Текст книги "Особенные дети (СИ)"
Автор книги: F-fiona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Мой телефон громко зевнул, призывая к себе внимание. От того, что этот звук, «зевок», был поставлен у меня на смски, вдруг стало стыдно. Как маленький, честное слово.
– О, мама, – прокомментировал я и едва не зачитал смс вслух.
Парень отвернулся к окну. Да, там явно кое-что интересней. Типовая пятиэтажка ленинских времён, к примеру.
Поняв, что мне лучше свалить, пока из-за своей нервозности не наплёл чепухи, я сказал:
– Ну, я пошёл, было приятно пообщаться.
Да, Дани, просто крутейший монолог. Никогда ещё тебя так не динамили. Я пролетел торпедой мимо учителя физкультуры, направляющегося, кстати, в нашу раздевалку. Надеюсь, этому придурку влетит за курение.
***
В субботу позвонил Денис и долго мялся. Оказалось, что его родители срочно уехали к его бабушке в другой город, потому что пожилая женщина была при смерти, а его брат-бармен сегодня нуждается в его помощи из-за того что в клубе, где он работает, этим вечером «особая» вечеринка. В общем, маленькую Кристину не с кем оставить.
– Да без проблем, – согласился я. Мама опять в ночную смену, так что будем с ребёнком смотреть до утра ужастики.
Друг притащил малышку и чемодан сопутствующих вещей к восьми вечера. Долго благодарил, протянул листик с телефонами родни и всех педиатров в городе. Эту хрень я закинул куда подальше, а чемодан с интересом открыл. Игрушки, любимая пижама ребёнка, контейнеры с тефтельками и кашей на утро. Фу, манка, да ещё и каким-то будто отрезанным куском. Нет, ну зачем травить детский организм?
Проводив Дениса, я потянул Кристину или Тину, как ей самой больше нравилось, на кухню. Лучше шоколадной пасты ещё ничего не изобрели. И пусть мама ругается, что полезного там ничего нет, я категорически с ней не согласен, там, где есть шоколад, не может существовать чего-то плохого. Намазав девочке пасты на хлеб, я поставил чайник, когда обернулся угощения уже не было. Зато была мордашка, перемазанная шоколадом. Я подхватил малышку, и мы спилотировали с ней в ванную комнату, где помыли личико и заодно почистили зубы два раза. За сегодня и за завтра.
Когда пришло время игр, я понял, что пятилетняя девочка – это уже очень даже сформировавшееся существо с собственным непоколебимым мнением. Играли мы только в слоников (которых она притащила с собой), а не в одну из моих любимых настольных игр. Вытерпев полчаса, я предложил гоночки на компьютере. И тут ребёнок меня сделал, показывая на прокачанной Мазде такой класс, который не снился и пилотам Формулы один. Оставив меня разгромленного и убитого, Тина заползла на диван и стала щёлкать каналами телевизора. Я едва успел переключить с другого пульта на следующий канал, когда она остановилась на постельной сцене какой-то мелодрамы. Хоть сейчас и современные дети, так рано начинать сексуальное воспитание я не вижу смысла. Вот пойдёт в первый класс, тогда и поговорим.
Притомившись, мы с Тиной задремали. Около одиннадцати некстати объявился Денис. Заверив его, что всё было нормально, пока он не позвонил и не разбудил девочку, я положил трубку и пытался её успокоить. Не помогало ничего. Но ведь всегда есть безотказное средство – шоколадная паста. Господи, они вообще её кормят? Она же глотает этот хлеб как беженец из страны третьего мира. Я подогрел молока и дал выпить Тине. Она зазевала. Отлично. Я расправил свою кровать и уложил малышку, не забыв положить слоника ей под одеяло. Сам я лёг на диване, потому что он был жёстче и не так удобен для маленького тельца. Вот такой я джентльмен.
Вы когда-нибудь просыпались от того, что по вам прыгает что-то с весом не меньше центнера? Мне сегодня выпало такое удовольствие на долю. Тина весила как маленький слонёнок, хотя была довольно худенькой на вид девочкой. Я поймал её за ножку, потянул, она с визгом упала на меня и мы стали дурачиться, щекоча друг друга, пока не выдохлись.
