Текст книги "Winnie the Pooh (СИ)"

Автор книги: Fire Starter.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

========== Chapter twenty-nine. ==========

Комментарий к Chapter twenty-nine.

Не могу в это поверить, но мы уверенными шагами близимся к концу фанфика!

И я собой неимоверно горжусь :D

(И уже продумываю следующий)

Спасибо!х

Гарри куда-то забрали.

Моего бессознательного Гарри погрузили на носилки и куда-то забрали, не сказав мне ни слова.

Меня же усадили в приемном покое и закутали в плед.

Когда я смотрела схожий сюжет в «Шерлоке», я всегда хихикала над целебным действием предложенного пледа.

Тем не менее, сейчас яркий плед, врученный мне до безумного дружелюбно улыбавшейся медсестрой, был единственным, что согревало. Потому что мне было холодно далеко не из-за погоды, а из-за раздрая в моей душе. Моральный озноб.

Может, в тот момент я была слишком сентиментальной, но мне казалось, что этот жалкий плед, в который меня с такой заботой укутали, демонстрировал, что на самом деле миру на меня не все равно.

– Милая? – ко мне снова подошла медсестра. Когда мы с Гарри только попали в больницу, она помогла мне сесть и предложила плед, в который я сейчас куталась и который продолжала теребить пальцами. – Может, тебе сделать чаю или кофе? Ты голодна?

О еде я даже думать не хотела. Чай я никогда особо не жаловала. От кофе, мне казалось, уровень моей нервозности только подскачет.

Но вслух я смогла только промолчать, потому что слов у меня не было. Во всяком случае, рот отказывался их воспроизводить.

– Или, может, сделать тебе горячего шоколада?

А вот перспектива выпить шоколада показалась мне очень даже заманчивой.

Даже не так – горячий шоколад казался мне жидким эквивалентом пледа, который так меня согревал.

Я молча кивнула.

– Я быстро, – мягко улыбнулась женщина и куда-то скрылась.

Я не могла вернуться в реальность. Мне казалось, что моя душа покинула мое тело, и теперь находилась в какой-то параллельной вселенной – она вроде бы и видела, что все продолжало существовать, но сама в этом никакого участия не принимала.

Как в «Докторе Стрэндже», которого я смотрела с Гарри во время наших посиделок в Лондонской квартире.

Как же далеко было то время…

Я смотрела в одну точку на полу – ножка кофейного столика. Она стояла на бирюзовом ковре. Ковер был потертым.

В голове я все еще слышала звуки выстрелов: и того, что ранил Гарри, и тех, что сделала я сама. Я помнила, как закричали раненные мной мужчины.

Перед глазами стояло лицо Стайлса.

Я не могла осмыслить, что произошло. Мой мозг отказывался принимать то, что Гарри сдал наше местоположение. Что за мной пришли люди с пистолетами. Что они выстрелили в Гарри. Что я выстрелила в них. Что я довезла Гарри до больницы в абсолютно невменяемом состоянии.

– Держи, солнышко, – перед моими глазами снова появилась медсестра. Бейджик на ее груди гласил, что ее звали Мередит.

Она протянула мне белую чашку с какой-то надписью – в другом состоянии я бы обязательно обратила внимание на то, что на ней написано, сейчас же мне было абсолютно все равно. Я не была уверена, что вообще помнила, как читать.

Из чашки доносился уютный запах горячего шоколада.

– Спасибо, – смогла прохрипеть я.

– Если что-то нужно, я здесь, – ответила женщина, погладив меня по плечу. Она ободряюще улыбнулась.

Никто не спрашивал у меня, что случилось. Возможно, они знали. Возможно, им сказали, что им не нужно знать.

В любом случае, на меня только сочувственно смотрели, но мои тайны никто выведать не пытался.

Я пила очень маленькими и медленными глотками. Настолько медленными, что, когда я допивала шоколад, он был уже совсем холодным.

К тому времени меня уже так клонило в сон, что я все-таки позволила себе закрыть глаза и прилечь на второе, расположенное рядом с моим, сиденье.

Мой сон не был тем волшебным, излечивающим сном. Он был беспокойным и тяжелым, без сновидений. Я только раз за разом слышала беседу Гарри с нашими ночными гостями.

