Текст книги "Мой ангел-хранитель (СИ)"

Автор книги: Elly Kelly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Они ещё долго сидели над водой и молчали, просто обнимая друг друга. Смотрели, как утро расцветает вокруг них, как небо становится всё ярче и ярче, как появляются птицы, взлетающие маленькими стайками на фоне горных хребтов, как плещутся рыбы в озере, и думали об одном и том же. В эти мгновения Барри казалось, что он постигает самую суть бытия, что он – совершенно новый человек, не тот замученный и уставший от боли Барри Аллен, а кто-то другой, кто долго-долго падал, мучительно ударяясь о сотни выступов, пока не упал на самое дно и не разбился о него, сгорая и возрождаясь заново подобно Фениксу. Он чувствовал себя бессмертным. Древним и нерушимым. Лен, закрыв его своими крыльями, действительно наполнял его живительной силой и желанием жить, показывал ему незримые картины далёкого прошлого и далёкого будущего, вдохновлял безмолвно на самые смелые подвиги. И Барри чувствовал, что это не мимолётно – эта огромная горячая сила струилась по его венам, заполняя его всего, чтобы остаться в нём навечно.

***

– Лен, – прошептал Барри, сильно, до хруста выгибая спину, вжимаясь в Лена всем телом и обвивая его ногами и руками.

Они провели на том месте почти весь день, поднявшись к обрыву и долго сидя там. Когда взошло солнце, стало тепло, а потом и вовсе жарко. Лен, исчезнув на несколько мгновений, вернулся с пакетом еды, и Барри больше ничего не спрашивал: ни про то, как он это делает так быстро, ни про то, где он взял машину, деньги и пистолет, ни про то, кто их ищет и когда найдёт.

После еды он снова забрался Лену на колени и заснул, а когда проснулся, вокруг было сумрачно и влажно из-за наползших туч, а Лен всё так же держал его в объятиях и дышал ему в волосы, только крыльев уже не было. Потом они сели в машину, и через два с половиной часа вернулись в их номер, в Солт-Лейк, где уже вовсю лил дождь, и Барри показалось, что прошло несколько месяцев с момента, как он был здесь последний раз, а вовсе не двенадцать часов.

И вот теперь они были в постели, после вкусного ужина, заказанного в номер, и после долгого душа, где Лен сделал всё, чтобы распалить Барри и довести до безумия, заставляя хотеть себя и умирать от желания.

– Лееен…

Лен в ответ тихо засмеялся, аккуратно отводя руки Барри и пришпиливая их к подушке, нависая сверху, чтобы посмотреть ему в глаза. Он снова делал всё медленно, слишком медленно, и Барри чувствовал, как буквально умирает от этого неспешного темпа.

– Хватит уже меня дразнить, – хрипло пробормотал он, дёргая руками, но Лен только сильнее стиснул его запястья, жадно оглядывая распростёртое под ним тело.

– Я просто хочу сделать всё правильно, – наклонившись к его уху, шёпотом ответил Лен, целуя раковину и скользя по ней языком. – Если я буду торопиться, то могу сделать тебе больно, а это последнее, чего мне бы хотелось.

– Ты забываешь, кто я, – хныкнув, сказал Барри, поворачивая голову, чтобы подставиться под осторожные изучающие ласки. – Во мне нет скорости, но я всё ещё мета-человек. Несколько дней назад… боже… несколько дней назад, когда я брился, я порезался, и порез зажил через пару часов… я всё ещё… ох, чёрт, Лен… всё ещё быстро исцеляюсь, ты не можешь сделать мне больно…

Лен переключился на его шею, продолжая удерживать его запястья одной рукой, а другой скользя вниз по телу. Он целовал и покусывал тонкую кожу, заставляя Барри выгибаться и постанывать сквозь зубы.

– Я люблю тебя, Лен, – выдохнул он, закрывая глаза и чувствуя, как тот в ответ сжимает его бедро, проводя по нему короткими ногтями, и обхватывает губами сосок, втягивая его в рот.

– Ты должен кое-что мне пообещать, Барри, – сказал Лен, выпуская его сосок изо рта и обдавая его горячим дыханием.

– Что угодно, только продолжай делать то, что делаешь.

