Текст книги "Время чудес (СИ)"

Автор книги: eva-satis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Я все еще теснейшим образом общался со своей вкусняшкой, как Никита явился на кухню, готовый покорять весь мир. У меня аж кусок изо рта выпал, так он был хорош. Шикарный тёмно-серый костюм, белоснежная рубашка, шелковый темно-синий шарф на шее, парфюм… Дааа, перед таким точно никто не устоит, берегись, мир! Максимилиан Аверин уже покорен.

Он усмехнулся, присел рядом:

– Ну что, подкинуть тебя в универ? Или сначала домой, переодеться?

– Аа… ээ… нет… то есть, да, переодеться надо.

– Хорошо, солнце мое. Идешь уже, или доешь?

На столе красовалась половина торта. Я, в порыве обжорства, умял половину и не заметил, как. И даже не поделился! Мне стало немного совестно.

– Никит, а ты будешь? – я подвинул к нему остатки тортика. Он рассмеялся.

– Ну, дай попробую, какую такую прелесть тебе презентовали! – и поцеловал меня. Нежно, сладко, ммм…! – Дааа, прав ты, сердце мое, – отстранился он, – тортик – просто объедение!

Я разулыбался, но обниматься не полез, еще помну такую красоту!

Буквально вытолкав себя из-за стола, я решил все-таки переодеться, а то так и буду сидеть и давиться, и так обожрался – дальше не лезет.

Через четверть часа я тоже был готов покорять мир.

Глава 17

***

Вскоре мы подъезжали к подъезду, от которого мы вчерась так удачно начали наш несравненный вояж.

Никита заглушил мотор, притянул меня к себе, поцеловал.

– Ну что, готов?

Я кивнул.

– У тебя во сколько занятия заканчиваются?

– В два.

– Давай, я заберу тебя, мы пообедаем, и я подвезу тебя на работу. А после мы с тобой поедем по магазинам, поужинаем… Как тебе план?

– Больше всего мне понравились многоточия после слова «поужинаем»!

– Отлично! – засмеялся он. Еще раз поцеловал. – Ну, все, – отстранился он, – или никакой работы сегодня не будет! То-то твои коллеги рады будут! Давай, до встречи!

– До встречи!

Довольный, я, наконец, вылез из машины.

Наспех переодевшись, я полетел портить зубы, то есть грызть гранит науки. Поскольку брательник мой уже свалил, и Таша тоже дома уже не было, пришлось ехать на метро.

***

Буквально чудом успев на первую пару, я влетел в аудиторию и плюхнулся на свое место. Дар осмотрел меня, приподняв бровь, но вопросы оставил на потом. Ох, и чую я, предстоит мне допрос по полной программе!

Пока профессор вещал, я предавался сладостным мечтам о совместном обеде. И грядущем ужине… И завтраке…

– Миль, – меня толкнули в бок, – совесть твоя где позабыта? Всю пару в облаках пролетал. На землю спустись, влюбленный ты мой!

– А?

– Бе. Перерыв уже. Ну, все, давай, колись. Где были, что делали?

– Блин, Дарька, отвали! Что, по мне не видно, что делали?

– Видно-видно! – он закивал. – А подробности?

– А с подробностями мы за перерыв не успеем!

– Не боись, все успеем. Ты сейчас начни, потом продолжишь!

– Да чего начинать-то. В кино сходили. Потом в кафе. Ещё в парке гуляли. И в ресторане ужинали, «Полдень» который. Потом вместе в клубе танцевали. И всё.

– Нихера не всё. Начни с начала. Например, чегой-то вы так у подъезда застряли, а? Машинка заглохла?

– Ну, ты, блин, глазастый! – я растянулся на парте. Продолжил, понизив голос. – Дарь, я не уверен, что наши доблестные одногруппники готовы выдержать эту эпохальную повесть. Ты смотри, как уши развесили, – я кивнул в сторону Янки и Светки, сидящих на передней парте.

– Дааа, ты прав, – также шепотом ответил он. – Ничего, на большой перемене в кафе ты мне все-все расскажешь! Не отвертишься!

Мне пришлось лишь согласиться.

Короче, этот юный дознаватель вытянул из меня все подробности. В том числе и причину задержки у подъезда. И насколько хороши подушки в «Полдне». Как у него глазенки заблестели! Ждут, ждут его зверей невероятные чудеса и незабываемые приключения! Серые глазенки аж загорелись в предвкушении грядущих подвигов.

