Текст книги "Ассорти(р)"

Автор книги: Ганеша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– А затем он отвозил меня из магазина обратно к дяде, иногда задерживаясь на пару часиков, показывая местные достопримечательности. Как и ты! – смущённо улыбнулась Васаби. – Пока я не влюбилась в нашего охранника. Который стал меня от этого водителя охранять. Пока не улетел к родственникам в Израиль. И всё звонил, звонил… Помнишь, он уже и при тебе звонил? И как ты отобрал у меня трубку и сказал ему больше не звонить?

– Жуткая штука, любовь! – вспомнил Лёша, как сильно тогда он её ревновал. Сам же задирая, для себя, её ценник этой изматывающей ревностью.

Общались о том, как однажды Лёша уже ездил с ней сюда, на этот пляж, но ночью, заставив её заниматься с ним любовью. И как она, поначалу, пыталась тогда от этого отказаться.

– Помнишь? Я так ревновал тебя тогда к одному из наших водителей, Андрею, который постоянно навещал твою мать, – признался Лёша, – что буквально вынудил тебя заняться в тот вечер сексом. Чтобы проверить, занималась ли ты с ним до этого сексом или нет.

– Ну и как, выяснил? – усмехнулась Васаби.

– Конечно!

– Ой, да ну тебя, у тебя одно на уме!

– Что у меня на уме, то у тебя – на языке, – усмехнулся Лёша и несколько раз выразительно вперед-назад упёрся языком в щёку, намекая на минет.

Она тут же обиделась и попросила отвезти её домой. Но по дороге в машину передумала и решила ещё немного побродить по пляжу. Направившись в другую сторону.

В итоге, как только они – уже ближе к вечеру – оказались у него в машине, Лёша снова стал её домогаться. Уговаривая её переспать с ним «на прощанье». В последний раз! И он навсегда от неё отстанет. Так как Васаби подняла со дна его души такую бурю чувств, что если она прямо сейчас же сама не согласиться, он её изнасилует.

– Да куда тебе! – усмехнулась Васаби, зная уже, что Лёша на это неспособен.

– Не веришь? – удивился он. Поняв по интонации, что она его подначивает.

И в полу игровой форме стал нахально «сдирать» с неё одежду. Пока она делала вид, что отчаянно сопротивляется. Как она уже это с ним не раз проделывала, пока они жили вместе, и она делала вид, что сегодня его не хочет. А то обычный секс в их однокомнатной квартире ей тогда уже порядком поднадоел. Заранее зная теперь, как сильно это его тогда возбуждало!

И когда вошел в неё, был очень груб. Поначалу. А потом снова стал её любить. Всем сердцем. «Всем существом и помышлением своим». И она – тоже. Вспомнила и почувствовала, как сильно она его ещё год назад любила. И всё ещё любит. Оказывается!

– Может, ты мне тогда ещё и солянку сегодня сделаешь? – предложила Васаби, как только он за-кончил. – А то я так сильно по ней уже соскучилась!

– А что, твой парень тебе её не делает? – усмехнулся Лёша.

– Нет. Говорит, что ему впадлу.

– Тогда зачем он тебе такой нужен? – не понял Лёша.

– Как это – зачем? Он же мой парень!

– Ты же знаешь, я делаю солянку только тем, кто готов пойти со мной до конца!

– Хорошо, – усмехнулась Васаби, – тогда и до твоего конца мы сегодня так и не дойдём!

– Да ты меня и так всегда возбуждаешь! – усмехнулся Лёша и снова повалил её на сидения это доказывать. Как и учила их на уроках в школе учитель по математике: «В разных вариантах!» – Математика может быть не менее сексуальной наукой, чем литература, если к ней подойти с обратной стороны! – усмехнулся Лёша минут через десять, чтобы Васаби поняла, какую позу ей теперь следует принять.

А затем снова пересмотрел её исходные аксиомы. Но уже не вдоль, а поперёк. Предыдущего решения. Уходя в проблему гораздо глубже, усевшись на одну её ногу, а другую приподняв, то и дело натыкаясь на её прямой ответ. Чем возвёл её оргазм в степень!

И когда через пару недель Васаби снова ему позвонила, Лёша сразу же пригласил её к себе. На съемную квартиру. Поняв, что «наживка» сработала. И она его всё ещё любит. Хотя пока ещё и не отдаёт себе отчёт. Из-за парня.

