Текст книги "Игра на жизнь (СИ)"

Автор книги: Фэсовый Призрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Старик провёл своих незваный гостей в гостиную, рукой махнул на диван, что стоял напротив кресел, и сам опустился в одно из них.

– Садитесь, – бросил он им. Беглецы, переглянувшись, послушно сели на диванчик. – Рассказывайте, – почти приказали им. Карла перевела растерянный взгляд на Лайонела. Тот прокашлялся, словно поискал что-то взглядом за спиной Коффена, а потом заговорил – наверное, попал на свою писательскую волну вдохновения.

И пока он излагал их историю старику-мастеру, Карла пыталась успокоиться и прекратить трястись. Ей дали плед где-то на середине разговора, и Найтсмит укуталась в него, а потом прижалась к Лайонелу. Карла понимала, как это выглядит – будто она, горячо влюблённая молодая девушка, страшно переживает за человека, что сидит рядом с ней. И пусть будет так, раз уж она солгала старику о своих чувствах.

Но на самом деле Карла просто старалась взять себя в руки. Мерф был совсем рядом – настоящий, знакомый и такой близкий. Наверняка, если бы она бросила Лайонела и подошла бы к брату, сказав, что поездка окончилась, а автобус сломался, Найтсмит улыбнулся бы ей, обнял и повёз домой.

Но теперь она боялась его. Человек, который мог угрожать беззащитному старику вряд ли мог оказаться тем, кто на самом деле сделал бы её счастливой – он не способен был сделать счастливым даже себя. Но только на данный момент: теперь-то Карла понимала, о чём говорил Лайонел, когда утверждал, что большинство охотников можно и нужно спасти.

– Они гонятся за нами с самой больницы. Напали на дом Шрайков. Теперь на вас. Мы ехали сюда шесть часов, и… Она вовсе не обязана делать это, – Лайонел перевёл взгляд на Карлу. – Но…

– Нет, – словно очнулась после этих слов Найтсмит. – Нет, неправда. Ты сделал всё, чтобы я сидела сейчас с тобой тут, рядом, и…

– И если бы не ты, нас бы всё равно сейчас здесь не было! – настойчиво сказал Лайонел. Карла уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут их перебил мастер:

– Тише, тише, детки, обмен любезностями оставьте на потом. Я не стану звонить охотникам, всё-таки, я не убийца. Но, поверьте, нам лучше подстроить всё так, что вы сами забрались ко мне в дом. Делать татуировку бессмысленно, я и так уже слишком многим рискнул, пустив вас сюда. Они вернутся. С собаками. И найдут вас, это лишь вопрос времени. Я не могу укрывать вас даже до вечера, понимаете?

– Но…

– Я не убийца, – повторил он, – чтобы звонить им. Скажу, что вы оглушили меня, что пытались что-то найти в доме – придумаю что-нибудь…

– Но в этом нет смысла, раз мы уже здесь, – тут же подключился к обсуждению пути безопасного для всех отступления Лайонел. – Мы не могли ничего искать, поймите. Потому что нам нужны… нам правда нужны вы. Ваша помощь. Вы – лучший в своём деле, и если не можете помочь…

– Стой, парень, хватит, – жестом заставил его замолчать старик. – Дело не в том, что я не могу. Дело в том, что…

– Вы их боитесь, так? – дрожащим голосом спросила Карла. Лайонел сжал её руку, повернулся в ней:

– Не надо…

– Нет, надо, – она шмыгнула носом. – Вы просто их боитесь. Но ведь можно уехать, можно сделать всё, чтобы вас не нашли – и тех денег, что мы привезли вам, на это хватит.

– Я не в том возрасте, чтобы так срываться с места и…

– А он не в том возрасте, чтобы умирать! – она повысила голос, подскочила с места. – Представьте себя в двадцать лет. Подумайте о том, что теперь вам придётся каждую минуту озираться и прожить всю жизнь в изгнании, чтобы никто не пострадал, – заправила выбившуюся прядь волос за ухо, – а этой вашей жизни просто не будет, потому что за вами гонится толпа вооружённых и хорошо организованных людей, для который ваша смерть – просто элемент праздника, посвящения в какой-то чёртов орден, который запретили уже давным-давно! Я бы на вашем месте сделала всё, чтобы спасти такого человека, и я делаю, а вы просто не можете взять и уехать?! Ведь вам есть, куда! Внуки! Семья! Это центр города, у них столько места! Там есть охрана!

