Текст книги "Диамант (СИ)"

Автор книги: Ёшкин Котэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Краем глаза она уловила, что мужчина тоже посмотрел в их сторону. Что же, она все правильно рассчитала. Осталось только сыграть эти три мизера, причем подряд. И почему она не живет в Сочи? Ну, что же, кто верит, тот силен. Мизер играется на любой карте, все зависит от расклада и от выхода, вот в этом Ольга была абсолютно уверена. Она выпрямила спину, на лицо напустила маску безразличия и начала торговлю.

– Мизер, – заказала она игру, когда подошла ее очередь.

– Вот упрямая, – фыркнула Наталья, и спросила, когда Ольга взяла прикуп: – Записывать надо?

– Надо, – согласилась та и продиктовала карты. Недолго раздумывая, скинула две и предложила подругам «ловить» ее мизер. Повезло с раскладом, как девчонки не крутили, ничего у них не вышло.

– Мизер, – опять объявила Ольга, перебивая более низкую заявку подруги. Та что-то долго кумекала, просчитывала, шевеля губами, но потом все же отдала ей прикуп. И опять Ольга предложила записать ее карты. На этот раз было сложнее – у нее оставался на руках одинокий валет, которого, как ни крути, она не смогла снести. Но такого везения даже видавшая виды Ольга не ожидала: у нее был валет, который не сносился, а у Алексы – такой же одинокий туз этой же масти, и который тоже ни на чем не сбрасывался.

– Она так и третий мизер сыграет, – обиженно надула губы Наталья.

– Сыграю, ты же знаешь, – улыбнулась Ольга. Даже если не сыграет, то все равно уже им весело – немного расшевелила игру и подруг.

– Мизер, – громко объявила она сразу после сдачи.

– Девять, – отозвалась Алекса.

– Мизер без прикупа, – продолжила торговлю Ольга. Все в зале повернулись в их сторону.

Алекса пожала плечами и отодвинула прикуп на середину стола, давая понять, что торговаться за него уже никто не будет, если она сейчас объявит свои девять без прикупа. Но она не стала этого делать, обиженно покачав головой – карта пришла, а тут каким-то мизером перебивают.

– Писать? – Наталья взяла в руки карандаш и взглянула на подругу.

– Нет, не надо, – улыбнулась Ольга, бросая карты веером на стол и предлагая партнершам с ними ознакомиться. – Голубой…

Комментарий к Глава 3

Эта глава была в другом рассказе.

========== Глава 4 ==========

– Как вам это удалось? – поинтересовался мужчина, выйдя следом за Ольгой на палубу, и подходя слишком близко. Та в этот момент перекуривала перед тем, как пересесть за покерный стол на освободившееся место вместо проигравшегося игрока.

– Если очень сильно чего-то захотеть, то с легкостью можно этого добиться, – ответила она ему, выпуская струйку дыма в ночное небо, вытянув губы трубочкой. Ольга не очень любила, когда ей вот так мешали курить, вторгаясь в ее личное пространство. Курила она чисто по-мужски – сильно затягиваясь и выпуская дым через ноздри. А при посторонних приходилось изображать слабую и беззащитную.

– Вы играете в покер? – продолжил выспрашивать у нее мужчина.

– Балуюсь, – пожала плечами Ольга, делая очередную затяжку и снова выпуская тоненькую струйку дыма вверх.

– Тогда хотел бы пригласить вас за наш столик.

Ольге стоило больших трудов сдержать улыбку, внешне оставаясь невозмутимой и холодной. Только опыт психолога помог ей в этом. Она старалась привлечь его внимание, быть рядом с ним, в его компании и весьма преуспела в этом – он сам пригласил ее.

Ольга, соглашаясь, лишь кивнула в ответ весьма равнодушно, словно игра ее интересует постольку поскольку, затушила сигарету в пепельнице, что держала в руке, и поставив ее на низкий столик здесь же, на палубе. Слегка покачиваясь на высоких шпильках, зашагала вслед за мужчиной.

Игра в покер.

