Текст книги "Winnie the Pooh (СИ)"

Автор книги: Fire Starter.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Думаю, теперь тебе можно все рассказывать, – махнула рукой девушка, дружелюбно улыбаясь. – Да, у меня есть парень, его зовут Дилан, и мы вместе уже пять лет.

Я удивленно распахнула рот, потому что для меня пять лет казалось уж слишком большим сроком. Наверное, потому что со мной за год случилось столько, сколько с другими не происходило за всю жизнь.

– Я виделась с ним на Рождество, – Элли так улыбнулась, вспоминая о своем возлюбленном, что у меня даже защемило сердце.

Где Гарри?

Мы когда-нибудь увидимся снова?

Лиам активно избегал всех бесед, связанных со Стайлсом. Ничего хорошего это значить не могло.

– Я очень соскучилась, – вздохнула девушка. – И Лиам говорит, что я уже нужна в Бюро на родине. Так что, к сожалению, задержаться я не смогу.

Я выдавила из себя как можно более правдоподобную улыбку.

Не поймите меня неправильно: я была безумно рада, что у Элли был парень. Что дома ее ждала семья. Что она возвращалась с длительной операции победительницей. Что она, наконец, увидит всех своих родных.

Я просто очень расстраивалась, что оставалась одна здесь. И не только здесь.

Мне в принципе было не к кому ехать. И меня никто не ждал. Нигде.

Элли наклонилась и крепко меня обняла.

– Когда будешь в Америке, обязательно позвони. Я буду всегда рада встретиться.

С этими словами она протянула мне свою визитку, на которой был указан мобильный номер.

– Обязательно, – кивнула я, надеясь, что слезы, навернувшиеся на мои глаза, были незаметны.

Она сказала эту фразу так, словно не знала, вернусь ли я в Америку вообще.

Это только заставило меня задуматься еще раз: какие такие вопросы со мной хотел обсудить Лиам?

Что меня вообще ждет за пределами больницы?

Я так отчаянно хваталась за свою жизнь последние недели и месяцы, что совсем забыла, что жизни как таковой у меня и не было.

Когда Элли уже собралась уходить, я спросила:

– Ты знаешь, как дела у Гарри?

Девушка напряглась и нахмурилась.

– Тебе нельзя со мной делиться, да? – тут же ответила я еще более погрустневшим голосом.

– Нельзя, – виновато улыбнулась Элли. – Но… – она задумалась. – У него все идет очень хорошо. Больше не могу сказать.

Она поцеловала меня в щеку на прощание и снова исчезла из моей жизни, оставив меня наедине с моими мыслями и миллионами вопросов, которые меня мучили.

========== Chapter thirty-seven. ==========

Комментарий к Chapter thirty-seven.

Оказалось, что в прошлый раз я вас бессовестно обманула (не специально, я гуманитарий и не умею считать). Вот теперь до конца фанфика ПРАВДА осталась одна глава. И эпилог)

Спасибо!х

С одной стороны, в Лондоне не было абсолютно ничего нового – я прожила здесь несколько месяцев, привыкла к тому, что люди вокруг говорят с совершенно иным акцентом, запомнила, какие магазины что продают и по каким ценам, стала относиться к этому месту больше как к дому, чем как к своей собственной темнице.

Более того, мы с Гарри провели значительную часть рождественских и новогодних праздников, гуляя по центру города, изучая его. Достопримечательности вокруг меня были мне хорошо знакомы.

Но все те разы, что прошлая я смотрела на Лондон, я была не одна. Со мной ходили Гарри и Элли. Или только Гарри. У меня всегда была компания, и, даже в те времена, когда между нами происходило нечто наподобие войны, я не чувствовала себя совсем одинокой.

А сейчас я была одна. Совсем.

Рядом со мной не было никакой компании (даже навязанной ФБР), и, судя по всему, всем на меня было уже глубоко наплевать – оставались лишь финальные шаги, и я больше никогда не увижусь ни с кем из Бюро.

Надеюсь.

Этот год заставил меня потерять всех моих друзей и приятелей из прошлой жизни. Даже если бы я захотела сейчас восстановить с ними общение, мне пришлось бы придумывать целую историю, чтобы объяснить, куда я пропала.