– Тем более, что он не любит тебя, а я люблю, – заливался Лёша, склоняя её на секс прямо на кухне. – Ты думаешь, пока ты вновь не появилась, мне было приятно заниматься сексом без любви?

– А разве – нет? – удивилась, облокотившись спиной о подоконник Васаби.

– Приятно, – смущенно признался Лёша, – но всё равно не настолько сильно, как с тобой, – подошел он и обнял её за талию. – Ты просто не представляешь, что я испытываю, когда мы вместе.

– Представляю, – улыбнулась Васаби, тут же это почувствовав. И не только тем, что в неё при этом упёрлось, но и всем своим уже распахнутым к нему сердцем. – Иначе меня бы сейчас тут не было.

– По сравнению с тобой другие меня теперь просто насилуют. Причём – жёстко! – усмехнулся он. Вспомнив Ксюшу. – Поэтому я и распустил гарем. Кое-как, – улыбнулся он, намереваясь уже это сделать. – Чтобы у меня осталась только ты! Для того чтобы заниматься не сексом, а именно любовью. Как раньше. Когда мы оба любили друг друга. Утопая в своей любви. До утра! Я готов сделать для тебя всё-всё что угодно, лишь бы ты снова была всегда рядом.

– Тогда достань мне миллион долларов! – пошло улыбнулась та, понимая комизм ситуации.

– Из кармана? Хорошо, я постараюсь, – улыбнулся Лёша, понимая, что это несбыточно. Как и любая мечта. Идиотов. – Или ты думала, для чего я пишу свою книгу? Как раз именно для того, что бы его заработать. И подарить тебе, если ты будешь со мной на момент её издания. Сколько стоит твой поцелуй?

– Я же сказала: миллион долларов! – улыбнулась Васаби.

– Ну, так уж и быть, дарю! – пообещал он ей миллион долларов от издания этой книги и поцеловал её в губы.

– Так, а сколько стоит твоя солянка? – усмехнулась Васаби.

– Миллион долларов! – выпалил Лёша. Даже не подумав.

– Ну, так и быть, даю тебе твой миллион обратно! – усмехнулась Васаби. – Приступай!

– Что, прямо здесь? Вообще-то, на моей кухне принято заниматься сексом, а не готовить солянку. У меня всегда всё шиворот-навыворот!

– Да-а-а? А я-то думаю, чего это ты её так вылизал! – усмехнулась Васаби. И сделав вид, что она не желает на всё это даже смотреть, отвернулась к окну. Ведь у неё был парень! Пока он обхватил её руками и наощупь расстегивал ей ширинку. Приспустив штаны.

И как только он до отвала ею насытился, сказала:

– Ну что, пошли в спальню? Солянка ведь и не считается изменой? Правда?

– Нет, конечно! Это жалкий петтинг. Так же как и минет! – подмигнул он, уволакивая её в спальню.

И они и сами не заметили, как она после солянки изменила своему парню. Лишь на третий раз заметив Лёше, что подобное поведение её не вполне достойно.

– А что тебя достойна, моя Принцесса? – не понял он.

– Как это – что? Ты думал, что отработал целый миллион долларов одной солянкой? Тебе придётся теперь делать её мне миллион раз подряд!

– Ты так низко её ценишь? – усмехнулся Лёша. – По доллару за штуку?

– А ты разве против? – удивилась она.

– Долг есть долг. – покорно сказал он. – Я согласен отдавать тебе его хоть всю свою жизнь!

– Тогда давай начинай, пока у нас ещё есть для этого время, – посмотрела Васаби на часы. – А то мне скоро надо будет поехать к своему парню.

– А у тебя там ничего не будет болеть? – не понял Лёша.

– Как это – ничего? – удивилась она. – Ты в себе сомневаешься? Сегодня у меня будет жутко болеть голова. Не ясно разве? Я же тебе не резиновая.

– Тогда бы я вообще с тебя не слазил! – усмехнулся Лёша и погрузился в ей «резиновые» дебри.

Ведь он делал это уже не с ней, а с её точной резиновой копией. Поэтому она снова не изменяла своему парню. А нетерпеливо, поглядывая на часы, как ожидают автобуса, ожидала от него солянки.

