы мы поймали на одну, а две-три таких птицы...

   – Ого!

   – Ага!

   – А если не три, а десять? А если не десять, а двадцать?

   – А морда не треснет? – усмехнулся я в ответ его неуемному аппетиту.

   -А отойди и просто не завидуй! – Юноша закрыл глаза, и, судя по довольной улыбке, расплывшейся на его лице, отдался своим мечтам, в которых он наверняка уже завтра получит все два десятка грамот. Мечтатель!

   – Идея, конечно, весьма заманчивая, – повторил я, на этот раз добавляя в свой голос здорового сомнения. – Но как ты себе это представляешь? – спросил я у него. – Как ты хочешь добыть эту птицу трофу?

   – Ну... Как-нибудь, – неопределенно ответил он. Улыбка сразу же сошла с его безмятежного лица.

   – Как-нибудь это как? – серьезно спросил его я и покачал головой. – Я – учитель, ты – рыбак. Ни тебя, ни меня никто не учил охотиться. Ни у тебя, ни у меня, нет никакого охотничьего снаряжения – ни луков, ни стрел, ни сетей, ни капканов. А наша магия... – Я печально покачал головой. – Твоя магия, некромантия, нам точно не помощник. Так?

   – Ну... да, – нехотя согласился молодой некромант. – Хотя... Не совсем.

   Услышав ответ, я тут же насторожился и пытливо взглянул на своего приятеля.

   – У меня есть тут одна идейка, – с сомнением поделился он. – И она как раз по моей стезе магии.

   – По некромантии?

   – Да. Вот только....

   – Вот только что? – насторожился я

   – Вот только мне для этого нужны еще и деньги.

   – Деньги? Зачем?

   – Чтобы купить тушку птицы трофу.

   – Погоди-погоди, – остановил его я. – Я правильно тебя понимаю? Ты хочешь купить тушку птицы трофу, чтобы поймать живую птицу трофу?

   – Да.

   – И как же?

   – Идея у меня вот какая. Только не смейся...

   Явель тщательно и подробно рассказал все, что было у него на уме. Я слушал внимательно, не перебивая до самого конца, а когда тот закончил, то вынужден был признать, что его идея довольно-таки не плоха. Однако ее следовало немного доработать.

   Чем мы и занялись.

*

   – Доброго утра, – поздоровался я с зябко подергивающими плечами воротным стражем. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого весеннее утро еще отдавало прохладой. – Добролесье в ту сторону? – спросил я, указывая направо.

   – Угу, – отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя. – А с чего это вы туда в такую рань? – равнодушно поинтересовался он. – Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей трофу?

   – Ага, – радостно отозвался Явель.

   – Что ж, ха-ха – тогда ни пуха вам, ни пера, – иронически отозвался он, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему поделиться теплом костру.

   Поблагодарив стража в красно-белом, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, видневшейся на горизонте.

   Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащу. Добролесье мне понравилось – большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.

   – Нравится? – спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю увиденную чащу.

   – Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, – отозвался я. – А ты? Тебе этот лес по нраву? – поинтересовался я у напарника.

   – Да мне все одно. Лес как лес, – не хуже других и не лучше, – ответил он, пожав худыми плечами. – Для меня лес это просто дрова.

   – Дрова?

   – Да. Все одно, каким поленом я буду камин топить – из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло и в доме не чадило.

   Что ж – у каждого свой взгляд на такие вещи.

   Я постоял еще немного, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность.

   Трофу мы обнаружили далеко не сразу, а порядком побродив среди густых кустарников. Но услышать их это полдела – надо еще суметь поближе к ним подобраться. Это оказалось непросто. Первых трех птиц мы бессовестно спугнули, и только затем мы поняли, что нам надо двигаться тихо. Нет – нам самим казалось, что мы двигались очень даже тихо и незаметно. Но то, что было тихо для нас, для сверх чуткой птицы было гулом пьяного медведя, неуклюже пробирающегося по сухому лесу. Пришлось мотать все ошибки на ус, и учиться ходить еще тише. Не сразу, но это нам удалось: спугнув еще пять птиц, к шестой мы смогли подойти на расстояние не менее двадцати шагов.

   Спрятавшись за так удачно подвернувшимися густыми кустами бузины, мы осторожно, боясь даже лишний раз вдохнуть, наблюдали за нашей жертвой. Трофу оказалось птицей средних размеров. Глова и шея у нее оказались черноватые, спина черная с бурыми и серыми пятнышками, а крылья – коричневые.

