Текст книги "Спасибо, что живой...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Ромка, а ты откуда столько умных слов знаешь? А насчет «Катька, спать-ка», так я понятливая… Сейчас Лиору позову и дверь в свою комнату плотно закрою.

***

Утро в «Зималетто» выдалось хмурым.

– Машенька, на 11.00 назначается общее собрание. Предупреди Воропаевых, Милко, Урядова и Зорькина. И подготовь мне документы по франшизам и по открытию новых торговых точек. И финансовый отчет в восьми экземплярах.

– Хорошо, Павел Олегович. А Маргариту Рудольфовну предупреждать надо?

– Нет, Машенька, она в курсе дела. Ко мне никого не пускать. Маша! Никого – это значит никого! Если будут изменения, я сообщу по селектору.

– Пал Олегыч! А Андрей Павлович нашёлся? – протянула Тропинкина жалобно.

– Нашёлся, Машенька, нашёлся. И, чтобы не было никаких сплетен, сразу тебе скажу, ни женщины, ни пьянки тут не причем. Поняла?

– Поняла Пал Олегыч, поняла.

***

Без пяти одиннадцать Тропинкина вошла в кабинет президента.

– Павел Олегович, все собрались в конференц-зале. Вот папки с документами по франшизам, открытиям новых точек и финансовый отчет.

– Маргарита Рудольфовна пришла?

– Да, и она в конференц-зале. Я могу идти?

– Да, Машенька.

Жданов старший с минутку ещё постоял, подумал, что-то побормотал и решительно распахнул дверь. Мгновенно оценив взглядом всех собравшихся членов совета директоров, Павел отметил для себя некоторые странности, но промолчал до поры до времени. Сегодня всё должно было решиться.

– Добрый всем день, – сказал мужчина и прошёл на место председателя. – На повестке дня всего один вопрос.

– Павел Олегович, – перебил его Сашка, – как я вижу, Андрей снова не соизволил почтить нас своим присутствием. Екатерины Валерьевны, как я вижу, тоже нет. Это что же получается? В «Зималето» кризис власти? Кто стоит у руля? Кто будет отвечать перед акционерами за выплаты их дивидендов? И, наконец, куда идёт фирма и по какому маршруту? Кто-нибудь может мне ответить на поставленные вопросы?

Павел с Марго переглянулись. Пока всё шло по заранее намеченному плану, разработанному под утро их другом, детективом частного сыскного бюро Поповым Виталием Николаевичем. Он-то и предупредил их – никого не перебивать, всем давать высказаться. Он-то и поместил в конференц-зал скрытые камеры, чтобы всё потом проанализировать тщательнейшим образом.

– Очень хорошие вопросы ты задал, Александр. Но начнём мы совсем с другого. Ставлю в известность членов совета директоров, что три дня назад был похищен Андрей Павлович Жданов. В аэропорту, после того, как он открыл машину, ему был введен сильнодействующий препарат, он потерял сознание и очнулся только к ночи в яме-ловушке. Его машину, с целью запутать следы, отогнали совершенно в другую сторону и бросили. Если бы не случайность, Андрей бы погиб. Сейчас он находится в Израиле, сдаёт анализы крови. Нас заверили, что следы любого препарата сохраняются в крови до семи дней.

Честно говоря, это был блеф, но Виталий попросил сказать именно так.

– То, что произошло, расценивается нами, как покушение на убийство нашего сына. Но… – тут Павел Олегович сделал большую паузу, – я хотел бы дать шанс тому, кто это сделал. Если прямо здесь и прямо сейчас виновный сознается, в полицию подавать заявление мы не будем. Даю слово.

Наступила гробовая тишина.

========== Глава 16 ==========

Сегодня завтрак им привезла высокая статная женщина лет сорока.

– Бокер Тов! Доброе утро! Меня зовут Гиля. Эти сутки я буду с вами. Так что прошу обращаться по любому вопросу. Где вы будете завтракать, Катя? У себя в комнате? Или вместе с Романом?

– А где Лиора? – вклинился в разговор Малиновский.

– Роман, я понимаю, что молодое тянется к молодому, но Вы же не станете требовать от девочки, чтобы она работала без перерыва? Лиора будет завтра. А мне, между прочим, тоже работа нужна.