– Карла, хватит! – подорвался с места и Лайонел. Схватив её за руку, он попытался удержать девочку, и та действительно остановилась, словно боясь причинить ему боль, если начнёт вырываться. – Не надо, – гораздо тише сказал он. – Этот человек не обязан жертвовать собой ради меня, как и ты. Понимаешь?

– Вы ведь знаете о короле Рике и его жене Лерии, – гораздо тише продолжила Карла, не отрывая взгляда от мастера, почему-то широко раскрыл глаза и смотрел на неё, сидя неподвижно и выдавая свои чувства только одним движением – цепляясь за подлокотники кресла. – Вы не можете не знать о них. Им было плевать на метки. Они просто полюбили друг друга и заставили Судьбу изменить своё решение, и может быть, да – может быть, горели в Аду за это! Но чёрт возьми, целых шестьдесят лет они прожили вместе, и счастливо! – она обессиленно опустила руки, посмотрела на них, чувствуя, как в висках что-то стучит, как кровь приливает к лицу и как хочется выть от безысходности.

– Карла… – тихо позвал Фетрони, прижимая девочку к себе почти что силой и поглаживая её по спине. – Успокойся. Хватит. Простите её, – он поднял взгляд на старого мастера. – Мы сейчас уйдём.

– Н-нет, – наконец, выдохнул Коффен. Закрыл глаза, тяжело вздохнул, потом поднял веки и посмотрел на замерших перед ним отчаявшихся подростков. – Нет, я… она права, – он снова вздохнул и поднялся с кресла. – Я не имею права отказывать вам.

– Нет, вы подвергаете себя огромному риску, я понимаю… – Найтсмит почти чувствовала, как в груди Лайонела бешено стучит сердце. Ему хотелось принять помощь от этого пожилого человека, чьё сердце тронули слова Карлы, но он ужасно боялся этого своего желания, потому что теперь видел ситуацию целиком, охотники сорвали с него розовые очки, как и с его спутницы. Фетрони никогда не хотел причинять кому-то вред, и потому старался теперь собраться с силами и отказаться от спасительной помощи, чтобы как можно скорее покинуть дом.

– Я знаю, чем рискую, молодой человек, не хуже вас, – в голосе мастера послышался металл. – Но эта юная леди действительно права. Я не могу позволить этим подонкам загубить вашу личную сказку о короле и королеве, – и он рывком поднялся с кресла. – Снимайте рубашку. Я подготовлю оборудование.

– Спасибо, – только и смог выдохнуть Лайонел, крепче прижимая к себе Карлу. Та шмыгнула носом, расслабляясь наконец в его объятиях и тихо всхлипнула несколько раз. Так тихо, что ей даже показалось, будто Фетрони этого даже не услышал и не почувствовал.

Её отправили умываться и принести какой-нибудь еды с кухни, которую она, побродив по первому этажу, всё же нашла. Старик молчал, произнося только то, что касалось самой будущей метки – например, просил Лайонела подвинуться или выдвинуть руку вперёд, советовался с ним по поводу цвета и типа, подгонял Карлу, которая сначала вернулась с ванной комнаты и села в уголке.

– Вас нужно накормить, – голос Стефана слегка потеплел. – Если уж спасать жизни, то морить вас голодом будет глупо. Бери всё, что захочешь, мне это всё равно больше не понадобится… – и он склонился над плечом Лайонела, поднёс машинку. Карла только успела увидеть, как Фетрони стиснул зубы и вцепился пальцами свободной руки в мягкую обивку кресла, в которое его усадили.

Так что она поспешила выйти, чтобы не видеть этой картины. Найтсмит помнила, как брат говорил ей, что спустя первые несколько минут после начала нанесения рисунка боль притупляется и человеку становится легче её терпеть. Но покинуть светлое помещение, в которое их привёл мастер, Карле нужно было как можно скорее – она не могла наблюдать за тем, как кто-то мучается. Пусть даже несмотря на то, что эти муки будут недолгими и во благо самому страдающему.

