Текст книги "Сильный (СИ)"

Автор книги: Ферриус Понс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 5

Первое что я почувствовал, это движение, меня явно везли на какой-то телеге, которая переваливалась с боку на бок по дорожным ухабам. Ещё я понял, что лежу. Лежу, видимо, на дне этой самой телеги. От того, что я очнулся, очнулось и тело, по нему прошла волна слабой судороги, которая ознаменовалась в моей голове возвращением ощущений. Руки и ноги свободно лежали продольно, никаких пут на себе я не ощущаю. Зато голова болит тупой отупляющей болью, хотя если не дергаться, то вполне терпимо. А ещё сквозь закрытые веки, лежа на этот раз на спине, я не видел слепящего света, а значит телега была накрыта.

Но всё равно было довольно светло, хотя совсем недавно, на пару секунд, стало чуть темнее, как будто что-то перекрыло свет. И ещё слабое движение воздуха… кто-то проверял моё состояние? Я решился открыть глаза.

Не ошибся – телега с крытым верхом, борта … закрыты железными прутьями. Это клетка, клетка на колёсах. Мимо сменялся незнакомый пейзаж, местность вроде не поменялась. Судя по свету было раннее утро. Я сел. Вблизи клетки никого не было, я сидел спиной к направлению движения, а за бортом повозки сзади двигалась ещё одна крытая клетка на колесах, по обеим сторонам от нее было по наезднику … южане. Да, тёмные лица, не те ли самые, что сидели вчера в столовой? А сколько времени прошло, ночь, наверное, только прошла, не сутки же?

С мысли я сбился, потому что заметил, что заперт я не один. Вот так спутни…ца: взъерошенные волосы, светло каштанового цвета, идеальный овал лица, аккуратный ровный носик, чуть полноватые губки. Уже это всё казалось чем-то невероятным, хотя почему? Вроде бы отдельно всё вполне обычное,. но вместе – глаз не отвести. А глаза, жена нашего воеводы носила камни с янтаря, вот её глаза казались мне двумя огромными янтарными камнями, никогда таких не видел.

Одежда на девушке была удивительно бедная, широченная рубашка и потрепанные штаны, ноги были замотаны тряпками, но несмотря на всю бедность одежды, я был почему-то абсолютно уверен, что под этой невыразительной одеждой скрыта очень яркая внешность. Вот ведь дела, со мной в телеге сидела девушка, да ещё и такая … удивительная, непонятная, а возраста вроде бы моего или чуть старше.

– Ну что, неожиданное пробуждение? – о боги, голос словно мёд, обволакивает, туманит, а ведь сказала вполне спокойно.

– Я Лина, – девушка внимательно смотрела на меня, – а находимся мы в клетке работорговцев.

Что-то я не услышал печали в её голосе по этому поводу. Для меня девушка обозначила очевидное, ну в какой ещё в клетке с колёсами можно очутиться после того, как тебя по голове приложили в твоей же комнате.

– А ты симпатичный, – ох, что это было, прямо волна жара по телу от её слов. А Лина так же продолжала смотреть на меня со спокойным выражением лица, правда её поза изменилась, стала … да как она это делает? В пол оборота в мою сторону, чуть прогнулась в спине, грудь обтянуло, соски пробиваются прямо сквозь плотную ткань, неужели нет нижней рубашки? Мешковатая одежда скрывает явно тонкую талию, но это остаётся только додумать, а вот попа выделяется идеальной округлостью, как и бёдра.

– И одет как на праздник. Слушай, а тебя не со свадьбы выдернулили? – ещё ближе ко мне подвинулась девушка, в голосе появился интерес, – Ты, наверное, жениться должен был на красавице, поэтому со мной даже заговорить не хочешь, куда мне страшилище.

Это якобы “страшилище” надуло губки и я чуть не свалился от страха. Ослепительная красота девушки в момент сменилась для меня ощущением смертельной угрозы, как … со Зверем, точно такие же ощущения, когда медведь включил свою силу на полную.

