Текст книги "Восход погибшего мира (СИ)"

Автор книги: Флемм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Царь Мидас предпочёл укрыться от изнуряющей жары в шатре. Разукрашенный мифическими созданиями снаружи, шёлковые нити переплетаясь, создали чудные пейзажи и невероятной красоты портреты. Вместо бархатистых дюн снаружи, заснеженные пики гор, в поражающей чистоте голубого неба гарпии, птицы с женскими ликами. Бой чудовища с бычьей головой против храброго юноши. Исход сражения печален, проткнутый рог и поднят наверх герой истекая кровью, вознёс руки к небесам. Луга с изумрудной травой, белые волны накатывающие на золотистые берега.

Море, Мидас с недовольной физиономией потянулся к ларцу со вставками серебряных рун, у царства Парфян нет моря и нет выхода к нему. Откинув вверх, владыка многомиллионного народа запустил в его содержимое золотую чашу. Она наполнилась льдом, от него исходил приятный фруктовый аромат.

Мидас опрокинул содержимое чаши в рот, спасительная прохлада пробежала по телу. Искоса разглядывал руны на ларце. Наследие предков, особо ценный дар передаваемый новому царю едва старый покидал бренный мир.

Мидас ослабил шнуры на груди, давая слабость верхней одежде. Как и положено, из шёлка и над ней трудились лучшие мастера, покров точно облегал тело, а швы столь незаметны, что просто невозможно разглядеть, не говоря о том, чтобы почувствовать на своей коже.

Снаружи видны мельтешащие тени, Мидас устроил привал вместе с личной гвардией, лучшие и достойные сыны царства Парфян. Стройные, подтянутые, лица идеальны, потомки дворян и прочих аристократических родов. В свою гвардию Мидас отбирал самых надёжных и проверенных людей. И желательно помоложе. Юношам свойственен максимализм и получая одобрение от царя, продолжали служить с большим рвением.

Небольшая армия выступила в поход, преследуя варварские племена осмелившиеся вторгнуться во владения Парфян. Их жертвами стало несколько деревень, дикие кочевники всласть насладились кратковременным могуществом, совершая ужасающие преступления. Когда Мидас с личной гвардией прибыл к первой деревни, то среди пепелища увидел пики с торчащими отрубленными головами. В том числе и детскими. Мидас тотчас объявил поход для полного истребления варваров и уже вторую неделю успешно преследовал их.

Поначалу варвары превосходившие гвардию Мидаса числом, не восприняли их всерьёз и попытались захватить царя. Но не учли выучки конницы Парфян и то, что воевать с закованными в латы воинами не тоже самое, что преследовать крестьян. Гвардия Мидаса с лёгкостью опрокидывала натиски варваров и тем приходилось спасаться бегством. Они даже пытались заключить мир, прося пощады. Мидас отправил парламентеров обратно, предварительно приказав выпотрошить их животы и набить камнями. Такими кочевники увидели гонцов, когда лошади вернулись обратно.

Мидас гнал кочевников вглубь пустыни, где мало воды и совсем нет травы для лошадей. Вскоре гвардии стали попадаться дохлые лошади вместе с наездниками, безжалостное солнце добрилась до противника раньше царя.

Горел ли Мидас праведным желанием мести за погубленные жизни подданных? Не то, чтобы сильно. Мидас откровенно тосковал во дворце, жизнь в царстве Парфян размеренная и неторопливая, мало что происходит. И для царя, в чьих жилах кровь основателей страны, о которых помнят спустя века, жизнь без подвига в тягость. Порой сожалел, что царство располагалось так далеко в пустыне, а не возле берегов моря, завидовал Эль Риду, и заодно их славе и неуёмному богатству.

Хотя царство Парфян по праву считалось самым изумительным. В плодородной долине с устьями крупных рек и сотни мелких речушек, поражающие чистотой и глубиной озёра, в них в изобилии водиться рыба, народ в массе своей не бедный, аристократия вполне зажиточная.

Но сердце Мидаса жаждало славы царя покорителя, а его окружали лишь орды кочевников, ближайшим городом являлся Эль Рид, с ним договор о мире заключённый веков восемь или десять назад.

