Текст книги "На краю (СИ)"

Автор книги: engelgardt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Даже если просто держишь меч в опущенной руке – держи его правильно, остриё чуть вверх. Да, именно. Теперь подними, прими стойку. Тяжело? Привыкнешь. Теперь встань прямо. И снова в стойку. Верно. Следи за мечом, чтобы он был ни выше, ни ниже положенного. Сейчас ты держишь его неуверенно, он качается, прошло две секунды, прежде чем он остановился. Повторим.

Цири и сама заметила это. Меч ощущался в руке как нечто инородное, даже неприятное. Как раздражающий зуд хочется расчесать до крови, так ей нестерпимо хотелось сменить руки и успокоиться, почувствовать привычный вес, привычно принять стойку, чтобы клинок привычно замер в тот же момент.

– Уже лучше. Дальше, пробуем выпад. Вперёд. Неплохо. Цири, твою правую руку не отрубили, она всё ещё нужна, держи ей равновесие! Помогай себе. Верно. Назад. Ещё раз, выпад.

Она буквально заново училась владеть мечом, жуткое чувство беспомощности раздражало, злило. Клинок не слушался её, как и собственное тело. Рука начинала уставать, мышцы, абсолютно неприспособленные к таким нагрузкам, начинали зажиматься и с каждой минутой расслаблять их было всё тяжелее.

Геральт перешёл к полуповороту. А затем к полному обороту. К отскоку. Защите. Правая рука присоединилась к процессу, но особо не помогала, если не сказать, что мешала. Темп медленный, Цири чувствовала себя ущербной, замечая при этом, как уверенно двигался сам ведьмак. С первого взгляда сложно было заметить подвох – настолько его приёмы были отточены и естественны в исполнении. Она же… будто снова ребёнок, который учится стоять на ногах – именно так, ведь она дралась почти всю сознательную жизнь, это стало неотъемлемой её частью, как речь, как дыхание. И, совершенно как ребёнку, ей хотелось бросить железку в землю, разозлиться и уйти, потому что на кой ей это надо. Но Геральт был прав, а она уже давно не маленькая. Она сжимала зубы и повторяла за ним, раз за разом.

Когда Геральт перешёл к комбинированным приёмам, Цири уже чувствовала сильную одышку. Шея взмокла, левая рука почти дрожала, в то время как ведьмак лишь слегка покрылся испариной. Кожа на ладони между большим и указательным пальцами ощутимо натёрлась, угрожая истончиться до крови. Надо же было забыть о перчатках? Выпад-полуповорот. Отскок-защита.

– Представь, голем или тролль, – ровно, не останавливаясь говорил он, подстраивая фразы под своё дыхание, удерживая ритм, – Их силу, вес, мощные удары, которые тебе не бесполезно блокировать, что делать? Массивный, но ловкий для единожды быстрого удара, вот он уже раскрыл свои лапищи, чтобы переломать тебе кости. Что?

– Переместиться, – скомкано выдохнула Цири первое, что пришло в голову и казалось логичным, менее удачно справляясь с дыханием, чем ведьмак.

– О, так ты у нас, оказывается, магическая принцесска, а не ведьмачка? – он саркастично поднял бровь. Цири только прищурилась, продолжая тренировать отскок с левой ноги и ставить защиту мечом перед собой с выставленным левым локтем, – Не рассчитывай на свою способность всегда, она требует концентрации и достаточного количества магии, которых у тебя может не быть. А перекат и малый пируэт, – как раз для таких случаев, – буквально у тебя в руках. Достаточно лишь знать, что их можно использовать.

Геральт остановился и выпрямился, девушка последовала его примеру. Скорым взглядом он оглядел её, соображая, не прекратить ли на сегодня. Её рука, сжимавшая меч, слегка подрагивала, грудь поднималась высоко и быстро, из-за чего тонкий хлопок натягивался на груди и прилипал к влажной коже, отлипая с выдохом. И без того глубокий вырез, сдерживаемый лишь хлипкой верёвкой сейчас был совсем открыт, узел развязался почти окончательно, приковывая к себе внимание. Геральт решил, что обязательно поговорит с ней об этом.

– Начни с полупируэта, – он сделал пару шагов в сторону, обеспечив себе более широкий угол для наблюдения.