   – Она? – самым тихим шепотом, на который он был способен, спросил у меня Явель.

   – Она. Точнее, он. Это самец птицы трофу. Смотри – сейчас он будет исполнять свой ритуальный танец.

   И верно – неподвижно простояв какое-то время в центре небольшой земляной поляны, птица вскоре начала танцевать: она сделала три коротеньких шага влево, затем три коротеньких шага вправо, и опять неподвижно застыла.

   – Что, это все? – удивился Явель.

   Но это оказалось не так. Подождав какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону. А потом опять неподвижно застыла.

   Мы молча стояли, ожидая, последует ли продолженье.

   В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком состоянии трофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.

   Начав свой танец в четвертый раз, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой трофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки трофу имели на этот счет совсем другое мнение.

   К счастью, ее издевательства длилось недолго, и после птица долго молчала, прислушиваясь, не доносится ли откуда-то ответной брачной песни. Немного постояв в томительном ожидании, самец снова начал свой призывный танец: шажки без использования крыльев, шажки с крыльями, разбросанными в стороны, шажки с запрокинутой назад головой, и шажки с клекотом и пересвистом, после которых следовало томительное ожидание любовного ответа.

   Уразумев, что больше ничего интересного нам не увидать, мы отошли назад.

   – Смешно. Смешно и забавно, – выдал Явель, краем глаза посматривая, как самец пустился в танец уже по третьему кругу.

   – Что именно смешно? – полюбопытствовал я, поворачивая к нему свою голову.

   – Смешно что у трофу все не как у людей, – пояснил приятель.

   -Ты о чем?

   – А о том – стоит так напрягаться ради какой-то девки? Вот я, например...

   – Что ты? – слегка усмехнулся я.

   – Стоит мне поманить любую пальцем, и она сразу – моя, – уверенно выдал он.

   – Ой ли? – недоверчиво вскинул брови я.

   – Ага. Или я не маг? Маг. А переспать с магом это – большая честь, – уверенно выдал Явель.

   Я улыбнулся, но ничего не ответил. Не знаю, какой из Явеля ухажёр в его родной деревне, но, за дни в Анхурсе, он никого в постель так и не уложил. Зуб даю. Иначе бы он мне об этом все ужи прожужжал, словно докучливый шмель.

   Пришло время предварять в жизнь придуманный мною план.

   Думая над нашей первой охотой, я перебирал в уме все выученные мной заклинания, и после долгих и напряженных размышлений, остановился на двух из них: на размягчении и укреплении земли. Самые простые, еще ни разу мной не использованные заклинания моей стихии, способные превратить плотную землю в жидкую грязь, а жидкую грязь – обратно в твердый ком. Спрашивается – как эти два заклинания могли мне помочь в охоте? Очень просто. По крайней мере, я хотел на это надеяться.

   – Все, Яв, сейчас мне не мешай – я начинаю магичить, – отдал команду я.

   – Хорошо. Все боги тебе в помощь, – подначил меня он.

   Перво-наперво я прикинул расстояние до неуемной птицы. Тридцать шагов – дотянусь, отлично.

   Я принялся колдовать.

   Вначале я стал размягчать землю на поляне, где танцевала трофу. Это не забирало у меня очень много сил – левитировать тут не требовалось. Зато это следовало делать очень, очень, очень и очень аккуратно, дабы не спугнуть нашу пернатую жертву. Ведь если она заподозрит неладное и ощутит угрозу, то тут же взмахнет своими крыльями и пиши пропало: нам снова придётся ходить по лесу, снова искать самца, тихо к ним подкрадываться и все начинать сначала. Поэтому я действовал потихоньку – то тут размягчил, то там, то в этом углу, то здесь.

   Когда земля на поляне несколько разжижилась, словно после небольшого дождя, я приготовил к работе второе заклинание. С ним, как я понимал, тоже придётся изрядно повозиться – наложить его нужно быстро, а главное, точно под ноги птицы. Ведь, если я хоть немножечко промахнусь, то я ее испугаю. И снова все будет плохо.

   Поэтому для своей атаки мне следовало выбрать самое лучшее время. А какое время будет еще удачней, как после призывной песни? Тщательно выждав момент, я начал зачитывать свое заклинание вместе с началом песни. Еще, еще, еще. Есть! Мы с птицей закончили одновременно. Птица привычно замерла, прислушиваясь к ответу, а оттого и не сразу заметила, что она больше не вольна в своем передвижении. А когда она это все же поняла, то было слишком поздно – застывшая земля держала ее очень крепко.

