Текст книги "Сила Трех (СИ)"

Автор книги: Гамбетта Французская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Тор…

– Иди. Это же я, помнишь? – и быстро усмехнулся в одному ему присущей манере.

Так и есть: он сын Одина, полубог, победивший самого Разрушителя. Он одолеет и Черных рыцарей.

Джейн рванулась в башню, подгоняя саму себя: быстрее, быстрее. Ступени всё не кончались, воздуха не хватало, а затекшая рука сжимала меч из последних сил. Но где-то там, на вершине башни, король, которому Джейн, будучи Изабеллой, поклялась в верности, сражался с самым могущественным противником. Если Равенна победит, это перечеркнет все.

Одолев последнюю ступень, Джейн отбросила затупившийся меч, выхватила из-за пазухи кинжал и ворвалась в дверной проем, откуда шло неровное свечение.

Свет пентаграммы и спина Равенны закрывали Локи от Джейн, нот тут он покачнулся – бледный, со слипшимися от пота волосами.

Она стиснула зубы, занесла кинжал и прыгнула.

Равенна, даже не повернувшись, хищным движением выбросила в ее сторону руку. С пальцев колдуньи сорвалось пять молний, которые ударили Джейн в живот – и она отлетела к стене. Все потемнело перед глазами: сводчатый потолок, лучи пентаграммы, закрытые ставнями окна, камин с трепыхающимися в нем жадными языками. Двое посреди комнаты снова сошлись в магическом поединке, и веки Джейн затрепетали, словно бабочки. Чья-то воля удерживала ее в сознании и не позволяла жизни оставить тело.

Внезапно лучи энергии из пальцев Равенны пронзили тело Локи насквозь. Он запрокинул голову и упал навзничь. Жезл глухо стукнулся о пол, и этот звук прозвучал, как смертный приговор.

Джейн всхлипнула. Воодушевление, вспыхнувшее в ней после пробуждения памяти, теперь таяло и испарялось от торжествующего взгляда Равенны. Королева двинулась к ней, поочередно поводя плечами, будто расправляя невидимые крылья.

Джейн сомкнула веки, но вместо того, чтобы умереть, поднялась навстречу противнице и выпрямилась. Не важно, насколько широк размах темных крыльев за спиной Равенны: на каждую мглу найдется свой свет.

***

Она и Тор сидели рядом у костра. Надежды обоих рухнули: у нее забрали дело всей жизни, у него отняли силу – и эта общность сближала. А еще, несмотря на различия, их миры были сходны и зеркально отражались друг в друге.

– Мы называем это магией, вы – наукой, – тихо говорил Тор, изучая записи в ее блокноте. – Там, откуда я пришел, это одно и то же.

***

Джейн, моргнув, уставилась на левую руку, вокруг которой серебрились мерцающие искры. Через пару секунд они разрослись до ровного белого сияния и образовали круглый полупрозрачный щит.

– Ведьма! – рявкнула Равенна, очевидно, пожалевшая, что не ударила сразу.

– А то!

Джейн согнула руку в локте, защищаясь от магических атак. Азарт снова кипел в ее крови, а жаркий воздух вокруг пламенел и трещал, переполненный магией.

Даже взмокшая и измотанная долгой битвой, Джейн замечала, как подрагивает голова Равенны, как из стиснутых зубов вырывается свист, как некогда голубые, а сейчас почти черные глаза то расширяются, то сужаются. Меньше всего это существо напоминало величественную правительницу.

То ли Равенна прочитала ее мысли и собралась с силами, то ли напряжение взяло свое, но идеально гладкая поверхность щита покрылась множеством мелких трещин. И тут неистовая черная тень врезалась в Равенну слева и сбила ее с ног. От неожиданной легкости в теле Джейн ненадолго потеряла равновесие и вскинула голову в тот самый момент, когда ее кинжал в руке Локи по самую рукоять вошел под сердце Равенны.

– Тебе принес смерть сын Одина, – вполголоса произнес Локи, вынимая кинжал.

Равенна упала и затихла, неестественно распростершись на полу. И никакого сгустка Тьмы, оставляющего бренную оболочку, никаких последних уловок, никакой магии. Просто – как любая смерть.

Джейн перевела взгляд на Локи, который возвышался над телом королевы и силился не упасть, затем – на ворвавшегося в комнату всклокоченного Тора в изорванном плаще. А потом мир потускнел, поплыл и ушел из-под ног.

