Текст книги "Сколько горя нужно для счастья? (СИ)"

Автор книги: Филантроп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Сначала Матильду уложили на спину, задрали руки вверх, связали их и оттянули ноги. Она вытянулась сантиметров на десять, но поводов для радости нет, так как толпа скандирует – УМРИ! Она завизжала от боли, но голоса масс громче. Ноги облили липкой горючей жидкостью и подожгли. Когда сквозь огонь показались чернеющие кости, их потушили кипятком.

Она орёт как ошпаренная собака, это малость отвлекает от работы…

Чтобы немного ослабить тембр её посадили на жопу, задрали глотку вверх и начали вливать туда густейшее, кипячёное масло прямо с чайничка. Я ощущаю её уровень боли он просто запредельный, я на секунду представил какого это ощутить раскаленное масло, медленно ползущее по горлу в пищевод – брр, поморщился… лучше не буду.

Чёрта с два ты у меня умрешь. Помешательством я делаю так, чтобы её рассудок был целым и сознание не покинуло остатки тела. Вскоре она превратилась в зажаренный окорочок, не даром говорят – что женщины аппетитнее в жареном виде, в самый раз калёным железом нарисовать на спине полосочку гриль.

Кусок подпалённой, но еще живой плоти мы отбросили в сторону как половую тряпку.

Все коллеги по несчастью смотрели на Матильду и тяжело сглатывали комы в горле. Когда ты следующий, очень трудно злорадствовать. Кстати, о следующем… Вот тот сухонький старичок выглядит вполне себе ничего.

– Нет умоляю! Просто убейте!

– Такого деревянного трудно не убить сразу… Точно! Кондратий, а давай-ка этого буратино подшаманим.

Первым делом старика гвоздями прибили к доске за уши. Мочка уха порвалась сразу же, но остальные хорошо впились в раковину, пару маленьких гвоздиков забили в зрачки. Он стонал и орал так громко что осип через восемь секунд. Мы потянули его за ноги, и уши окончательно превратились в полоски кожи, свисающие до шеи.

Следующая придумка такова – его стопы прибили к полу, он стоял прямо как телеграфный столб, а после его толкнули, старик падает, и кожа на ногах рвется. Потом наша фантазия кончилась, и мы просто забили в его тело сотни гвоздей. Руки, ноги и живот топорщатся как колючки у ежика.

Вот это я понимаю, цельнометаллическая оболочка…

Ну вот он сломался… Его сухонькое тело забросили на Матильду.

– Теперь ты! Самый молодой и живучий из них, а мне всегда было интересно что внутри молодежи…

Открыть внутренний мир человека, залезть к нему в душу, можно только хирургическим путем. Этого упитанного юношу мы резали на тонкие полоски, полоски даже тоньше чем те, которые нам кладут в пиццу.

Линчевание… Хотел бы я пожать руку тому, кто первый это придумал. Кожу мы содрали как тесто, просто представьте человека без кожи и скальпа, он жив и прыскает кровью как губка.

Народ неистовствовал, свистел, рукоплескал. – Да так их! Больше! Пусть мучаются! Следующего быстрее! Идиоты не понимают, что каждый из них может идти дальше по списку, этот эшафот будет работать день и ночь, даже если врагов на планете не останется.

Следующего мы разбираем по частям. Выдрали зубы и кидаем их в толпу, может кто сделает ожерелье на память… Кувалдой переламываем ноги и бьем по кисти руки, чтобы пальцы превратились в единое целое. Выкручивая суставы, я вспоминал в детстве игрушку, где у солдатика конечности гнулись в разные стороны, скучаю по ней…

Толпа как загипнотизированная… Им чертовски нравилось наблюдать, когда убивают тех, кто живет лучше, чем они. Зависть – это отдельная ветвь удовольствия, злорадство одна их самых искренних черт человека. Уверен, вы бы отдали последнюю рубаху чтобы вашего неприятеля покалечил кто-нибудь другой и снял позорное видео на телефон, кстати неплохая идея для бизнеса…

Почитание масс и боль питают меня. В такой обстановке я словно дышу чистым горным воздухом, даже зрачки немного расширились. Как же весело вершить судьбы людей… Тот, кто дал мне, двадцатилетнему самодуру, такую власть и способности, просто гений!