Кое-как вытерпев ежедневную пытку знаниями, усугубленные углубленным интересом друга к моей личной жизни, я дождался последней пары и благословенного обеда. Дар уехал вместе с Ташем. За мной, как и договаривались, заехал Никита. Что я немного погорячился, понял, лишь заметив, как загорелись глаза у наших сплетниц, увидевших шикарную тачку и красавца-мужика в ней. Видать, предстоит мне завтра выдержать ещё один допрос.

Обед с Никитой прошел в теплой, дружеской атмосфере. Стороны были удовлетворены прошедшими переговорами и друг другом.

На работу я явился довольный, как слон. Этот завидный факт отметили мои внимательные коллеги. Надеюсь, удастся отделаться общими фразами, а то ведь они и пытками не погнушаются, бяки такие! И вообще, моя личная жизнь их не касается, с кем и где – моё личное дело.

Все мои надежды разбила в пух и прах Леночка одной-единственной фразой:

– Ты что опять с Никиткой сделал, вредитель малолетний?

– А что сразу я? Тоже мне, крайнего нашла!

– Да ничего! Он сияет, как лампа Ильича, ты – довольный, как порося… Это ж-ж-ж не спроста! Колись, давай! Чегой-то он тебя подвозил? С каких таких далей?

– Ни с каких. Вообще, пусти меня уже, работу работать!

– Какая такая работа!? Тут такое!!!.. Не увиливай, короче, все, как на духу, скажи мамочке!

– Избави бог от таких мамочек!

– Но-но-но! – продолжала наседать эта су… супер любознательная особа. – Лучше скажи, вы с нашим драгоценным шефом еще только обжимаетесь, или уже… того?

Звезда в шоке. Сказать больше нечего. Вот как она всё про всех знает? Не знаю я, что им говорить, с Никитой мы не обсуждали, выставлять ли наши отношения перед коллегами. Как-то не готов пока на весь свет трубить о том, что их шеф не свободен более.

Спас меня опять Никита. Кто бы сомневался?

– Всем привет!

Я замер посреди кабинета. Не знаю, куда мне податься. На свое рабочее место, как должен, или к нему, как хочется? Никита сам подошел ко мне, обнял за плечи. Леночка, змеюка та еще, на это ухмыльнулась с понимающим видом.

– Можно у вас умыкнуть ценного сотрудника ненадолго?

– Конечно-конечно, Никита Владимирович, ни в чем себе не отказывайте! – ехидно пропела она.

Мы с Никитой вышли в коридор. Он, убедившись, что никого нет, обнял меня.

– Миль, мы так и не поговорили об этом, но… если ты не против, я бы не хотел скрывать наши отношения от коллег… Конечно, всем об этом кричать не стоит, но в твоем отделе работают не только твои, но и мои друзья, так что…

– Не знаю, не против, наверное…

– Спасибо, – он улыбнулся, обнял. – Тогда пошли сдаваться.

На что я только что согласился?

– Ну что, друзья-товарищи, есть у меня для вас новости.

Работяги развернули стульчики, приготовились внимать политинформацию.

– Хочу сказать, что пришла пора знакомить вас заново. Ты как, Миль? – я криво улыбнулся и кивнул. Сейчас что-то будет… – Тогда позвольте представить вам моего мужа, Максимилиана Аверина.

Гробовая тишина. Я в шоке. Охренеть, он ЧТО сказал?!

Первой очнулась Леночка, всплеснула руками:

– Ну, наконец-то! Я знала, знала! – подскочила, обниматься полезла. – Скрытные вы наши, как за вас рада!

– Точно! – радостно выдал Вик, хлопнув в ладоши. – А мы-то все гадали, долго ли эта Санта-Барбара местного пошиба будет продолжаться!

– Молодцы, поздравляем! – улыбнулась Лера, Антон, обняв её со спины, подмигнул мне.

Тааак, и как это называется? Мы, понимаешь, сдаваться пришли, а они уже в курсе?

– А когда свадебку-то успели, шустрые наши? – поинтересовался Паша.

– Свадебка не за горами! – рассмеялся блистательный господин Вяземский. – Если вы не против, приглашаю всех сегодня в «Грезы», отметить это значительное событие.