Мидас откинулся на мягкие подушки, разглядывая ларец с рунами. Магия, настоящая магия, неважно насколько нещадно печёт солнце, в ларце всегда лёд. Посвященные царства Парфян утверждали, ларец дар могучего волшебника, тому под силу то, что Посвященные не решались вслух произнести. Мидас относился к подобным россказням с иронией, считая выдумкой. Но ларец существует, а магия рун исправно работает. В повествовании Посвященных было ещё кое–что важное, они уверяли, тот маг является тайным союзником Парфян и что он в долгу у потомков царей.

Полог в шатёр отодвинулся и показалось улыбающееся лицо безусого юноши. В чешуйчатых доспехах, на груди отполированный круг, лучи солнца натыкаясь на остроконечный шлем раздваивались.

– Царь Мидас, мы поймали вождя варваров! – радостно выпалил посланник.

На что Мидас не отводя глаз от ларца, лениво произнёс – Отрубите собаке голову, и всем кто пойман с ним.

– Вы будите присутствовать при возмездии?

Мидас зевнул, прикрывая рот кулаком – Не собираюсь удостаивать его такой чести.

Юноша склонившись, оставил повелителя.

Мидас решил вздремнуть, в обратный путь пойдут ночью, есть время отдохнуть.

А было бы неплохо заиметь могущественного колдуна в союзниках, промелькнула мысль, Посвящённые знакомы с магией, но либо они не до конца показывают силу, либо сами не настолько сильны. А будь у него возможность то тогда …. Сон медленно сковывал разум царя, заставляя веки сжиматься крепче.

Эль Рид был бы славной добычей, он с куда большим умом сумел бы распорядиться баснословным богатством морского города. И объединив два народа, создал новое государство. А попутно, сохранил бы имя в веках.

Владыка Парфян удобно расположился на ковре с вышитым изображением дракона. Громадное существо, если верить преданиям, произошло от жадности одного царя, тот настолько оказался ослеплён золотом, что боги прокляли его и прислали дракона в качестве наказания. Исполин испепелил страну царя и весь народ, оставив в живых лишь его одного. Но это нисколько не огорчило царя, так как золото осталось с ним. И когда царь всё–таки умер, дух остался среди руин разрушенной страны, не в состоянии покинуть мир до скончания веков. И по сей день проклятый дух бродит среди останков города охраняя своё золото.

Но вечером Мидаса ждала удивительная встреча. Патрульные привели в шатёр царя четверых путников. Старик в одежде старинного покроя, Мидас даже удивился, нечто подобное встречал в одеждах Посвящённых и то не у всех, а самых старых, из тех, кто с упорством блюдёт древние традиции. Чернокожий здоровяк в некогда белых одеждах, единственный кто брякнулся перед ним на колени, склонив голову, сразу видно слуга. И дерзкого вида чужестранец, в лёгких чёрных доспехах стражника ворот Эль Рида. То что он чужестранец выдавал цвет кожи, удивительно, но под палящим солнцем она не стала тёмной как у его спутников или царя Мидаса. И взгляд, вот это удивило царя больше всего, чёрные глаза смотрели на него с полыхающей яростью и одновременно с презрением. За такое Мидас мог и обезглавить.

Успею, решил царь, собираясь развлечь себя допросом.

– Итак, – рука потянулась к ларцу, привычно откидывая вверх, запуская чашу за вкусным прохладным льдом. – Кто вы такие? Только не врите что из Эль Рида, – усмехнулся, глядя на девушку, – вряд ли бы такую красавицу выпустили из такого развратного места.

Старик проследил за рукой царя, их глаза встретились.

– Я вижу мой дар царю Тербию до сих пор верно служит его потомкам, – улыбнулся старик, карие глаза оставались холодными и цепкими.

Мидас замер, недоверчиво уставившись на старика.

– Твоё имя? – медленно произнёс царь.

Старик с почтением и достоинством приложив руку к груди и чуть склонив голову, ответил.

– Агасфер.

Рука вздрогнула, выронив чашу в ларец. Сердце Мидаса бешено заколотилось, но успокоил себя тем, убедив что имя могли выдать Посвященные, хотя кроме них и потомков царя никто не должен знать его.