Они орали, ревели, плакали, молили, смеялись в истерике и вообще воспроизвели по десять раз все звуки, которые только может издать человеческое тело. Я достиг желаемого результата, их души посерели от ужаса, искалечились, даже в аду такая пытка редкость.

Я растворял их руки в кислоте, варил в котлах как суп и вытаскивал только когда они краснели как рак, особо неприятных заставлял жевать битое стекло.

Кондратий, в прошлом мясник, вошел во вкус, выполнял работу на совесть как шкуродер в забойном цеху. Он вытирал испарины на лбу и думал. – Командир, посмотрите, как я стараюсь, я отдам всего себя любому ремеслу какому вы пожелаете, я приобщусь к вашей воле и в ней найду свой смысл жизни! Ради вас я любому готов вырвать нижнюю челюсть.

Викентий стоял рядом и произнес. – Господин, вы только посмотрите, как он орудует во рту своим инструментом. Блин как-то это странно прозвучало с его уст. Надеюсь, он имел в виду щипцы, которыми Кондратий выдирает язык и гланды.

Один раз дёрг и тот наклоняется, изливая из себя литры крови. Деревянный пол эшафота от крови, словно покрыт эмалированной краской.

Любая работа не обходится без юмора. Удар по коленке и нога гнется в другую сторону, а потом несчастного заставляют прыгать на ней.

Следующему обматывают веревкой шею и сталкивают вниз. В самый последний момент, пока он не умер, обрубают конец и повторяют процедуру десятки раз. Лицо у пленников пепельного цвета, а из желаний только быстрая смерть.

Смерть во сне – это очень редкое и дорогое удовольствие. Помешательство питается страхами и усиливается так сильно что кровь вскипает. Я начинаю испытывать возбуждение, еще немного и до эрекции недалеко. Мару подошла ко мне и сказала – Будь осторожен, я чувствую, как внутри тебя раззадоривается демон.

Её слова отрезвили меня и вернули в реальность. Я слышу голос, оказывается он орал все время как сигнал будильника.

ВНИМАНИЕ! КРИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ!

ЧУЖЕРОДНАЯ СУЩНОСТЬ ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ КОНТРОЛЬ!

ПОПЫТКА ПРОВАЛЕНА!

– Спасибо Мару, ты моё всё. Я показал Кондратию жест «секир башка» и головы посыпались на пол как перезревшие яблоки, их заботливо упаковали в мешок, а тела мы посбрасывали толпе. Их мигом разорвали, пожевали, а кровь натирали на голову как шампунь.

Сразу видно, этот народ достоин такого правителя как я.

– Ярослав, когда безумцы придут в себя спровадьте их за стену. Пусть глашатаи орут что изменения скоро начнутся, нужно только подождать. Потом найдите каменщиков и залатайте стену, организуйте уборку.

– Будет сделано!

– А я, пожалуй, пойду, мне нужно отдохнуть, и кое-что переварить.

Глава 28

Хочешь узнать, что из себя представляет конкретный человек? – Дай ему власть. Нет более разных, непохожих на себя людей, чем человек идущий к власти и человек добившийся её, при условии, что это один и тот же юноша.

Власть меняет до неузнаваемости, ни одна проститутка и героин не смогут дать такого удовольствия. Большая часть людей слабы для власти, им больше нравится вставать в позу, соблазнительно сгибая спину, чем помыкать другими, но благо ко мне, как к истинному человеку это не относится.

Достигнув пика я не потеряю себя, всегда отдаю себе отчёт, что я самодур.

– Ты уверен, что это хорошая идея, скушать всё за раз? В конце концов мудрецы говорили – чревоугодие грех. Порой мару разговаривает со мной как с ребенком, мне это нравится и не нравится одновременно.

– Ты же лучше других знаешь, что я и так всю жизнь отказывал себе во всем. Потом я умер, так и не успев попробовать ничего, может стоит воспользоваться вторым шансом и побаловать себя?