– Ураа! – заорали эти придурки. – Горько! Горько! Горько!

Не успел я засомневаться или возмутиться, как Никита склонился и поцеловал меня. Хорошо так поцеловал! Когда я опомнился и отстранился, народу в кабинете прибыло. Я поспешил захлопнуть глаза, а то еще немного – и лететь им на встречу с полом, дабы покоиться там вместе с челюстью. Вот же ж!

– Тааак, товарищи, все, – он крепче к себе прижал, а я и рад, страшно мне с этими энтузиастами встречаться, растерзают на сувениры, как пить дать! – Пока я Миля забираю, а то, чувствую, до вечера от него ничего не останется, еще успеете, всему своё время!

Не спеша, мы шли коридорам нашего любимого офиса, возвращаясь к парковке. Мне было жутко неловко, неуютно, да, я хотел, чтоб все знали, что Никита мой, но как-то не так. Устроили им тут концерт по заявкам… Никита, видимо, почувствовав мой настрой, лишь сжимал крепче мою ладонь и пер вперед, отшучиваясь от любознательных коллег.

Пришел в себя я в машине, когда мы уже куда-то ехали.

– Миль, ты как? – на очередном светофоре он сжал мою руку, погладил по щеке.

– Нормально, – я выдохнул. – Шо это было?

– Прости меня, маленький мой. Меня как огорошила Катенька вопросом, мол, чегой-то я с тобой под ручку из машины выходил и в щечку целовал, так и понял я, что тебя спасать надо. Шустро у нас разведка работает! – воскликнул он, засмеялся. – И пяти минут не прошло, как мы с тобой в здание вошли, а сплетницы уже все просекли. Не успели тебя достать?

– Не, только облизываться начали, ты вовремя поспел. Блиин… – я уткнулся лицом в ладони, – вот же ж! Как теперь работать, а? Проходу не дадут.

– Ничего, поэтому я и решил, что лучше сразу всем сегодня официально объявить, что ты со мной. Ты не против? Так все стремительно произошло.

– Да уж, стремительно… Да не, нормально, я и сам не думал прятаться, такое и не спрячешь. Только и в мыслях не было, что все так будет… – я усмехнулся, – какие у нас коллеги…

– Любознательные?

– Уху, и это тоже. А куда мы едем?

– В «Полдень». С Аркашей договориться надо. «Грезы» – тоже его детище, у этого клуба формат подходящий, места много, в понедельник не должно быть занято, – он усмехнулся. – Я, вообще-то, думал народ на выходные пригласить за город, как следует подготовиться, все спокойно сделать, без спешки… а сам видишь, как вышло. Стремительно. Не ожидал я от них такой активности! Ну, ничего, так даже лучше. Пусть сразу все вопросы зададут нам вместе, чем потом будут тебя вылавливать и пытать. Ко мне-то не полезут, начальство, все-таки.

Я сидел и только кивал. Вроде, все правильно говорит. А внутри все трясется. Он ведь мой, сам сказал, и что любит, говорит тоже. Я, вроде, и рад, что он так всё поставил, что все теперь про нас с ним знать будут. А с другой стороны – не знаю, как дальше быть. У меня никогда ни с кем нормальных отношений-то не было, а тут такое сразу, и… страшно мне…

Мы подъехали. Он припарковался, но не спешил выходить из машины.

– Миль, посмотри на меня… – он повернулся, окатил меня своей невозможной синевой, улыбнулся. Я невольно заулыбался тоже. – Ну, вот что ты опять себе надумал? Только что все хорошо было, – положил руку на затылок, гладит.

– Не знаю… Так все быстро. Мне не по себе.

– Не надо, не переживай. Так надо было. Скрывать подобное перед нашими друзьями, по крайней мере, невежливо, они же переживают, та же Леночка, или Артем, они вообще почти семья… и потом, все равно бы узнали. Так что, лучше с ними все точки сразу расставить. Ну же… – он притянул к себе ближе. – Чего ты боишься, хороший мой? Людских пересудов? Сплетен? Твои коллеги уже научены держать язычок за зубами. Я кого попало на работу не беру. Дальше стен конторы наши отношения не выйдут, никто трепаться не будет. Друзьям, семье, в универе сам скажешь, если захочешь.