Лен рассмеялся, кладя подбородок Барри на грудь и глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

– Никогда больше не пытайся покончить с собой, – сказал он мягко, но серьёзно.

Барри посмотрел на него в ответ, с трудом приподнимая голову.

– Обещаю, – прошептал он через несколько долгий мгновений. – Обещаю, Лен.

Лен улыбнулся и игриво куснул кожу чуть пониже соска, заставляя Барри тихо простонать. Он продолжал медленно спускаться, проводя носом по коже, дыша запахом Барри, целуя и облизывая каждый сантиметр его тела. Обвёл языком пупок, вылизал его изнутри, так что Барри заскулил, снова подкидывая бёдра вверх, чтобы ткнуться своим членом Лену под подбородок. Лен ухмыльнулся, игнорируя такое очевидное проявление нетерпения, и легко поцеловал бедро Барри, потом другое, а потом спустился ниже, переходя на ноги, чем вызвал разочарованный вздох.

– Ты не ангел, Лен, – пробормотал он, тяжело дыша. – Самый настоящий дьявол.

Лен выпрямился и сел, поглаживая обеими руками ноги Барри, проходясь кончиками пальцев от бёдер к коленям, ныряя под них, чтобы пощекотать чувствительную кожу, и дальше – по икрам до ступней, лаская их сильными движениями.

– Может быть, – отозвался он, подмигивая. – Но тебе ведь нравится.

– Ты просто боишься, – хихикнул Барри, чувствуя, как Лен щекочет его пятку. – Я понял. Ты боишься переходить к следующей части. Ангелы ведь не занимаются сексом? Сколько у тебя уже его не было?

– Не занимаются, – с улыбкой проговорил Лен. – Пытаешься взять меня на понт, а, Барри? Это очень… – он снова склонился над ним, прикусывая внутреннюю сторону бедра, – грязный… – ещё один укус совсем рядом с ноющим членом, – приём, – он наконец прижался губами к основанию члена, и Барри резко выдохнул, забывая, о чём они вообще говорят.

Лен коснулся кожи языком и медленно провёл им от основания до головки, рукой оттягивая крайнюю плоть, чтобы обхватить головку приоткрытыми губами, медленно скользя вниз и вверх, дразня уздечку языком. Барри заставил себя сдерживаться и не толкаться навстречу, потому что… потому что такое было с ним впервые, и как бы ни хотелось получить больше, как можно больше, желание прочувствовать каждое мгновение происходящего было сильнее.

Он только тихо, хнычуще стонал, позволяя Лену изучать его так, как тому было угодно. Медленно, очень медленно вылизывать его член сверху донизу и обратно, целовать головку, скользить языком вдоль щёлки, пробуя на вкус солоноватый предэякулят, опускаться к яйцам, чтобы аккуратно пососать сначала одно, потом другое, выпуская их изо рта с тихим причмокиванием. Лен, казалось, мог делать это вечность, пока Барри плавился и горел от этих пыток, разводя ноги максимально широко, до болезненного натяжения мышц.

Он даже не понял, когда Лен принялся двумя пальцами осторожно поглаживать его анус, обводя кожу вокруг него и совсем легко проходясь по самой дырке, пока член Барри дюйм за дюймом исчезал у него во рту. Ощущений было слишком много, и они искрили в мозгу, не позволяя сосредоточиться ни на чём конкретном. Одновременно хотелось толкнуться глубже Лену в рот, самому развести ягодицы и дать вставить в себя пальцы, притянуть Лена к себе и поцеловать, почувствовать его руки и губы сразу везде, перевернуться на живот и подставиться, потому что теперь уже было совсем не страшно. Возбуждение было настолько сильным, что одна мысль о члене в собственной заднице почти довела его до оргазма.

– Лен, – простонал он, приподнимая голову. – Я больше не могу…

Лен выпустил его член изо рта, целуя головку и глядя на Барри тяжёлым возбуждённым взглядом. Он с силой провёл ладонью по стволу сверху вниз, отчего Барри зашипел сквозь зубы, а потом сжал пальцы кольцом у основания.

– Потерпишь ещё немного для меня? – хрипло спросил он.