– Бокер Тов. Я буду завтракать с Романом, – Катерина страшно гордилась, что уже могла произносить несколько фраз на иврите.

Гиля начала накрывать на стол для Кати. Еда для Ромки оставалась на тумбочке. Катюша ещё ни разу не видела как его кормят. Да, всё было продумано до мелочей, крышка тумбочки поднималась до уровня груди пациента, поворачивалась так, что еда оказывалась у самого рта, и кормить человека было очень удобно. Но видеть, что кто-то должен положить в рот Малине пищу, что он не может сам даже поесть, было невыносимо. У Кати на глазах снова появились слёзы. Это не укрылось ни от Гилы, ни от Ромки.

– Катенька, Вы не должны так реагировать. Вот увидите, сегодняшний ужин он сможет уже кушать сам.

– Не смогу!

– Кто это Вам сказал? У Вас верхний отдел позвоночника совершенно немножечко откорректирован, всё, что Вам нужно, так это поработать, приложить усилия и начать шевелить руками. Вот закройте глаза, Ромочка. Представьте красотку. Представили? А теперь хватайте её за грудь!

Правая рука Ромки непроизвольно приподнялась и мышцы напряглись. Катя покатилась со смеху. А Гиля, подмигнув ей, прибавила, широко улыбаясь:

– Экий вы баловник, Ромочка, команду нужно было давать только руке. Хотя ваша эрекция, ой простите, реакция нижнего отдела позвоночника убедила меня, что вы таки да, будете девок не только хватать за грудь.

Ромка покраснел. Покраснел! Такого Катюша и представить себе не могла. Она понимала, что весь этот балаган с шуточками и прибауточками затеян для того, чтобы высушить ей слёзы. Смеялась от души. Но чтобы Ромка покраснел? Это было просто немыслимо.

– Эт ми зе Катья? * – раздалось за спиной.

Катя повернула голову и увидела невысокого паренька с огромным букетом бархатных тёмно-бордовых роз.

– Ине hи** – Гила показала на Катюшу.

Парнишка сунул Кате букет в руки и растворился, даже не услышав ее «тода»***, сказанного ему в спину. К одному из лепестков была подколота открытка, Катюша прочла надпись и закрылась от всего мира, утопив свою голову в цветы. «Люблю тебя» почерком Андрея было написано в ней. Наступила какая-то подозрительная тишина и Катя подняла голову. В следующую секунду она уже была на руках у мужа, а букет, который она так бережно прижимала к себе, валялся на полу позабытый и никому не нужный. Зачем ей все цветы мира, если он рядом?

***

Павел Олегович очень медленно переводил взгляд с одного члена правления на другого. Заглядывал каждому в глаза и пытался прочесть там ответ на свой вопрос. Глаза отвел только Урядов, да и у Милко они бегали. Остальные смотрели Жданову прямо в лицо.

– Ну, что же, раз никто из присутствующих не виновен или не хочет сознаться в содеянном, мы передаём это дело в руки полиции. Собрание закрыто. Марго, пойдем, – Павел подставил локоть жене, помог ей подняться и бережно увёл в президентский кабинет. И этого он не простит преступнику. Всего за несколько часов Маргарита превратилась в старуху.

– Рита, ну, ты как? Может таблетку дать?

– Спасибо, Пашенька, не нужно. Я просто посижу, отдохну. А ты работай, работай, я не буду тебе мешать.

Они слышали, что в конференц-зале что-то происходит, голоса оттуда раздавались то громче, то тише. Разобрать реплики было невозможно, разве что дважды отчетливо раздались вопли Милко: «Я порву это чудило своми руками» и «Немыслимо», но из этих отрывков составить общую картину было невозможно. Павел пытался работать, но ничего не получалось, мысли всё время возвращались к каждому из тех, кому он заглянул в душу. Кто-то врал, кто? У кого эта самая душа была чёрного цвета?

– Павел Олегович, Вам звонит господин Попов, говорит, что Вы ждёте его звонка, соединять? – проверещал селектор голосом Маши Тропинкиной.

– Да, Машенька, соединяйте.

– Паша, Марго, приветствую. Ну, что, ребятушки, почти со стопроцентной уверенностью я могу назвать вам виновников. Давайте-ка ко мне в контору дуйте. Сами всё увидите. На большом экране. Когда вас ждать?

