Текст книги "Слуга некроманта (СИ)"
Автор книги: Findroid
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Глава 18
Николь
Никогда не думала, что могу почувствовать себя настолько безрукой и бездарной в каком-то деле. И зачем я вообще всё это затеяла? Азим же ясно дал понять, что не ждёт от меня умения его накормить.
Но после потрясающе вкусного завтрака мне захотелось чем-то отблагодарить его в ответ. Так сказать, продемонстрировать шаг навстречу. Ещё один. Тем более, что Азим поехал в город за покупками именно для меня. И наверняка вернётся проголодавшийся.
Вот я и решилась попробовать. Подумала, что приготовление пищи вряд ли сложнее артефакторики, или основ аптекарского дела, которые мне предстоит начать изучать в следующем учёбном году.
Но теперь в доме воняет гарью, на кухне, несмотря на мои попытки всё убрать, отчётливо видны следы едва не случившегося пожара, а большой кусок мяса, который, как я думала, будет несложно пожарить, теперь напоминает здоровенную головешку, пригоревшую к сковородке. А поначалу, так вкусно пахло.
С овощным салатом всё оказалось немного проще. Я запомнила, какие ингредиенты добавил в него утром Азим и худо-бедно смогла повторить. Получилось неплохо. Но этого же мало. Мужчина салатом не наестся. Да и я тоже. Море, прогулка по пляжу, упоительный свежий воздух и куча нервов, потраченных на совершенно непривычное для меня занятие, сделали своё дело. Мой молодой растущий организм, как говорит мама, требует пищи. Более сытной, чем фрукты.
Надо ещё что-то придумать. Попроще.
Смотрю задумчиво на небольшую дверь, притаившуюся в углу пострадавшей от моих рук кухни.
Может, там в кладовке имеется что-то более готовое к употреблению? Кажется, я видела в охлаждающем шкафе, помимо сырого мяса и рыбы, ещё сыры и какие-то копчёности. Можно бутербродов сделать.
Кивнув своим мыслям я иду в кладовку.
У меня даже в животе урчать начинает от предвкушения.
Щёлкнув пальцами, зажигаю в кладовке светильники. Пробежавшись глазами по полкам со всяческими непонятными мешочками, баночками, и кубышками, я решительно направляюсь к высокому, под самый потолок, охлаждающему шкафу, встроенному в противоположную стену. Распахиваю двойные дверцы.
И сразу вижу то, что хотела. Аппетитный окорок и добрый десяток не менее аппетитных колец колбасы. Вот только всё это подвешено под самым потолком. Мне не дотянуться.
Обернувшись, я ещё раз осматриваю кладовку. И радостно улыбаюсь, когда замечаю в одном из углов, сложенную стремянку. Вот ты-то мне и нужна.
Через пару минут я уже ставлю её у шкафа. Подвигав туда-сюда и убедившись, что стоит надёжно, нетерпеливо поднимаюсь на несколько ступенек. Нет, всё равно низко. Залезаю ещё выше, тянусь к соблазнительному кольцу колбаски, уже касаюсь его пальцами… и вдруг слышу странный треск, а в следующий миг ступенька подо мной проламывается, и я начинаю падать.
Крик застревает в горле, я взмахиваю руками, всё же ухватившись за злополучную колбасу, и неотвратимо лечу вниз. Внутри всё сжимается от ожидания удара. Но вместо этого меня внезапно подхватывают чьи-то руки.
− Если бы знал, что ты так любишь колбасу, повесил бы ниже, − хмыкает у меня над головой невесть откуда взявшийся Азим.
А я только и могу, что хватать ртом воздух, прижимая к груди свою добычу в попытке унять бешеное сердцебиение. Ох.
− Это всё стремянка. Ступенька, − бормочу сбивчиво, сглатывая и пытаясь прийти в себя. Вот это я испугалась. Так ведь и шею можно сломать. – Зачем ты держишь в кладовке такую ненадёжную вещь?
Вместо ответа, Азим пару минут изучает эту самую вещь, мрачно поджимая губы. А я сама не замечаю, как снова невольно начинаю любоваться его волевым и мужественным лицом.