Барри кивнул, откидываясь обратно на подушку. Он готов был делать всё, что угодно, всё, чего Лену хотелось бы. С ним никогда не было ничего подобного. Ни перед Айрис, ни перед какой-либо другой девушкой он никогда не был так открыт и уязвим, и он никогда ещё не чувствовал себя таким защищённым. Никогда ещё он не чувствовал такой правильности, будто прибыл в свою конечную точку, в место, где ему суждено было быть. Счастливым и таким свободным. И пускай Лен сейчас был без крыльев, а вместо них на рельефной спине от лопаток вниз тянулись две тонкие полоски совсем белой кожи, похожие на шрамы, Барри всё равно видел их, и понимал, что теперь будет представлять себе Лена только так. И всегда будет чувствовать на себе эти крылья, укрывающие его от всего мира и всех проблем.

Лен подтянулся выше, чтобы накрыть его губы своими. Барри счастливо дышал его запахом, и ему казалось, что он сам теперь пахнет как Лен, одуряюще, ярко, чувственно. Он провёл одной рукой по коротким серебристым волосам, а другую уверенно опустил вниз, по груди и животу Лена, ныряя пальцами в волосы внизу живота и обхватывая горячий член. Ему до смерти хотелось ощутить его в себе прямо сейчас. Он понятия не имел, каково это – но сильное возбуждение подсказывало, что будет нечеловечески хорошо.

– Перевернёшься? – прошептал Лен ему на ухо, застонав, когда Барри начал ласкать большим пальцем уздечку. Проведя ещё раз по всей длине напоследок, Барри приподнялся, вынуждая Лена отстраниться, и повернулся спиной, тут же ощущая, как Лен прильнул к нему грудью, а его член упёрся ему между ягодиц, вызывая у Барри громкий несдержанный стон.

– Боже, – прошептал Лен, зацеловывая его шею и плечи. – Ты так прекрасен… Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя…

Барри заскулил, выгибаясь, с силой потираясь о член Лена, почти насаживаясь. Лен потянулся и поднял с пола бутылочку масла для тела, которое они нашли в ванной – то, что вполне сходило за смазку. Ему пришлось отстраниться, чтобы вылить немного масла на ладонь. Он сел на кровать позади Барри и провёл рукой между его ягодиц, аккуратно распределяя масло. Барри, тяжело дыша и постанывая, уткнулся лбом в свои руки, выпячивая задницу до боли в пояснице, мечтая, чтобы Лен сделал уже наконец что-нибудь.

– Давай же, – выдохнул он. – Ты не сделаешь мне больно, ну же, Лееен…

И он тут же замер и невольно подался вперёд, потому что один палец скользнул внутрь, легко преодолевая сопротивление мышц. Это действительно не было больно, это было… остро. Странно. Непривычно. Лен осторожно скользил пальцем вперёд и назад, шепча «Расслабься, Барри, просто расслабься, не сжимайся», и Барри послушался. Он снова прогнул спину, шире расставляя колени, и со стоном принял второй палец, мотая головой и громко выдыхая через открытый рот.

– Хватит, – с трудом проскулил он, когда Лен добавил третий палец. – Я хочу твой член, хватит меня мучить, давай уже… аах, чёрт, Лееен… я буду гореть за это в аду, не так ли? Господи, я готов, только трахни меня наконец, ну же…

Лен хрипло рассмеялся, наклоняясь и оставляя короткие поцелуи на покрытой испариной спине, после чего аккуратно убрал пальцы и снова потянулся к бутылочке с маслом.

– Нет никакого ада, Барри, – прошептал он. – А если есть, то только здесь, в вашем мире. Но ты никогда в нём не окажешься. Я никогда этого не допущу.

С этими словами он сделал первый толчок в тело Барри, обжигая, растягивая, заставляя задохнуться и зажмуриться. Барри распахнул рот, вытягивая руки и хватаясь за простынь, и уткнулся лицом в подушку, чувствуя, как в глазах собираются слёзы. В первые несколько мгновений боль была сильной, будто его проткнули ножом, но она почти сразу схлынула, и Лен замер, гладя его по бокам и шепча что-то неразборчивое, успокаивающее, нежное, побуждая расслабиться и открыться.

