Текст книги "History (СИ)"

Автор книги: Fire Starter.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Прости за опоздание, – пропыхтела я, вносясь в кабинет и кидая рюкзак на первую парту.

Давненько я этого не делала.

Гарри явно не ожидал моего прихода. Он смотрел на меня так, словно я была привидением. Наверное, я бы даже посмеялась над этой ситуацией, но меня трясло одновременно от того, что мне пришлось ругаться с другим учителем целых полчаса, и того, что Гарри был снова так близко. И я опоздала.

– О, я думал, – он откашлялся. – Ты не придешь.

– Я долго уговаривала математика поставить мне «отлично», – устало пробормотала я, доставая учебник.

– У тебя с ним проблемы?

Я вздрогнула. Он говорил так, словно ничего не случилось: тем же заботливым голосом.

– Могу поговорить.

– Нет, – тут же выпалила я. – Я уже сама все решила.

– Ладно.

– Так, – я решила, что надо перевести тему. Я не могла нормально смотреть на Гарри, поэтому нервно разглядывала учебник и тетради. – Я несколько тем прошла сама, так что я думаю, тебе не надо тратить на это время. Было бы здорово, если бы ты просто подобрал тесты на эти темы, а мы просто пошли дальше.

– Да, конечно, – кивнул Стайлс. Он тоже казался слегка смущенным нашей встречей после долгого игнорирования друг друга. Ладно, игнорирования его мной.

Гарри вручил мне тест, который я писала на уроке, чтобы я могла посмотреть на ошибки.

Это был момент, когда я заметила новую татуировку на его запястье. Это было четыре цифры.

30/09

Я нервно дернулась и вырвала листки бумаги из рук учителя намного резче, чем следовало, и мгновенно отвела глаза. Внутри творилось черт знает, что.

Тридцатого сентября прошлого года ничего не подозревавшая я пришла в кафе, ожидая встречи с Барбарой Стенфилд. А потом туда заявился Гарри, тем самым перевернув всю мою жизнь.

Тридцатого сентября прошлого года начались мои отношения с Гарри Стайлсом.

Он сделал татуировку.

Я сморгнула слезы и поморщилась, обращая все свое внимание на тесты. К счастью, Гарри был занят поиском нужной лекции в его тетради.

На бумажках не было ни одного замечания: лишь плюсы и минусы. Гарри, видимо, решил, что мне будет некомфортно, если он будет комментировать мою работу, и я была благодарна ему за это. После того, как я заметила его татуировку, я поняла, что не в состоянии пережить еще что-то, напоминающее о наших отношениях. Всего понемногу.

Занятие прошло на удивление быстро. Наверное, потому, что я дико волновалась.

– Что ж, на сегодня, думаю, все, – произнес Гарри через два часа, закрывая тетрадь, из которой он диктовал мне все конспекты. Я кивнула и стала собирать вещи. – Завтра придешь?

– Да, – хрипло ответила я. Я накинула рюкзак на плечи и направилась к выходу, когда Стайлс снова меня окликнул. Я повернулась, чувствуя, что сердце начинает бешено и тяжело колотиться. Мне снова стало холодно.

Гарри порылся в своем рюкзаке и выудил на белый свет книжку.

– Я тебе еще с декабря ее вернуть хотел, все время забывал, – он смущенно рассмеялся и протянул вещицу мне.

Это была «Сойка-пересмешница». Книга, с которой буквально началось все наше общение. Я именно тогда поняла, что у нас много общего.

Я взяла в руки книжку, чувствуя, что к глазам подступают слезы. Кое-как выдавив из себя «пока», я вышла из кабинета и поспешила покинуть все здание вообще.

Наверное, я бы просто положила эту книжку на полку или в коробку с воспоминаниями, но почему-то, вернувшись домой, мне захотелось ее полистать.

Когда я кому-то что-то одалживала или, например, давала послушать песню, я сама читала и слушала то же самое, пытаясь понять, как бы я себя чувствовала, если бы снова могла воспринимать все это в первый раз.

Так и сейчас: я взяла в руки «Сойку-пересмешницу», села на кровать и открыла один из своих самых любимых моментов. Тот самый, когда Пит – единственный, кто вернулся в Двенадцатый за Китнисс, кто остался, чтобы поддержать ее даже несмотря на то, что он сам нуждался в помощи.