– Так, что тут есть, – пробормотала Карла, открывая наконец найденный холодильник. Еды было немного, оно и понятно – мастер жил в одиночестве уже долгое время и вряд ли у него часто были гости. – Ясно, – она кивнула сама себе.

Взгляд упал на поднос, что покоился на кухонном столе. Отлично.

Спустя двадцать минут Карла вернулась обратно, уже гораздо быстрее, чем в первый раз. Она сумела успокоиться – может, что-то в душе просто выгорело и теперь уже не болело потому, что был превышен болевой порог, и спустя какое-то время после отдыха эта боль вернётся, но сейчас ей не хотелось о том думать. Главное – покушать и увидеть готовую татуировку на теле Лайонела, неотличимую от настоящей метки.

Это самое главное, и плевать на всё то, о чём ей в этот момент хочется поразмыслить. Не сейчас. Иначе можно окончательно свихнуться.

Она тихо вошла в кабинет, где остались Коффен и Фетрони. Те сидели, чуть отвернувшись к большому окну и лампе, вокруг было много салфеток, мерно жужжала машинка. Кажется, мастер и его «полотно» тихо разговаривали между собой.

– Я принесла еды, – робко сказала Найтсмит. Ей теперь было стыдно за свой выплеск негатива на этого несчастного старика, что решил рискнуть собственной жизнью ради их любви, которой на самом деле не было. Быть может, за справедливый крик ей бы не было так стыдно, но вот за этот, что был наполнен ложью, являющейся ближайшей родственницей той самой лжи, которой Карлу пичкали с детства.

– Поставь рядом, мы почти закончили, – не поднимая головы, ответил Стефан. – Сейчас… – он склонился ещё ниже, слабо улыбаясь собственной работе. Похоже, она действительно доставляла ему удовольствие.

Найтсмит села рядом с Лайонелом и взяла его свободную руку в свои ладони. Парень, заметно вспотевший и уставший приподнял веки и улыбнулся ей – Карла же в свою очередь осторожно опустила на его губы палец, высвободив одну руку.

– Не надо, – почти смущаясь, сказала она. Фетрони вовсе не пытался играть влюблённого – она почувствовала его смущение и сама ощутила неловкость. Но играть нужно, иначе будет совсем плохо. Иначе этот мужчина, что сейчас бережно намазывал руку Лайонела особой мазью, рискнул собой зря. Нужно создать хоть какую-то видимость привязанности, иначе он быстро разочаруется в своём благородном порыве.

– Больно? – участливо спросила Карла.

– Всё нормально, – Лайонел перевёл взгляд на мастера. – Спасибо вам… – благодарно улыбнулся он.

– Готово, – спустя секунду поднял голову Коффен. – Смотрите, пока не нацепил повязку, – и он заставил Лайонела вытянуть руку вперёд, подставить её под свет.

– С ума сойти, – выдохнула Найтсмит. – Это невероятно… – она сама вцепилась дрожащими пальцами в запястье Фетрони.

На его плече под тонким слоем прозрачной мази сверкала тёмная стрелка. Такая же, как у Карлы.

И она… двигалась.

Двигалась, действительно – и это была не игра света, но настоящее движение стрелки, которая изгибалась и указывала куда-то.

– Не может быть, – Найтсмит завороженно следила за ней. – Но как? Как вы это сделали? – и она подняла полный восторга взгляд на Коффена. Тот устало улыбнулся, пожал плечами, снимая перчатки и беря с подноса первый пирожок.

– Разработал смесь, – просто ответил он. – И долго исследовал методики нанесения рисунков. Не каждый сможет сделать такую же, – Стефан даже фыркнул от удовольствия, прикрыл глаза. – Она подчиняется биологическим потокам в теле. Кровь, дыхание, движение каких-то мельчайших элементов – эта метка никогда не сойдёт с места и никогда не посветлеет. Идеальная замена ошибки природы, но я не думаю, что стоит ею пользоваться… в случаях, отличных от вашего.

– И куда указывает эта стрелка? – спросила Карла.

– Никуда. Куда-то в неизвестном направлении. Ты никогда не найдёшь человека, на которого она бы действительно показывала. Во всяком случае, у меня таких случаев не было, – он отхлебнул зеленый чай.