– У тебя красивые волосы, кудрявые, – малышка вцепилась ручками в мою многострадальную шевелюру. Побреюсь налысо, честное слово. – А давай сделаем тебе хвостики.
И это был не вопрос. Минут пять я бегал по квартире от маленького монстра. В итоге сдался. Тина затянула мои волосы в два кривоватых хвоста и заколола на них красивые бантики со стразиками.
– Ты как девочка! – засмеялась она.
– Сама ты девочка! – обиделся я.
В дверь позвонили. Мельком глянув на часы, я отметил, что для мамы рановато. Денис. Который захохотал при виде меня и минут пять не мог разогнуться. Я насупился. Нет, я ублажаю этого монстра, который прикинулся его сестрой, а он ещё и издевается.
– Ладно, не обижайся, – друг отсмеялся и вытер слёзы. – Ты как девочка.
– Я так и сказала, – отозвалась Тина из комнаты. Она собирала свой чемодан.
– Я с ребёнком играл, вообще-то, – действительно обиделся я.
– Ну, прости, Дань, но тебе даже идёт.
Снова раздался дверной звонок. Это уже точно мама. Которую постигла та же участь, что и Дениса – она захохотала и не могла остановиться несколько минут.
– Ну это вообще уже ни в какие ворота! – скрестил я руки на груди.
– Дани, ты как девочка, – проговорила мама в перерывах между смешками.
– И ты туда же?
– Я же так и сказала, – появилась Тина.
– О, а кто это у нас такой хорошенький? – мама, к счастью, переключила своё внимание на малышку, а я выдрал эти дурацкие бантики из волос.
Мама минут пять «посюсюкалась» с девочкой, которая была этому очень рада. Тина была забавной. С истинно детской логикой и непосредственностью отвечала на вопросы, отчего держать серьёзную мину было сложно.
– Тина, ты почистила зубы? – поинтересовался Денис, помогая ребёнку надеть курточку.
– Да, ещё вчера, – важно ответило чадо. Не понимаю, чего мама и друг одарили меня гневными взглядами?
***
Кроме Дениса в школе я ни с кем не подружился. Так, общался, но не более того. Как-то в коридоре я встретил Руслана Романова и даже махнул ему рукой в знак приветствия. На что не получил никакого отклика, даже отблеска эмоций на лице и почувствовал себя полным придурком, потому как мой жест заметили многие.
Сложней всего мне давались точные науки, вроде алгебры и физики, а химию я люто ненавидел, ничего не понимая в формулах. Легче всего было на литературе и истории. Историю у нас вёл почтенный такой дедок с громким, звучным голосом, который имел обыкновение зависать по десять минут, глядя в пространство перед собой, и потом весь оставшийся урок рассказывать нам о Второй мировой войне. Рассказывал он крайне интересно, все, затаив дыхание, слушали. Кроме пары девочек, у которых всегда были темы важней, чем какая-то война, бывшая почти семьдесят лет назад.
Как-то я возвращался из школы один, потому что у Дениса были факультативные занятия по физике. Её мой организм стойко не переваривал. Я искренне был уверен, что этот бред мне в жизни не пригодится, а пока можно будет и списать у друга, он не откажет. Буквально через десять шагов меня окликнули. Я покрутил головой, заметил знакомую машину и Валерия Ивановича, облокотившегося на неё.
– Здрасти, – подошёл я к нему, не веря, что мужчина ждёт меня. – Какими судьбами?
– Вот, – он протянул мне коробочку, на которой я безошибочно опознал яблоко – символ одной из лучших фирм электроники.
– Это мне?
– Тебе. Твой плеер погиб смертью храбрых.
– О, спасибо, – я схватил плеер, правда, разрываясь внутренне – могу ли я принимать такие подарки от фактически незнакомцев?
– Как нога?
– Прошла.
– Уже? Молодой ещё.
– Помоложе вас.
– Дерзишь?
– Ещё и не начинал.
Мужчина усмехнулся:
– Подвезти?
– Я с незнакомцами не езжу.
– А подарки от них ты берёшь? – насмешливо приподнял бровь Валерий Иванович.
– Это не подарок, а компенсация причинённого мне морального ущерба.