− Ты права, мой просчёт. Извини, Ники. Не проверил. Я этой стремянкой редко пользуюсь, гораздо чаще её использует данна Чиара. Это женщина из местных, которая убирается тут, иногда готовит, когда мне некогда, и вместе с мужем следит за домом в моё отсутствие. Она придёт завтра утром, тогда я и спрошу у неё, почему не сказала, что стремянка пришла в негодность и нуждается в починке.
− Может, эта данна Чиара сама этого не заметила? – смягчаюсь я.
− Может, − роняет его высочество. Его лицо опять становится хмурым. – Что не отменяет тот факт, что из-за этого недосмотра могло случиться несчастье. А если бы я не успел?
То, как он смотрит на меня теперь, как сжимает в своих руках, словно безумно боится потерять, неотвратимо пробивает ещё одну брешь в моих бастионах. Неужели я так для него важна? Так нужна?
Наверное. Вон даже не побоялся похитить меня, настроив против себя моих родных. Папа ведь точно может голову ему оторвать. Если раньше даже замуж меня не собирался отдавать раньше чем лет через десять. И Тай тоже сейчас землю роет, выясняя, куда Азим меня увёз.
− Но ты же успел, − улыбаюсь я робко. Боги, сама себя не узнаю.
− А ты всё-таки добыла себе пропитание, − усмехается Азим, выразительно смотря на мою руку. – И судя по тому, как ты прижимаешь к сердцу свою добычу, делиться ею ты явно не намерена.
Ой. Я уже и забыла, что в руке держу кольцо колбасы. Неловко вышло.
− Тебя долго не было, − произношу, чтобы преодолеть снова накрывающее меня смущение. Как общаться Азимом-врагом, я хорошо знаю, а как вести себя с Азимом, чьи ухаживания я вроде как принимаю, пока не разобралась.
− Да, мне пришлось немного задержаться, − чувствую я на себе его внимательный взгляд. – Зато я купил всё, что ты просила и даже ещё кое-что. Пойдём, посмотришь.
И он, не дожидаясь моего ответа, разворачивается и идёт к выходу из кладовки.
− Извини за бардак, который я тут учинила. Это случайно получилось. Я… хотела попробовать приготовить обед. Но… мои опасения оказались верны, я к этому абсолютно неприспособленна. Могу угостить тебя только салатом. Мясо я бесповоротно испортила, − признаюсь, с лёгкой самоиронией. − А. И колбасой, − с улыбкой показываю ему свою добычу.
− Мы можем доготовить обед вдвоём, − предлагает Азим, ставя меня на ноги. Придержав за талию, поворачивает к себе лицом. Гладит костяшками пальцев щёку. – И ты увидишь, что в этом ничего сложного. Просто нужен навык.
− Хорошо, − киваю, завороженно прислушиваясь к своим ощущениям.
− Тогда разбери пока покупки, а я тем временем ополоснусь с дороги, − звучит новое предложение-команда, но отпускать меня никто не спешит.
− Угу, − снова киваю, невольно прижимаясь щекой к его ладони.
− А знаешь, − на его губах появляется соблазнительная улыбка, − такая ты мне тоже безумно нравишься, − склоняется он ко мне
− Какая? – свожу вопросительно брови.
− Послушная, покладистая, спрятавшая свои колючки, − вкрадчиво урчит он, почти касаясь моих губ. – Как ласковая кошечка. Котёночек мой.
И целует, наглец такой. Оглушая не только возмутительными словами и своей самоуверенностью, но и этой собственнической, требовательной лаской. А в меня будто бес противоречия вселяется. Снова. Как бы я ни таяла от его ласк и прикосновений, полностью капитулировать я пока не собираюсь. Я тут для того, чтобы разобраться в себе и в нём, а не для того, чтобы делать всё, как он хочет. Пусть не думает, что я теперь буду во всём плясать под его дудку. Как наложница какая-нибудь.
Позволив мужчине, слегка углубить поцелуй, поверить, что сопротивления с моей стороны не будет, я прихватываю зубами его губу. И намеренно кусаю, напоминая, что эту кошечку он пока не приручил.