И только когда Барри задышал ровнее, открывая глаза и смаргивая слёзы, Лен снова начал двигаться, погружаясь в его тело медленными толчками, выбивая тихие полустоны-полувсхлипы, пока опять не замер, войдя до конца и вжимаясь бёдрами в его ягодицы. Барри буквально дурел от этих ощущений. Он никогда не мог подумать, что он, мужчина, может позволить другому мужчине делать с собой такое, и тем более не мог и представить, что это будет настолько потрясающе, несмотря на боль, которая странным образом переплеталась с возбуждением, сбивая мозг с толка и выводя его из строя.

Он поднял голову, выгибая шею, чтобы посмотреть на Лена, и тот склонился к нему, одной рукой упираясь в постель, а другой перехватывая Барри поперёк груди, от чего его член, казалось, вошёл его глубже, ощущаясь ещё острее. Он жадно поцеловал Барри в губы, скользя языком в его рот, чуть выходя из его задницы и снова толкаясь обратно. Вперёд и назад, вжимая свои бёдра в Барри, крепче стискивая его рукой и не отрываясь от его губ, пока Барри сам не начал, поскуливая и постанывая в поцелуй, подаваться назад, сжимая простынь в руках изо всех сил.

Это само по себе было круче любого оргазма. Он пропадал, тонул в Лене, плакал от возбуждения и всех этих невыносимо прекрасных ощущений, стремился полностью прочувствовать всё, и боль, и наслаждение, и экстаз, и бесконечную сладость того, что Лен с ним творил. Ему казалось, что это длится вечность, целые часы, пока Лен не выпрямился, чтобы перехватить его за бёдра, стискивая их пальцами и начиная двигаться сильнее и быстрее. Потом он просунул одну руку Барри под живот, обхватывая его член и начиная дрочить ему, хотя Барри казалось, что он кончит только от одних мощных толчков в его тело. Он несдержанно вскрикивал, слушая протяжные стоны Лена, и продолжал подаваться назад, ещё и ещё, совсем не стесняясь громких шлепков и влажных звуков, пока не почувствовал, что молниеносно подходит к оргазму, который захлестнул его как цунами, выкручивая лёгкие, до острой и сладкой боли в животе, голове, яйцах, которые, казалось, сейчас взорвутся. Лен подался вперёд, входя в него короткими, глубокими толчками, в таком же темпе лаская его член, и оргазм с полной силой обрушился на Барри, захватывая всё тело с кончиков пальцев до макушки. Сквозь красное марево, затопившее его глаза и забившее уши, он услышал длинный хриплый стон Лена, который толкнулся ещё несколько раз в его сжимающееся тело и замер, рвано выдыхая и кончая глубоко в него.

Барри не знал, сколько прошло времени. Он очнулся, лёжа на животе, и почувствовал мокрое горячее тело Лена, прижимающееся к нему сбоку. Едва шевеля конечностями, которые казались совсем чужими, он нашёл руку Лена и сжал её. Потом вернулся слух, и он услышал тяжёлое дыхание, обжигающее его шею. Разлепил неслушающиеся губы и несколько раз сглотнул, пытаясь избавиться от кома, вставшего в горле. Потом ощутил, как липко и мокро между бёдер, и поёрзал. Почему-то это тоже ощущалось прекрасно, хотя зад немного саднило, и он догадывался, что стоит ему по-настоящему пошевелится, как станет по-настоящему больно.

– Тшш, – прошептал Лен ему в шею, мягко прихватывая губами кожу и проводя по ней языком. – Подожди немного. Дай мне пару минут, и я отнесу тебя в душ.

Засыпали они в обнимку, и Барри чувствовал себя так, словно всю жизнь был только с Леном, словно они спали так уже тысячи и тысячи раз на протяжении многих лет. Он был настолько чудесным образом уставший, что никакие тревоги его не мучили; сейчас были только он и Лен, великолепный мужчина с крыльями, который стал его самым реальным и самым любимым, и Барри понимал, что другого такого никогда больше не будет для него. И это совсем не пугало, потому что он иррационально верил, что это не конец их истории, а только начало.

Уже во сне он снова сидел на каменном выступе, гладя крылья Лена, пока слёзы текли у него по щекам, и повторял: «Бог жесток, Лен, почему он так фантастически жесток?* Почему это так нечестно, почему ты должен уйти?», но Лен в ответ улыбался и качал головой, уверяя, что никуда не уйдёт, никогда никуда не уйдёт, и что бог вовсе не жесток, даже если порой кажется, что это так.