Договорившись после этого, что уже через пару дней она снова организует ему поставку ещё одной своей точной копии. Причем – в то же самое время, договорились они. Чтобы он подготовился к этому уже как следует. И за вечер до этого не пускал Ксюшу. Мол, всю солянку уже съели, символически облизнулась Васаби.

А когда жена её парня наконец-то поняла, как только он, в тайне от Васаби, перестал её навещать, что к ней он больше так и не вернётся, то подала на развод. Выписала его из своей квартиры, подала на угон и отобрала у него оформленный на неё «Эльгранд». Так что её парень в течении недели превратился из принца в нищего.

Пару недель с ним ещё промучившись, Васаби поняла, что он конченый неудачник, который жил за счёт жены и, расставшись с ней, потерял всё. А теперь и – Васаби, этого «демона искушения», думал он, «искусившего меня уйти от своей некрасивой и полной, но такой богатой жены!» И Васаби призналась ему в том, что, на самом деле, уже давно изменяет ему с Лёшей. Точнее – с его резиновой копией.

Больше они его не видели. Никогда. Он ушёл в моря и больше не вернулся.

По крайней мере – в то такси, где они и познакомились.

К тому времени Лёша уже расстался с Ксюшей и Дашей. И забыл о Свете. Как говорится: «Обо всём… на Свете!» Хотя она, приблизительно раз в полгода стабильно попадалась ему, заказывая такси. Но Лёша больше не шёл ей на уступки. Несмотря на её уговоры и – в её болью и страстью горевшие глаза.

– Пойми, я люблю свою девушку. По-настоящему! Просто пойми и… Отпусти.

– Но я тоже тебя люблю! И что ж нам делать?

– Найди себе другую любовь. Вот и всё. И выходи замуж. Делая ему всё, чему я тебя учил. И он будет с тобою счастлив. Как я. Прости.

И от всей души обрадовался за неё, когда однажды утром случайно отвозил её на другую уже работу. И узнал от Светы, что у неё уже есть парень.

– Уже давно, – равнодушно сказала она.

Но её глаза смотрели на Лёшу всё столь же ласково. Хотя уже и не предлагали вновь воспользоваться. Её добротой. Просто, дань любви. Чистая преданность. И нежность.

Настоящая гопи, что сказать? Я тоже тебя люблю? Это означало подарить надежду. Они просто улыбались друг другу. Пока ехали. И большего было им не надо. Этого и так хватало за глаза. И – за прочие части тела, пристально осмотрев друг друга на прощанье. Молча отметив, как она похорошела. Даже не поцеловавшись.

Ведь у неё наконец-то появилось своё «священное животное» – её парень, которому она трепетно поклонялась. Как когда-то – Лёше.

Религия у нас в крови, просто называется она – любовь. Кто ни разу в своей жизни не любил, тот не понимает насколько же всё это прекрасно. Так и не ощутив вкус к жизни. Завидуя и осуждая. То, о чём они не имеют представления. Думая, что это просто некие Представления. Выверты из себя. И ничего больше.

Но тогда, когда он только-только познакомился с Васаби, он всего этого ещё не понимал. Так как мыслил логически. Как все. Ох уж эта логика, основа для заблуждений, игра ума! Не понимая ещё, что «парень» и «девушка» – это имена «священных животных», которых заводят именно для того чтобы им поклоняться. А не потому, что они действительно нужны. Для «семьи», «регулярного секса» и прочих стереотипов восприятия, через которые мы и смотрим на этот мир, ища в нём себе «соответствующее место». В соответствии с тем, что нам внушили.

Даже – такие «продвинутые пользователи» женских тел, как Лёша. И когда он впервые услышал от Васаби, что та уже давно желает завести себе «парня», предложил ей свои услуги. И своё уже свободное, но разбитое о мечты сердце.

