сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
- Мой партнер ногу сломаааал, - зеваю я и откидываюсь на теплое сиденье, - а концерт совсем скооооро… - еще один зевок, и я прикрываю глаза.
- Вы завтра долго?
- Мм? Не знаю… Может быть…
- Я заеду за тобой, - уверенно говорит Грег.
- А? Ну, ладно… Ты, все-таки, нашел меня…
========== Танец четвертый, успокаивающий ==========
За полторы недели работы мы даже привыкли друг к другу: я теперь знаю, чем его мотивировать, он – как сделать меня мягче. Все понеслось в каком-то бешеном ритме: работа, разговоры с этим имбецилом; вечером – теплые руки Грега и его понимающий взгляд; мягкая постель в его шикарной квартире на такой высоте, что мне иногда страшно; секс, если я не слишком вымотана. А потом опять по кругу…
Выходные я провожу с Грегом, забыв обо всех па, выпадах, плие и прочем безобразии. Но в ночь на понедельник мне снится Николас. Мы танцуем в рабочей студии именно так, как мне хочется – страстно, безудержно, свободно… Я просыпаюсь с рассветом и долго не могу понять, было ли это на самом деле.
Увы, не было, и в среду постановщик опять разочарованно смотрит на наши отточенные движения. Он не выражает недовольства ничем, но я слишком хорошо научилась смотреть. В зеркала, на лица людей. Они – как открытые книги, только иногда приходится читать между строк.
Потрясающее танго – Roxanne. Номер, вообще, групповой, и в нем участвует несколько пар, но мы бьемся над одним единственным куском – нашим соло – чертовых полторы недели.
- Стоп… стоп… - прикрывая уставшие глаза рукой, тихо говорит постановщик уже к концу дня.
Николас останавливается и бережно (!) опускает меня на пол, потому что в этот самый момент я проделываю сложный элемент, опираясь лишь на его бедро.
- Ребята… - постановщик подходит к нам и не знает, что сказать. По лицу видно, что слов действительно нет, ведь он сам не может понять, в чем проблема. – Вы делаете все прекрасно, но… Не знаю, это не то, что я хочу.
- Мистер Лазаль! – не выдерживаю я, потому как уже вечер и все разошлись, а мы с Николасом работаем буквально до обморока третий день к ряду. – Что еще не так? Вы исправляли нас, мы тут же переделывали правильно!
- Вивьен… Ты профессионал. Ты двигаешься, не задумываясь, твое тело само знает, что делать, но… ты не чувствуешь это. Эмоции на твоем лице либо наигранные, либо отсутствуют вовсе.
Мой рот возмущенно открывается, а брови сходятся на переносице. Я… да я… Да я танцую уже девятнадцать лет! Как он может такое говорить?! Сейчас точно сорвусь и выскажу Лазалю все, что думаю и чего на самом деле не думаю о его манере работать с танцорами.
Твердая рука проводит по моей ягодице, и палец замирает в полудюйме от возбудимой точки.
- Николас, ублюдок, какого хрена?! – поворачиваюсь и ору на него, вместо Лазаля, а идиот сразу убирает руку.
- Прости, не удержался, - ухмыляется он. Синяк рассосался, и теперь оба его озорных глаза смотрят нормально. Но, обещаю, это ненадолго! – У тебя шикарная задница…
- Да пошел ты!
- Только с тобой, прелесть моя.
С губ срывается звериный рык, потому что слов на такое хамство уже не осталось. Я бью ублюдка по лицу, по мускулистым плечам, по груди, толкаю и пихаю его, а он ни секунды не сопротивляется и, кажется, специально дает мне это делать, просто для разрядки. Руки дрожат – все силы сегодня ушли на репетиции, - и из глаз начинают литься бессильные слезы отчаяния. Ну что я делаю не так?! Вижу себя в зеркало: вспотевшая, раскрасневшаяся, из тугого пучка волос выбиваются отдельные темные пряди, глаза уставшие, красные, мокрые дорожки на щеках, и опустившиеся плечи… Жалкое зрелище…
- Давайте закончим на сегодня, - неожиданно мягким голосом говорит Николас. – Мистер Лазаль, ей нужен денек передышки. Она себя измотала, - шепотом добавляет он, подойдя ближе к постановщику.
- Хорошо, - нехотя соглашается Лазаль. – Тогда увидимся в пятницу, - и покидает зал.
Мы с Николасом остаемся одни, а я продолжаю плакать.
- Ну, все, - тихо говорит он, подходит ко мне и… обнимает?
Его руки ничуть не холоднее рук Грега, и самое смешное, что мне, в общем-то, все равно.
- Тихо, тихо, - Николас гладит меня по голове, пытаясь успокоить дрожащее тело, и я покорно утыкаюсь лицом ему в плечо, потом как-то незаметно обвиваю торс руками. Расклеилась… - Сколько ты спала сегодня?