Прежние мысли вернулись. Работорговцы. Я видел только две клетки – нашу и одну за нами, за второй клеткой я смог разглядеть идущих в две шеренги людей, связанных общей веревкой. Самые дешёвые рабы, должно быть. Может кто-то ещё быть перед нами – не успел посмотреть. Кто бы не был во второй клетке, но в нашей ещё полно места, влезет много людей. Почему нас тут только двое? Почему похитили меня? Так ли часто крадут людей прямо с постоялых дворов да ещё и у группы вооруженных людей, способных завалить Зверя. А ведь уже сегодня меня должны хватиться. Должны были хватиться раньше, да я ушёл с Забавой, могли специально не беспокоить … Забава, она бы подняла тревогу, убили? От этой мысли защемило сердце … могли ли просто связать?.. Или она здесь? Ещё больший ужас объял меня.

Значит пришли за мной сознательно, так как рискуют получить преследование уже сегодня. А значит нужен был я, а что они могут про меня знать из нашей болтовни, сидели они не так далеко – что я Сильный, способный совладать с неслабым Зверем, а значит им нужен был именно такой. А держать меня стоит отдельно, вон как далеко все тащатся от нашей клетки. Кого ещё можно держать в клетке со мной?.. Да… ещё одного сильного и, кажется, этот Сильный сейчас злоупотребляет своими способностями, пытаясь как-то влиять на меня.

Хрена с два-с! А ну пошла назад!

– Оой, – взвизгнула Лина и ошарашенно взъерошила волосы на голове обеими руками, – работает.

С последним словом она обернулась назад в сторону одного из надзирающих южан, кажется тот коротко кивнул.

– Ты … не обижайся. Наверное, тебе не очень приятно было, я сейчас тебе всё объясню, – уселась девушка менее вызывающе и явно удобнее для неё самой.

– Не волнуйся, я не буду тебя обманывать, всё как на духу выложу. Ой, не сомневайся, да вижу, что не веришь, у тебя же всё на лице написано… Да, абсолютно всё!

Со стороны могло показаться, что она общается сама с собой, но вообще-то я на каждую ещё фразу выдавал какую-то гримасу на лице, на которую тут же получал точный ответ.

– Уверена, что тебе сейчас важнее всего обернуться и сделать буквально шаг в направлении нашего… отхожего места.

Блин, неужели действительно на моей лице так читаются все мои мысли и желания? Надеюсь что нет, потому что кроме жутко сильного желания справить малую нужду, у меня ещё лишь чуть менее сильное желание схватить эту особу, содрать с неё одежду и … дальше моё воображение буксовало. В теории то я знаю, что делать надо, но вот до практики … эх, не дошло, а желание у меня конкретно практическое, хотя и не реальное.

– Не стесняйся, мне тоже туда надо, не очень то удобно через тебя было лезть каждый раз. А ты не робей, нам тут ещё долго вместе сидеть, привыкнешь, – это она меня так поддержала?

– Эх, ладно, – ответил я и, обернувшись, увидел вполне себе деревянное сидение с дыркой. Удивительная забота со стороны работорговцев, позволяющая решить самые насущные вопросы своему товару прямо на ходу.

– Ой, – ещё раз взвизгнула Лина, – ответил, наконец. Боялась уже, что ты немой.

Лучше бы я не отвечал. Воодушевленная девушка глядя прямо на меня начала рассказывать об устройстве жизни в караване рабов. В нём было всего три телеги – две клетки, в одной были мы, во второй дорогие рабыни, которых берегли от изнуряющего физического труда, и одна телега со снаряжением и провиантом. Как уже успел я заметить, телега с рабынями двигалась за нашей на расстоянии шагов пятидесяти, но сейчас нас стали нагонять. За второй телегой шла вереница пеших рабов в общей связке, там были как мужчины, так и женщины. Видимо этих женщин не посчитали достойными к продаже в качестве наложниц. Последняя телега была замыкающей.

– Кстати, кормят три раза в день, справить нужду так же, ну а нам повезло, – это она видимо оценила мои потуги усесться так, чтобы не светить перед девушкой голым задом или ещё чем выделяющимся, – ай, да не жмись ты так, говорю же нам тут ещё долго плестись, привыкай! Да и чего я там не видела.