Мадам Шевелева любила эту игру, игру на нервах, когда те сворачивались в тугую пружину, на эмоциях, что выплескивались, словно лава. Что бы ни говорили, но человек не в состоянии управлять своими эмоциями, особенно когда кипят страсти, что в жизни, что за карточным столом.

Играли в классический русский покер без джокеров, когда сдающим был тот, кто только что «взял банк». Сдавали по одной карте всем по очереди по часовой стрелке числом карт до пяти. А дальше шла торговля и повышение «банка» до смены карт. После смены торговля и повышение банка продолжались. Этот покер несколько отличался от того, что обычно показывают иногда по телевизору, и от того, в который играют американцы. У тех старшей мастью считаются пики, а в Ольгиной компании – червы, и, соответственно, старшей комбинацией после каре может быть только червовый роял флэш, заканчивающийся обязательным тузом…

Ольга, подойдя к компании, поклонилась, здороваясь, и села на предложенное ей место за столиком на четверых. Мужчины кивнули в ответ. В зале, кроме таких, были установлены столы и побольше – на шестерых игроков. Но все они были застелены классическим зеленым сукном, чтобы карты не скользили и не разлетались от неловкого порой движения или жеста игроков. Вообще Ольге зал понравился – не большой и не маленький, переоборудованный, видимо, из кают-компании. Она уже успела пересчитать посадочные места за игровыми столами. Итак, два преферансных, прямо на входе, – это для восьми игроков. Но сейчас они не были заняты – ее девочки ушли к бару, а она сама пересела за покерный стол. Затем два столика для четырех игроков и два для шестерых. Но при наплыве гостей возле бара при желании тоже можно поставить столы, а преферансные столы тоже занять игроками в покер, ведь по большому счету они мало чем отличались от их стола. Итого на данный момент в зале могли одновременно находиться двадцать восемь игроков. Это, конечно, меньше, чем в Шурином казино, но и здесь можно было при желании подобрать для себя достойных партнеров.

Сидевшего слева мужчину Ольга знала слишком хорошо – это был ее постоянный субботний партнер Борис. С мужчиной с правой стороны она несколько раз пересекалась в Шурином казино, имени его не помнила, но это не тот случай, когда можно переживать из-за такого пустяка. Он тоже ее интересовал мало. Но вот Глеб, так звали мужчину, который пригласил ее и теперь сидел напротив нее, занял все ее воображение.

Следуя одному из своих неукоснительных правил – наблюдать один час за поведением партнеров, изучая манеру их игры, Ольга проигрывала, выигрывала, оставаясь приблизительно в нуле.

К концу этого часа о мужчине она знала все. Он поведал ей это сам. Например, потирая кончик носа правой рукой, Глеб сообщал Ольге, что карта у него дрянь, и он поддерживает торговлю исключительно ради того, чтобы приподнять партнера. А вот уже левой потирая тот же самый кончик носа сообщал, чтобы она поддержала его на любой карте, что у него одна из самых сильных комбинаций. Глеб не бросал уже карты рубашками вниз, как в предыдущей игре, а специально для Ольги раскладывал веером, чтобы показать, на чем он вел торговлю.

Ольга приняла его манеру делиться знаками и тоже показала несколько своих, чтобы и партнер о ней кое-что узнал.

Ей вдруг припомнился один из первых ее турниров по бриджу, тогда еще не с бывшим супругом в паре. Ольга была тогда совершенно неопытным игроком и мало что понимала в торговле, но уже знала, как та должна вестись, то есть партнер должен дозволенными словами рассказать о своих картах. Но она то ли пропустила что-то, то ли еще практики было маловато, но из того, что было сказано, ничего не поняла. Оглядев троих мужчин, сидевших с ней в этот момент за одним столом, Ольга скептически поджала губы и гордо произнесла, обращаясь к супругу:

– Ну, раз ты мне ничего не сказал, то и я тебе ничего не скажу. Одна пика.

