355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » F-fiona » Особенные дети (СИ) » Текст книги (страница 14)
Особенные дети (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 18:15

Текст книги "Особенные дети (СИ)"


Автор книги: F-fiona



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Я же узнаю рано или поздно. Так лучше от тебя.

Ладно. Рядом лежал сотовый, я взял его и написал: «Таня дура».

– Это я давно знаю, – засмеялся он, его рука замерла у меня на ягодицах.

«Она втюрилась в этого идиота».

– А ты здесь при чём?

«Она попросила поговорить с ним».

– Тебя?

«А чем я плох?» – обиделся я.

– Тем, что врёшь.

Пока до меня доходил смысл этой опасной фразы, Руслан развернул меня к себе спиной и стал целенаправленно гладить сквозь пижаму всё, что находилось у меня ниже пупка. А это была весьма чувствительная, и без того напряжённая, паховая область. Когда пальцы пробегали по всей длине моего члена, я своего имени не смог бы вспомнить, не то, что Таню. Плюс от Руслана исходил невероятный жар, и я явно ощущал его эрекцию. Попав в его власть, как муха попадает в паучью сеть, я уже не мог выбраться. И не хотел. По венам текла горячая кровь, Руслан, чьи руки всё так же поглаживали меня, сводил с ума. Я уже сам тёрся об него, теряя голову, слушал в ответ его быстрое дыхание, чувствовал губы на шее и щеках.

– Дани! Я дома!

За одну секунду я соскочил с колен Руслана, пригладил волосы, одёрнул пижаму и зачем-то схватил в руки книжку. Мама вошла ко мне и обрадовалась гостю, как родному:

– Здравствуй, Руслан! Очень рада тебя видеть. Какой ты молодец, что пришёл навестить моего Даниэля. Он что-то приболел. Чай будете?

Пока галантный Руслан вызвался помочь маме, я распахнул окно, зачерпнул с подоконника снег и вытер им пылающее лицо. Мама очень «вовремя». А если бы она не имела привычки кричать с порога о своём возвращении? Если бы увидела нас в таком виде. Меня затопил жгучий стыд. Нужно быть осторожней.

Не поверите, но когда я зашёл на кухню, они разговаривали на компьютерные темы. Половины слов я вообще не понимал, поэтому сидел с таким вежливо-недоумённым выражением, так, когда при тебе разговаривают на иностранном языке. Кушать я не мог – было больно, только пил чай с мёдом, откровенно скучая. Пользуясь тем, что на меня не обращают внимания, я написал Руслану смс: «Таня просила ей помочь с этим уродом. Она влюблена в него, а он её динамит. Тут всё просто». Буду надеяться, что он поверит. Прочитав, он кивнул. Надеюсь, поверил.

В дверь позвонили. Мама, бросив, что это, наверное, почтальон, пошла открывать. Это был не почтальон. Это были Диня и Витас. И нужно было видеть их лица, когда они узнали Руслана. Я был готов провалиться сквозь землю.

– Ребята, ну что же вы застыли? Проходите, садитесь пить чай, – мама подтолкнула друзей к столу.

Диня сел на стул с таким видом, будто под ним была мина. Витас не отводил от меня взгляда, словно пытаясь на моём лице прочитать ответ в виде бегущей строки. Руслан демонстративно смотрел в сторону. А я разрывался. Объяснить или нет? И как? Потными ладонями я сжимаю телефон и пишу: «У меня ангина, я не могу разговаривать». Диня показывает смс Витасу. Оба кивают. Через минуту получаю сообщение: «Что ОН здесь делает?» и не придумываю ничего лучше, как ответить: «Кто?».

Тут снова звонят в дверь. Мама идёт отвечать, надеясь, что на этот раз это точно почтальон, а мы буравим друг друга взглядом. Это был не почтальон, а Валерий Иванович. С кучей гостинцев. Он очень бодренько с нами поздоровался:

– Привет, молодёжь! Как ваши дела? Как ты, Даниэль, себя чувствуешь?

Я закивал, типа заебись как хорошо. Особенно в такой приятнейшей компании. У меня вообще сложилось впечатление, что друзья были готовы кинуться на Руслана, а в карманах у них были ножи и кастеты.