– А ничего ты там не видела! – немного раздражённо ответил я.

– Ой, да было бы, что там смотреть, – прикрывая ладонью рот со смешком выдала Лина.

– Так чего ты тогда смотришь?

– Так куда мне смотреть, я ведь тебе рассказываю!

– А ты рассказывай то мне, а смотри вон … там смотри, в лесу что-то.

Девушка то ли правда подумала, что там что-то интересное, то ли просто притворилась, но я сумел относительно спокойно сделать мокрое дело, правда приходилось постоянно комментировать, что же я там такое разглядел. Напугало немного то, что и ближайший к нам охранник тоже заинтересовался было направлением нашего взора, но пронесло, он быстро понял, что ничего там нет, и потерял интерес.

Я тем временем освободил столь важное в телеге место, отошёл и сел, прислонившись к решётке. Лина быстренько заняла моё место, мигом приспустила штаны, прикрыв все открытые части тела рубашкой, и спокойно без отвлекающих приёмов принялась за дело.

– Что-то мне кажется, что ни один я тут стесняюсь, – с улыбкой во все зубы выдал я.

– Я не стесняюсь, мне просто нельзя лишний раз светиться, – Лина при этом покосилась в сторону охраны, – и ты, тоже мне, ухажёр, нашёл удачное время рассматривать.

– Это я то? Ты же первая начала, ещё и сказала, что нечего смотреть.

– Ну это у тебя! У меня то есть что посмотреть? Или скажешь нет? – и вот такое лицо состроила, хочется заплакать от счастья и сразу же в лоб кулаком дать.

– Эм, нет... не скажу... так, – был мой скомканный ответ.

Каштановое чудо уже сидело напротив меня, чуть ближе к концу нашего узилища и опять не спускала с меня глаз. Нравиться ей в гляделки играть. Вообще вижу, что ей нравится со мной заигрывать. Лина должна была быть одета совсем иначе, думаю, будь на ней наряд как на любой девушке из постоялого двора в Среднигороде, где я так не долго пробыл, золотоглазое чудо свело бы всех мужчин с ума в округе. И ей нельзя лишний раз привлекать внимание, потому и одета так, и везут отдельно, а ещё и аура как у медведя. Хотя нет, конечно, аура другая, медведь с ума не сводил … ох и жуть бы была лесная, животное размером с телегу, а все за ним бегают и пытаются … ха-ха, я даже усмехнулся своим мыслям.

– Значит, говоришь, нельзя тебе выделяться? – задумчиво глядя в сторону я, вроде как, и спросил, но как-будто рассуждал сам с собой.

– Я тебе уже говорила – у тебя всё на лице написано.

– Ну прямо таки всё?

– Абсолютно, – ох уж эта её улыбка, вот же чертовка. Хотя и не давит больше, я держу, но тут просто девичье обаяние бьёт не хуже Силы.

– Ладно.

Случилась небольшая остановка всего каравана. Как я понял – завтрак. Никого не распускали, стоянку не обустраивали, дали хлеб с вяленым мясом. Может боятся погони? Эх, а заметили ли уже мою пропажу охотники? Ожидать этого раньше полудня – значит тешить себя пустыми надеждами. Если охотники тут же пойдут искать Ратибора, то могут к ночи что-то узнать про работорговцев, а значит завтра утром могут попытаться нагнать. Ох, были бы лошади, но я не видел, чтобы лесные мастера пользовались ездовыми животными. Стоит ли надеяться на освобождение?

Погрузившись в раздумья, я не забывал следить за Линой. Пол часа после начала движения она просто сидела ко мне спиной рассеянным взглядом провожая обширные поля, сквозь которые мы двигались. Но видно было, как неуютно ей молчать. Может она устала от одиночества пока путешествовала в клетке одна, но скорее просто девушка была общительной натурой. Поэтому в следующие полчаса я слушай про её родной край, что там куда теплее чем тут и заметно меньше леса, зато степи ещё южнее её посёлка растягиваются на многие вёрсты.