========== Глава тринадцатая. Домой, в Асгард ==========

Договор с Францией, которого добивались почти сто лет, наконец был подписан. И, хотя Генрих еще ловил на себе настороженные взгляды, а герцоги Эксетер и Хаммонд искали его общества намного реже, чем прежде, победа над Равенной примирила подданных с его магическими способностями. В письме Римскому папе исход сражения представили как божественное провидение, и это успокоило Его Святейшество. К тому же Генрих не использовал магию почем зря. Публично – по сути, только в день битвы. А тайно – пару раз в неделю. Он создавал иллюзии самого себя, занятого государственными делами, и отправлялся на прогулку. Да, нехорошо отлынивать от важных дел, но мысли нуждались в упорядочивании не меньше, чем документы, а граничивший с лесом парк замка Шасне прекрасно подходил для неспешных прогулок и долгих раздумий.

Генрих шел по желтеющей траве, отстраненно наблюдая за кружением платановых листьев на тихом ветру. Они поворачивались то одной, то другой стороной. Вот так и он: для большинства в этом мире – его величество Генрих Пятый Ланкастер, и только для двоих – Локи, принц Асгарда, сын Одина. Правда лист, перевернувшись, скрывает другую сторону, а в короле и Генрих, и Локи жили одновременно. Детские воспоминания из земной и асгардской жизней смешивались в его памяти, как и образы друзей. На ум приходили фразы, сказанные… Фальстафу? Вольштаггу? Вспоминались дерзкие, а порой откровенно хамские комплименты. Кому он дарил их? Миссис Куикли? Леди Сиф? Когда при нем вспоминали отца, перед мысленным взором возникали и Генрих Четвертый, который давно покоился в Вестминстере, и Один, который будет жить еще долго и который… ждет его в Асгарде.

Генрих поймал один из листьев и подул на него. Лист тут же обрел форму асгардского дворца. Конечно, контуры смазались и здание получилось не слишком похожим, но как иначе, если Генрих… Локи… не видел дворец много лет – всю свою вторую жизнь.

– Ты поосторожнее с этим, – раздался негромкий голос. – Вдруг кто увидит.

Из-за деревьев вышел Эрик. Простой серый плащ из грубой ткани, со знакомой брошью в виде молота, не издал ни единого звука и даже не зацепился за кусты.

– Не увидит, – Генрих провел по воздуху рукой, и лист исчез. – Моя магия реагирует на чужое присутствие, и обычным людям не застать меня врасплох.

Они шли вровень и какое-то время молчали. Генрих глядел вдаль – в просвет между деревьями, где веером расходились лучи полуденного солнца.

Наконец Эрик спросил:

– Так ты решил вернуться?

– Да. Повидаю Одина – и сразу обратно.

Молчание.

– У меня нет выбора, брат. Я не могу бросить страну. Король Карл назначил меня своим преемником и наследником трона, но дофин не смирится с потерей Франции, так что новая война неизбежна.

– Ты же маг и закончишь ее в два счета.

Генрих покачал головой.

– Не сработает. После победы… в общем, в этом мире моя магия достигла предела и действует только по мелочам. Пара иллюзий – и все. Я останусь Генрихом и проживу жизнь обычного смертного.

– Короткую жизнь, – глаза Эрика мрачно сверкнули.

На этот счет у Генриха имелись сомнения, но ни одному смертному было не под силу разрешить их.

– Есть и светлые стороны, – он приподнял уголки губ. – Я женюсь на Екатерине.

– Видел я ее. Тихая, скромная, славная. Уверен, вы будете счастливы.

Слова Эрика звучали искренне. Что он имел в виду, то и сказал – как всегда. И все же во рту Генриха вдруг стало горько, а лоб непроизвольно нахмурился.

Французская принцесса, на которой ему полагалось жениться через две недели, была светла и легка, как облако. Даже на расстоянии Генрих чувствовал ее священный трепет и страх перед будущим мужем-колдуном, но покорность, впитанная с молоком матери, заставляла ее смириться со своей участью. Генриха вполне устроила бы такая жена, но Локи… Локи предпочел бы непредсказуемость и затаенную силу грозовой тучи.

Он опустил голову и еле слышно вздохнул.