И я точно знала, что я так не смогу. У меня просто не хватит сил на то, чтобы открыто врать обо всем, что случилось за последний год. Да и ведь мне, в конце концов, придется придумать что-нибудь о родителях.

А этого я точно сделать не могла.

Мир вокруг меня кипел, суетился, жил своей жизнью, пока я стояла на перекрестке Трафальгарской площади и, нервно оглядываясь, пыталась понять, на какую сторону мне нужно перейти, чтобы найти нужную мне кофейню.

В Лондоне стояла красивая, свежая, теплая весна. Март только-только достиг своей середины, но погода была совсем теплой, дожди почти не шли, постоянно светило солнце.

Меня выписали из больницы в понедельник (два дня назад) и, так как другого места жительства у меня пока не было, предложили оплатить гостиницу до воскресенья. В субботу я должна была встретиться с Лиамом и каким-то юристом, которого я никогда еще не видела, но который, кажется, и раньше работал с моей семьей, и обсудить уже готовый план моей дальнейшей жизни: где? Когда? С кем?

В воскресенье я уже должна была мчаться в эту самую жизнь на всех парах.

И это очень пугало.

Я, наконец, увидела нужное мне кафе через дорогу и решительно повернула направо, встав на пешеходный переход.

Мое сердце билось очень быстро и так легко, словно у меня внутри грудной клетки был не какой-то орган, а птичка колибри, быстро-быстро размахивающая своими крылышками. Какой бы приятной данная картинка ни казалась, мне такое ощущение совсем не нравилось – мне хотелось куда-нибудь убежать, скрыться, выплеснуть всю эту энергию, но я не могла.

Я должна была зайти в эту кофейню и встретиться с Гарри.

Скорее всего, в последний раз в своей жизни.

Стайлс позвонил мне вчера в половине двенадцатого ночи, когда я уже переоделась в пижаму, легла в кровать и приготовилась ложиться спать.

Так как мне выдали новый мобильник, телефонная книжка у него была практически пустой – я внесла туда номер Элли, а Лиам подарил мне его сразу со своим записанным. Номер Луи я помнила наизусть, но готова была поставить все, что угодно, что молодой человек его уже сменил.

Вместе со всеми своими документами и внешностью.

Еще минус один человек в моей жизни. После того, что мы с Томлинсоном натворили, он, скорее всего, никогда не решится со мной встретиться.

Так вот, вчера вечером, когда я уже выключила свет, экран моего нового мобильника зажегся, и на нем появился незнакомый мне номер. Я очень долго думала, что, возможно, кто-то просто ошибся, не желая поднимать.

Но что-то в моем сознании продолжало нашептывать мне, что никакой ошибки не было, и я все-таки ответила на звонок.

– Привет, – хриплый голос Стайлса, можно сказать, заполнил все мое сознание, заставив даже задрожать от радости. И неверия.

– Гарри? – только и смогла ответить я.

Глупо? Да. Но в тот момент у меня отключились все способности. Я чувствовала, как мое сердце билось так сильно и быстро, что мне становилось больно. Руки начали дрожать от осознания того, что там, по ту сторону уже давно несуществующего провода, сидит Гарри. Тот самый Гарри. Гарри, от которого я без ума.

Гарри, голос которого я думала, что уже никогда не услышу.

– Ага, – я буквально слышала, как его губы растянулись в улыбке. – Мне, наконец-то, разрешили с тобой созвониться.

Разрешили?

Это что, выходит, все это время он хотел мне позвонить, но не мог?

– Разрешили? – видимо, мой мозг отключился настолько, что теперь я могла разговаривать только одним словом.

– На время расследования и судебного разбирательства мне запретили с кем-либо общаться, – он звучал раздраженно. – Лиам только иногда рассказывал, как у тебя дела.

Он спрашивал, как у меня дела. Он интересовался мной.

Мне хотелось плакать.

Я не знала, почему, но мне все время казалось, что Стайлс исчез из моей жизни навсегда. Он достиг своей цели – по его делу проводили новое слушание, его должны были освободить. В конце концов, Пейн собирался бороться за его свободу изо всех сил. Мне казалось, что, раз все главные желания Гарри воплотились, смысла в общении со мной больше не было.