Цири глубоко вздохнула. Представила в голове, как переиначить движения на левую сторону, да так, чтобы не споткнуться и, подняв руки, занесла меч за спину. Шаг левой ногой вперёд, на которую пришёлся слишком сильный перевес, заставил ступню предательски подогнуться, но вовремя выровняться, чтобы во время оборота переступить на правую ногу и снова быстро опереться на левую, одновременно рассекая по диагонали (разумеется, слева направо) воздух. В последнее мгновение согнутые в коленях ноги снова дрогнули, рискуя повалить её вперёд под тяжестью меча и невозможностью его вовремя остановить, но равновесие осталось выдержанным, лишь немного качнув девушку.

Кажется, это было неплохо. Цири была уверена, что это было хорошо, учитывая, как долго они уже занимаются, отсутствие привычки и нужных…

Внезапно Геральт рассмеялся. Нет. Он нагло, громко, выдержав не больше одного удара сердца захохотал так, как Цири никогда не слышала и даже не представляла, что он умеет. Низко, заразительно, широко раскрывая рот. Она вздрогнула от долетевшего до её ушей резкого, непривычного звука и выпрямилась, смотря на него, как на умалишённого, пока тот разве что не держался за живот.

– Извини… нет, правда, – вырывая паузы между уже поутихнувшим хохотом говорил он.

– Да что? Что такое? – сквозь тяжёлое дыхание она неловко улыбнулась, проведя по вспотевшему лбу, приложив прохладную ладонь к красным щекам.

– Просто ты… и твой пируэт…

Он расставил руки в стороны так, будто барышня придерживает юбку и, абсолютно дразнящими движениями покрутился вокруг себя, смешно перескакивая с ноги на ногу. И, видимо, позабавившись с собственной пародии, снова зашёлся в этом странном звуке, что называл смехом.

Во имя Мелитэле, да он издевается?

Губы Цири так и застыли в ошарашенной улыбке:

– А. Мой пируэт, значит, – протянула она медленно, почти незаметно приближаясь к нему осторожными шагами.

Почти.

Её клинок «телепортировался» в правую руку и Цири позволила себе потратить долю секунды на то, чтобы блажённо прикрыть глаза, ощущая такую родную и естественную форму, зажатую в ладони. Будто пазл, меч встал на своё место.

Одним рывком она оказалась рядом с ним и, не заметив его стремление отскочить влево, замахнулась и пролетела мимо, однако вовремя развернулась в идеальном пируэте, обрушив меч на его собственный, выставленный в защите.

Лязг стали оказался почти болезненным для ушей, а сложившийся «крест» маячил перед самым носом, грозившись его задеть.

– Другое дело, – Геральт заворожённо впился в неё взглядом, так близко, так чётко проследив за движением кончика её языка по верхней, наверняка солёной, губе, чертыхаясь про себя, что позволил Цири заметить этот взгляд.

Её глаза слегка прищурились и прежде, чем она что-либо сказала, поляну оглушили звонкие, размеренные аплодисменты.

***

Их головы в сторону звука повернулись одновременно.

– Ох, дьявол, вот это зрелище!

Жилистое телосложение, голые до плеч руки, вертикальные, как и у самого Геральта, зрачки, коротко стриженная голова. Медальон школы кота.

Гаэтан стоял, привалившись к колодцу с неким подобием улыбки на лице, больше напоминающей оскал.

Невозможно, чтобы он наблюдал за ними слишком долго, Геральт не мог его не заметить. Значит, тот выдал себя почти сразу же, как пришёл. Позади него стоял Солас, переступая с ноги на ногу, и кидал опасливые взгляды с одного ведьмака на другого, очевидно переживая, встретились только что враги, или же старые друзья. Ждать от этой встречи мордобоя или приветственных рукопожатий.

– Пожалуйста, Геральт, не обращайте на меня внимания, продолжайте! Столько страсти, энергии, вы прямо друг друга щас слопаете, – снова прогоготал он.

– Гаэтан, – вопросительно-недоумённо произнёс Геральт, отступая от Цири на шаг и опуская меч.