Он рассмеялся:
– Тогда позволь мне закрепить результат. Голоден? Можем поехать, куда захочешь.
Конечно, чувак ожидал, что я выберу ближайший Макдональдс, но не угадал. Я выбрал итальянский ресторан, рекламу которого видел по телевизору. Валерий Иванович слова обратно не брал, поэтому лишь открыл передо мной пассажирскую дверь. И, садясь в машину, я поймал неожиданно заинтересованный взгляд Руслана Романова, стоящего на ступеньках с телефоном у уха. Мне это польстило, что уж там. Самый крутой парень в школе всё-таки увидел, что я не так прост, как кажусь. Может, мы подружимся, и я выведаю секрет его офигенной привлекательности и со временем стану таким же.
Валерий Иванович неторопливо вёл машину, расспрашивал меня о школе, учителях. Оказалось, что он и сам какое-то время учился в этой же школе. Многое, конечно поменялось, но историка он помнит отлично. Я и не заметил, как мы оказались у ресторана, как я наугад что-то выбрал из меню, боясь прервать увлекательный разговор. Как-то мы перешли на юность Валерия Ивановича, который, кто бы мог подумать, был моряком. Он посетил столько стран, имел за плечами столько приключений, что после его очередного рассказа я не мог опомниться и когда притронулся к лазанье, то она уже остыла. Что, кстати, не сильно изменило её вкусовые качества, блюдо всё так же было превосходным.
Мы долго-долго сидели за кофе, и я удивлялся, каким разным может быть человек – от души компании до неразговорчивого преступника. А что, сбить на пешеходном переходе человека разве не преступление? Да я засудить его мог. Просто тогда не знал, что можно. А потом погуглил. И вообще я добрый. Плеер меня вполне устраивает.
До дома меня всё же довезли. Мы ещё некоторое время сидели в машине, обсуждая разные новинки в мире техники, а потом я спохватился от звонка мамы, который сбросил, не решаясь с ней говорить в присутствии такого сурового мужчины.
– А что с твоим отцом?
– А что с ним? – я и сам не заметил, как резко ответил. Эту тему я не любил больше физики и химии вместе взятых.
– Я не чувствую на тебе мужского влияния.
– Вы у нас такой чувствительный?
– Опять дерзишь? Твой способ защиты? – Валерий Иванович говорил спокойно, но мне от этого спокойней не становилось.
– До свидания, – я схватил рюкзак и дёрнул дверную ручку, но она не поддалась. Злюсь. – Что, держать меня здесь будешь?
Сам не понимаю, но от волнения перехожу на «ты».
– Даниэль, я не хочу тебя обидеть. Я просто спросил. И плохого ничего не хочу. У меня сын твоего возраста. Чуть старше, правда. Уже в институте учится.
– И не общается с вами, да?
Валерий Иванович удивлённо на меня взглянул:
– Откуда такая проницательность, мальчик?
– Просто, – вздыхаю. Знакомо всё это. – Знаете, я, правда, пойду.
Что ему остаётся? Только кивнуть и выпустить меня из машины.
***
Нет, ну просто издевательство, я опять просыпаю. При том злостно так. Открываю глаза лишь к половине одиннадцатого утра. Мамы, конечно, нет. И вот дилемма: идти в школу на единственный оставшийся урок или нет? Тёплая постель склоняет меня ко второму варианту. Только снова засыпаю, как звонит домашний телефон. Кто меня дёрнул его взять? Классная, Алла Анатольевна. Интересуется подозрительно настороженным голосом в чём дело. В прошлой школе на посещаемость забивали. Нет, ну как бы день можно было пропустить, даже неделю, но не так, чтобы сразу звонили. Это Алла Анатольевна такая ответственная или вся школа такая? Выдаю лучшую школьную отмазку:
– Я заболел, – и для убедительности натужно кашляю.
– Чем? – сухарь. В её голосе ни капли сочувствия.
– Ангина, кх-кх, – снова кашляю.
– И маме твоей я дозвониться не могу.
– Она на работе. Врач уже был. Даже температура спала.
– Какая же была?
– Тридцать девять и пять.
Упс. Загнул. Ну с кем не бывает?
– Так, Дёмин, пусть твоя мать немедленно мне перезвонит.