Меня как водой ледяной окатило. Точно! Мама! Как же я ей скажу… не знаю даже, ей сейчас переживать нельзя, уж шестой месяц идет, а тут я с сюрпризами на день рождения…

– Миль, я понимаю, что все быстро для тебя, и дико, но… Я хочу предложить тебе… – он умолк, замер нерешительно, – переехать ко мне. Сегодня. Сейчас.

Что?? Я откинулся на спинку, повернул голову к нему.

– Что замер, хороший мой? Много всего и сразу хочу? Такой вот я нетерпеливый. Ведь два дня назад и мечтать не мог, что наше будущее возможно… – умолк, на меня смотрит. А у меня комок в горле, слова не вымолвить. Улыбнулся, продолжил негромко: – Я тоже боюсь… боюсь, что я сплю, и мне все это снится… Что проснусь – и опять один в своей пустой квартире.

Как будто я могу быть против… Улыбнулся, в глаза его смотрю. Самые красивые глаза на свете. Только на меня пусть смотрит. Всегда.

– Я ведь тоже… мечтать не мог, – прошептал я. – И я не против, честно. Только… страшно мне… И с мамой мне надо поговорить. У нее день рождения в феврале. Я думал ехать, и трио тоже едет.

– С радостью, хороший мой, – он взял мою руку, к лицу поднес, пальчики целует. – И к маме, – еще пальчик, – и к черту на рога… – уже щечка, – и за тридевять земель… – другая, – куда скажешь… мой…

Всёеее, я тоже готов куда угодно ехать, хоть прям сейчас, если меня на это так же уговаривать будут!

От обцеловывания меня Никиту отвлек телефонный звонок:

– Да? А, Аркаш, через пять минут будем… Хорошо, договорились.

Я тем временем пытался угомонить свой организм, особенно некорые его части, которые крайне заинтересовались происходящим, которым было ужасно мало и хотелось получить ещё буквально капельку внимания.

– Ну что, идем?

– Да.

На этот раз мы разместились в большом зале. Аркадий, который, как Санта, лучезарно улыбался, с достоинством прошествовав к нашему столу. Вот бывают же приятные люди! Как будто всю жизнь его знаю и встретился с этим добродушным, вежливым толстячком с умными глазами после долгой разлуки.

– Добрый день, Аркаша! – он обнял его.

– Добрый день, Никита, друг мой! Максимилиан, рад скорой встрече! Как вам наш сюрприз?

– Спасибо огроменное! Торт просто восхитительный, самый волшебный торт на свете: я слопал половину за раз и не заметил, как!

– Ну, и замечательно! Тогда я думаю, вы не откажетесь от кусочка нашего фирменного десерта?

– Бери, не отказывайся, от этого персикового чуда невозможно оторваться! – покивал Никита.

– Даже не подумаю отказаться! – рассмеялся я, – где моя большая ложка?

– Отличный аппетит! – засмеялся Аркадий – Сейчас все принесут.

Вскоре принесли обещанный десерт: нежнейшее суфле с кусочками персика, политое карамелью, украшенное сливками и фруктовыми цветами. Такую красоту и есть боязно! Но мы трудностей не боимся!

Мужчины тем временем обсуждали условия вечеринки. А мне вот стало интересно: кто-нибудь завтра вообще работать после сегодняшнего вечера сможет? Как то он чересчур рьяно за это дело взялся.

Оказалось, все продумано. В семь вечера коллег ждал ужин и небольшой праздник. До десяти им времени должно хватить, чтобы угомонить свое любопытство. Саму же вечеринку планировалось провести в том же клубе в пятницу, как говорится, до упора.

Мне предлагалось на это неспокойное время взять незапланированный отпуск для переезда, налаживания личной жизни, и прочая, и прочая… К следующему понедельнику шок у народа пройдет, все кости мне перемоют, посплетничают вдоволь, и можно будет мне потихоньку наведаться на работу, приступать к выполнению своих непосредственных обязанностей. А до тех пор Никитушка будет грудью, так сказать, держать оборону. Он начальник, к нему с расспросами так запросто народ не полезет. Разве что Леночка. Или Катенька. Но этим дамам закон не писан.

После обеда мы поехали на квартиру Корниловых. Я переезжаю!

Никитушка так резво взял меня в оборот, что я и мявкнуть не успел. В принципе, я не против, а очень даже за, но как-то… так резко я практически замуж вышел… И попереживать там, попсиховать, нервы помотать – все, поздно!