Отвёз Васаби на сопку и стал рассказывать ей о том, как долго и мучительно больно он не мог позволить себе такое дорогое для его психики удовольствие, как расставание с Татьяной. Ведь пара месяцев сожительства с ней растаяли очень быстро. Особенно после того, как документы на покупку её квартиры были полностью оформлены, и они наконец-то въехали. И любили друг друга до гроба, как тогда казалось. Чуть ли не каждый день. А то и – по пару раз, если утром у них было на это время. А как только он устроил её работать в такси диспетчером, то и – прямо в офисе, пока не было водителей и заявок. От скуки. На все руки. Но примерно за пару недель до того, как её бывший уже, как думал Лёша, парень должен был вернуться из рейса, в один из ничего не предвещавших вечеров Татьяна напала на Лёшу за то, что тот плохо помыл её тарелку. И тут же, пока он не успел опомниться от такой наглости, устроила ему жуткий скандал. Причём, её не останавливало даже присутствие в комнате его родного брата. И оба они тут же поняли, что это просто повод для того, чтобы избавится от Лёши.

Молча вышли из кухни и решили ей за это отомстить. Как могли. Опозорив её перед соседями.

Которые уже месяц как видели его и Татьяну вместе, входящими в свою новую квартиру и сильно радовались за такую красивую чету.

Набрали пива, подогнали под самые окна её квартиры его машину, которую их соседи за месяц уже успели изучить и «перебрать по косточкам», обсуждая её достоинства и недостатки, включили молодёжную музыку брата на всю громкость и под пиво всю ночь ржали над тем, как лихо Татьяна его поимела и кинула.

Покрывая её матом и лакируя сверху пивом. То есть – добиваясь от её окрашенной в белый цвет головы эффекта лампочки, сгорающей в ночи. От стыда за их поведение.

– Она думала, что может вот так вот запросто от меня избавится! – во всю глотку орал брату сквозь громкую музыку в машине с открытыми окнами Лёша. – Нет, это не она меня бросит, это я её брошу! Не на того напала, салага!

Чтобы все соседи её пятиэтажного дома поняли, что он и его Татьяна только что поссорились. И не лезли к нему в машину их урезонивать, рискуя попасть «под горячую руку» и получить от этих двух пьяных верзил по шее.

– Не знаю, горели ли у неё тогда уши, – усмехнулся Лёша, рассказывая всё это Васаби, – но на утро все соседи хотели ей их надрать. А бабульки так и – надрать ей задницу! За то, что она позволила мужу, каковым они все уже меня считали, глядя на моё вечно серьёзное лицо и почтенный, по сравнению с более молодой и субтильной Таней, возраст, так нагло и глупо себя вести! В доме, в который они только что въехали. И они не позволят им больше тут такое устраивать! Выясняя свои отношения на глазах у всех. Мешая им всю ночь спать. Повышая давление. Как можно быстрее помирись с ним, настаивали соседки, и чтобы такого больше небыло!

В общем, как только Лёша понял, что ход удался, причём – на славу, так как соседи по подъезду при виде него стали отворачиваться, он на следующий же день, как ни в чём не бывало, вернулся к Тане. Чтобы получить от неё взбучку, а затем её утешить. Разумеется – в постели. Сказав ей, что если она ещё раз позволит себе его выгнать, он устроит ей такую «райскую жизнь», что ей мало не покажется. Соседи меня сгноят, поняла она и помирилась с Лёшей. Муж есть муж, поняла она. И постелила постель. Бытие определило сознание. Можно сказать, опять. А точнее – несмотря на опять. Бывший парень снова стал бывшим и больше уже не маячил на своём военном кораблике на горизонте её восприятия. Через пару дней, когда Лёша понял, что отношения полностью налажены и Татьяна целиком и полностью смирилась с тем, что теперь вынуждена будет терпеть его возле себя до конца жизни, он вернулся к своему изначальному плану, поступившему в разработку у ней под окнами. Поняв, что она его не любит, а только делает вид. Становясь всё менее отзывчивой – в постели. Хотя и не мог со всем этим смириться. Довёл себя до истерики и всё отговаривал себя с ней расстаться, разрыдался в машине, вытер слёзы, зашёл к Татьяне и сказал, что ему очень и очень больно, но он понял, что они должны окончательно расстаться. Он не будет больше так себя вести под окнами её квартиры, очень сожалеет об инциденте и бла, бла, бла… Даже не поцеловал её и вышел. Оставив её действительно одну. Навсегда. Как думала она.