Сказать, что встреча оказалась для него сюрпризом – сильно приуменьшить. Он бы не так откровенно удивился, если бы перед ними оказалась вся Ложа Чародеек, или Нильфгаардская армия во главе с самим Эмгыром, или кто угодно. «Сюрприз» был для Геральта столько же неожиданным, сколько и неприятным. Ожившая в памяти их единственная встреча отдавала отчаянием, болью и смертью. Множеством смертей. Женщины и дети. Одно сплошное кровавое пятно на земле, оставшееся после его присутствия, вместо деревни. Теперь виновник тех событий стоял в каких-то метрах от него самого, а главное, от Цири. Непредсказуемый, опасный, с хищной полуулыбкой на загорелом лице. Словно по инстинкту все органы чувств заработали в ведьмаке с двойным усилием. Геральт пристально следил за каждым поворотом головы, движением пальцев, слух ловил каждый смешок, каждое случайное столкновение двух мечей у того за спиной. Беспокойство неосознанно встало у него поперёк горла, с трудом позволяя сохранить безразличный, выверенный тон.

Кот кивнул и оттолкнулся от камня, сделав первые шаги в их направлении.

– Помнишь меня. Хорошо.

– Знакомые, стало быть, ну слава яйцам, – подал голос трактирщик, так и маячивший позади, – Я уже думал всё, не миновать беды, ну, двое ведьмаков в одном месте, мало ли…

– А ведьмаки, по-твоему, как животные друг с другом за территорию цапаются, болван? – сквозь зубы бросил Гаэтан, кольнув того взглядом, – Напротив, – снова этот оскал, обращённый в их сторону, – Мы склонны к солидарности.

Геральт нахмурился и скрестил на груди руки, стоило тому поравняться с ними. Позы «я не дам тебе в рожу, но и тёплого приёма не жди» тот явно не ожидал. Краем глаза Геральт заметил, как Солас развернулся и заковылял обратно, привычно сплюнув под ноги.

– Что ты здесь делаешь, Гаэтан?

– Как-то ты не очень дружелюбен, – заметил он в ответ, – Я-то думал, мы встретимся как старые товарищи, пожмём друг другу руки и ты познакомишь меня со своей дамой.

С последней фразой Гаэтан повернулся к девушке в коротком поклоне. Геральт будто только сейчас вспомнил, что всё это время Цири стояла рядом, молчаливо наблюдая за незваным гостем. Заинтересованный взгляд, которым кот скользнул по ней заставил ведьмака напрячься ещё больше.

– Не преувеличивай. То, что я не убил тебя – не многое меняет.

– Кто кого убил бы – ещё неизвестно, – огрызнулся Гаэтан пристальным прищуром, сохранив усмешку, – Неужели мои побрякушки тебя не задобрили?

– Ничего я оттуда не взял. Хотя побывал там и, откровенно говоря, на мгновение пожалел, что отпустил тебя, – многозначительный взгляд говорил сам за себя об известном только им двоим.

– Всего лишь на мгновение? Стало быть, совесть тебя не мучила?

– Не мучила. Но, как я уже сказал – не переходи границы. Я всего лишь тебе посочувствовал.

– Эй, – Цири слегка повернулась к Геральту, снова напомнив о себе, – Может объяснишь, в чём дело?

– О! А я грешным делом подумал, твоя подружка немая. Что не очень-то и плохо для женщин, согласись, – его внимание снова было приковано к девушке, ещё более пристальное, чем в первый раз, задерживаясь на самых занимательных местах.

Цири с вызовом подняла брови:

– Немота пригодилась бы только одному из нас. Не мне и не Геральту. Как думаешь, кому?

Гаэтан разве что не присвистнул:

– А у тебя острый язык, не режешь им свой маленький ротик?

– Хватит, – рыкнул Геральт.

Тот ещё мгновение смотрел на девушку, но заметив сверкающие ведьмачьи глаза отступил назад, примирительно вскинул ладони, при этом удивительно добродушно улыбнувшись:

– Ладно, Геральт, прости-прости. В самом деле, не с того мы начали, – расхаживая рядом, он заметно увеличил пространство между ними, сняв чрезмерное напряжение, – Я здесь наверняка по той же причине, что и ты. Пропадают люди, уходят в лес и не возвращаются, тыры-пыры, спасся один, мелет про огромного, волосатого чудища, туда-сюда, помогите-спасите.