Изабелла ждала их за изгородью на границе парка и леса. Она не надела своего обычного облачения Золотого рыцаря, явно решив не привлекать внимания. Сознательно или нет, она и Эрик застегнули плащи на один манер и выглядели, как пара. Впрочем, они ею и были.

В груди кольнуло, и Генрих поспешил улыбнуться.

– Ну что, готовы? – многозначительно приподняла брови Изабелла.

Генрих кивнул.

– Не сочтите за невежливость, ваше величество, но вы уверены, что все получится?

– Да, миледи. Мы с Эриком видели один и тот же сон. Ошибки быть не может.

Сон… или скорее видение, в котором Один и Фригг, стоя на восстановленном Биврёсте, смотрели прямо и улыбались. Глаза матери сияли от слез и радости, отцовское лицо выражало гордость и одобрение. Позади, опираясь на меч, застыл суровый и спокойный Хеймдалл. Пора возвращаться, говорили взгляды всех троих. Пора.

– Хеймдалл! – во всю глотку закричал Эрик в небо. – Открывай!

Эхо еще не успело стихнуть, как из небесной вышины хлынул поток света, переливающийся всеми цветами радуги. Вслед за Эриком и Изабеллой Генрих шагнул внутрь этого потока, и короля тут же подхватил ветер. Пространство вокруг искажалось, мерцало и то вспыхивало, то тускнело, а Генриха и его спутников всё несло вперед и ввысь.

Генрих глянул на Эрика, волосы которого посветлели и выпрямились, и почувствовал, как его собственные волосы распрямляются и становятся длиннее. Они теперь сильнее оттягивали голову, а ладони чуть побаливали из-за возвращения всех магических способностей. Зато он снова стал давним собой – Локи из Асгарда, и губы сами сложились в широкую, счастливую улыбку.

***

Так странно: пару минут назад Тор стоял на тропе, окаймлявшей лес, среди вековых деревьев, а сейчас под его ногами каменная поверхность пола и вокруг – стены из металла, покрытые искусной резьбой и позолотой. Когда-то он тысячу раз бывал в этом круглом помещении, и вернуться сюда после пробуждения памяти значило на шаг приблизиться к прежней жизни.

В центре, на возвышении, стоял могучий воин в золоченых доспехах и при внушительном мече. Желтые, как у кота, глаза сверкали, но эмоций на непроницаемом лице было не прочитать.

– Хеймдалл! – Тор в два шага оказался рядом со стражем и по-приятельски хлопнул его по плечу. Тот хмыкнул, но ответил крепким рукопожатием.

– С возвращением. Всеотец ждет вас. Всех.

Если Джейн и смутилась от пронзительного взгляда Хеймдалла, то виду не подала, и Тор невольно улыбнулся.

Биврёст сиял ярче, чем прежде, и с каждым шагом походка Тора становилась увереннее, будто заледеневшая за долгую зиму дорога оттаивала под его ногами. Мост уже заканчивался, когда запястье Тора сжали пальцы Джейн. Она немного запыхалась и поглядывала на него озадаченно. Только тут он сообразил, что почти бежит. А Локи вообще выглядел так, словно вот-вот сорвется с места и помчится ко дворцу. Радостное возбуждение сделало лицо Локи совсем юным, и у Тора язык не повернулся подколоть брата.

А потом Асгард хлынул в уши разноголосием и сотнями нестройных звуков – от криков лавочников-зазывал до болтовни досужих кумушек, проходящих мимо. Скрипели колеса, постукивал молоток, трепыхался на ветру навес над прилавком. В глаза бросились вычурность и причудливость одежд асгардцев по сравнению с тем, что носили в средневековой Англии. Но, к своему удивлению, больше различий Тор не обнаружил.

– Всё, как и везде, – озвучила Джейн его мысль.

– Это потому что сейчас другое важно, – возразил Локи. – Нас ждет Один. Идемте, проведу дорогой покороче.

Тор хохотнул и уставился на него.

– Ты вспомнил? После стольких лет?

В ответ Локи поиграл бровями и ушел вперед, а Джейн оживилась.

– Есть, что вспоминать? – в ее глазах заплясали искорки смеха.

– Ну… Мы с Локи иногда сбегали с приемов, когда становилось скучно. Правда обратный путь во дворец я плохо помню.

– Это потому, что нам с Фандралом и Вольштаггом приходилось тебя тащить, – отозвался Локи, не оборачиваясь.