Но на следующий же день он и сам не мог во всё это поверить. Ни то, что она, рассказав подружке о том, что Лёша её бросил! Подлец! И когда он снова «на белом коне» к ней заявился, застал её и подружку, которая приехала к ней для того чтобы её утешить, за бутылкой вина. Лёша сказал им, что вёл себя вчера как конченый идиот, и утешит Таню сам. И когда допили вино, и подружка смущённо ретировалась, был очень нежен. И очень и очень долго утешал её в постели, включив в «утешительную программу» все те утехи, которые только знал. А на утро…

Опять расстался. Но уже – навсегда. Решив, что зря вчера был таким мягкотелым и сопливым.

Вечером снова заявился к ней и принялся просить прощения. Говоря о том, что он любит её так сильно, что как бы ему этого ни хотелось, ведь он уже давно понимает о том, что они слишком разные и по возрасту и по социальному положению, но он слишком уж сильно её любит, чтобы навсегда её оставить. И просил его пристрелить. Желательно – в сердце. Чтобы он не мучился. Без неё. И теперь уже она его стала утешать. В постели.

И так продолжалось ровно до тех пор, пока она не стала ночевать у своей бабушки. Рассказав ей об этих его «качелях». Откуда Лёша так и не смог её выкурить. Как ни старался. Около недели.

– Для чего ты мне постоянно рассказываешь о своих бабах? – возмутилась Васаби.

– Как это – для чего? – возмутился Лёша. – Чтобы ты поняла, как сильно они все делали мне больно! И если ты хочешь, чтобы я стал твоим парнем, ты должна мне пообещать, что ты меня не бросишь! Я этого уже не вынесу! И ни разу мне не изменишь, – сразу же поставил он условие. – Чтобы не сделать мне снова очень и очень больно. Потому что как только я начинаю хотя бы подозревать свою девушку в измене, у меня тут же начинает от этого «ехать крыша». И я начинаю жутко ревновать. Обещаешь не изменять мне и не делать больно?

– Конечно, обещаю, – вздохнула Васаби. – Ради своего парня я готова на всё!

– Тогда иди ко мне, – притянул он Васаби и расстегнул ширинку.

И она показала ему, что, в отличии от Татьяны, умеет и будет делать ему минет. А затем они ещё около часа кувыркались по машине, уверяя друг друга в самой искренней и беззаветной любви. Как могли. А могли они, как оказалось, многое. Для её возраста. Затем они, окрылённые, вышли из машины посмотреть на море с высоты птичьего полёта, так как чайки летали в этот день предельно низко, пообщаться на свежем морском воздухе, покурить, а затем вернуться в машину. Чтобы ещё раз закрепить успех их совместного начинания.

И только потом он отвёз её домой. Принять душ. А сам поехал в самом прекрасном расположении духа по ночному городу. День удался!

Как наивно думал он. И не подозревая ещё, что в этот день он совершил самую серьёзную ошибку в своей жизни. Поверив ей на слово.

Он давно уже понимал, что он и есть тот самый Иванушка-дурачёк, о котором сложено столько сказок, но всё равно не желал поверить в то, что Васаби работала проституткой. В свои-то девятнадцать! Думая тогда, что на панель идут разочарованные в жизни реально падшие женщины. Но не девушки – «в цвету», как Васаби.

Хотя её мать, как напьется на смене, постоянно всем об этом говорила. Якобы ей за неё стыдно! Ведь её постоянно мучила мысль, что это она сама и толкнула на панель свою дочь. Той дождливой ночью, выгнав её из дома.

Но Лёша просто отказывался верить во все эти её пьяные бредни. Ведь Васаби сама сказала ему, что она работает там, да, но она всего лишь принимает и обрабатывает заявки, отправляя микроавтобус с девушками по указанному адресу. Да, она получает много меньше, всего лишь пятьсот рублей за ночь, а не по пятьсот рублей за каждого клиента, как другие девушки, но это всё же лучше, чем рисковать своим здоровьем, ложась под всех. Леша не так давно ходил в моря, и в соседних странах в «Розовых кварталах» в те недалёкие времена тоже работали «Мама-сан», выполнявшие подобного рода работу. Поэтому он легко это понимал и соглашался с Васаби. Общаясь с ними, ни в какую не соглашавшимися на секс даже за пятьсот долларов, непосредственно. И был безумно рад, что наконец-то получает одну из них бесплатно. Каждый день. В отличии от других водителей, которые никогда не ходили в море, не были в «розовых кварталах» и охотно верили её матери. Чтоб над Васаби посмеяться.