Я была уверена, что наши пути разошлись.

Но я, кажется, как всегда, ошиблась.

– Я… – выдавила я, чувствуя, как в горле пересохла. – Очень рада тебя слышать.

– Это взаимно, – его голос был таким красивым. Я была готова отдать все, что угодно, только чтобы видеть его сейчас. – Как ты?

Как я? Я с трудом подавила истерический смешок, так рвавшийся наружу.

Как может чувствовать себя человек, у которого нет буквально ни единого плана на будущее? И никаких якорей, чтобы за это самое будущее держаться.

– Сойдет, – ответила я. – А ты?

– Неплохо-неплохо, – протянул молодой человек. Несколько секунд мы молчали, а потом он сказал: – Ты занята завтра?

– Что? – опешила я.

– Ты же сейчас в Лондоне, верно?

– Да, – кивнула я. Словно в подтверждение моим словам под окнами гостиницы проехала скорая, оглушительно оповестив об этом сиреной.

– Я очень хочу тебя увидеть, давай встретимся?

Мое сердце, кажется, остановилось.

Может, я просто спала? Обычно мои мечты сбываются только в снах.

Я на всякий случай себя ущипнула.

Нет, точно не сон.

– Давай.

– Где ты сейчас живешь?

Я постаралась собрать все свои мысли и силы в кулак, чтобы вспомнить данную информацию.

– Недалеко от «Рассел-сквер», – выдала я после, как мне показалось, не слишком продолжительной паузы.

– Отлично! – Гарри говорил так легко, так обрадованно, что у меня невольно появлялась улыбка на губах. Мне нравилось понимать, что у него все было хорошо. Я была рада за него.

Даже несмотря на то, что я чувствовала себя разбитой.

– Я знаю отличную кофейню рядом с Трафальгарской площадью, – продолжил Стайлс. – Я тебе адрес сообщением отправлю. Завтра в три, хорошо?

И вот, «завтра в три» наступило. Я стояла около этой самой кофейни, со всех сторон окруженная туристами (а чем я отличалась от них? Я в этой стране тоже была чужой), и никак не могла решиться на финальный шаг – открыть дверь и встретиться с Гарри.

Давай же, дурочка, ты ведь только об этом и мечтала, – отчитала я саму себя в мыслях.

Чистая правда. С того самого момента, как я снова начала полноценно мыслить, все еще лежа на больничной койке, морщась от бесконечных мигреней, я только и думала о том, как же сильно мне хотелось встретиться со Стайлсом. Как мне хотелось хотя бы просто его увидеть. Посмотреть в его глаза. Убедиться, что они все такие же красивые.

И вот, мое желание исполнилось – Гарри сидел там, в этой кофейне, и он ждал меня. Он сам предложил встретиться.

Но я так боялась.

Я боялась, что встреча пройдет совсем не так, как мне хотелось бы. Я боялась, что Стайлс окажется не таким прекрасным, каким я нарисовала его в своем сознании – в конце концов, его работа со мной закончилась.

Я была в ужасе, потому что это, скорее всего была моя прощальная встреча со Стайлсом. Как и с Элли.

Мой воспаленный мозг успевал даже нашептать мне, что я была одета неподобающе – у меня почти не было нормальной одежды, потому что она вся растерялась в ходе дела, и мне приходилось довольствоваться парой толстовок и джинсами.

Мне казалось, что такой наряд совсем не подходил для встречи с Гарри.

Трусиха, – прошептал мой внутренний критик, и я поморщилась.

Я сделала глубокий вдох и все-таки зашла в кофейню. К черту все. Гарри видеть мне хотелось намного больше, чем что-либо еще.

Я заметила Гарри сразу: помещение было практически пустым, потому что в такое время все были заняты на работах. Он смотрел в телефон, но, когда услышал, как зазвонили колокольчики над входной дверью, сразу же оторвал взгляд от гаджета.

Наши взгляды встретились, и мое сердце остановилось.

Стайлс был в строгом темно-синем костюме. Под пиджаком – идеально белая рубашка, украшенная черным галстуком.