Пока меня пичкали малиной, которую принёс Валерий Иванович, друзья шушукались, а Руслан разговаривал с мамой о компьютерах. Неожиданно меня осенило. Тане нужны деньги и как можно скорей. А мамин ухажёр очень состоятельный мужчина. И хоть я относился к нему настороженно, ничего плохого он мне не сделал. Ну, кроме того, что сбил тогда. Он даст денег. Наверное, для него десять тысяч – это не деньги. Особенно, если попрошу я. Он же хочет добиться моего расположения.

Когда чаепитие кончилось, я притворился усталым, и друзьям вместе с Русланом ничего не оставалось, как уйти. Руслан и Диня одарили меня такими взглядами, что внутри что-то перевернулось, один Витас, уходя, пожелал мне скорейшего выздоровления. Настоящий друг.

Вечером, улучив момент, когда маме позвонили, я позвал к себе Валерия Ивановича. Говорить было трудно, голос был сиплый, но я всё равно сказал:

– Мне очень нужны деньги. Точнее не мне, а моей подруге.

Он обдумывал секунду:

– Сколько?

– Десять тысяч.

Наверное, он не ожидал такой суммы, потому что переспросил удивлённо:

– Сколько?

– Десять. Очень нужно.

– Но, зачем, Даниэль?

Валерий Иванович так искренне недоумевал и уже стал переживать, что я куда-то вляпался, поэтому я поспешил его заверить:

– Это Тане. Дело в том, что она беременна и хочет сделать аборт.

После этих слов у мужчины вытянулось лицо. Он почти сразу сказал:

– Ребёнок твой?

– Что?! – задохнулся от возмущения я. – Нет!

Было видно, что моя непричастность к ребёнку порадовала Валерия Ивановича, однако он неожиданно заявил:

– Даниэль, я не могу дать денег на аборт. Это грех. Очень большой грех.

Дальнейшие мои слова о том, что ей всего шестнадцать лет, что она планировала хотя бы школу закончить, поступить в институт, а лишь потом детей – уходили в пустоту. Валерия Ивановича было не переубедить. Я ругал себя за то, что рассказал ему всё. Нужно было молчать.

Таня позвонила вечером. Спросила, как дела. Я прохрипел ей про Руслана. Она лишь вздохнула, рассказала, что он не успокоится, пока не узнает, и не нужно было ей доверяться мне. Было обидно это слышать. Она просто бросила трубку, а я зашвырнул телефон на кровать. Он подпрыгнул на ней и замер посередине. А до меня дошло – телефон дорогой, его легко можно продать и добыть нужную сумму.

***

Стоило маме уйти на работу, я быстро собрался и, несмотря на все увещевания оставаться дома и спокойно болеть, кинулся в центр, где между невысоких, старинных домов, притаился небольшой ларёк по скупке сотовых. Новенькому айфону они обрадовались как золотому слитку. Стали разглядывать со всех сторон, ругать несуществующие царапины. Предложили мне на руки двенадцать тысяч. Очень дёшево, конечно. Ещё жальче было потому, что это подарок Руслана. Только выбора у меня не было.

Я сразу же позвонил Тане со своего старого телефона, она в свою очередь тут же позвонила в клинику и записалась. Встретиться мы договорились там через три часа. Делать было нечего, не ехать же домой? Одна дорога туда-обратно займёт два часа. Я бесцельно бродил по улицам, замёрз жутко, потом немного отогрелся в автобусе.

Таня ревела на лавочке у входа в медицинский центр.

– Ну что ты? – я опустился рядом и обнял несчастную девушку.

– Я его убиваю, убиваю! – захлёбывалась рыданиями она.

Мне нечего было на это сказать. Да, с одной стороны это грех, убийство. А с другой? Как школьница будет воспитывать одна ребёнка? Даже если ей помогут родственники, ребёнок будет расти без отца, а это уже неполноценная семья. И из неполноценных семей вырастают достойные личности, скажете вы и будете правы. Только всё познаётся в сравнении. Сейчас этот не рождённый ребёнок казался концом всей жизни и крахом надежд.

– Я должна, – Таня вытерла слёзы варежкой. – Должна.

– Тань, – только и ответил я.

– Должна, – эхом повторила она и вцепилась в мою руку: – Не оставляй меня одну.

– Не буду, – пообещал я.

– Сказали, это быстро, потом полежать немного и можно будет домой, – её лицо было бледным-бледным. Она говорила и говорила, словно оттягивая момент.