– А искать пару его не заставят, – уверенно сказала Найтсмит. – Метки ведь достаточно, правда? – спросила она, глядя на то, как Лайонел бережно обматывает своё плечо бинтом. Фетрони кивнул, втягивая носом воздух.

Коффен, отложив еду, тяжело вздохнул:

– Лучше б ты сначала поел, дал бы рисунку подышать, – и вопреки своим словам, он взялся ему помочь, быстро закрутил повязку. А потом и закрепил её на месте. – Ладно, всё уже. Давайте ешьте. Нам скоро придётся уходить, – он бросил взгляд на часы. – Надо поторопиться.

– Я приготовила салат… – снова «встряла» Карла. – Попробуйте… Пожалуйста.

– Попробую, – кивнул мастер. – Обязательно.

Темы для разговоров кончались невероятно быстро. Стефан не был особо разговорчивым, но вытащить из него что-то о его старых работах Карле удалось – она слушала с приоткрытым ртом, всем своим видом словно прося прощения за столь резкие слова, которые позволила себе за несколько часов до этого.

Лайонел по большей части молчал – видимо, отходил после болезненной процедуры. Или, может, понимал, что может заговорить и не прекращать очень и очень долго – как, например, это случилось в поезде. Так что он говорил своей позой и молчанием: «придержу свои метафоры до того момента, как мы отсюда уйдём».

Совсем скоро старик взялся за сборы чемоданов. Карлу и Лайонела выставили в коридор – следить за окнами и телефоном.

А потом случилось худшее – и вряд ли последнее «худшее», что ещё произойдёт с ними.

Им не хватило буквально пары минут – Коффен уже закрывал последний чемодан и они должны были броситься в бега все вместе, втроём.

Но Карла не поняла, каким образом они оказались у задней двери и как в таком хрупком человеке уместилось столько физической силы, чтобы буквально вышвырнуть их за двери.

И не знала, сколько духовной в нём было силы, данной словно только для того, чтоб он запер за ними эту дверь.

«Нет, нет, нет!» – мысленно кричала она, на самом деле молча пялясь на эту преграду.

– Они здесь, – выдохнул Лайонел, подхватывая сумку. – Тебя не должны со мной видеть.

Впереди раздался приглушённый лай собак.

– У них собаки! Карла! Надо бежать!

– Я его не брошу!

– Я останусь, беги!

– Нет!

– Карла, они убьют и тебя тоже! Брось ты нас в конце концов, спаси наконец свою собственную жизнь!

– Нет! Я не могу!

Где-то позади них раздалось вопросительное бибиканье машины. У Найтсмит сжалось сердце – она узнала гудок.

– Зачем ты ему позвонил? – подняла она на Лайонела полный непонимания и испуга взгляд. – Он может быть из охотников… – Карла уцепилась за его куртку. – Он следил за мной, когда я шла к тебе… Ты взял мой телефон?.. Зачем?..

– Потому что пешком мы бы не ушли! – он отцепил её руки от себя и встряхнул – почти грубо, но лишь чтобы привести в чувство. – Скиннеры – члены ордена, они ни за что нас не предадут!

– Я останусь…

– Он отвезёт тебя домой, я просто…

– Пошли вместе, – пробормотала Карла, зажмурившись и слушая, как в доме звенит посуда, как переворачивают и перетряхивают чемоданы, как дают собакам понюхать вещи и «не остывшую» машинку. Как животные взрываются лаем и как Коффена, похоже, кто-то с силой бьёт – пусть не Мерф, пожалуйста, хоть бы не он!

– Но…

– Или останемся вместе, или… – она сглотнула, не понимая сама, о чём говорит. Бросить старика, рискнувшего принять их у себя и даже помочь им – о чём речь?

– Нет, я… – Лайонел поднял взгляд на дверь. За ней раздалось:

– Отойди, старик.

– И не подумаю. Вы не заставите меня сказать вам, куда они ушли.

– Это нам и не нужно, у нас есть собаки.

– Они уехали на машине. Вы никогда не нападёте на их след.

– «Они»? – раздался голос Мерфа. – Кто – «они»?

– Он не один. У него есть пара. И вы… – кажется, мастер улыбался. – Вы никогда не найдёте их. Ты потерял своё счастье, охотник. Твой соул тебе не принадлежит, – голос его чуть дрожал, отчего улыбка представлялась полубезумной.