У меня, кажется, задрожали коленки от осознания того, насколько же сногсшибательным был мужчина напротив меня.

И как же отвратительно, должно быть, выглядела я.

– Привет! – воскликнул Стайлс так жизнерадостно, что у меня защипало глаза от навернувшихся на них слез.

Я хотела ответить, я даже открыла для этого рот, но у меня не получилось выдавить ни единого звука.

А потом Гарри сократил расстояние между нами – все это время я не могла оторвать взгляда от его прекрасного лица, – и обнял меня, крепко прижимая к себе. Его щека коснулась моей макушки, а моя прижималась к его груди. Я слышала, как быстро билось его сердце.

Неужели он переживал так же, как и я?

В его объятиях было так уютно. Мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Гарри ассоциировался с домом. Безопасностью. Спокойной жизнью. Той, которой мы жили до всего кошмара, что начался.

От него пахло одеколоном – сильный, но не навязчивый запах. Такой, который хочется вдыхать и вдыхать. Утонуть в нем.

– Господи, как же я рад тебя снова видеть, – его ладони лежали на моих плечах, когда он разорвал объятие, чтобы на меня посмотреть. – Не знаю, чего я ожидал, но ты не изменилась.

Я не смогла сдержать нервный смешок, рвавшийся наружу.

– Мы все-таки не так уж долго и не виделись.

– Ты права, – кивнул молодой человек. Его рука осторожно коснулась нижней части моей спины, направляя меня к столику, который он для нас занял. У меня по всему телу пробежала дрожь, и я себя обругала. – Наверное, это все из-за того, сколько всего произошло за последние две недели. Кажется, как будто прошло лет пять.

Он галантно выдвинул мне стул, и я села, мягко улыбаясь. Руки дрожали, и я старалась не сильно ими двигать, чтобы не привлекать к ним внимания.

– Много всего, да? – переспросила я.

Я очень хотела знать, что с ним произошло. Каждую мелочь. Я хотела удостовериться, что у Гарри все было хорошо.

Потому что он этого так заслуживал.

– Да, – кивнул Стайлс. – Погоди минутку, я сделаю заказ. Тебе латте, да?

– Ага, – смущенно улыбнулась я.

Гарри вернулся через пару минут с двумя чашками, от которых до безумия вкусно пахло. Мне пришлось даже на пару мгновений закрыть глаза, чтобы привести свои мысли в порядок. Мозг никак не мог принять тот факт, что я снова находилась в компании Гарри. В обычной, человеческой обстановке. В обычной жизни.

Кофейня была достаточно маленькой, но при этом до безумия уютной. Бариста и официантка разговаривали на итальянском, и я сделала вывод, что, возможно, это место было каким-нибудь бизнесом семьи-иммигрантов. Ну, или у меня просто было очень бурное воображение.

– Ты так официально одет сегодня, – глупо заметила я, снова переводя взгляд на Стайлса.

Я никогда не видела его в такой одежде – все то время, что мы жили вместе, он ходил в джинсах, свитерах, футболках или рубашках. Все это смотрелось на нем неимоверно стильно и сногсшибательно, но костюм… это было чем-то особенным.

– Что? – Гарри тоже был каким-то растерянным. Как будто он переживал. Но что за глупости: разве Стайлс умел переживать? – А, это. Да, у меня сегодня было собеседование.

– Да ты что? – у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Даже Гарри уже устраивал свою жизнь. А я понятия не имела, что мне делать даже после нашей с ним встречи, что уж говорить о ближайших днях. И годах. – Куда?

– После того, как с меня сняли все обвинения, – молодой человек вздохнул. – Да, их, кстати, сняли.

– Как так?

– Все приспешники Миллигана признались, что сфабриковали улики против меня сразу же, как их начальника посадили, – пожал плечами Стайлс, отпивая кофе, так, словно все, что он говорил, было пустяком. Я знала, что он так не считал. Чувствовала, что он буквально весь вибрировал от счастья. Но он хотел казаться другим, и это даже немного забавляло. – Когда оказалось, что я все-таки хороший агент, – Гарри показательно закатил глаза, но я видела, что ему было приятно. – Мне предложили вернуться в ФБР.