Почему она мне не поверила? Безразличная стерва. Беру сотовый и обнаруживаю от Дениса пару смс, последняя с предупреждением, что классная интересовалась, где я. Нужно было раньше прочитать и не брать домашний. Хотя с Аллы Анатольевны станется прийти лично. Теперь нужно придумать, как бы помягче это сказать маме. Я завтракаю, не почистив зубы, бутербродом. Почему, не получая «пиздюлей» от мамы, я так боюсь её реакции?
Вечером я понял почему. Мама выглядела разочарованно. Алла Анатольевна постаралась. Именно разочарованно. Не зло, не обиженно, а так, словно ей вдруг сказали, что снег больше никогда не пойдёт. Она не позвала меня к себе для разговора, тихо прошла в свою комнату. Я мучился минут десять. Жгучий стыд и почему-то опустошающий страх. Я лох, просто проспал. Теперь уже никто не был виноват в том, что я пропустил школу, кроме меня.
– Мам, – я захожу в её комнату и опускаюсь возле её кресла на пол. Даже не решаюсь взглянуть на неё.
– Дани, ну за что ты так со мной? – глухой, расстроенный голос.
– Я не с тобой, мам, я просто проспал.
– Малыш, – она ласково треплет меня по волосам. – Наверное, я не самая лучшая мать на свете…
– Самая лучшая… – перебиваю, но она кладёт указательный палец мне на губы, вынуждая молчать:
– Дани, ты очень и очень меня разочаровываешь.
Это было самым ужасным. Я не знал, что и сказать. Мне было тяжело это слышать.
– Я больше не буду.
– Да уж… – она не верила мне. – Прости, что так получилось, прости, что мы были вынуждены уехать из города. Но ты же понимаешь, что это единственный выход? Мы не могли оставаться там, это было опасно.
– Я понимаю, мам, прости, пожалуйста, – я положил голову ей на колени, она приобняла меня.
– Дани, пожалуйста, не расстраивай меня. Я завтра взяла ещё смену с десяти, как раз проконтролирую тебя.
– Ещё смену? – у мамы были круги под глазами от усталости. Мне было её очень и очень жаль.
– Да, милый, но ничего, – она приподняла мой подбородок и улыбнулась. – Прорвёмся.
***
Снова записка классной руководительнице, снова её укоряющий взгляд. Бормочу что-то вроде того, что погорячился с температурой, что мне хотелось придать трагизма. Учительница советует придать мне его своему сочинению по русскому языку, потому как Тамара Алексеевна жаловалась на мою неспособность управлять словами. Только вздыхаю. Денис ловит меня, когда я выхожу из лаборантской:
– Чего такой грустный?
– Вчера опять проспал, – каюсь я.
– Получил, да? С Аллочкой такие фокусы не проходят. Она всегда была озабочена посещаемостью и дисциплиной класса. Говорят, им за это доплачивают.
Ну, тогда это всё объясняет.
– Не переживай, – друг хлопает меня по плечу, – буду тебя будить.
– Было бы здорово.
Мы идём на последний урок и проводим его, играя в морской бой.
После занятий друг тащит меня в парк. Садимся на нашу лавочку, болтаем. Небо печально хмурится, осень всё-таки, середина сентября.
– Слушай, а ты хотел бы попасть в клуб? – неожиданно спрашивает Денис.
Какой подросток в моём возрасте не хотел бы попасть в клуб? С энтузиазмом киваю. Как я помню, его брат работает в клубе барменом. В настоящем клубе. Как в фильмах. С танцполом и светящейся ерундой под потолком. У меня аж дух захватывает.
– Завтра пятница, брат поможет зайти. Мама у тебя в ночь?
– Да, – очень удачно, она действительно была в ночь.
– Тогда пойдём.
– Вау, – не верю своему счастью. – Правда?
– Ага, – Денис деловой, сам гордый, но делает вид, что ничего не сделал. – Там классно.
– Не сомневаюсь. А сколько с собой взять денег? Там дорого всё?
– Ну, – друг стушевался немного, – брат выдаст нам по пиву, на остальное можешь даже не рассчитывать. Мы типа несовершеннолетние, он и так рискует.