– Тебе, может, кажется, что я уже взрослая, но на самом деле мне двенадцать лет только исполнилось летом, – с грустью в голосе начала свой рассказ Лина, – я всегда была красивой девочкой, Меня прозвали "Удивительное создание", женщины судачили кому же из их сыновей достанется такая красота, а мужчины умилялись. Лет с десяти меня уже не отпускала мама из дома без кого-либо из старших братьев, потому что отношение ко мне сильно переменилось. Я привлекала внимание ещё больше, но уже не как ребёнок. Не было ни одного мужчины, который не смотрел бы на меня как на объект желания, а женщины за это презирали меня. Только с детьми мне было хорошо.

Двенадцать лет, ничего себе, у меня сестра выглядит не сильно старше.

– Незадолго до того, как мне исполнилось двенадцать у меня начались женские дни. Ты знаешь, что это значит? – Лина посмотрела на меня, а я кивнул. Видел как у сестры они были, мама тогда объяснила мне, когда девушка становится готовой к рождению детей.

– Вместе с тем проснулась моя Сила, ты её почувствовал на себе, теперь представь каково было окружающим. Меня держали в хлеву, потому что даже отец терял контроль.

– Тебя выкрали? – предположил я.

– Нет, меня продали, – до этого Лина сидела ко мне спиной в пол оборота, сейчас же она повернулась и смотрела на меня, – меня продали мои родители, так как никто больше не мог меня терпеть в моем поселении, а тебя выкрали, чтобы довезти меня до места продажи.

Мы молча смотрели друг на друга, а потом она снова отвернулась и тихо сказала:

– Теперь ты можешь со мной не говорить, я все это заслужила…

Какой парень не хочет утешить красивую девушку в момент её печали? Ну и что, что эта девушка является причиной его бедственного положения, хотя только косвенно? Я хотел подойти и обнять её, но помнил про повышенное внимание к её персоне, думаю, что и к моей тоже. Потому я просто начал спокойно рассказывать про свои злоключения, тоже связанные с проявлением Силы. Рассказывал довольно долго, ведь мы никуда не торопились, Лина уже сидела ко мне лицом и глотала буквально каждое мое слово. Пожалуй, более благодарного слушателя у меня ещё не было, не считать же таковым школьного учителя, что проверял наши выученные фрагменты из книг.

– Как видишь, мне просто везёт на ситуации, в которых меня куда-то утаскивают без моей воли в бессознательном состоянии. Винить тебя в чём то глупо, в конце концов и без тебя на меня могли бы позариться другие люди, пожелавшие использовать мою Силу в своих целях. Первым оказался Ратибор, просто он оказался неплохим человеком, – закончил я свой рассказ.

– Значит ты не злишься на меня? – в её голосе была такая надежда, что я не мог не улыбнуться в ответ.

– Конечно не злюсь, в конце концов, мне даже повезло встретить тебя, такой красавицы и за всю жизнь мне больше не встретить.

– Спасибо, я тебе очень благодарна за рассказ и … твои слова, – она даже смутилась. Вот так поворот… да и я тоже засмущался.

Глава 6

День пролетел быстро, не было ни одного полноценного привала, только остановки по четверти часа, чтобы пешие совсем не свалилась с ног, и только как солнце начало клониться к закату, караван остановился, чтобы разбить лагерь. Лина заметила, что обычно в середине каждого дня делается стоянка на час, чтобы нормально поесть горячей пищи, но видимо из-за моей кражи сегодня решили торопиться. Что же, подтверждает мои мысли.

Девушка, кстати, не замолкала весь день, комментируя всё что видит и слышит, что когда-то видела и слышала, и что хотела бы увидеть, и само собой услышать. Думаю, ей было довольно одиноко эти две недели с караваном одной в этой повозке, а может такое словоизлияние стало своего рода лекарством от напряжения, которое она испытывает. Не каждый день тебя продают в рабство твои родители. Не часто тебя помимо твоих желаний куда-то уводят… меня всего два раза за месяц.

