сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Резко вспыхивают прожектора, и мелодия El Tango de Roxanne переплетается с ярким белым светом. Четыре пары начинают движение по паркету: шаг, медленный, медленный, быстрый, быстрый, будто скольжение. Они похожи друг на друга, одинаковые, в черных, с изящно отороченными блестками костюмах, мужчины с зализанными назад волосами и девушки с аккуратными шишечками. Мы - не такие. Будто в самый первый раз замечаем друг друга в толпе и медленно настороженно скользим по сцене между пар, по кругу, словно две змеи, словно самец и самка павлинов, распускающие друг перед другом перья. Качнув бедрами, я тяну за тесьму, и шлейф спадает чуть ли не до уровня туфель, оголяя длинные стройные ноги. Невесомыми прикосновениями провожу по телу извилистые линии и маню Николаса к себе. Наконец, прикасаюсь рукой к его груди. Он ухмыляется, подмигивает мне, делает уверенный шаг назад, заставив и меня отступить, и, замерев на секунду, отбрасывает свой черный пиджак, который был перекинут через плечо. Выпад, и мы сцепляемся локтями, все еще делая вид, что не хотим знакомства, а это прикосновение – только случайность. Он выпрямляется и поворачивается, а мне остается лишь хвататься за предложенную руку, подчиняться крутому развороту, которым Николас пытается поставить меня в привычную начальную для танцоров позицию. Чтобы окончательно добиться этого, мы все так же медленно и настороженно подтягиваем отставленные ноги, наконец уверенно вставая напротив друг друга.
Пары вокруг, словно и не обращали на нас внимания, продолжают свой незатейливый танец с простыми па и перекидными. В эту композицию гармонично вливаемся и мы. Опять скольжение, он уверенно ведет меня длинными шагами: медленный, медленный, быстрый, быстрый. Разворот, мах, две пары уплывают за кулисы, давая нам больше места. Я освобождаюсь из плена его рук и несколькими изящными шагами убегаю. Нужно признать, что мы не зря столько времени потратили на репетиции, потому что синхронность, с которой мужчины «ловят» своих партнерш, поражает. Поддержка, из которой я скатываюсь в надежное кольцо, обвивая бедро Николаса ногой. Секундная заминка, еще один разворот, и мы остаемся одни на сцене.
То, ради чего были все эти три недели. Две минуты соло. И вот это уже то самое, что должно быть скрыто от чужих глаз. Шаги. Как стук сердца: медленный, медленный, быстрый, быстрый. Обводка по кругу, па де буре, и теперь уже он не ведет меня, а пытается за мной угнаться. В этом прелесть танго – у партнеров есть свобода. Он догоняет меня у самого края сцены и буквально удерживает от падения в зал, обхватив руками за плечи и прижимаясь сзади. Горячо дышит мне в шею, и я оборачиваюсь, почти успевая сорвать поцелуй. Но только почти. Он опять закручивает меня и тянет в центр сцены. Заставляет играть с ним, отклоняясь, укладывая меня на свое бедро, чтобы я могла сделать эффектный шпагат в воздухе, а потом с разворота обвиться ногами вокруг его торса и качнуться к полу, едва не размозжив себе голову. Прыгнуть, поддерживаемая его руками, как ни в чем не бывало, приземлиться и тут же быть подхваченной и закрученной им снова.
Он опускает меня на паркет, нежно, осторожно. Напряженно скользит рукой вниз по бедру, и я льну к нему сильнее, оплетаю, будто виноградная лоза. Николас ухмыляется, игриво касается своим носом моего и, сделав мне на прощание «саечку за испуг», гордо и резко уходит к другому краю сцены, где, впрочем, останавливается, призывно оборачиваясь ко мне. Я делаю несколько неуверенных шагов, и он протягивает руку, в которую я послушно вкладываю ладонь, прижимаясь со спины. Веду ногой от его носка к бедру. Его руки скользят по моим плечам, волосам, нещадно выдергивают китайские палочки, крепящие прическу, давая каштановым кудрям распадаться великолепным водопадом. Музыка ускоряется, будто готовя нам финишную прямую. Поворот, обводка по кругу, игра гонящихся друг за другом ног, прыжок и чуть ли не прямо из полета я прихожу в финальную позу – на шпагат с правой ногой, лежащей на его левой лодыжке.