Зарычав Азим отшатывается. Смотрит на меня удивлённо, облизывая пострадавшую губу. Я невольно повторяю его жест.
− Я всего лишь веду себя адекватно, стараясь отбросить в сторону свою прежнюю предвзятость к твоей персоне. Если твои предложения разумны и мне по душе, то почему бы не согласиться. Это здравый смысл и желание узнать тебя получше, а не покладистость, − заявляю, вскидывая голову.
Азим сужает глаза, буравя меня пронзительным взглядом. В полуночной тьме его глаза зажигаются хищные огоньки. Ноздри раздуваются. А на губах появляется предвкушающая, порочная улыбка.
− Как скажешь, любовь моя, − тянет он вкрадчиво. − Как скажешь.
Прищурившись, я пару минут буравлю принца изучающим взглядом. И почему мне кажется, что я сейчас его только раззадорила.
− И не называй меня так, − произношу давно наболевшую просьбу. Правда, всё же смягчаю: − Пожалуйста.
− Почему? – удивлённо склоняет голову Азим.
− Потому, что ты меня на самом деле не любишь и это звучит как издевательство.
− Ты так в этом уверена? – хмурится он.
− Конечно. Мы не знаем друг друга. Ты не знаешь меня настоящую. О какой любви может идти речь? Это несерьёзно.
− А ты, значит, к любви относишься очень серьёзно? – на губах его высочества появляется кривая усмешка.
− Да. Очень. Я всю жизнь видела перед собой примеры настоящей взаимной и преданной любви между супружескими парами. Между моими родителями. Между Тайрэном и Раминой. Могу привести ещё много примеров. И хоть я понимаю, что при наших статусах это, скорее исключение, чем правило, мне бы хотелось того же. Брака по любви. Может, не сразу, но всё же. Если же любви между мной и моим избранником так и не случится, то думаю, я вполне заслуживаю хотя бы уважения и искренности. Поэтому прошу, не пытайся мной манипулировать красивыми словами, намекая на то, чего не испытываешь на самом деле. Этим ты меня только отталкиваешь.
По мере моего монолога, лицо Азима становится всё более задумчивым и даже мрачным. Кажется, ему неприятны мои слова. Возможно, задевает такая прямолинейность и откровенность. Но лучше пусть так, чем и дальше играть в эти его игры. Я не хочу обманываться и страдать потом, если мы всё же не подойдём друг другу. Потому что… да, я боюсь безответно влюбиться. Уже слишком близка к этому.
− Извини за такую прямолинейность. Но мы ведь хотим узнать друг друга, − смотрю на него, стараясь выглядеть уверенной и невозмутимой.
Зато Азим сейчас выглядит так, будто увидел меня совершенно по-другому, по-новому, и пока не решил, как к этому относиться.
− Покажешь, что купил? – решаю увести разговор от поднятой темы.
− Да, − кивает он рассеянно. − Пойдём, − мягко увлекает меня из кухни.
Седельные сумки с покупками обнаруживаются в небольшой прихожей, где Азим оставил их, прежде чем отправился меня искать.
− Давай отнесём это к тебе в спальню. Там тебе будет удобней всё распаковать и посмотреть, − ухмыляется его высочество, поднимая вещи с банкетки.
Мне чудится, или в его голосе действительно слышится предвкушение? Что же такого он купил?
От воспоминания о том, что, помимо прочего, я была вынуждена у него ещё и нижнее белье попросить, к щекам снова приливает кровь, окрашивая их смущённым румянцем. Мне стыдно. И как-то очень волнительно. Даже внутри всё трепещет.
Оказывается, купил Азим очень много чего. Когда я начинаю доставать из седельных сумок и выкладывать на свою кровать свёртки с покупками, сразу становится понятно, что тут гораздо больше, чем я просила.
Распаковывать и рассматривать одежду при мужчине мне очень непривычно и даже слегка неловко. Но его высочество всем своим видом демонстрирует, что никуда не собирается уходить. Стоит себе, прислонившись плечом к дверному косяку и внимательно наблюдает за мной. Будто реакцию пытается прочесть.