– Я не уйду, я буду с тобой, не переживай!

Говорить было больно, а я продолжал. Как же мне хотелось облегчить происходящее для девушки. Хотелось схватить её, уйти… Вместо этого я стал говорить какую-то чушь:

– Не переживай, Тань. Потом проснёшься и всё. Всё будет как раньше. Будешь грозным режиссёром нашего доморощенного спектакля. Будешь с парнями встречаться.

– Да кому же я буду нужна? – немного кокетливо вышло.

– Да хоть Витасу! – почему-то он первый пришёл мне на ум.

– Витасу? Тому толстяку?

– Он не толстяк, – обиделся я за друга, хотя его вес давно приближался к круглой, стокилограммовой отметке. Чтобы прибавить ему плюсов, я напомнил: – Он тебе конфеты таскал.

– У меня аллергия на шоколад.

Неожиданно меня это так рассмешило, что несколько минут хохотал, как больной. Прохожие на меня даже стали оглядываться. Витас как дурак выбирал конфеты, таскал, а всё зря?

– Дай ему шанс, – попросил я.

– Хорошо, – прошелестела Таня и глянула на часы.

Как бы мы не оттягивали время, это было необратимо. Мы беспомощно смотрели друг на друга. Мы казались друг другу в данный момент младшеклашками, сущими детьми. Напуганными, дрожащими, которым так хотелось, чтобы кто-то решил за них.

И, к сожалению, этот кто-то появился.

Правда, уже когда мы были внутри центра, оплатили процедуру, заполнили все бланки, подписали своё согласие с тем, что если Таня умрёт на операционном столе, то никто не будет виноват. Мы сидели в фойе, держались за руки. Вокруг нас сновали медсёстры, доктора и другие люди. Подростковая беременность не была для них новостью.

А вот для Руслана была.

Он сразу понял, что мы тут делаем. Посмотрел на меня с такой лютой яростью, что у меня душа ушла в пятки. Таня испуганно смотрела на брата и не могла ничего сказать.

– Убирайся, – тихо произнёс он, обращаясь ко мне, – это дело семьи.

Он вычеркнул меня. Легко и просто. На меня он больше и не смотрел, всё его внимание было обращено к Тане. Я понял, что действительно лишний тут. Девушка легко отпустила мою руку, даже не вспомнив, что минуту назад я был готов на всё ради неё. Она почувствовала в брате силу, которой не было у меня. С ним было спокойно и уверенно. Не то, что со мной. Я неудачник. Снова разрушил наши отношения. Паршиво.

Я не оглядывался. Теперь я мог быть спокоен, с Таней всё будет хорошо. Горло жутко болело. Я кое-как добрался домой, потупил перед телевизором и заснул перед ним же. Разбудила меня мама, зашедшая проверить температуру. Каково же было её удивление, когда градусник показал тридцать девять и шесть. Погулял по городу… В панике она кинулась звонить Валерию Ивановичу, который сказал немедленно вызывать скорую. Пока ехали врачи, она обмазала меня уксусом, сделала компресс на голову.

– Всё хорошо, мам, – я поймал её руку и сквозь силу улыбнулся. – Ты только не волнуйся.

Кажется, она не разобрала ни слова из моего сиплого бормотания. Горло так саднило, будто туда засунули кактус и к тому же он там вибрировал.

Приехали врачи. Затем влетел Валерий Иванович. Вердикт был неутешительный – в больницу. В инфекционное. Туда я не хотел, но меня не спрашивали. Голова шла кругом, но я притянул к себе Валерия Ивановича и умолял его позвонить Руслану. Почему-то в тот момент мне казалось, что я умру. Умру, так и не сказав ему самого главного.

***

Я провалялся в бреду несколько дней. Огромными дозами антибиотиков удалось сбить температуру. Когда я пришёл в себя, то очумел от обилия белого вокруг. Глаза сразу стали слезиться. Белый потолок, белые стены, белый снег за окном. Второй раз меня разбудила медсестра, которая меняла капельницу. Я попытался спросить о маме, но она заявила, что мне нельзя разговаривать. Правда, поняла суть вопроса, объяснила, что беременным в инфекционное отделение вход заказан. Хотя она очень рвалась. Третий раз я открыл глаза, совершенно не ожидая, что увижу перед собой Руслана. Я даже закрыл их, крепко зажмурился и открыл снова. Руслан взял меня за руку. Только я распахнул рот, чтобы сказать ему, как я рад его видеть, он приложил палец к моим губам:

– Тебе нельзя разговаривать, малыш.

