Текст книги "С начала времен (СИ)"

Автор книги: Frost_wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Малфой стоял в некотором отдалении от моего сына, в компании Панси и Крэбба с Гойлом. Выглядел он именно так, как я его и запомнил в свои школьные годы: надменно и скучающе, но, когда думал, что за ним никто не следит, сверлил Гарри тяжелым, обиженным взглядом. Видимо ребята успели поссориться, и теперь, если Гарри сам не сделает первый шаг к примирению, Малфой будет дуться неделями: подойти самому ему гордость не позволит.

Занятый наблюдениями, я как-то упустил линию рассуждений Снейпа, и прислушался, лишь услышав знакомое имя. Похоже, прислушался зря: декан Слизерина перешел от достоинств факультета в целом, к достоинствам его основателя. От неожиданности я чуть не поперхнулся: не каждый день слышишь, как Северус Снейп тебя буквально осыпает комплиментами, причем все они идут от чистого сердца. Салазар Слизерин в его интерпретации – непризнанный гений, значительно опередивший свое время, изобретатель, философ и тонкий мыслитель, оболганный завистливыми современниками. По его словам, даже те крохи информации, которые дошли до наших дней, позволяли с точностью говорить о более чем сотне различных артефактов, изобретенных им, как, например, маховик времени, для изучения которого даже собрали специальную команду невыразимцев. Но, к сожалению, практически все они на сегодняшний день безвозвратно утрачены, сохранились лишь упоминания и краткие описания. А если учесть, что артефакторика была не основной его специализацией…

Гаррик кинул на меня хитрый взгляд, давая понять, что тоже оценил иронию. Я с самого детства рассказывал ему некоторые истории из жизни своих предыдущих воплощений, вместо сказок на ночь, потому что так можно было убить двух зайцев одновременно: рассказывать то, что пережил сам, всегда проще, да и получается живее и выразительнее. Плюс, ребенок запоминал то, что потом пригодится ему на истории магии, да и поучительного, и полезного оттуда можно было много вынести. Позже, когда Гарри подрос, он сложил два и два и мы с ним серьезно поговорили. Я подтвердил его умозаключения, рассказав еще и о своем бессмертии, умолчав только о том, что он и я – один и тот же человек, и что я переместился из будущего. Решил, что это звучит чересчур бредово, да и смысла особого нет настолько вдаваться в детали. Сын и сын, и точка.

На эти знания мы с ним совместно наложили заклинание “печать памяти”. Еще одна наработка, о которой я особо не распространялся. Засечь ее следы в сознании трудно даже опытному легилименту, если не знать, чего искать. А накладывается она всегда добровольно и при полном содействии человека, подвергающегося заклинанию. Суть в том, что она не позволит Гаррику говорить о том, что мы скрыли печатью, при посторонних, и даже писать об этом. Это удобно еще и тем, что под “посторонних” подпадают любые следящие или записывающие чары (ну, по крайней мере, все известные мне на данный момент) и скрытые дезиллюминационными чарами живые существа. Так мы можем быть уверенными, что Гарри случайно не проболтается кому-нибудь о том, о чем тому знать совершенно не обязательно. По крайней мере, на время его учебы в Хогвартсе, это – неплохая мера предосторожности. Уж слишком многое здесь связано с одним из моих воплощений.

Наконец Снейп закончил свою речь и обернулся ко мне:

– Ну что, мистер Олливандер, еще не заснули от скуки?

– Отнюдь, – хмыкнул я. – У вас очень оригинальная трактовка личности Слизерина и ее роли в истории, должен признать. Большинство авторитетных историков с вами не согласятся, но я действительно считаю, что в ваших словах есть здравый смысл. По крайней мере, та часть про артефакторику – истинная правда, это я как мастер-артефактор говорю. Остальные же аспекты этой талантливой личности до сих пор как-то ускользали от моего внимания.