– О, – только и смогла ответить я.

– Но я решил, что не хочу возвращаться в Штаты.

– Да? – я надеялась, что ему не было видно, как сильно у меня заболело сердце от его слов. – Почему так?

– Не лучшие ассоциации, – махнул рукой Стайлс. Я крепко держала свою чашку с кофе обеими руками, боясь, что он увидит, как же сильно я дрожала. – Да и я все-таки родом отсюда.

Да, точно.

Я так привыкла к его голосу, к тому, как он говорил, что совсем забыла, что говорил он с «заморским» для меня акцентом.

– Пока я все еще «отбывал» свой срок, – продолжил Гарри. – Все мое имущество было мне недоступно. Конфисковали, опечатали, и все.

Я вопросительно изогнула бровь, и Стайлс поспешил уточнить:

– У меня квартира в Лондоне, но я не мог в ней жить, пока все еще формально находился под стражей.

Я понимающе ахнула. Я не могла подобрать слова.

– Так вот, – Стайлс махнул рукой. – Как только меня официально признали невиновным, Скотланд-ярд пригласил меня на собеседование.

– Да ладно! – воскликнула я.

– Ага, – ухмыльнулся Гарри. Я видела, что он был безумно горд этим фактом. Он буквально светился. И выглядел как распушившийся попугайчик. – Сегодня ходил.

– И… как?

– Я думаю, отлично, – Стайлс был в очень хорошем настроении. – Если повезет, буду работать в полиции здесь.

– В форме? – вопросительно приподняла бровь я, вспоминая полицейских, которых время от времени встречала на улице.

– Нет, – рассмеялся Гарри, и его смех был словно музыка для моих ушей. – Скорее, следователь.

– Это… – я не знала, что сказать. Ни одни слова не могли передать всю ту палитру эмоций, что я испытывала сейчас.

Радость. Я была искренне счастлива за Гарри. Он был очень хорошим человеком. Он заслуживал, чтобы ему дали шанс на новую жизнь. Начинать жизнь сразу со Скотланд-ярда? Это еще какой успех!

Дичайшую грусть. Потому что у Стайлса теперь была новая жизнь, в которой он будет обживаться, к которой он будет привыкать. И я видела, как же он был рад таким переменам.

А у меня ничего не было. В том числе Гарри. Я была совсем одна.

Мне было очень страшно. Я не была готова начинать новую жизнь с такой страницы. От одной даже мысли у меня начиналась паника.

Я хотела, чтобы меня обняли. Чтобы меня ободрили. Чтобы сказали, что все будет хорошо. Что я все смогу.

– А у тебя как? – донеслись до меня словно издалека слова Гарри.

Я могла бы сказать ему всю правду. Признаться, что я понятия не имела, что делать дальше. Что я была в ужасе от тех горизонтов, которые передо мной открывались.

Но я не хотела его загружать. Все мои проблемы больше не были его. Наша с ним совместная работа закончилась.

– У меня? – я постаралась придать голосу более спокойное звучание. Я не хотела, чтобы он знал, как же плохо мне было на самом деле. – Ох, у меня все сложно.

– В смысле?

– Мне в субботу нужно сказать Лиаму, что я планирую делать дальше, – пожала плечами я.

– В каком смысле «дальше»?

– У меня в Америке остался дом, в котором… – я не смогла договорить. Я знала, что, если попытаюсь, расплачусь. Так и было после разговора с Лиамом. Я также знала, что Стайлс все поймет и так. Так что я не стала даже пытаться. – И у меня есть банковский счет. Лиам хочет знать, собираюсь ли я переезжать, или дом лучше продать. И, если продать, где я хочу квартиру – здесь или в Штатах. Или, может, еще где-то. И куда я хочу поступать.

– О, – протянул Стайлс. – Очень много всего.

– Да, – поджала губы я. – И очень мало времени.

– И что ты решила?

Я усмехнулась, рассматривая свою чашку с кофе.

– Честно? – я прикусила губу. – Я понятия не имею, чего хочу.

Гарри понимающе кивнул.

Мы просидели в кофейне еще целый час: Гарри купил нам по второй чашке кофе и заставил меня съесть маффин. Мы разговаривали обо всем на свете, аккуратно обходя тему того, что познакомило и сблизило нас.