− Очень красивые, спасибо − откладываю в сторону стопку из нескольких блуз и такого же количества юбок. Тянусь к следующему свёртку, развязываю ленту, развожу в стороны вощёную бумагу... а там что-то очень яркое и явно не из перечня моих просьб.
Платье. Алое, воздушное, так и притягивающее взгляд. Открытые плечи, глубокое декольте, однослойная юбка, тонкая, мягкая ткань, так и льнущая к телу… мне ещё никогда не доводилось носить ничего столь откровенного.
− Мне показалось, что оно будет очень хорошо на тебе смотреться, − слышу бархатный голос Азима от двери. – Если не подойдёт, хозяйка лавки обещала подогнать по твоей фигуре, когда мы наведаемся в город. Примеришь?
− Может быть. Потом, − краснея ещё больше, бормочу я, откладывая провокационную покупку в сторону.
В остальных свёртках обнаруживаю ещё два платья, белое и нежно-голубое. И бельё. Целый ворох тончайшего кружева и шёлка, от одного взгляда на который я забываю, как дышать. Он же смотрел, выбирал, наверное, трогал руками, представляя на мне...
− Это я тоже посмотрю потом, − заявляю поспешно, завернув этот свёрток обратно.
− И не примеришь? Я так надеялся увидеть, как ты в этом будешь выглядеть.
− Вот ещё! Очень самонадеянно с твоей стороны.
− А как же я узнаю, подошло ли тебе то, что я выбрал? – с откровенными дразнящими нотками интересуется Азим.
− Я тебе сама об этом скажу. Смотреть для этого необязательно. И вообще… ты ополоснуться собирался. Вот… и иди в ванную.
В ответ его высочество уже откровенно смеётся.
− Хорошо, малыш. Придётся мне пока довольствоваться своими фантазиями. Но я не оставляю надежды, что ты передумаешь, − подмигивает он мне и, посмеиваясь уходит к себе.
Вот же… вот же несносный.
Вот только почему я теперь сама не могу отделаться от фантазий о том, как бы смотрел на меня Азим, если бы я выполнила его просьбу. Почему так и вижу, как он приближается, прожигая меня своим пламенным жаждущим взглядом, почти чувствую, как на моём теле сжимаются его руки, а губы снова оказываются в сладком плену… ох, мышцы между ног буквально сводит от возбуждения... и становится так непозволительно мокро.
Бесов соблазнитель. И это он ещё ничего такого не сделал, только намекал. Как мне выдержать его чувственную атаку? Как удерживать между нами расстояние целую неделю. И нужно ли? Ведь можно и поддаться... Но нет.
Взгляд сам собой притягивается к браслету на запястье.
Цена моей слабости слишком высока. А я пока не уверена, готова ли её заплатить.
Глава 19
− Видишь, стейк поджарился с одной стороны. Теперь переворачиваем и ждём ещё две, или три минуты, − объясняет мне Азим, ловко выполняя сказанное. – Потом нужно будет повторить.
− Так просто? – вскидываю я брови, внимательно наблюдая за каждым его движением.
Пожалуй, сказать, что готовим мы вместе, будет очень громко. Поскольку пока что я тут больше, как зритель присутствую, слушая и запоминая.
− Да, вот так просто, − лукаво улыбается его высочество. А я невольно замираю, снова ловя себя на откровенном любовании им. И как я раньше не замечала, насколько он красив? Точнее… не позволяла себе замечать.
− А это что? – киваю я на странные зелёные толстые стебельки, которые Азим тоже достал из охлаждающего шкафа, но уже другого, расположенного тут, на кухне, и предназначенного для овощей.
− Спаржа. Овощ такой. Из неё мы приготовим гарнир к мясу, − с этими словами Азим ставит на варочную поверхность ещё одну сковородку. – Подай мне масло сливочное.
− Держи, − протягиваю ему масленицу.