Это «малыш» растопило весь оставшийся лёд между нами. Повернув голову, я увидел на прикроватной тумбочке айфон и жестом попросил мне его дать.

«Это мой телефон?».

– Да, – кивнул Руслан. – Я выкупил его.

«Ты не сердишься?».

– Нет.

«Совсем?».

– Совсем, – парень улыбнулся мне. – Как я могу на тебя сердиться?

«Ты не уйдёшь?».

– Теперь уже нет, – вздохнул он.

Эти слова прозвучали для меня как признание. Глаза снова заслезились.

«Опусти жалюзи».

Руслан тут же исполнил мою просьбу.

«Как Таня? Как мама? Расскажи мне всё!».

– Хорошо, обе хорошо. Твою маму не пускают сюда, но, я думаю, это к лучшему. Валерий Иванович обеспечил тебе отдельную палату, врачи от тебя не отходят, а меня пускают в любое время. Хотя меня и так бы пускали в любое время… Если бы не пускали, то я бы забрался по водосточной трубе.

Я не выдержал и засмеялся. Смех был больше похож на карканье. Блин! Больно.

– Даниэль, что мне с тобой делать?

Я разумно промолчал. Хотя варианты были.

***

К концу недели меня выписали. Хоть я и чувствовал лёгкую слабость при резких движениях и говорил лишь шёпотом, я предпочёл отлежаться дома. Руслан каждый день меня навещал. Друзья тоже приходили, мы общались сквозь окошко в коридоре. Они притаскивали разные игры, фрукты и сладости, которые я всё равно не мог съедать. Своим долгом позвонить мне считал каждый мой одноклассник, узнав про то, что я в больнице. Так как в основном это выглядело как монолог с их стороны и угуканье с моей, то быстро кончалось. Но всё равно было приятно. Всё-таки иногда поболеть очень даже классно.

Глава 13

В школе меня встретили как героя. К тому же я победно положил перед Аллочкой справку, и ей нечем было крыть. Наших отношений это не улучшило, конечно же, но мне было всё равно. Все мои мысли были заняты Русланом, особенно пришедшим пару минут назад сообщением: «Сегодня в семь». Меня будто охватил озноб и одновременно стало жарко от предвкушения.

Я был рассеянным на всех оставшихся уроках. Пропустил момент, когда меня спросили на алгебре и вызвали к доске по физике. Отвечал, а сам витал где-то очень далеко.

Когда после уроков мы шли на остановку с друзьями, Витас спросил:

– Ты не влюбился, дружок?

И тогда до меня дошло, как называется это состояние. Я усиленно замотал головой, типа нет, конечно, что за глупость. На что Витас с Денисом переглянулись.

– Чем займётесь вечером? Может, погуляем? – поинтересовался Денис, отпинывая ледышку перед собой.

– Эм, ну, знаешь, я занят, – Витас.

– Ой, ну, конечно, – всплеснул руками Диня, – и как я мог забыть?

Дело в том, что Таня вняла моему совету и обратила внимание на Витаса. За то время, что я провёл в больнице, они заметно сблизились. Витаса даже не смущала беременность девушки. Они как-то проскочили конфетно-букетный период и теперь выглядели ужившейся супружеской парой. Ходили вместе на обед, не стеснялись чмокать друг друга в щёку при всех. Диня ревновал. К сожалению, тут я ему ничем не мог помочь. И, признаюсь, меня это не так волновало, как предстоящая встреча с Русланом.

Мама была дома в компании с Валерием Ивановичем. Когда я пришёл, они чинно смотрели сериал по первому. Меня накормили и усадили за уроки, будто мне исполнилось лет десять. Ожидание – вот самое сложное. Оно почти невыносимо. Медленно, тягуче, жестоко.

Я не опоздал. Был на две минуты раньше. Когда Руслан открыл дверь, я надеялся получить похвалу, но столкнулся с прохладой в его глазах.

– Что? – огорчился я.

– Ты получил тройку за домашнее задание.

– Правда? – это совершенно вылетело у меня из головы.

– Правда, – он пропустил меня в квартиру и повесил мою куртку в шкаф.

– Ну прости.