Ужин на всех готовили наложницы. Обычно, со слов моей соседки по заточению, этим занимались рабыни из связки, но в этот раз им дали отдохнуть, видно было, что люди очень устали. Нас расположили недалеко от костра, чуть в стороне от женщин. Должен признать, что были среди них весьма привлекательные особы, ухоженные, насколько это возможно в таком длинном путешествии, опрятно одетые, хотя и в походном варианте. На них были довольно теплые платья, подходящие по погоде к началу осени. Правда, проведя день с Линой под боком, я как-то лишь мельком взглянул на них, а раньше бы косоглазие бы заработал точно… чудно.

Во время ужина мы не разговаривали, хорошо было то, что нас выпустили прогуляться из сидячего заточения, хотя мне связали ноги … только мне. Ожидали каких-то действий с моей стороны? Мог бы я кинуться в поле в сторону леса в темноте? Думаю что да, месяц с охотниками многому меня научил, я бы рискнул … наверное … бросить Лину. Хотя сколько мы ещё будем вместе? Пока её не довезут до покупателя … однако как-то это было неприятно осознавать, но, да, шансов мне всё равно не дали.

После ужина и небольшого отдыха вне клеток нас на сон снова вернули за решетки и замки. Правда не всех.

– Ха, сегодня Азад решил наградить своих головорезов за успешное твоё похищение, – заметила Лина, когда нас уже заперли, – видимо Саулу аж на всю ночь выдадут лучшую наложницу и ещё одну на остальных.

Ещё у костра она предположила, что сегодня будет что-то особенное для охраны, потому что обычно ночной лагерь состоял только из двух палаток, одной поменьше для Азада, владельца корована рабов и второй побольше для всей охраны, состоящей из пяти человек. Сегодня же стояло три, палатка Азада стояла чуть дальше от двух других, добавилась, как теперь стало ясно, место ночных утех для Саула, которого выделили среди остальных. Ну а рядовые надсмотрщики будут развлекаться под общим пологом.

– Азад не берёт себе наложницу на ночь? – до меня вдруг дошла мысль, что развлекаться собралась только охрана, но не хозяин.

– Я за ним не замечала за всю дорогу.

Удивительно как, обычно же вроде наоборот? В мои мысли тем временем вторгались два отвлекающих момента – громкие частые стоны со стороны временного крова охраны и тихие но довольно резкие стоны и повизгивания со стороны палатки Саула. Это воспринималось очень резко для меня, нереально. Меня уже клонило в сон и воображение из-за такого окружения рисовало очень странные картины в голове. Правда в действительность меня возвращало моё озябшее тело, ночи уже были довольно холодные.

– У нас на двоих только одна накидка, – обратился к девушке я, – ты, конечно, правильно сделала, что укрылась ею, но боюсь без неё я до утра окоченею.

– Хм, а я подумала тебя согревают сладостные звуки совокупления, – чётко слышится издёвка в голосе, – ты так завороженно слушаешь.

– Я … – замялся я с ответом, – наверное.

– Да не бери в голову, – Лина подошла ко мне, накрыла мне плечи накидкой и сама села сбоку от меня, прижавшись боком, – не хотела тебя смутить, ты всё же не должен быть привычен к таким звонким трелям.

Рядом с Линой сразу стало теплее, хотя я уже не видел в ночи приятных глазу черт её лица, или всех оттенков её волшебных волос, но цвет золотистых глаз, когда мы невзначай переглядывались, или запах теплого летнего утра, наполненных сладким духом луговых трав, которым почему-то пахло от девушки – всё это будоражило не меньше, чем когда это чудо природы испытывало на мне свои силы днём.

– А, а, а, а, ммм, ааа – ещё громче раздалось из большой палатки.

– Ого, как же это её так, – вырвалось у меня.

– Может вдвоём стараются? Вон один вышел, а второй, что ждал сразу же юркнул на его место. Только вот в палатку рабыню завели двое, а вышел один. Эту пришлось бы ждать, видимо не утерпел.

– Как это вдвоём?

– Ну, – видимо озадаченность моего лица не скрылась от девушки и она слегка замялась с ответом, – У вас, видимо, не было распутных девок в округе?