– Что? – Мерф будто охрип. – Ты… Ты лжёшь, – прошептал он.

В ту же самую секунду Лайонел решился и сорвался с места, потянув за собой и Карлу. Они захлопнули за собой дверь машины, когда за их спинами в доме раздался чей-то крик и громкий выстрел, приглушённый, правда, стенами и окнами.

– Гони, – зажмурившись, шепнул Лайонел.

Грег Скиннер без лишних вопросов выжал педаль газа в пол.

Комментарий к

Комменты-глава.

Сорри за задержку.

Теперь это официально макси, хэй.

========== Часть 11 ==========

Найтсмит крепко сжимал в своих руках пистолет. Стрелял не он, нет, но Мерф понимал, что был уже готов это сделать. Готов был сделать всё, лишь бы чёртов старик заткнулся – и за него об этом позаботился Райан.

Парень молча смотрел на вздрагивающее тело Коффена, чувствуя что-то непонятное. Какая-то смесь чувств завладела им: неверие в то, что он видел, страх, ненависть, и ещё что-то непонятное – с чего-то мастер взял, что с этим поганым немеченым, который водил их за нос уже два дня, была Карла.

Впрочем, может быть, он просто решил его разозлить и принять удар на себя, чтобы Фетрони смог сбежать – кажется, где-то за дверью раздался визг колёс и с места рванула машина. Скорее всего, та самая, в которой и ушёл от них снова Лайонел.

Нельзя верить сумасшедшему мастеру на слово. Даже несмотря на то, что Карлы давно не было дома – если посчитать, с того самого дня, как Фетрони пустился в бега. И откуда он узнал о том, что на него объявлена охота?

Если только…

«Нет, не может быть», – тут же мотнул головой Найтсмит. «Такого не может быть, потому что это Карла. Она не могла этого сделать», – он был практически уверен в этом. Так что не надо делать того, что может заставить его заранее почувствовать полнейшее отчаяние и отсутствие веры в своё будущее. Не стоит.

Карла – его соул. И она ничего не знает об ордене. Значит, безумный мастер, что уже еле дышит, закатывает глаза, цепляясь за ножку стула – просто лжец.

– Зачем ты сделал это? – тихо спросил Мерф, глядя на предсмертные мучения старика. Райан, вернувшийся с улицы, нацепил поводки на ошейники собак и фыркнул:

– Долго бы это всё протянулось. И так упустили его, – он нахмурился, пряча оружие под одеждой. – Я даже машину разглядеть толком не успел. Рванул с места, как ошпаренный – но водит он здорово, – парень задумчиво почесал подбородок. – Возможно, не сам, – предположил он.

– Что будем делать с ним? – Мерф указал на Коффена. Райан пожал плечами:

– Оставим, как есть. Наших следов тут не найдут. А вот что, кстати: следы этого немеченого тут наверняка повсюду – может быть, обвинят его. Это было бы неплохим ходом, – задумчиво сказал он. – Может быть, даже получится свалить всю вину на него. Грегсоны никогда нам не помогали, и рычажков для этого мы ещё не нашли – но через Лоу можно будет до него добраться. Надавить на них, пригрозить, что опубликуем набранный материал – этого достаточно, чтобы они выдали нам этого парня, – и напарник Мерфа, приободрившись, даже улыбнулся.

– Слушай, может быть, стоит вызвать «Скорую»? – спросил тот, поднимая взгляд на своего кузена.

– Зачем? – фыркнул Райан.

– Ну… – Мерф замялся. – Может, он скажет нам точно, сделал ли ему метку или нет. Может быть, мы опоздали, и теперь…

– Какая разница? Раз он обратился к этому старому идиоту – метки точно не было. Появится она теперь или нет – неважно. Особенно если появится – какой смысл ему был приезжать сюда, если она настоящая? Я не спорю, метки могут появляться не сразу, – парень присел на корточки, погладил собак по головам. – И я бы даже поверил, если бы он прямо сейчас заявил, что она наконец стала видимой. Но только не в том случае, если чувак побывал у такого мастера, как этот, – он бросил презрительный взгляд на умирающего. – Теперь без разницы, будет на нём что-нибудь или нет. Он немеченый, и это также точно, как то, что я охотник.