И устроил её работать диспетчером в такси – под крыло матери. Чтобы она всего этого «нижнего мира» больше не касалась.

– Правда или нет, уже не важно. Теперь ты работаешь диспетчером в такси. И чтобы ни о каких проститутках я больше ни от кого не слышал! Поняла?

Васаби вздохнула и ответила:

– Поняла.

Парень есть парень. Его надо слушаться, поняла она.

Но счастье их было недолгим.

Спустя месяц её мать позвонила Лёше и стала орать на него, обвиняя его в том, что он и Васаби вчера обгадили её постель своими «сточными водами». И даже не удосужились поменять наволочку. А только – простынь. И чтобы его в её квартире больше небыло!

– Но я же вчера работал с тобой до поздней ночи, – не понял Лёша: при чём тут он и её интимные подробности? – Ты уже забыла?

– Ну а – после этого? – не унималась Гульчехра.

– А после этого я поехал спать к своей матери. А теперь снова вышел на линию и жду заявку. С Васаби же я встречался позавчера. И вчера она сообщила мне, что ей пока не хочется.

– Ты там крышу ещё рогами не пробил? – усмехнулась Гульчехра. – Только не бей копытом в грудь, что ты ещё ничего не понял. И как ты только согласился встречаться с этой проституткой? – не скрывала она злорадства. – Тебе что, нормальных баб мало?

– Васаби не… – попытался возразить Лёша, но Гульчехра уже повесила трубку.

Окончательно и бесповоротно Лёша поссорился с Гульчехрой, ещё пока встречался с Таней. Так что даже не удивился тому, что их беседа прошла в столь негативном ключе. А не золотом, как у столь же наивного Буратино.

Когда водитель лет тридцати пяти, с которым «тесно сотрудничала» Гульчехра, завалился спать прямо в их офисе. Как часто бывало, когда водители работали всю ночь и не желали возвращаться домой. Понимая уже, по опыту, что там, как всегда, к нему начнёт приставать жена, заставляя решать их неотложные до вечера проблемы, и опять не даст ему выспаться. Заявляя, что всё надо решать с утра!

– А то вечером ты опять отправишься на свою работу, завалишься спать под утро, и я опять, из-за тебя, так ничего и не решу! – Мол, знаем, плавали.

Андрей долго вошькался, когда они пришли на смену, устраиваясь поудобнее на жёстком офисном диване «в предбаннике» за фанерной перегородкой. Давая понять им, что они мешают ему спать. Но именно эта его недовольная возня Лёшу и позабавила. И он стал его ещё больше подкалывать, делая вид, что рассчитывает на то, что тот спит. И уже не слышит то, о чём они без стеснения меж собой говорят вслух.

Татьяна, как девушка умная и сообразительная, сразу же поняла его сатиру и с серьёзным тоном, улыбаясь, включилась в его игру. Пока Андрей окончательно не проснулся. И, замерев на диване и навострив уши, стал чутко прислушиваться к их развязному диалогу, задевавшему его за живое. Но чтобы себя не выдать, делал вид, что спит. Не подавая признаков жизни.

– Ты в курсе, что Андрей и Гульчехра спят друг с другом? – усмехнулся Лёша, сам не веря тогда во всю эту чушь.

– Да, я слышала об этом от других водителей, – понимающе улыбнулась ему Татьяна.

– А ты знаешь, из-за чего они спят?

– А разве можно спать из-за чего-то ещё? – удивилась Таня.

– Явно не для того, чтобы не спать дома.

– Хотя, может, его жена уже домой не пускает? – усмехнулась Таня, тоже сделав вид, что Андрей ещё спит и её не слышит. – Поэтому он всё время и трётся на офисном диване. Как сейчас.

– Ходят упорные слухи, что он и Гульчехра тесно сотрудничают друг с другом не только на постельном, но и на трудовом фронте.

– Каким это образом? – озадачилась Татьяна. – Они что, делают это прямо в офисе?

– Де нет, я слышал о том, что Гульчехра сливает ему самые жирные заявки. Тот выполняет их, а Гульчехра не записывает их в журнал. А причитающиеся фирме проценты от выполненных им заявок он отдаёт ей на руки в конце её смены. У неё дома, – улыбнулся Лёша своей абстрактной, как он на тот момент думал, гипотезе. – И она расплачивается за это с ним в постели! – чуть ли не заржал Лёша, понимая и сам, что это полнейший бред. Но об этой схеме тогда ходили упорные слухи, которые он уже не раз слышал от других водителей. И не рассказал об этом хозяйке фирмы только потому, что не верил во всю эту чушь.