И каково же было мое удивление, когда внутри я обнаружила небольшой полароидный снимок. На нем были изображены мы с Гарри. Эту фотографию сделала Джемма во время Рождественских каникул. На фотографии мы со Стайлсом сидим на диване в гостиной, обнимаемся и смотрим телевизор. Мне всегда очень нравился этот снимок (хотя у меня и была только его цифровая версия). Он заставлял меня улыбаться и вспоминать, какие же прекрасные у нас с Гарри отошения.

Трясущейся рукой я взяла кусок бумаги и перевернула. Конечно же, Гарри не смог ничего не написать.

Сзади кривоватым почерком было написано:

Listen honey to every word I say

I know that you don’t trust me

But I’m better than the stories about me

Everybody messes up someday

Ain’t got no rhyme or reason

All I know is that I’m yours, yours, yours

For every season

Это уже действительно было слишком. Использовать мои любимые песни против меня. Набивать татуировку с датой нашего первого свидания.

Я прорыдала в подушку следующий час, а потом просто убрала фотографию подальше.

Я разрывалась. Мне очень хотелось схватить телефон, позвонить Гарри и попросить его приехать, вернуться в мою жизнь, снова проводить целые дни со мной.

Надо оставаться адекватной. Я скоро вообще уеду из Манчестера. У этих отношений все равно не будет будущего.

========== Глава тридцать седьмая. ==========

Комментарий к Глава тридцать седьмая.

Наконец-то! Наконец-то я дописала эту главу!

Простите, что заставила вас долго ждать, вынудили обстоятельства :( Но теперь я, наконец, сдала все проекты, предположительно, на “отлично”, впереди пять экзаменов :D но я надеюсь, дальше главы будут по расписанию!

Люблю вас всех <3

Следующая неделя прошла в таком же ритме. Я приходила на историю, Гарри давал мне тесты по пройденным темам. Я сдавала их через сорок пять минут, а на дополнительных получала уже проверенные. Затем он опрашивал меня по темам прошлого занятия, мы проходили еще две темы, я делала важные записи, и мы расходились.

Это было очень тяжело. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Стайлс периодически шутил, так как это была его манера преподавания, и я, конечно же, смеялась.

Но потом я вспоминала, что все больше не так, как было.

А перед глазами вставала его татуировка.

30/09

Я пообещала себе, что сосредоточусь на учебе и поступлении и забуду об отношениях. Гарри уже состоялся в жизни, а у меня все было впереди. Сначала – университет, а потом – мальчики.

Но мне так хотелось сорваться и броситься ему в ноги, умоляя снова сойтись со мной.

В ночь перед экзаменом я не могла уснуть очень долго. Когда я начинала дремать, перед глазами появлялся Гарри. Он смеялся, обнимал меня, а потом вдруг начинал обвинять в измене. А потом я видела его, целующего Стефани.

Так я просыпалась раза три.

Когда мне не снился Стайлс, я думала о том, какие вопросы могут попасться на экзамене, справлюсь я с ними или нет. Затем я подумала, что очень плохо помню информацию о фронтах и руководителях Первой мировой войны, вопросы по которой попадались чрезвычайно часто, так что я встала, открыла учебник и перечитала целый параграф.

Я уснула над книжкой, но быстро очнулась вновь потому, что мне приснилось, как я завалила экзамен, а Гарри женился на Стефани.

С утра я так тряслась, что мама налила мне приличную порцию успокоительного. Оно совсем не помогло. Это мама поняла, когда я разбила одну из кружек и разревелась так, как будто начался конец света.

Мама несколько раз предлагала отпроситься с работы и поехать со мной на экзамен. Я каждый раз отказывалась, потому что мне было намного легче волноваться в одиночестве. Если со мной был кто-то, я начинала переживать, что этот человек переживает за меня, а заодно и винить себя во всех грехах и предоставляемых неудобствах. Короче говоря, лучше мне было ехать одной.

Путь до Лондона казался просто бесконечным. Затем такой же вечностью обернулась поездка до самого университета.