– А, – протянул я, гадая, что за дебил придумал этот закон. Наверное, сам он никогда не был шестнадцатилетним.
Мы ещё обсудили новую причёску Насти, первой девочки класса, и разошлись по домам. Все мои мысли были заняты завтрашним приключением. А в том, что это будет приключение, я не сомневался.
***
Где-то на бескрайних просторах России
Добираться пришлось весь день, но работодатель настаивал на личной встрече, поэтому мужчина отнёсся к поездке спокойно. Слушая джаз, мужчина пересекал поля, на которых летом колосилась пшеница, созревал подсолнечник и кукуруза. Стрелка спидометра, дрожа от собственной храбрости и безрассудности водителя, подходила к отметке ста пятидесяти километров. Медленней он ездить не привык. Жизнь слишком коротка.
Навигатор, куда были вбиты присланные незадолго до поездки координаты, вежливым женским голосом сообщил: «Вы прибыли в пункт назначения».
Мужчина свернул на неасфальтированную просёлочную дорогу. Скорость пришлось снизить. За машиной тянулся высокий столп пыли.
Километров через десять дорога кончилась в чистом поле. Мужчина набрал по памяти номер. Ему сразу же ответили:
– Вы на месте?
– Да.
– Поезжайте прямо в сторону леса. Около километра. Там вы увидите ангар. Заезжайте туда и не выходите из машины.
Он давно перестал задавать лишние вопросы. Выполнил в точности инструкции. Оказавшись в ангаре, он заглушил двигатель и положил руки на руль.
Некоторое время ничего не происходило. Затем раздался металлический скрежет и пол стал плавно опускаться вниз. Мужчина выключил магнитолу, думая, что всё-таки его работодатель параноик.
Бункер находился глубоко под землёй. Настолько глубоко, что первое время сжатый, плотный воздух ударял в ноздри, активируя панические инстинкты. Освещение было скудным, жёлтым и подрагивающим. У двери его ждала женщина. Под её белым халатом виднелась голубая блузка и юбка-карандаш, на ногах были туфли на высоком каблуке.
– Рада вас видеть, Кот, – её голос был недружелюбным, и в нём явно чувствовалась усталость.
Мужчина кивнул. Женщина повела его по запутанным коридорам, звонко стуча каблуками.
– Вам стоит запомнить, что вы не должны приближаться к нему, пока он сам вас не позовёт. Не совершайте резких движений. Сохраняйте спокойствие. Удачи, – неожиданно закончила она, резко останавливаясь. Её тонкая рука коснулась панели на стене, сканер считал отпечаток, и дверь бесшумно отворилась.
В помещении царил полумрак и едко пахло химией. На первый взгляд тут никого не было, но мужчина умел ощущать присутствие другой жизни.
– Рад снова видеть вас, – раздался низкий голос и посередине комнаты вспыхнул прожектор, создавая одинокий луч света под собой. – Подойдите.
Мужчина подчинился. Он дал себя рассмотреть.
– У вас хорошие гены, – заметил невидимый собеседник.
Наверное, это должно льстить. Кому, как не ему, в этом разбираться?
– О вас по-прежнему только лестные отзывы, – продолжал собеседник. – Дело непростое. Многим не удавалось его завершить.
И эти «многие» были мертвы. Он знал. И его это только раззадоривало.
– Найдите его, и я исполню любое ваше желание.
Конечно, возможности собеседника и его власть были почти безграничными. Для многих он был Богом. И ему чертовски нравилась эта роль.
Мужчина почтительно склонил голову. Кот брался за задание.
Глава 2
Так бывает в праздничный день. Валяешься до одури в постели, не веришь в собственное счастье. Подскакиваешь, вроде буднично чистишь зубы, а всё не так. Неужели я пойду сегодня в клуб? Вау. Смотрю на себя в зеркало. Кудряшки с которыми ничего не сделаешь, как я не пытался, худой, бледный, только ярко-голубые глаза отличают меня от остальных. Тут мне повезло с генами. У мамы голубые, словно васильки глаза, у отца голубые, словно мелководье на море утренней порой. А в итоге получился я. Как красиво сказал про море. Ну я романтик в душе.