Бог есть любовь.

Это единственно верный ответ на твой вопрос.

Никогда не сомневайся в этом, Барри.**

***

А утром, когда он проснулся, по-прежнему в объятиях Лена, тревога снова вернулась. Что-то было не так. Несмотря на жаркое тело, прижатое к нему, сонное дыхание ему в плечо и руку, обнимающую поперёк груди. Барри завозился, открывая глаза и отмечая, что утро было сумеречным, мрачным, за окном только тихо шуршал дождь, совсем как вчера ночью, и больше никаких звуков, кроме чуть слышного сопения Лена за спиной. И всё же что-то было не так. Он осторожно повернулся на спину и чуть привстал, тут же вскрикивая и зажимая рот рукой.

В двух креслах по обе стороны от двери в номер сидели двое. Здоровый мужик в куртке цвета хаки и женщина во всём чёрном и обтягивающем, которая неприятно улыбалась, глядя Барри в лицо.

– Наконец-то ты проснулся, – ехидно сказала она, нисколько не смущаясь и окидывая его обнажённое тело оценивающим взглядом.

Комментарий к 9. Бог есть любовь

* Немного перефразированные цитаты из книги “Безнадёга” Стивена Кинга

========== 10. Беседы ==========

– Кто… кто вы такие? – спросил Барри, понимая, что голос его подводит и срывается на сипение.

Непослушными руками он натянул на себя одеяло и покраснел, понимая, что эти двое просто сидели там и смотрели на них с Леном, спящих совершенно голыми. Вместе с тем он понял, что не боится их: они не казались опасными, судя по всему, не были вооружены, и странная отчаянная тревога подсказывала ему, что это именно те, о ком говорил Лен. Те, кто их искал. И наконец нашёл.

Женщина усмехнулась, а мужчина во втором кресле только покачал головой и закатил глаза.

– Лен, – позвал Барри, не отрывая взгляда от странной парочки и на ощупь находя плечо Лена, чтобы потрясти его. – Проснись!

– Барри, – пробормотал Лен, не желая открывать глаза. – Ещё совсем рано, давай спать…

– Лен! – громче повторил Барри, и тот, почувствовав истеричные нотки в его голосе, заворочался и приподнялся на постели.

– Дерьмо!.. – пробормотал он, со стоном падая обратно на подушку и закрывая лицо руками.

– Доброе утро, Ленни, – елейным голоском отозвалась женщина. – Как спалось?

– Иди нахуй, – едва слышно донеслось из-под плотно сомкнутых ладоней. – Идите оба нахуй.

Барри сглотнул и поёрзал, переводя взгляд с Лена на этих двоих, не решаясь влезать.

– Фу, как грубо, – фыркнула женщина. – Тысячу раз просила тебя нормально разговаривать.

– А я тысячу раз просил тебя пойти нахуй, и что с того? – Лен отнял руки от лица и поднялся, рывком садясь на постели и быстро натягивая джинсы. – Могла бы и отвернуться для приличия.

– Что я там не видела. И вообще скажи спасибо, что это мы, а не Рип. Будь это Рип, ты сейчас по-другому бы пел.

– Лен, – несмело позвал Барри, всё ещё боясь шевелиться. – Что происходит?

Лен повернулся к нему с насмешливо-мрачным выражением на лице.

– Прости, Барри. Я знал, что они скоро заявятся, но надеялся, что у них хватит такта сделать это не… – он посмотрел на часы на тумбочке у кровати. – Не в семь часов утра, ради бога, Лиза!

– Вообще-то, – ничуть не смутилась женщина, – мы были здесь ещё вчера, но у нас хватило такта не лезть к вам, потому что вы, голубки, явно нуждались в уединении.

Здоровяк в кресле коротко хохотнул, и лицо Барри моментально вспыхнуло. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько ужасно.

– Большое спасибо, – едко сказал Лен, вставая с кровати. – Познакомься, Барри. Моя тактичная младшая сестрёнка – Лиза, – женщина обольстительно улыбнулась Барри в ответ на это. – И мой друг Мик, – здоровяк осклабился, бросив на Аллена равнодушный взгляд.

– Здрасьте, – проблеял Барри, продолжая кутаться в спасительное одеяло. – Значит, сестра… Я думал, ты всё выдумал.