Такого гомерического хохота в турнирном зале на сто игроков никто не помнил, и вряд ли удастся кому-то вызвать его снова…

Ольга вскользь взглянула на золотые наручные часы, чтобы удостовериться, что час, который она отводила себе для знакомства с партнерами, истек. И понеслось… Не произнося ни одного лишнего слова, они с Глебом крутили партнеров, выигрывая по очереди – то Ольга, то он. И заподозрить ни в чем ни одного, ни второго не получалось. Они не обменивались даже взглядами и уж тем более не разговаривали, все в пределах дозволенного, ни одного лишнего слова.

Ольге не особенно приятно было обыгрывать ни в чем неповинных мужчин, случайно оказавшихся с ней за одним столом, но ей было безумно весело, что они так лихо спелись с Глебом.

Партия окончилась, когда денег у их партнеров не осталось вовсе, даже чтобы выставить что-то «на банк» до начала торговли. В этот момент ей хотелось пить, курить и в дамскую комнату одновременно.

– Разрешите, я вас провожу, – предложил Глеб, подавая Ольге руку и помогая подняться из-за стола.

Она ему понравилась сразу. Он обратил на нее внимание еще тогда, когда она играла в преферанс с дамами. Живая не сходящая с лица улыбка, даже когда ее глаза становились совершенно серьезными, притягивала его взор, не давая сосредоточиться на картах. Авантюристка по натуре, как и он, это мужчина сразу понял, когда она громогласно заявила, что попытается сыграть подряд три мизера, чтобы завершить скучную для нее игру. Именно в тот момент у него и созрел план поиграть с ней в паре, если Ольга его поймет. Поняла. И теперь ему захотелось большего – захотелось узнать, а в постели Ольга такая же понятливая. Не попробуешь, не поймешь, решил он, предлагая проводить женщину в каюту. Все уже практически разошлись, кроме их столика, который тоже все же завершил игру, в конце концов, и задерживаться в зале дольше не имело смысла. Можно было, конечно, посидеть в баре, который был все еще открыт, но судя по всему, его партнерше требовалась нечто иное.

– Хочу в Париж и убивать, – произнесла ровным тоном Ольга сакраментальную фразу, которую произносила всякий раз, когда она смертельно уставала. Глядя на изогнутую в немом вопросе бровь Глеба, добавила невозмутимо: – Шучу. В Париж я сегодня не хочу.

«Ого», – крякнул про себя Глеб, когда Ольга, опершись на протянутую руку, встала рядом с ним. Там на палубе, когда он предлагал ей поиграть в покер, она показалась ему несколько ниже – на шпильках Ольга была практически с него ростом. А он все же маленьким не был и своими сто восемьюдесятью шестью гордился, большего и не желал. А тут подумал, что не отказался бы и от ста девяносто с гаком, чтобы рядом с такой женщиной смотреться на равных. При таком росте дама не выглядела миниатюрной, но и «здоровой коровой» ее тоже нельзя было назвать, то, что доктор прописал: всего в меру – высокий рост и «тонкая кость» делали Ольгу особенно привлекательной, изящной, но не хрупкой.

Сомкнув пальцы на запястье у женщины, Глеб покачал головой, на что она равнодушно пожала плечами, мол, что делать, такая я есть, но это не мешает мне быть сильной.

Он еще раз окинул взором Ольгу, полюбовавшись ладной фигурой в трикотажном бежевом платье. Почему-то захотелось вытащить шпильки из ее прически, рассыпать каштановые волосы по плечам и посмотреть, какой они длины.

«Интересно, сколько ей лет?», – задумался вдруг Глеб, когда они вышли из душного прокуренного зала на палубу и оба непроизвольно вдохнули свежий воздух полной грудью.

Легкий порыв ночного ветерка отбросил челку Ольгиной прически назад, полностью обнажив лицо и невысокий прямоугольный лоб с довольно крупной родинкой посередине, как бинди у индианок.