– Агасфер, – повторил он, показывая, что не верит говорившему.

Старик лишь взглянул на девушку, та вытянула руку с браслетом золотой змейки на запястье. Старик покачал головой, и тогда она протянула вторую, на украшение в виде бабочки. Назвавший себя Агасфером пошевелил пальцами и золотая бабочка ожила, под громкие восклицания охраны. Поднявшись в воздух, направилась к царю и закружила над ним, отпуская всё ниже. Тот раскрыл ладони, давая возможность ей присесть на них. Цепкие лапки коснулись кожи и бабочка вновь обратилась в золото. Мидас не веря себе, попытался разломать её, а затем принялся кусать драгоценный металл, проверяя не обманулся ли он.

– Агасфер, – теперь Мидас верил, но ни как не мог принять данного факта. Маг чьё имя вызывает страх у Посвящённых.

* * *

Когда Агасфер с остальными покинули Эль Рид, они прямиком направились в сторону царства Парфян.

Мафусаил теперь сторонился Ройга, не то чтобы сблизился с его прошлой личностью, но тот хотя бы отличался сдержанностью и не обладал кровожадной натурой.

Видно как новый Ройг с трудом сдерживает себя, в чёрных глазах полыхало пламя разрушений и жажда боя. Лишь Агасфер сдерживал его, пару раз Ройг попытался оспорить его силу, и всегда терпел поражение. В последний раз старик взмахом руки поднял из песка засохшие кости коровы и те очертив дугу впились в тело Ройга, опрокинув на спину и буквально пригвоздив к земле.

Агасфер встал над ним – Больше предупреждений не будет, ещё раз выкинешь нечто подобное, оставлю тебя в таком положении.

– Это не вяжется с твоими планами на меня, – кровавый плевок не долетел до Агасфера.

– Мои планы мои проблемы, – холодно оповестил старый колдун, – твоими будут века неподвижности. Днём палящее солнце будет высушивать кожу и ты вновь и вновь будет умирать от жажды. А ночью начнут терзать пустынные твари, вгрызаясь в твоё тело. И так из года в год.

– Рано или поздно я освобожусь, – Ройг пытался пошевелиться, не выходило. Торчащие из грудины кости сковали его магическим образом.

– Возможно, – покачал головой Агасфер, – но скорее всего нет, моя магия сильна, нет в мире никого, кто мог бы потягаться со мной на равных.

Ройг засмеялся, заходясь в кровавом кашле – Не будь столь самоуверен, один всё же есть. Ты не позабыл о драконе?

Лицо Агасфера приобрело тёмные оттенки, словно на луг под солнцем набрела хмурая туча.

– За последние две с лишним тысячи лет ни разу о нём не забыл.

– Так я нужен тебе, – в голосе Ройга торжество.

– Не настолько, чтобы я рискнул поставить всё на кон, – услышал спокойный голос мага.

Ройг вздохнул, физиономия приняла покорный вид – Клянусь, буду себя сдерживать и никого из вас пальцем не трону.

– Можешь попробовать, – усмехнулся Агасфер и зачем–то посмотрев на Мафусаила, добавил. – Но у тебя будет лишь одна попытка.

Ладонь Агасфера замерла над пробитой грудью бунтовщика. Кости медленно стали выходить из тела, поманив пальцем, старик отбросил их в сторону.

– Весьма печально что такая уникальная способность досталась такому как ты.

На что Ройг потирая место раны, отчего ладонь перепачкалась кровью, весело произнёс – Тоже самое могу сказать и о тебе.

Мафусаил сторонился Ройга с той поры.

На очередном привале готовил кофе для Лидии, молодая госпожа сидела рядом и медленно расчёсывала волосы.

– Прошу, – верзила ловко перехватив сосуд за ручку, передвинул на песок.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила она.

Мафусаил сам просветлел от такого отношения, Лидия на его памяти самая достойная их хозяев. Вот ей готов служить хоть до конца дней. Прошлое связанное с Акулой казалось далёким, оттого хотелось с ним завязать.