Снова один. Снова бутерброд на завтрак. Лень готовить яичницу или разогревать мамино рагу. Пишу другу: «Всё в силе?», и с неясным трепетом жду ответа.
Что такое взросление для подростка? Постижение мировых и вселенских ценностей. Почему люди так ценят деньги, всё сущее? Потому что из этого состоит жизнь? Хорошо. Состоит. А что потом? Есть же поговорка: в могилу всех денег не возьмёшь. Почему у одних миллионные счета в офшорах, а у других ничего нет? Отчего одни скитаются по съёмным квартирам, а у других вилла на островах? Как мне кажется, объяснения нет. Жизнь она такая, без объяснений, без лишних разглагольствований. Или ты с ней, или она против тебя. Как бы ни пытались родители удержать своих детей от ошибок, детям нужно совершать свои. Потому что только так можно чему-то научиться. И, быть может, какая-нибудь истина откроется.
Отчего-то звоню маме. Она не берёт трубку. Что, в принципе, нормально. Решаю убрать квартиру в честь выходного. Всё, лишь бы не делать уроки. Вытираю пыль, переставляю дешевые статуэтки, натыкаюсь на фото за книгами. Я и мама. Мы одного роста, хоть фото сделано около года назад. Кто его делал? Не помню. Вроде какой-то праздник. Мама непривычна в платье. Таком дурацком, простом платье в горошек, которое ей удивительно идёт. Она у меня красавица. Глядя на нас на фото и не подумаешь, что мы родственники, а уж и тем более что я её сын. Мама выглядит слишком юно. И ей как нельзя лучше подходит её имя – Мария. Она понимает свою привлекательность. Поэтому носит бесформенные свитера, джинсы, не вспоминая о том, что мужчины могут оказывать ей знаки внимания.
Сотовый зевает. Смс от Дениса. Простое «да» заставляет меня улыбаться до ушей. Это будет замечательный вечер.
Я пропылесосил квартиру и сел за уроки. С трудом решив домашнее задание по физике, я захлопнул учебник. Нет, ну кто придумал этот бред? Как можно сознательно выбрать по жизни направление, соприкасающееся с этим предметом?
Пора перекусить. Я обедаю бутербродом и чаем. Нормально, привык. Скорей бы вечер. Смотрю какую-то ерунду по телевизору, чтобы скоротать время. Уже немного осталось. С Денисом договорились встретиться в девять вечера. Подготовку я начал с шести. Принял душ, побрился, где росло. А это, если откровенно, почти нигде. Волосы помыл маминым шампунем, затем ополоснул бальзамом. Ну, пушистей стали. Круто до невозможности. Вздохнув, я пшыкнул пару раз сорока восьми часовым дезодорантом подмышки. Нормально, что. Мало ли как затянется вечеринка. Итак, что надеть? Я страдал перед шкафом минут двадцать. Хотя гардероб мой маловат, честно говоря. Ладно. Чёрная рубашка и джинсы. Всегда в теме. Самое оно.
На часах было восемь. Думаю, пора выдвигаться. Я накинул ветровку и ещё раз глянул на себя в зеркало. Школьник. Что уж взять. Ну и ладно.
Денис уже был на Международной.
– Ты чего так рано? – удивляюсь я.
– Дома не сиделось, – друг пожимает плечами. Чувствую от него запах одеколона. Тоже по ходу собирался весь вечер.
– А с кем Тина? – опоздало додумываю я.
– Мама прилетела на пару дней.
– Это хорошо.
– Да уж. Бабка эта… Всё никак. То в больнице, то дома. Родители говорят, душу всю вытрепала. Совсем как раньше.
– Ясно.
Я знал историю про эту самую бабку. Никто её не любил, и она в ответ не любила никого. История не интересная, привычная, так что даже не буду заострять на этом внимание.
Автобус подошёл через пару минут. Мы сели в самом конце салона, чувствуя необычное возбуждение.
– Дань, я это… – Денис вздохнул и прямо взглянул на меня, – хотел сказать, клуб этот… Ну, как бы не для всех.
– Для вип-персон? – сообразил я. – Круто!
– Нет, Дань, он… В общем, не для таких нормальных парней.
– В смысле?
– Ну…
Автобус резко затормозил перед светофором. Я смотрел на Дениса, совсем не ожидая, что он выпалит:
– Для геев.