– Я посвятил много времени изучению этого вопроса, – криво улыбнулся Снейп, направившись к выходу из гостиной. – И все мои слова подкреплены фактами. Если вам действительно интересно, могу дать ознакомиться с копией выписок из книг, со всеми ссылками на оригиналы, разумеется.

– Буду признателен, – кивнул я. Мне было бы действительно интересно почитать, что он сумел найти и к каким выводам пришел.

– Что ж, – в голосе Снейпа промелькнул намек на одобрение, а взгляд, которым он наградил меня, наверняка, должен был означать, что со мной еще не все потеряно и можно работать. – Тогда я могу приготовить их до завтра.

Атмосфера после этого короткого диалога как-то незаметно потеплела. Казалось, тот факт, что кто-то согласился с его позицией по этому вопросу, был важен для Снейпа. В результате темп нашего продвижения по коридорам замка резко упал, а количество комментариев и полезной для молодого преподавателя информации, наоборот, выросло. Снейп даже расщедрился пояснить некоторые тонкости организационных вопросов, которые значительно бы облегчили мне жизнь в первые дни адаптации в замке, не дав набить шишки там, где этого можно было бы избежать.

– А вот и конечная цель нашего путешествия, – сказал Снейп, указав на очередные двери. – Кабинет древних рун. Соседняя дверь ведет в ваши покои, пароль установите сами. Надеюсь, вы успели запомнить расположение основных объектов и не заблудитесь завтра утром: обычно все вновь приходящие учителя Хогвартса до этого были его же студентами, что значительно облегчало им задачу ориентирования. А опоздание в первый же день может сильно подорвать ваш авторитет. Спокойной ночи!

В свете его предыдущей фразы, прощальные слова прозвучали как-то издевательски, но, учитывая тот факт, что я сам проектировал Хогвартс, меня они не сильно задели. Если Снейп, вообще, ставил целью задеть меня, в чем я уже не был столь уверен. Создавалось впечатление, что он не сильно задумывается перед тем, как выдать очередной колкий комментарий. Что это просто такой стиль речи, из-за которого, в конечном счете, страдает именно Снейп: отталкивая от себя людей, в конце концов остаешься в полной изоляции. Не поэтому ли он так живо откликнулся на мой нейтральный, в общем-то, комментарий о его правоте?

====== Глава 10. ======

– Доброе утро! – бодро поздоровался я со всеми присутствующими, присоединяясь к завтраку. – Вы не возражаете, Северус? – спросил, кивком головы указав на свободное место рядом с ним.

Снейп передернул плечами, показывая, что ему все равно и я волен садиться, где пожелаю. Что я, собственно, и проделал:

– Кстати, Северус, должен вас поблагодарить: только проведенная вами захватывающая экскурсия помогла мне сегодня дойти сюда без происшествий.

На этих словах Флитвик, который как раз потянулся к своему кубку, чуть не свалился со своего стула, резко развернувшись в нашу сторону и на мгновение потеряв равновесие. Я успел подхватить его под руку, не дав этому случиться, на что тот благодарно кивнул и постарался сделать вид, что ничего не произошло. Но в зале послышались смешки, а кто-то очень остроумный из числа ребят, сидящих к нам ближе всего, пошутил, что «Олливандер настолько сногсшибательный, что даже старина Флитвик не устоял перед его чарами».

– Я счастлив, – тем временем буркнул Снейп в ответ на мою реплику, уткнувшись взглядом в тарелку.

Похоже, сегодня он уже пожалел о своем вчерашнем аттракционе невиданной щедрости, вот только повернуть время вспять не представлялось возможным.

Тем временем в зал начали залетать совы, которых сегодня ожидалось прилично: родители первоклассников спешили поздравить своих чад с распределением, остальные же – просто с началом нового года. Малфой получил огромный сверток конфет, который он распотрошил тут же и принялся оделять ими своих друзей, кинув взгляд, полный превосходства, в сторону Гаррика: заметил ли тот? Видит ли, как его родители о нем помнят и любят его? Тем более что для Гарри ни писем, ни посылок не ожидалось: отец в зале и поздравит, наверняка, с глазу на глаз, а имени матери в их разговоре в поезде так ни разу не прозвучало.