Действительно, объявления были развешаны по всей округе перепуганными людьми в надежде на помощь. Сложно было не заметить, особенно, если ты ведьмак.

– Но я опоздал, уже понял. И кто там был? Медведь, может? Селяне любят преувеличивать. С пеной у рта будут рассказывать про невиданного зверя необъятных размеров, и с клювом, и с крыльями, и с когтями, и всего такого из себя страшного. Уже готовишься к архигрифону, напьешься эликсиров, предвкушаешь знатную заварушку, приходишь, а там виверна полудохлая, – презрительно фыркнул он, – Аж обида берёт.

– Нет, не медведь. Бес, всего лишь.

– Бес! не шутишь? Откуда ему тут быть?

– Есть одна необжитая пещера по пути в Велен, недалеко отсюда.

– Твари с ума сходят, точно тебе говорю. Так близко к городу… – вдруг Гаэтан лукаво улыбнулся, – Ну и как, тяжело тебе было справиться с ним?

Геральт выдержал паузу, прежде чем ответить. Сказать честно – значит спровоцировать на дальнейшие расспросы, а умолчать об этом – не справедливо.

– Нет, не тяжело. Я был не один.

Гаэтан остановился и в который уже раз его зрачки метнулись в сторону Цири, заставив ведьмака сжать челюсти.

– Даже так. Любопытно, – немного погодя, добавил: – Что ж, Геральт, попробуем ещё раз. Представишь нас? Обещаю, буду паинькой.

– Цири, – коротко бросила девушка.

– Цири, – с интересом повторил кот, – И кем же ты приходишься славному Белому Волку?

Та на секунду замешкалась, переглянувшись с Геральтом.

– Другом, – твёрдо ответил ведьмак, – Мы путешествуем вместе.

– Любопытно. Каким нужно быть самоотверженным другом, чтобы помогать в сражении с Бесом. Всем бы таких «друзей», – с акцентом на последнее слово, – Хотя, похоже, у тебя была практика и до этого, Цири? Судя по твоему лицу… – он прочертил пальцем линию от щеки до брови, точно копируя её шрам и добавил, неприлично причмокнув, – Возможно и не только по лицу.

– Остроумно, – бесцветно произнесла она, не моргнув.

– Это долгая история, – вклинился Геральт, – Тебе важно знать другое. Если ты не будешь следить за языком, или рискнёшь распускать руки – я их тебе в жопу засуну. И язык, и руки, и всё, что поместится.

Внезапно поляна погрузилась в тишину. И так же внезапно вышла из неё раскатистым, скрипучим ржанием Гаэтана.

Совершенно беззлобным.

– Я понял, Геральт. И язык, и руки буду держать при себе, если только дама сама не попросит, – с последними словами он нахально подмигнул, отчего Цири издала непонятный, выдающий отвращение звук, искривив при этом соответственно лицо, и направился в сторону колодца, – И всё-таки я вас прервал.

– Мы уже заканчивали, – Геральт глянул на Цири, та одобрительно кивнула и только теперь убрала меч в ножны. Излишняя осторожность?

– Вот как? Жаль, – Гаэтан остановился у тропинки, ведущей к трактиру и обернулся, разведя руками, – И надолго вы в этих чудесных, живописных краях?

– На какое-то время.

– Отлично! – с натужной радостью воскликнул кот и добавил, плутовски улыбнувшись, – И я. На какое-то время. Значит, ещё успею полюбоваться. Может мы даже устроим совместный спарринг с твоей… твоим другом, что скажешь? Смена партнёра не будет лишней. Вы-то уже друг друга наизусть знаете, а?

Несмотря на двусмысленное замечание кота, объективная мысль в его словах безусловно была. Тренируясь каждый день только друг с другом, Геральт научился за долю секунды предвосхищать попытку Цири телепортироваться, а она, кажется, наизусть выучила все его финты и манёвры. Хотя, благодаря этому же, каждый раз приходилось применять фантазию, вымучивать новую тактику, использовать двойные, а то и тройные обманные приёмы.

– Может быть, – пробормотал Геральт, всем своим видом показывая, что разговор на данный момент закончен.

Гаэтан в последний раз бросил на них насмешливый взгляд и ушёл восвояси.