– Охх, ничего с тобой не поделаешь. Ладно, я буду отслеживать самочувствие, развлекайся.

Я сейчас как ребенок в кондитерской.

Заперся в коморке с мешком отрубленных голов, нафаршированных сочными знаниями. Каждая голова, каждый съеденный мозг, для меня равносилен прочтению интересной книги.

Я уже давно о себе такого высокого мнения, когда считаю, что каждый убиенный мною рождался только ради того, чтобы на определённом участке жизни повстречать истинного человека и научить его на своей примере – что такое хорошо, а что такое плохо.

Вот и весь смысл жизни людей, они лишь пища для размышлений и желудка истинного человека.

Вскрыть голову всё равно что расколоть грецкий орешек, под твердой костью прячется сочная мякоть. Ты вынимаешь склизкую субстанцию и держишь её в ладошках, проходишься языком по стекающей слизи, чтобы ни одной капельки не упало на пол, а зачем прикасаешься к мозгу губами прямо к прожилкам, смачно целуешь, словно губы любимой девушки, потом в пускаешь язык в атаку и отщипываешь зубами первый кусочек.

Первый кусочек как первая брачная ночь, второй раз уже не так интересно будет… Вскоре ты забываешь о рамках приличия и жрешь, подобно свинье, всасываешь внутренности, как ребенок шоколадки в надежде заработать диабет.

Первая всегда и во всём Матильда… Кисленькое и гаденькое послевкусие. Первые воспоминания только начинают рябеть в глазах, но ты нетерпелив и глотаешь еще усерднее, через силу проталкиваешь мясо в глотку, даже не жуя.

Аппетит приходит во время еды. Ты растягиваешь щеки, заглатываешь сырые куски как питон, они медленно растворяются в организме и приходит желанное тепло. Чужие жизни лучше любого кинематографа, а уж эти сволочи умели развлечь себя.

Я слопал уже семь штук и тут было ВСЁ! Каждодневные оргии, гурманство, неоправданная роскошь, азартные игры, садизм и мазохизм, изнасилование пленников с элементами кровопускания, каннибализм в наркотическом угаре и насилие над безоружными.

Мне становится мало острых ощущений и я, утратив последние капли рациональности съедаю всех до единого и вишенкой на торте стал Август.

Комнатка, в которой я уединился очень маленькая, тут обычно швабры складируют. Я облокотился о стену и с ужасом понял, насколько я жалок в эту секунду. Стены в кровавую крапинку, под ногами ошметки черепов, на грязном лице заставшая наркоманья улыбка и свисающая слюнка на подбородке.

Скоро начнется… Калейдоскоп чужих жизней.

Информации на много томов, но если вынести за скобки их наслаждения, то ситуация вырисовывается крайне скверная. Начнём с главного – всё человечество существует только с позволения зверолюдей. Мы живем в городе Андрианополь и на протяжении всего существования Август и его предки в содружестве зверолюдей, организовали систему отлова и поставки фиксированного количества людей в рабство.

Это королевство не более чем звероферма и очень скоро, сильные мира сего, наведаются ко мне с вопросами.

Времени не так много… Требуется жестко реформировать этот строй.

– Как я погляжу ты закончил, даже о делах задумался. Констатировала Мару приоткрыв дверь.

– Да… Я позволил себе минутку слабости, теперь можно тысячу лет работать без продыху.

– Успеешь еще наработаться, сначала отдохни, давай руку. Я навалился на её тонкое, но сильное тело и она прямо как ребенок, помогающий пьяному родителю доползти до квартиры, повела меня спать.

– Но я не хочу, я еще так бодр… Запротестовал я, когда она уже бросила тело на кровать.

– Захочешь. Мару щелкнула перед носом и сознание угасло.

Лисица больше не могла сохранять беспристрастное выражение лица и умилилась. Такой серьёзный, грозный и беспощадный. Тебя бояться и почитают десятки тысяч за то, что ты способен истреблять десятками тысяч. Величественный, гордый, жестокий, но одновременно с этим такой беззащитный и робкий.