– Так может и нам тоже начать так делать? – серьёзным тоном спросила Таня. С улыбкой, нарисованной на лице несмываемой краской.

– Да они-то все уже знают, что мы спим, – усмехнулся Лёша. – Поэтому нас тут же вычислят. А они делают вид, что не спят. Потому что он женат.

– Типа, для чего мне изменять жене? – усмехнулась Таня.

– И делают вид, что предельно честные.

– Не подкопаешься! – серьёзно согласилась Таня. С улыбкой во всё лицо.

– Так может быть нам хотя бы начать спать друг с другом ещё и в офисе? – с улыбкой предложил Лёша. Понимая как это абсурдно звучит.

– А что, это идея! – в шутку поддержала его Таня. – На следующую же ночь и попробуем, когда под утро снова спадёт наплыв заявок. Чтобы дома ты не мешал мне отсыпаться, опять приставая ко мне с утра.

Эта игра им обоим так понравилась, что на следующую же смену они именно так и сделали. Причем, два раза. Так сильно тогда их обоих это возбудило. И забыли об этом разговоре, считая с тех пор это своими «брачными играми».

Но не Андрей. Который на следующий же день доложил об этом Гульчехре. И та начала за это Лёшу тихо ненавидеть. Не решаясь закатить скандал, чтобы эта схема не всплыла в разговоре с хозяйкой фирмы, которая могла проверить журнал и, выяснив то, когда именно Андрей работал, а выполненные им заявки почему-то не были указаны в журнале, их обоих тут же вычислить. А также и некоторых других любимчиков Гульчехры, которые практиковали на работе с ней эту мутную схему. Но, в отличии от Андрея, они делали это с ней не по любви. К её телу. Хотя оно им тоже нравилось. А из желания помочь этой привезённой сюда и оставленной мужем на произвол судьбы эмигрантке заработать (совсем не) «лишнюю копейку». Чтобы оплачивать съёмное жильё и покупать продукты. Для себя и непутёвой дочери, как она объясняла, входя в доверием к водителям, давя на жалость. А не из-за постели, как Андрей. Что давил и давил на неё в постели. Который, как уже опытный таксист с многолетним стажем, и предложил неопытной тогда ещё Гульчехре, впервые устроившейся работать в такси, эту схему отмывания хозяйских денег. Мол, у неё их все равно много! От неё не убудет. И так еле-еле в дверь проходит.

И Гульчехра была им полностью очарована. Пока Лёша не стал болтать об этом с Таней. Опасаясь, что он может разболтать об этом всем! Не заинтересованным в этом лицам. И тогда их всех тут же выгонят с работы. Подняв против Лёши и Тани целый заговор среди помогавших ей водителей. Понимая уже, что Андрей изначально использовал эту схему именно для того, чтобы залезть ей под юбку. Выпив вместе с ней у неё дома и, отдав ей деньги, как бы в шутку стал угрожать ей через месяц их тесного сотрудничества на рабочем фронте. Шантажируя тем, что он легко может сдать её теперь хозяйке, если она с ним сегодня же не переспит. Проказник!

Чтобы затем навязать эту финансовую схему уже и Васаби. А через пару недель не менее тесного сотрудничества, залезть под юбку и ей тоже.

О чём Лёша тогда и не догадывался.

В отличии от Гульчехры. Сразу же сопоставившей одно с другим. И решив устранить конкурентку. Можно сказать, опять. Обвинив её в злоупотреблении данной схемой в глазах хозяйки и выгнав её и Андрея не только с работы, но и из своей квартиры. Чтоб неповадно было! Спать с её любовниками. Благо, что Гульчехра была красивая и фигуристая, как фигуристка, лишь немногим отставая от них по красоте костюмов, так что она довольно быстро нашла себе другого, согласившегося сотрудничать с ней не менее тесно, чем Андрей.