Тем сильнее было удивление нас троих (мое, Драко и Гарри), когда рядом с Гарриком приземлились сразу две совы, обе с небольшими аккуратными свертками и конвертами. Тот, справившись с удивлением, отвязал почту и отпустил сов, после чего стал читать письма. Я же был вынужден отвлечься от своего наблюдения за поведением Гаррика, потому что напротив меня тоже уселась сова.

Это было довольно странно: так рано почты я не ожидал. Отвязав точно такой же сверток, как у Гаррика, я покачал головой, глядя на подпись, выполненную знакомым изящным почерком.

– «Уже скучаю и очень жалею, что тебе пришлось так быстро уехать»? – прочитал Флитвик, и я краем глаза успел засечь быстрый взгляд, брошенный Снейпом в нашу сторону. – От матери Гаррика?

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся я, представляя реакцию Даниэля, который всегда нянчился с Гарриком, когда у меня были другие дела, на эти слова.

В конверте было письмо от дяди, Олливандера, с которым мы разрабатывали некоторые совместные артефакты, и пара деловых писем. Дядя поздравлял меня с первым днем работы, надеялся, что она не помешает мне и дальше заниматься исследованиями, и ненавязчиво интересовался моим графиком. Чувствую, как только я отвечу на этот вопрос, следует ждать его скорого визита. В письмах моих деловых партнеров были обычные рабочие моменты, так что, поставив подписи и набросав пару комментариев для Даниэля (для этих целей я всегда таскал во внутреннем кармане мантии пару шариковых ручек), я отправил сову обратно.

Шутка Даниэля имела под собой серьезные основания: с тех пор, как я стал популярным, писем каждый день мне приходило немеряно. Я очень быстро устал от них и, после некоторого размышления, сделал артефакт, который заставлял бы всех сов, которые должны были доставить почту мне, лететь не к адресату, а в определенное место в замке. Там письма и посылки занимали свое место на полках, а птицы улетали, уверенные, что доставили почту точно по адресу. Потом уже моя корреспонденция попадала к дворецкому, который сортировал ее на те, которые требовали ответа, и всю прочую чепуху. И, видимо, из-за моего появления в школе вживую, вчера вечером у него было много работы.

В посылке лежала обычная коробочка шоколадных конфет, но это были особые конфеты, так что я не удержался и открыл ее тут же.

– Угощайтесь, – щедро предложил я своим соседям. – Это конфеты одного из лучших шоколадных мастеров из всех, кого я знаю. А, поверьте, я успел перепробовать немало шоколада за свою жизнь.

Флитвик откликнулся тут же, протянув руку к коробочке и, поперебирав над ней некоторое время пальцами, не зная, какую выбрать, все-таки взял одну. Хмыкнув, Снейп последовал его примеру, выразительно пересчитав взглядом их небольшое количество и затем взглянув на меня со значением. На его лице отразилось непередаваемое удовольствие еще перед тем, как он откусил кусочек. И не пропало, а, значит, конфета пришлась по вкусу.

– Очень вкусно, Адриан, – Флитвик, в отличие от Снейпа, не поскупился на похвалу. – Не возражаете, если я возьму еще одну? Я, обычно, воздерживаюсь от сладкого, но здесь просто невозможно оторваться.

– Конечно, Филиус, – улыбнулся я, тоже последовав их примеру. – И вы, Северус, можете не стесняться и брать еще.

– В самом деле? – приподнял бровь Снейп. – Ну что ж, тогда не буду отказывать себе в этом удовольствии.

– Адриан, – рассмеялся Флитвик, хлопая меня по руке. – Ваше присутствие положительно сказывается на Северусе! Думаю, с вашей помощью, мы еще сделаем из него человека.

Снейп фыркнул и мстительно потянулся за третьей конфетой, видимо, решив окончательно лишить меня сладкого.