«Вот откуда у нее третий глаз», – чуть в голос не рассмеялся мужчина. Он играл с ней весь вечер и весь вечер удивлялся, как она легко его понимает, ведь ни разу не ошиблась. Ни разу. Они играли практически «в одну калитку, в одни ворота», против тех двоих, хотя встретились впервые только за карточным столом и даже единым словом не обмолвились, если не считать его приглашения.

Прижав Ольгу за локоток к себе покрепче, – ему казалось, что от усталости женщина покачивается на своих высоченных шпильках, норовя упасть или подвернуть ногу, что и то, и другое было одинаково плохо, – он все же повел ее вниз, где были каюты.

Ольга открыла ключом дверь и оперлась на косяк рукой, не давая мужчине пройти внутрь.

Он снова выгнул бровь в немом вопросе. Эта игра лицом начинала нравиться им обоим.

– Мне необходимо сменить одежду, она вся табаком провоняла, принять душ… И хотелось бы это сделать без свидетелей, – пояснила ему Ольга, по-прежнему не позволяя пройти внутрь. – А душ у одноместных кают общий.

– Пойдемте ко мне, – предложил мужчина, усмехнувшись такой смехотворной причине. Он теперь не просто хотел провести ночь с Ольгой в одной постели, он горел желанием это сделать, изнемогал. – У меня двухместная каюта, душ прямо в ней.

– Как вам сказать, чтобы вы меня поняли и не обиделись? – она нервно постучала ноготками по дверному косяку. Ольга сама не нервничала на удивление, но прекрасно знала, что именно такой стук вызывает нервозность у ее собеседников. – Все-таки принятие душа и приведение себя в порядок – процедуры, относящиеся к разряду интимных. Простите, но их я хочу проделать, оставаясь в гордом одиночестве, и привести себя в порядок не на ваших глазах.

– Извините, – Глеб поклонился, – я, кажется, веду себя несколько нахально и навязчиво.

Ольга неопределенно пожала плечиком, мол, не то, чтобы нахально, и не то, чтобы навязчиво, но и не тактично, вне всякого сомнения.

А как все начиналось…

Глеб так надеялся, раз она так его прекрасно понимает, то и дальше поймет, что она ему интересна. А тут такой от ворот поворот, даже обидно.

«Теряю былую хватку», – решил он. А ведь раньше ни одна не отказывала. И все же он отчаянно предпринял еще одну попытку.

– Если надумаете составить мне компанию на ночь, – на последних словах Глеб сделал ударение, – я буду ждать вас в каюте. Номер на двери двенадцать…

–Ты, может, и будешь ждать, – рассуждала вслух Ольга, стаскивая платье и скидывая туфли, оставшись одна и закрыв дверь на ключ на всякий случай, – только сегодня я к тебе не приду. Не заслужил еще. И вообще, я привыкла засыпать в своей постели – будь то кровать в гостинице или на корабле. Да, и кто ты такой? Я тебя вообще впервые вижу. Поиграли хорошо в карты. Но это не повод для секса. А вдруг ты в постели не так уж хорош, как за карточным столом? Не хочу испытать разочарование.

Она переоделась в шелковый длинный халат, выглянула в длинный коридор, проверяя, что там никто не маячит, и, стараясь оставаться незамеченной, прошмыгнула в санузел.

«Итак, что мы имеем? – продолжила рассуждать Ольга о своем новом знакомом. – Что мы о нем знаем? Я говорю о себе во множественном числе?» – хмыкнула она раздраженно, подставляя лицо под упругие струи душа.

Смыть все негативное, что накопилось за сегодняшний день. С водой, что является источником жизни на Земле, уходили все ее отрицательные эмоции, светлел разум, и думалось легче. После пяти минут стояния под горячим душем, Ольга, наконец, смогла рассуждать логично.

Он не просто так к ней «подъехал», а с конкретной целью. Осталось определиться, в чем состоит его цель. Она смогла понять и принять его игру, а могла этого и не делать. Но Ольга ему дала понять, что понимает его с полужеста и готова с ним поиграть в карты «на лапу». Деньги, конечно, Борису она вернет, это тому, что сидел слева, просто проиграет ему в следующий раз. Так будет честнее, а вот второму мужчине повезло меньше. Но с другой стороны, не надо быть таким лохом. Можно и дальше себя корить, но никто не заставлял их проигрывать. Могли извиниться и покинуть карточный стол.