– Да, у нас строгие нравы, да хотя какие строгие, самые нормальные, я как первый раз в таверне сарафан с вырезом для груди увидел, чуть на пол не свалился. Это было два дня назад, очень далеко от моего городка.

– Вот же угораздило тебя попасть в историю, жил бы себе сейчас спокойно, за девками ухлестывал.

– Спокойно не выходило всё равно, ты же знаешь уже, а за девками …

– Как ты сразу задышал глубоко, – тихо засмеялась Лина, – любил по девушкам бегать, или может была любимая?

– Теперь даже и не знаю, – пришлось задуматься над ответом, – Столько всего произошло так быстро … да и кто может сравниться с тобой красотой?

– Ох, как ты умеешь, оказывается. Такой скромный, а как девушке словом приятное можешь сделать.

Оба улыбаясь мы замолчали, не знаю о чём задумалась Лина, я же даже с учётом громких фоновых звуков наслаждался теплом и мягкостью под своим боком.

– У нас в поселении тоже ничего такого не было, но вот располагались мы недалёко от торгового тракта, на котором стоял перевалочный пункт. Нам взрослые, конечно, запрещали туда ходить, пугали всякими карами, но когда дети слушали? Нам было интересно, и издали мы исследовали новый для себя мир. В этом пункте был кроме обычных торговых рядов и невольничий рынок. На нём много кого продавали, детей, мужчин, женщин. Рабов можно было взять в пользование – мужчин на работы, много товара приходилось перегружать, женщин для утех. При чём многие не утруждали себя тем, чтобы далеко отходить от хозяев товара, чуть отходили и принимались за дело, кто-то старался не переплачивать – брали одну рабыню на троих или четверых … вот там я увидела как три мужика могут пользовать одну женщину… совместно … понимаешь? Надо тебе подробнее описать или сам домыслишь?

Странная в этом момент была улыбка на лице Лины, так что я спрашивать не стал, вроде бы догадался, до трёх считать умею, даже в уме. Хотя нет, всё равно не понял.

– Ну и что же, не вдохновляет тебя такое окружение? Звуки томные вокруг, девушка красивая рядом? – этот вопрос вогнал меня в ступор с учётом того, что я и так маялся никак не мог убрать куда-нибудь в сторону натирающее возбуждение в штанах. Думаю это не осталось незамеченным.

– Ой, да ладно не красней, давай спать ложиться, этот женский хор ещё надолго. Ложись на бок, я со спины твоей прилягу.

– Думаешь уснём? – мы уже лежали, отвернувшись от лагеря, девушка плотно прижалась к моей спине. Да как тут уснуть? Глупый вопрос озвучил, я как струна напряжён, какой уж тут сон. А ещё грудь её острая прямо мне в спину тычет, и твердая такая, с ума сойти.

– Думаю, что тебе трудновато будет уснуть, – шопот горячий прямо мне в ухо, – не рассказал ты мне про своих девушек ничего, целовался ли, может возлежал уже с какой?

– Лина, прекрати, пожалуйста…

– Ну мне же интересно, ты же сказал что в таверне впервые увидел открытый сарафан на женщине, а Саул говорил, что с постоялого двора тебя увели, так может тебя успели там приголубить? – вот неймется бесовке.

– Ты мне днём что говорила, а? А теперь что делаешь? – повернул я голову и привстал на локте, чтобы видеть её бессовестные глаза.

– А что говорила, то всё правда, но к тому же правда в том, что ехать нам тут с тобой ещё ой как долго, а такой удачной ночи как сегодня может и не быть.

Я не моргал глядя в её бездонные золотые омуты глаз, невозможно оторваться, такое горячее юное и прекрасное тело прямо вот оно, даже руку тянуть не надо … но контролировать я себя всё же не перестал, понимая что ничего у нас с Линой быть не может, что не приведёт к проблемам в её всплесках Силы. Пока она девушка, она не может войти в полную Силу, так она мне сказала, так её и везут, подальше от внимания мужчин. Единственное исключение – я, который сумел пройти экзамен на подавление её способностей, правда и за мной внимательно следили, даже сейчас в нашу сторону периодически поглядывал дозорный.