Комментарий к Глава 10. Коробочка конфет, которую прислал Даниэль:

http://cs307212.vk.me/v307212627/5a0e/O2AWzK6Adxg.jpg

На самом деле то, что она выполнена в форме сердца – простое совпадение. Адриану больше всего нравится именно этот набор конфет, о чем Даниэль прекрасно осведомлен. Но вот окружающие Адриана не в курсе столь тонких нюансов.

====== Глава 11. ======

– Ну что, уже успел поссориться со своим приятелем, как я погляжу? – усмехнувшись, спросил я Гаррика, когда тот заявился ко мне после уроков в полном одиночестве.

– Да, удачно получилось, – вернул мне тот усмешку, плюхнувшись в кресло.

– Почему? – заинтересовался я, ведь его слова были не теми, которых я ожидал. Мне казалось, что Малфой сумел расположить к себе Гарри.

– Он слишком умный, – пожал плечами сын. – От него сложно было бы скрыться. А так он со мной не общается и не нужно объяснять, почему я его с собой к тебе не беру. Мы же вскоре пойдем смотреть на Салли, так? Ты обещал!

– Пойдем, – кивнул я. – Но не сегодня: нужно будет еще занести учебные планы твоему декану на проверку. Как он тебе, кстати?

– Кто? Снейп? – переспросил Гаррик. – Не знаю, как в зельях, но декан из него вроде как неплохой. По крайней мере, старшие ребята отзываются о нем крайне уважительно и одобрительно. А зелья только в пятницу! Это нечестно, я успею к тому времени со скуки помереть! Почему ты не предупредил меня, что весь этот год мне придется валять дурака? Я уже прекрасно умею превращать спички в иголки, левитировать перья и весь тот скудный набор заклинаний, которые мы должны на первом курсе проходить! Слушал в результате твои книги на всех лекциях. Хорошо еще, что все, что требовалось – это пальцем вслепую в нужное место попасть.

– Гаррик, повторение никогда не бывает лишним, – строго нахмурившись, заметил я, поняв, что, должен, по идее, среагировать на его разгильдяйское поведение. Но в глубине души был с ним полностью согласен.

Ему определенно будет скучно на первом курсе. И на втором тоже, скорее всего. Вот только есть еще такая жуткая вещь, как социализация. И если я не хочу, чтобы у него потом были большие проблемы с общением с окружающими, то ему нужно начинать общаться со сверстниками.

Гарри скривился от моих слов, и я решил немного подсластить ему пилюлю:

– Ладно уж, никто не запрещает тебе читать книги второго курса. А если что-то не поймешь, всегда сможешь у меня спросить. Главное, перед остальными сильно своими знаниями не отсвечивай, хорошо? И все домашки чтобы выполнял вовремя. Я ведь сразу узнаю, если ты будешь халтурить.

– Да, но на уроках все равно будет скучно, – скривился Гарри. – А твои лекции я уже по шестому разу слушаю, скоро смогу зачитывать куски наизусть. Может, научишь меня заклинанию их озвучивания? Я тогда сам себе подборочку специальных книг организую.

– Посмотрим на твое поведение, – хмыкнул я. – Кстати, хотел предупредить тебя по поводу Снейпа. Тьфу ты, профессора Снейпа, разумеется! И сам тоже будь с ним повежливее, все-таки, это твой декан, так что ты от него зависишь.

– Не так сильно, как остальные слизеринцы, – усмехнулся мелкий паршивец, который уже успел оценить расклад. – У меня же папа в преподавательском составе.

– Я этого не слышал, – тяжело вздохнул я. – И, если набедокуришь, я тебя отмазывать от отработок не буду, так и знай.

– Пап, ну вспомни хоть раз, когда бы я не был паинькой?

– Тебе на этой неделе случай припомнить, или лучше тот, в прошлом месяце, когда Жерар чуть не лишился своего портфеля с бумагами? Я даже рад, что ты в ссоре с Малфоем, а то, думаю, вскоре бы ко мне заявился с претензиями его отец.