Когда меня потрясли за плечо, и я открыла глаза, я обнаружила, что совсем не отдохнула. Можно сказать, мне даже хотелось спать еще больше.

– Винни?

На мгновение мне показалось, что у меня начались галлюцинации.

Я резко вскочила, прижимая к себе злосчастный плед, который являлся единственным якорем с реальным миром, и присмотрелась.

– Лиам?.. – пробормотала я севшим, хриплым голосом.

– Привет, – мужчина кивнул и сел в кресло напротив меня.

Мы разговаривали тихо, хотя, помимо нас, в приемном покое присутствовали только сотрудники больницы.

За окном уже рассвело, но еще было слишком рано, чтобы жизнь снова начинала бурлить. Да и в такой глуши, кажется, жизнь не бурлила в принципе.

– Ты… здесь, – удивленно сказала я, не зная, что мне делать и как реагировать.

– Скажем так: я был поблизости, – пожал плечами мужчина. – Как ты?

– Как Гарри? – тут же ответила я.

Пейн вздохнул.

– Врачи говорят, состояние стабильное. В скором времени придет в себя.

Я громко простонала, уткнувшись лицом в ладони.

Я так устала.

– Винни, как ты?

– В меня не стреляли, – откликнулась я, не отнимая рук от лица. – Я не ранена.

– Я не о физическом уроне.

Я не знала, что на такое ответить.

Психические раны были глубокими. Я была разбита. Я чувствовала себя так, словно меня избили. Морально.

Я не была уверена, сколько еще смогу выносить такие испытания судьбы. Я просто хотела, чтобы это все уже закончилось. Мне надоело.

Я хотела домой.

Хотя я даже не знала, где теперь мой дом.

– Все будет хорошо, – ответила я, все-таки решившись посмотреть на агента ФБР.

Когда я видела его в другой раз, он не производил впечатление такого уставшего человека. Я в который раз отметила, что это дело, кажется, помотало абсолютно всех, кто был к нему причастен.

Наверное, Лиам потерял не меньше нервных клеток, чем я.

– Винни, можно задать вопрос?

Где-то в глубине души я прекрасно знала, что он хотел спросить.

– Да, – кивнула я.

– Что произошло?

– Нас нашли, – я повторила то же, что сказала по телефону.

– Как?

– Не знаю.

– Винни, – Лиам покачал головой. – Наши люди все проверяли. За вами никто не следил.

Повисла тишина. Я слышала, как тикали часы в приемном покое, и как скрипела по бумаге ручка медсестры Мередит, которая заполняла какие-то бланки.

– Винни, Гарри кому-то рассказал?

Я зажмурилась, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Я не хотела плакать, но и сдержаться не могла.

– Я… – Пейн оглушительно вздохнул. – Винни, я на вашей стороне. Я желаю Гарри только добра, и мне нужно знать всю правду. Гарри сдал ваше местоположение?

В чем смысл скрывать? – спросила я саму себя.

Меня с Гарри ничего не связывало. Защищая его, я не давала себе никаких гарантий.

Защитить меня лучше всего могло ФБР.

– Да, – хрипло ответила я. – Да, но я не знаю, как их звали.

– Почему ты его спасла?

Я удивленно уставилась на Лиама. Почему-то я не ожидала, что наш разговор потечет в данном направлении.

– Они сказали ему, что ФБР соврало, что Ханна мертва, – поделилась я своей догадкой. Я была почти уверена, что все так и было. – И пообещали привести ее. Отдать в обмен на меня.

Лиам удивленно распахнул глаза.

– Но потом, когда Гарри отказался отдавать меня сразу, сказали, что соврали.

Я судорожно втянула воздух.

– Он в ту же секунду понял, что натворил, – прошептала я, дрожащим голосом. Мне было тяжело прокручивать эти воспоминания в голове, а рассказывать о произошедшем было просто невыносимо.

Я все-таки заплакала.

– Я не могла его там оставить, – сказала я, захлебываясь слезами. – Он просто ошибся. Он не виноват.