– Тебе понравиться, если хватают за гриву, когда трахают сзади?

Ройг развлекался тем, что не давал скорпиону убежать. Меч вставал стеной перед пустынным убийцей, в своём мире гроза, для людей мелочь, ступи на него и остаётся лишь мокрое место.

Девушка неприязненно поджала губы, Ройг рассмеялся.

– Не вообрази себе чего, сдалась ты мне. Да и ему тоже. Мы не из тех, кто ведётся на мохнатую норку между ног, – мечом подтолкнул скорпиона, прижимая к камню, вконец отсекая пути к бегству. – Хотя в этом у нас всё же имеются отличия, я не понимаю ради чего тратить время на создание семьи, а он постоянно искал тех, с кем мог чувствовать себя любящим.

– Нужда обычного человека, – Лидия спрятала волосы, повязав платок.

– Обычного да, – задумчиво проговорил Ройг, прижимая меч к скорпиону, жало насекомого в полном бессилии било по металлу. – Вот только обычная жизнь что это? Для чего она? И зачем сдалась? Знаешь сколько у него было жён и детей?

Лидия не ответила, взяв дымящую чашу, пригубила ароматного напитка.

– И в самом деле, зачем знать подобную чушь? – усмехнулся Ройг – Учитывая, что в конечном счёте, всех их ждала смерть, – и притворно печально вздохнув добавил. – И другого выхода не может быть. Это я тебе намекаю, мало ли чего успела себе намечтать.

– Ты их всех убивал? – голос девушки спокоен, а вот Мафусаил испытывал к этому воплощению Ройга опасение.

– Я? – Ройг насмешливо протянул. – Я лишь предлагал ему меч, а он всегда соглашался, потому что нет для нас другого пути, и едва то, что вы называете счастьем появляется на пути, – скорпион устав от бесплотных попыток освободиться, ужалил себя в голову. Насекомое обмякло и завалилось на бок, затем на спину и пару раз дернувшись, застыло. – Следом тотчас идёт смерть. Так было всегда, так будет всегда и порой я не понимаю, ради чего он тешит себя иллюзией счастья на несколько лет, зная какую участь готовит семье. Но больше всего не понимаю, почему находятся те женщины, готовые идти на это?

– Монстру этого не понять, – Лидия допив кофе, поставила чашу на песок и перешла к лошадям.

Ройг с усмешкой проводил её – Монстру этого и не надо знать, – ему на глаза попался Агасфер, и в этот раз предпочёл одиночество, его фигура отчётливо выделялась среди бледно–жёлтого песка. – Эй, – окликнул амбала, – почему служишь ему?

Мафусаил подозрительно покосился на Ройга – Потому что обещал.

– Перед страхом смерти, не так ли?

– И что с того?

Ройг заговорщицки понизив голос, спросил – А что мешает бежать? Наверняка думал о таком. Дождить удобного момента, заварушки и улепётывай.

– Я дал слово, – твёрдо произнёс Мафусаил, – буду держать его.

– Ага, – кивнул Ройг, – страх также поддерживает верность.

Мафусаил рассердился – А тобой движет лишь желание устроить бойню!

Ройг показал зубы в зверином оскале, ветер подул поднимая плащ, отчего тот развеиваясь, создавал что позади него раскинулись чёрные когтистые крылья – Да, я был рождён таким и скорее всего и умру. Но как, убив дракона.

– Дракона нельзя убить, – возразил ему Мафусаил.

– Да знаю, – отмахнулся Ройг, – он всегда возрождается, посмотрим, удаться ли ему провернуть такой фокус на этот раз.

Во время ночной стоянки Мафусаил поднявшись по желанию отлить, увидел Ройга стоящего под светом полной луны.

На фоне одиночных скал, природа постаралась на славу, ветра так обточили камни, что те издали напоминали великанов замерших во сне, Ройг задрав рукава, рассматривал оковы. Они переливались под лунным светом и Мафусаилу удалось рассмотреть лицо Ройга.

Он поразился, ни гнева, ни ярости, ни жажды крови. Печаль царила на нём, осознания факта обреченности остаться навсегда таким. Такое бывает, когда считая что делаешь правильный выбор, в последствии не можешь смириться с чудовищной ошибкой, признавая собственную глупость. И вспять время не повернуть.