Как же сильно хочется уберечь тебя.

Пока он идёт прямо к своей цели, я должна следовать позади и контролировать его шаги, чтобы осанка была прямой и его не кренило в сторону. – Дерзкая лисичка стала многое себе позволять. Произнесла я и запустила ладони в его волосы, после чего подолгу ласкаю милые щечки, словно втирая нежный крем, потом целую растрескавшиеся губы и обнимаю так сильно, чтобы ни одна дурная мысль не посетила его чуткий сон.

В прошлой жизни он любил одиночество, но тут ему придётся разлюбить его, ведь тоска исчезает в объятиях любимой женщины. Он грустно отзывался о любви и был прав, любовь – это человеческая глупость, люди не в силах постичь такую материю, любовь придумали для высших существ. Я люблю его до дрожжи и головокружения.

Вы можете научиться делать всё на свете, много думать и верить во что-то возвышенное, и даже превзойти людскую мудрость, но, если вы не любите, вы ничто и цена вам три копейки. Я помогу тебе любить мой милый и ты станешь еще бо́льшим истинным человеком.

– Друг, уборка территории завершена, какие будут указания? Ярослав первым встретил меня на пороге комнаты, в котором я отоспался. Настроение просто сказка! Я словно под морфием спал, во рту вместо привычной утренней гадости свежесть и даже губы такие мягкие, словно по ним провели гигиенической помадой.

Мистика какая-то, а впрочем, грех жаловаться.

– Собери всех наших в главном зале.

Что первым делом делает человек дорвавшийся до власти? Правильно! – Раздает ключевые посты доверенным людям, ведь вместе тиранить народ куда веселее, но самое правильное в наших взаимоотношения это то, что я для них всё, а они для меня расходный материал.

Все собрались в тронном зале, даже сестер позвали.

Длиннющий красный ковер ведёт прямо к трону, вокруг мрамор, росписи, стены украшает орнаментная и рельефная лепка, сотни свечей на люстрах и колонны прилипают к потолку. Обстановка торжественно романтическая, видимо потому Ливия прижимается к Гулливеру, а Емельяна к Ярославу, я, кстати, заметил, что и Мару до сих пор ведет меня, обняв правую руку.

– Спасибо я уже поправился и могу идти сам. Она отстранилась и подумала – дурак. Все остальные подумали – наш господин, кажется, дурак…

– И так господа, власть в наших руках, но самое сложное впереди. Нам нужно сделать из этого королевства конфетку. Каждый человек должен стать незаменимым винтиком системы, а не ржавой гайкой с сорванной резьбой, лежащей в грязи. Мои бойцы главные детальки, каждый из них анкерный болт из особого сплава.

– Серафим и Севастьян, вы отлично проявили себя, действуя обособленно в городе. Серафим назначается главным атаманом, с прошлым можешь сделать всё что пожелаешь. Отныне ты волен вербовать своих людей, назначать кадры и устанавливать порядки в организации. Тебе остается только ждать моих распоряжений, брат тебе поможет.

Серафим забыл, как дышать, брат легонько щипнул его за локоть и тот сказал. – Я оправдаю ваше доверие, чего бы мне это не стоило! Вот она карьера… Он будет чуть ли не вторым по важности человеком в королевстве, но это пустяки, для меня существует лишь первое место и все остальные что идут по списку ниже.

– Меригуан, у тебя доброе сердце и особый нрав. Я чувствую тягу к справедливости, ты будешь держать общество в узде при помощи законов, которые я издам. Ты назначаешься главным блюстителем порядка. Отныне ты полицмейстер, в твоём распоряжении будут тысячи стражников, впредь ты в праве назначать и наказывать начальников поменьше. Ты мои руки, которые я буду держать на пульсе общества.

– Да господин! Ваша воля для меня закон! И теперь она будет законом для всех! Ударил себя кулаком в грудь.