Слезы застилали обзор, и я не знала, с каким видом смотрел на меня Лиам, но я знала, что он явно чувствовал ко мне жалость.

– Послушай, – он потянулся и взял меня за руку. – Сделаем вид, что не знаем, откуда произошла утечка информации.

Я удивленно уставилась на Пейна.

– Я не хочу рушить жизнь Гарри, – спокойно пояснил мужчина. – Я знаю, что он хороший парень. Оступаются все, и это именно то, что я хотел от тебя услышать – что Стайлс ошибся.

Мы помолчали еще пару секунд, пока я пыталась справиться со слезами.

– Это будет нашим секретом, поняла? – прошептал Лиам, поднимаясь со своего места и отпуская мою руку. – Винни, ты в безопасности. Попробуй поспать.

И я его послушалась.

Когда я открыла глаза, был снова вечер. Я не знала, сколько времени прошло, но у меня безумно болела спина от сна на скамейке в приемном покое.

– Доброе утро, душа моя, – улыбнулась мне Мередит.

Вокруг все еще никого не было. Больница явно не была популярной среди местных жителей. Если, конечно, тут было много жителей. Я в этом сильно сомневалась.

– Сколько времени? – пробормотала я, потягиваясь. Я надеялась, что это движение разомнет мое затекшее тело и избавит от боли, но этого не произошло.

– Семь вечера, – кивнула медсестра.

Ох, кажется, я проспала полдня.

В последнее время я очень мало или крайне беспокойно спала. Сейчас с Лиамом в непосредственной близости от меня (я надеялась, что он все еще был здесь) я смогла выспаться. Немного.

– О, – протянула я.

– Ты, наверное, проголодалась? – я не знала, что это была за женщина, но в тот момент она казалась мне этаким ангелом-хранителем. – Я принесла тебе сэндвич.

Она положила передо мной картонную коробочку с двумя сэндвичами. Похожие продавали во всех сетевых магазинах, и я удивилась, что такие организации находились где-то посреди леса.

– Спасибо, – тепло улыбнулась я, чувствуя, как начинает бунтовать живот. Он был очень голоден.

Когда я увидела Лиама, у меня исчез какой-то ментальный барьер. Мозг снова позволил мне спать и питаться, как нормальному человеку.

Могло ли правда быть так, что мы находились на финишной прямой? Что совсем скоро весь этот кошмар, в который превратилась моя жизнь, закончится, и я смогу вернуться к обычной жизни?

Сломленная, побитая, но все-таки живая?

Я задумчиво жевала сэндвич, размышляя о будущем и том, что я вообще буду делать, когда все закончится, когда меня окликнули.

Я подняла взгляд и увидела Лиама, который вышел в приемный покой из основного помещения больницы. Он направлялся ко мне.

– Винни, как хорошо, что ты проснулась!

Я вяло улыбнулась.

Сэндвич был вкусным. Может потому, что я даже не помнила, когда последний раз ела.

– Как ты? – Лиам снова сел напротив меня. Мередит подоспела с двумя бумажными стаканчиками – шоколад для меня и кофе для агента ФБР.

– Не знаю, – честно ответила я. Немного подумала. – Никак.

Лиам понимающе кивнул.

– Здесь только мы? – спросила я.

Мужчина фыркнул.

– Нет, конечно, – ответил он, делая глоток кофе. Я заметила, что он тоже выглядел слегка отдохнувшим. – На всех входах охрана, и у палаты Гарри. Еще пара агентов, которые работают над делом.

Я кивнула.

– Как Гарри? – наконец, решилась спросить я. Мне почему-то было страшно узнавать ответ на вопрос.

– Я поэтому здесь, – мягко улыбнулся Пейн. – Он пришел в себя, состояние хорошее. Если хочешь, я могу тебя к нему отвести.

От удивления я даже распахнула рот. Я забыла, как вообще разговаривать, и только часто-часто закивала.

Лиам ухмыльнулся, поднялся со своего места и махнул рукой: за мной.

Я решила пойти прямо со стаканчиком с шоколадом, потому что я слишком уж хотела насладиться этим напитком.

Мередит, когда мы подходили к дверям, которые вели в больничное отделение, только прошептала еле слышно:

– Удачи.