И опять же, внешне все выглядело довольно пристойно – никакого развода на деньги, никакого. Им с Глебом везло, и ничего больше. И тем двоим хотелось просто отыграться. Они свято надеялись, что везение должно улыбнуться и им. Это было слишком заметно. А, как известно, за что бил цыган цыганенка?

Ольга, сидя за рабочим столом в своем кабинете, внимательно просмотрела записи приема пациентов. У нее сегодня их немного – всего трое. Первый придет, женщина бросила мимолетный взгляд на часы, еще только через полтора часа. Так что у нее будет время, чтобы проанализировать прошедшие выходные и подумать «о своем поведении». А последней будет Лизонька. Ольга часто назначала ей в самом конце рабочего дня, чтобы неспешно и спокойно все обговорить.

–Итак, что было, что будет, на чем сердце успокоится, – проговорила вслух женщина, поднимаясь из-за стола. Ей не только надо многое, если не сказать все, переосмыслить, но подготовиться к приему пациентов. Это был своеобразный ритуал – она никогда не прибегала за пять минут до начала приема. Что это за психоаналитик, у которого своих проблем более чем достаточно? Нет, она приходила заранее, осматривала кабинет, убирая с глаз все, что может помешать беседе, может отвлечь в самый неподходящий момент.

На первый взгляд ее кабинет казался пустым и холодным, но это было совершенно не так. В нем просто не было ничего лишнего – большой кожаный диван кремового цвета для посетителей и такого же цвета кресло для нее. Рабочий письменный стол орехового цвета с ноутбуком на нем стоял в самом дальнем углу и с дивана в глаза не бросался. Тем более что крышку ноутбука Ольга всегда немедленно закрывала, когда в кабинет входил кто-то посторонний, пусть то были пациент или кто-то из коллег. Такого же цвета узкий шкаф, в котором психоаналитик Шевелева хранила свои записи и верхнюю одежду, стоял в простенке между столом и окном. Но самой большой ее гордостью были светло коричневые, чуть темнее шкафа и стола, шторы на окнах вместо привычных жалюзи, которые создавали именно домашнюю, а не больничную атмосферу. Ольга хотела, чтобы такими же по оттенку панелями ей обшили бы весь кабинет, но главврач пока только обещал. И вот тогда ансамбль был бы полностью завершенным.

Женщина открыла створку шкафа и посмотрела на себя в зеркале, непроизвольно улыбнулась своему отражению, оставшись довольной. А чего не быть довольной? Она прекрасно отдохнула на корабле. Правда, в первый день… Ольга снова улыбнулась, скорее в первую ночь они несколько засиделись за картами и разошлись ближе к утру. Но даже бессонная ночь никак на ней не отразилась, если мужчина приглашал ее в свою постель. Женщина мгновенно посерьезнела, стараясь припомнить в мельчайших подробностях все, что этому предшествовало, не считая карт. Быстрый анализ позволил ей сделать вывод, что она ему просто понравилась. Ольга могла быть непосредственной, улыбчивой, а это людям, вне всякого сомнения, нравится. К тому же она поддержала его в игре, а это тоже нравиться мужчинам, правда только иногда – они совершенно не могут терпеть рядом с собой женщин, равных им по уму.

Она давно поняла, почему некоторые мужчины, познав что-то высокое, настоящее, не выдерживают и предпочитают окружать себя унылыми шлюхами – с ними легче, проще, понятнее и можно почувствовать себя королем.

– Жаль, что от этого шлюхи не становятся чище и умнее, – вздохнула с сожалением вслух Ольга.

