Текст книги "Дотянуться до тебя (СИ)"
Автор книги: Exlusion_cat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Ухожу прежде чем новая порция лести начинает литься мне на голову. Я действительно помню все ходы в этом «лабиринте» из коридоров и дверей. Отчётливо помню через сколько поворотов будет тренерская: дважды направо, налево, дверь и ещё раз направо. На тёмной лакированной поверхности красуется именная табличка: «Тренер. Ясуда Шигеру.». Когда я выпускалась, её ещё не повесили, но теперь люди знают, кому принадлежит этот кабинет. Я стучу несколько раз, только чудом помня, как мужчина не любит, когда входят без приглашения, и дожидаюсь скупого: «Войдите!». Нажимаю на ручку и попадаю прямо-таки в логово зверя. Коим этот мужчина мне казался, когда я только попала в его секцию. Это я сейчас понимаю, что это был отбор: слабые уходили, сильные оставались. Может показаться неправильным: проверять детей на стойкость в 6-7 лет, но нет. Ясуда-сан всю жизнь готовил чемпионов, и те, кто смогли выдержать его суровый нрав, справятся и с другими.
– Надо же, какая важная птица залетела в наши края! Вернулась в отчий дом, сломленная Королева? – мужчине уже пошёл пятый десяток, на голове появились уже не редкие седые прядки, но голос у него все ещё надменный и насмешливый, а чёрные глаза по-юношески игривые.
– Сэнсэй, пожалуйста, не называйте меня так! – тренер усмехается, жестом приглашая меня присесть напротив него. Сколько себя помню, он всегда называл меня «Королева». Возможно из-за этого кто-то по дурости назвал меня так на национальных. Впрочем сейчас это не столь важно. С самого детства я слышала эту отвратительную кличку, она настолько приелась, что хочется выжечь ее. А ведь, почему «Королева»? Ясуда-сан всю жизнь воспитывал чемпионов, почему же я не стала одной из них? Почему он окрестил именно меня этим отвратительным именем?
– А как мне тебя называть? – мужчина хмыкает. Всего одна фраза, но саркастическая и колкая. Для кого-то она ничего не значит, но не для меня. Потому что Ясуда-сан умеет убивать морально одним только тоном. Неважно что он скажет, ты все равно все поймёшь. – Как только появились трудности ты поджала хвост и сбежала. Разве этот поступок достоин «чемпиона», которого я тренировал?
Ответить мне нечего. Опускаю взгляд в пол, не в силах смотреть на чуть улыбающегося мужчину. Он сам Дьявол во плоти. Режет без ножа, заставляет стыдиться своих поступков, даже если раньше они казались правильными. Ненавижу это в нем. Всей душой ненавижу.
– Я не сбежала! – слишком громко и резко. Голос подрагивает и не будь моей чёртовой гордости, точно бы разревелась. – Яя… Ками, Ясуда-сан, это все чертова психосоматика!
– Конкретней. – его тон говорит о том, что он не намерен слышать отказ. Что же, этот человек имеет право знать.
***
От разговора с бывшим тренером легче не стало. От слова «соревнования» мне все ещё плохо, а если вспомнить национальные, плечо все ещё неистово ноет. Ясуда-сан обещал помочь с восстановлением, если надумаю возвращаться, но я уже твёрдо для себя решила: «нет». Не хочу, не буду. И даже если я сейчас так говорю, это ничего уже не значит. Я сижу на бортике бассейна в спортивном комплексе Сендай. А все почему? Потому что наш класс уговорил классного руководителя, а так как занимать целый бассейн на три часа это дорого, мы (они) решили поехать двумя классами. И как бы это не было иронично, с нашим «1-4» поехал «1-3».
Кей сидел рядом со мной, а на его лице явно читалось: «А что я тут забыл?». Собственно, у меня точно такие же мысли. Царившее вокруг нас веселье никак не укладывалось в мой привычный образ жизни. В голове, как и прежде, гудит заевшей пластинкой жизненное кредо: «Плаванье – это спорт, а не досуг». От того мне сложно понять своих одноклассников и ребят с параллельного класса, для которых все происходящее просто игра. Вот одноклассник Юми плывет кролем, но зрелище это настолько отвратительное и комичное, что я не удерживаю себя от тихого едкого комментария. Тсукки слышит и фыркает – безмолвное согласие. Его друг, кажется уже наш одноклассник, ещё смешнее плывет баттерфляем. С одной стороны я понимаю, что они не «про» и требовать от них техники не стоит, но так же я не понимаю, зачем плавать используя самый сложный стиль, если не умеешь. Это ведь так глупо. Недолго и травму получить.
– Нет, ну ты видел?! – шиплю достаточно громко, для того, чтобы меня слышал блондин, но не достаточно громко, чтобы нас услышали окружающие. – Локти проваливаются, гребки мелкие, Ками, а ноги! Зачем он колени так сгибает?!
– Нитами, я рад, что у тебя превосходная техника, но ты можешь делать замечания молча? – шипит Кей, кривя лицо. Какая досада, я его достала! – Если тебе не нравится, покажи ему как нужно.
– А знаешь, я так и сделаю! – я фыркаю, вскакивая на ноги, и едва не падаю поскользнувшись на кафеле. – Только сам меня будешь вылавливать, если плечо сведёт.
Кей ещё что-то ворчит себе под нос, но я его уже не слушаю. В конце концов он так и сделает, иначе его и моя мама съедят ему мозг. Шатен как раз отталкивается от стенки и плывет обратно, настолько медленно, что я бы наверное смогла два раза туда-обратно сплавать. Кто-то ему хлопает и «улюлюкает» в знак одобрения, но у меня это зрелище не вызывает ничего кроме жалости. Несколько человек окружают «великого пловца», когда он касается руками бортика; едва не выбивает пальцы, не рассчитав расстояние. Он об этом никому не говорит, но я то видела как он скривился.
– Не хочу тебя расстраивать, но плаваешь ты откровенно хреново. – я сажусь на бортик, погрузив ноги в воду. Компания из нескольких человек замолкает да и кажется, во всем помещение стало резко тихо. Я вижу, как Тсукишима корчит гримасу, которую можно истолковать только как: «Ну кто тебя дуру за язык тянул?». И правда, зачем я это делаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда ты выходишь из-под воды, руки неправильно держишь. От этого у тебя проваливаются локти. Гребки короткие. И ты ногами работаешь «от бедра», а не «от колена». В результате усиление идёт не назад, а вверх.
– И что с того? – парень фыркает. Смотрит с мнимым превосходством. – Я три года занимался плаванием, мне наверное виднее.
Я усмехаюсь. Всего три года? Серьёзно? Три года, и все равно такая отвратительная техника? Ладно локти, это ещё можно пережить, но ноги? Кто так ногами то работает?
– Молодец. – но сарказм из голоса все равно не убираю. – Раз ты так много занимался, давай стометровку на скорость? Или слабо?
– А давай!
Поверь, ты зря согласился.
Все как и положено. Старт с тумбы. Перед началом он что-то обещает своим друзьям, видимо показать «выскочке» ее место. А я лишь случайно пересекаюсь взглядом с Тобио. И только одного заинтересованного взгляда синих глаз хватает для того, чтобы заставить себя не нервничать. Лишь бы рука не подвела. Сердце стучит где-то в пищеводе, но это скорее страх, чем волнение. Давай Аяно, соберись!
После свистка я поздно отталкиваюсь от тумбы, но это почти сразу компенсируется скорость. Уже через несколько метров догоняю, а после и перегоняю «великого пловца». На первом развороте ухожу далеко в отрыв, я уже развернулась, когда противник только был в двух метрах от бортика. Я знаю, что он мне не соперник, но все равно берегу силы для последнего, третьего, разворота. Уже на середине парень прилично отстаёт и кажется, что я заведомо, победила. Так оно, впрочем, и есть. После второго разворота плечо начинает тянуть, это не критично, но все же вызывает опасения. Вода приятно холодит кожу. Такое чувство, будто она живая; обнимает меня, встречает с распростертыми объятиями старого друга. После третьего разворота я со всей силы отталкиваюсь от стены используя все сэкономленные силы. Вода и соперничество сейчас совершенно не пугают и не отталкивают. Наоборот. Успокаивают. Как в старые добрые времена.
На условном финише я оказываюсь, когда Асано, а именно так зовут моего соперника, даже не доплыл до середины дорожки. Привычного адреналина нет. Сердце и правда бьется быстро-быстро, но по венам гуляет лишь какое-то странное спокойствие. Не мой это противник. Совсем не мой уровень. Я и трети своих возможностей не использовала, а он похоже весь своей предел показал. Я вылезаю из воды, чувствуя, как мышцы сковывает; стальные нити натягиваются все сильнее и сильнее и причиняют адскую боль.
– Подожди! – окликает меня шатен, как только добирается до бортика. – Сколько ты занимаешься?
– Занималась. – делаю акцент на последний слог. – Одиннадцать лет или около того.
Сбегаю в комнату отдыха почти сразу. Обматываюсь полотенцем, и как только за мной захлопывается дверь сползаю по стене на пол. Плечо сводит в адской судороге, в настоящей агонии, которой у меня не было уже очень давно. Хватаюсь за плечо, все ещё надеясь, что оно пройдёт само собой, но нет. Это настолько больно, что кажется, с губ слетает тихий скулёж. Мышцы и связки сковывает, перекручивает и натягивает до предела, как будто пропускают по и без того потрёпанным тканям все двести двадцать Вольт. Я не сразу понимаю, что в комнате кто-то ещё есть. Но мне все равно, от боли в голове туман. Осознание приходит чуть позже, когда плечо разминают знакомые сильные руки. Не знаю, как тут оказался Тобио, но я как никогда рада его видеть.
– Ты хорошо плаваешь. – говорит первое, что пришло ему на ум. А у меня от этой фразы по всему телу течёт радость, обжигает прямо-таки. Накрывает с головой, как волна во время шторма.
– Спасибо. – это странно, но руку немного отпускает. Теперь я замечаю, что по щекам все это время текли слезы. Настолько больно было? Нет, бывало и хуже. Психосоматика. Чертов страх. – У тебя было такое, что ты боялся выходить на площадку?
Брюнет кивает и смотрит: осмысленно и понимающе. Даже страшно становится. Я вечно забываю – Кагеяма не дурак. Мыслит просто только в одном направление. Под его сильными руками мышцы расслабляются, успокаиваются. А от прикосновений сама кожа горит просто. Как же это странно: влюбится в того, кому твои чувства в помине не нужны. Почему только мне так везёт?
– Знаешь, это так отвратительно. – я усмехаюсь. На душе мерзко, а в голосе ничем не прикрытая горечь. Это страшно. Страшно открывать перед кем-то не только свои эмоции, но и душу. Страшно и волнительно. В новинку. Все тело снова прошибает дрожь. На этот раз из-за неудачной попытки сдержать горькие слезы обиды. Не на парня, а на себя и треклятую судьбу. – Бояться того, чем раньше жил.
Сил сдерживать себя уже нет. По щекам текут соленые капли, а из горла рвутся рваные тихие всхлипы. Ну все. Прорвало.
– Не плачь. – голос тихий и робкий. Он как ребёнок смотрит непонимающе и испуганно. Его рука касается скулы – я даже вздрагиваю от неожиданности – стирая слезы. – Пожалуйста…
Ненавижу когда успокаивают. От этого хочется разреветься ещё сильнее. Как будто кто-то смотрит тебе в душу. Смотрит долго, пристально, потому что все твои эмоции видно; эмоции скрытые в закромах, за сотнями дверей и цепей. А теперь пожалуйста: все на виду. Не убежишь и не спрячешься да и не хочется, если уж быть совсем честной. Наоборот. Хочется податься вперёд, вжаться в чужую грудь, вцепившись в чужие плечи, и тихо так плакать. Хочется рассказать обо всем: о мотивах, страхах, переживаниях и боли. Обо всем случившемся на последних национальных. Обо всем, что так мучает меня в последнее время. Но вместо всего этого всхлипываю и киваю. Ками, как бы мне хотелось, чтобы этот дурак обнял, как в глупых сёдзе. Почему же ты, живущий на инстинктах, не повинуешься самому главному? Почему Тобио?
– Как плечо? – замираю, прислушиваясь к своим ощущениям. Прежней скованности нет и боль немного поутихла. Но неприятная тяжесть все же осталась. Это пройдёт, но чуть попозже.
– Уже лучше. – только сейчас почему-то становится неловко от всего случившегося. И от этого идиотского заплыва, от собственной слабости и страхов. – Нам… Тебе, наверное, пора?
– Да.
Когда за волейболистом захлопывается дверь, я сижу неподвижно. Обхватываю руками колени да так и сижу на холодном полу. Внутри разором стало пусто. Никаких эмоций, только странная опустошённость. Мне становится практически все равно, что со мной и где я. Отвратительное состояние.
***
Я почти не пересекаюсь с Кагеямой на пробежке. То ли они время сменил, то ли вовсе бросил. В школе тоже все как-то странно. Мы пересекаемся у автоматов один-два раза в неделю и то, почти не разговариваем. Брюнет и так не многословен, а сейчас и вовсе спит на ходу. Я понимаю тренировки и все такое, но ему так сложно просто поздороваться?
– У вас новый менеджер? – я едва не прикусываю язык, когда Ямагучи взахлёб рассказывает о какой-то Ячи-чан. Миниатюрная блондинка, как выяснилось, из второго «умного» класса на нашей параллели.
– Пока что стажёр. – неожиданно в разговор включается Кей. От этого мне становится не по себе. Неужели она нравится Кагеяме? Или нет? Может поэтому он начал меня избегать?
– И как она?
– Неплохо сдружилась с Хинатой и Кагеямой. – в голосе Ямагучи проскальзывает странная обида и это наталкивает меня на весьма забавную вещь. А нашему другу оказывается нравится эта Ячи. Это весьма занятно.
– Не удивительно. – я потягиваюсь, пытаясь спрятать за улыбкой чёртову неуместную ревность. Судя по взгляду Кея, он уже давно все понял. – Ваш Хината с кем угодно общий язык найдёт.
– Нитами, у тебя все на лице написано. – блондин даже не давит свою мерзкую улыбочку.
– Иди нафиг, Кей. – шиплю в ответ, а Тадаши в упор не понимает, из-за чего мы опять сцепились. И молодец, что не понимает. Мне же лучше.
– Я то пойду. – он хмыкает, смыкая пальцы в замок и складывая на них подбородок. – И ты пойдёшь, если твои догадки верны.
– Закрой рот. Пожалуйста.
– Правда глаза колет?
– Я тебе их сейчас выколю. – шиплю, едва ядом не прыскаю. Меня злит то, что он зная о плачевности моего положения все равно издевается.
– Удачи. – Кей фыркает. И смотрит надменно, как и всегда. И мне приходится признать своё поражение. Ладно, сегодня он победил. – Сходи остынь.
Я лишь вяло махаю рукой и встаю со стула. Он прав, надо остыть. Я что-то сильно разошлась, когда этот придурок намеренно меня вывел. Нащупываю в кармане юбки пару монет и на радостях лечу к автомату с напитками, дабы остудить свою голову. Но как назло, когда я сказала, что редко вижу Тобио, он появляется. Зашибись. Я молчу, когда он в очередной раз застревает у автомата. Лишь бы сейчас не высказать ему все. У меня нет никаких прав на эту глупую ревность. Я просто закидываю мелочь в приёмник и не глядя тыкаю на какую-то кнопку. Надо же, выбила апельсиновый сок! Мне определённо везёт. Опираюсь спиной на колонну и смотрю куда-то в сторону; стараюсь лишний раз не думать. Выходит сносно. Оказывается, когда не думаешь жить несколько легче. Не сразу замечаю, что брюнет хоть и допил своё молоко, все ещё тут и пристально смотрит на меня. И что ему надо, а?
– Ну что? – не выдерживаю я, когда его пристальное внимание мне надоело.
– Эм, как у тебя с математикой? – так, понятно. Кей говорил об этом. Точнее, что он иногда занимается с ними английским. Видимо, математика тоже не его конёк. Раз уж он подавил свою гордость и решил просить помощи у меня, то дела его совсем плохи. Я передумала, не думать, не так уж и хорошо.
– На вступительном набрала девяносто четыре балла. А что? – ой, а то я не знаю зачем ему это. Но мне, если честно, нравится смотреть, как Кагеяма ломается, унижается и встаёт на «моральные колени». Ух! Аж полегчало.
– Нууу… Эмм, можешь помочь? – Ками, какой он милый. Надо будет спросить у Кея, как именно они с Хинатой просили его о помощи. Думаю, это было весьма забавное зрелище. – У нас выездная игра и…
– Не нервничай ты так. Я в курсе вашей ситуации, так что помогу. – брюнет и так немногословен, а тут ещё и от нервов совсем слова забывает. Хоть не бурчит себе под нос, уже не плохо. – Только когда? У вас тренировки допоздна.
– Воскресенье? – и куда делась его робость? Зачем мне вернули этого зануду?
– Хорошо. Тогда в воскресенье у тебя. Извини, к себе не зову. Нам мой младший брат мешать будет.
– С-спасибо. – а нет, все встало на свои места.
– Когда сдашь, вот тогда и поблагодаришь.
А теперь вопрос на засыпку. Зачем я на это подписалась? Ах да, я же влюбилась по уши.
========== Глава 9 ==========
«В глазах рябит от обилия света: прожекторы, сотни вспышек фотокамер, неоновые жезлы зрителей. Кажется, сама вода светится. Кто-то кричит и подбадривает. В ушах звон от громких голосов комментаторов, щелчков камер, плеска воды и звона сирены, когда касаешься стены. Даже не надо поднимать головы, чтобы узнать свой результат. Первая. Это было ожидаемо. В кроле мне равных нет. Это аксиома.
Дыхание сбито, в глазах все ещё мутно. И если бы кто-то из команды ко мне не подлетел, точно бы распласталась на кафеле. Прямо вот тут, в двух шагах от бортика. Плечо сводит, мышцы от перенапряжения становятся стальными и никак не хотят расслабляться. Ками, лишь бы этот кто-то не заметил, как меня бьет крупная дрожь.
– Я…
– Третья золотая медаль, Нитами. – это же Рин. А я думала она все ещё злится за своё серебро в брассе. – Сходи отдохни, у тебя плечо забито. Я понимаю, ты тут самая выносливая, но не перебор ли? Так и травму получить недолго.
– Спасибо Ри-чан, но я тут сама. – шатенка фыркает, помогая мне встать прямо. Накидываю на плечи олимпийку, даже полотенцем толком не вытираюсь. Слава Ками, остались только баттерфляй и эстафета.
Я скрываюсь в одном из многочисленных коридоров до того, как меня облепляют журналисты и другие члены команды. Плевать я хотела на то, что я капитан. Это не обязывает меня присутствовать на встрече с журналистами. Я себя оправдываю? Похоже на то.
В одной из многочисленных комнат отдыха наконец-то даю волю себе. Сползаю по стене, почти не сдерживая болезненные хрипы. Как же это, мать его, больно. Я чувствую, как от лопатки и до самой кисти мышцы словно один большой узел из нервных окончаний. Это ужасно, боль едва получается переносить, и то, только благодаря адреналину и обезболивающему в крови. Чертова гордость, почему мне не хватило мозгов сняться с соревнований? Ками, напомни мне, почему я решилась на этот идиотский поступок? Да только он не ответит, не скажет, что именно творилось в моей голове, когда за неделю до соревнований я слегка потянула переднюю дельту.
– Нитами, как плечо? – не знаю сколько я так просидела, но кажется от „приятных ощущений“ выпала из реальности. Судя по тому, как в коридоре тихо, меня долго не было. – Можешь не отвечать, вижу, что плохо.
– Тренер, как долго я тут сижу? – стараюсь лишний раз не шевелится, не хочу чтобы ещё больнее стало.
– Час, может полтора. – что же, это не так уж и много. Думала будет хуже. – Слушай, может не надо? Ты уже на пределе.
– Нет, меня ещё хватит на один день. – встаю на ноги, шипя ругательства; руку пронзают тысячи невидимых игл. – Я не поплыву эстафету.
– Они тебя возненавидят. – мужчина хмыкает. Хотя и понимает – наша команда и без меня сильна, но в эстафете они всегда рассчитывают на меня. На мою скорость и выносливость. Без меня им в лучшем случае светит бронза. Тренер это понимает. Но он не может снять меня с соревнований, отец его живьём закопает, но и не может не снять. Человек в нем побеждает.
– Пускай. – мужчина достает из сумки баллончик с „заморозкой“ и я без лишних просьб поворачиваюсь к нему спиной. – Они мне ещё спасибо скажут.»
Я сижу на кухне в доме Юми, и все никак не могу собраться и объяснить ей, почему я не могу остаться у неё до вечера воскресенья. В конце концов это ведь не сложно: рассказать лучшей подруге о чувствах к ее однокласснику и о том, что этому самому однокласснику я помогаю с математикой. Не сложно же? Да чёрта с два! Это тяжело и странно. Как бы не было глупо, но я бы в жизни сама не захотела рассказывать Юми об этом. Одно дело Кей, которому в общих чертах плевать на это, а с Юми другое. Она начнёт лезть, пытаться сделать как лучше. А мне этого не надо. Не люблю, когда в мои планы вмешивается кто-то третий, это раздражает и неимоверно злит.
– Вообщем, я завтра помогаю одному человеку с математикой. – мне немного страшно смотреть на Юми, поэтому я утыкаюсь в кружку. Как будто это меня спасёт.
– И? Я его знаю?! – почему Юми такая шумная? Почему нельзя просто спросить, а не кричать? С другой стороны, она отреагировала куда спокойнее, чем я от неё ожидала.
– Возможно. – о Юми, он сидит прямо за тобой. Но я тебе об этом конечно не скажу. Меньше знаешь, крепче спишь. – Я не хочу ничего сглазить, поэтому закрыли тему.
Юми даже как-то слишком быстро соглашается и меня это настораживает. Я ожидала криков, множества вопросов, но нет. Она реагирует преувеличенно спокойно. Это не типичное для неё поведение и меня это несколько удивляет. А ещё больше меня удивляет тот факт, что подруга почти не выпускает из рук телефон. Как будто на клей его приклеили. Это то мерзкое чувство, когда от тебя что-то скрывают, вот прям кричат о том, что у них есть что-то личное, то тебе не говорят, как бы хорошо вы не общались. Я как-то привыкла, что Юми всегда щебечет о своих мимолётных влюбленностях, а тут, как воды в рот набрала. Что же, возможно, это месть мне за ту историю с Минору.
Подруга забывает телефон в комнате, когда идёт в душ. Это скорее привычка, чем намеренный поступок. Я честно не собиралась в него заглядывать, но после десяти полученных подряд сообщений мое любопытство взяло верх. Контакт был не подписан, но номер был смутно знаком. Судя по тем сообщением, что я увидела, эти двое встречаются и уже довольно давно. Странно, Юми никогда мне рассказала о том, что у неё есть парень. А вот теперь стало даже интересно кто это. У меня меня не так много номеров и ещё меньше номеров знакомых парней. Это не Кей, не Ямагучи, а значит остаётся только один человек. Нацухи. Что же, почему-то я даже не удивлена. Но мысль о том, что я чуть не сказала ей про Кагеяму как-то пугает. Раз Юми девушка Нацухи, то чем меньше знает она, тем лучше мне. Чем меньше она будет знать, тем меньше информации получит мой брат. Не удивлюсь, если этот маленький паршивец ее использует. Но да ладно, дело это не мое.
***
Утром прощаюсь с чуть сонной Юми и направляюсь в сторону дома Кагеямы. Каким-то чудом я помнила, где находится его дом. Когда мы попали в грозу, я едва ли могла что-то запомнить, пожалуй самое яркое воспоминание это то, как брюнет фактически выдёргивает меня из-под машины. А утром, когда меня подняли не позже семи, я была слишком погружена в свои мысли, но почему-то смогла запомнить маршрут.
С Тобио мы договорились на десять, но как не странно, сейчас только половина десятого, а до его дома осталось не больше ста метров. Думаю он не сильно огорчится такому повороту событий. В его же интересах потратить чуточку больше времени на подготовку. Надеюсь, у него не полный ноль, иначе я убью его, честное слово убью. Помнится в том году я помогла Юми, но даже с ее средним уровнем знаний мне было крайне тяжело с ней работать. Большинство действий я упускаю, так как многое решаю в уме. Обычно это превращается в получасовое разъяснение как из одного примера я получила совсем другое. Я же не виновата, что могу сокращать и преобразовывать в уме.
– Эм, доброе утро?.. – я нажимаю на видеозвонок и почему-то чувствуя себя неловко. Дома у Юми я бываю слишком часто и никакой неловкости нет, ну, а с Тсукки тем более. Я почти как родная что в первом, что во втором доме. Несколько секунд стоит полная тишина, но кажется мое сбитое дыхание слышно даже через динамик.
– Проходи! – слышится знакомый женский голос, а потом достаточно громкий писк электронного замка. За высоким забором оказывается ухоженный дворик с узкой каменной дорожкой, что ведёт от калитки до самой двери. На пороге меня ждёт мама Тобио, такая счастливая, что даже неловко. – Проходи, Тобио как раз завтракает. Присоединишься?
– Да, спасибо… – сейчас я не многим лучше брюнета, который на днях и двух слов связать не мог.
– Ками-сама, не нервничай ты так! Мы же не кусаемся! – где-то я это уже слышала, хотя сейчас это не так важно. Я лишь чуть заторможенно киваю, всовывая ноги в мягкие тапочки и оставляю рюкзак с вещами у порога.
Брюнет и правда сидит на кухне за столом. Одет он в обычную чёрную футболку и серые шорты, в этом есть что-то домашнее и уютное. На столе перед ним стоит полупустая тарелка с карри и чашка зеленого чая. Такое чувство, что опять чему-то помешала.
– Привет. – передо мною ставят тарелку с ароматным карри, и у меня едва слюнки не текут. Моя мама не готовит карри и ем я его только у Юми. Хотя очень его люблю. Раньше ещё ела на сборах, но и там это случалось довольно-таки редко. Все же, когда едешь на сборы, где команда условно двадцать человек, а готовить от силы умеют одна или две, вероятность съесть что-то вкусное резко снижается. По идее, я должна была уметь готовить хотя бы яичницу, но нет. Единственное, что я умею делать —плавать и думать.
– П-привет. – я и не знала, что Кагеяма такой робкий. Я догадывалась, что у него проблемы с общением с людьми, но я и не думала, что тут все настолько плачевно. Разумеется, я тоже не «ас» в этом, но у меня все исходит от того, что я в принципе людей не люблю. В какой-то степени даже презираю. Но сейчас это не играет никакой роли.
– Твои родители не против того, что ты помогаешь Тобио? – спрашивает Кагеяма-сан, когда мы уже доели и пьём чуть остывший чай. Вопрос загоняет меня в тупик. По факту моим родителям все равно, лишь бы в плавание вернулась.
– Нет, все в порядке. – улыбаюсь и надеюсь это выглядит не так натянуто, как я думаю.
– Ну вот и хорошо! – женщина улыбается и забирает пустые чашки. – Тогда идите заниматься.
– Хорошо. Спасибо за еду! – я чуть кланяюсь, на что женщина легко улыбается. Интересно, у Тобио отец такой же добрый?
По пути на второй этаж захватываю свой рюкзак, где лежат некоторые конспекты, которые мне уже не нужны, но наверное пригодятся парню. Комната у волейболиста просторная и светлая. Минимум мебели, стол, учебники под кроватью, гантели, мячи, спортивные журналы. Все говорит о том, чем занимается хозяин этого помещения круглые сутки.
– Так, а теперь поведай мне, насколько у тебя все плохо. – усаживаюсь в его кресло-крутилку и скрещиваю руки на груди. – Только честно.
– Табель на столе. – так-так, что тут у нас. В свой табель я обычно не заглядываю, достаточно видеть одобрительные взгляды учителей. Я никогда ниже семидесяти баллов не набираю. А как дела у Тобио?
Когда я открываю табель, у меня чуть глаза на лоб не лезут. Серьёзно? Есть люди которые и двадцати баллов не набирают. Ками, да он же даже порог не проходит. Теперь понятно, почему Кей так бесится после занятий с ним. Та ещё наверное нервотрёпка. Захлопываю кусок картона так громко, что парень даже вздрагивает. Спокойно Аяно, мы ещё даже не начали, а ты уже бесишься.
– Понятно. Значит, мы начинаем с азов.
К моему великому удивлению Кагеяма не так глуп, как мне казалось. Он умеет решать, но косячит на самом простом. Простейшие квадратные уравнения он решает «на ура», но стоит дать чуть посложнее и он теряется. Вот просто сидит и откровенно тупит. Меня это немного раздражает, ведь такие уравнения самое просто, что может попасться на тестах. Это не логарифмы и тем более не уравнения повышенного уровня.
– Ладно, надеюсь ты понял? – я запрокидываю голову на спинку стула и тяжело вздыхаю. Мы занимаемся от силы час, но я уже выдохлась. Морально. – Ну хоть что-нибудь?
– Да, кажется… – выражения лица Тобио, это что-то с чём-то. Сосредоточеный взгляд, брови чуть сведены к переносице, а губы сжаты в тонкую линию.
– Хорошо, тогда оставим пока алгебру. – если бы я не знала Тобио, то подумала, что он достаточно умный. Но нет, сейчас я сижу и подтягиваю его по одному из основных предметов. – Геометрия, Тобио-чан.
Я заметила, как он скривился от моего «Тобио-чан». Интересно почему? Это же не «Шпала-кун» и тем более я не называю его «Королем». Но брюнет все равно кривится и меня это раздражает. Ему вообще возможно угодить?
– Ты сейчас скривился. Почему?
– Мне не нравится, когда меня так называют. – надо же, он смутился. Да ещё и так тихо сказал. Как будто стыдится этого. Что же, у каждого есть свои тараканы в голове, не мне его за это судить.
– Тогда, что на счёт просто «Тобио», ты не против?
– Нет.
– Отлично. – я потягиваюсь, и парень наверное решил, что мы уже закончили. – А теперь геометрия! И не кривись так.
С геометрией у него все оказалось куда хуже. Он же волейболист, у него должно быть развито пространственное мышление. Но как оказалось нет. Он тупит там, где тупить априори не должен. В итоге последней каплей стало то, что он не может найти диагональ в параллелепипеде, мне даже начало казаться, что я его сейчас убью.
– Ты серьёзно?! Это же элементарно! Вот представь, что этот параллелепипед, это твоя комната. Как пойдёт диагональ?
– От того, до того угла. – он тыкает пальцем на потолок и противолежащий ему угол уже на полу. – Так?
– Верно. – спокойно Аяно, не надо тебе его душить. – Теперь соедини два противолежащих угла на полу. И нарисуй мне это.
Кагеяма озирается по сторонам, а затем рисует все что мне нужно было на рисунке. С пару минут смотрит на рисунок и до него наконец-то доходит. Еще через минуту он аккуратно выводит над диагональю ответ. Слава всем богам, что он оказался правильным.
– Правильно. Тебе все понятно? – кивает головой, но как-то вяло. – Если тебе что-то непонятно, говори, я объясню ещё раз.
– Нет, все нормально.
– Так, давай сделаем перерыв, у меня мозг кипит. – я сползаю со стула на пол и сажусь почти вплотную к Тобио. У меня есть просто непреодолимое желание с ним поговорить. Вот просто так, как будто мы с ним друзья. Но мы скорее товарищи по несчастью. Два «монарха», которых возненавидели собственные вассалы. Неважно какие цели мы преследовали, они все равно приняли все на свой счёт и окрестили отвратительными кличками.
– Почему ты не ладишь с семьей? – вдруг спрашивает брюнет, что меня не мало удивляет, я и сама уже забыла о давнем разговоре с его мамой. А он ведь запомнил. Странно это, я всегда думала, что он из тех, кто не запоминает ненужную информацию или вовсе от неё абстрагируется.
– Удивлена, что ты запомнил. – я прикрываю глаза, чтобы голос случайно не дрогнул. Всё-таки, это одна из больных тем. Я и моя семья. Это как пытаться смешать масло и воду, лишь налив их в один стакан. В каком порядке не наливай, все равно едины не будут. – У нас все очень сложно. Мой отец помешан на спорте. От меня всегда требовали золото на соревнованиях. Изо дня в день твердил, что я капитан и должна привозить домой только золото. После национальных я отказалась заниматься плаванием. Был скандал: отец и брат меня возненавидели. Мама и до этого была несколько пассивна, сейчас и вовсе забросила.