Вернувшись в лагерь, увидел одинокую фигуру Агасфера возле костра. Языки пламени причудливо отплясывали, бросая кривые тени. И во взгляде старика Мафусаил увидел тоже самое, что у Ройга.

Прошло ещё пару дней пути и Агасфер завидев лагерь конницы парфян приказал двигаться к нему.

– Не будет ли это глупым поступком хозяин? – осторожно спросил Мафусаил, поглаживая усталую лошадь.

– Нет, Мидас будет рад видеть меня.

Караульные не поверили в то, что прямо на них не скрываясь ехали четверо, да ещё среди них оказалась девушка.

Речь старика, сразу видно кто у них за главного, довольно витиевата, выдавала в нём не простого человека, да и внешний вид подчёркивал важный статус.

В итоге караульные решили, они просто заблудились в пустыне, отбившись от каравана. Но старик уверял в том, что они направляются в царство Парфян. Он был убедительным, караульные отправили их к царю, пусть тот решит участь странных путников.

* * *

Мидас поднялся, продолжая держать в руках золотую бабочку, подошёл к Агасферу – Если ты тот самый, то тебе наверное …., – покрутил головой, прикидывая возраст старика.

– Я старше, чем ваша страна, – невозмутимо произнёс тот.

Мафусаил, да стражники, не поверили ему. Раздались короткие смешки, впрочем, тотчас прекратились, царь поднял руку. Он настроен серьёзно.

– Никто не может жить столь долго, ошибочно считать, что боги поделились таким даром.

– Ошибочно считать это даром богов, скорее проклятье, поверьте мне.

Глаза Мидаса загорелись, Агасфер без труда прочёл содержимое в них.

– Нет царь Мидас, поделиться им не смогу, просто не в силах. И стоит поверить мне на слово, столь долгая жизнь требует невероятной платы, просто ужасающей.

Мидас сумел сдержать вздох разочарования – А меня уверяли, Агасферу под силу всё.

– Преувеличение.

– И что ты мой союзник.

– Союзник царя Тербия и его потомков, – уточнил Агасфер.

– Вот именно, значит и мой, – царь поднял руку с золотой бабочкой. – Что это даёт мне?

Агасфер тонко улыбнулся, словно ему ведомо тайные желания Мидаса – Понимаю, золото не то, что тебе хочется получить.

– Смотря сколько золота, – не согласился с ним Мидас.

– Куда лучше, если твоё имя будут чествовать благодарные потомки, – старик пригладил бороду. – Победа над Эль Ридом даст такую возможность.

Мидас замер, ему показалось, он ослышался – Эль Рид? Ты предлагаешь мне Эль Рид? Они наши союзники.

– Как и вы их, но до тех пор, пока не ослабните, случись это, стали бы в Эль Риде размышлять над возможностью захватить царство Парфян? И союзы хороши до того, если в них верить хотя бы одна из сторон, – голос Агасфера тих, но проникал в уши царя настойчиво находя путь к сознанию.

Мидас поднял украшение, мягкий блеск золота манил и завораживал. В его бликах уже видел поверженный Эль Рид.

– Говори Агасфер.

Глава 14

Вереница всадников растянулась по пыльной дороге, оставляя за собой клубящийся след. Выделялся белый рысак с роскошной сбруей, Мидас возглавлял процессию. За ним Агасфер со своими спутниками, царь спешил в Нимруд, столицу Парфян.