И с мамой еще говорить. Капец.

Там нас уже ждали. Никита и тут успел договориться! Разве что чемоданы за меня не собрали!

Я было рыпнулся, мол, как же так, оголодает Дар без меня. На что мне ответили, что ничего страшного, кочевая жизнь старших подходит к концу, в мае Таш открывает-таки свою студию, да и Алекс возвращается в конце февраля, тоже вплотную салоном займется. Так что, хорошо, что я пристроен теперь, а то было бы неловко, в первую очередь, мне. И ведь не обидишься на них, поскольку правы. Вот все кругом правы, один я такой… не знаю, какой. Замужем.

Короче. Шмотки мне Дар помогал собирать. Получилось четыре чумодана. И когда только я успел столько добра нажить? Это, не считая ноута и прочей техники!

Провожали нас практически с песнями и плясками. Ну, как – провожали, помогли погрузить вещи в машину, да следом поехали, так как время поджимало, а в семь мы уже должны быть в клубе, и Дар с Ташем тоже, вроде как, приглашены. Так же, как и мой друг Федечка.

Ужин в компании коллег и друзей был ужасающе прекрасен. Или потрясающе ужасен. Короче, кошмар был ещё тот. Если бы не Никита, не знаю, как бы я это пережил. Всё, привет, дурдом, прощай, рассудок. От вдохновенно-задушевных, проникновенных поздравлений у меня пухла голова. От их шуточек и подколов я готов был порой сгореть со стыда. Понимаю, что они шутя и любя, и правда, за Никиту они очень рады, да и за меня тоже, за компанию, так сказать… Но всему есть предел! От постоянных улыбок у меня начинало сводить скулы, от поздравлений – подташнивать. Под конец я уже не понимал, что я, и где я. Когда же мы распрощались, и Никита, напомнив гулякам о завтрашнем рабочем дне, посадил меня в машину, я был уже готов. Упасть и умереть.

И снова про себя отметил, какой мой бог умный – не представляю, как бы я завтра на работе появился: еще раз пережить шквал неудержимого любопытства и неуемного восторга явно не в моих силах.

Уж не знаю, в какой магазин Никита утром хотел ехать. Не до него было. И уж тем более – до вожделенного многоточия, после обещанного утром же ужина. Пришли после клуба без ног, вещи выгрузили из машины, оставили посреди коридора, разделись – упали – заснули.

Вот вам и начало совместной жизни.

Глава 18

***

– Доброе утро, сердце мое!

Потрясающее начало потрясающего дня!

– Добрррое! – мне захотелось стать котом, чтоб мурлыкать вволю, уж больно хорошо мне было.

– Как ты, все хорошо?

– Да… Не верится даже… ты со мной… Это как сон. Я точно не сплю? – я потерся носом о его колючий подбородок.

– Не спишь… верь мне… – он нежно-нежно целовал моё лицо, шею, а я плыл и таял. – И ты со мной… Хороший мой… хочу привязать тебя к себе, навсегда. Так крепко, как только можно… Чтоб никуда не делся… не сбежал… – шепчет и целует.

– Никииит… – шепчу тоже. – Не верю даже, я с тобой… Я, и мечтать об этом не позволял себе, – приподнялся немного на руках, смотрю на него, такой красивый… даже с утра, помятый и домашний, на щеке складочка со сна. И я – тощее недоразумение… Вздохнул, лег обратно. – Ну, вот зачем тебе такой, как я? Мелкий, тощий, несуразный… Другое дело – ты… такой красивый и классный. Ты вот сейчас рядом, а я все равно не верю, что это не сон.

– Не говори так… Почему ты в себе так не уверен? Ты красив, как юный бог, – он обнял меня и затих. – Я придумал кое-что, – выдал он, наконец. – В универ поедешь сегодня?

Я кивнул.

– Вот и хорошо, заедем после кое-куда.

– Куда?

– Сюрприз! Ну, не куксись. Тебе понравится, обещаю!

– Ну, раз обещаешь!

Я потянулся к его вкусным губам…

– Никит, – прошептал я, отдышавшись, – я когда-то давно прочел фразу, она мне на всю жизнь запомнилась. «Одно безумство вполне может сделать вас не только сумасшедшим, но ещё и счастливым», – процитировал я. – Если бы я не решился поцеловать тебя тогда утром, я б не был сейчас так счастлив!