– Леопольд, ты переезжаешь в деревню! Создай гильдию охотников, скоро город будет расширятся и нам не нужны ни дикие звери, ни тем более гоблины на нашем пути. Отныне каждый житель Андрионополя моя частная собственность и зеленым уродцам запрещено убивать и воровать мои активы. – Взращивай юные таланты, ресурсы для этого дела ты получишь позднее.

– Повинуюсь вашей воле. Остальные бойцы посмотрели на него с сожалением… Только перебрались в замок и бедолагу отправили обратно месить грязь.

– Кондратий ты отличный палач, продолжишь трудиться на эшафоте, будешь моим гневом, направленным на тех, кто противится нашей воле! Монополия на насилие уже у меня…

– Так точно господин! Буду драть на совесть! После вчерашнего представления его сильно зауважали другие члены команды. На эшафоте он чувствует себя как в уютном офисе, ножик которым он соскабливает лицо для Кондратия всё равно что шариковая ручка при подписании контракта.

– Гулливер, отныне ты отвечаешь за ремесленников, на тебе ответственность за будущие стройки. Основная задача выполнить всё в срок и меня не волнует какими средствами и жертвами. Все малость не поняли, почему мальчишке я дал административную должность, но быстро поправили себя в мыслях, что это мой великий замысел.

Я же не скажу им что это ради прикола. Ливия подскочила от радости и поздравила мальчика обнимками. Как пелось в одной песне – она гордилась мужем, она кривлялась лужам.

– Ярослав, ты мой личный секретарь. Емельяна, мобилизуешь сестер, отныне вы отвечаете за прислугу и уют замка, при желании можете набрать еще персонал.

– Всегда рады! Ответили они хором.

– И да… Совсем забыл представить… Отныне Искариот часть нашей дружной семьи. Юноша стоял за Герасимом, я едва не забыл про него. – Он достойно проявил себя в первые дни и будет отвечать за связи с общественностью. Мои мысли и цели должны быть донесены до людей словом, только потом для особо непонятливых, будет заготовлена беседа с Кондратием.

– Слушаюсь и повинуюсь! Мальчик быстро вошел в роль. Остальные пока недружелюбно косились в его сторону, вот если бы они обоюдно расквасили друг другу морду пару тройку раз, а после сходили помыться в ручье, то отношения завязались бы, но всё еще впереди.

– Остальные, кто не назван, будут тренировать рыцарей. Мы освободили пленников и пообещали им золотые горы. Большинству вообще плевать по чьей указке идти убивать, лишь бы платили. Фокус в том, что радиус симпатии работает уже на километр, они будут тренироваться около замка и всё чаще заглядывать в окошки в надежде увидеть меня, потому что влюбятся.

– И почему я стригу кусты⁉ Спросил Эдуард через день, когда я вышел подышать свежим воздухом.

– Ладно не нравится повышение, можешь идти к Герасиму и тренировать бойцов, тебе прямо не угодишь…

А что я, собственно, из обязанностей оставил себе? – Самое сложное. Я целыми днями сижу в кабинете и думаю… Истинный человек может додуматься до чего угодно и в этом мне помогает Мару.

Бывает мы просто спим – я, облокотившись на кресло за столом, а она, растянувшись как кошка на диване. Частенько мы играем в карты, шахматы и шашки, когда стены начинают давить, мы облачаемся в мантии и гуляем по городу. Слушаем настроение людей, их чаяния и переживания.

Какими бы злодейскими не были мои планы, но уровень жизни непременно возрастет. Рабочих мест будет много, стройки запланированы масштабные, проблема с урожаем уже сведена на нет, я могу наколдовать такие удобрения, что земля будет радовать нас потомством, чаще чем девушки в шестнадцать лет.

Провизия будет, золота я могу наколдовать сколько хочу и естественно, я создам самую большую на планете армию, а для большой армии нужно много необразованных людей, а множество бесперспективных людей мне предоставят женщины.

Я разработал интересный проект.

Серафим и его подчиненные будут блуждать по городу и разливать во все колодцы определенные настойки. Люди будут сходить с ума и каждую ночь заниматься страстной обезьяньей любовью, и, собственно, чаще беременеть.