Около входа в палату Стайлса действительно стояло двое людей. Я их не знала и никогда раньше не видела.

Это были два крупных, высоких мужчины в строгих костюмах. Они источали ауру опасности.

Возможно, этому способствовали пистолеты у них на поясах.

Когда мы приблизились, оба мужчины кивнули Лиаму в знак приветствия.

Рука Пейна лежала на моей спине, между моих лопаток, и в этом жесте было столько защиты, что я на мгновение даже смогла поверить в то, что все было в порядке.

Но потом я переступила порог палаты и увидела Гарри.

Он был бледным. Очень бледным.

Под глазами были синяки, а лицо, казалось, даже осунулось.

Он лежал с закрытыми глазами, и я даже с ужасом подумала, что он снова был без сознания. Как в те последние секунды, что мы с ним были вместе. До того, как его забрали врачи.

Казалось, это все произошло в какой-то другой реальности. Не со мной.

Я просто не могла спасти человеку жизнь. Я была слишком слабой. Слишком неуравновешенной. И абсолютно неопытной.

Но я ведь это сделала.

Я спасла Стайлсу жизнь.

– Гарри, у тебя гости, – поставленным голосом сказал Лиам, и я вздрогнула от неожиданности.

Стайлс только неспешно открыл глаза и посмотрел на меня.

Наши взгляды встретились, и его губы тронула легкая улыбка. Я почувствовала, как начала дрожать.

– Привет, – хрипло произнес молодой человек, и я еле слышно всхлипнула.

– Я оставлю вас, – сказал Пейн, и я не успела даже подумать, как он ушел, плотно закрыв за собой дверь.

Я всхлипнула еще раз. На этот раз громче.

– Живой, – прошептала я. Ноги сами направили меня к койке, на которой лежал мой телохранитель (стоило ли мне уже называть его бывшим?), и я рухнула на стул, располагавшийся рядом с ним. – Ты живой.

Я взяла его лицо в ладони, словно это был единственный способ удостовериться в том, что передо мной был не мираж. Не галлюцинация, вызванная огромным стрессом, через который прошел мой организм.

– Спасибо тебе, – еще раз улыбнулся Гарри той слабой, померкнувшей улыбкой, от которой у меня разрывалось сердце.

Ничего. Главное, что он жив. Силы вернутся. Улыбка тоже.

До этого из моей груди только время от времени вырывались судорожные всхлипы, которые я изо всех сил сдерживала.

Теперь же, когда мы со Стайлсом остались один на один, я все-таки расплакалась. Громко и горько.

Он медленно оторвал руку от одеяла и сжал мою.

– Все хорошо, – прошептал он. – Я здесь.

Я закивала, пытаясь взять себя в руки. Получалось очень плохо.

Мы сидели в тишине еще некоторое время. Гарри давал мне выплакаться, выплеснуть из себя все переживания, что накопились за последнее время.

И когда мои всхлипы стали затихать, молодой человек спросил:

– Зачем ты это сделала?

Ему не нужно было уточнять, о чем он говорил. Я и так прекрасно понимала: зачем я его спасла.

– Ты знаешь, – тихо ответила я, смотря на наши переплетенные пальцы. Я не была уверена, что могла встретиться с ним взглядом.

Интересно, помнил ли он?

Помнил, что я призналась ему в любви?

Это был момент слабости. Я не знала, что случится дальше. Я даже не была уверена, что сама проснусь на следующий день, что уж говорить о серьезно раненном Гарри. Я просто хотела, чтобы он знал. Чтобы, если что, ему было, за что цепляться.

Если мысль о том, что я его люблю, была для него достаточно веской причиной остаться в живых.

– Потому же, почему и ты, – хлюпнула я, все так же не встречаясь со Стайлсом взглядом.

– Я… не понимаю.

– Ты сдал меня ради любви, – шепотом ответила я. – Потому что ты думал, что это спасет девушку, которую ты любишь. Я… тоже руководствовалась теми же причинами.

Между нами снова повисла тишина.

– Я был идиотом, – сказал Гарри через некоторое время.

Я отрицательно покачала головой.