Он ничего не ответил и взглядом указал на комнату. Когда я вошёл туда, то поспешил сглотнуть вязкую слюну. Наглухо зашторенные окна, тусклый, рассеянный свет ночника, стоящего в углу. И разобранный диван. Еле сдерживаюсь, чтобы не рвануть к выходу. Руслан насмешливо наблюдает за моей реакцией. Выдавливаю улыбку, пытаюсь показать ему, что всё просто заебись и мне ни капельки не страшно.

– Что застыл? – полушёпотом спрашивает он. – Раздевайся.

– Так сразу? – пролепетал я.

– А чего тянуть?

– Ну… Может, мы поговорим?

– Поговорим?

– Да, – я лихорадочно пытался придумать тему разговора. – Например, ты мне больше расскажешь о Теме.

– Рассказать тебе о Теме? – он обошёл меня и встал у меня за спиной. – А читать ты так и не научился?

– Просто… Просто…

– Просто тебе страшно, малыш, – ответил Руслан за меня. Его руки мягко опустились мне на плечи, и я не мог не вздрогнуть. – Это нормально. Мне легче показать тебе, чем рассказать. Тема – это удовольствие. Тема – это жизнь. Тема – это за гранью понимания многих людей. Тема – это сладкая боль. Тема – это подчинение. Тема – это свобода.

Кажется, я перестал дышать. Он говорил так страстно, что у меня живо закружилась голова.

– Ты должен доверять мне, Даниэль. Я – твой хозяин и не обижу тебя. Я не сделаю тебе неприятно. И не накинусь на тебя, пока ты сам не захочешь. Ты веришь мне?

Я кивнул.

– Тогда снимай всю одежду, кроме нижнего белья, и ложись на живот.

Щёки горели, я ощущал робость, но не мог показать Руслану это. Я выполнил то, что он сказал. Поскидывал вещи и лёг на живот, уткнувшись лицом в подушку.

– Умница, – раздалось надо мной. – А теперь вытяни руки над головой.

Подчиняюсь. Прохладный шёлк окутывает запястья, прижимает их спинке дивана, обитой мягким плюшем. Теперь я обездвижен. Сердце так колотится, что вот-вот выпрыгнет из груди. Я ощущаю живой трепет, который отдаётся напряжением внизу живота.

Подушечки его пальцев пробегают по моей спине. Эта простая ласка заставляет меня прикусить губу.

– Тс-с, маленький, ты так напряжён…

Он дарит мне почти неощутимый поцелуй, лёгкое касание губ к моей шее.

– Наслаждение бывает разным. Я покажу тебе несколько граней сегодня. Температурное воздействие.

Без предупреждения моей спины коснулся кубик льда. Рефлекторно я дёрнулся, но шёлк без усилий удержал мои руки.

– Холод и разгорячённая кожа. Идеальное сочетание.

Он водил кубиком по моей спине туда-сюда.

– Ты, наверное, думаешь, и что здесь от Темы? Сейчас поймёшь… А пока насладись ещё одной гранью темы – напряжение.

Мои щиколотки стягивают ещё одни шёлковые шнуры, разводят в стороны, и держат ногу ровно, заставляя чуть приподнять её. Пока я думал, как, должно быть, глупо выгляжу, Руслан неожиданно пропихнул кубик льда под резинку моих трусов. Я выдохнул в подушку, но он не собирался там задерживаться. Он снова вернулся к ногам, и я почувствовал, как что-то мягкое зажимает кожу на внутренней стороне бёдер. Похоже на прищепки, только какие-то очень деликатные. Однако через некоторое время ощущения стали приносить больше боли. Сжатая кожа стала покалывать, мышцы ног устали быть в напряжении, а кубик льда, тая, растекался прохладными каплями, щекоча нежную кожу. Я тяжело дышал, но не смел прекратить пытку. Я должен вытерпеть. Словно в подтверждение моих мыслей, Руслан произнёс:

– Ты всегда можешь остановить происходящее стоп-словом.

Я кивнул. Могу. Конечно.