Близко. Жарко. Еще жарче от света софитов. Кровь в ушах клокочет. В его лазурных глазах плещутся столь знакомые мне страсть и желание, а не гнев и угроза. Наши сцепившиеся тела разлепляет только оглушительный звук аплодисментов. Букет мне подносит Марк. Один из многих. Это триумф, у меня такого никогда не было. Ощущение сюрреалистичности, неверие.
Откланявшись свои пять минут, дождавшись, когда опустят занавес, и приняв бурные поздравления от Лазаля и всего остального коллектива, я отправляюсь в гримерку, где медленно начинаю снимать серьги, постепенно осознавая тот неописуемый восторг, в котором были зрители. Скрип двери, и в углу зеркала я вижу Николаса. Но он даже слова вымолвить не успевает, как ко мне вваливается целая толпа.
- Марк? Мама? Папа?! – последними двумя я удивлена куда больше, чем моим партнером. – Вы-то что тут делаете?
- Господи, это было… Вив! Обалденно! Ты прямо… Ух! – Марк по-дружески обнимает меня, а я гляжу за его спину, смотрю, как Николас опускает глаза и тихо уходит.
- И правда, мисс, Вы поражаете воображение, - улыбается незнакомый темнокожий мужчина возрастом чуть младше моего отца.
- Эээ…
- Вивьен, - отец берет меня под локоть и подводит к нему, - позволь представить тебе моего друга, коллегу, Гарри Фитцпатрика.
- Коллегу? – я неуверенно жму протянутую мне руку. С чего это отцу знакомить меня с кинорежиссером, пусть даже это его друг.
- Да, - улыбается Гарри. – Вивьен, позволите присесть?
- Дааа, конечно.
- Дело в том, что у меня есть для Вас работа.
Я удивленно смотрю на режиссера, потом на Марка, на мать и отца.
- Да у меня вроде как… есть работа.
- И все же, выслушайте меня. Вообще-то, работа для Вас и Марка. Я режиссер-постановщик в фильме о танцорах и ищу актрису на главную роль. Весь остальной состав я, конечно, могу доверить нашей команде по персоналу, но для главной роли… мне нужна особенная девушка.
- Но я не актриса.
- Для Голливуда это не аргумент, - усмехается мужчина. – Я разговаривал с вашим отцом, жаловался, как трудно найти танцовщицу, в которой будут страсть, чувства, свобода, но одновременно и профессионализм, отдача своему делу. И тут он обмолвился, что его дочь – очень хорошая танцовщица. На слово я, конечно, не поверил, но вот теперь вижу, он не соврал. Ваше танго… оно потрясло меня.
- Но я танцевала не с Марком.
- Марка я в деле уже видел. Он справляется не хуже, если не лучше, чем молодой человек, с которым Вы выступали сегодня.
У меня прямо брови на лоб ползут. Марк лучше Николаса? Да в какой вселенной?!
- Я, конечно, не могу Вас принуждать, но… если Вы с Марком сможете в понедельник прийти на прослушивание других танцоров, чтобы… так сказать, показать класс, я буду очень рад. Оставлю здесь свою визитку, - режиссер кладет картонный прямоугольник на мой стол. – Еще раз, мое восхищенье, Вивьен, я давно не видел столько живости в танце.
- Детка, думаю, стоит обсудить это за ужином, - мать обнимает меня за плечи. – Переодевайся, и идем, - она выталкивает всех из комнаты. – И никаких возражений!
Я – актриса?
========== Танец пятнадцатый, на бис ==========
Мне аплодируют. Одно дело, когда это делают простофили, с открытым ртом глядящие на что угодно, и совсем другое – с коллегами-профессионалами.
- Потрясающе! – Гарри хлопает громче всех. – Вот он, настоящий профессионализм! Вы можете танцевать с кем угодно, но друг с другом… вы идеальны!
Неужели, лучше, чем с Николасом? Я не видела, почти не смотрела в зеркала, двигалась, следуя за Марком… как и должна партнерша в танце.
- А Вы… записывали? – осторожно спрашиваю я, когда другие пары начинают разминаться, потому что все равно не верится.