– Но…

– Не трать на него время, не уподобляйся этим клоунским отродьям, – сказал Райан, хватая напарника за руку. – Нам нужно спешить. Вряд ли он собрался ехать говорить всем, какой он теперь меченый – пусть этот чувак и неполноценный, но не тупой. Наверняка поедет к своим дружкам из ордена – больше никому не доверится. Так что сейчас узнаем, где он, подёргаем за ниточки у Лоу, и… – он осекся – у Мерфа зазвонил телефон. – Ладно, пойду выйду, и ты давай, – Найтсмит похлопал кузена по плечу.

Мерф тяжело вздохнул, отворачиваясь от умирающего, и тоже покинул помещение. Взял себя в руки лишь находясь за дверью и не слыша умоляющего хрипа – насколько жёстким его ни пытались растить, встретиться лицом к лицу с совершенно ненужной никому смертью было тяжело.

– Да, алло, – проведя пальцем по экрану, выдохнул он.

– Господин Найтсмит? – раздался знакомый голос. Мерф шмыгнул носом и напрягся – звонил учитель Карлы.

– Да, мистер Эдифайер. Что-то случилось? Я должен забрать её?

– Нет… нет, просто… – тут мужчина запнулся. – Мы всё понимаем – она болела и не явилась на первые сборы, но прошло уже несколько дней после начала подготовительных занятий. Этот год для неё очень важен, и я не думаю, что следует пропускать занятия без уважительной причины. Вы не…

– Подождите-подождите, – перебил его Найтсмит, устало потирая переносицу. – Ведь она отправилась в какую-то образовательную поездку за город, разве вы не поехали с группой от класса?

На том конце провода повисла тишина. Мерф буквально кожей почувствовал что-то нехорошее.

– Нет, – коротко ответил Эдифайер. – Её не было в школе уже несколько дней. И никакой образовательной поездки мы не организовывали, я не…

– С-спасибо, – пробормотал Найтсмит, ощущая себя так, будто его облили одновременно горячей и холодной водой с двух разных сторон.

– Господин Найтсмит?

– Спасибо, я понял. Я п-понял, – он сбросил звонок, крепко зажмурился. Мерф пытался не верить в то, что услышал, но слова упорно крутились у него в голове, и единственная мысль, что отчаянно вырывалась из общей спутанной массы, звучала совсем коротко: «Не может быть».

Не может быть, нет, просто невозможно. Как? Каким образом Карла узнала о его планах? Почему бросилась спасать этого парня, которого толком даже не знала?

Они должны были бы прекратить охоту и как-то вернуть беглянку домой, но просто так взять и сменить свою цель Мерф не мог. Его бы просто не поняли, его бы выгнали из ордена, а то и вовсе убили бы – разве о таком будущем он мечтал? Разве в изгнание собирался привести Карлу, с которой собирался связать свою жизнь? Или в могилу вместе с собой?

Нет, определённо нет.

– Надо сказать Райану, – вслух пробормотал он, набирая всё-таки номер «Скорой». – И что-нибудь придумать, чтобы её оправдать. Нельзя позволить, чтобы орден посчитал её предательницей… И в конце концов, она мать моих будущих детей, я… – он замолчал, потом прислушался к стонам за дверью и гудкам в трубке.

– Неотложная медицинская помощь, я слушаю, – отозвался в ней бодрый женский голос.

Мерф закрыл глаза, тихо шепча ей адрес. Вряд ли, ой, вряд ли его простят, если машина приедет раньше, чем они отсюда уйдут. Но ничего. Он сделает всё, чтобы как можно скорее вытолкать отсюда своего напарника вместе с его собаками, которые были смертельно опасны даже для своего хозяина – стоило ему только потерять контроль, и славный путь Райана Найтсмита как охотника мог бы кончиться, не начавшись.

«Он родился всего на день раньше меня», – подумал Мерф. «Надеюсь, его не заставят…» – а вот что «не заставят» Найтсмит и сам не понял. Девушка начала расспрашивать его по поводу имени, и потому он немедленно сбросил звонок.

А потом покинул дом, отказавшись прислушиваться к сдавленному дыханию за дверью. Было ли оно вообще?