Настойка сделает так, чтобы у каждой женщины рождалась минимум тройня, и чтобы плоды созревали за пять месяцев, а младенцы превращались во взрослых юношей к десяти годам.

Таким нехитрым образом я устрою демографический бум. Детей у родителей я отберу под предлогом частных школ, бесплатного образования и питания, родители будут рады избавиться от лишних голодных ртов, а уж в учебных заведениях их научат как правильно любить меня.

Глава 29

Многим нравятся люди, которые говорят то, что думают, но при условии, что они думают, как ты.

Мне же нравятся люди, которые ненавидят, желают смерти и презирают, ведь черные эмоции самые искренние. Человек может затруднится ответить любит ли он, испытывает ли симпатию, считает ли друга за друга, но он точно знает, когда жаждет гибели отца для получения наследства.

Я всегда искренний и регулярно что-то ненавижу, мне нет смысла кривить душой, моя воля не пострадает и может подмять всю планету, жаль только обычные люди так жить не умеют. Честные и открытые мальчики и девочки, часто напарываются на свою добросовестность и страдают от забывчивости.

Они думают, что живут в мире, где всё такие же открытые как они, но это охренеть как не так.

Вскоре ты огорчаешься и становишься более эгоистичным, начинаешь жить по принципу – не хотят по-хорошему, я сделаю так как мне надо. Каждому, в том числе и мне, хотелось влезть в душу человека, расположить к себе, обольстить, выведать все его привлекательные тайны, подавить волю и сделать так, чтобы он без тебя жить не мог.

Многие люди противятся подозрительным личностям и не выйдя на откровения, уносят тайны с собой в могилу. Как хорошо, что истинный человек может переиграть даже таких оппонентов, мне даже сеанс спиритизма не нужен, я выведаю секреты через желудок и пару килограмм мозгов.

Скелеты в шкафу есть у каждого, особенно у тех, кто имеет вседозволенность. Когда человек утопает в благах, он мучается от того, что хочет еще больше, чем всё на свете.

Классические удовольствия приедаются, самая изысканная еда отныне как глина на вкус, секс с роскошной женщиной становится пресным, даже безделье поедает тебя, тоска накидывает удавку, мир теряет краски, сереет, у тебя падает иммунитет и мозг в попытках спастись, придает твоим желаниям странные извращенные формы.

В их воспоминаниях я увидел многое… Даже моя фантазия не такая испорченная.

Мы с Эдуардом пришли в поместье одного из покойных градоначальников.

Я сказал между делом. – Если хочешь, можешь тут жить, дарю не жалко. Думаю, когда ты приведешь Степаниду и скажешь, что заслужил хоромы, она кинется тебе на шею и завалит прямо на пороге. Он раскраснелся и ничего не сказал, но я-то чувствую, что он сука счастлив.

Ревную ли я к чужому счастью? – Да, еще как! Мне кажется, что если я несчастлив, то остальной мир не имеет морального права радоваться жизни. Так будет, по справедливости.

Я спустился в подвал и увидел в живую то, что уже пережил в воспоминаниях. К стене прикованы рабы, причем жутко разные. Молодые парни и девчата, женщины в возрасте и люди откровенно пожилые, не знаю, как он их заполучил, но тут оказались даже зверолюдки! Четыре девочки-заечки.

Трахарь он знатный…

Первая мысль и оно же распоряжение. – Эдуард немедленно задержать весь персонал и отправить их на знакомство с Кондратием.

Второй вопрос требует решения, что мне делать с этими… Рты заткнуты кляпами, те кто в сознании смотрят умоляющим взглядом. По-хорошему освободить бы и добросить, но есть кое какая идейка…

– Эдуард позови Мару. Она осталась в замке, сказала, что ей нужно узнать какие-то тонкости взаимоотношений парней и девушек у Емельяны, я не стал внимать какие, всё равно меня это не касается.

– А хотя постой, не зови, я сам. Вспомнил! Хочу кое-что протестировать. Помешательство улучшилось со времен резни, я испустил импульс через весь город и Мару примчалась ко мне за четыре минуты. Она бежала так быстро, что ноги почти не касались земли, прохожие видели лишь тень и падали под порывами ветра.