А дальше завороженно наблюдаю, как он отрезает кусочек и вываливает тот на уже разогревающуюся сковородку. Шкворчания на кухне становится ещё больше, аромат мяса в воздухе смешивается с насыщенным сливочным. А когда белый кусочек полностью тает, растекаясь золотистой лужицей по раскалённой поверхности, туда же отправляются стебли спаржи.
− Задание для тебя, Ники. Нужно обжаривать это минут пять-шесть, помешивая, чтобы не подгорело. Справишься? – вопросительно смотрит на меня его высочество, протягивая мне лопатку.
− Думаю, да, − киваю, принимая из его рук нужное приспособление. Закусив губу, подступаюсь к шкворчащей сковородке.
Теперь нам приходится стоять у плиты, подогреваемой снизу очагом, практически бок о бок. И, Азим, занимаясь своей частью готовки, то и дело оказывается позади меня, прижимаясь будто случайно, практически обнимая. С каждым касанием всё сильнее разжигая во мне уже знакомый томительный жар.
− Странная эта спаржа. Она хоть вкусная? – спрашиваю я, сосредоточенно стараясь перемешать подрумянивающиеся стебельки и не обращать внимание на собственное взбудораженное состояние.
− Да, очень. Местные даже считают её афродизиаком, − слышу в ответ и потрясённо замираю. Ну вот, он опять об этом.
− Ты специально выбрал такое блюдо? – выдыхаю возмущённо.
Ну не думает же его босварийское высочество соблазнить меня с помощью каких-то стебельков?
− Я выбрал это блюдо, потому что оно хорошо сочетается с говяжьим стейком, вкусное, и быстро готовится. Мы ведь оба с тобой голодны, разве нет? – касается моего уха горячее дыхание. Посылая по моему позвоночнику табун бешеных мурашек.
Вот почему мне даже в таком простом вопросе теперь слышится двойной смысл? Азим на меня явно плохо воздействует, я становлюсь какая-то испорченная.
Как он и обещал, всё это ароматное пиршество действительно доготавливается в течение нескольких минут. А дальше мы, так же сообща, накрываем стол. И наконец садимся обедать. Или уже ужинать? Солнце ведь постепенно начинает клониться к закату.
− Ну как? – лукаво щурится его высочество, когда я осторожно отрезаю кусочек приготовленной мною лично спаржи и отправляю его в рот.
− М-м-м, действительно вкусно, − киваю, с удовольствием ощущая непривычный вкус, чем-то напоминающий то ли брокколи в сочетании с орехом, то ли что-то бобовое.
В том, что мясо у Азима вкусно получится, я даже не и не сомневалась. Так что на некоторое время мы умолкаем и сосредотачиваемся на еде, уделив внимание даже моему салату.
− Хочешь пойти прогуляться по пляжу, когда поедим? – неожиданно спрашивает меня мой похититель, столь неожиданно оказавшийся заботливым романтиком.
− Да, с удовольствием, − наколов целый стебелёк спаржи, я задумчиво откусываю кончик.
Глаза Азима, вспыхнув, вмиг прикипают к моим губам. Будто касаются. Будто он представляет на месте этого стебелька что-то другое… Моргнув, я снова ощущаю жар предательского румянца на щеках. Что за глупости?
Но, вместо того чтобы положить вилку обратно на тарелку, я невозмутимо откусываю ещё кусочек.
Я всего лишь ем. И знать не желаю, что он там себе воображает. Вот ни капельки. А жарко мне так от того, что у плиты долго простояла. С непривычки.
Не знаю, где у меня берутся силы доесть свою порцию и не подавиться. С откусыванием кончиков я больше не рискую, но Азим и без того находит повод есть меня глазами.
− Спасибо. Было очень вкусно, − вскакиваю, как только доедаю последний кусочек мяса. – Я пойду переоденусь для прогулки.
Правда в этот момент мой взгляд падает на мою тарелку. Её же, наверное, помыть надо. Я как-то никогда не задумывалась особо, куда девается посуда, когда слуги убирают её со стола.
− Отнеси вон в ту бадью, − кивает Азим на большую деревянную посудину, выглядывающую, из-за охлаждающего шкафа. – Не волнуйся, принцесса, мыть посуду я тебя заставлять не буду. Этим завтра займётся Чиара.