– Ладно, забыли, – поскучнел Гарри. – Уверяю тебя, профессору Снейпу ничего не грозит. А с Драко я планирую помириться через недельку. Пускай оценит, как скучно и приземленно его окружение, может, будет меня больше ценить.

– А из-за чего вы все-таки поругались?

– Из-за взглядов на нечистокровных. Я пытался ему доказать, что у магглов тоже есть классные вещи и только полные идиоты не будут ими пользоваться.

– Представляю, что тебе на это ответил Малфой.

– Ну да, – кивнул Гарри. – Но я же прав? Кино взять, например. Или компьютеры. А художественная литература и поэзия!

– Мне-то чего объясняешь, – хмыкнул я. – Я же сам тебе все это показал.

– Ой, прости, увлекся. Так когда, говоришь, василиска пойдем смотреть?

– Завтра, – тяжело вздохнув, ответил я, взглянув на часы, которые показывали почти пять. Так что времени препираться с ним уже не было. Но если завтра что-нибудь помешает нам совершить вылазку в катакомбы, мелкий мне всю плешь потом проест. – Все, Гаррик, папа пошел сдаваться. Вставай, заодно тебя до гостиной провожу.

Я положил в конверт законченный учебный план, и мы вышли из кабинета. Всю дорогу лицо Гаррика сохраняло хитро-довольное выражение, и я понял, что сам уже с нетерпением жду завтрашнего дня. Распрощавшись с сыном перед входом в гостиную Слизерина, я направился дальше по коридору.

Дверь открылась после первого же стука, как будто Снейп поджидал меня все это время сразу за ней.

– Мистер Олливандер? Какая пунктуальность, – скривил губы в пародии на улыбку он, забирая мой конверт и, в свою очередь, вручив свой. – Не смею вас больше задерживать.

«Иди-ка ты на все четыре стороны», – перевел его фразу я, и, усмехнувшись, отступил назад. Дверь передо мной тут же захлопнулась. Мило.

Я покачал головой, и уже развернулся, чтобы уйти, когда меня окликнул негромкий голос:

– Так как вас, молодой человек, говорите, зовут?

– Адриан Олливандер, к вашим услугам, – обернувшись к портрету, о котором я уже и думать успел забыть, ответил я.

– Опять Олливандер? – приподнял бровь Слизерин. – Никакой изобретательности. Но, впрочем, почему бы и нет? Не желаете перекинуться этим вечером парой слов с неглупым человеком?

Его губы тронула ироничная усмешка, и я хмыкнул, оценив шутку.

– Почему бы и нет, – подыгрывая Салазару, кивнул я. – Мои покои вас устроят? Я даже готов ради такого дела временно повесить там прекрасную картину с обстановкой средневекового кабинета.

– Буду премного благодарен, – церемонно поклонился Слизерин. – Я навещу вас через полчаса.

Я кивнул и пошел за обещанной картиной, уже примерно представляя, где я ее могу одолжить.

Едва закрыв дверь, Северус Снейп понял, что сделал это слишком поспешно и невежливо. Все дело было в том, что он занимался созданием нового зелья, которое бы облегчило трансформацию оборотням и позволило бы им сохранить рассудок в измененной форме. А ему самому принесло бы неслыханное уважение в рядах мастеров зелий. Оно должно было стать выдающимся успехом, триумфом молодого гения! И именно сейчас очень свежая идея пришла ему в голову. Когда от быстрых заметок карандашом его отвлек стук в дверь, он вспомнил о том, что договорился на это время с Олливандером. Боясь потерять мысль, Снейп постарался как можно быстрее завершить разговор и вернуться к работе, но получилось, наверно, не очень красиво.

Северус уже протянул руку к ручке, чтобы выйти наружу и попытаться сгладить неловкость, когда услышал голоса с той стороны. Салазар Слизерин, который на его памяти никогда не сказал Снейпу больше пары предложений, сам первый начал разговор. Более того, он буквально напросился на продолжение беседы. Это просто не укладывалось ни в какие рамки!