– Мы не можем… – начал было я, но был остановлен приложенным к моим губам указательным пальцем.

– Мы – нет, но я могу тебе помочь, – палец оторвался от моих губ и возглавляя все остальные переместился к моему животу.

– Но как же…

– Сегодня до нас никому нет дела, а ты промучаешься всю ночь рядом со мной, а по отдельности мы замёрзнем, – она приблизилась ко мне совсем близко, перед мои взором были только её глаза, – мне будет так же приятно, как и тебе, поверь, просто ложись на спину и ни о чём не думай.

Я лежал на спине с закрытыми глазами, сбоку от меня, положив голову мне на грудь, прижалась Лина, её грудь прижималась к моему плечу, в моих же штанах хозяйничала ловкая уже увлажнённая девичья ручка, то поглаживая, то сжимая моё самое важное сейчас место во всём теле. Это было блаженство, иногда золотоглазое чудо поднимало голову и смотрела на мое лицо, но больше её занимало, видимо, происходящее ниже. Вместе с моим учащенным дыханием стала дышать глубже и Лина.

Игра стала насыщеннее, рука то ускорялась, то замедлялась, девушка сильнее прижималась ко мне, потираясь своими ногами и грудью о моё тело. Моё возбуждение, видимо, передалось и ей, или же она сама находила нашу игру невероятно увлекательной. Сильно сжала, отпустила, зачем-то взяла мою руку … ох, положила себе на живот, развязала верёвку, чтобы не мешала, снова моя рука в её власти, теперь уже у лона … как жарко, сильно прижимает, направляет, задает ритм и оставляет меня справляться самому, меня же снова бросает в жар от возвращения хозяйской ладошки к работе. Снова сильное сжатие и новый ритм … не слишком резко, даёт возможность мне сравняться.

Теперь с каждым движением её руки, моя ласкает Лину, горячо, влажно, безумно … её бьёт дрожь, но она не останавливается, закусывает мою рубашку прямо на груди и ускоряет ритм, я не отстаю, рука болит от такого непривычного дела, всё равно… думаю девушка тоже устаёт – не жалуется ведь … всё не важно, кроме ритма. Её трясет, она тихо постанывает, на меня накатывает жар, сильнее, ещё сильнее, ооох … меня выгибает, прорвалось! но я продолжаю действовать у Лины между ног. Девушка резко дёргается, ещё несколько раз и расслабленно наваливается на меня… всё. Это было удивительно.

А в лагере продолжают раздаваться женские стоны. Вроде теперь уже Саул старается во всю. Похоже сегодня до нас и правда никому нет дела.

***

Две недели мы уже в пути … никто не последовал за работорговцами, чтобы выручить меня. Хотя может лесные мастера и отправились, да просто не сумели нагнать? В это мне не верилось. Караван успел уйти от Среднигорода на сутки, под вечер следующего дня, как меня выкрали, кто-то бы точно хватился и стал искать Ратибора, а дальше … неужели они бы не отправились бы за мной? Охотники очень быстро могут перемещаться на своих двоих, особенно если ничего не обременяет из добычи. Что-то помешало? Стал не нужен? Вряд ли, отряд явно строил какие-то планы на мой счёт, ввел в свой круг, за одним ведь столом сидели, все вместе – охотники, девушки,.. Забава. Надеюсь с ней всё хорошо, больше склоняюсь, что её не тронули, может связали. Всё же убийство так просто не спишешь, вслед могла выдвинуться и стража, а они то конные, давно бы тут были. Надеюсь, что так.

Грусти по Забаве я не испытывал, хотя вроде бы в тот вечер вся моя голова была занята только ей, но моя нынешняя спутница по заключению просто стёрла всех других девушек из моей головы, ну оно и понятно. Смотришь на Лину – и тепло-тепло становится, посмотрит она на тебя, чуть заметно сверкнёт золотом своих глаз и мурашки по коже. И это без её силы … да, чудо-чудное, повезёт же … кому-то.