   Но это не могло длиться долго, а потому я быстро дал отмашку.

   – Явель!

   – Да! – Тот понял меня без слов. Сорвавшись в места, он побежал вперед с такой скоростью и с таким остервенением, с каким голодный кот пытается догнать упитанную крысу. Маленький бегун пролетел двадцать шагов, как два, и вот он уже стоит на поляне, осторожно сжимая в руке хрупкую шею птицы.

   – Да! Да! Да! Мы сделали это, сделали! – громко кричал Явель, яростно жестикулируя единственной свободной рукой.

   Я в ответ одобрительно улыбнулся.

   – Да. Мы это сделали, – ответил я ему, не заостряя внимания на том, что всю основную работу сделал, в общем-то, я. И верно – не в этом суть. У нас получилось, и ладно.

   – Хитро. Очень хитро, – похвалил меня Явель. – Я даже не думал, что твоя магия на такое способна. Отличная идея.

   – Спасибо, – поблагодарил я его. – Однако, стоит признаться, что эту идею я перенял у мороза.

   – У мороза? – Парень округлил глаза.

   – Да. В деревне, у моих соседей, имелся большой курятник, и когда приходили морозы, они сильно смотрели за тем, чтобы никто из куриц случайно не остался вечером на мокром снегу – не дай боги ночью грянет мороз, и у бедняг примерзнут их крохотные лапы.

   – Сильно примерзнуть?

   – Сильно. Так сильно, что не отодрать.

   – И что они тогда делали с этими несчастными?

   – Брали в руки топор и вырубали их вместе с кусками льда.

   – А... Теперь мне понятно. – Явель кивнул головой. – Но объясни мне вот что – зачем ты попросил меня взять с собой набор принадлежностей для воскрешения? – спросил меня он, и похлопал рукой по небольшой сумке, весящей у него через плечо. – Попросить-то ты попросил, да толком ничего не объяснил.

   – Я не объяснял, потому что не был уверен, что задумка с магией у меня получится, – признался я ему. – Но раз уж первая часть охоты прошла у нас хорошо... – Я бросил на напарника испытующий взгляд. Интересно, что он скажет, когда услышит мою идею? На этот раз – именно мою идею, от самого начала и до конца. – Скажи-ка мне, друг Явель – ты можешь воскрешать не только людей, но и разных животных?

   – Да. Призывать я могу только духов, накладывать проклятия только на людей, а вот воскрешать я могу все, что душе угодно – людей или различных животных. Я же, как-никак, некромант. – Он с вызовом упер руки в боки.

   Я в ответ кивнул.

   – А скажи-ка мне, некромант – ты сможешь убить и воскресить эту птицу? – спросил я, указывая пальцем на порядком притихшую птицу.

   – Трофу? Да. Но зачем?

   Что? Не понимает? Ладно.

   – Скажи-ка, Явель – если ты убьешь и оживишь эту птицу, что она будет делать?

   – Убью и оживлю? Тогда она станет зомби, – сразу ответил он.

   – Хорошо – она станет зомби, – согласился я. – Но что она будет делать? – снова спросил я его.

   – Что будет делать?

   – Да.

   – Ну... – На несколько мгновений Явель завис в раздумьях. – Она будет мне подчиняться.

   – Так.

   – Она будет меня защищать.

   – Так.

   – Она может выполнить то, что я ей прикажу, если я прикажу ей что-нибудь несложное. Что-то... привычное и обыденное.

   – Так. Хорошо. То есть, выходит, ты можешь приказать ей продолжать токовать? – улыбнулся я.

   – Да – это ей не сложно, – согласился он, все не понимая, что я такое затеял.

   – Продолжать токовать, не пугаясь нас? – Я улыбнулся чуть шире.

   – Продолжать токовать, не пугаясь нас.

   – Продолжать токовать аж до самого вечера, привлекая к себе все новых и новых самок? – Теперь я уже не скрывал своей улыбки.

   – Привлекать? Самочек трофу? – Внезапно он все понял. – Самочек трофу, которых ты будешь с готовностью принимать в свои земляные объятья?

   – Все верно.

   – Ай да Кирий. Ай да молодец. – Он дружески ткнул меня в бок. – Нет, ну скажите! Надо же такое придумать. Вот же ж Кирий, вот же ж светлая голова! – вновь восхитился он.

   Я сдержанно кивнул и слегка улыбнулся. Светлая голова? Пусть так.

   – Что ж, а теперь посмотрим, на что способна моя магия – магия некроманта...