Но тут она почувствовала легкое волнение внутри – на следующий день она его ни разу не встретила нигде – ни на палубе, а ведь она несколько раз выходила покурить и довольно долго там находилась, ни за завтраком, ни за обедом. И когда шумной толпой все покидали корабль, она его тоже не заметила среди выходящих. Либо он старался с ней не встречаться и не выходит из своей каюты, либо он… сошел где-то на остановке, пока она спала. Надо обязательно выяснить, где пришвартовывался корабль.

А пока чувство некоего дискомфорта будет ее преследовать какое-то время, пока она все не расставит по местам и не поймет, ее избегал Глеб или у него были какие-то другие причины, чтобы не появляться у нее на глазах.

В дверь постучали, выводя Ольгу из задумчивости и размышлений.

– Ольга Николаевна, можно? – в кабинет просунул голову ее первый посетитель.

Этот будет говорить о себе, много говорить. У нее сложилось впечатление, что на ее сеансы он ходит только, чтобы выговориться. Игорь Иванович, не уверенный в себе лысоватый мужичок под пятьдесят лет, приходил к ней два раза в год, видимо, когда внутри зашкаливало от эмоций, которые он толком-то выплеснуть не умел. Ей хотелось научить его бить тарелки, кричать, ругаться, но она, как и положено настоящему психоаналитику, терпеливо его выслушивала, кивала головой, соглашаясь, и лишь изредка вставляла фразы, после которых он снова начинал говорить без перерыва. Он прекращал сеансы, когда полностью выговаривался.

Она о нем знала все, как о Глебе, только тот жестами и дозволенными движениями рук ей все поведал, а этот без перерыва «трещит», удобно улегшись на диване.

Стоп! Она о Глебе, как о человеке, ничего не знает, а вот о картежнике много…

– Вы понимаете, она вместо того, чтобы поставить тарелку с творогом на стол, швырнула ее об стену со словами «Вот твой завтрак».

– Поподробнее, пожалуйста, – улыбнувшись, попросила Ольга. Она знала, что после ее улыбки мужчина будет говорить охотнее.

– Тарелка упала и не разбилась, только творог вывалился. Она видимо не сильно ее швырнула или пожалела. Я ее поднял и с такой силой хрястнул об пол, что тарелка разлетелась на множество осколков. А она вдруг заплакала и кинулась мне на шею теперь со словами «Игорь, ты только не волнуйся, я все здесь уберу».

– Вам дали позавтракать? – еще шире расплывшись в улыбке, спросила Ольга.

– Нет, я сам не стал – хлопнул дверью и ушел голодным на работу.

«О, а ваша жена, которую вы никогда по имени не называете, неплохой тоже психолог. Так расшевелить вас…» – женщина была довольна, не столько поведением своего пациента, сколько реакцией теперешней его на свой поступок – он говорил зло, четко выражая свои мысли, не то, что раньше мямлил и мямлил, стараясь просто выговориться.

– Скажите, а почему мужчина может избегать встречи с женщиной, на ваш взгляд? – вдруг без перехода спросила Ольга. Пациента сейчас надо увести в сторону, чтобы он переключился со своих переживаний на рассуждения о чем-то несложном, но философски-непонятном.

– Причин может быть несколько, – пожал плечами Игорь Николаевич и, сев на диване, внимательно взглянул на своего психоаналитика, хотя до этого расслабленно лежал и пялился в потолок.

– Назовите хотя бы одну. Почему сильный уверенный в себе мужчина стал бы избегать красивую не менее уверенную в себе женщину? – Ольга намерено дала столько определений, чтобы пациент смог нарисовать в своем воображение хоть что-то, отдаленно напоминающее мужчину и женщину, а не себя и свою жену.

– Все может быть банально просто. Он заболел, а больные мужчины становятся, как дети, капризными и слабыми. А женщины рядом с такими мужчинами превращаются в клуш. Он просто этого не захотел, не захотел, чтобы та женщина видела его слабым. Именно это произошло со мной несколько лет назад. И я просто не знаю что делать, моя Галочка…

Ольге стоило больших трудов сдержать возглас удивления и восторга – ее пациент свою жену назвал не просто по имени, а нежно и ласково. Все же она неплохой психолог. Он говорил еще и еще, как обычно, она кивала ему, соглашаясь – мужчине надо было выговориться, пусть говорит, Ольга подождет, пока он не закончит излагать свою версию происходящего, а потом предложит посетить ее вместе с супругой. Не в нем проблема, а в ней. С ним, любящим ее, как раз все в порядке.