Он засмеялся мне в шею, защекотал горячим дыханием.

– Я тоже книжки умные читаю. И хорошо запомнил, что никогда не поздно поверить в чудо. Ты – мое чудо!

– Никииит… – я потянулся поцеловать этого невозможного человека, – я люблю тебя.

Не нужны больше слова. Только его губы, его руки, только он…

Потом мы все-таки добрались до кухни, позавтракали, Никита умчался на работу, обещавшись забрать меня после универа, а я остался разбирать вещи, поскольку мне было только ко второй паре.

Квартира у господина Вяземского была капитальной. Вот зачем одному мужику две ванных, пять комнат, сауна и нехилый спортзал? И кто, позвольте узнать, это богатства убирает? Не я – так точно. Я уже заблудился.

Кое-как разместив часть шмоток в выделенном шкафу и придав их размещению видимость порядка, удостоверился в лишний раз, что я дундук. Лекции и учебники забыл. Пришлось в срочном порядке вызванивать Дара, чтоб на сегодняшний день прихватил конспекты мои, за остальными сам позднее заеду.

***

Ко второй паре я был уже в универе и ждал брата, сидя на широком подоконнике в коридоре. Там меня и настигла судьбинушка в лице соседки Яны, красавицы и умницы, ничуть не сплетницы, нет, это она переживает сильно так за меня, непутевого, да и интересуется народ, что ж за мужик такой распрекрасный у меня в друзьях нарисовался. Поскольку в универе я точно не хотел ничего рассказывать, и уж тем более – ей, отделался общими фразами про знакомого с работы, с которым мне по пути было. Нет, не знаю, нет, не свободен, нет, не знаю, кто она, нет, телефончика нет… и в таком духе я держался до прихода Дара, который спас меня и все мои нервные клетки, выцапав из загребущего пятисантиметрового маникюра вездесущей стервицы.

Нет, я не намерен был скрывать от своих друзей, Мишки и Лехи, свои отношения с Никитой, но собирался им это сам сказать, и меня совершенно не устраивало, чтоб мое светлое имя трепало пол-универа.

– Ну, как первая брачная ночь? – подколол меня Дар, плюхнувшись рядом на подоконник.

– Кошмар, спали без задних ног. Даже на целовашки сил не было.

– Ничего, у вас еще все впереди, успеете.

– Уху, успеем. Сам-то как? Зверинец в сборе?

Дар расплылся в довольной лыбе. Ну, вылитый кошак, что только что отведал свежей сметанки, закусил колбаской и отполировал все это великолепие умыкнутой из хозяйского аквариума упитанной золотой рыбкой!

– Хорррошо-то как, ты не представляешь! – промурлыкал тот, потянувшись. – В теле такая приятная расслабленность образовалась, кррррасота!

Я пригорюнился, завидно мне стало. Целоваться с моим богом бесконечно прекрасно, но как долго он ещё раскачиваться будет? Я его хочу просто до безумия, даже сейчас, только чуть задумался о нем, как кровь забурлила и попа требует приключений.

После занятий мы распрощались. За остальными книгами и лекциями пообещал на неделе заехать. Никиту я попросил забрать меня от ближайшей остановки.

Завернув к остановке, увидел его машину. Он стоял рядом и доставал мобильник из куртки. Через секунду в моем кармане запела Хелависа, поставленная на моего бога.

– Да, Никит, я уже вижу тебя, – я помахал рукой, когда он повернулся и увидел меня. С трудом подавив порыв побежать и кинуться на шею, так же, не спеша, подошел.

– Привет, мой хороший, – Никита сжал мне плечо. – Поехали обедать?

– Конечно!

Честно говоря, я был не так голоден, как соскучился по нему. Так что, весь обед пытался сдержать себя, чтоб не залезть ему на колени. Ничего не могу с собой поделать, хочу быть как можно ближе к нему. Когда эта пытка закончилась, Никита порадовал меня, что сейчас по плану сюрприз, а после мы заедем в магазин.

Сюрприз ждал меня в какой-то странной студии, расположенной практически в подвале офисного здания в центре.

Никита, ничего не говоря, за руку проводил меня, помог скинуть куртку, усадил на диванчик в уютном холле.

– Никит, а это что?