Он погладил меня по заднице. Собственнически так. Затем стал снимать одну за одной «прищепки». Кровь, стремительно возвращаясь на положенное место, вызывала покалывание. Руслан развязал мои ноги. По онемевшим ногам пробежала лёгкая судорога. Как-то я вообще не понимал, что тут было приятного? Хотелось размять ноги, чтобы кровь скорей бежала, и прекратить эти неприятные ощущения. Вдруг я почувствовал что-то бархатное на том месте, где ещё недавно были «прищепки». Это что-то было губами Руслана. Он покрывал поцелуями измученную внутреннюю сторону бедер, и от его движений по коже расходились электрические импульсы, рождающие возбуждение. Никогда ещё моё состояние не менялось так быстро. За пару секунд температура моего тела подскочила. Я ловил откровенный кайф, когда его руки уверенными движениями стали мягко массировать мои икры. Это было потрясающе. Нирвана на краю разверзающегося вулкана. Я в бессилии открыл рот, когда он, приподняв меня, потянул на себя (насколько позволяли связанные руки) и нащупал мой возбуждённый член сквозь ткань трусов. Его губы, скользящие по моей шее, были ледяными. И до меня не сразу дошло, что он зажал кубик льда между зубов. Руслан никуда не торопился. Он просто поглаживал мой член, сжимал его, а я едва не рыдал от невозможности кончить. Я чувствовал его возбуждение, и оно рассыпалось мурашками по всему телу. Как он может сдерживаться? Я больше не мог. У меня само вырвалось:

– Пожалуйста…

– Пожалуйста? – отозвался он, покусывая моё ухо и обдавая его морозно-жарким дыханием.

– Да, пожалуйста…

Я уже ничего не видел. Перед глазами была чёрная пелена. Если бы Руслан не держал меня, то я бы давно упал.

– «Пожалуйста» что, малыш?

Господи, когда он так называет меня, от одного этого что-то замирает в груди.

– Я не могу больше...

– Не можешь?

– Пожалуйста, пожалуйста…

– Мне нравится, когда ты просишь, – хмыкнул он. Только ничего не изменилось. Он всё так же никуда не спешил. Что мне сделать? Я едва держался, внутри бушевал огонь. Это как безумие. Охватило и уже не отпускало.

– Руслан! – в бессилии позвал я и шумно выдохнул.

– Ты такой нетерпеливый, котёнок…

– Прошу тебя…

– Хорошо, малыш, – наконец сдался он.

Несколько быстрых движений, и тело охватывает дрожь. В трусах вязкая сперма, в голове пустота, в сердце счастье.

Руслан отвязывает мои руки, переворачивает меня на спину и с улыбкой Чеширского кота наблюдает, как я прихожу в себя. Мне немного неуютно от этого его пронизывающего взгляда. А ещё я понимаю, что он не кончил и это как-то не кажется мне нормальным. Но не говорить же с ним об этом? Типа, эй, Руслан, ты не кончил, давай помогу? Чёрт, да и как я помогать собрался? От одной мысли об этом меня бросило в жар. Нет, Даниэль, не думай об этом, просто не думай. Как я теперь могу об этом не думать?!

– Хотелось бы мне знать, что у тебя в голове, – пробормотал Руслан, потягиваясь. Я пришёл в ужас. – Малыш, ты не обижайся, но мне нужно работать.

– Тонкий намёк? – приподнял бровь я. И тут же поразился своей смелости.

– Ты можешь остаться, – спокойно ответил он, игнорируя мой выпад.

– И быть мебелью?

– М-м, Даниэль, – Руслан посмотрел мне прямо в глаза: – У меня впечатление, будто ты думаешь, что имеешь право на нечто большее, после таких «развлечений». Да?

Меня поразило употреблённое им слово «развлечения». Вот что это. Вот кто я для него. Хотя он предупреждал. А я как дебил влюбился.

– Прости, – «отмотал» я обратно. – Ты прав. Я зарвался.

– Бывает, – будто бы безразлично пожал плечами он, но я ощутил возникший холодок между нами. Ощутил, но не знал, как теперь это исправить. Выбор, он есть всегда. А я был согласен и на малое, лишь бы быть с ним.

– Над чем ты работаешь? – перевёл тему я, одеваясь.

– Над работой, – он одарил меня выразительным взглядом. Не знаю, что он хотел до меня донести. Или то, что я туп и не пойму этого, или то, что он не собирается делиться со мной чем-либо личным. А, может, и то, и другое. В общем, чувствую себя как обычно полным идиотом.

– Понятно, – я застёгивал джинсы. – А ты вообще спишь?

– Иногда.

– В смысле?