========== 4. ==========

– Ну? Теперь ты наконец расскажешь?

Геральт проследил как чуть сутулая из-за усталости фигура девушки прошла мимо него и забралась на кольцо колодца, уселась и свесила ноги. Забавно, они сильно не доставали до земли, хотя высота камня была совсем небольшая.

Геральт подошёл и сел рядом с ней полубоком, не отрывая ног от земли.

Он посмотрел на неё, на сгорбленную спину и глаза непроизвольно зацепили свободно болтающуюся шнуровку у неё на груди. Рука потянулась и прежде, чем он успел подумать и одёрнуть себя, легко поболтал кончик верёвки между пальцев.

– Ты когда-нибудь нарвёшься из-за этого, – негромко сказал он, опустив руку и уводя взгляд.

Цири не отстранилась. Заметила его движение и продолжила сидеть, как сидела.

– Я говорила, что…

– Чтобы не пялились на твой шрам, да, конечно. Только ты об этом больше не переживаешь, разве нет?

– А ты теперь переживаешь, – фыркнула она, повернувшись к нему.

– Просто… ты привлекаешь внимание не тем. Лучше пусть тебя боятся, чем…

Молчание продлилось достаточно долго, чтобы Цири догадалась сама:

– Хотят?

Он повернулся к ней, глянул из-под полуприкрытых глаз и снова посмотрел вперёд.

– Ага.

– Тебя это смущает?

– Вовсе нет.

Молчание.

– В следующий раз может подвернуться кто-то менее сговорчивый, – устало вздохнул Геральт.

– Есть один универсальный язык, на котором можно договориться с любым.

– Что, каждый раз будешь разбивать носы?

– Почему бы нет.

– Ты не сильнее всех на свете.

– Все на свете не будут ко мне приставать.

– А не проще просто затянуть эту чёртову шнуровку, чтобы не приставал вообще никто? – градус раздражения в голосе поднимался с каждым словом.

– Да что с тобой не так?

Да, действительно, что? Скажи ей. Похоже, ты и есть тот, от кого пытаешься её оградить, кто уделяет столько внимания злосчастному кусочку ткани.

Он бы не отказался, чтобы Цири сломала ему нос прямо сейчас за подобные мысли.

Заметив, что Геральт не спешит отвечать, она спрыгнула с колодца и встала перед ним, скрестив руки:

– Лучше объясни, кто это был.

Ведьмак сухо сглотнул и посмотрел вверх. Жара медленно, но спадала. Реже, чем хотелось бы, но проскальзывал слабый, долгожданный ветерок.

– Старый знакомый.

– Я заметила. Можно поподробней? – разозлилась она, – Что значит «То, что я тебя не убил»?

– Мы встретились… в тяжёлые периоды. Для обоих. Ему не заплатили за заказ и попытались заколоть, а я искал тебя и не захотел вмешиваться.

– Вмешиваться во что?

– Он зарубил всю деревню, с женщинами и детьми, – сухо ответил он после небольшой паузы, – Оставил в живых только маленькую девочку. Я хотел его убить. Видела бы ты, что осталось от этой деревни. Но потом подумал, что не мне его судить. Точно не мне.

Геральт хотел видеть, как она к этому отнесётся. Упрекнёт ли его, безразлично отмахнётся или сделает вид, что понимает. Действительно понимает, каково принимать подобные решения и всё время спрашивать себя, имеет ли он на это право?

Цири не реагировала. Смотрела на него в упор, в глазах читалась растерянность вперемешку с сомнением.

– И не мне судить тебя, – мягко ответила она, едва заметно кивнув, – Ты жалеешь?

– Жалею ли я, что император с помощью своих армий разоряет поселения? Жалею ли я, что Радовид сжигал чародеев и нелюдей? То была война Гаэтана, и я не хотел быть её участником.

Девушка снова кивнула.

– Но тебе ничего не угрожает, – добавил он после паузы. Ответом ему была гордо вскинутая голова и недовольно сморщенный лоб, – Я буду приглядывать за ним.

– Спасибо, что не за мной.

– За тобой тоже.

– Геральт! – раздражённо воскликнула она, но тут же развела руками, – Хорошо, я к реке, мне надо искупаться. Пойдёшь за мной приглядывать?