– Когда речь идет о дорогих нам людях, – я вздохнула. – Мы перестаем думать объективно.

Снова молчание.

– Да, – наконец, выдал Стайлс. – Я не знаю, как я мог поверить в то, что она жива. Я лично видел ее тело.

Я подумала, что могла бы оказаться в такой же ситуации, если бы вела машину недостаточно быстро.

По всему телу пробежала дрожь, и я махнула головой, словно пытаясь отогнать от себя отвратительные мысли. Сейчас все было хорошо. Нет смысла переживать.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказала я, наконец, переводя взгляд на лицо Гарри.

– Это я должен говорить, – слабо улыбнулся молодой человек, когда наши взгляды снова встретились. У меня по всему телу расплылось тепло.

Я не смогла сдержаться, и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Гарри только подмигнул мне в ответ, а потом сказал:

– Ты в них стреляла, или мне привиделось?

Он спросил это с такой радостью в голосе, даже несмотря на то, что сам был ослаблен, что я покраснела и улыбнулась одновременно.

– Да, – кивнула я. Я не стала уточнять, что одного из наших ночных гостей я, кажется, убила.

– Я тобой горжусь.

Впервые за долгое время я рассмеялась.

Мне разрешили проводить с Гарри столько времени, сколько мне хотелось. Врач сказал, что знакомые и родные лица способствуют выздоровлению.

Я не стала спорить с характеристикой родства, только попыталась скрыть улыбку.

Лиам заверил нас, что все наши со Стайлсом разговоры были абсолютно приватными. Никакой прослушки.

Первый день мы с Гарри просто болтали. Обо всем, но избегая любых криминальных тем.

У меня из ниоткуда вырвалось признание, что я даже скучала по университетскому кампусу. Там было интересно. И легко.

И моей жизни ничего не угрожало, – подумала я, но вслух это говорить не решилась.

– Да, – протянул Стайлс. Его голос восстанавливался. К лицу постепенно возвращался цвет. – Кампус замечательный. Я бы и сам не отказался там выучиться.

– А где учился ты? – спросила я, вспомнив, что никогда не интересовалась.

– О, – Гарри улыбнулся. – Я получил степень бакалавра в области юриспруденции здесь, в Лондоне. Потом я мне предложили поработать в ФБР, потому что они были заинтересованы в талантливых студентах, – он выдержал паузу, чтобы я одобрительно ахнула. Я так и сделала. – Так что магистра я получил в США.

– А ты умный, да? – хихикнула я.

– А что, не похоже?

– Не обижайся, но ты сидел.

– Что за стереотипы? – наигранно возмутился Гарри.

Мне казалось, что все начинало возвращаться на круги своя. Мы словно снова сидели в нашей квартире на диване и просто общались.

За исключением того, что мы были в больнице.

– Был бы умным, – попыталась объяснить я. – Смог бы сбежать.

Мы рассмеялись.

На третий день Гарри уже смог сидеть, и наши разговоры все больше походили на обычное общение. К нам время от времени заглядывал Лиам. Один раз он попросил меня выйти, чтобы он мог поговорить со Стайлсом наедине.

Тогда у меня замерло сердце от испуга, что Пейн передумал, что он сдаст Гарри с потрохами, а ведь мой телохранитель, казалось, снова образумился.

Но все обошлось. О чем бы они ни говорили, когда я вернулась, Гарри был таким же веселым, как и до моего ухода.

В его палате были две койки, и мне разрешили занять вторую, так что я теперь спала на более-менее полноценной постели.

Я часто видела медсестру Мередит, потому что больница была небольшой, и медицинского персонала здесь тоже было немного. Женщина прониклась ко мне какой-то особенной симпатией, так что мне, как и Гарри, постоянно приносили еду. И горячий шоколад.

Она также всегда останавливала меня в коридорах, когда встречала, чтобы узнать, как у меня дела, и все ли у нас было в порядке. Мне казалось, она без слов поняла, что с их новым пациентом меня связывали отнюдь не рабочие отношения.

Как я уже сказала, мы с Гарри больше не поднимали тему произошедшего нападения: мы не обсуждали ту ночь, а агенты ФБР, которыми, казалось, кишела больница, ни во что нас не посвящали. Наверное, мы решили оставить прошлое в прошлом. А ФБР пока что не собирался предпринимать какие-либо действия.

Но вечером четвертого дня, когда мы с Гарри сидели на сдвинутых койках (сдвинула их, конечно же, я, потому что Стайлс пока ходил понемногу, а таскать тяжести ему точно было нельзя), ели ужин и смотрели какой-то сериал на привезенном непонятно откуда Мередит телевизоре, мой телохранитель сказал:

– У тебя мобильник при себе?

Я нахмурилась.

Я совсем забыла о телефоне, потому что в последнее время он мне был совсем не нужен – все, с кем я могла испытывать необходимость связи, находились в непосредственной близости от меня (у меня создавалось впечатление, что ФБР организовало временный штаб в больнице, потому что Пейна я видела постоянно), – так что не смогла ответить на вопрос сразу же.

Я нагнулась к своей прикроватной тумбочке и открыла ее ящик – туда я сложила все вещи, которые у меня были в карманах по приезду в больницу.

И правда, там лежал мой мобильник.

– Да, – кивнула я, помахав гаджетом.

– Странно, что не забрали, – задумчиво протянул Стайлс, уплетая сегодняшние макароны с сыром. – Припрячь его куда-нибудь, и, если что, скажи, что потеряла.

Я нахмурилась. Сердце очень неприятно екнуло.

– Это ты к чему?

Последний раз, когда Гарри «на всякий случай» учил меня стрелять, на нас напали, его ранили, а я, кажется, убила по меньшей мере одного человека. Я все еще не была уверена, что позднее, когда я приду в себя от всех этих сумасшедших приключений, пережитые события не оставят негативный отпечаток на моей психике.

– Не пугайся так, – закатил глаза Стайлс, усмехнувшись. – Вполне вероятно, что вечно тебя в больнице со мной держать не будут. Перевезут на какую-нибудь специальную квартиру, а все средства связи с внешним миром заберут.

Он звучал вполне логично. Мне казалось, что Гарри еще долгое время не будет в состоянии быть моим телохранителем. ФБР нужно было придумывать новый план.

– Если это случится, – продолжил Гарри, ковыряясь вилкой в ужине. – Я не хочу терять с тобой связь. Я хочу знать, что с тобой все в порядке. И знать это от тебя.

У меня замерло сердце. В этот раз самым приятным образом.

Я быстро постаралась отогнать от себя все мысли о чувствах, которые Стайлс мог ко мне испытывать.

Он хотел сдать меня врагам ради прошлой любви. Он явно еще не забыл Ханну, и мне было глупо на что-то рассчитывать. Я сомневалась, что наши отношения во время жизни в Лондоне значили для него столько же, что и для меня.

– Хорошо, – кивнула я. – Спрячу.

– И еще, – продолжил молодой человек. – Дай сюда телефон, я введу один номер.

Я молча наблюдала за тем, как Гарри вводил цифры.

– Люси?.. – удивленно прочитала я, когда парень вернул мне мой мобильник. – Кто это?

– Луи, – тихо ответил мне Стайлс. – Будет лучше, если он будет записан не под своим именем.

Я открыла рот, чтобы спросить, зачем мне вообще был нужен номер Томлинсона, когда Гарри сказал:

– Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, обязательно позвони ему.

========== Chapter thirty. ==========

Комментарий к Chapter thirty.

Ура! Очередной рубеж – 30 глав! :D

А я, кстати, теперь дипломированный специалист ;)

Гарри шел на поправку.

Прошла еще неделя, и из больницы, в которой мы находились, выписали последних пациентов – теперь мы с Гарри и агентами ФБР были тут одни.

Один раз Стайлс даже пошутил, что пациентов не выписали, а насильно выгнали по требованию Бюро, но я не хотела верить, что в этой шутке была доля правды – уж слишком жалко мне становилось покинувших больницу пациентов.

Вероятно было, конечно, что в ближайшем будущем сюда поступит кто-то еще, но пока что все «услуги» больницы были исключительно в нашем распоряжении.