– Я отвечу тебе, Даниэль, и ты уйдёшь, – его голос был раздражённым. Моё настроение сразу упало до отметки «ноль». – Особенностью моего организма является малое количество сна. Я сплю несколько часов в сутки. И так с самого детства. Понятно?

– Понятно, – кивнул я из прихожей, ещё раз убеждаясь, что он необыкновенный. – Пока.

Руслан не ответил. Даже не поднял голову от компьютера. Он работал.

***

Всю ночь я ворочался и думал о несправедливости этой жизни. Почему я не мог влюбиться в нормального парня? Или в девушку? Обязательно нужно было выбрать самого козлатого козла из всех.

В школе, когда я увидел, как Витас тащит Тане кусок торта, до меня дошло. Не всегда же Руслан был таким. Вот пусть Таня мне и расскажет. Вот только Таня почему-то не спешила. Стоило мне подойти к ней, как у девушки или появлялись срочные дела и ей срочно требовался туалет. Конечно, она беременна, но не каждые же двадцать минут бегать?

В общем-то, я не дурак, и сразу всё понял. К счастью, у меня было безотказно действующее средство – я просто не пришёл на возобновившиеся репетиции. Сначала мне позвонил Витас. Три раза. Потом Таня. Пять раз. Потом она прислала гневную смс. Я всё это проигнорировал, почитывая новости с любимого сайта.

Вечером написал Диня и предложил погулять. Подвоха я не почувствовал, да его и не было. Маленького монстра Денис взял с собой. Тина визжала и носилась кругами по детской площадке, пока мы с другом сидели на качелях и болтали.

– Ты считаешь, это нормально? Это не его ребёнок. Эта Таня просто использует его.

– Я не знаю, Динь. Правда, не знаю. Это их дело.

– Он наш друг, – Денис произнёс это так пафосно, словно мы были рыцарями круглого стола и поклялись отдать жизнь друг за друга в случае чего.

– Она не такая уж и плохая, – почему-то я стал защищать Таню. – Она просто девчонка.

– Просто девчонка? Да она выскочка, язва и…

– Диня, – вдруг осенило меня, – она тебе тоже нравится?!

– Нет! – поспешно сказал он, и я заулыбался. Вот идиоты. Все вокруг. Пока Диня смущался, Тину чуть было не стукнуло качелью, под которой она пробегала. Я незаметно не дал этому случиться, легко пошевелив рукой.

– И давно?

– Давно, – вздохнул Диня, изображая на лице вселенскую печаль.

– А чего ты ждал? – усмехнулся я, наблюдая, как Тина с визгом скатывается с горки прямо в сугроб.

– Сам не знаю, просто она такая клёвая, такая необычная… Как к ней было подкатить?

– Она тебе даже беременная нравится?

– Да, – Диня вздохнул.

– Ты идиот, – резюмировал я и подхватил на руки подбежавшую девочку. Она звонко рассмеялась. Интересно, у меня будет сестрёнка или братик? Тоже буду гулять с ними. Мальчика буду учить играть в футбол. А девочке отдавать все конфеты.

– Кстати, – Диня наблюдал за нами, – не посидишь с ней через недельку?

– Посижу, без проблем.

– Может, посоветуешь мне что-нибудь?

– Не заморачивайся.

***

В субботу Витас позвонил мне раз, а после Таня два. На третий я взял трубку:

– Алло.

– И что ты хочешь? – устало вздохнула Таня.

– Сама знаешь.

– Руслан меня убьёт. И что ты так им интересуешься?

– Скучно, а твой брат интригует меня.

– Ладно. Оставь свой телефон дома, встретимся в кафе через час. И… Витасу не говори.

Я заглянул на кухню. Мама готовила Валерию Ивановичу блины. Он так трогательно ей помогал, вырывал чугунную сковородку из рук, не давал поднимать полукилограммовый пакет с мукой, что меня секунд через десять наблюдения за этой парочкой чуть не стошнило. Одно я знал наверняка – мама в хороших руках.

Как истинная девушка, Таня опоздала. Забежала минут через тридцать, вся обвешанная пакетами, махнула мне рукой и плюхнулась передо мной. Сразу заказала чайничек зелёного чая, кусочек торта.

– Даниэль, Руслан настойчиво просил ничего тебе не рассказывать, – начала девушка, но я её тут же перебил:

– Но ты не можешь потерять своего Ромео, да?