Ведьмаку редко приходилось благодарить судьбу за то, что мутации отобрали у него способность краснеть, но сейчас был именно тот случай. Лишь на мгновение замешкавшись, он быстро нашёлся:

– Ну, если ты не в состоянии самостоятельно вымыться, то конечно…

Цири высоко подняла брови и через выразительную паузу нагло ткнула в него пальцем:

– Ты когда-нибудь нарвёшься из-за этого!

Вздёрнув подбородок, она прошла мимо, позволив (Геральт считал именно так) ему проследить за ней взглядом, пока совсем не скрылась из виду.

***

Цири резко распахнула глаза от невесомого, мягкого прикосновения к своей руке. Сердце успело набрать скорость, прежде чем она почувствовала пальцами тонкую шерсть, а до её слуха добралось глубокое, вибрирующее мурчание. Худая и маленькая кошка, со слишком заметными, благодаря своей белой шерсти, грязными пятнами, тыкалась носом в руку Цири, натиском почти поднимая её ладонь и напрашиваясь на ласку. Сморгнув остатки сна, она поёжилась: солнце так и норовило скрыться за деревьями, совсем уйдя за горизонт. Вечер и утро в этой местности были удивительно холодны – Цири забыла это учесть, когда вышла из воды и улеглась на свой плащ с намерением высохнуть, но, видимо, утомлённая долгой тренировкой, не выдержала ещё согревающих солнечных лучей и так и заснула, ничем не прикрытая, мокрая и уставшая.

Цири села и оглянулась по сторонам. Не похоже, чтобы этот маленький пляж кто-нибудь когда-либо посещал, во-первых, из-за своего далёкого расположения, во-вторых из-за глиняного дна с мелководьем. Итого: стирать здесь было неудобно, купаться неприятно, а отдыхать – страшновато (мало ли, кто водится в этой глуши). Но ведьмачку не волновал ни один из этих пунктов. Здесь можно было остаться одной, а это главное.

Кошка, заметив, что никто не собирается её прогонять, а наоборот, проявляют благосклонность, аккуратно переместилась к Цири на колени, продолжая самозабвенно мурчать. Потопталась, слегка выпуская когти из лапок и легла девушке между ног, удобно устроив голову на бедре.

Цири любила животных. Гораздо больше, чем людей, эльфов, гномов, да и всех представителей разумных в большинстве своём. Ни одна стая волков не смогла бы причинить ей столько боли, сколько причинил один король, сравнявший с землёй её дом. Ни одна медвежья пещера не представляла такой смертельной опасности для неё, для близких ей людей, для всего знакомого ей мира какую представляли горстка старших, выживших из ума, эльфов со своими маниакальными идеями. Цири набрала в лёгкие воздуха и на выдохе отбросила тяжёлые, страшные мысли заменив их одной: сейчас она в безопасности. Насколько это, конечно, было возможно, находясь в постоянном взаимодействии с монстрами и нечистью. В безопасности Геральт. И если на них началась очередная охота разъярённых императоров, беснующих ведьм, обезумевших кого угодно – они об этом ещё не знали, и Цири, откровенно говоря, было безрассудно плевать на это.

Безрассудство, казалось, окружало её со всех сторон.

Достаточно безрассудно, глупо было пререкаться с Геральтом на счёт её шнуровки. Глупо было так реагировать на его утреннюю шутку про заново порванную рубашку. И ужасно, ужасно глупо было краснеть от его скользящих взглядов по её губам, груди и боги знают по чему ещё.

Внезапно животное, мурчащее под её ладонью, дёргано встрепенулось, соскочило с ног, царапнув кожу и встало на дыбы, уставившись на что-то, что находилось у Цири за спиной. Она обернулась и тут же дёрнула плащ на котором сидела, поджала ноги и завернулась в него словно в кокон. Бросила взгляд в сторону меча и схватилась за него, подтащив ближе.

– Тише, тише!

Гаэтан.

Цири услышала, как захрустели ветки под его ногами, он подходил ближе, а её, смешавшись со злостью, одолел лёгкий страх. Если ему взбредёт в голову неладное – она не сможет продержаться долго. Изнурённая, голая, без какой-либо защиты, с мечом в ослабленных руках, а её энергии хватит разве что на одно перемещение. В лучшем случае.