Облегчённо выдохнув, я поспешно делаю, как он велел, и наконец убегаю в свою комнату. Нужно решить, что надеть.
Наверное, одну из блуз и юбку.
Но когда я подхожу к небольшому шкафу, в который сложила купленные Азимом обновки, мой взгляд сам собой притягивается к красному платью. Может… его? Азиму это понравится. Он снова будет смотреть. Возможно, не только смотреть.
Пальцы тянутся к мягкой, нежной ткани… она такая тонкая. Я буду словно обнажена… для его прикосновений.
Нет. Не стоит. Пока что.
Вздохнув, снимаю с вешалки другое. Тоже красивое, но не настолько откровенное. Белое. Так даже символично получится. В конце концов у меня сегодня помолвка нежданно-негаданно случилась. Возможно, временная. Но почему бы не отпраздновать?
А дальше у меня возникает проблема. Как я не верчусь, как не изворачиваюсь, распустить шнуровку платья, в котором хожу уже почти сутки, просто не получается.
Приходится смириться с мыслью, что нужно попросить помощи. Ну не ходить же мне в этом платье вечно?
Чувствуя как сердце в груди взволнованно ускоряет свой бег, как снова учащается дыхание и жар опаляет щёки, заставляю себя двинуться к двери, чтобы найти Азима.
Он, наверное на кухне.
Но стоит мне открыть дверь и выглянуть в маленький уютный коридорчик, как я вижу объект моих мыслей собственной персоной. Его высочество как раз направляется к своей комнате.
− Что-то случилось? – останавливается он, заметив меня.
− Нет. Да… Ты можешь мне помочь? Шнуровка… я не могу сама распустить, − бормочу, не поднимая на него глаз. Боясь снова обжечься тем огнём, который наверняка сейчас снова пылает в его взгляде.
− Конечно. Я весь к твоим услугам, − эта хрипотца в мужском голосе что-то очень странное делает с моими мыслями й телом. Азим останавливается прямо передо мной. – Мне войти?
− А, да… да, конечно, − киваю, отступая обратно в спальню. Отворачиваюсь от него, прохожу в комнату. Буквально кожей ощущая мужской взгляд, скользящий по моему телу. Слышу звук закрывающейся двери, шаги. Ощущаю его позади. По позвоночнику бегают толпы горячих мурашек, внутри всё трепещет.
Замираю, сжав руки в кулаки, едва дыша. Боги, почему я так безумно волнуюсь? Словно речь идёт не о шнуровке, а о чём-то гораздо большем. Он ведь уже касался меня в таких местах, что даже думать об этом стыдно. Но та… ситуация в саду стала для меня полной неожиданностью. Не было тогда этого томительного ожидания и попыток предугадать, что мой похититель сделает дальше.
Сейчас же… после всех наших поцелуев, после его взглядов и провокационных намёков… после того, как я практически сама ему разрешила раздеть меня. Когда сама по неведомым причинам хочу этого, жду его прикосновений…
− Ты же не боишься меня, моя принцесса? – нежным бархатом касается моих волос его дыхание. Мужские ладони ласково пробегаются по моим предплечьям, пальцы на миг обхватывают запястья.
− Нет, − отвечаю абсолютно уверенно.
− Значит… дрожишь ты не от страха? – проведя костяшками обратно вверх, он сжимает плечи, собирает мои волосы и перекидывает их на грудь.
− Нет, − качаю головой, прежде чем успеваю задуматься над ответом.
− Меня это очень… радует, малышка, − целует мою шею сзади.
Ох… мои коленки почему-то вдруг слабнут подгибаясь. Затаив дыхание, я теперь всем своим существом прислушиваюсь к тому, как Азим начинает распускать шнуровку, к прикосновениям его пальцев. Края мягкого корсета расходятся. А следом приходит щекочущее ощущение чужого дыхания на моей обнажённой коже. Мужские губы касаются точки между лопаток. Обжигают обнажённую кожу прямо над краем тонкой камисоли.