Четыре дня назад Стайлсу разрешили совершать прогулки – не такие короткие, которые он раньше предпринимал до туалета, расположенного в его палате, а более долговременные.

Гарри пожелал, чтобы я была его спутницей во время этого снова доступного ему занятия.

Сначала мы с ним ходили по коридорам больницы минут по пятнадцать, потому что Стайлс достаточно быстро выдыхался, а ему все еще было противопоказано сильно напрягаться. Вчера же нам разрешили погулять во внутреннем дворе.

Дворик был небольшим (как и сама больница), но окруженный высокими деревьями, дарившими приятную тень, украшенный аккуратными клумбами цветов и «оснащенный» уютными скамейками. На одной из таких скамеек мы просидели полтора часа, болтая обо всем на свете – кроме, конечно же, ситуации, в которой мы сейчас находились. И истории, которая нас в нее привела.

Гарри рассказывал мне о разных делах, над которыми ему доводилось работать во время службы в ФБР, и я поверить не могла, что иногда такому солидному заведению приходилось расхлебывать такие странные проблемы.

Все то время, что мы гуляли, мы держались за руки. На скамейке Гарри положил руку на ее спинку так, словно он обнимал меня.

Его присутствие рядом и эти простые, но в то же время так много говорящие прикосновения помогали мне чувствовать себя в безопасности. Я надеялась, что Стайлс разделял мои эмоции.

Каждый раз, когда Гарри переплетал наши пальцы или просто смотрел мне в глаза, я поневоле вспоминала время, когда мы жили Лондоне, в нашей квартире. Я прокручивала в голове, как мы точно так же сидели рядом, разговаривали, хорошо проводили время.

Я никогда бы не подумала, что буду тосковать по временам, когда мы со Стайлсом жили в одной квартире и вели жизнь под прикрытием.

Но я так хотела туда вернуться – тогда я еще не думала, что попаду в такие передряги. Не представляла, что мне придется защищать свою жизнь (и Гарри) оружием. Убить кого-то.

В той жизни у нас была Элли (как же она там?..), и я думала, что все так или иначе будет хорошо. Я в безопасности.

Но всего лишь пара месяцев, и теперь я не была уверена, что вообще верила в существование такого понятия как безопасность.

Кто-то из агентов привез мне книг, чтобы мне было, чем заняться, когда Стайлс или ходит по врачам, или спит (спал он дольше и больше меня, потому что все еще принимал много таблеток).

Одну из этих книг я читала сейчас, сидя в столовой и уплетая приготовленные на ужин пюре, сосиски и печеные бобы. Я подумала, что, когда вернусь в США, нужно будет непременно разыскать хорошие рестораны английской кухни.

Я буду по ней очень скучать.

Обычно все трапезы я проводила в палате у Гарри, но сегодня у него был прием с каким-то из врачей, и меня попросили на время уйти. Уж не знаю, что они там делали, но, кажется, в действиях фигурировал обнаженный Стайлс.

Я не могла просто так взять и сказать, что я ничего не имела против потаращиться на него в таком виде. Я бы потом умерла со стыда.

Так что мне пришлось просто смириться со своей участью, довольствоваться только своим воображением и спуститься в столовую. Когда Гарри закончит со своими процедурами, я собиралась взять еще порцию ужина и отнести к нему. Я же просто посижу с ним и попью чай, слушая рассказ о враче. Стайлс умел любую историю превратить в анекдот, и сейчас я жила исключительно нашими с ним разговорами.

В небольшом помещении на десять столов была только я, моя тарелка с наполовину съеденным блюдом, очередная любовная книга и сотрудница столовой – Венди.

Женщина пожелала мне приятного аппетита и тоже куда-то удалилась – по-видимому, или посмотреть что-нибудь по телевизору, или тоже поесть.

Я задумчиво перелистывала страницу за страницей. Сюжет был простым, но так затягивал, что я сегодня даже выспаться толком не смогла: полночи читала, пока с соседней койки посапывал Стайлс. Затем я все-таки заставила себя лечь спать, но утром первым делом схватилась за книгу.

И вот, когда у главных героев все, наконец, стало быстро прогрессировать в сторону спальни, свет в столовой погас, и я вскрикнула от испуга.