– Прямо-таки альгуль – сразу шипами кидаться, – с шутливым возмущением бросил он, медленно приближаясь.

Если он пришёл с недобрыми намерениями, она не должна облегчать ему задачу подставляя спину – с этой мыслью Цири вскочила на ноги настолько быстро, насколько могло позволить её нынешнее облачение. Уже стоя лицом к нему про себя она отметила, что до сих пор тот не накинулся на неё, значит, Гаэтан либо не собирался, либо чего-то ждал. Проверять не хотелось.

– Чего тебе? – Цири пыталась как можно плотнее укутаться в плащ с минимумом телодвижений, но выходило у неё столь паршиво, сколь и нелепо.

– Да не дёргайся ты, – фыркнул он и двинулся мимо, заметив, как торчащий из под её плаща кончик меча проследил за ним вплоть до того момента, пока он не остановился и не сел на самом берегу реки.

Цири невольно расслабилась, хотя не теряла бдительности преждевременно.

– Я ведь дал слово Геральту. А слово я держу. И Геральта уважаю. Ведьмак я или кто? Есть у меня кодекс, в конце концов, или нет?

– Кодекса не существует даже для Геральта, что уж говорить… о других ведьмаках, – бросила Цири.

– Только познакомились, а ты уже предвзятого обо мне мнения, разве это справедливо?

– Вырезать всю деревню – это, по-твоему, справедливо?

Решив не дожидаться, когда Гаэтану наскучит сверлить взглядом горизонт, Цири зашуршала одеждой, желая как можно скорее одеться и уйти. Говорить с ним ей так же не хотелось, но колкие фразы вырывались сами собой. Вот что в действительности сможет сыграть со мной злую шутку. Язык без костей, а не оголённые конечности.

– Ах, вот оно что, – сладко протянул кот, сверкнув в её сторону глазами, – ну а сам Геральт, что, не рассказывал тебе о своих подвигах?

Цири стояла к нему спиной, всё ещё скрытая плащом и спешно натягивала штаны. Она выразительно молчала, отказываясь вестись на его провокации.

– Конечно рассказывал, глупый вопрос, – ответил за неё Гаэтан, – только вот он, конечно, не кажется тебе омерзительным, верно?

Снова тишина.

– Вееерно. Повезло ему, паскуде. Какую бы херню не совершил – всё то ему с рук сойдёт, да? Всё ему простишь? Да ещё и пожалеешь? Братское плечо подставишь, мягкими ручками приласкаешь?

Цири чувствовала, как тот таращится на её спину и ждёт ответа. Глупо с его стороны. Что бы в себе не скрывал этот мужчина, Цири не хотела в это вмешиваться. Она без особого изящества надела блузку и собиралась было уже уйти, но следующие слова Гаэтана заставили её остановиться:

– Цири, ты ведь не согласна с ним. Ты поступила бы по-другому. Со мной. Ты бы попыталась убить. Твоё отвращение ко мне можно мечом рассекать, – он говорил медленно, будто угрожая. Будто она действительно когда-то уже пыталась его убить, и он вернулся мстить.

Вдруг ведьмак вскочил на ноги и начал приближаться к ней медленно, не торопясь, уверенный, что она не убежит.

Цири действительно не собиралась. Она осмелела, адреналин хлынул в кровь и, по крайней мере, она оделась и теперь могла дать какой-никакой отпор.

– Просто любопытно. Почему люди выбирают из двух зол. Что толкает их благосклонно относиться к одному, а не к другому, даже если разницы нет. Ведь по тяжести грехов мы с Геральтом, пожалуй…идём вровень.

Цири захотелось рассмеяться и отдать коту должное – самоирония важная и спасительная часть характера. Но тон, с которым тот произнёс последние слова говорил сам за себя – он не шутил.

– Вы вовсе не равны, – фыркнула девушка и, посерьёзнев, добавила, – Важны мотивы, предыстория и причины. Геральт никогда не убьёт просто так.

– В жопу мотивы, – отмахнулся кот, – важны последствия, а значит – мёртвые люди. Скольких убил Геральт? А скольких я? Не удивлюсь, если он меня переплюнул.