Джейн хихикнула и подмигнула Тору, а он рассмеялся счастливо и беззаботно, как на заре юности.

Локи вел их так, будто проходил по этому пути только вчера. Они свернули с оживленной улицы и прошли насквозь квадратный двор, после чего оказались на улице поменьше, среди домов пониже и попроще. Проем, который и переулком-то не каждый решился бы назвать, привел их к простой двери в стене. Под ладонью Локи глухо щелкнул потайной замок, и они вошли.

Говорить не хотелось, да Тор и не смог бы: волнение комом стояло в горле, а сердце выстукивало собственный, совершенно бешеный ритм. Тор не считал ни повороты, ни ступени тайного хода, только смотрел под ноги да по сторонам и старался отдышаться.

– Похоже, ходом пользовались на днях, – заключил он, бегло осмотревшись на новом повороте.

Локи пожал плечами и отозвался:

– Вся твоя компания знает о нем. Может, у них в последнее время появилось много радостных поводов гулять в нижнем городе.

– Или печальных.

Повисшее молчание не успело стать тягостным: ход закончился, и дверь на золоченых петлях и с витой ручкой бесшумно отошла вправо.

Дворец встретил их тишиной и каким-то застывшим покоем. Даже стражники, заметившие посетителей, приближались размеренно, от них не исходило ощущения опасности. Но, узнав Тора и Локи, оба спохватились и разом преклонили колена.

– Поднимитесь, воины, – приосанился Тор и сам не узнал своего голоса: такие властные ноты зазвучали в нем.

Он снова был собой, принцем и наследником Асгарда. И он вернулся домой.

========== Глава четырнадцатая. Рожденные быть королями ==========

– Как я говорил когда-то, вы оба рождены быть королями. И вот вы здесь, – Один перевел взгляд с сыновей на остановившуюся чуть поодаль Джейн. – Без сюрпризов не обошлось, однако все сложилось удачно и вы наконец стали теми, кем вам было суждено стать.

Степенно и со значением он произносил заранее заготовленные слова, но больше наблюдал за реакцией на них. Тронный зал пустовал, и ничто не отвлекало Одина от созерцания.

В глазах Локи, когда-то таких лукавых, появилась мудрость, поэтому он казался старше. Локи не изменился в росте, но осанка делала его выше. В ней была… царственность. На такого посмотришь – и поймешь, что он сохранит величавость даже в рубищах нищего.

С Тором сложнее. Печаль, затаившаяся в глубине глаз, сдерживала радость встречи, как нежданная изморозь удерживает от любования летним цветением. Там, в другой жизни, Тор потерял сестру. Один сглотнул, вспомнив, как погибла эта несчастная, и откашлялся, прежде чем произнести:

– Сочувствую твоей потере, Тор. Утешься тем, что твоя сестра обрела покой.

Сын кивнул чуть судорожно, с напряжением.

Не так Один представлял эту встречу. Вместо теплоты и душевности откуда-то взялись неловкие паузы, скованность и осторожность. «А чего ты хотел, великий Всеотец? – зашептал внутренний голос. – Ты же обрек сыновей на страдания, а их любимую – на смерть».

Один обратился к Джейн:

– Дитя, ты уже поняла, что с тобой произошло?

Она шагнула вперед, и ее голос зазвучал звонко и четко:

– Да, Всеотец. Я стала колдуньей.

Он усмехнулся в бороду.

– Волшебницей. Разница есть, ведь твоя магия направлена на добрые дела и защиту – себя и близких. Ты проживешь гораздо дольше, чем обычные смертные. Хочешь ли ты вернуться домой?

Глядя в сторону и, похоже, видя совсем не колонны зала, Джейн задумчиво покачала головой.

– Я не знаю, где теперь мой дом, и не смогу жить прежней жизнью Джейн Фостер.

Один пожевал губами, пальцы слева направо прошлись по подлокотнику, потом в другую сторону.

– Хорошо. Памятуя о других твоих деяниях, я предлагаю тебе стать одним из воинов Асгарда. Ты ученый и рыцарь и найдешь здесь свое место.

Девочку словно водой окатили. Она встрепенулась и опустилась на одно колено.

– Всеотец, для меня было бы честью служить вам. Но я дала клятву другому королю, – Джейн покосилась на Локи, и Один со всей ясностью осознал, почему сыновья выбрали именно эту женщину.

Локи в два шага оказался напротив Джейн и положил правую руку на ее голову.

– Я освобождаю тебя от клятвы, Золотой Рыцарь.

От Одина не укрылось, что Локи вскользь провел пальцами по волосам Джейн. Все это время Тор не сводил с брата и возлюбленной тревожного взгляда. «Напрасно ревнуешь, Тор, – подумалось Одину. – Это прощание».

Локи вернулся на место, а Джейн произнесла:

– Тогда примите мою верность, Всеотец.

Она поднялась с колен, и Один обратился к младшему сыну:

– Позволь дать тебе напутствие, как король королю.

Локи переступил с ноги на ногу и вскинул голову.

– Когда увидишь узел – руби.

– Как поступил ты?

– Да.

В голубых глазах Локи читались решимость и вызов: «Я не слабее тебя, я справлюсь». От осознания, что приемный сын перенял этот взгляд от него, Одина, гордость Всеотца пела.

– Но скажи мне, я умру, как смертный?

Один покачал головой.

– Ты будешь стареть, но, когда смерть подберется слишком близко, у тебя будет выбор: уйти из жизни насовсем или вернуться в Асгард таким, какой ты сейчас.

– Оставить двойника умирать вместо меня?

– Именно.

Локи заправил черную прядь за ухо и поклонился.

– Спасибо, Всеотец.

Один внезапно вздрогнул, почувствовав, что сказаны все слова и даны все напутствия. И трое в нескольких шагах от него тоже это поняли.

Они кивнули почти одновременно, и Один долго смотрел, как они удаляются: нога в ногу, однако Тор, наследник и принц Асгарда, – чуть впереди, Джейн – справа, верный воин и соратник, а Локи – по левую руку и чуть поодаль, родной и желанный, но все же гость.

Один прикрыл глаза. Суровость наказания оправдала себя: за долгие годы жизни бок о бок Тор и Локи не смогли сблизиться больше, чем за пару месяцев в другом мире. А девочка… Ее любовь к Тору выросла и окрепла, это видно, и теперь они еще лучше поймут друг друга, сражаясь бок о бок и побеждая врагов.

Один усмехнулся своим мыслям. Он всегда видел рядом с Тором женщину-воина и полагал, что избранницей сына станет леди Сиф, но жизнь распорядилась иначе. Даже Один не способен предугадать все.

Раздался мягкий шелест юбок, и Один повернулся к приближающейся Фригг. Она остановилась у трона и облокотилась на резную спинку.

– Я только что говорила с ними. Локи все еще влюблен в Джейн, это видно по глазам.

Ее сережки качнулись, подбородок дрогнул.

– Не тревожься. У него будет время полюбить жену и забыть Джейн, – Один посмотрел в проем между колоннами, туда, откуда лился дневной свет. – Время – великий врачеватель.

***

Солнечные лучи освещали балкон и весь Асгард, а в душе Локи то взвивалось и искрилось пламя, то гасли и темнели уголья. Он даже представить себе не мог, что будет нервничать, как пятнадцатилетний, и кусать губы то ли от досады, то ли от грусти расставания. Да еще пальцы так и норовят сжать перила балюстрады со всей силой.

Рука Тора легла ему на плечо, успокаивая и ободряя.

– Ты справишься, брат. А потом обязательно возвращайся к нам.

Тор уже переоделся к ужину. Его красный плащ легко колыхался на ветру, а поза была столь непринужденной, что Локи поневоле улыбнулся.

– Вернусь, куда же я денусь, – и, глядя попеременно на брата и Джейн, добавил: – Наши души сплелись.

– Смотрите, – Джейн указала вниз, и Локи проследил за ее взглядом.

Пол под их ногами был выложен узором из трилистника, и они стояли каждый на своем «лепестке».

– Сила Трех, – тихо произнес Тор.

В прощальных объятиях брата Локи стало нечем дышать, и вовсе не оттого, что они были чересчур крепкими. Просто от нахлынувших чувств сердце пропустило удар. Согревая похолодевшие пальцы, Локи сжал их в кулаки.

Напоследок он кивнул Джейн и, не оборачиваясь, направился к лестнице. У дворцовых ворот он все же посмотрел назад. Тор и Джейн целовались в тени колонны.

Локи уставился под ноги и вздохнул, а потом решительно шагнул за ворота.

Для Гарри Английского начиналась новая жизнь.