Темнота всегда действовала на меня странно – я вроде бы ее и не боялась, но, в то же время, отсутствие возможности хоть как-то ориентироваться в пространстве заставляло меня еще как понервничать.

– Что случилось? – услышала я голос Венди.

Дрожащей рукой я нащупала свой мобильник на столе и включила на нем фонарик. С источником света в руке стало слегка спокойнее.

Через пару секунд Венди повторила мои движения, но с настоящим фонариком, и теперь мы были двумя маленькими звездочками в бесконечной тьме столовой.

– Что случилось? – повторила я ее вопрос, и наши взгляды встретились.

– Может, пробки выбило? – постаралась найти ответ женщина.

Я подумала, что для этого было нужно или излишнее напряжение (чего не было в абсолютно пустой больнице), или хотя бы гроза. За окном был безоблачный вечер, плавно перетекающий в ночь.

Я прикусила губу, понимая, что тишина, которая царила в пустом госпитале, при свете ламп заставляла чувствовать себя комфортно – никто не суетится, не мешает. Жизнь идет в размеренном, счастливом темпе.

Сейчас же это молчание вселяли в меня страх. Я вдруг почувствовала себя героиней какого-нибудь фильма ужасов.

– Не выключайте, пожалуйста, фонарик, – попросила я, убирая свой и набирая номер Лиама.

Из телефонной трубки понеслись гудки.

На душе снова стало нелегко.

Как показывала практика, мои телефонные разговоры с Лиамом всегда проходили не очень хорошо. И вообще я звонила ему только в плохих ситуациях.

Сейчас же не одна из них, верно?..

Я пыталась себя уговорить, что ничего страшного не происходило. Пропажа света – явление совсем не из ряда вон выходящее. В других условиях я бы даже внимание на это не обратила.

Но сейчас мои нервы были очень измотаны. У меня не было больше сил на то, чтобы оставаться сильной. Я была на пределе.

И я снова начинала паниковать. Паника подступила к горлу, сжала грудь, мешая дышать, въелась в кожу.

Лиам не брал трубку.

Лиам всегда брал трубку.

– Не отвечает, – пробормотала я, растерянно смотря на телефон.

– Никто из врачей тоже, – сообщила мне Венди. В ее голосе не было ничего обеспокоенного – очевидно, врачи не всегда подходили к телефону. Больница была маленькой, работников можно было по пальцам пересчитать, а пациент вообще всего один.

Волноваться не из-за чего.

Но что-то внутри меня (возможно, хорошо развившаяся за последнее время интуиция, приправленная щепоткой паранойи) никак не хотело униматься. Нашептывало, что все далеко не в порядке.

Я не знала, что именно подсказывало мне: то ли тишина, то ли отсутствие света, то ли то, как Лиам не поднимал трубку.

Может, я просто знала.

Я поднялась из-за стола и еще раз посмотрела на свой мобильник. Поразмыслив пару секунд, я положила его за пояс спортивных штанов, которые мне тоже принес кто-то из агентов ФБР – я не могла все время ходить в одном и том же, и мне нужна была удобная одежда, а лучше всего с этой ролью справлялись именно вещи, предназначенные для физической активности.

Я могла бы положить телефон в карман, но почему-то решила, что будет лучше так, чтобы он был спрятан не в самом логичном месте.

– Я пойду, узнаю, что случилось, – сказала я, поворачиваясь к Венди. – Одолжите фонарь? У меня телефон сел.

– Держи, – женщина протянула мне фонарик, который держала, а сама пристроила свой мобильник в качестве источника света.

– Спасибо, – кивнула я, направляясь к дверям, которые вели в больничный коридор.

Почему-то ситуация слишком напоминала мне сюжет какой-нибудь компьютерной игры в жанре «ужасы». Той самой, где ты ходил по плохо прорисованным коридорам какого-нибудь заброшенного здания, рассматривая происходящее только через маленький кружок света, который источал курсор твоей мышки.

Обычно в таких играх в самые неожиданные моменты на тебя выпрыгивали монстры, визжащие и страшные. И ты проигрывал. И, скорее всего, зарабатывал себе нервный срыв или сердечный приступ.