– Сюрприз, – улыбнулся он и стал перебирать волосы на затылке. Не заметил, как на колени к нему залез, целуемся вовсю.

– Кхм-кхм, – я дернулся, если б не Никита, свалился бы. Рядом стояла блондинка в джинсовом комбезе. – Никит, привет. Ты уж прости, что отвлекаю, – а у самой смешинки в глазах, – но, может, познакомишь нас?

– Конечно, Миль, познакомься, это Света. Свет, это Максимилиан.

Я слез с таких удобных коленок, уселся рядышком, кивнул барышне.

– Приятно-приятно! – она протянула мне руку, я на автомате пожал. Света с улыбкой продолжала меня рассматривать. – Нечасто такой типаж вижу! Просто невероятно хорош!

Это обо мне, что ли? Я смутился, не привык такие комплименты от девушек выслушивать.

– Миль, Света – визажист. Она с тобой немного поработает, а потом Артем подойдет, тобой займется. Он скоро будет? – поинтересовался он у девушки.

– Да, звонил, минут через двадцать подъедет. Мы как раз успеем.

– Никиит, что мы успеем?

– Это и есть мой сюрприз. Артем – фотограф. Хочу, чтоб ты увидел то, каким я тебя вижу. И перестал себя недооценивать. Не отказывайся, интересно будет!

– Мда? – сомнительно всё это. – Ну… ладно, если ты хочешь… Я не очень люблю фотографироваться.

Честно, мне мои фотографии не нравятся, какой-то там я слишком… неживой получаюсь, с перекошенной физиономией. Но, если ему так хочется, то мне не трудно.

Неуклюже встав, я пошел за Светой в соседнее помещение. Она заставила меня раздеться практически до трусов, покрутила так-сяк, не переставая нахваливать, какой я душка, красавчик, и в таком же духе. Потом выдала какие-то шмотки, заставила натянуть все на себя. Потом вымыла голову и занялась волосами. Хотя, чего там еще стричь? Недели не прошло с моей последней стрижки. Тем не менее, она пощелкала немного ножницами, высушила, уложила. Похвалила волосы. Еще и по лицу кисточкой возила. Я стоически терпел все мытарства. Пусть. Ради Никиты и не такое стерплю.

Между тем раздались голоса, вошел Никита с долговязым парнем.

– Вы вовремя, мы как раз закончили! – воскликнула девушка.

– Отлично! Это и есть Миль? – я только кивнул. – Приятно познакомиться, Артем, – он протянул мне руку, я пожал.

Никита привлек меня к себе, обнял. Я молчал. Было очень неловко под их пристальными взглядами, спасала только близость моего любимого.

– Ты прав, Никит, необыкновенный парень! – распинался тем временем долговязый. – Миль, если готовы, пойдемте.

Он потянул меня в студию.

Пока он щелкал и настраивал аппаратуру, я глазел по сторонам. Никогда не был в студии! Светлые стены, темный кожаный диван, кресла, какие-то треноги, листы, зеркала, лампы…

Первые вспышки застали меня врасплох. Я невольно поморщился.

– Миль, расслабься, ты в гостях, чувствуй себя, как дома!

– Я никогда не был в студии, – пробормотал я. – Не знаю, что делать.

– Ничего, просто будь собой! – рассмеялся фотограф. – Присядь там, смотри в сторону, молодец, хорошо!

Он говорил и говорил, спрашивал, шутил. Я отвечал невпопад, делал, как он просил, но расслабиться мне было сложно. Не заметил, как он прекратил щелкать и задумался.

– Что-то не так?

– А? Не, все так. Никит! – крикнул он в холл. – Подойди сюда, пожалуйста!

Мой шеф зашел, облокотился на косяк. Какой же он! Вот кому надо перед камерой стоять! Я невольно залюбовался им. Артем тем временем продолжил щелкать затвором камеры. Что-то говорил мне, куда встать, как присесть. Я делал, не отводя глаз от моего бога.

– Никит, подойди, встань рядом. Нет, Миль, ты сиди, как сидел.

Мы продолжили. Парень молча фотографировал. Никита присел рядом с диваном на корточки, взял меня за руки. Я не удержался, обхватил его другой рукой за шею, в глаза ему смотрю. Потом мой бог сел рядом на диван, развернулся вполоборота, по щеке меня погладил. Что еще для счастья надо?