Вторым посетителем тоже был мужчина, и ему тоже Ольга задала тот же самый вопрос о мужчине и женщине, несколько его переиначив, назвав мужчину сильным, а женщину просто красивой. И на удивление он предложил ей другую версию. Она ей не очень понравилась, но это только ее внутреннее ощущения, она над этим еще подумает.

И у Лизоньки она тоже спросит, почему уверенный в себе мужчина может избегать встречи с красивой не менее уверенной в себе женщиной. Ее ответ больше всего интересовал ее. Может, удастся невзначай разговорить ее.

– Уверенный в себе, – вдруг встрепенулась девушка и зло прищурила глазки, над красотой которых трудился, по всей видимости, не один час визажист. Ольге всегда было интересно, она так каждый день выглядит или только тогда, когда к ней приходит на встречу. – А вы абсолютно точно уверены, что мужчина уверен в себе, – продолжила она, выплевывая каждое слово. – А может, это всего лишь маска, игра, и полной уверенности там нет и в помине. И уверенность его заключено только в том, что они случайно общались на его волне, а потом он просто испугался, что женщина не просто красивая, но и гораздо увереннее его. Вы даже не представляете, как могут повести себя такие вот уверенные в себе мужчины в обыденных жизненных ситуациях. И знаете, Ольга Николаевна, но я вам наврала про изнасилование. Никто меня не трогал, даже не прикасался. Только пригрозил такой вот уверенный в себе мужчина, если я не присмотрюсь к вам. А я даже не знаю, о чем с вами говорить, вот и выдумала несуществующее изнасилование.

Ольга улыбнулась внутри, внешне оставаясь совершенно спокойной – а вот это уже лучше. Правдивее. Значит, ей не показалось, и Лизонька, и Глеб – не случайные знакомые. К ней присматриваются. Вопрос только один – кому она понадобилась? Если удастся на него ответить, то других вопросов не возникнет.

– Не хотите со мной сходить в ресторан? Сегодня. После приема, – спросила равнодушным тоном Ольга. Откажет Лизонька, значит, солгала, согласится, значит, будут они с ней присматриваться друг к другу и дальше. Только вот внутри неприятно обожгло, она ведь до боли, до отчаяния полюбила девочку, которую вдруг по-матерински захотелось защитить. А может и, правда, ей нужна помощь и защита.

– Можно, – согласилась девушка, – это не идет вразрез с моими планами.

«С моими тоже».

Ольга поднялась со своего кресла, показывая всем своим видом, что прием в кабинете на сегодня окончен, и дальше они будут встречаться только в непринужденной обстановке. Им обеим это нужно.

Когда игрок идет на блеф, ему плевать, что у него есть, важно заставить поверить других, что у него что-то есть.

Чтобы блеф получился, нужно самому в него поверить.

========== Глава 5 ==========

Уже несколько дней Виталик следил за Татьяной Печкиной, директором и единственной владелицей швейной фабрики.

Никакого эксклюзива на той фабрике не шили – исключительно ночные рубашки, пижамы, которыми торговали на всех рынках города, униформу для медицинских работников, поваров, корпоративную и рабочую одежду и прочая, прочая, прочая. Но все изделия фабрики неизменно пользовались огромным спросом и на складах подолго не залеживались, уходя в продажу буквально с колес и тем самым обогащая свою хозяйку.