- Хотите посмотреть?
- Ну да… У меня что-то вроде привычки – просматривать свои выступления после.
- Идемте, - улыбается Гарри.
Па, плие, поворот, мах, поддержка. Точно так же живо и легко, как с Николасом, но четко и идеально, как всегда было с Марком.
- Ну так что скажите, Вивьен? Будете сниматься в моем фильме? Марк согласен, но не хочет без Вас.
- Да. Определенно да.
***
Так, что еще я беру с собой? Все танцевальные туфли – без вариантов, чешки, майки, трико, еще…
Звонок в дверь.
- Кто? – спрашиваю я, подходя к домофону. Нужно побыстрее отвязаться от нежданного гостя и продолжить сборы.
- Это… Ник.
У меня сердце обрывается.
- Зачем… зачем ты пришел?
- Поговорить… попрощаться.
- Поднимайся, - тихо говорю я.
Я не видела его с самого концерта, уже две недели. Попрощаться. Да, мне нужно как можно скорее и как можно окончательнее с ним попрощаться. Встречаю его в дверях, перегородив проход.
- Привет, - говорит он, сосредоточенно глядя на меня.
- И тебе того же. Что хотел?
- Так и будем на пороге разговаривать?
- Перцовый баллончик у меня под рукой, - предупреждаю я, делая вид, что уже тянусь за ним, хотя никакого баллончика у меня в помине нет.
- Да не трону я тебя, обещаю. Да и перцовый баллончик у тебя под рукой, - озорно, как прежде, ухмыляется Николас.
- У тебя десять минут, у меня слишком много дел, - я разворачиваюсь и ухожу в комнату, давая ему пройти.
- Собираешься? – он оглядывает хаос в моей гостиной.
- Да, завтра улетаю.
- Лазаль просто слезы льет, - усмехается Николас. – Потерял своих лучших танцоров, в конце концов.
- Верно. А как… Ты нашел партнершу? – спрашиваю невзначай, повернувшись к нему боком и продолжая паковать вещи.
- Да, - беспечно бросает он. – Зовут Милинда. Брэдшоу. Слышала о ней что-нибудь?
- Ну… да. Видела пару раз ее выступления. И как она тебе?
- Хуже тебя.
- Ха. Очевидные вещи можно и не говорить.
- Да… - Николас опускает глаза в пол, и в комнате повисает неловкая тишина. – Слушай, Вив… - вдруг начинает он. - Яяя… вообще-то пришел попросить прощения. Вив…
- Не надо, - отрезаю я, замерев со свернутой майкой в руках.
- Вив, я просто…
- Николас, не надо. Я ничего не сказала Лазалю и в полицию на тебя не заявила. И не собираюсь. Я просто хочу забыть об этом.
- Потому сбегаешь в Лос-Анджелес? – его голос вот-вот готов сорваться.
- Да! – ставя последнюю точку, признаюсь я, разворачиваясь. – Я сбегаю. А тебя больше не хочу видеть. Уходи.
Не сразу, но он кивает и послушно встает.
- Спасибо, Вив, - говорит Николас уже от выхода. – Прости.
У меня слезы на глаза наворачиваются. Я не хочу догнать его, не хочу вернуть. Я просто хочу, чтобы это закончилось.
***
- Хуу, - выдыхает Марк, плюхаясь в кресло рядом со мной. – Ну, все, через десять минут вылетаем.
- Ага.
- Знаешь, а я волновался перед прослушиванием у Фитцпатрика. Мы с тобой, конечно, профессионалы, но раньше… ты танцевала иначе.
- Что? – я удивленно поворачиваю к нему голову.
- Ну… с тобой раньше было тяжелее, ты никогда не позволяла мне вести. Сама всегда толкала. От этого и танец получался такой напряженный. С Ником вы прямо так легко танцевали, будто все экспромтом. Ты… расслабилась, что ли. И на прослушивании я именно это почувствовал: ты дала мне вести. Как… у тебя получилось так измениться за три недели?
Сердце отбивает в груди странный ритм. Медленный, медленный, быстрый, быстрый.
- Меня Ник научил… - тихо отвечаю я, глядя в иллюминатор.
Конец