- Не знаю, - между всхлипами произношу я.
- Ясно. Секс был?
- Чего?!
- Был или нет?
- Был…
- Понятно… Вон, на ногах еле стоишь. Тебе нужно домой и отоспаться.
- Много ты знаешь, что мне нужно… - бормочу я, перестав плакать, но руки так и не отпустив.
- Пошли, красавица.
Николас уводит меня из зала студии, не отправляет в душ, но заставляет плотно укутаться в пальто и надеть на голову платок, чтобы я не простыла от холодного осеннего воздуха, а потом он провожает меня до дома. Мы едем в вечернем метро, и моя голова то и дело склоняется к нему на плечо.
Звонит телефон, и я долго роюсь в сумке.
- Алллло? - говорю сонным голосом.
- Вивьен, я подъехал, малыш. Когда вы закончите? – знакомый заботливый голос с того конца провода.
- Мы уже… Я домой уехала, Грег, прости. Совсем неважно себя чувствую… У себя сегодня переночую.
- Заболела? – обеспокоенно спрашивает он. – Хочешь, я приеду. Ничего такого! Лекарства привезу, если нужно…
- Нет, Грег, не надо. Все нормально. Я хочу одна побыть немного. Спасибо. Целую, пока-пока.
- Пока, Вивьен.
Отключаюсь и, закинув телефон обратно в сумку, устало утыкаюсь лицом в теплую куртку из грубой ткани. Как же голова раскалывается…
- Заноза он… - со знанием дела протягивает Николас.
- Заботливый, ты хотел сказать, - недовольно бормочу я.
- Говори, как хочешь, - немного презрительно бросает он.
Дальше мы едем в тишине, но беседовать как-то и не хочется.
Моя квартирка с апартаментами Грега не сравнится, и райончик до боли напоминает тот, в котором живет Николас. О правилах этикета я забываю напрочь, поэтому не предлагаю гостю не то, что чашку кофе или чая, но даже просто сесть. Стянув одежду, направляюсь в ванную.
- Иди-ка сразу спать, - советует Николас.
- Потная и грязная в постель? Ни за что!
Шумит вода, даруя мне свежие силы, и я надеюсь, что он ушел. Заворачиваюсь в полотенце и, выйдя из душа, обнаруживаю Николаса сидящим в гостиной.
- Ты еще здесь? – голосу возвращается прежняя холодность и уверенность.
- Хотел убедиться, что ты не упала в ванной в изможденный обморок, - нагло улыбается он.
- Зачем… зачем ты это делаешь?
- Что?
- Заботишься обо мне…
- Ты же моя партнерша, - ухмыляется Николас. – Иди спать. Завтра увидимся, - встает с дивана и направляется к двери.
- Николас… - окликаю я его уже у выхода. Он останавливается. – Это… спасибо.
Слышу короткий смешок.
- Спокойной ночи, Вив.
Дверь закрывается с характерным щелчком.
========== Танец пятый, распаляющий ==========
Уважаемые читатели! Перед прочтением главы рекомендую Вам ознакомиться с несколькими танцевальными терминами, без которых не смогла обойтись. Помещаю список вначале и в конце главы для Вашего удобства)) Приятного прочтения))
P.S. Танец писался под музыку Moulen Rouge – El Tango De Roxanne))
*Четвертая позиция для пар – позиция, при которой партнеры стоят не лицом к лицу, а каждый как бы делает шаг влево, не меняя положения рук.
** Вторая позиция для пар – классическая танцевальная позиция, при которой партнеры стоят лицом к лицу.
*** Па де буре - мелкие движения, переступания с ноги на ногу.
_______________________________________________________________________
В четверг утром, как всегда, звонит будильник, но я никак не реагирую. Словно кукла, открываю глаза и продолжаю лежать в постели, по подбородок накрытая одеялом, глядя на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь давным давно не мытое окно.
«Эмоции на твоем лице либо наигранные, либо отсутствуют вовсе», - крутятся в голове слова Лазаля.
Опять закрываю глаза и хочу утонуть в белом мареве…
Раздается звонок в дверь. А? Кто мог припереться в такую рань? Лениво поднимаюсь с кровати и, даже мало-мальски не пригладив волосы, иду открывать.
- Ну и видок! – на пороге меня встречают озорные ярко-голубые глаза. – Помятая, как будто не спала, а бухала всю ночь! Хотя волосы у тебя, конечно… - Николас присвистывает, касаясь спутанных темных прядей, достающих мне почти до пояса. – Кудри, цветок, и прям Кармен!
- Что. Ты тут. Делаешь? – закипая, по словам спрашиваю я.
- Кофейку тебе принес, - Николас протягивает мне картонный стакан с пластиковой крышкой.