Вы бы видели какой взъерошенный был у неё вид.

– Если дело не будет касаться твоего здоровья, то больше так не пугай меня!

– Ну тогда сегодня можно. Мне тут смелая мысль в голову закралась…

* * *

Я поведал ей об одной малость не гуманной задумке.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– Если честно, то это ужасно аморально и бесчеловечно, но я согласна помочь тебе ведь в результате ты будешь меньше вредить себе. Остальные существа для меня давно вынесены за скобки, есть только ты мой милый и остальной шум на фоне, они не более чем дополнение, пейзаж, фоновая музыка… Они как бы важны, но если их вырезать, то ничего в картине мира не изменится.

– Замечательно! Тогда приступим. Стоило словам вылететь наружу, как она вонзила мне ножик в правый бок и распорола живот по диагонали.

Всё это ради кусочечка печени, её мы заботливо пересадили в тело одного мальчика. Другому мы запихнули внутрь кусочек почки, следующему часть кишечника и немножко легкого. Мы набивали тела органами, как ватой мягкие игрушки.

Трансплантации проводим на грязном полу, часто роняем ножик и внутренности в песок, но смахнув пыль продолжает резать и зашивать. Криков не было, разумеется, мы не стали вынимать им тряпки изо рта, но зато плакали и корчились сильно, слезы были верх маленьким фонтанчиком, пальчики дрожали, а тела выгибались дугой от боли.

Неженки… Можно подумать, когда тебя режут заживо это больно… Я немножко отодвигал ребра и смотрел на сердца в попытке увидеть нам нежность, любовь и прочую лабуду что приписывают этому насосу.

Мучится пришлось недолго, органы приживаются лучше родных. Посмотрим какой кусочек даст лучший результат. Лица узников приобретает здоровый окрас, мы покормили их с ладошки и пустили кровь самому крепкому на вид.

Понюхали красную водицу, полакали как из блюдца и поняли, что чудо свершилось! Она приобрела четверть моих свойств, это конечно не сделает из обычного человека Герасима, но тоже неплохо, для детского пропитания в самый раз.

* * *

Характер человека можно узнать лишь тогда, когда ты попадешь к нему в подчинение. Серафим преобразовался за пару дней. Серьга в ухе, колючая щетина, бородка на манер пиратской и дубленная одежда. Классический цыганский барон. Он сидел, закинув ноги на стол и рядом с сапогами покоилась банка, в которой на него смотрела заспиртованная голова прошлого атамана.

Он улыбался, игрался с ножом как с четками и на гормональном уровне ощущал важность полномочий. Он решил во всем подражать господину и уже отрезал ухо нерадивому подчиненному за неаккуратную фразу. Палец съедать пока не стал, но в перспективе возможно и не такое.

Заходят мальчики разбойнички и дрожащим голосом произносят. – Пришел очень высокий человек и передал вам письмо. Письмо от повелителя и то, что его принес Герасим подчеркивает его важность.

– Оставьте меня одного.

Прочитав несколько раз, он вспотел, погрустнел и откинулся на кресло, голова в банке словно смеялась над ним. Первое задание на новом посту и такое неоднозначное… – Мне понадобится помощь и доверенные люди, да такие, которым в жизни доверять нельзя. Нужны мерзавцы готовые взяться за любую работу. Свою команду отморозков я набрать не успел, а старым кадрам доверять нельзя…

Может стоит обратится к главному негодяю?

– Ты хотел видеть меня? Неприятный тип, но господин говорил, что не нужно искать удобных людей в жизни, полезнее общаться с теми, кто лучше тебя по любому направлению. Правда я не могу представить, как господин может руководствоваться таким принципом… Нету на свете того, кто был бы хоть в чём-то лучше, чем он.

– Да Искариот, спасибо что пришел. Я обрисовал ему ситуацию, и он с легкостью согласился посодействовать, но при одном условии.

– Если ты отметишь мои заслуги при общении с господином. Вот жук, хочет заработать пару очков… Но выбора нет. – Согласен, не вижу в этом ничего плохого, мы служим одному человеку и работаем на благо его целей.