Снейп тихо отошел от двери, сжимая в руках отданную ему новым профессором папку. Что-то во всей этой ситуации он, определенно, упускал. Личность Олливандера начинала вызывать все больше вопросов. И конверт в его руках мог пролить свет на некоторые из них.

Напрочь позабыв о своих заметках, Северус быстро прошел к письменному столу и сел читать учебный план и краткий конспект лекций их нового преподавателя.

====== Глава 12. ======

Сказать, что я доставил Салазару несколько приятных минут своим рассказом, значит не сказать ничего. Комната время от времени оглашалась взрывами смеха, пока я смаковал некоторые моменты, пытаясь передать всю палитру красок и событий. Салазар сидел за столом, сервированным по-королевски, и, время от времени отпивая из кубка с элем, вставлял свои едкие и язвительные комментарии:

– Мило! Так, говоришь, писателем заделался?

– Да. Краду потихоньку твои наработки, – усмехнулся я, салютуя ему бокалом.

Я расслабленно откинулся в кресле и, довольно щурясь, смотрел в камин, прямо над которым и разместил своего собеседника. Вечер воспоминаний подошел к концу, и было уже далеко за полночь.

– Ладно, герой, уже поздно, а завтра тебе нужно быть свеженьким, как огурчик: Гаррик тебя вымотает, если не физически, то морально, однозначно. Как думаешь, с Салли там все в порядке?

– Вот завтра и проверим.

– Тогда я пошел, – встал Салазар, чуть покачнувшись. – Эй, я не пьян! – шутливо возмутился он, заметив мой скептичный взгляд. – Просто ноги затекли.

– Ну да, ну да… – издевательски протянул я. – Смотри, по дороге не урони свой… светлый образ в глазах Снейпа, а то он этого тебе никогда не простит.

Учебный план был написан на редкость толково. Опираясь на него, можно было сказать, что Олливандер хорошо знает свой предмет и, видимо, тщательно подготовился к своим урокам. Отложив заполненные аккуратным мелким почерком листы в сторону, Северус решил просмотреть пару страниц конспекта лекций и пропал. Он никогда не изучал древние руны. Более того, этот предмет всегда казался ему пустой тратой времени и ненужным пережитком прошлого. Зачем, скажите, современному магу чертить мелом или выжигать бесконечные ряды закорючек ради того, чего можно добиться, просто взмахнув палочкой? Разумеется, незачем.

Но теперь, читая вступительную лекцию, которая должна была заинтересовать студентов, объяснить им смысл изучения именно этого предмета и мотивировать их его освоить, Снейп все больше мотивировался на изучение древних рун сам. Он никогда об этом не задумывался, но Олливандер открыл ему глаза всего парой абзацев: если великие маги замечательно научились дополнять чары зельями и наоборот, что давало им просто колоссальные преимущества перед теми, кто не хотел изменений, то стык древних рун и зелий – просто неисчерпаемая кладовая, Клондайк для исследований.

Во вступительной главе Олливандер высказал данное замечание как-то вскользь, но глаза Снейпа буквально прикипели к короткому, скромному абзацу. Он быстро проглядел несколько оставшихся страниц вступительной лекции и, пообещав себе, что обязательно вернется к ним чуть позже, резко выхватил отложенный перед началом чтения лист с оглавлением. Быстро пробежав по нему глазами, Снейп шумно выдохнул: ему повезло, и Олливандер посвятил интеграции древних рун с другими дисциплинами несколько глав. Целых две из них относились к зельеварению.

Северус быстро нашел нужные страницы, потому что Олливандер оказался законченным педантом и мало того что писал крайне разборчиво и понятно, чем могли похвастать немногие коллеги Снейпа, так он еще и пронумеровал все листы. Снейп углубился в чтение и буквально проглотил эти пару глав одним махом. Олливандер наверняка заслужил свою славу замечательного писателя и любовь читателей: лекция была написана так четко, красиво, талантливо, логично, не теряя нити повествования ни разу, и при этом содержала в себе буквально тонны полезной информации.