Ночных игр мы больше не повторяли, хотя мне, откровенно говоря, и очень хотелось, да и Лине тоже, очень нежно она прижималась ко мне ночами, часто удерживала мою руку в своих, когда спала. Но риск был слишком велик, больше наложниц охранники не получали, брали иногда обычную рабыню, но та долго в палатке не задерживалась, а Саул вообще брезговал таким занятием. Кроме того, одежда запачкалась от такого весьма сильно у нас обоих, липла к телу в самых неудобных местах, а останавливались мы с возможностью как-то окунуться в воду, пускай и довольно холодную уже, всего пару раз. В такие дни мы и хотели бы более-менее чистые уделить особе внимание друг другу, но то было слишком светло из-за луны, то было слишком тихо и мы побоялись шуметь.

Наша дорога вела на запад и по пути мы, конечно, встречали различных путников. В основном мы встречали торговые обозы, особенно их было много рядом с населенными пунктами, в которые мы никогда не заходили, даже не знаю по какой причине. Смотрели на нас по-разному. Когда мы ещё не отдалились далеко от моих родных мест, то попадающиеся по дороге люди больше смотрели с неодобрением или отводили глаза – очевидно, что рабство у нас в ходу не было, но сама работорговля не была вне закона, что стало для меня каким-то открытием после рассказа Лины про торговый лагерь вблизи её поселка. Чем дальше мы следовали – тем более равнодушно реагировали на наше появление. Один раз мимо нас даже промчались конные вооруженные люди, видимо местная дружина, но на нас они даже не обратили внимания.

Первое время мы с Линой много болтали о нашей жизни, каждый старался поделиться чем-то интересным из своего прошлого, но, в общем, всех разговоров нам хватило на ещё один день, и дальше бы нам пришлось маяться со скуки, если бы только под вечер второго дня девушка, глядя на закат, не решила поделиться со мной умной мыслью о том, что солнце на самом деле опускается не за деревья, а уходит в мировой океан, на что я, скептически хмыкнув, рассказал ей то, что сам услышал от нашего учителя на уроках естествознания. Земля – круглая и вращается вокруг солнце, и земля называется планетой и таких планет вокруг солнца много.

Наверное, я никогда не смогу произвести большего впечатления на девушку. Когда я всё это рассказал, Лина сидела и смотрела на меня широко раскрытыми глазами с не менее широко раскрытым ртом, а взгляд был совершенно ошалевший. Я уверен, что так же смотрелся, когда увидел её впервые, меня это сильно развеселило. Думая что она начнет спорить, я уже даже аргументы нашего учителя готовился повторить, но в этих удивительно больших и красивых глазах я видел абсолютное доверие, ни одного сомнения в моих словах. Так я приобрел благодарного слушателя и заодно и ученика на эти две недели. А аргументы я всё же привел позже, чтобы не быть бездоказательным … многое всё же сумел вложить мне в голову старый монах.

Лина не училась в школе, что в очередной раз доказывает, что школа вообще довольно редкое пока явление в малых поселениях. Но у нас то город! И я учился, а теперь мог делиться своими знания с подругой, а уж она пытала меня круглый день, ей всё было интересно, впитывала как песок воду. На ночь меня мучила, утром мучила – надо было что-то с этим делать, слишком много сумбура было в её вопросах, поэтому я начал вспоминать уроки и вспомнил самое простое, с чего мы все ученики начинали – чтение и письмо.

Так начались наши ежедневные занятия по алфавиту, чтению по слогам. Знания языка я чередовал с основами счёта, а когда красавица уставала, да-да, Лина тоже уставала от наплыва новых знаний, тогда я что-то рассказывал из уроков естествознания. По-началу было трудно объяснять буквы и рисовать цифры, приходилось выкладывать соломкой, немного её было много в кузове, или просто рисовать воображаемые фигуры. Но на первой остановке у реки Лине посчастливилось раздобыть большой кусок мела, она такая довольная тащила его в нашу клетку, что даже Саул не стал её останавливать, лишь немного скривил лицо и отправился проверить других невольников.