Царство Парфян располагалось вовсе не в пустыне, хотя многие так ошибочно считают. Государство в самом деле окружали пески, выжженные беспощадным солнцем дюны лишь окружали земли, но сама страна находилась на нагорье и большую её часть занимали горы с заснеженным пиками. Именно они питают реки царства Парфян живительной влагой, позволяя быть плодородными. Бурные потоки сбегая с гор, прорезали землю и постепенно успокаиваясь, величественно текли среди садов и полей. Далее спускались вниз и направлялись в сторону земель Эль Рида, а другая часть поворачивала далее на восток и скрывалась среди засушливых земель. В конечном счете, они мелели и окончательно пересыхали где–то в глубинах континента. В те края мало кто отправлялся, она считалась безжизненной, там даже кочевники не задерживались. Но ходили легенды о том, что когда–то тамошние земли не выглядели столь плачевно. Иногда смельчаки за сокровищами отправлялись на исследования и порой находили остатки былого могущества. Именно там как считали Посвящённые некогда существовал загадочный Хорезм, земля уничтоженная драконами, и где до сих пор над песками кружит бессмертный дракон. Правда или нет, никто не знал, не было безумцев чтобы отправиться настолько далеко в пустыню, где песок под воздействием лучей начинал превращаться в мутное стекло.

Степь начала оживать, появились поля, ровные ряды виноградников, затем пошли сады с финиковыми пальмами и стада животных бродящих в затопленных низинах с зелёными берегами пахнущими тиной.

Мидас спешил вернуться во дворец, предварительно выслав гонца, для того чтобы все военачальники и вельможи были готовы к его возвращению.

Нимруд отличался от Эль Рида тем, что основные его дома из камня, а стены украшены мозаикой. Дворец царей выделялся, ни одно здание не могло быть выше. Голубые купола сливались в одной линии с горизонтом, а белоснежные стены облицованы мрамором. В остальном как и положено, сады, бассейны, расслабленность и нега в покоях.

* * *

Лидия сидя на балконе, рассматривала неспешно выхаживающих придворных красавиц по узким дорожкам. Девушки беззаботно щебетали и кокетливо посматривали в сторону статных охранников возле входа. Порой проходя мимо них, демонстративно начинали звонко смеяться, явно привлекая к себе внимания. Те держались с невозмутимым видом. Тогда красавицы, выбрав место у фонтана, начали судачить о своём, временами задирая полы платьев, болтая ногами в воде. На всё это Лидия взирала с грустью в глазах.

Мафусаил решив воспользоваться передышкой, по его просьбе принесли горячую воду и здоровяк начал приводить себя в порядок. Агасфера и Ройга не было, их увели на собрание Мидаса.

Встав на колени возле отполированного бронзового листа, чернокожий слуга медленно брил голову, временами смахивая пену широкой ладонью. Окуня бритву в воду, размышлял о том, не лукавил ли хозяин, обещая царю Парфян Эль Рид? Мафусаилу нравился город, со всеми его недостатками, и сердце наполнялось печалью, понимая, во время штурма тот сильно пострадает.

– Мафусаил, – услышал голос Лидии, – откуда ты родом?

Здоровяк влажной тканью провёл по голове – С Изумрудных Островов госпожа.

– Я так и думала.

Мафусаил улыбнулся – Неудивительно, люди с таким чёрным цветом кожи могут быть только оттуда.

– И волею судьбы тебя занесло в Мидию, – Лидия повернулась к низкому столику с фруктами, жареным фазаном и кувшином с прозрачной водой.

– Не сколько судьба, сколько обстоятельства моя госпожа, – Мафусаил закончив процедуру, подошёл к ней и сел неподалёку, скрестив ноги.

Лидия знаком руки показала, чтобы он разделил с ней трапезу. Здоровяк заулыбался, показывая выступающий зуб.

Взяв с тарелки виноградную горсть, сорвав пару ягод отправил в рот.

– Мой отец, – с наслаждением ощущал вкус сока, – был торговцем, весьма неудачливым, и постоянно ввязывался в авантюры, в конечном счете, они его не только разорили, но и свели в могилу.

– Не очень умный человек, – девушка отломила кусок щербета, со стороны сада раздался смех. Одна из девиц зачерпнув в ладони воды, подбежала к воинам и брызнула на них.

– Что верно, то верно, – согласно кивал Мафусаил, уже присматриваясь к жареной птице, рука хозяйски разрывала тушку на части, – зато детей у него много, я двенадцатый из его потомков. На семейном совете было решено, дети должны взять часть долгов отца, мне такая перспектив не улыбалась и под покровом ночи, решился бежать, – косточки хрустели, Мафусаил перемалывал их вместе с мясом, – тогда мне было лет пятнадцать. Я решил, что обязательно разбогатею и вернуть домой.