– Я провожу тебя до гостиницы, – сказал Стайлс, расплатившись, когда мы собрались уходить. Кафе постепенно начинали заполнять люди, закончившие работу и решившие выпить чашечку кофе перед поездкой домой.

– Хорошо, – по моему лицу расплылась улыбка.

Лондон кипел жизнью всегда. Во сколько бы часов ты ни вышел на улицу, ты все равно становился частью толпы народа. И, несмотря на большое количество неудобств, которые приносила с собой жизнь в таком мегаполисе, ты все равно чувствовал… единение.

Я понимала, что очень привязалась к этому городу. Я вполне смогла бы здесь жить. Заново.

Но стоило ли?

– Пришли, – кивнула я, когда мы остановились около моего временного дома.

– Симпатично, – ухмыльнулся Гарри.

Смогу ли я жить в городе, где все на свете напоминает о Стайлсе, если он навсегда пропадет из моей жизни?

– Ну… – протянула я, понимая, что понятия не имела, что и как лучше сказать.

Сказать хотелось так много.

Гарри, я скучаю.

Не уходи.

Я тебя люблю.

Но ничего из этого не представлялось мне честным. Стайлс, наконец, был свободен. Я не хотела обременять его собой.

Я не хотела слышать отказ.

– Доброй ночи, – молодой человек наклонился и поцеловал меня в щеку. По всему моему телу прошла дрожь, а к глазам снова подступили слезы.

Я хотела обнять его еще раз, но не решилась. Потому что, сделай я это, я бы, скорее всего, расплакалась. Я бы не смогла его отпустить.

И не успела я моргнуть, как Стайлс помахал мне на прощание, и, быстро перейдя дорогу, направился в сторону станции метро.

И, кажется, прочь из моей жизни.

========== Chapter thirty-eight. ==========

Точно я знала только две вещи.

Во-первых, я понятия не имела, чего я хочу от жизни.

Во-вторых, уже завтра мне нужно было предоставить Лиаму ответ на вопрос из пункта «во-первых». А ответа на него я не знала.

Я предполагала, что у Пейна был какой-никакой план на тот случай, если я ничего не смогу предложить сама. Скорее всего, его план мне не понравится, но своего у меня в любом случае не было.

Таким образом появлялась третья вещь, которую я знала точно:

Мне нужно было собирать вещи.

Вещей у меня было не так уж и много: две толстовки, пара джинсов, пальто, ботинки. Две книги, которые я купила во время своей одинокой прогулки по центру города – бесконечное сидение или лежание в гостинице совсем угнетало, так что я заставляла себя выходить на улицу, дышать свежим воздухом и наслаждаться последними днями в столице Великобритании.

Если у Лиама и есть план для меня, скорее всего, он полностью построен на моем возвращении в США. Там, в конце концов, Пейн сможет за мной постоянно приглядывать. В конце концов, и ему было пора возвращаться.

Я посмотрела на небольшой чемоданчик, в который умещались все мои пожитки, грустно вздохнула и взяла чашку, в которой заваривались макароны быстрого приготовления.

Докатилась так докатилась: ем черт знает, что, сижу в маленькой комнатушке в гостинице, понятия не имею, как прожить даже завтрашний день.

Я честно пыталась думать над вопросами Лиама. Но, сколько бы раз я ни садилась за это дело, я сразу же начинала плакать, вспоминать все, что произошло, жалеть себя, и, как правило, заканчивала в ближайшей кофейне в обнимку с пирожным.

Моя психика была совсем не готова к принятию важных решений.

Меня накрыла такая волна безысходности, что захотелось встать и от всей души пнуть чемодан, ударить кулаком по стене и взвыть от отчаяния.

Я собралась все это сделать как раз в ту же секунду, что экран моего мобильника загорелся, а потом мой небольшой номер наполнился мелодией звонка.

Я удивленно уставилась на несчастный гаджет: он сообщал, что мне звонил Гарри.

Но этого ведь быть не могло, правда?

Я и номер-то его в мобильник внесла только потому, что мне хотелось, чтобы Гарри остался у меня где-то. Как будто он был важной частью моей жизни.