– Что для геев?
– Клуб.
Между нами повисло молчание, прерываемое звуком открывшейся двери автобуса.
– Э, – решил расставить я всё по полочкам, – клуб для геев?
– Да, но они безобидные, – заверил меня друг.
Как геи могут быть безобидными, я не представлял. Честно говоря, я вообще смутно представлял геев. Не то, чтобы я жил в танке, но всё же. По улице они с транспарантами не ходили, по ТВ их показывали редко. Да, иногда в инете натыкался на заголовки с темой касающейся так или иначе секс-меньшинств, но меня это интересовало мало. А тут дружок, значит, пригласил меня в клуб геев? Честно говоря, я тянул время, глядя на мелькающий за окном пейзаж просто потому что не знал ответа на незаданный вопрос. Я так хотел пойти в настоящий, взрослый клуб… А тут так… Ну не зря же я готовился. Да пусть клуб хоть розовыми кроликами пестрит. Всё равно. Это мой вечер.
Уловив согласие в моём взгляде, Денис расслабился.
Мы прибыли на место через полчаса. Самому бы мне и в голову не пришло тащиться в промышленный район города и стучаться в огромную дверь какого-то заброшенного склада. По книгам я знал, что за ней должен скрываться невероятный интерьер и приготовился. Дверь распахнулась через минуту. Нас оглядел хмурый мужчина и, не выпуская изо рта сигарету, проговорил:
– На чёрта ты его притащил сюда?
– Витя сказал, что я могу взять друга, – несмело ответил Денис.
– Двое несовершеннолетних в таком клубе? Куда катится мир, – буркнул мужчина, но пропустил нас вперёд.
Друг, прекрасно ориентируясь в здании, повёл меня сначала налево, затем прямо. Мы оказались у большого грузового лифта.
– Детки, точно решили? – раздался сзади голос всё того же мужчины с сигаретой.
– Да, – Денис вошёл в лифт. Я поспешил за ним, стараясь не думать ни о чём.
Кнопок было всего четыре. Два этажа, кнопка экстренной остановки и кнопка вызова. Друг нажал нижнюю кнопку этажа, и лифт поразительно плавно стал опускаться вниз. Ехали мы долго. Через тридцать секунд, которые показались самыми длинными тридцатью секундами в моей жизни, кабина остановилась. Створки плавно разъехались, и нашему взору предстало огромное полутёмное помещение, в котором не было ни одного человека. Для подвала тут были очень высокие потолки, хоть и укреплённые колоннами, которые были украшены фотографиями в различных рамках. В конце зала была сцена с шестами, справа стояли столики, слева была длинная барная стойка. Потолок переливался звёздной россыпью, ниши в стенах были подсвечены бледно-фиолетовым цветом, создавая на удивление уютный полумрак. Я видел диванчики, закрытые невесомой органзой, будто бы спускающейся с потолка; видел крошечные столики, сидя за которыми невозможно даже поесть, потому что две тарелки не поместятся; видел высокие растения с оранжевыми и жёлтыми листьями в круглых чёрных кашпо. Клуб смотрелся очень стильно и маняще. Хотелось попробовать всё: посидеть на этих уютных диванчиках, коснуться шершавых стен, глянуть, что за фигурная статуя в конце зала, насладиться коктейлем за длиннющей барной стойкой, подойти вплотную к сцене. Я немного завидовал Денису, потому что он уже видел это великолепие. А Денис завидовал мне, потому что такой восторг бывает только в самый первый раз.
Из-за барной стойки показался парень. Увидев нас, он нахмурился. Я безошибочно определил в нём брата Дениса, Витю. То же субтильное телосложение, тот же овал лица. Мы подошли к нему и услышали почти то же самое, что и от встретившего нас мужчины:
– Всё-таки притащил друга?
– Вить, ну ты же обещал.
– Ладно. Ещё рано. Клуб открывается только в одиннадцать. Чего так рано припёрлись?
– Просто…
В этот момент мы чувствовали себя первоклашками.
– Раз уж вы тут, помогите разгрузить коробки что ли.