- Я думала, у меня сегодня день передышки, - нахально задрав нос, говорю я, забирая чашку.
- Это Лазаль так должен думать, - прохвост явно недоволен моей несообразительностью.
- А что на самом деле?
- Устроим особенную тренировку, - хитро улыбается он, и в озорных глазах пляшут чертики.
Николас чуть отпихивает меня в сторону и нагло проходит в квартиру.
- Не помню, чтоб приглашала тебя, - возмущаюсь я, только успев отпить глоток кофе.
- Не до церемоний. У нас чуть больше недели, чтобы сделать из тебя, бесчувственной, пламенную танцовщицу, - с этими словами он совершенно спокойно открывает мой шкаф и начинает перебирать вешалки с вещами. – О, вот эта пойдет, - извлекает черную юбку, шифоновую, плиссированную, длинную сзади и короткую спереди, бросает ее на кровать и тут же лезет в мой комод.
- Эй! – только и успеваю возмутиться я, когда Николас достает оттуда комплект черного кружевного белья.
- Надевай, и идем, - кивает он на небрежно брошенные на постель вещи.
- А ты не охренел?!
- Ровно в той степени, которая позволит нам хорошо выступить, - без капли стеснения вещает он.
- Знаешь что… - кажется, шипение стало моей любимой манерой разговаривать с ним.
- Ты помнишь, что главное в танце? – резко спрашивает Николас.
Я открываю рот и… не знаю, что ответить. Где в глубине подсознания клокочет мысль о правильных словах – чувствах, страсти, но левое полушарие усмехается и уверенно заявляет, что главное – отработанные до рефлексов движения.
- Оооо… - присвистывает Николас, читая ответ в моих глазах. - Промолчи-ка лучше. И одевайся, мы спешим.
Молча я натягиваю постыдный наряд, но добавляю к нему подходящий топ.
- И чулки, если есть! – кричит партнер уже из прихожей.
Что я за танцовщица, если у меня нет чулок!
Минут двадцать мы едем на метро, потом проходим два квартала пешком, пока не останавливаемся у небольшой танцевальной школы.
- Здесь работает мой старый друг, - объясняет Николас, поправляя тяжелый рюкзак за плечами. – Уроки начинаются только в три, поэтому пока зал в нашем распоряжении, - он открывает дверь, предлагая мне войти.
Студия совсем старая. На зеркалах не трещины, конечно, но маленькие черные полосочки и пятнышки. Мы слишком профессиональны, чтобы такая мелочь нам помешала.
- Раздевайся, - велит он, и просьба не кажется мне даже близко пошлой.
Я снимаю пальто, переобуваю сапоги в чешки и иду разминаться.
- Все, можем начинать, - говорю, когда чувствую, что мышцы приятно разогреты. Достаю из сумки танцевальные туфли.
- Ты не поняла. Раздевайся до того, что я тебе достал.
Застываю, так и не затянув ремешок.
- Чего?
- Сними этот дебильный топ, - спокойно объясняет Николас.
- Ты… ты… имбецил несчастный! – вырывается у меня.
- Хочешь нормально выступить или нет?
- Хочу, но ты…
Николас быстрыми шагами пересекает зал и прижимает меня к себе, глядя в глаза, обжигая горячим дыханием лицо.
- Знаешь, почему мы с Кристи так хорошо танцевали? – шепчет он. – Мы отрабатывали все нужное в постели… Нам тоже стоит попробовать… - его рука скользит по телу и останавливается на ягодице.
Перебираю слова в голове и не знаю, как обозвать этого мерзавца.
- Придурок! – выдаю я, долго и обстоятельно подумав. И смех и грех…Толкаю идиота в грудь, и незастегнутая туфля слетает с ноги. – Танец – это тебе не порнофильм! Что, изнасиловать меня решил?!
- Я выразился фигурально, - недовольно ухмыляется Николас, засунув руки в карманы.
- Да пошел бы ты, Николас, со своими фигурами! Будем танцевать, как я скажу!
- Ник.
- Что?!
- Меня зовут Ник. Прекрати называть меня полным именем.
- Как хочу, так и называю, - скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь, надувая губы.
- А Грега ты тоже называешь Грегори? – вопрос с подвохом, но что он хочет мне доказать?
- Грег – часть моей личной жизни. Я могу называть его коротким именем.
- А танцы для тебя лишь работа? – с вызовом бросает Николас, что у меня от возмущения аж рот открывается.
- Я танцую с тех пор, как мне было семь! В школе, когда остальные дети бежали играть, я отправлялась в танцкласс! Танцы – это ВСЯ моя жизнь! А ты… а ты… Чертов прохвост! Тоже мне, талант выискался! Ты когда в первый раз чешки-то надел? Небось, не раньше старшей школы! Так какого хрена смеешь мне говорить такое?! Я знаю о том, как нужно танцевать в миллионы сотен тысяч раз больше тебя!