– Ну, про машину и прочее – да, выдумал, – улыбнулся Лен. – На самом деле я её одолжил. Хорошо, угнал. Но я тщательно проверял – она долго стояла без дела, очевидно, хозяин ей не пользовался, так что не велика потеря.

– А пистолет? – спросил Барри с кислой миной. – Его ты тоже… одолжил?

– Точно. В одном милом магазинчике. От них не убудет, поверь.

– А я ведь говорила, что однажды вор – навсегда вор, – рассмеялась Лиза.

– Вор? – не понял Барри.

– Сестрёнка, никогда не знаешь, когда лучше промолчать, верно? – строго посмотрел на неё Лен. – Вы и так напугали его своим… эффектным появлением. И раз уж вы подняли нас в такую рань, извольте позаботиться о завтраке.

– Ладно, – легко согласилась Лиза, поднимаясь. – Пойдём, Мик, посмотрим, что тут можно раздобыть. Дадим этим голубкам ещё немного времени. Но, Ленни, – она обернулась в дверях, взмахнув своими длинными волосами. – Когда мы вернёмся, без шуток – нас ждёт очень серьёзный разговор.

Здоровяк – Мик – молча вышел вслед за ней в сумрачное утро, и Барри почувствовал, как холодный воздух с улицы, пахнущий дождём, коснулся его всё ещё красного лица, приятно охлаждая и помогая прийти в себя.

– Открой, пожалуйста, окно, – тихо сказал он, обращаясь к Лену, который стоял и смотрел на закрывшуюся дверь.

Лен приоткрыл форточку и вернулся в постель. Он подполз к Барри, уселся рядом и наклонился, чтобы оставить поцелуй на его шее.

– Прости, – тихо сказал он, не отрывая губ от горячей кожи. – Им не стоило так вламываться.

– Нет, – покачал головой Барри, потерянно глядя на Лена. – Дело не в этом. Они ведь… заберут тебя с собой?

– Барри… – Лен обхватил пальцами его подбородок и заставил опуститься ближе, чтобы между их лицами не осталось расстояния. – Они никуда меня не заберут. Пока. Мы попробуем договориться.

– Почему меня не покидает ощущение, что ты мне врёшь? – спросил Барри, отводя взгляд и чувствуя, что в глазах собираются едкие слёзы.

– Эй… Я действительно думаю, что у нас получится договориться. Но не с ними. Они ничего не решают. Они просто пришли предупредить, что наш побег подошёл к концу. Самое главное – чтобы мне позволили остаться твоим ангелом-хранителем.

– И что тогда?

– Я всегда буду рядом с тобой, – улыбнулся Лен, гладя лицо Барри обеими ладонями.

– Но ты будешь только наблюдать за мной со стороны, как все двадцать пять лет до этого?

– Разве сейчас я наблюдаю за тобой со стороны?

– Хочешь сказать, ты сможешь быть со мной рядом физически?

– Не всегда. Никто не должен будет об этом знать. Никто не должен будет видеть меня. Но, скажем, по ночам… – он игриво потянул за одеяло, обнажая тело Барри.

– Перестань! – хихикнул тот в ответ, подтягивая одеяло обратно. – Сейчас вернутся твои… друзья, и по-моему, они уже насмотрелись на голого меня. Значит, ты правда думаешь, что это возможно?

– Я уже сказал, что сделаю всё для того, чтобы остаться рядом с тобой, Барри, – Лен серьёзно посмотрел на него, и в рассветном сумраке Барри видел, как сильно блестят его глаза. Тоска, поселившаяся где-то в районе сердца, всё равно не отпускала. Что, если им такого не позволят? А даже если и получится, он вдруг задумался о том, как это будет. Видеть Лена изредка, урывками, никогда не иметь возможности даже просто прогуляться вместе, не говоря о том, чтобы построить нормальные «человеческие» отношения, жить вдвоём, быть парой? И большую часть своей жизни ему придётся провести в одиночестве? Эта перспектива радовала едва ли больше того, что Лена у него отнимут насовсем.

– О чём думаешь? – спросил Лен, заглядывая ему в глаза.

– Ни о чём. Ни о чём не думаю.