Виталик считал себя пикапером еще тем. Снять девицу на ночь для него не проблема – сами гроздьями на него вешались. И все равно ради любви к искусству он делал это классно, задорно, с огоньком. Виталик знал, как подать себя, – спасибо, госпоже Войцеховской научила. Он даже за глаза свою матушку-кормилицу не называл иначе, как Людмила Ивановна, тем самым подчеркивая разницу в возрасте и доводя ее этим до бешенства неимоверно. Но Танечка не девица из клуба или бара, с ней все его умения ничего не стоили. Он это сразу понял, лишь взглянул на фотографию, лежавшую в конверте вместе с деньгами и банковской картой. Здесь нужен был совершенно другой подход.

Да и само знакомство Виталика с Татьяной должно произойти абсолютно случайно, иначе та может заподозрить, что заезд смастырен, и белая лошадь ходит не под тем седоком, не под настоящим, а фальшивым, принцем. А ему надо с ней не только познакомиться. Знакомство, что, – это полбеды, это маленький короткий шаг по длинной дороге на пути к соблазнению. А вот соблазнять женщин его никто толком не научил. Да и зачем, когда от девиц отбоя не было? Что они могли ему дать? Кроме своих тел, ничего.

А миллионерша Печкина —решение всех жизненных проблем, причем не только самого Виталика, но и ее тоже, по крайней мере, он так искренне полагал, и в этом была доля истины, так как деньги отдельно от мужчины еще ни одной женщине счастья не приносили. И эта несчастна по-своему со своими миллионами, раз в свои тридцать с хвостиком лет продолжала оставаться девственницей, по крайней мере, это следовало со слов Людмилы Ивановны.

И тут вдруг неожиданно перед ней возникнет он, красивый, умный, жестокий… Интригует, особенно последнее…. Станет для нее принцем, который разбудит ее ото сна, научит любить. Ну а там, как жизнь повернется, то есть как будет составлен их брачный договор – удачно, он сбежит сразу, не очень, значит, какое-то время придется помучится. Виталик, еще не женившись, продумал до мелочей, как станет добиваться развода. Но за этим не заржавеет – он не сомневался, что удастся привести дамочку к алтарю довольно быстро. Как можно не влюбиться в него – красив, умен, воспитан?

«Понять бы, что ей надо, этой Танечке Печкиной. Нынче садизм – признак мужественности в глазах современных дам. Каждая их них, пока не состарится, ждет своего жестокого принца», – рассуждал Виталик, наблюдая за своей будущей спящей красавицей… Он сплюнул в открытое окно – красавицей Таню можно было назвать с большой натяжкой. Сам Виталик привык вращаться среди совсем других женщин – дорогих, холеных. Он искренне надеялся, что Людмила Ивановна сдаст его с рук на руки такой истосковавшейся по крепкому мужскому телу матроне с толстым кошельком, и делать-то ему особо ничего не пришлось бы, пока в наличии имелся капитал в виде молодости, красоты и здоровья. А если он не станет слишком расточительным, то скопит себе на безбедную старость.

А, может, свести Таню с опытными стилистами, те смогут что-то из нее сделать?

Он потряс головой. Сейчас ему надо думать о другом: как с Печкиной технично познакомиться – второй попытки не будет. В случае провала придется идти на поклон к Людмиле Ивановне, чтобы та ему еще одну «невесту» подогнала. А этого, ой, как не хотелось, он желал показать своей бывшей, этой старой фее, что и сам на что-то способен, а не ждать милости от нее…

Из дверей двухэтажного здания фабрики вышла госпожа Печкина собственной персоной с коробкой в руках. Виталик уже знал – деньги развязывали язык любому, даже самому преданному человеку, будь то личный водитель, или просто вахтер на входе, – что новые образцы рабочей одежды директриса сама лично развозила по заказчикам, предлагала, убеждала, советовала. А потом получала список, кому, что и каких размеров. И сейчас путь директора фабрики лежал в областную больницу – она везла на показ свои лучшие модели для врачей и обслуживающего персонала.

Можно попытаться отыскать ее в административном корпусе больницы и там познакомиться, но Виталик ничего не смыслили в медицине и боялся брякнуть что-нибудь невпопад. Может быть, и Танечка полный профан в вопросах, связанных со здравоохранением, но на всякий случай рисковать не хотелось.