Северус задумчиво потер подбородок: в его голове роились сотни новых идей, вот только знаний для выполнения их на практике не хватало. За время чтения он успел вскочить со своего места и некоторое время нервно расхаживал по кабинету, после чего переместился, вместе с заметками Олливандера, на диван, поэтому листы теперь занимали в беспорядке практически всю его поверхность. Подумав, Снейп решил, что ничто не мешает ему в свободное время восполнить пробелы в образовании, а потому призвал манящими чарами чистые листы пергамента со стола и применил к конспектам лекций заклинание копирования.

– Черт! – выругался он после третьей неудачной попытки, сканируя листы на нанесенные на них чары. – Чертов параноик!

Чары были, более того, их количество вызывало оторопь: обычно так защищали лишь сверхважные документы, а не простой учебный план и конспект лекций учителя. Чары от порчи, от копирования, на запрет внесения каких-либо изменений в текст, на запрет заклинания шифрования и, поверх них всех, отталкивающие инородную магию.

Снейп бросил листы на диван и перевел взгляд на часы. Десять вечера. Время позволяло, а потому на губах Снейпа расцвела злая, решительная улыбка. Он сможет обмануть этого параноика, ведь ничто не мешает ему просто переписать интересующий зельевара текст. И никакие чары этому не помеха.

Северус, довольный своей находчивостью, собрал разбросанные листы и прошел к письменному столу. Писать предстояло быстро и долго (учитывая тот факт, что переписать желательно было все конспекты, а не только ту часть, которая касалась зелий: древние руны были для Снейпа полем совершенно неизведанным, а большая часть объяснений Олливандера опиралась и ссылалась на предыдущие страницы конспекта), но это нисколько не охлаждало его энтузиазм.

Утром я встал и, посмотрев в зеркало, еще раз убедился, что пьянство – зло. Разумеется, ночные посиделки не прошли без последствий. Воспаленные глаза, немного опухшее от сна лицо, волосы, напоминающие скорее мочалку, чем шелковистые, ухоженные кудри…

Тяжело вздохнув, я прошлепал к шкафчику с лекарствами и поочередно залил в себя антипохмельное, восстанавливающее и тонизирующее: сегодня ожидался мой первый урок, так что нужно было показать себя с лучшей стороны. Волосы, которые никак не желали ложиться на плечи красивыми волнами, пришлось убрать в хвост, после чего я был готов высунуть свой нос из личных комнат. Зелья подействовали, и ко мне буквально вернулись силы. Единственное, что осталось из последствий гулянки, это красные глаза. Но увы, эффект от приема восстанавливающего не моментальный, так что придется отсидеть весь завтрак, пока оно подействует и на них.

Мое место возле Снейпа, как и ожидалось, было не занято, и я сел, поздоровавшись сразу со всеми присутствующими.

Снейп окинул меня задумчивым взглядом, причем выглядел он не лучше, чем я (это я про красные, воспаленные глаза, если что).

– Мистер Олливандер, я принес ваши учебные планы, – выдал он, и я кивнул, протянув руки, чтобы забрать их, уже приготовившись, что сейчас меня начнут прямо перед всеми разносить в пух и прах. Ну, ничего, не впервой.

Но Снейп не торопился. Он замолчал, держа в руках мою папку, буквально сжимая ее, так что бумага заметно погнулась рядом с его пальцами. Наконец он рвано выдохнул и, снова переведя взгляд с бумаг на меня, сказал:

– Ваши лекции чрезвычайно занимательны. Я могу сказать, совершенно не кривя душой, что студентам повезло получить такого профессора в свое распоряжение. Может, это не покажется вам наглостью, если я попрошу одолжить эти лекции мне еще раз? На выходные, например? Я бы хотел их перечитать в более спокойной обстановке.