По тому, как Лен нахмурился, вглядываясь ещё пристальнее и, видимо, ловя отголоски его мыслей, Барри понял, что скрыть что-то от Лена у него вряд ли получится. Он отстранился, чтобы вылезти из постели и быстро одеться.

– Значит, у ангелов тоже есть браться и сёстры? – спросил он, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Не совсем, – отозвался Лен, укладываясь на спину. – Лиза была моей сестрой при жизни.

– Что она имела в виду, когда сказала насчёт вора? – Барри поколебался, но не стал садиться на кровать, вместо этого присел на стул и развернулся к Лену лицом.

– Мы были преступниками, – немного помолчав, сказал Лен. – Мы втроём, я, Лиза и Мик. В основном грабили. Банки, магазины, галереи, богатых людей. Никогда не убивали, если тебе это интересно, – он бросил на Барри короткий взгляд и снова уставился в потолок. – Просто… так всё у нас сложилось.

– И что с вами случилось? Как ты стал ангелом? И кто теперь они?

– Точно такие же ангелы-хранители. У них свои подопечные. А умерли мы в один день. В тысяча девятьсот четвёртом году, двадцать второго января, на окраине Централ-Сити. Нам дали наводку, что туда, на вещевой склад Мэдисон, поступила контрабанда. Драгоценные камни. Мы заинтересовались. Оказалось – засада. Не впервой, конечно же, но в тот раз они подготовились на отлично. Мы не хотели сдаваться. Я сказал Лизе бежать, хотел, чтобы хотя бы она смогла ускользнуть, но у неё не вышло. Я слышал её крик и выбежал за ней, Мик пытался меня остановить…

Лен замолк. В его рассказе Барри не почувствовал никакой горечи или сожаления. Наверное, когда узнаёшь, что со смертью всё не заканчивается, мировоззрение здорово меняется.

– Никогда не подумал бы, что преступников берут в ангелы, – сказал он с улыбкой.

– Мы не были плохими людьми. На самом деле мы помогали бедным. Восстановили район, где росли с Лизой, на наши деньги там построили школу и больницу. Мы грабили богатых, тех, кто нажил эти деньги ещё более грязными путями, или тех, кому они попросту были не нужны. Кроме того, мы умерли насильственной смертью. И нам предложили вот такой вариант.

– А какие были альтернативы? – заинтересованно спросил Барри.

– Перерождение.

– Значит, реинкарнация существует?

– Я и так слишком много тебе рассказываю, – улыбнулся Лен и поднялся. – Я понимаю, что тебе интересно, но пожалуйста, не искушай меня.

– Ладно. Хорошо. А кто такой Рип, про которого упомянула Лиза?

Лен снова помрачнел.

– Рип Хантер, – сказал он, не глядя на Барри. – Он… своего рода наш начальник. Старший, скажем так. Он следит за работой ангелов-хранителей. Следит, чтобы никто не делал того… ну, того, что, например, сделал я. Я же говорил, что мы не имеем права грубо вмешиваться в человеческую жизнь. Но иногда это всё же происходит, и тогда он занимается исправлением ситуации. И наказанием виновных.

– Что значит «исправление ситуации» и что значит «наказание виновных»? – спросил Барри, тревожно глядя на Лена.

Тот было открыл рот, но в этот момент за дверью послышались голоса, и через секунду в номер вошли Лиза и Мик.

– Давненько я не видела таких дыр, как эта, – весело сообщила Лиза, бросая на стол пакет, набитый едой. Барри учуял запах выпечки, и его желудок тихо заурчал. – Вы могли бы выбрать для ваших романтических похождений какие-нибудь более подходящие места, – она подмигнула Барри и начала вытаскивать из пакета булочки, сыр, хлеб, сомнительного вида зелень, а Мик поставил на стол четыре больших стакана с кофе.

– Такие, как Париж? – равнодушно поинтересовался Лен.

– Это великолепный город! – воскликнула Лиза. – Я была бы безмерно счастлива там обитать, если бы не этот vieux poivrot, заноза в моей заднице!

– Что? – не понял Барри.

– Её подопечный, – с ухмылкой пояснил Лен. – Безработный пьяница Пьер, которого она как ни пыталась, но так и не смогла наставить на путь истинный.

– Путь истинный, – передразнила Лиза. – Va te faire foutre, братец!

Мик снова загоготал, а Барри вопросительно посмотрел на Лена.