Вряд ли врачи успеют, но так парень хоть очистил свою совесть.

***

Тем временем Карла сидела, не чувствуя собственного тела. Кажется, она даже на пару секунд теряла сознание – отключалась с открытыми глазами и сидела так, глядя в одну точку.

Только чувствовала, как её руки иногда крепко сжимает Лайонел, что-то тихо рассказывающий Грегу, сидящему за рулём.

– Они его застрелили, – наконец, сказала Найтсмит, продолжая тупо смотреть в одну точку.

– Да, – после короткой заминки ответил Фетрони.

– И всё потому, что я заставила его помочь нам, – продолжила она. Лайонел ничего не сказал, только закусил губу.

– Теперь они не отстанут от тебя, брат, – сказал Грег, виртуозно вписываясь в поворот. – Дело дрянь. Нас они не видели, но вот ты…

– Мы не знаем, кто у них под колпаком. Служащим ордена доверять нельзя, только собственным друзьям, и…

– Друзья тебя уже кинули, – серьёзно сказал Скиннер. – Откуда, думаешь, эти сволочи узнали, где тебя искать? Тебя отправили сюда, чтобы ты попался им в лапы.

– Это сделали Шрайки, – возразил Лайонел. Грег прикусил язычок. – И на их дом напали. Никто не мог выдать нас, понимаешь? Никто. Видимо, они следили за ним уже давно, и потому сразу отправились сюда, когда поняли, что я сбежал. Наверняка хоть что-то им удалось выяснить – может быть, наши друзья пострадали гораздо больше, чем можно себе представить. Я… – Карла даже чуть вздрогнула, она крайне редко слышала от Лайонела это местоимение. – Я не стою всех тех жертв, что люди приносят ради меня. И совершенно не знаю, что теперь делать.

– А теперь тебе надо к семье, – заявил Скиннер. – Как бы там ни обстояло дело с охотниками, даже если тебя замочат – пусть лучше дома.

– И подставить под удар всех родных? Грег, я притащил у себя на хвосте охотников в дом Шрайков, из-за меня пострадал другой хороший человек – и что теперь, осталось только подставить всю свою семью? Глория только-только нашла своё счастье, я не могу просто взять, и…

– Ни черта подобного, – возразил Грег. – Она сходит с ума и пытается найти тебя. Когда ты позвонил, я рванул с места немедленно – хорошо, что и был недалеко, иначе бы не успел к вам. Но ты не думай, что Фетрони не заметили твоего исчезновения. Я уже отчитался им, что еду за тобой, и пообещал, что вместе мы придумаем, что нам делать.

– Они были с собаками, – продолжал Лайонел, – и они знают, что мы были у Стефана. Теперь никто не поверит в метку, даже если он не признался в том, что сделал её. Бессмысленно пытаться доказывать, что она настоящая – он закатал рукав, – пусть даже и такая натуральная.

– Неслабая работа, – оценил Скиннер, бросив взгляд на метку Лайонела. – Ты прикрой, перед девушкой всё-таки неудобно.

– А что? – непонимающе спросил Лайонел.

– Неприлично показывать метку, это можно только при соуле или врачу, – терпеливо пояснил Скиннер, словно маленькому ребёнку. Лайонел, ойнкув, убрал руку. – Ничего, научишься, – покровительственно сказал Грег.

– Они его убили, – повторила Карла, покачиваясь из стороны в сторону. Оба замолкли, Грег сделал вид, что крайне увлечён новым поворотом дороги. Лайонел опустил взгляд на свои руки, не зная, как посмотреть на девочку, которую до сих пор слегка трясло.

– Я мог бы остаться, но тогда бы ты не ушла. А рисковать ещё и тобой было нельзя, – сказал, наконец, он.

– Мы… должны что-нибудь сделать, – тихо сказала Найтсмит. Фетрони опять осторожно коснулся её рук, словно боясь, что сейчас она взорвётся, как часовая бомба. – Мы должны… позвонить… позвать кого-нибудь…

– Кого? – мягко спросил Лайонел.

– Я не знаю… не знаю! Грегсонам! Например, хреновым Грегсонам, которые должны заниматься такими делами! Они должны защищать нас! Тебя, меня, этого старика, всех нас должны защищать! Ты понимаешь, всех!