В отличии от Васаби, которая не знала теперь куда податься. Кроме как пойти на свою старую работу. Опять. И снова начать буквально жить работой – в пятикомнатной квартире шефа, как она уже это делала. И не только она, но и другие горемыки, оставшиеся без крова. А потому-то столь же легко и соглашавшиеся на предложенную шефом «лёгкую работёнку». Который «из-за всех этих шалав», как сказала шефу его жена, уже поссорился со своей супругой, которая тут же отобрала у него детей и подала на него на алименты. Услышав это позже от Васаби, когда она заявила Лёше, что её шеф периодически спит со всеми своими девицами, просто сделав любой из них скидку в пятьсот рублей с процентов за ночь, словно бы заплатив той за ещё одного клиента. По безналу. А вовсе не с Васаби, как почему-то решил тогда Лёша и хотел уже начать её к нему ревновать. Тут же поняв, что тот может переспать с любой. В любое время. И стал ещё чаще ей звонить на работу, пытаясь узнать, действительно ли она принимает заявки, или спит сейчас с шефом или с клиентами, как все.

Но тогда Лёша всего этого ещё не знал. И как только Васаби ему позвонила и сообщила о том, что мать её выгнала на улицу, лишь наивно обрадовался этому, ответив той, что им надо срочно снять жильё. Так как уже, если честно, устал ревновать её к Андрею, который всё это полностью отрицал. Даже после того, как его выгнали из фирмы.

Но денег на это у Лёши не было. И первые несколько ночей они провели в машине. Ну а днём Лёша отвозил Васаби к её подружке, чтобы та могла нормально поесть, помыться, и иметь не только Васаби, но и возможность пойти на работу. Чтобы зарабатывать деньги на их жильё.

Но деньги откладывались очень и очень медленно, так как поначалу необходимо было внести «кругленькую сумму». Тем более что этому мешала его новая машина – компактвэн. Которую Лёша обновил, пока играл в эти свои «качели» то со своей, то с такой чуждой ему Татьяной. Попав из-за этого сумбура в голове в аварию. Думая хотя бы новой машиной её к себе привлечь. Обратно. За эти пару мучительно долгих для него недель. И за которую он вынужден был теперь выплачивать кредит. Выплачивая и выплакивая эти золотые теперь, когда им нужно было снимать жилье, для него монетки, словно скупые слёзы. Пытаясь при этой финансовой истерике в банке (его слёз) ещё и отложить денег для снятия жилья.

И через неделю скитаний по пляжам дал себя уговорить Васаби, чтобы та – временно – вернулась на старую свою работу. Для того чтобы помочь ему заработать денег на первоначальный взнос. И всё! Уверяла Васаби. Не желая больше ночевать на улице. Так как было уже начало октября и ночи становились всё холоднее. Что заставляло их всю ночь гонять печку, не щадя бензин. Да и спина под утро в машине затекала от не самой удобной для сна позы. И потом весь день ныла – о том, что уже устала спать в машине, откровенно мешая ему работать. Своим нытьём. А трудоустройство Васаби помогло бы ему пока что вернуться к своей матери и начать жить нормально. Как все. И спать на своём раскладном кресле.

Да и Васаби ему было уже откровенно жалко. Тем более что на неё уже было жалко даже смотреть. Ни то что… иметь. С ней хоть что-то общее. И он, желая максимально ускорить получение ими обоими жилья, сам отвёз её к шефу. И оставил там. На весь день. Обсуждать сложившуюся у её прекрасных ног ситуацию. Недовольно пиная её в высказываниях со своими коллегами по работе, которой ей теперь снова предстояло заниматься. Но на которую у неё уже не стояло. Мягко выражаясь. После того как она уже попробовала жить нормально. Правда, у своей истеричной матери. Но что делать? Понимала Васаби, что теперь это неизбежно. Как минимум – на пару недель. Тем более что Лёша мог и дальше жить у своей матери, так что жильё нужно было, в основном, ей, а он лишь соглашался помочь ей его заполучить. Понимала Васаби и в первую же ночь приступила к исполнению своих прямых обязанностей – по добыче денег. Побуждая шефа списывать ей проценты по безналу. Покупая ему продукты. Для того чтобы тот готовил себе и ей настоящий украинский борщ. Шеф был полно ватый малый и тоже любил поесть. И как весьма родовитый украинец, был добр не только к Васаби, но и к Лёше, щедро предлагая им свой старый, давно уже купленный им «свой дом». Что уже сто лет как стоял пустым на окраине соседнего городка.