– Ну, все, молодцы!

Голос Артема вывел меня из транса. Я нехотя отвел взгляд от лица любимого.

– Ошизеть, какие вы! Никита, мальчик – просто бомба! Точно не модель?

– Нет, – рассмеялся он, я замотал головой.

– Чума, прирожденная модель! Так фотогеничен! Рожден для камеры! Миль, я покорен! Ты просто обязан согласиться еще позировать мне!

– Я? – от удивления дар речи потерял. Артем еще раз щелкнул камерой. Это я с какой рожей-то получился? Еще раз так внезапно щелкнет – получит в глаз. Хватит надо мной издеваться!

– Ты-ты! – закивал головой горе-фотограф. – Где ты скрывал такой талант? Никита, блин, просто невероятно! – продолжал он, не обращая внимания на мое пыхтение.

– Что хоть получилось, покажи!

– Да, погоди, Никит, щас все сделаю.

Он прошел в соседнюю комнату, нас за собой поманив. Выгрузил фотографии на компьютер, развернул монитор к нам. Листал фотографии, восторженно комментируя каждую. А я завис. Смотрел и не мог поверить, что тот обалденный парень на мониторе – я. Там был кто-то другой, неземной, сексуальный, невероятно красивый… На первых кадрах – любопытство, это я студию разглядывал. Потом – замешательство, растерянность – это он меня ослепил и что-то говорил. А потом… Сияющий взгляд, какое-то одухотворенное лицо, нежная улыбка – это Никита пришел. От фотографий, где мы вместе, у меня перехватило дыхание. Те двое были друг в друге. Полностью. Без остатка. Столько любви и трепета во взгляде, касания – как ласка…

– Мой юный бог… Ты мое неземное чудо… – шептал мне Никита, обнимая сзади, от его горячего дыхания от затылка вниз побежала горячая волна, так, что кончики пальцев закололо. – Теперь ты видишь? Любовь моя, ненаглядный мой…

– Вижу… Невероятно… – шепчу я. Не могу громко, кажется, что голос разобьет вдребезги волшебство момента, и очарование пройдет, развеется, как утренний туман.

– Никита, Миль… – негромкий голос Артема вернул меня на землю, – я понимаю, мой друг, что ты просил о частной сессии, но я умоляю… – он сложил молитвенно руки, – в качестве платы разреши использовать некоторые фотографии… Обещаю, что размещу их, только согласовав с вами издание. Эта работа, – он развернул ту, где я смотрю на Никиту, когда он еще за кадром, – просто просится на обложку. Даже ретушировать практически ничего не надо.

– Миль, – он погладил меня по шее, – ты как?

– Ну, можно, наверное, – я еще не верил в происходящее. – Только куда?

– Я обязательно сообщу вам, куда! – воодушевленный моим согласием, воскликнул Артем. – И еще, Миль, Никита, несколько сессий, прошу… Можно только Миля, если ты не против.

– Я-то не против. Как Миль решит.

– Не знаю… Можно, наверное…

– Ура! Да! Ты не пожалеешь! – Артем воодушевленно хлопнул меня по плечу. На что я только что подписался?

– Только, Тём, никаких совместных, я против.

– Конечно, я понимаю.

Все остальное было, как в тумане. Я никак не мог отойти от увиденного. Неужели это был я? Вот что значит – мастер! Пока мужчины обсуждали, что Артем может использовать, я подошел к зеркалу. Оттуда на меня смотрел я. Самый обычный я. Только бледный. Одни глаза и остались.

Они закончили, Никита забрал флешку с фотографиями, я переоделся обратно. Распрощавшись, мы покинули гостеприимный подвальчик.

– Ну что, в магазин и домой? – спросил меня Никита, приобняв у машины.

– Да, поехали, – у меня перед глазами все еще стоял тот кадр, где мы вместе. – Какой магазин?

– Увидишь, – хитро прищурившись, Никита подмигнул и сел за руль.

Магазином был… секс-шоп.

У меня глаза из орбит полезли, когда я увидел, где мы остановились.

– Никит… – оу, это я пропищал?

– Ну, что ты, боишься, что ли? – насмешливо спросил Никита. – Трусишка-зайчишка. Пошли, не боись, не съедят тебя там. Серый волк тебя дома ждет, а здесь купим тебе красную шапочку.