Лайонел чуть нахмурился, удивлённо моргнул. Потом поднял голову, не отпуская рук Карлы:

– Это мысль, – сказал он вслух. – Мы можем обратиться к ним.

– Ищейкам? Серьёзно? – хмыкнул Скиннер.

– Не называй их так. Всё-таки они тоже одни из создателей ордена. Они справятся с этим, я уверен, – Фетрони тяжело вздохнул, откинувшись на сидении. – Нам нужно вызвать их туда и как можно скорее гнать в первое отделение. Постараемся успеть раньше, чем охотники, и тогда их смогут накрыть. Вот тогда мы избавимся от их ордена окончательно и сможем спокойно жить.

– Спокойно жить, после того, как убили человека, который пытался тебе помочь?! – закипела вдруг Карла. Лайонел покачал головой:

– Нет, речь идёт о немеченых. Мне теперь жить с тем, что случилось. И поверь, лучше не жить вообще, чем помнить о том, что для тебя сделали, и как это обернулось для того, кто пытался помочь. Просто попытайся забыть. Я виноват, и никто больше.

– Я слышал, как она отказывалась уходить. Ты был вынужден сделать это, – неожиданно подключился Скиннер. Лайонел покачал головой:

– Моя вина. Я должен был настоять на том, чтобы ты вернулась домой, когда мы только покинули здание ордена. Я виноват во всём, что случилось, – это обилие несправедливых «я» медленно наполняло чашу обострённого чувства справедливости у Карлы. Её оно словно успокаивало – заставляло расслабляться, понимать, что виновный найден. Разумом она понимала, что ситуация слишком сложна для того, чтобы просто позволить Лайонелу взять всё на себя, но душой ей не хотелось ничего менять.

Пусть так. Пусть он обвиняет себя. Пусть несправедливо. Главное, что на данную секунду её саму не сгрызает чувство вины. Эгоистично? Да.

Но зато так спокойно, а для измотанной души – это самое важное, что только может быть. Спокойствие.

Карла медленно моргала, взгляд её становился расплывчатым, тело постепенно расслаблялось. Наконец, она просто заснула, склонив голову на плечо Фетрони. Грег молчал, Лайонел тоже.

– Зря ты это, – словно говорил каждым своим движением Скиннер. Светловолосый только покачивал головой – осторожно, стараясь не разбудить девочку, и лишь слегка высвободил руку для того, чтоб её обнять.

– Всё правильно, – сказал он одними губами, глядя в окно. Грег, остановившись возле первого попавшегося автомата, покинул машину и начал набирать номер участка. Лайонел смотрел в окно, и все звуки, что он издавал, ограничивались только еле слышным дыханием. Однако в голове у него всё грохотало, кричало, пыталось разламывать тяжёлые каменные плиты и переворачивать всю душу, выворачивать тело наизнанку.

Он порой не понимал природу людей – как можно было не слышать то, что так отчётливо и громко раздаётся у тебя в голове? Для чего вообще был создан этот голос, да и вообще вся эта возможность слушать что-то на огромной громкости – но так, чтобы больше никто не слышал?

Почему сильная боль – самая тихая? Когда кого-то разрывает от страха, чувства вины и физической боли – почему же никто не слышит и не чувствует, как существо, которое кричит, вопит от этой дикой смеси, молит всех окружающих о помощи и страстно желает прекратить это страшное и ужасное «всё», что происходит вокруг него?

«Вот так и сходят с ума», – подумал парень, борясь с желанием пригладить свои длинные волосы, которые он причёсывал последний раз чёрт знает когда. «Или примерно так. Но от подобных ощущений – точно можно свихнуться. Иначе я ничего не понимаю в людях», – последняя фраза была совсем не для этой ситуации, но Лайонел почему-то её услышал. Может быть, за неё стоит зацепиться? О ней стоит подумать?

Плечо нещадно жгло, всё тело затекло, но Фетрони по прежнему не шевелился. Просто нащупать внутри себя твёрдую точку опоры и подняться на неё. Подождать, пока всё утихнет. Прислушаться к голосу внутри себя. Это всегда было так просто – почему же в этот раз должно быть сложнее, чем обычно?