– В таком случае я выйду на товарищей, которые не чураются любой работы, когда платят золотом. Чёрт мне еще и деньги тратить….

– Конечно, для важного дела всегда найдется пара килограмм.

* * *

Я, Искариот, мой брат и еще двадцать хронически угрюмых людей выдвинулись под покровом ночи в деревню. Работа предстояла не хитрая и не пыльная, мы оглушали и похищали местных жителей. Не важно кто попадался под горячие руки – женщины, мужчины, дети. Главное хорошенько ударить по голове и когда человек падает, добавить еще пару раз сапогом для верности. Только когда тело перестает хрипеть, но еще не умирает мы оттаскиваем его в телегу и накрываем полотном.

За ночь мы отгрузили семь повозок, доверху набитых людьми. Укладывали тела плотно как огурчики в банку, и чтобы влезло еще больше стаскивали всю одежду. Конвоировали их в одну усадьбу на окраине города.

На входе нас лично встречал господин, он подсчитывал тела и нервно поглядывал на свой живот. Мару в эти моменты отбуксировала телеги прочь от глаз.

– Молодцы, на сегодня достаточно.

– Господин рады служить вам в любую секунду наших жизней! Искариот вылез на передний план, мне оставалось лишь кивнуть.

* * *

У нас так много дел… а жить то когда?

Мару исполосовала мне брюхо десятки раз, я вытерпел и в награду получил – майнинг ферму блин. Теперь не нужно резать вены и пускать кровь по малейшему поводу, мне же уже не шестнадцать… Невезучие пленники стали пожизненными донорами.

Осталось только найти ответственного и безнравственного человека, который будет кормить их и мыть от отходов жизнедеятельности.

– Поздравляю с должностью Дормидонт!

– Благодарю господин!

– Хвалю за рвение. Бочки будешь лично поставлять в замок под свою ответственность. Придётся подарить Эдуарду другое любовное гнездышко.

Кстати, о гнёздах….

* * *

Самый загруженный был Гулливер, парень носился по городу как реактивный. Плотники, каменщики и другие ремесленники устали от него и плохо спали по ночам. Он требовал увеличить и укрепить эшафот, построить множество школ и домов, руководил распилкой леса, починкой и прокладкой дороги, нагружал и подгонял кузнецов плавить металл, доспехов и оружия потребуется на сотни тысяч экземпляров.

Гулливер малость переоценил управленческие качества и уже в первый день подумывал об увольнительной. Мировоззрение юноши рухнуло, он и не подозревал, что руководить это больше чем просто ударить молотком по коленке… На помощь пришла Ливия.

Девушка оказалась на редкость смышлёной и помогла воздыхателю не потерять работу. Маленькую хрупкую девочку никто бы не воспринял всерьез, но прячась в тени гигантов, направляя и подначивая юношу таким образом, чтобы он был уверен, что сам до всего додумался, она преобразовывала город посредством его энергии.

– Нам нужно огромное количество людей, попросим Искариота дать устные объявления о работе с большим жалованием, господин дал понять, что мы не ограничены в средствах. После весточки народ за золото повалил тысячами…

Тысячу голодных неквалифицированных кадров Ливия направила к мастерам, но те с порога отказались делиться наукой. Вот как раз в таких случаях и нужно звать Гулливера, он ломает пару пальцев самому недовольному, самый недовольный в отместку грозит нажаловаться страже, но быстро затыкается видя, что мальчик жмет руку и общается с рыцарями как с родными братьями…

Мастерам не оставили выбора, придётся растить себе конкурентов на голову.

Лес валиться, горяченькие кирпичики укладываются в дома, тысячи немытых рук жаждут работы. Во истину за каждым энергичным юношей стоит красивый девичий стан, Ливия маленькая рыженькая девочка с озорной улыбкой рано повзрослела и похитрела, думаю у Гулливера не было шансов не влюбиться… Да и она была в восторге, приятно, когда в твоих руках маленький мальчик превращается в мужчину.