– Она объяснила мне, куда мне стоит пойти, – сказал Лен, беря два стакана кофе и протягивая один Барри. – Но разве я не прав?

– Я просто хочу, чтобы он наконец умер, и я получила бы новенького, и желательно, чтобы это была миленькая девочка, от которой бы не было никаких проблем, – театрально громко вздохнула Лиза, утаскивая одну булочку и бесцеремонно заваливаясь на кровать.

– А кто ваш подопечный? – робко спросил Барри, обращаясь к Мику. Тот усмехнулся и ничего не сказал.

– Бабуля-божий-одуванчик, – ответил за него Лен. – Всю жизнь проработала в государственной конторе, старая дева, кормит бродячих животных и всё такое. Дикая скукотища.

– Вот с кем никогда не было никаких проблем, – подтвердил Мик, усаживаясь с едой в кресло, где сидел до этого. – Я этому только рад.

– На самом деле, – заговорчески прошептал Лен, – он трепетно за ней следит, и даже подтыкает ей по ночам одеяло, когда оно сползает.

Барри рассмеялся, не в силах представить этого здоровяка за подобными занятиями.

– То ли дело ты, не так ли? – прорычал Мик, и его зубы сверкнули в устрашающей ухмылке. – Получил хорошенького мальчика в подопечные, да не простого мальчика, а целого Флэша! Но тебе было мало экшена, и ты решил не только не дать его симпатичной заднице разбиться в лепёшку, но ещё и трахнуть эту задницу для полного счастья!

Барри от неожиданности подавился кофе, мучительно закашливаясь и опять краснея.

– Не обращай внимания, – процедил Лен сквозь зубы. – Он отвратительный хам, но в глубине души он добряк. Не пора ли тебе проведать твою Аниту? – спросил он, недобро глядя на Мика.

– Неа, – ответил Мик, ухмыляясь. – У неё сейчас гимнастика – «Для тех, кому за семьдесят». Мне там делать нечего.

– Мальчики, думаю, пора заканчивать обмен колкостями, – подала голос Лиза. – Рип дал нам немного времени, чтобы разобраться с вашей ситуацией, но ключевое слово тут – немного.

– Что он собирается делать? – спокойно спросил Лен.

– Я не знаю, Ленни. Если бы Барри был обычным человеком, всё было бы по стандартной схеме. Но в данном случае Рип почему-то колеблется.

– Что за «стандартная схема»? – встрял Барри.

Лиза изучала его взглядом несколько долгих мгновений, прежде чем ответить.

– Если ангел косячит, и о его существовании узнают люди, Рип стирает им память. Самого ангела развоплощают. И отправляют обратно на Землю, начинать «новую жизнь». Чем сильнее провинность – тем хуже условия жизни.

– Понял, – пробормотал Барри.

– Но ты – Флэш, ты вроде как нужен миру, и Лен вроде как оказал миру услугу, когда не дал тебе умереть, так что ваша ситуация отличается от любой другой, – пояснила Лиза, дожёвывая свою булочку и стряхивая крошки прямо на кровать. – В противном случае ты бы даже… что… вот чёрт! – вдруг вскрикнула она, подскакивая. – Putain de ivrogne! Я самолично его придушу, и мне плевать, что со мной за это сделают! Merde! Ни на секунду нельзя…

И прямо посередине этой гневной речи она вдруг испарилась. Просто исчезла за мгновение, так что Барри непонимающе моргнул и остолбенело уставился в пространство, туда, где только что стояла Лиза.

– Опять её пьяница что-то натворил, – пояснил Лен с ухмылкой. – Она скоро вернётся. Сделать тебе бутерброд?

Барри перевёл взгляд на Лена. Он не очень понимал, как Лен может усмехаться и быть таким весёлым, словно ничего не происходит.

– Но что, если этот… Рип, что, если он всё же решит…

– Не решит, – перебил его Лен, протягивая ему бутерброд с сыром. – Я найду способ договориться с ним. Успокойся и ешь.

Барри хмуро впился зубами в бутерброд, думая о том, что, наверное, ангелы воспринимают всё иначе, чем люди. Но вместе с этой закралась и другая мысль – а что, если это «другое» восприятие означает, что Лену будет не так уж страшно расстаться с ним?