Отказывать было неудобно. Мне в голову ещё успела прийти мысль, что мой вид будет безнадёжно испорчен, и я оказался прав. За барной стойкой было подсобное помещение с ещё одним грузовым лифтом. Втроём мы поднялись наверх, прошли пару метров и оказались на улице. Тут стояла газелька, гружёная различным спиртным и фруктами. Коробок было очень много. Денис на мой отчаянный взгляд лишь пожал плечами. Ладно, отступать было некуда. Пришлось таскать эти коробки к лифту, затем спускать, затем раскладывать. Я вспотел, модная рубашка липла к телу, как и волосы к лицу. Денис тоже не испытывал особого восторга, но хорохорился.
Где-то за час мы справились с работой. Но Витя решил, что мы не достаточно проявили себя. Он распечатал нам каждому по десять страниц наименований спиртных напитков и отправил в кладовую, чтобы мы сверили остатки. В жизни не мог подумать, что в мире столько видов вина. Я путался в производителях, в количестве бутылок, которые были расставлены то тут, то там. Денис ругался себе под нос, ища бутылку какого-то Шато десятилетней давности.
Выдохшись, но справившись с заданием, мы поднялись к Вите, и лично я обалдел. Клуб наполнился людьми. Громко играла музыка, переливались фонари и подсветка. Тут и там были зажжены свечи, на сцене пела девушка в блестящем платье. В воздухе витал аромат цветов и табака, но он не казался неприятным.
Девушка на сцене была тут не единственной особой противоположного пола. Хотя, конечно, большинство составляли мужчины. Прилично одетые, культурно разговаривающие с неизменной дистанцией между друг другом. Если бы я не знал, то не догадался бы, что они геи.
Витя протянул нам по бутылке неизвестного мне пива и что-то шепнул на ухо брату. Уставший и вымотавшийся, я хотел лишь присесть, что мы и сделали. Хорошо сходили в клуб, поработали. Я зевнул. Как-то всё у меня через одно место. Лучше бы я остался дома и провёл вечер за компьютером. Денис тоже как-то приуныл. Разговор между нами не клеился, и вскоре друг откровенно клевал носом.
Поглядывая на местную публику, я допил пиво и решил, что хватит. Что толку тупо сидеть? Волнение улеглось, а сил не осталось, лучше провести это время с пользой у телевизора. Тяну друга к выходу, он, в принципе, не против. Витя машет нам рукой и приходится подойти сперва к нему. Он с голым торсом, в джинсах и белом фартуке. Ловко делает коктейли, наливает вино. Ему помогает ещё один парень.
– Что, малышня, устали? – кричит он, дёргая головой в такт музыке.
И почему мне кажется, что он специально нас нагрузил так? От пива разморило ещё больше и единственное, чего мне хотелось – это спать.
– Подождите, сейчас Макс закончит и отвезёт вас. Пять минут. Посидите пока в комнате отдыха.
Денис кивает, привычно обходит барную стойку и открывает дверь слева за ней. Длинный узкий коридор, с одной стороны кухня, с другой какие-то технические помещения. Весёлые официанты бегают туда-сюда, многие здороваются с другом. Спустя минуту мы оказываемся в небольшой комнате с приглушённым красноватым светом. Тут кожаные диваны и почти не слышно музыку, только басы доходят до ушей. Зевнув, Денис заваливается на один из диванов. Следую его примеру.
– Спать так хочется, – говорит друг, обнимая кожаную подушку.
– Ага, – соглашаюсь я, закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.
Сколько я спал – не знаю. Проснулся неожиданно, будто меня грубо вырвали из сна, но, протерев глаза, я заметил, что в комнате один. Друга не было, зато меня заботливо укрыли пледом. Тянусь за сотовым. Уже три часа ночи. Ничего себе «подождите пять минут». Вот и подождали. Я зеваю, но чувствую необычайный прилив сил. А ещё ужасно хочется пить. На тумбочке поодаль стоит бутылка фанты. Думаю, никто не обидится, если я сделаю несколько глотков. Сам не замечаю, как выпиваю весь напиток до последней капли. Ну, ничего. Пустую бутылку я выкидываю в ведро рядом. Сделаю вид, что это не я. Теперь нужно найти друга и валить домой. Такси что ли заказать? Автобусы же уже не ходят.