– Это шантаж.

– Это лишь предложение. Ты же понимаешь, что я добьюсь своего.

– Да, понимаю. Не понимаю только твою одержимость Русланом, – она хитро прищурилась.

– Тебе и не нужно понимать, – отрезал я, чувствуя неловкость. Я не был готов признаться всему миру в своей ориентации.

– Ладно, Витас будет ждать меня через час, поэтому слушай, рассказываю, всё, что знаю. Виталий Анатольевич не наш родной отец. И Руслан мне не родной брат. Нас усыновили, когда Руслану было восемь лет, а мне пять. Это долгая история, к делу не относится, если коротко, то у Виталия Анатольевича разбилась жена с дочерью. Пьяный водитель на самосвале врезался в автобус. Он не мог жить один и взял нас. Руслан с детства был самостоятельным. И очень обижен на женщин из-за матери.

– Из-за матери?

Таня тяжело вздохнула:

– Мне мало что известно. Когда Руслану было шесть лет, он очень сильно заболел.

– Заболел?

– Рак, – вздохнула Таня. – Он два года провёл в больницах.

– Поэтому ему девятнадцать, и он учится в школе! – дошло до меня.

– Ну, не только. Руслану так удобней, вроде как прикрытие. На самом деле он давно мог сдать экзамены и закончить экстерном. Мне кажется, он вроде как не хочет начала взрослой жизни, хотя давно живёт сам. Но вернёмся назад. Пока он болел, за эти два года почти не видел свою мать. Он не мог понять, почему она не приходит, к другим же приходили, чем он хуже? Знаешь, это навсегда изменило его. Он никому не доверяет. Никого не подпускает к себе. Выздоровел он неожиданно. Там вообще странная ситуация в больнице произошла – несколько неизлечимых детей в миг избавились от своих болезней, а один мальчик даже вышел из комы, в которой был полгода.

Что-то странное шевельнулось у меня в душе, но я не обратил на это внимания, жадно вслушиваясь в слова Тани:

– Когда он выздоровел, пришли из милиции и сказали, что его мать мертва. Отца у него не было, поэтому Руслана забрали в детдом, где мы и познакомились. Я была единственная, с кем он общался. Он и тогда был нелюдимый. Потом нас усыновил Виталий Анатольевич, ещё через пару лет появился крёстный Руслана. Руслан к тому времени вовсю интересовался компьютерами, стал хакером. Он впитывал информацию, как губка. Конечно, вляпался в некрасивое дело, в криминал. Вот тогда-то и познакомился со своим крёстным. Точнее, он вышел на Руслана, прижал его, а потом как-то они подружились, всё замялось… Давняя история, в общем. Руслан с помощью крёстного купил себе квартиру, переехал от нас с отцом… Ему было лет четырнадцать.

Я обдумывал услышанное, пока Таня занялась тортом. Вот какая у Руслана жизнь, оказывается, была. Интересная. Он необыкновенный.

– А куда он собрался уехать летом?

– Искать убийцу матери. Он собрался поступать куда-то, где готовят крутых ментов. В Питере вроде. Он шёл к этому несколько лет. Там многое нужно уметь. Даже крёстный с его связями не сможет ему помочь.

– Руслан хочет посвятить свою жизнь расследованию убийства матери? – дошло до меня.

Да уж. Мне с этим не тягаться. Чёрт.

– Угу, – девушка глотнула чаю. – Такой вот Руслан. Он не пустит тебя в своё сердце, Даниэль, что бы ты ни делал.

– Мне и не надо, – фыркнул я, ощущая дикую тоску и безысходность.

– Я же вижу, как ты на него смотришь. Ещё тогда заметила, на первой репетиции. Ты ему тоже интересен, но не более. Он не откажется от своей мечты. Он вбил себе в голову, что должен найти убийцу матери и не отступится.

– А менты не нашли? – скучно спросил я.

– Нет. Ни зацепки.

– А его крёстный?

– И он не смог помочь.

– А она всегда такая у него была? Почему она не приходила к нему? – пытался узнать я хоть что-нибудь ещё.

– Своё детство он почти не помнит. Так бывает. Психологическая травма. У него осталась лишь фотография его матери со странной надписью, – Таня выдержала драматическую паузу. – На ней написано: «Все ответы «У Ёжика».

– У Ёжика? Что за бред?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю