Текст книги "Дотянуться до тебя (СИ)"

Автор книги: Exlusion_cat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Допиваем купленный Кеем алкоголь, находим в телевизоре какой-то зарубежный боевик и под мерные крики и выстрелы засыпаем на диване, завернувшись в плед. Что же, не самый худший отпуск.

Ближе к тридцатому числу Кей предлагает отпраздновать Новый Год с его семьёй. Отказываюсь, не желая быть лишней на этом семейном вечере. Периодически переписываюсь с Юми, которая должна приехать сюда через пару часов и Нацухи, что уже как два дня торчит у родителей. Минору захаживал на днях, но всего на час. Котаро предлагал приехать в Токио и присоединиться к ним, мол не чужая и Тобио точно ожидать не будет, но как-то не загорелась этой идеей. Скорее всего вернусь в Токио вместе с Юми и Нацухи первого числа. Поживу пару дней у семьи Такада и когда Тобио уедет с квартиры вернусь туда. Тренировки тренерский штаб обещал возобновить уже шестого числа.

Вечером тридцать первого уже собираюсь идти спать, как слышу, что открылась дверь. Когда поместье реставрировали некогда деревянные створки, в целях безопасности заменили более крепкими, но все ещё деревянными раздвижными дверьми. Они тяжелые и в любой части поместья слышно, когда их открывают. Ключи от ограды – она сделана уже на современный лад – сейчас есть только у меня, Нацухи, Кея и Тобио. Кей дома, Нацухи сейчас с Юми и это достоверный факт, а значит это может быть только один человек. Чувствую как злость и волнение подкатывают к горлу и быстро юркаю на террасу, прямо так: в тонкой майке и шортах. Створка отворяется почти бесшумно, а не плечи ложится тёплый махровый плед. Тобио стоит рядом и некоторое время молчит. К этому времени ноги уже онемели от холода, а зубы начали отбивать чечетку.

– Пойдём в дом.

– Мне и тут неплохо. – а у самой зуб на зуб не попадает. Но гордость и природная упрямость дают о себе знать.

– Ага, я слышу. – фыркает и не проходит и пары секунд, как подхватывает под колени и, закинув на плечо, заносит в дом. Плотно закрывает створки и тащит в спальню. Даже не пытаюсь вырваться, потому что все равно не получится. Куда мне, если Тобио под метр девяносто ростом, а я так и осталась метр шестьдесят.

Заносит в комнату, почти бережно кладёт на кровать и садится на самый край. Только сейчас осознаю насколько замёрзла. Тело бьет дрожь, а конечности и вовсе онемели. Кожу неприятно покалывает и жжет; отогреваться всегда было не особо приятным занятием.

– Я виноват перед тобой. – начинает совершенно неожиданно, опустив голову и отвернувшись. Только и видно как сгорбилась и напряглась спина. – Пообещал всё исправить, но сбежал. Мог приехать ещё две недели назад, а сам остался в Токио. Даже когда шёл, не знал, что могу тебе сказать.

Молчу, потому что не знаю, что можно ответить на это, да и вряд ли сейчас смогу сказать что-то дельное.

– Нашёл это, когда убирался дома. – его «дома» звучит настолько трепетно, что хочется потискать этого большого ребёнка. Догадываюсь, что именно он нашёл, потому что мозгов не хватало спрятать получше или выбросить, но покорно жду, пока достанет «это» из внутреннего кармана куртки. «Нечто» – билеты на четверть финала: «Япония—США» и пропуск в «VIP-зону»; ещё маленький, сложенный больше чем вчетверо раз, листочек. Имена, адреса и суммы. Все, кому я заплатила за молчание. Сохранила, на случай если когда-нибудь придётся отбиваться через адвокатов. Сохранила, чтобы быть уверенной в отсутствие повторяющихся имён. И даже подумать не могла, что это может найти Тобио. За последние могу получить нехилых люлей.

– И что ты хочешь услышать от меня? – язык едва слушается, но фраза получается на удивление чёткой. – Почему вытаскивала твою задницу из больших проблем? Или почему ходила на матчи, даже после «взятия паузы»? – не поворачивается, но в тишине его надломленное «да» звучало оглушающе громко. – Потому что для меня не было никакой «паузы». Ты хотел побыть один и разобраться в себе. Ты это получил. Только что изменилось, Тобио? Те жалкие пару недель, что мы обычно проводили вдвоём, мы провели порознь. Вот и вся разница.

– Я знаю. – глухо и затравленно. – Понял ещё перед Олимпиадой. Приехал сюда, как только вернулся в Японию, но Тсукишима сказал, что ты уже вернулась в Токио. И я подумал, что…

– Что раз я не вернулась домой, то у меня всё хорошо? – поражаюсь тому, насколько зло звучит фраза. Но я и правда злюсь. Какого чёрта он решил всё за меня? Какого чёрта он решил, что у меня всё хорошо? Люди не пытаются забыться в барах и ночных клубах просто так. Это не нормально и не правильно. Хочется оказаться напротив и заглянуть в эти бесстыжие глаза. Дать хорошую пощечину, чтобы мозги на место встали и начали работать. – Ты идиот. Тобио. Зачем мне было оставаться здесь? Ждать у моря погоды? Ждать, пока ты нагуляешься и придёшь? Со мной, чёрт тебя дери, Ушивака чаще разговаривал, чем ты! Ох прости, ты же со мной вообще не разговаривал, как я могла упустить.

– Хватит. – шипит, от чего-то тоже зло. Наконец-то поворачивается лицом и в его глазах столько боли и ярости, что челюсть сводит. Открываю рот, чтобы наконец-то добить. Потому что дико надоел этот разговор. Хочется уже наконец-то его закончить и послать всё, что будет дальше к чертям собачьим. Потому что устала и уже всё равно, что будет дальше. Согласимся на перемирие или разбежимся на столь трагичной ноте. Но так и не успеваю ничего дополнить, потому что подрывается мгновенно и нависает надо мною. Почти рычит от злости и очень похож на взбешенного Адского пса. – Да, я облажался. Не нужно каждый раз об этом напоминать. Дай мне шанс все исправить.

И сколько сожаления в его голосе. Хмурится и кажется намного взрослее, чем есть на самом деле. Трется щекой об мою, как большой провинившийся кот. Двухдневная щетина неприятно колется и раздражает нежную кожу. Но волновало бы меня это бы больше, чем моё «никак».

– Делай что хочешь. – выдыхаю почти обречённо. Нет желания играть; простим друг друга или нет: время покажет. Закрываю глаза, почувствовав, как на тело наваливается почти свинцовая усталость. Или это тушка Тобио? А, впрочем, все равно. Спать. Все остальное подождёт.

Впервые за всю мою карьеру словесная перепалка переросла в нечто большее. Наглая девица начала размахивать руками и я, попытавшись уклониться от одной руки, поскользнулась на кафеле и попала под вторую; там уже злую шутку сыграл тот же кафель. Под ногами было так много воды, что грех было не упасть. Это я и делаю: поскальзываюсь и падаю в воду, в следствие удара рукой по корпусу; падение тоже вышло неудачным: приложилась головой об стенку бассейна, ещё и руку рассекла. Аккурат вдоль вен от локтя до запястья. Плохо помню как выплыла. Да и сама ли выплыла? Помню как адски жгло руку и пульсировал затылок. И как вода из-за крови окрасилась в розовый. В сознание пришла только в медпункте. Голова раскалывалась на части, а руку и вовсе не чувствовала. Пока пыталась очухаться успела и испугаться.

– Что у меня с рукой?

– Рассечение. – голос знакомый и не сразу понимаю, кто говорит. – Тебе наложили шесть швов. Сотрясения мозга вроде нет.

Тобио сидит рядом, держит за здоровую руку и нервно жуёт нижнюю губу. Белее снега и злой как бродячий пёс. Пытаюсь осмыслить и принять. Шесть швов. Пять недель до Национального первенства. Ками, я убью эту дуру.

– Нацухи и Нанахара-сан скоро приедут. – приподнимаю брови в жесте удивления. Ладно Нацухи, а мой адвокат, и человек, который когда-то пристроил братца на работу, тут причём? – Не делай такое выражение лица. Имай сказала, что та девица специально тебя спровоцировала.

Киваю, решая лишний раз не спорить. Я проспала то от силы час, и то, половину из-за обезболивающего, которое мне вкололи. Иначе бы рука начала меня беспокоить раньше головы. Брюнет сидит рядом, держит мою руку в своей; явился как только мне потребовалась его защита и поддержка: собственно, как и обещал. Дверь тихо открывается и в комнату заходит знакомый парень. Даже имени его не помню, хотя сталкивались уже два раза. Серые глаза широко распахиваются, а рот приоткрывается в изумлении. Тобио шипит ругательства себе под нос и почти рычит.

– Эээ… кажется, предлагать деньги за молчание бесполезно, да? – натянуто и обречённо. Забавный парнишка с забавным поведением. А ещё знакомыми чертами лица. Кажется, у девчонки, столкнувшей меня в воду, такие же. Однозначно родственники. Откровенно пялится на наши руки и совсем нелепого краснеет. Так по-детски: пятнами.

– Правильно думаешь. – голос Тобио почти спокоен. Да только мне ли не знать, сколько ярости скрывается за этим напускным спокойствием. – Скоро здесь будет её адвокат.

– Ээээ… ребят, может это, решим всё миром?

– Миром говоришь? – усмехаюсь и схватившись за плечо Тобио сажусь на кровати. Не без помощи волейболиста, но это мелочи. – Благодаря твоей сестрице, я повредила руку за полтора месяца до Национального первенства. Как думаешь, легко она отделается?

– Говоришь как мировая звезда. – прыскаю, а Тобио сначала замирает, а потом начинает смеяться громко и почти до слез, сложившись пополам. Парень смотрит на нас непонимающе, но верно уже начинает догонять, что что-то тут не так.

– Я капитан Сборной. Имею право. – открывает и закрывает рот. Глаза и рот широко распахнуты. Каков брат, такая и сестра. Оба задиры и любят махать кулаками, но совершенно не хотят отвечать за свои ошибки.

В конце коридора раздаются голоса. Один хороший знакомый и громкий, второй чуть ниже и грубее. Отлично, все в сборе. Нацухи влетает в кабинет и даже не обращает внимание на посетителя. Причитает так, будто у меня минимум перелом руки, а не рассечение. Даже сотрясения нет, а это уже лишило нас половины проблемы. Нанахара-сан заходит почти бесшумно, встаёт позади брата и даёт ему крепкий подзатыльник, заставляя замолчать; смотрю на него со всей возможной благодарностью и киваю в знак приветствия. Решаю, что хочу спать, а не решать все эти проблемы, поэтому прошу решить все без меня и ложусь спать. Хотя бы пару часов подремать, а там Нацухи до дома довезёт. Мой парень профессиональный спортсмен, брат юрист по образованию, да и один из директоров нотариальной конторы, а его непосредственный босс лучший адвокат во всем Токио. Есть ли смысл переживать? Конечно нет.

По дороге домой всё-таки заезжаем в больницу где мне железобетонно заявляют – сотрясения нет. По дороге до квартиры Нацухи коротко рассказывает, что в дальнейшем ждёт задиру. Слушаю в пол уха, задремав на плече Тобио. Доводит нас до самой квартиры, по хозяйски наливает себе кофе и устроившись на барном стуле на кухне, наблюдает за тем, как Тобио крутится вокруг меня, словно белка в колесе.

– Знаете, а я рад, что у вас наконец-то все хорошо. – Тобио лишь отмахивается от него. Садится прямо на пол около дивана и упирается лбом в согнутые колени. Устал. – Хотя, даже в Раю бывают конфликты.

– Разлад в Раю? – говорю на удивление просто и легко. Будто мы не проебали год из-за своего тупизма, гордости и слепоты. – Похоже на правду.

На рассвете всегда холодного и сыро. Даже если это середина августа и солнце в обед печёт далеко за тридцать градусов. В Мияги на рассвете не холодно, если сидишь в, свитом из подушек и одеял, гнезде. Вид с террасы на восходящее солнце восхитительный, замечаю это краем глаза, улегшись головой на горячую мерно вздымающуюся грудь. Тобио жарко, но он все равно набрасывает на нас кусок мягкого пледа. На улице стабильные восемнадцать, хотя к семи утра будет около двадцати с хвостиком. Бездумно водит пальцами вдоль полоски шрама на левой руке и от этого действия внутри начинает разжигаться адское пламя. Длинный, не особо тонкий рубец тянется от запястья до сгиба локтя. Напоминание о неделе под обезболивающими на соревнованиях, о выбитых потом и кровью медалях и случае, что окончательно примерил нас. Впервые тогда поняла, насколько Тобио взрослый и нифига не глупый. Сложно было понять, привыкнув решать все его проблемы без него. Пробегаю пальчиками по груди, крепкой шее, черчу линию вдоль подбородка – щетину он не сбривает уже полторы недели и кажется не собирается этого делать вообще – и скул. Некогда прямой нос теперь с едва заметной горбинкой, но это не портит его. Над бровью тонкий, едва заметный шрам и хоть тресни не помню, как он его получил. Трогаю и изучаю, как будто впервые увидела, хотя по сути так и было. Мы впервые за полтора года приехали в Мияги летом вдвоём. Вроде бы и было время изучить, но как-то не дошли руки.

– Нацухи хочет сделать предложение Юми. – даже не отвлекаюсь от своего занятия. Если бы меня это новость могла удивить… хотя почему-то обидно, что знает мой парень, а не я. Нацухи как бы мой наглый младший брат.

– Зная этого балбеса, тянуть будет ещё год, а может и больше.

– А ты бы хотела? – замираю, едва переборов странный мандраж. Это он намекает или ему просто интересно?

– Пока ты не спросил, даже не задумывалась. – вру не краснея. Хотела бы, потому что пора на седьмой год отношений то. Потому что Бокуто мне уже плешь в мозгу проел с этим дурацкими намёками и прямыми вопросами: «А почему вы ещё нет?». И потому что хочется знать, что будет такая цепь, которая сможет удержать и меня, и Тобио. Чтобы «взять паузу» было бы намного сложнее, нежели находясь в сожительстве. Слишком много «за» и не одного «против».

– Понятно. – потягивается, почти скинув меня со своего тела. Недовольно фыркаю и откатываюсь чуть в сторону, завернувшись в одно из одеял. Тобио усмехается и встаёт на ноги, разминает затёкшие мышцы и ещё раз потягивается. Если бы так сделала я, то точно бы ещё минут пять валялась в приступе судороги. – Кофе будешь?

– Буду.

Обходит наше гнездо, и отодвинув одну из створок, скрывается в недрах дома. Слышу как журчит вода и как начинает работать кофеварка. Маленькая идиллия в нашем бешеном темпе жизни. И вроде бы сами выбрали эту участь, но при этом отчаянно хотим избавиться от неё и жить нормальной жизнью. Наверное, если когда-нибудь Тобио сделает мне предложение, то это будет началом конца. Хотя кто его знает.

Время покажет.