Он выглядел… сногсшибательно. У меня даже дыхание перехватило.

Это безмолвное здание обещало мне кучу возможностей, новых знакомств, если я хорошо напишу экзамен. Оно так манило меня, что мне хотелось сесть на ступеньки университета и остаться там навсегда. Смотреть, как мои ровесники, такие же абитуриенты, как и я (а значит, мои конкуренты) спешат на экзамен, проверяют, есть ли у них ручки, боятся, обсуждают, что будет в заданиях, и больше ничего не делать. Мне так не хотелось заходить внутрь.

Мысли снова вернулись к Гарри. Мне очень хотелось поговорить с ним и обнять его. Сделать так, как было раньше.

Но на часах было только полдесятого утра, а у него сегодня первый урок начинался в двенадцать.

И я знала, что он не одобрил бы моей хандры. Так что я глубоко вдохнула, крепче сжала лямку висевшего на плече рюкзака и вошла в университет.

– Имя? – спросила меня на входе женщина среднего возраста. Она сверялась со списками участников экзамена.

– Кэтрин Лоуренс, – ответила я и порадовалась, что голос не дрогнул и не сорвался. Ничем не выдал, как я схожу с ума.

Стайлс с самого начала твердил мне, что я умная, что я все сдам. Иногда я и сама верила в это. Но вот когда мне выдали целую стопку листов бумаги, очень похожую на ту, которую «уронил» Гарри на свой стол в начале учебного года, и я посмотрела на вопросы, мне действительно стало плохо. Я даже схватилась за бутылку воды, которую мне разрешили принести с собой в аудиторию. И очень пожалела, что там была всего лишь вода.

Большая часть вопросов затрагивала именно те темы, которые мы со Стайлсом проходили по несколько раз просто потому, что они мне никак не давались.

Я даже представила, какие пометки бы оставил Гарри рядом с моими ответами. И они были далеко не «Горжусь!».

Я сдала работу за минуту до конца, в последних двух вопросах поставив ответы наугад потому, что я уже не успевала. Я была на грани жизни и смерти.

Перед глазами все плыло, и вдруг красивое здание университета показалось чужим, далеким и недостижимым. Даже злобным, потому что теперь оно словно шептало мне в спину:

«Неудачница»

Я вышла на улицу и сделала глубокий вдох. Коленки и руки так сильно тряслись, что я боялась упасть. Хотелось выть и биться головой об стену. Вот бы только добраться до дома.

И что?

Я не хотела рассказывать маме, что завалила экзамен – ведь она так мечтала, чтобы я поступила в этот чертов университет.

Даже рассказать некому.

Я закрыла глаза, сосчитала до пяти и попыталась успокоить своё безумное сердцебиение. У меня не вышло.

Мне нужно было с кем-то поговорить.

Я выудила из сумки телефон и зашла в контакты. Мама слишком занята, и, как я уже упомянула ранее, с ней я говорить не хочу. У Викки сейчас урок, и она с меня шкуру снимет прежде, чем я смогу сказать “прости”.

Прежде, чем я успела подумать, палец сам нажал на контакт с названием “Историк <3”, а рука поднесла телефон к уху. Из трубки пока что шли только гудки.

Я совсем не волновалась. Мне вдруг показалось таким естественным – звонить Гарри.

– Алло? – историк звучал… Удивленным.

– Мне кажется, я все завалила, – проревела в трубку я. Ну вот, именно так и заканчивается недельное волнение и паника в ночь на экзамен. Слезами. Как обычно.

На той стороне провода несколько секунд молчали.

– Кейт, перестань плакать, пожалуйста, и объясни, что случилось, – он говорил мягко и успокаивающе. Так, словно ничего не произошло, никакой ссоры не было.

– Я только что вышла со вступительного экзамена, – все-таки смогла произнести я, перед этим несколько раз всхлипнув. – Все задания были такими сложными!..

– Ты ни на одно не ответила?

– Я ответила на все.

– Тогда действительно – прекрати реветь. Я уверен, тебе только кажется, что все плохо.

– Нет, не кажется, – возмущённо выкрикнула я срывающимся голосом. Почему он не понимал? Зачем он вообще пытался меня переубедить? Это глупо! – Я все завалила, я никуда не поступлю!..

Я шла по направлению к автобусной остановке. Доехать до вокзала, сесть в поезд и наконец добраться до дома. Закрыться и не выходить.

Может, заесть горе.

– Кейт, все хорошо. Слушай, у меня урок. Мне нужно идти. Когда ты будешь снова в Манчестере?

– В четыре, – ответила я, всхлипнув. – А что?

Я искренне не понимала, к чему парень клонил, пока он не сказал:

– Тебя кто-нибудь встречает?

– Нет, – выпалила я и обругала себя. Я уже знала, какой ответ последует за этой фразой.

– Я тебя встречу.

– Не надо!..

Вместо ответа из трубки понеслись гудки, а я еле сдержалась от того, чтобы что-нибудь пнуть.

Удивительно. Я даже не подумала, что у Стайлса, как и у Викки урок. А ведь это очевидно.

Как-то неудобно…

Вроде бы мне безумно хотелось его увидеть, но в то же время я жутко боялась разговора, который он может и, скорее всего, поднимет.

Я скучала по нему. Я несколько раз думала, что соглашусь на разговор, если он предложит.

Но Гарри не предлагал.

«Кейт, я не думала, что когда-нибудь скажу тебе это, но… Ты и твой учитель истории – отличная пара. Очевидно, что Стайлс по уши в тебя влюблен. Как и ты в него».

Я села в поезд и уставилась в окно. В голове раз за разом прокручивались слова мамы.

Вот что я ему скажу? “Слушай, я скучаю. Давай снова встречаться”? Да я больше чем уверена, что он уже встречается с кем-то ещё. Мне кажется, будь это не так, он бы все ещё пытался со мной поговорить. Я своим характером испортила лучшее, что у меня было.

От этой мысли горло как будто кто-то сдавил, и мне снова захотелось расплакаться. Какой отвратительный день.

Я хотела помириться с ним по-другому. Как угодно, но не позвонив ему в отчаянии, чтобы он меня успокоил.

В таких размышлениях прошла вся поездка. Я так переживала, что не смогла даже поесть, хотя организм требовал подкрепления.

Я не слышала музыку в наушниках. Я слышала все свои разговоры с Гарри, вспоминала каждую секунду рядом с ним.

– Через десять минут поезд остановится в Манчестере, – объявили в поезде.

У меня во рту пересохло, сердце начало бешено колотиться, а руки похолодели. Казалось, я не доживу до того момента, когда надо будет выходить из поезда.

Мне хотелось, чтобы время шло медленно, чтобы неловкий момент моей встречи с Гарри был как можно дальше.

Но поезд остановился. Я вздохнула, в очередной раз нервно поправила рюкзак и поднялась со своего места. Пора уже встретиться лицом к лицу со своим страхом.

Выйдя из поезда, я увидела, что этот самый мой страх стоял на платформе, уткнувшись носом в телефон и не замечая меня. Мой мобильник в кармане подал признак жизни, и я, вынув его, прочла сообщение:

Гарри: Жду тебя на платформе

Я: Я бы на твоём месте оторвала взгляд от телефона

Написав это, я снова посмотрела на Стайлса. Он меня, наконец, заметил.

Когда наши взгляды встретились, у меня внутри что-то словно взорвалось. Накатила целая буря

эмоций.

…– Лоуренс…

– Не трогай и не разговаривай со мной больше. Никогда. Ни-ког-да. …

Я сделала шаг.

Затем голос Гарри за дверью моей комнаты, просящий впустить его, он так хочет все объяснить.

Ещё один.

Мама, говорящая, что хочет, чтобы я была с Гарри.

…– Мама, он такой замечательный!…

Я ускорила шаг. Стайлс смотрел на меня, не отрываясь.

Подготовка к экзамену, напряжённая из-за нашей ссоры. Постоянные взгляды друг на друга и вздохи. Сердце, которое просто не готово терпеть все это.

Чертова татуировка на его запястье.

30/09

Он был первым, кому я позвонила, когда мне было плохо. Я не готова его отпустить, что бы он ни сделал.

На этой мысли я сделала свой последний шаг, и меня обняли. Я прижалась щекой к его груди, и внутри словно щелкнули переключателем. Вроде бы я давно успокоилась, а вроде бы, оказавшись в его тёплых, родных руках, мгновенно разревелась как двухлетний ребёнок.

– Не плачь, – прошептал Гарри, оставляя поцелуй на моей макушке. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Если бы он знал, что я ревела ещё и потому, что безумно боялась ему сказать, что соскучилась.

– Ничего не будет, я все завалила, – всхлипнула я.

– Даже если так, это не конец света. Есть еще много университетов, куда можно поступить. Например, тот, который закончил я – там не самые высокие требования.

Я опешила. Гарри все продумал. И сделал он это намного лучшем чем я, которая метила лишь в одно престижное учебное заведение.

– Поехали, я отвезу тебя домой.

Я кивнула и даже расстроилась, когда он разорвал наше объятие. Хотелось стоять так целую вечность, но я все-таки понимала, что платформа Манчестера, на которой, ко всему прочему, ещё и дождь шёл, была не самым подходящим для этого местом.

Стайлс, словно услышав мои мысли, взял меня за руку. И я постаралась подавить широкую улыбку, появившуюся на моем лице.

Его машина стояла почти у входа на вокзал, так что под дождём мы шли не так уж и долго. Я села на привычное пассажирское сиденье и пристегнулась.

Все вокруг было таким знакомым, вся ситуация казалась… Обычной. Вроде столько всего случилось, а машина, в которой я каталась почти каждый день, совсем не изменилась.

Ехали мы молча. Ни один не решался заговорить, а я только периодически всхлипывала. И представляла чёртову уйму вариаций того, как мне лучше перед ним извиниться.

Так как я всегда была отчасти пессимисткой, каждая из этих самых вариаций заканчивалась плохо. Гарри говорил мне, что у него новая девушка, что он меня больше не любит, и уходил. А я оставалась наедине со своей депрессией.

Эти мысли приводили меня в еще большую панику.

Машина затормозила, и я даже подскочила от неожиданности.

Нет, давайте покатаемся еще. Я не готова выходить.

– Слушай, – Стайлс откашлялся. – Мне кажется, нам надо поговорить.

Когда я кивнула, он выглядел слегка удивлённо. Видимо, не ожидал, что я так быстро соглашусь. Да уж, если учесть, что последние два месяца я вела себя как последняя свинья. Мне стало стыдно.

– Пошли в дом. Там удобнее и… Можно чаю выпить, – буркнула я, не отрывая взгляда от своих рук. Я быстро вылезла из машины, по пути споткнувшись. Да уж, мое волнение, наверное, можно было даже почуять.

Я любила свою маму за то, что во все важные моменты моей жизни её не было дома и она не мешалась – столько помещения в моем распоряжении.

Я шла по направлению к двери, слыша, как Гарри закрывает машину и ставит её на сигнализацию. Сердце билось где-то в горле. Думаю, самым фееричным окончанием этого вечера будет моё падение в обморок.

Мы зашли в дом в тишине, и я понятия не имела, как себя вести.

Но Гарри, как всегда, сделал все сам.

– О чем был текст с вопросами? – поинтересовался он, имея в виду вступительный экзамен.

– Операции Второй мировой, – откликнулась я, снимая куртку и вешая ее. Стайлс последовал моему примеру. Он так привычно смотрелся в моем доме, действовал с такой решительностью, что у меня потеплело на душе. Он стал такой важной частью моей жизни.

– А вопросы?

– Не очень сложные, в основном, про время проведения и руководителей операций, – объяснила я и пошла на кухню.

– Ну, в этой теме ты вроде хорошо разбираешься, – одобрительно кивнул историк.

– Чай или кофе? – спросила я словно в трансе, рассматривая кружки в шкафу.

– Для кофе уже поздновато, – усмехнулся Гарри. Он сел за стол, рассматривая стены, словно ожидая в доме определенных изменений.

Я кивнула и положила в кипяток два пакетика чая и, поставив около Стайлса его кружку, села напротив него. Чтобы как-то разрядить обстановку, Гарри заставил вспомнить меня как можно больше вопросов из экзамена и мои ответы на них. На моих губах невольно проскальзывала улыбка, когда Стайлс кивал, что я все сделала правильно.

Когда тема экзамена себя исчерпала, мы еще некоторое время молчали, когда Гарри вдруг сказал:

– Кейт, что будет дальше?

Я хмыкнула, внимательно рассматривая свою чашку. Гарри, видимо, решил, что в таком положении от меня ничего не добьется, поэтому придвинул свой стул к моему. Я чувствовала, как он смотрел на меня.

– Я скучаю, – тихо пробормотала я, не поднимая взгляда.

– Я тоже.

– Если у тебя никого нет…

– Если бы у меня был кто-то, – рука Гарри нервно дернулась, словно желая взять мою, но он в последний момент передумал и положил ее себе на колено. Я поджала губы, стараясь сдерживать в себе панику. – Я бы ушел с урока только для того, чтобы поговорить с тобой?

– Наверное, нет. Мне очень жаль, что мы расстались.

– Насколько я помню, мы не расставались.

Эта фраза парня привела меня в замешательство, и я даже смогла на него посмотреть.

– То есть?

– Ну, мы, конечно, поругались, – Гарри пожал плечами. – Но мы ведь ни разу не говорили друг другу, что расстаемся.

Он был прав. Не говорили.

– Так что, если ты не хочешь, чтобы та ссора стала нашим разрывом, она такой не будет.

– Прости меня, – прошептала я, чувствуя, что снова теряю контроль.

Гарри прекрасно понял, о чем я. О том, что игнорировала его все это время. Что мы не решили проблему раньше. Что вела себя, как маленькая.

Вместо ответа Стайлс притянул меня к себе, и я уткнулась лицом ему в сгиб шеи, в очередной раз за день начиная плакать. Я за всю историю наших отношений так много не ревела, как сегодня.

Мы некоторое время сидели, обнявшись, пока я не успокоилась.

Внезапно Гарри нарушил нашу идиллию, поднявшись из-за стола. Он потянул меня за собой, наклонился и поцеловал.

Черт возьми, мне пришлось тут же обнять его, потому что иначе бы я просто упала от одного этого прикосновения.

– Я люблю тебя, – прошептала я, широко улыбаясь, когда Гарри, хмыкнув, подхватил меня на руки. Я захихикала.

– Я тебя тоже очень люблю, – оставил еще один поцелуй на моих губах Гарри.

Конечно же, он направился в мою спальню уже привычным, размеренным шагом.

Я еще никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой.

Стайлс прекрасно знал, что одной из самых любимых вещей для меня было его раздевание, так что он, осторожно уложив меня на кровать, только сбросил ботинки и навис надо мной. Я тут начала расстегивать одну за другой пуговицы на его рубашке.

Гарри усмехнулся, когда я трясущимися руками стащила с него этот предмет одежды и притянула его за плечи к себе за еще одним поцелуем. Было просто невозможно оторваться после двухмесячной разлуки.

Меня буквально трясло от его близости. От его рук на моих бёдрах, от того, как Стайлс нежно проводил ладонями вниз и вверх по моим ногам, одновременно целуя меня.

Боги, как же он прекрасно целовался.

– Знаешь, в чем плюсы больших ссор? – прохрипел Гарри, разрывая поцелуй. Его рука залезла под мою футболку и легла мне на грудь, нежно сжимая её.

– Мм?.. – все, что смогла выдавить я. Мои бёдра самопроизвольно приподнялись, прижимаясь к Гарри.

– Фееричный примирительный секс, – подмигнул мне молодой человек, быстро расправляясь с одеждой.

Такая привычная расстановка.

– Каждый чертов день я только и думал о том, как мечтаю к тебе прикоснуться, – продолжал говорить Стайлс. И каждое его слово заводило меня ещё больше. Хотелось, чтобы парень действовал в разы быстрее, но он словно специально растягивал каждый момент, наслаждался этим. – Но тебя не было рядом.

– Я больше никуда не уйду, – наконец смогла выдавить из себя я. Я провела рукой по щеке Гарри, и тот закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением.

У меня защемило сердце. В этот самый момент, смотря на прижимавшегося ко мне Гарри, я вдруг поняла, насколько сильно мне его не хватало. Какой же я была дурой.

Стайлс опустил голову, оставляя горячие поцелуи на моей груди и заставляя меня выгибаться под его умелыми прикосновениями.

Гарри продолжал прокладывать себе путь вниз, а я просто закрыла глаза и отдалась своим ощущениям, стараясь привести в порядок дыхание. У меня ничего не получалось.

Гарри помог мне выпутаться из джинсов, которые были такими узкими, что даже ему не с первого раза удалось их с меня стащить. Парень пробормотал что-то, похожее на “поэтому я люблю юбки”, и я засмеялась.

Взгляд историка внезапно посерьёзнел, и я вспомнила про татуировку. Он ведь о ней не знал.

Господи, о ней никто не знал.

А небольшая её часть все равно торчала над линией трусиков. Я нервно сглотнула, всматриваясь в лицо историка. Я не могла определить его эмоции, поэтому я быстро поменяла положение, садясь перед ним. Мне вдруг показалось, что он сердится.

Но Гарри был, скорее, озадачен.

– Это татуировка?.. – пробормотал он, снова придвигаясь ко мне и сокращая расстояние между нами почти до минимума.

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как сердце пыталось пробить к чертовой матери грудную клетку.

Гарри перевёл взгляд на моё лицо. Кажется, он вспомнил мои слова о том, что я дико боялась делать татуировку, потому что есть маленькая вероятность заработать какую-нибудь инфекцию. Мне всегда казалось, что именно я и стану ее “счастливой обладательницей”.

Но вот она была я. С татуировкой.

Стайлс снова стал внимательно всматриваться в мои бёдра.

– Ты… – я нервно сглотнула. – Можешь посмотреть.

Гарри осторожно спустил край моего нижнего белья, видя, что около татуировки ещё было небольшое покраснение. С его губ сорвался шумный вздох, когда он увидел полный рисунок.

– «Н» это…

– Да, «Н» это Хагрид, – выдала я. Я так волновалась. Мне кажется, даже в наш первый раз я не так переживала под его взглядом.

Гарри быстро заморгал и посмотрел на меня. До него не сразу дошёл смысл моей шутки, но в конце концов он тоже рассмеялся.

– Я просто… – я поняла, что Гарри явно ждал объяснения. – Поняла, что не хочу забывать все, что было между нами. Даже если бы мы расстались.

– Я тоже, – усмехнулся Гарри, когда я взяла его руку, чтобы поцеловать татуировку.

30/09

========== Глава тридцать восьмая. ==========

Комментарий к Глава тридцать восьмая.

Представляете – осталось всего две-три главы! Я одновременно рада и грущу :(

Тем временем, у меня на следующей неделе четыре экзамена. И пусть удача будет на моей стороне!

Спасибо, что читаете, комментируете и ставите плюсы! Я вас люблю! <3

Кейт.

Мой прекрасный сон прервала не менее прекрасная песня. Однако, как она мне ни нравилась, с утра её слышать было просто невозможно.

– Какого черта, в такую рань… – прохрипел голос над моим ухом, заставив меня вздрогнуть. Я распахнула глаза, чтобы увидеть, как возвысившаяся надо мной тёмная фигура взяла звенящий телефон с прикроватный тумбочки и выключила будильник.

Спустя две секунды тишины я все-таки поняла, что это был Гарри. И что это был не сон.

Наконец-то, это был не сон!..

Я вспомнила все, что произошло вчера. Кажется, я покраснела.

– Шесть тридцать? Боже, Лоуренс, зачем так рано?..

– Ну… Нужно же собраться, накраситься, – пробурчала я, пытаясь разобрать его лицо в темноте и без очков.

Это казалось таким нормальным – просыпаться рядом с ним. Словно так и должно было быть. Словно ссоры никогда не было.

– Погоди-ка, – все так же нависая надо мной, Гарри внимательно всматривался в мое лицо. С зашторенными окнами в комнате было так темно, что он, скорее всего, тоже видел вместо меня одно черное пятно. – Это что, была наша песня на будильнике?

Вот блин.

– Д-да, – я почувствовала, как ещё сильней заливаюсь краской.