Я не думала, что он станет мне звонить.

Я поняла, что слишком долго мешкалась – так и пропустить звонок можно, – поспешно схватила мобильник и ответила на звонок:

– Алло? – вышло слегка испуганно.

– Привет! – голос Гарри звучал жизнерадостно. – Как ты?

Я вспомнила о своем желании пробить дыру в стене гостиничного номера.

– Нормально.

– Слушай, ты занята сегодня?

Сначала я подумала, что ослышалась. Я была настолько уверена в этом, что даже промямлила:

– Что?

– Ты сегодня занята? – спокойно повторил радостный Стайлс по ту сторону провода.

– Я… – я не понимала, к чему он клонил. – Нет, не занята. А что?

– Я вроде как, наконец, обжился в своей квартире, – быстро заговорил он. – И хотел пригласить тебя на новоселье.

Я плюхнулась обратно на кровать. Ноги не выдержали.

– Я… – снова, как идиотка, повторила я. Потому что слов не было.

– Так ты приедешь?

– Когда? – выдавила я.

– Да хоть прямо сейчас, – Гарри словно отмахнулся. – У меня никаких планов до конца недели.

– О, – протянула я, мельком глянув на часы на экране мобильника – двенадцать часов. Не рано и не поздно. – Хорошо.

– У тебя есть деньги на метро? – тут же спросил он.

– Да, – ответила я.

Лиам снабдил меня проездным с достаточно большим балансом – сказал, что мне нужно много гулять и отдыхать, а Лондон – отличное для этого место.

Я воспользовалась этим проездным не больше двух раз.

– Отлично! – воскликнул Стайлс. В его голосе было столько радости, легкости и тепла, что мое сознание пыталось поймать эти волны и направить их на себя. – Тебе нужна станция «Майл-энд», это красная ветка. Я тебя встречу у выхода. Напиши, когда будешь садиться в метро.

– Хорошо.

– До встречи.

Когда я положила трубку, я еще минут пять растерянно смотрела на мобильник, пытаясь в полной степени осознать, что же только что произошло.

Итак, что мы имеем:

Я была уверена, что больше никогда не увижу и не услышу Стайлса. Но я очень сильно ошиблась: я его уже услышала, а увижу я его минут через сорок, если начну собираться сейчас.

Гарри пригласил меня в свою квартиру. Это должно было что-то значить? Или он правда просто хотел похвастаться обновкой?

Что мне надеть?..

Я просидела еще минут десять в полной прострации, а потом вспомнила, что выбора у меня все равно не было. Я сняла с себя толстовку, в которой Гарри меня уже видел, и нацепила ту, которая для него была «новой». Затем я встала, посмотрела на себя в зеркало, кое-как расчесалась, надела пальто, положила в карман проездной и мобильник и вышла из гостиницы.

Погода была просто замечательной. Я продолжала удивляться, почему люди все время говорили о Лондоне как о дождливом и угрюмом месте – мы за время нашего здесь пребывания в «сезон дождей» не попали ни разу.

Небо было ясным. Светило солнце. Мимо меня проехал ярко-красный автобус, и я даже улыбнулась.

Я скоро снова увижусь с Гарри.

Поездка на метро заняла около получаса. У меня с собой ничего не было, так что мне приходилось постоянно придумывать, чем себя занять – книжку не почитать, музыку не послушать.

Единственным занятием было рассматривание вывесок на станциях и людей в вагоне. Со вторым нужно было быть поосторожней, чтобы не показаться нахальной и невоспитанной.

Когда я вышла из подземки на улицу, меня ослепил солнечный свет, и я даже не сразу смогла сфокусироваться и понять, где я.

А потом моего плеча коснулась чья-то рука, и я услышала:

– Привет!

Я не успела ответить, не успела расплыться в улыбке, потому что Гарри снова меня обнял, тем самым буквально лишив меня дара речи.

Его прикосновение было таким теплым и уютным, что мне хотелось в нем раствориться.

– Как доехала? – молодой человек разорвал объятие, и я еле сдержалась от того, чтобы возмутиться. Может, мы так и останемся? Навечно?