– Хочешь основать свой дом? – улыбнулась Лидия.

– Да, чтобы потомки были благодарны мне за наследство.

Лидия странно на это отреагировала – Порой лучше не оставлять потомкам наследство от предков, ибо ноша может оказаться неподъёмной.

По перилам балкона прыгала маленькая птичка, смотря на девушку глазами бусинками, и умилительно хлопала маленькими крылышками.

* * *

Совет гудел потревоженным пчелиным роем, десятки важных сановников и военачальников бурно обсуждали затею Мидаса о войне с Эль Ридом. И если судить по тому, с какой живостью проходили споры, указывает, что в головах полководцев давно плодились подобные затеи. Им также хотелось проявить себя в полной мере, ведь после падения Эль Рида открывалась морская дорога к последующим завоеваниям.

А вот визири не испытывали желания схлестнуться с Эль Ридом упирая на договор с ними и ведь победы может и не быть.

– Война приведёт к ненужным жертвам и большим затратам, даже если она будет успешной, – пухлый и на удивления румяный вельможа Марий кутаясь в шёлковую пурпурную тунику, возражал горячим головам.

Не жертвы среди простых солдат печалили его, а грядущая утерянная выгода от предполагаемого конфликта. Марий имел неплохую торговлю с партнёрами в Эль Риде и лишаться не хотел. Но и возразить Мидасу боялся, отчего старался выглядеть убедительным, приводя благоразумные доводы.

– Стены Эль Рида не знали поражения с момента основания города, они несокрушимы.

– Потому что никто не пытался штурмовать их, – хмыкнул Сципион. Высокий и широкоплечий полная противоположность визирю Марию. Решительность, мужество и презрение к смерти, вот что можно прочесть на суровом лице воина в годах. А ещё тому порядком надоело гонять орду кочевников по пустыне, до жути хотелось настоящего дела, и остальным военачальникам тоже. Вот почему слова Мидаса зёрнами упали на плодородную почву и вот–вот готовы принести ожидаемы всходы.

Малочисленные и довольно несмелые союзники Мария шептались, жавшись друг другу. Визири привыкшие к размеренной и сытой жизни, оттого порядком расслабились, не решались громко выступить против. Шелковые тоги не могли соперничать с доспехами.

Мидас делал вид что выслушивает стороны, хотя уже давно принял решение.

И Марий догадывался какое, отчего прибег к последнему доводу – Неизвестно какой будет реакция Посвященных, не стоит забывать о Великой Башни в Эль Риде, её силу признают все Посвященные по всей Мидии.

Мидас нахмурился.

– Посвященные живут в своём мире, кроме того, они не вмешиваются в дела царств, даже если те воюют, – негромкий голос разум сумел остановить горячий спор. – Основное требование Посвященных заключается в том, чтобы их не трогали, позволяя забавляться магией.

Старик незаметно стоящий в тёмном углу, а рядом с ним необычный с виду мужчина. Явно чужестранец, бледный цвет лица выдавал это. Но вот его глаза, Марий поежился, ненароком встретившись с ним взглядом. Незнакомец усмехнулся, точнее оскалился подобно зверю.

– Мой повелитель, кто эти двое и за какие заслуги им позволено участвовать в Совете? – визир просунул ладони в широкие рукава.

– Старика зовут Агасфер, – с торжеством в голосе провозгласил Мидас, – тот самый маг, что помог моему предку Тербию основать царство Парфян.

Гул изумленных голосов показал с каким недоверием поданные восприняли заявления своего царя.

– Мой повелитель, – сдержано произнёс Марий, – не может ли это быть….

Мидас снисходительно улыбнулся, откинулся назад в своём троне украшенного драгоценными камнями – Сомневаешься Марий?

– Да, мало ли какие проходимцы решат воспользоваться вашим благородством и добротой, тем более натравить на нашего друга и союзника.

– Эль Рид никогда не считал парфян своими союзниками, – тон Агасфера жесток и с металлическими нотками, – в течение долгих веков, пользуясь своим положением у моря вытягивали из вас деньги, заставляя продавать товары дешевле и завышая цены на свои.