– Профессор, – расплылся я в широкой улыбке. – Вы просто не представляете, как меня тронули ваши слова. Уверен, заслужить ваш одобрительный отзыв – задача не из легких. А эти лекции вы можете оставить себе, если они вас так заинтересовали: у меня в кабинете имеются их копии, на случай утери.

Снейп непонятно от чего закашлялся, чуть покраснел и, скомкано извинившись, буквально вылетел из Большого зала. Все-таки временами я совершенно не могу его понять. Ну вот чего я такого сказал-то?

====== Глава 13. ======

– Как думаешь, я ему понравлюсь? – спросил Гаррик, который не шел, а буквально подпрыгивал, как мячик, следуя за мной по коридору.

Я держал в руках карту мародеров, которую уже успел забрать из кладовки Филча, пройдя туда незамеченным под маскировочными чарами. Конечно, я мог бы и сам создать похожую вещь, но зачем тратить время, если она уже существует? Кроме того, оставлять ее без присмотра тоже не стоило: мало ли куда мне сходить инкогнито потребуется? Не хочу, чтобы два рыжих раздолбая знали о каждом моем перемещении.

Итак, мы все-таки пошли на запланированную экскурсию в катакомбы. Я старательно выбирал маршрут так, чтобы поблизости не оказалось никого постороннего, а вот за портреты не волновался: магия самого Хогвартса прикрывает нас с Гарриком от их назойливого внимания, о чем я позаботился еще во время закладки фундамента будущего замка. Конфиденциальность, личное пространство и все такое.

Спуститься в катакомбы можно было тремя способами: когда я строил их, то предполагал сделать своей личной резиденцией, поэтому заранее озаботился об отходных путях. В общем-то, именно моей резиденцией они и стали. Моей и моего питомца, Салли, огромного василиска преклонных лет.

Салли был стар уже тогда, когда мы с ним познакомились. Стар, устал от жизни и от одиночества, а потому сразу проникся ко мне искренней симпатией, которая позже переросла в преданность. В некоторых народах змею считают символом мудрости, и я готов с ними согласиться: Салли чутко чувствовал мои настроения, всегда был готов выслушать и дать дельный совет. Он на все имел свою точку зрения, отличную от человеческой, и частенько своими выводами ставил меня в тупик. Но, как это часто бывает, иной взгляд на проблему показывал, что этой проблемы и не существует, а решение – вот оно, под носом.

Когда я покидал замок, Салли пришлось оставить: василиски обладают почти абсолютным иммунитетом к магии, поэтому ни порталом, ни аппарацией его переместить не представлялось возможным. А долгий путь по суше он бы не пережил. И я оставил его в замке, погрузив в некую модификацию моего собственного целебного векового сна, только магия бы передавалась не от змея замку, а наоборот. И все эти века она залечивала повреждения, вызванные старостью, омолаживала организм: из-за того, что Салли не был модифицирован магией так, как я, то это был очень медленный и осторожный процесс.

– Конечно, понравишься, – серьезно кивнул я. – Но запомни, заходить сюда ты должен только со мной: если кто-нибудь увидит василиска, от него тут же захотят избавиться.

– Класс!!! – вопил Гаррик, разъезжая на спине василиска по коридорам катакомб, и его крик и заливистый смех многократно отражался от стен, создавая гулкое эхо. – Папа, а может, ты сюда насовсем переедешь? Зачем тебе те скучные комнаты наверху: на занятия и обедать можно и отсюда ходить, а так и Салли скучать не будет, и места здесь больше. Да и дядя Салазар тоже сможет в любой момент прийти.

Здесь, внизу, была всего одна картина – мой портрет, защищенный чарами так, чтобы на него не мог пройти никто посторонний, поэтому я мог не опасаться шпионов директора, и именно поэтому Тайную Комнату еще так и не нашли. Катакомбы простирались под всем замком, но об истинных их размерах, разумеется, знали только я и мои ближайшие друзья. Помнится, Годрик всегда иронизировал по поводу моей гигантомании, а у Ровены на губах всплывала легкая улыбка, стоило кому-нибудь из нас произнести словосочетание “тайная комната”.