– Выезжаем.

Всю дорогу до сыскного бюро Виталия, Марго утирала глаза и шмыгала носом. Бормотала что-то про себя, Павел только услышал: «За что? Мы же вас как родных… Я не верю… Не могу поверить…»

– Всё, Маргарита, успокаивайся. Есть то, что есть. И это нужно принять как данность.

***

Чета Ждановых расположилась в маленьком кинозале по обе стороны от Виталия, сидящего за столиком и управляющего компьютером, огромный экран которого весел в трёх шагах на стене.

– Так, ребятушки, всё внимание на экран. Я буду останавливать воспроизведение, если нужно повторять его. Мы всё будем обсуждать вместе. Но… Я хочу вам сказать, что, пока вы ко мне ехали, мы записали ещё один маленький эпизод. Малюсенький, можно сказать. Но там решение этой шарады. Так что вы предпочитаете? Поиграть в Пуаро и сделать выводы сами, или посмотреть развязку?

– Сделать выводы самим, – ответила Марго. Она всегда запоем читала детективы и радовалась, как маленькая, когда сама угадывала, кто преступник.

– Посмотреть развязку, – Павла меньше всего интересовала игра в детективов, если то, что он понял, заглянув каждому в глаза было правдой, то в пору было вешаться, а не играть в детективов. – Давай-ка, Виталий, развязку. Слишком больно играть в эту игру.

– Ну, развязку, так развязку. Смотрите, – Попов кликнул по стоп-кадру и четырёх минутный ролик начался.

Возле двери, ведущей из конференц-зала в президентский кабинет топтался Сашка. Он то брался за ручку двери, то одёргивал руку. В боковую дверь вошла Кира, подошла к Воропаеву и тихо сказала:

– Не делай этого. Слышишь? Они блефуют. Да и осуществил всё Ярослав, а не мы.

– Кира, а если они подадут заявление в полицию?

– Вот пусть тогда Ветров и отдувается.

– Но он же сдаст нас.

– Это будет только его слово, против наших слов. У него нет никаких доказательств. Никаких. И прекрати паниковать.

Экран погас. В зале повисла гнетущая, наэлектризованная тишина, которую нарушил Жданов.

– Ну, что, Марго, тебе ещё хочется поиграть в детективов?

– Но зачем они это сделали? Я не спрашиваю за что, возможно Кира считает, что Адрюша должен ответить за её страдания, я спрашиваю зачем, потому, что Ветров не принимал бы участия в глупой женской мести. Тут есть цель. И я хочу её знать.

Комментарий к Глава 16

* Эт ми зе Катья? (ивр) – Кто тут Катя?

** Ине hи (ивр) – вот она;

*** Тода (ивр) – спасибо.

========== Глава 17 ==========

Господи! Как же он их всех ненавидел. Всю это лощёную, прянично-показательную, высоконравственную семейку. Всё-то у них дружно, всё-то у них празднично. Но самым ненавистным был Андрей, этот баловень судьбы, этот golden boy. Он отравил Сашке всю жизнь. Он сделал её, эту жизнь, невыносимой.

Вначале родители по нескольку раз в день ставили Андрея ему в пример. Это было ужасно. Сашка уходил в себя, замыкался и мог часами мечтать о том, как Жданов тонет или горит в огне, а он спасает его, и все хвалят уже не Андрея, а его, Александра Воропаева, и в пример тоже его ставят. Когда чуть подрос, начал часами мечтать, уже не о спасении, а о смерти Жданова-младшего. Чем-чем, а фантазией Бог Сашку не обидел. О! Внутренним зрением он смотрел трехмерные цветные фильмы, в которых Андрей на коленях умолял его спасти и даже плакал от страха, а Сашка высказывал ему всё, что наболело, и гордо уходил прочь, так и не подав руку помощи врагу.

Истина открылась Воропаеву в одно мгновение, она была проста и страшна одновременно. Ему тогда было семнадцать лет, Кристине – шестнадцать, а Кире – четырнадцать. В тот день отмечали День Рождения Кристины. Андрей с родителями тоже пришли, а как же без них. А ещё притащили с собой Ромочку. Они всегда таскали с собой Малиновского, и это почему-то очень раздражало Сашку. Все ели, пили, веселились. В какой-то момент Андрей с Ромой вышли на лестничную площадку и Сашка за ними поплёлся. Малиновский закурил, а что, взрослый уже, почти восемнадцать стукнуло.