*

   – Доброго караула, – поприветствовал я зябко подергивающих плечами воротных стражей. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого утро еще отдавало прохладой.

   – Добрым оно было бы, еще ли бы мы тут не стояли, – проворчал мне в ответ один из бело-красных. – Хотел чего, или просто зубы зубоскалишь? – грубо спросил он меня.

   – Добролесье в ту сторону? – сразу перешел я к делу.

   – Угу, там, – отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя. – А с чего это вы туда в такую рань? Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей трофу? – вдруг спросил он, быстро оглядев нас острым внимательным взглядом.

   Вот как. Сразу сообразил.

   – Ага, – согласился я. – А как догадался?

   – А гала мне на что? – хмуро хмыкнул страж. – До вас уже трое юных магов отправились в этот лес.

   Хм. Похоже, что эта идея пришла в голову не только нам двоим. Что ж – посмотрим тогда, у кого из нас что получится.

   – Что ж, ни пуха вам, ни пера, – попрощался вояка, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему дать пару языков пламени костру.

   Поблагодарив зябнущего пикинера, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, едва виднеющейся на горизонте.

   Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащобу. Лес Добролесье мне понравился – большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.

   – Что, по душе? – спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю симпатичную чащу.

   – Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, – отозвался я. – А ты? Тебе этот лес по нраву? – поинтересовался я у напарника.

   – Да мне все одно. Лес как лес – не хуже других и не лучше, – ответил он, пожав худыми плечами. – Для меня лес это просто разнообразные дрова.

   – Дрова? – Вот так ответ – такого от него я никак не ожидал.

   – Да. Мне все одно, каким поленом я буду камин топить – из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло, светло и сильно не чадило.

   Понимаю. Что ж – у каждого свой взгляд на такие вещи.

   Я постоял еще немного, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность, а потому мы потопали дальше.

   Немного погуляв среди едва пустивших цвет и уже пышно цветущих деревьев, мы, наконец, нашли то, что искали – небольшую поляну, почти не заросшую сочной зеленой травой, окруженную густыми кустами.

   – Подходит? – спросил меня Явель.

   Хм – а мне-то откуда знать? Я на такое дело иду тоже в первый раз. Но место вроде годится.

   – Доставай, – распорядился я.

   Явель кивнул и с видимым облегчением стал снимать с плеча огромную черную сумку. Положив ее на землю, он принялся аккуратно вынимать из нее драгоценное содержимое. Именно так – драгоценное. Ведь чтобы приобрести его, нам пришлось лишаться всех своих денег. Всех – до последней мелкой монеты. У нас даже не осталось монет, чтобы оплатить себе ужин. Но я надеялся, что дело того стоило.

   Очень и очень надеялся.

   Немного попотев, Явель разложил на земле с таким трудом добытую тушу птицы трофу. Внешне эта птица походила на петуха, но имела другую окраску: голова и шея черноватые, спина черноватая с бурыми и серыми пятнышками, а крылья исключительно коричневые.

   – А это точно самец? – в который раз спросил его я.

   – Точно. – Явель кивнул с самым серьезным видом. – Самки трофу меньше, и в их окрасе много ржаво-рыжего. А этот, гляди, сплошь серый, черный и коричневый.

   – Тогда хорошо, – с облегчением вздохнул я, на всякий случай еще раз глянув на птицу.

   – Я начинаю? – Явель взглянул на меня в ожидании позволения.

   – Да, давай. – Я кивнул. – И мне тоже есть пока чем заняться. Крикнешь мне, когда будешь готов.

   – Всенепременно.

   Я пошел к центру поляны, подальше от напарника и бездыханной пернатой туши, не имея возможности видеть, что же там будет дальше. Но я и не хотел. Один раз я уже видал, как Явель превращал мертвые туши в живые, и мне совсем не хотелось видеть это вновь: слушать песнь его заунывных заклинаний, смотреть, как он режет свой палец, как рисует знак на голове своей жертвы. Брр. Не самая приятная картина. Лучше займусь своим делом.

   Моя часть работы состояла в том, чтобы хорошенько разрыхлить землю в определенной части поляны. Не в самом ее центре, но и не близко к окраинам. Этим я и занялся – определив на глаз приблизительный центр поляны, я мысленно отступил он него на три шага в разные стороны, и начал копать принесенной с собою лопаткой.