Вздрогнув, я хватаю том воздух. Веки тяжелеют. Мне хочется ещё. Так хочется, хоть и страшно. Пока что, к счастью, я способна думать о последствиях.
− Знала бы ты, как я жду, что когда-то ты позволишь мне раздеть тебя не для того, чтобы ты могла одеться обратно, − в хриплом голосе Азима чувствуется улыбка. – Тебе будет хорошо со мной, маленькая. Когда согласишься.
Распустив шнуровку до конца, он запечатлевает ещё один поцелуй, уже на моём плече, и отстраняется.
− Я подожду тебя снаружи.
И выходит на террасу через раздвижные двери, оставляя меня наедине с моими взбудораженными эмоциями и непривычными желаниями.
Матерь Пресветлая, что этот мужчина творит со мной? Как ему удаётся зажигать моё тело одним лишь прикосновением? И как мне сохранить ясность мышления, когда хочется просто сдаться ему, согласиться на всё?
Отрицать, что происходящее приносит мне настоящее удовольствие, просто-напросто глупо. Мне нравится эта игра. И даже хочется играть с ним на равных.
Собственно… а почему нет? Когда я стала такой трусихой?
На террасу я выхожу спустя четверть часа. В белом платье, выбранном ранее. И стараясь не думать о том, что надето на мне под платьем. Не то чтобы там было что-то слишком неприличное… просто меня до сих пор будоражит мысль, что эти вещи выбрал для меня мужчина. Очень привлекающий меня мужчина.
Азим, увидев меня, тут же поднимается из плетёного кресла, стоящего в тени навеса из плетущихся роз.
− Я готова, − произношу, взглянув на него из-под ресниц.
Принц в ответ окидывает меня откровенно восхищённым взглядом.
− Ты прекрасна, моя принцесса, − улыбается. Протягивает руку: − Пойдём?
Взявшись за его ладонь, я позволяю увлечь меня к морю.
Несколько минут мы идём молча. Доходим до кромки воды, сворачиваем направо и дальше двигаемся вдоль береговой линии. Помимо одежды, Азим купил мне ещё и лёгкие плетённые сандалии, так что теперь я могу не беспокоиться о том, что намочу единственную пару обуви.
− Скажи… а ты давно решил, что хочешь жениться на мне? – спрашиваю, бросив взгляд искоса на своего спутника.
− Давно. Года три назад, − кивает принц.
− Подожди… то есть… ты понимал это с самого начала нашего знакомства?
− Да. Ты сразу зацепила моё внимание, с первого дня, как я тебя увидел. А потом понял, что твой острый язычок далеко не всегда меня раздражает, чаще всего совсем наоборот. А уж о том, сколько удовольствия я получал, поддразнивая тебя в ответ, лучше умолчу.
− Хм, − выдаю глубокомысленно. Вот и пытайся после этого уязвить мужчину. Можно добиться совершенно противоположного результата.
− И я знаю, что тебе наши пикировки тоже приносили удовольствие, Ники. Когда нам удавалась удержаться в разумных рамках, − хмыкает Азим, видя моё замешательство.
− Это удавалась далеко не всегда, − морщусь. − Порой, мне невыносимо хотелось тебя придушить. Или стукнуть чем-то потяжелее. Я была уверена, что ты меня терпеть не можешь. И порой искренне верила, что ненавижу тебя в ответ.
Так странно обсуждать это с ним сейчас.
− Но это ведь не так? – интересуется Азим. Вроде бы небрежно, но я чувствую в его голосе нотку напряжения.
− Нет. Иначе меня бы сейчас здесь не было, − бросаю на него ещё один взгляд.
Мы снова умолкаем. И некоторое время просто идём по мокрому песку. Волны накатывают на ноги, мокрая юбка то вздымается, надуваемая ветром, то облепливает икры.
Как же хорошо вот так просто брести, держась за руки. Просто говорить. Вдвоём гулять намного приятнее, чем одной.
− Когда тебя не было, я уже немного гуляла по пляжу, − сообщаю. Азим просто кивает. Так, будто знает об этом. И я лишь убеждаюсь в своих догадках. – Те, кто за мной наблюдал… это же твои люди, да?