– А скольких ты спас, а? – девушка не на шутку разозлилась, – Я скажу тебе – в этом он тебя тоже обошёл. Ты сравниваешь себя с Геральтом, но не по тем параметрам.

– О, некоторые параметры я даже не беру в расчёт, – кот неприлично улыбнулся, – Куда мне тягаться с такой…выдающейся наружностью.

Цири подивилась, как внезапно Гаэтан свернул с темы, в очередной раз всё извращая. Как-будто без этого жизнь не мила.

– Я бы на твоём месте нашёл кого-нибудь… помоложе. Ты хоть знаешь, сколько ему на самом деле лет?

Девушка возмутилась, невольно краснея:

– При чём здесь это?

– О, так возраст не помеха?

– Да я не… я вообще не…Не лезь не в своё дело! – хуже, чем сейчас, кажется, быть не могло. Ей хотелось треснуть по невыносимо довольной морде кота за то, что он издевается, за то, что она это понимает и всё равно ведётся на эти глупости.

– Знаешь, ты могла бы отнестись к моим словам хотя бы вполовину не так серьёзно, но, видимо, это выше твоих сил. Что такое, девочка, я задел за живое?

Она отвернулась. Только этого ей не хватало. Сейчас бы какой-то грубиян копался в её чувствах, когда она сама не всё раскопала. Цири поняла, что краснеет ещё больше и вспыхнула вдвойне, раздосадованная на себя за то, что до сих пор, почему-то, стоит здесь. Почему она всё ещё не ушла?

– Ясно, так и есть, – хмыкнул Гаэтан, но тон его был скорее печальным, чем издевательским. Цири не поспевала за его эмоциональными качелями, – Так что же, в чём дело? Люди терпят гнусности друг от друга, прощают непростительное, ещё и ярлык жертвы навесят, но другого за те же самые вещи готовы сожрать с потрохами. Неужели любовь настолько ослепляет? – Гаэтан изобразил на лице улыбку, окрашивая безразличием свои слова и прежде, чем смог себя остановить, добавил: – И где заканчивается эта грань терпения, пересечение которой даже самые близкие не смогут нам простить.

Она повернулась и пристально смотрела ему в глаза с минуту ожидая, когда дрогнет хоть один мускул на его лице. Но этого не случилось. От бахвальства и спеси не осталось и следа, теперь он представлял из себя терзавшимся чем-то, известным только ему одному, человека. Уже не кота.

Выйдя из оцепенения, она резко сказала:

– Слушай, ты выбрал не того человека под носовой платок. Я…не могу тебе помочь.

Она развернулась и направилась в сторону города, когда услышала позади себя тяжёлый, но уже более знакомый наигранный вздох. Маска вернулась на своё место.

– Может быть, это я хочу тебе помочь, глаза открыть, – с обиженной улыбкой кинул он, – Чтобы ты не повторяла чужих ошибок. Подумай, девочка.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – ответила Цири не оборачиваясь.

– Скорее это ты не хочешь знать, о чём я говорю. Отрицать свои чувства, это так по-женски!

Цири на мгновение остановилась, переваривая услышанное, и зашагала быстрее, переполненная негодованием и смущением одновременно. Что он вообще понимает? Какого он возомнил, что знает о Геральте, о ней самой, и зачем устроил этот “я понимаю ваши чувства лучше, чем вы” спектакль? Однако, вопреки её убеждениям о некомпетентности Гаэтана в подобных вопросах, последняя его фраза заставляла позорно, с поражением краснеть. Скрывать свои чувства? Ничего подобного. Геральт знает о её чувствах к нему.

Знает достаточно.

Столько, сколько нужно.

Сколько она позволяет ему узнать.

Цири с силой прикусила щеку, задумавшись.

Она упорно закрывала глаза на изменения, происходящие с её отношением к ведьмаку, она отбрасывала эти мысли всё дальше, зарывала их глубже в надежде, что они исчезнут сами собой и ей не придётся принимать их и разгребать последствия. Но с каждым днём они лишь копились, набирали силу и, очевидно теперь, пустили корни. Сложно было не обращать внимание на то, что буквально кричит о себе очередным “взгляни”, “приблизься”, “дотронься”.