Многие согласно закивали. Марий досадливо поморщился, данная тема постоянно всплывала, когда речь заходила о торговых отношениях между странами. В своё время Марий пытался уладить этот вопрос, но в Эль Риде от него отмахнулись, понимая, парфянам некуда деваться.

– Великая Башня…., – начал было визирь.

Агасфер перебил его – Отныне просто куча камня выстроенного до небес, более не несёт в себе тех силы, которых так бояться отдельные трусы в Царстве Парфян.

Презрительное фырканье среди вояк в Совете показало, слова старика достигли цели.

Марий замер, отчего стал похож на статую – Мой повелитель, Агасфер должен быть сильны магом.

– Так и есть, – кивнул царь, – он показал мне это.

– А всем нам?

Мидас повёл бровями, показывая недовольство по отношению к визирю – Марий, ты сомневаешься в моих словах?

– В словах нашего царя? – тотчас подхватил нужную ноту Сципион.

Марий заметно стушевался – Нет мой повелитель, – невнятно пробубнил всё больше кутаясь в шёлковые одежды и видя что немногочисленные сторонники медленно отходят в стороны, – мало ли он обманул вас провернув фокус.

– Считаешь, меня так легко провести?

Марий окончательно растерялся, лицо покраснело, затем побледнело, но тем не менее, взяв себя в руки и глубоко вздохнув, произнёс – Я хотел бы лично удостовериться. Будучи визирем и правой рукой вашего отца, обещал ему оказывать вам помощь и в трудную минуту давать совет. Если ваш гость и в самом деле сильный маг, пусть докажет присутствующим.

В глубине души пухлый советник царя надеялся, что Мидас оказался невнимательным и поддался фокусу ушлого старика.

Агасфер обратился к Мидасу – Не могли бы вы показать ту игрушку?

– Какую? А, – догадался Мидас, запуская руку в карман, выуживая золотую бабочку. – Вот она.

– Пусть он возьмёт, – указал на визиря.

Марий несмело подошёл к царю сидящему на троне и протянул дрожащую руку.

– Не стоит так бояться, – посмеялся Мидас, – она не кусается.

Ладонь визиря дрогнула, когда кожа ощутила прикосновение холодного металла.

– Это золото? – пробормотал Марий, разглядывая украшение тончайшей работы.

– Всё равно что живая, – Мидас буквально светился, догадываясь, какое представление уготовил Агасфер.

– Да, – согласился Марий. Поднёс к глазам, рассматривая более внимательно. Ювелир постарался на славу, крылья настолько тонкие, что свет проходил сквозь них, видны каждые чёрточки на теле насекомого. Усики стоило на них подуть начинались шевелится, отчего возникала мысль, будто бы бабочка живая.

– Она живая! – воскликнул Марий, увидев шевеление крыльев и глаза открылись. – Но она из золота!

– Да, – смеясь, подтвердил его слова царь.

Неожиданно для всех бабочка вспорхнула и принялась кружиться над царём. Марий остолбенело следил за ней, вот она присела на плечо Мидаса, перебралась на доспехи и …. Визирь не понял что произошло, золотая бабочка слилась с доспехом в единое целое. Марий забыв об условностях двора, подошёл к царю и ногтем поскрёб, так и есть, бабочка стала частью защиты.

– Это похоже на фокус? – Мидас явно наслаждался видом подчиненного.

– Это магия, – признал Марий, и не в силах скрыть испуга, повернулся в сторону Агасфера. – Любая магия опасна мой повелитель.

– Если она служит моим целям, то нет, – самодовольно произнёс Мидас.

– Неважно каким целям служит магия, – глухо проговорил Марий, – лучше с ней не связываться и не иметь её в союзниках.

– Ты предлагаешь мне не быть царём? – колючие выражение лица показало, насколько царь недоволен подданным. – Или сомневаешься в моём благоразумии?

– Я сомневаюсь в том, что нам нужна его помощь…., – торопливо выдал советник.

– Нам? – голос Мидаса стал холоден. – Каким нам Марий? Здесь я царь и только я решаю что мне необходимо для дальнейшего процветания.