– Хорошо, – растерянно кивнула я. Стайлс галантно предложил мне свою руку, и я, конечно же, не стала отказываться. – Только ветка метро душноватая.

– Есть такое, – закатил глаза молодой человек. – Ну, привыкнешь.

Я не стала спрашивать, зачем мне к этому привыкать, если я, видимо, уже в воскресенье полечу обратно в США. У меня не было никаких планов на жизнь в Британии, виза наверняка заканчивалась, а вот американское гражданство было постоянным.

Стайлс, видимо, оговорился. Я не хотела портить настроение, так что просто кивнула.

– И как далеко ты живешь? – попыталась поддержать беседу я.

Гарри повернул налево, потянув меня за собой.

– Минут пять пешком, и будем на месте.

Я кивнула.

– Так как там с собеседованием? – даже несмотря на то, что в компании Гарри мне обычно было комфортно даже молчать, сейчас я хотела слышать его голос как можно больше. Потому что я наверняка скоро расстанусь с ним навсегда. Мне нужно было что-то, за что я могла бы цепляться перед сном.

– Замечательно, – его улыбка была такой красивой, что я не могла удержать свою. – Выхожу на работу в понедельник.

– Да ладно! – как можно испытывать столько боли и столько счастья одновременно? – И что, уже дали какое-нибудь дело?

Гарри остановился около небольшого многоквартирного дома и достал из кармана пальто ключи. Входная дверь чирикнула, оповещая нас о том, что нам дозволили войти в помещение.

– Нет, пока нет, – ухмыльнулся Стайлс. – Но меня точно направили в отдел по борьбе с уголовщиной.

– Кто бы сомневался, – фыркнула я. – Было бы глупо отправлять тебя куда-то еще, учитывая твой послужной список.

Гарри гордо кивнул.

Стайлс жил на третьем этаже, поэтому мы отдали предпочтение лестнице, отвернувшись от лифта. Та часть подъезда, которая была обращена к дороге, была почти полностью застеклена, и поэтому в помещении было очень светло и уютно.

Мой бывший телохранитель открыл дверь квартиры и галантно, словно какой-нибудь метрдотель, пригласил меня внутрь.

– Добро пожаловать в мое убежище, – в голосе Стайлса сквозила такая неприкрытая гордость, что я рассмеялась. – Чувствуй себя как дома.

Я осмотрелась.

Квартира была не такой просторной, как та, в которой мы жили, пока я ходила в университет, но здесь гостиная и кухонная зона тоже были объединены в одну. А окна тут были больше, чем в нашей старой квартире, и поэтому в помещение попадало больше света.

Около окна стоял небольшой обеденный столик, и это придавало квартире больше уюта. Вид из окна открывался на небольшой парк, на озеро с лебедями.

Было бы приятно завтракать и наблюдать за такой красивой картиной.

Пока что квартира казалось пустоватой и необжитой, но я знала, что это было только потому, что Гарри не жил тут достаточно долго. Уже через месяц все изменится.

Может, даже благодаря какой-нибудь девушке.

Сердце неприятно кольнуло от этой (вполне логичной) мысли, и я постаралась ее поскорее от себя отогнать – не стоит быть грустной в такой замечательный день. Я хотела запомнить каждую его секунду.

Стайлс поспешно пересек гостиную и поставил кипятиться чайник.

– Квартирка, конечно, небольшая, – сказал он. – Но я был безумно рад, когда она мне досталась.

– Досталась?

– Да, тут дедушка жил, – кивнул мой бывший телохранитель. – А потом завещал ее мне.

– Я… – я запнулась. – Мне жаль?

– Не стоит, – отмахнулся Стайлс. – Он умер, когда я был совсем маленьким, я его не помню. А вот в квартиру смог въехать, когда поступил в институт. Ты чай с молоком будешь?

Я кивнула, потому что в Англии чай надо было пить, безусловно, по-английски.

– Тут две комнаты, – продолжал молодой человек, делая чай. – Две спальни. Пойдем, покажу.

Я слегка опешила от такого предложения, но потом решила, что Гарри просто хотел покрасоваться – в конце концов, последние пару лет он жил либо в камере, либо в выданной ФБР квартире, либо в больнице.