Вот теперь мне удаётся по-настоящему удивить моего спутника. Он буквально впивается в меня внимательным взглядом.
− Ты их видела? – интересуется тем самым своим предельно ровным тоном, который я особенно сильно не люблю. Неужели накажет своих подчинённых за то, что я их заметила?
− Нет. Но я доверяю своему чутью. Пусть эмпатический дар матери мне не передался, но ощутить, когда за мной наблюдают, я вполне способна. Даже если это наблюдение очень ненавязчивое. Да и не поверю я, что ты оставил меня одну, без охраны.
Рассказывать ему о том, как часто я использовала эту свою способность для того, чтобы сбегать из-под охраны, лучше не буду.
− Ты не перестаёшь меня удивлять, принцесса, − хмыкает его высочество. – Да, ты права. За тобой присматривали мои люди.
− Хорошо. Я бы хотела познакомиться с ними.
− Зачем? – подозрительно прищуривается Азим.
− Потому что привыкла знать в лицо свою охрану. Когда нам с Софи было по восемь лет, нас пытались похитить. Преступник представился нам нашим новым телохранителем, чтобы вывести из дворца. У него, конечно же, ничего не получилось. Софи почувствовала, что он лжёт. И активировала перстень-маячок. Такой же, как ты снял с моего пальца. С тех пор отец всегда представлял нам с сестрой всех, кто в той или иной мере отвечал за нашу безопасность.
− Я не знал об этой попытке похищения, − хмурится его высочество. − Какие цели преследовал похититель?
− Ну… это было давно, и тот мужчина когда-то принадлежал к верным приверженцам покойного герцога Шаньерга. Ты, наверное, знаешь эту историю про папиного первого советника, который его предал. Было ли это похищение местью за казнь предателя, или следствием нового заговора, папа нам так и не рассказал. А я не стала интересоваться, − пожимаю плечами. − Мне тогда хотелось поскорее забыть обо всём.
Прикусываю губу. Этот разговор наталкивает меня на мысль о другом человеке, который считается в своей стране изгнанником, но, насколько мне известно, по-прежнему имеет некоторый вес и верных приверженцев.
− Азим… а твой отец знает, что ты хочешь жениться на дочери его врагов?
Признаться, я ожидала, что моя прямота снова вызовет у Азима неприятие. Ведь вопрос не из самых простых и приятных. Но мне нужно понимать, чего ожидать, если я соглашусь.
− А я всё ждал, когда ты поднимешь эту тему, − хмыкает мой похититель, криво усмехаясь. Смотрит куда-то вдаль. – Да, Ники. Отец знает о моём решении.
− И… как он это принял? – спрашиваю осторожно.
− Самый точный ответ будет: «Не принял». Другого я, собственно, от него и не ожидал. Наши пути… вот уже три года как полностью разошлись. Как и взгляды на жизнь.
А теперь в его голосе мне отчётливо слышится горечь, даже грусть, задевающая в моём сердце струны искреннего сочувствия. Это, наверное, очень тяжело, когда родные тебя не поддерживают и не принимают твои решения. Я даже представить себе не могу, что Азим чувствует, как пережил всё то, что выпало на его долю. И потом... Он же всегда один… всегда сам по себе. Я не замечала этого раньше, не хотела замечать. Списывала на то, что характер у него такой, нелюдимый. Софи так часто говорила об Азиме, что он очень несчастен и одинок. Но я не хотела слушать, не хотела видеть в нём того, кому хочется сострадать, кто может вызывать в душе тёплые чувства. И сейчас… осознавая, насколько чёрствой и слепой была… мне стыдно. И больно за него.
− Тебе не стоит переживать об этом, маленькая. Я четко дал отцу понять, что он никогда не увидит ни тебя, ни наших с тобой детей, если будет и дальше выступать против нашего брака, − остановившись, принц за руку поворачивает меня к себе. Смотрит настойчиво в глаза: − Я хочу, чтобы ты поняла, Ники. Став твоим супругом, я всегда выберу тебя и нашу с тобой семью. Ты мне веришь? – касается он кончиками пальцев моей щеки.