У 1Д была такая замечательная музыка, что иногда я тайком записывала их поющих на репетициях. В особенности, конечно же, соло Гарри. Именно оно и стояло у меня на будильнике.

– У тебя стояла моя песня, даже когда мы поругались?

– Мне нравится просыпаться под твой голос, – выпалила я. Нет, ну что за допрос? Это же личное!..

Вместо ответа Стайлс наклонился, поцеловал меня в щеку и крепко прижал к себе.

– Как же я люблю тебя, – прошептал он, оставляя ещё один поцелуй у меня на виске. Я широко улыбнулась.

– Надо вставать, а то в школу опоздаем. У меня, между прочим, первый урок – история.

Гарри согласился с моим высказыванием, и у меня с трудом получилось доказать парню, что принять душ вместе с утра в будний день – плохая идея. До него почему-то не доходило, что мы там задержимся надолго.

Стайлс также заявил, что он не может идти в школу в том же самом, в чем был вчера – все, безусловно, заметят и невесть что подумают. Поэтому он с наглым лицом вытащил у меня из шкафа свою футболку с ТАРДИС, ту самую футболку, с которой у нас с ним все начиналось.

– От нее воняет женскими духами, – сказала весомый аргумент я, когда Гарри спросил, почему же я не хочу отдавать ему эту вещь.

Гарри фыркнул и скрылся в ванной. Я поблагодарила всевышнего за то, что он предоставил нам с мамой такой замечательный дом, в котором у меня была собственная ванная комната, и при большом желании я могла с легкостью в ней кого-нибудь спрятать.

Когда Стайлс закончил с наведением марафета, а я все-таки смогла выбрать себе футболку, мы спустились вниз, и парень решил, что приготовит завтрак.

Параллельно мы разговаривали на разные темы. Не думала, что у меня когда-нибудь будет возможность так живо болтать в семь утра. Но за два месяца у нас обоих накопилось так много всего, чем можно поделиться.

– Кейт, неужели ты… – послышался голос моей мамы, и я замерла на месте.

Как я могла забыть, что мама сегодня работает в утро?

Мама замерла на пороге, удивленно переводя взгляд с сидевшей за столом меня на готовившего яичницу Гарри. Хорошо, что я уговорила его надеть футболку до выхода из дома, иначе встреча стала бы еще более неловкой.

– О, мистер Стайлс, – мама попыталась отойти от шока. Она сглотнула. – Рада вас видеть.

– Здравствуйте, Джекки, – кивнул парень и взял тарелку.

– Кейт, – мама, казалось, не совсем знала, что сказать. Затем ее взгляд словно прояснился, и она выдала: – Я что, тебя ничему не учила? Почему Гарри готовит за тебя? Где твои манеры?

Настал мой черед удивленно распахнуть рот. Стайлс, словно желая тоже стать участником разговора, поставил перед моим лицом тарелку с яичницей и сказал:

– Что вы, Джекки, для меня настоящее удовольствие готовить для вашей дочери.

И поцеловал меня в макушку так, словно я была пятилетним ребенком.

– Хм… – протянула мама. – А для меня хватит?

– Естественно.

Первую половину завтрака мама расспрашивала меня о том, как прошел мой экзамен. Гарри с видом эксперта уверял ее, что все будет в порядке, и я точно поступлю. Он «выключил» в себе учителя, когда мама выдала:

– Я так рада, что вы помирились!

– Я тоже, – широко улыбнулся Гарри и одарил меня таким взглядом, что мне захотелось спрятаться под столом от неловкости.

Ну, тут же, блин, моя мама.

Я густо покраснела и сказала, что мне надо до конца собрать сумку, а Гарри пора заводить машину, иначе мы опоздаем.

– Кейт, мне ждать тебя к ужину? – спросила мама, когда мы с моим учителем истории уже были на выходе из дома.

Я не сразу поняла смысла этого вопроса, а потому замешкалась с ответом. Зато Гарри быстро подсуетился и сказал:

– Нет!

– Веселитесь, ребятки!.. – крикнула мама нам на прощание.

– Я определенно нравлюсь твоей маме, – похвастался Гарри, когда я, красная как помидор, села на пассажирское сиденье.