   Работы оказалось порядочно – нужный участок поляны нужно было не только вскопать, а и хорошо измельчить. Добротно так измельчить, превратив комковатую почву в настоящий мягкий песок. Это было непросто, но я очень старался, ведь от качества этой работы зависел успех нашей миссии. А еще я понимал, что, как бы сильно я не устал, мой вклад в это дело ничто, по сравнению с вкладом Явеля, ведь без его помощи провернуть эту затею было бы невозможно.

   – Кирий, ты скоро? – донесся до меня голос уже начинающего скучать Явеля.

   – Делаю все что могу, – важно ответил я и замахал лопатой еще усерднее.

   Время от времени меня посещала мысль, что, если бы рядом с нами случайно оказался один из наших собратьев-магов, то он бы не упустил такого шанса надо мной посмеяться. Ну а как же иначе? Маг земли, а копается в лесной почве, словно обычный крестьянин. Все верно – в любом другом случае я мог бы размягчить эту землю одним из своих хозяйственных заклинаний. Мог бы, да. Но не стал – ведь я берег свои силы для другого действа.

   – Кирий, ну, сколько там еще? – тоскливо выдал Явель.

   – Осталось совсем чуть-чуть, – обрадовал я его, вонзая лопату в землю. Копнул землю, перевернул, раздробил. Копнул, перевернул, раздробил.

   Все.

   Закончив работу, я вернулся к оставленному в одиночестве приятелю. Но теперь Явель был не один – рядом с ним стояла птица трофу. Уверенно так стояла, на своих двоих. Я снова поразился тому, как выглядят поднятые моим приятелем зомби. Птица вела себя так, словно она живая – она ходила, словно живая, как живая хлопала крыльями, и, как живая, резко вращала головой в поисках источников подозрительного шума. Единственным отличием мертвой трофу от живой, была реакция на людей. А точнее, на меня и Явеля – она нас совсем не боялась. Совсем. То есть – абсолютно. Для нее мы представляли ничуть не больший интерес, чем еловые шишки. Или какие-то обычные камни. Или две лежащие на сырой земле хворостинки.

   – Это потрясающе, – не смог не заметить я этот удивительный факт.

   – Ничего потрясающего, – не согласился Явель. – Это просто зомби. Мой зомби. Я просто сказал ему, чтобы он не обращал на нас никакого внимания. Вот он и не обращает.

   – И... И сколько продлиться такое состояние? – не смог не полюбопытствовать я.

   – Сколько? Да пока у него мозг, ха-ха, не сгниет, – расхохотался парень.

   Я зябко поежился. Брр. Зря я спросил. В следующий раз буду умнее.

   Пока я занимал свое место за одним из густых кустов сирени, Явель что-то нашептал птице в то место, где у нее должно было быть ухо, а затем, отпустив ее, присоединился ко мне. И пока мы обустраивались, готовясь к долгому и лежанию на лесной земле, самец трофу важной походкой отправился к центру поляны. Оказавшись в самом ее центре, птица остановилась, словно к чему-то прислушиваясь.

   Мы с Явелем так же напряженно замерли, уставившись на самца. Получится – не получится? Выйдет или не выйдет? Только бы у нас получилось! Только бы все получилось!

   Словно наслаждаясь нашим ожиданием, трофу неподвижно простояла какое-то время, а затем начала понемногу двигаться: птица сделала три коротеньких шага влево, затем – три коротеньких шага вправо, и, неожиданно, снова застыла на месте.

   «Неужели это все? – промелькнуло отчаянное. – Неужели это все, на что способна эта птица-зомби? Если это так, если некромантия Явеля не способна на большее, то мы крупно влипли. Очень крупно влипли на очень большую сумму».

   Но все оказалось не так. Подождав еще какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону: три коротеньких шага влево, и три коротеньких шага вправо. Вновь три коротеньких влево, и три таких же вправо. А потом она вновь неподвижно застыла.

   Мы, молча лежали, с трепетом ожидая, будет ли продолженье. А оно должно было быть, потому что на брачный танец это пока походило слабо.

   В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком положении трофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.

   Закончив четвертый танец, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой трофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки трофу имели на этот счет совсем другое мнение, лучше, чем у меня.

   К счастью, ее издевательства над нашими ушами длилось совсем недолго, и после птица долго молчала, прислушиваясь, не доносится ли откуда-то ответной брачной песни. Немного постояв в томительном ожидании, самец снова начал свой призывный танец: шажки без использования крыльев, шажки с крыльями, разбросанными в стороны, шажки с запрокинутой назад головой, и шажки с клекотом и пересвистом, после которых следовало томительное ожидание вожделенного ответа от самочки.