Ох, не ожидала от себя такой длинной и пламенной речи… Когда я ее заканчиваю, руки дрожат, причем не так, меленько и незаметно, а будто во мне самой пробудилось землетрясение, и попробуй я взять что-то, сию же секунду уронила бы.
- Хорошо, - как-то слишком легко сдается он и идет ставить музыку.
Вот и туфлю я застегиваю с трудом… Минуточку, камера? Мне кажется? Нет, паршивец достает из рюкзака штатив и камеру, ставит их у стенки с зеркалами, подключает какие-то провода.
- Ты снимать будешь?
- А ты стесняешься? – с сарказмом выдает он.
- Ха-ха, очень смешно, - я упираю руки в бока. – Зачем это?
- Чтобы ты увидела себя со стороны.
- Для этого зеркала есть, - упорствую я.
- Тебе жалко что ли?! – не выдерживает Николас.
- И кто будет снимать?
-Камера. В ней есть сенсор движения, который связан с маленьким моторчиком на штативе. Камера всегда будет поворачиваться так, чтобы движущиеся предметы оставались в центре объектива, - объясняет он, засунув последний штекер.
- И где ж ты такую прелесть достал? – пытаясь не показывать интереса, спрашиваю я.
- У меня есть друзья. Так, не до болтологии, - он включает камеру, стереосистему и деловито подходит ко мне. – Последний кусок из соло.
Дальше нам слова уже не нужны. Точнее, не должны быть нужны…
- Ты, вообще-то, помнишь, что мы начинаем с четвертой позиции*? – наставительным тоном говорю я, когда он встает лицом к лицу.
- А ты, вообще-то, помнишь, что в танце партнер ведет? – раздраженно отвечает на мой выпад Николас.
- Да, а партнерша соглашается или не соглашается идти.
Кажется, я слышу шипение, слетающее с его губ, когда Николас передвигается на корпус влево. Моя взяла.
- У тебя наверняка проблемы с мужиками были в школе, - бормочет он под нос.
- Пф!
Были. Еще какие.
Мы дожидаемся нужного момента в музыке, и начинается…
Когда гонка останавливается, и я замираю в шпагате, дыхание только немного ускорено, а обычно озорные глаза Николаса холодно взирают на меня сверху.
- Хочешь посмотреть? – спрашивает он, поднимая меня с пола.
- С удовольствием, - улыбаюсь я, потому что видела, как мы движемся, в зеркало. Этот идиот в первый раз сделал все идеально.
Николас подключает камеру к старенькому телевизору в студии и нажимает кнопку «Проиграть». Мы оба смотрим на пару с их отточенными движениями, в которых нет ни одного изъяна, но меня почему-то не покидает чувство когнитивного диссонанса. Что не так?
- Ну? – спрашивает Николас. – Видишь?
- Мы прекрасно танцуем… - протягиваю я, неуверенно качая головой.
- Хорошо. А что чувствуешь?
Я открываю рот, чтобы ответить, и… дыхание замирает. Ничего. Ровным счетом ничего… Вижу, как в запутанной изящной игре бегут наши ноги и плещется вокруг бедер моя юбка, но… это все настолько пусто… Я пустая… Мой танец – пустой…
Сердце бухается на дно желудка, и я так и не могу начать дышать. Вот что имел в виду Лазаль. Вот что мне хотел показать Николас, проиграв в битве за ведущую роль. Подбородок дрожит, веко начинает дергаться, и слезы медленно, но верно заполняют глаза. Усилием воли я делаю глубокий шумный вдох, чтобы не заплакать, и говорю тихим хриплым голосом:
- Будь по-твоему…
Одним движением стягиваю топ и остаюсь в постыдном наряде, который Николас заботливо для меня выбрал. Встаю на исходную точку нашего танца и жду. Он снимает рубашку и, включив камеру и стереосистему, подходит ко мне. Мне кажется, сейчас мы встанем в позицию, и я с готовностью приподнимаю руки, но он игнорирует их и проводит ладонями по моим собранным в пучок волосам. Стягивает резинку и дает чуть завитым прядям спадать на голые смуглые плечи.
- Я в них запутаюсь… - пытаюсь протестовать, но голос все еще хриплый.
- Не запутаешься, - уверенно говорит Николас и сильнее встрепывает волосы, так что видок я приобретаю совсем дикий. – На меня смотри, - добавляет он и начинает шептать глубоким голосом: - Танго – как секс на паркете. И на сцене прикосновения много более интимны, чем в постели. Здесь нет места стеснению и робким отводам глаз. Здесь даже нет зрителя, потому что остается только страсть, глухо бьющееся сердце, пот и дикое напряжение между вами.