– Андрюха, а долго тут хороводы будут водить? Нас в девять девочки ждут. Я в текстильном таких цыпочек подцепил, блондиночка и брюнеточка. У тебя сегодня право выбора, – Рома захохотал.

– Да в восемь слиняем, уйдем по-английски, не прощаясь. У тебя хата пустая?

Малиновский ответить не смог, как раз затяжку делал, только кивнул. Они болтали между собой, как будто Сашки и не было рядом. И тут он неожиданно для себя бросил небрежным тоном:

– А рыженькой для меня не найдется?

– Сашка! А тебе это актуально? – спросил Андрей. – Я всегда думал, что ты не по части девочек.

– Что ты сказал? Да у меня их знаешь, сколько было?

Он врал, и ребята это поняли, и он понял, что они поняли. Повисла неловкая пауза. Положение, как всегда, спас Ромка. Он отошёл в сторону, позвонил кому-то и, повернувшись к Сашке, сказал лучезарно улыбаясь:

– Welcome, мальчик мой, во взрослую жизнь.

В восемь вечера они незаметно слиняли со Дня Рождения, поймали такси и поехали к Ромке домой. По пути заехали в вино-водочный, купили бутылку виски и две вина. Сашку когтистой лапой прямо по сердцу царапнуло, никогда ему не давали столько карманных денег, сколько Жданов небрежно выложил на прилавок.

Пока девочек не было разлили по чуть-чуть, выпили. Сашка не мог отказаться от выпивки. Его впервые взяли с собой, он впервые мог доказать себе, что он равный! Равный этому рафинированному фату Андрею Жданову. Виски сразу ударил в голову и, когда пришли девочки, Сашке уже не было так страшно. Надо честно сказать, его рыженькая была самая красивая. Белокожая, маленькая стройная, как статуэтка. Сашка видел, что Рома и Андрей провожали её восхищенными взглядами. Ему это льстило.

А потом это случилось, то, что отравило ему всю жизнь. То, после чего открылась ему истина и не смог он с ней примириться. А у него ничего не получилось. Как Жанна не старалась завести его, он её не хотел. Она начала над ним смеяться, эта маленькая мерзавка. Эта шлюха, с глазами невинной девочки, начала над ним смеяться! Он долго терпел ее оскорбления и, только когда она крикнула: – «Нужно попросить твоих друзей, пусть они за тебя поработают, уж они-то не оплошают», – он ударил её. Он представил, как Жанна рассказывает о его позоре Жданову, а тот смеётся над ним, над Сашкой, и бил эту маленькую стерву с каждым разом всё сильнее. Нет, не её он бил, он бил самого Жданова. И это случилось. Воропаев почувствовал мощнейшую эрекцию, он развернул Жанну, наклонил её вперед и, нисколько не церемонясь, не считаясь с тем, что ей больно, изнасиловал её.

Он занимался сексом с Жанной, а услужливая фантазия быстренько поставила на её место Андрея. Это его он вначале бил и унижал, а потом любил. Когда все закончилось, Воропаев страшно испугался. Всего и сразу. И того, что избил девочку, и того, что любил её так извращенно, и того, что всё это ему хотелось делать со Ждановым. Очень хотелось.

Вопрос с Жанной Сашка решил просто. Он отдал ей все свои карманные деньги за молчание, и она молчала. А вот вопрос с собой так просто решить не удалось. Ни с одной женщиной ему так и не удалось заняться любовью без того, чтобы унизить её, а еще лучше – избить, и только затем наступала эрекция. И каждый раз это Жданова он избивал и унижал, и каждый раз затем любил его.

С годами это превратилось в манию. Сашка начал понимать, что свобода от Жданова может прийти только вместе со смертью Андрея. Поэтому, когда Кира разработала план захвата «Зималетто», Сашка так в него и вцепился, решив внести всего одну коррективу. Жданов-младший должен был умереть. Умереть мучительной смертью.

***

Они сидели на набережной Тель Авива, в маленьком уютном кафе у самого моря. На крошечной сцене американец очень низким и хриплым голосом пел «What A Wonderful World» из репертуара Луи Армстронга. Тёплый осенний ветерок едва трепал волосы Кати. Солнце не опаляло, а нежно грело, уходя за горизонт. Их расслабленное состояние можно было назвать одним словом – блаженство.

– До которого часа у тебя увольнительная? – улыбаясь, спросил Андрей.

– У нас есть ещё пол часа, – улыбаясь, ответила Катя. – И всё-таки мне не по себе. Оставили Ромку одного. А у него сегодня был такой тяжелый день. Слушай, давай купим ему что-нибудь экзотическое. Пусть он порадуется. Ладно?

– Ладно. Катенька, давай двигаться. Нам пора. Ещё Ромке купить что-то надо. И уставать тебе нельзя.

В больницу они пришли вовремя, поднялись на лифте, вошли в палату и обалдели. Ромка правой рукой сжимал и разжимал теннисный мячик.

– Привет, гулены! – бодро приветствовал он их. – А ну, кто из вас переложит мне мячик в левую руку?

В это время зазвонил новый Ждановский мобильный.

– Привет, папа! У нас? У нас всё хорошо, даже прекрасно. Катька сегодня увольнительную получила, и мы даже гуляли. А Ромка такой молодец, папа, он уже мячик может в руке сжимать. Что? – Андрей вдруг посерьёзнел. – Папа, это не может быть ошибкой? Но почему? О, Господи! Что же они натворили… Да, конечно. Да, передам. И ты передавай маме. От нас всех. Пока.

Андрей положил мобильный в карман и растерянно посмотрел на Ромку с Катей.

– Ребята, моё похищение организовали Сашка и Кира, вместе с Ветровым.

Катя вскрикнула. Замотала головой, потом медленно опустилась на стул.

– Ничему тебя жизнь не учит, Пушкарёва. Ничему. А ведь я ей поверила. Я поверила в её искренность, когда она рассказывала мне о тебе, Андрюша. Когда сказала, что у неё теперь начинается новая жизнь. Жизнь без тебя. И что она не будет тебе мешать. Так вот, что значило, жизнь без тебя? Андрей! Я ведь ей поверила!

========== Глава 18 ==========

Камин горел чистым, ясным пламенем, отбрасывая блики света на стены. Марго смотрела на огонь и вспоминала, как всё начиналось. Они с Лилей, её институтской подругой, шли домой после спектакля театра на Таганке «Добрый человек из Сезуана», ещё того, первого актёрского состава. Идти нужно было через сквер и было немного страшно. И не напрасно. К ним пристали какие-то ребята, девочки вначале просили оставить их в покое, а потом начали звать на помощь. И, словно из-под земли, появились Паша с Юрой. Спасли девчонок. Марго сразу на Пашу запала, да и он к ней равнодушным не остался. И у Лили с Юрочкой тоже пара образовалась. А через полгода они отгуляли сразу две свадьбы. И дружили потом семьями всю жизнь. До той самой аварии… Когда не стало ни Лили, ни Юрия.

Марго сейчас пыталась заглянуть в прошлое, припоминая эпизоды и анализируя их.

За год до свадьбы Лиля срезалась на каком-то экзамене. Всего и дела-то было, пересдать через две недели. А Лиля устроила истерику, с битьём посуды, с криками и слезами. Марго тогда очень испугалась. А Лиля, когда успокоилась, рассказала, что отец у неё очень строгий, а когда напьётся, то даже за четверки её бьет. Она с детства боялась прогневить отца, так невроз и заработала.

Потом она боялась мужа. Нет, не в смысле, что изобьёт, Юрик был добрейшей души человек, Лиля боялась, что он её бросит. А болезнь прогрессировала, из обычного невроза превращаясь в невроз навязчивых состояний, а затем и вовсе в обсессивно-компульсивное расстройство. После Сашки врачи посоветовали ей не рожать больше. Беременность и роды не только ухудшали её состояние, но была еще и большая вероятность детям передать болезнь по наследству. Но она рожала, потому что была уверена – чем больше детей, тем больше шансов, что Юра её не бросит.

И ведь что интересно, умная, добрая, чуткая и абсолютно адекватная, что бы не случилось, Лиля, становилась параноиком, как только дело касалось Юры. Она звонила ему по двадцать раз на дню, проверяла его карманы, обнюхивала его рубашки и устраивала скандалы по малейшему поводу, едва только ей казалось, что Юра посмотрел на какую-то женщину. Марго несколько раз беседовала с ней. Лиля всё понимала, соглашалась, но ничего с собою сделать не могла. Некоторое время после беседы пыталась держать себя в рамках, но всегда это заканчивалось грандиозным срывом.

За несколько дней до аварии Лиля позвонила Марго, плакала, говорила, что Юра устал от всех её выходок, что у них был серьёзный разговор и что Юра хочет развода. А она жить без него не сможет. И вообще… К чему ей эта жизнь? Марго пришла в голову мысль, а было ли это случайностью, авария Воропаевых-старших?

– Пашенька, давай к Лиле с Юрочкой съездим. Я должна с ними поговорить. Понимаешь?

– Понимаю, Риточка, всё понимаю. Поехали, только не забудь таблетки взять.

Пока они ехали на Богородское кладбище, поднялся сильный ветер, начал накрапывать дождь. По дороге заехали в цветочный, купили букет лилий для Лилечки, она их очень любила. К могиле друзей добрались, когда уже начало смеркаться. Павел постоял у оградки, помолчал о чём-то своём, а Маргарита села на лавочку и завела с подругой долгий и очень откровенный разговор. Мысленно… Она не замечала ни сгущающихся сумерек, ни ветра, ни дождя. Сейчас главным было совсем другое – дети Юрика и Лилечки…

Она любила их, как родных. Любила, не смотря ни на что. Но пора было заканчивать с этой слепой любовью, пора было открывать глаза. Все трое получили в наследство Лилину болезнь.

– Их лечить нужно, Паша. Лечить, а не наказывать, поехали домой, – сказала Марго, вставая и утирая слезы.

***

Сегодня, ко всеобщей радости, дежурила Лиора. Андрей о чём-то пошептался с Ромео, сходил к врачу и, вернувшись, загадочно произнес:

– Всё, друг мой ситный, мы выписываемся. Угроза выкидыша миновала, гемоглобин в норме, давление тоже, тонус матки, – тут Катя покраснела, как маков цвет, – нормально расслабленный. Можно всё, но в меру. Так что ты, Роман Дмитриевич, остаешься на попечении нашей зеленоглазой красотки. Рукам воли не давать! Обидишь Лиору, придушу. И вот еще что, хорош придуриваться, давай вставай на ноги. Ну, всё, мы ушли.

– Как ушли? А поцеловать больного на прощанье?

Катя засмеялась, подошла к Роману, звонко чмокнула его в щёку и подставила свою.

– Ну, вы там! Заканчивайте лобызания. Роман! Я кому сказал? И не смей смотреть на мою жену, как кот на сметану. Вечером чтобы встретил нас в кресле, а не на кровати. Лиорочка, Вы ему тут поблажек не делайте. Всё, Катюха, пошли. А то сюрприз стынет.

Сюрприз и вправду был хорош. Прямо из больничного комплекса такси доставило Ждановых в Старый Яффо. Тут часами можно было бродить по его улочкам и закоулкам, древность которых превышает четыре тысячелетия. Но Андрей помнил – всё в меру, Катька ждёт их первенца, поэтому сразу повёл её в ресторан «Алладин», где заранее был заказан столик на террасе с видом на море. Господи, как же было хорошо! Море плескалось, дул лёгкий ветерок, еда была вкуснейшей, муж был рядом, ребёнок тоже. Чего еще желать в этой жизни?

Оказалось, что всё не так просто. И не даст ей её благоверный забыть ни о «Зималетто», ни о проблемах последнего времени. Да Катя и сама ни о чем не забывала, понимала, что её помощь нужна. Да и вообще… Ну не могла эта солнечная девочка находиться в спячке, ей необходимо было, чтобы вокруг всё кипело и бурлило. И работало отлажено, как часы Буре.

– Нам нужно поговорить, Катюша.

– Конечно, Андрюшенька, с чего начнём? Тем, как я понимаю великое множество.

– Правильно понимаешь. Прежде всего, нужно переговорить с нашими английскими партнёрами. Папа не переживёт, если там всё слетит. Он столько сил отдал этому проекту. Настаивал, чтобы мама летела сюда к вам, я остался в компании, а он улетел бы в Лондон. Но я всё переиграл, пообещав, что переговоры с Лондоном мы проведём сами, отсюда по телефону. Все материалы по сделке я привёз. Нужно, чтобы ты их просмотрела, сделала замечания. И можно вести переговоры.

– Это, Андрюшенька, присказка, не сказка. С этим мы справимся легко. А что сказка? Будет впереди? Давай-ка, милый, начинай рассказывать. Всё, всё, подробно. Начиная с момента, как ты помахал нам рукой в аэропорту.

– Подожди, Катюша, сказка на закуску будет. А пока ещё одна присказка. Как ты думаешь, стоит нам здесь открыть свой магазин? Мы могли бы прямо сейчас, в смысле в эту поездку, всё разведать, предварительно договориться, подыскать помещение. У меня здесь однокурсник Гришка Ревинзон, он держит свой магазинчик одежды. Очень заинтересовался нашими планами.

– Ага, уже нашими? Значит, ты так уверен, что я поддержу любой твой план? Вот это самомнение!

– Нет, это не самомнение. Эта такая безграничная вера в твой ум, нюх, и умение решить любую проблему.

– Ну, ты льстец. Хотя знаешь? Мне приятно, чёрт побери. Давай, рассказывай, что там твой Ревинзон задумал? Я с тобой, тем более, что мне здесь нравится. А если откроем магазин, будет повод сюда изредка мотаться.

Андрей не мог не залюбоваться женой. До чего ж она была хороша сейчас. Волосы развеваются, глаза горят, белоснежная улыбка не сходит с губ, под туго обтягивающим её фигуру платьем точеная фигурка, с такой соблазнительной грудью любимого Ромкиного размера.

– Значит так! Главное в предложении Гришки то, что мы не вкладываемся ни в аренду, ни в раскрутку. Мы ему просто продаём право на открытие магазина под маркой «Зималетто», снабжаем товаром, который он у нас закупает и периодически, как ты справедливо заметила, сюда мотаемся. А как же! Контроль и учёт!

– Андрей, да твой приятель просто гений! Как же мне самой не пришла в голову такая простая мысль – открывать свои магазины за чужой счёт, продавая только товар и вывеску?

– Так значит и с этим вопросом пока всё выяснили. Гришка должен подойти через полтора часа. А мы давай перейдём непосредственно к сказке.

========== Глава 19 ==========

Всё было обговорено заранее, каждый из присутствующих знал что ему говорить и делать. И Марго, и Павел, и Виталий, и Сергей, ещё один сотрудник сыскного бюро, одетый по такому случаю в форму майора милиции. Ждали только Киру с Сашкой и, когда подъехала их машина, Сергей удалился в другую комнату, чтобы появиться только в случае необходимости.

***

Девять часов назад. Аэропорт Пулково, стойка регистрации.

– Ваш паспорт, билет, пожалуйста.

– Пожалуйста, – молодой, вполне симпатичный, улыбчивый мужчина протянул документы красивой блондинке в лихо сдвинутой на бок синей пилотке.

Та раскрыла паспорт и незаметно нажала кнопку вызова милиции, продолжая улыбаться и разговаривать с пассажиром с целью задержать его как можно дольше. Она облегчённо вздохнула, когда подняв глаза в очередной раз увидела, что за спиной мужчины стоят два милиционера, готовые по первому её кивку задержать его. И она кивнула.

Ох, не знал Ярослав Ветров, что еще накануне, после просмотра ролика и сообщения в полицию, была разослана ориентировка на его персону во все аэропорты, на все вокзалы и всем постовым города на Неве. Не знал. Иначе его мозг, мозг хамелеона, обязательно нашёл бы способ мимикрировать. Теперь, увы, всё было поздно. Но идти под суд один он не собирался. Ярослав понимал, что Сашка и Кира – это деньги и власть и сейчас лихорадочно соображал, что ему выгоднее. Утопить их, а значит заставить вытаскивать всех вместе или наоборот. Взять всю вину на себя и шантажировать Воропаевых, чтобы они вытащили его из этой передряги.

Так ничего и не решив, Ярослав Ветров заявил о своём праве на молчание и потребовал, реализовать право на звонок своему адвокату. Под «своим адвокатом» Ветров подразумевал адвоката «Зималетто». Ни много, ни мало. Наглость этого господина даже не зашкаливала – перешкаливала. Вначале совершить действия по захвату компании и попытке убийства одного из главных её акционеров, а затем обратиться за защитой к их адвокатам. Нет, этот номер не пройдет. Нужно звонить Воропаевым и требовать защиты. Что он и сделал.

Именно этого звонка Кире и Саше ждали на Алябьевой 18 в сыскном бюро Попова. Операция началась.

– Кира, нам нужно встретиться. Это касается попытки убийства Андрея, – Павел старался говорить мягко, но тоном не терпящим возражений.

– А что, есть какие-то новости в расследовании? – Кира тоже играла, стараясь говорить взволнованно, но так, словно она к этим новостям не причастна.

– Есть новости, есть. При попытке вылететь на Кипр арестован Ярослав Ветров.

– Павел Олегович, а он-то здесь каким боком? Он же давно уже в Санкт Петербурге? – был подставлен пробный шар в лузу Ждановского бильярда. Ах, девочка, девочка. Ты с кем играть задумала? Решила, что ты хороший игрок, а он, съевший собаку на этой игре, твой начинающий партнер? Сейчас обрадуется форе и положит мяч в лузу, то есть раскроет тебе все свои карты?

– Видишь ли, Кирочка, мы не могли сидеть, сложа руки, когда жизнь нашего единственного сына в опасности и заявили в милицию. Арест Ярослава – это результат следственных мероприятий. Причём нас заверили, что покинуть страну не удастся никому из тех, кто причастен к покушению.

– Понятно. Павел Олегович, а мы можем как-то помочь?

– Конечно. Бери Сашу и приезжайте-ка на Алябьева 18, там через арку направо вывеска «Сыскное бюро Попова», к десяти утра. Мы с Марго будем вас там ждать. Договорились?

– Да, Павел Олегович, мы обязательно будем. Передавайте привет Маргарите Рудольфовне. Целую вас.

Павел повесил трубку, брезгливо вытер руки и пробормотал:

– Поцелуй Иуды.

– Пашенька, ну, мы же договорились. Ребятам нужна помощь. Помощь, а не наказание.

– Ни о чём мы не договаривались, Марго. Это ты так решила, а я пошёл у тебя на поводу. И если Кира ведёт себя, как Иуда, то я могу назвать её Иудой. Ну, хотя бы пока её нет.

– Ладно, ладно, успокойся. Что она сказала? Они приедут?

– Приедут.

***

«Они в кинозале», – заговорил селектор голосом Поповской секретарши Полины. Виталий встал с кресла и жестом пригласил Ждановых пройти.

– Всем здравствуйте, – сказал Попов, нарочно зашедший в зал через пару минут после Павла и Марго. – Присаживайтесь. Я хочу показать вам небольшой ролик. Прошу все эмоции и комментарии оставить на потом. И вот ещё что, если кому-то придёт в голову уйти, хочу предупредить сразу, двери за нами замкнулись. Мы будем здесь находиться до тех пор, пока не выясним все вопросы.

– Павел Олегович! – завёлся Воропаев. – Что это значит?

– А Павел Олегович тут ни при чём. Все вопросы только ко мне. Я веду это расследование. Понятно? А теперь прошу вас всех присесть. Не нужно меня задерживать. Моё время стоит очень дорого.

Все расселись и Виталий кликнул по компьютерной мышке. С первых кадров Сашка закрыл лицо руками и опустил голову. Кира же, напротив, вытянулась вся в струну, выпрямила спину и, не отрывая взгляда, холодно смотрела на экран.

– Не делай этого. Слышишь? Они блефуют. Да и осуществил всё Ярослав, а не мы.

– Кира, а если они подадут заявление в милицию?

– Вот пусть тогда Ветров и отдувается.

– Но он же сдаст нас.

– Это будет только его слово против наших слов. У него нет никаких доказательств. Никаких. И прекрати паниковать.

Виталий снова кликнул мышкой. Оглядел всех собравшихся и хмуро произнес:

– По закону я обязан вызвать наряд милиции и отправить вас в КПЗ, вместе со всеми записями, которые есть в моем распоряжении. А их не мало. Это только малая часть доказательства вашей вины. Я хочу услышать, зачем вы покушались на жизнь Андрея Павловича Жданова.