Текст книги "В моем сердце (СИ)"
Автор книги: Эли Нокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
– Да, помню, приятно познакомиться, – Антоненко отложил телефон в сторону, взяв вилку, которой тут же треснул по тарелке, обратив свой взор на меня. А сразу-то ты меня и не заметил. Самый внимательный человек года.
– Приятно познакомиться, Слава, – улыбнулась я самой своей милой улыбкой, которая имелась в моем арсенале.
– Взаимно, – отец ответил более холодно, протянув через стол парню руку. Рукопожатие было долгим и, судя по лицу этого черта, крепким. Повезло, что хоть отношения никто не начал выяснять.
Катерина, которая заметила, что этими двумя что-то не так, завела довольно интересную тему – о чем, правда, я не поняла, но папа очень охотно переключился на нее. Мы с Антоненко молча ели, периодически бросая на друг друга взгляды. Тишина, повисшая между нами, нагнетала общую атмосферу и напряжение. Почему вообще его родственники живут именно здесь? И как так вышло, что именно к ним мои родители решили поехать? Это напоминало сюжет дешевого бульварного романа или самый наитупейший рассказик какого-то мелкого идиота. Такого просто не могло произойти в реальной жизни. Столько совпадений, будто бы колесо судьбы крутится только вокруг меня и этого треклятого парня.
– Я пойду освежусь, – с этими словами Слава поднялся из-за стола, получив одобрительный кивок от деда.
– Я тоже, – не знаю, почему я это сказала, но я поспешила следом за Антоненко, который уже успел скрыться за дверью.
Я пошла за ним на второй этаж, где он вышел на балкон, закурив сигарету. Не знаю, сколько я стояла за его спиной в комнате, рассматривая его сзади, периодически наблюдая за профилем, за тем, как он выдыхает дым в сторону. Мне захотелось оказаться там с ним.
Дверь с привычным для пластика треском открылась, пропуская меня на холодный балкон. Я закрыла за собой и облокотилась на косяк, не решаясь идти дальше.
– Ты пришла сюда молчать? – он не оборачивался со мной, продолжая затягиваться табаком.
– Не знаю, – я ответила предельно честно. Я не имела понятия, зачем зашла сюда, почему последовала за ним, для чего я это вообще делала.
– Мы, черт подери, слишком часто встречаемся с тобой. Словно кто-то делает это специально. Это так бесит, – я понимала его, ведь совсем недавно думала о том же.
– Да, мне тоже показалось это странным и раздражающим, – поддержала его слова я. Мне хотелось, чтобы он говорил еще.
– Не представляешь, какое раздражающее., – мы замолчали. Что я могла ему сейчас сказать, как заставить сказать мне еще что-нибудь?
– Ну как, поговорила со своей подружкой? – он прервал тишину первым, разворачиваясь ко мне, глядя на меня насмешливым взглядом, от которого мне впервые не захотелось убежать или вмазать этому придурку.
– Не совсем. Но она сказала, что мы дружили, – я посмотрела на него, чтобы найти ответ. Если это была правда, он подтвердит ее?
– Это было давно, я даже не помню уже, – он потянул шею в сторону, прикрыв глаза, будто бы она у него затекла. Его голос звучал настолько равнодушно, что мне становилось не по себе.
– Это все, что ты можешь сказать? Я не знаю, как это принять. Я не понимаю, почему забыла, мне сложно. Я не помню дружбы с тобой, я даже Лену не помню. А ты просто так равнодушно об этом говоришь. Почему вы оба молчите? Почему просто нельзя сказать, что было? – голос предательски дрожал, а в носу закололо. Я старалась сдержать очередные неконтролируемые слезы.
– Что ты от меня хочешь? Мы дружили, а потом ты стала замкнутой и агрессивной. Ты просто перестала общаться с Леной, а меня объявила своим врагом номер один, – он говорил тихо, но каждое слово давалось ему с трудом, он будто бы процеживал сквозь зубы.
– Но почему? Что могло случиться? Да черт с ним с прошлым, почему вы хотя бы не попытались мне объяснить? – я старалась не срываться на него и не кричать, но это давалось тяжело.
– О, Виолетта Антипенко, представляешь, я и Лена являемся твоими друзьями детства. Давай дружить снова. Так что ли это должно было быть? Ты даже сейчас говоришь, что принять этого не можешь, а еще что-то требуешь от нас, – я вздрогнула, когда его кулак встретился со стеной возле моей головы.
– Не так… Просто… Хотя бы объясни, почему ты так ко мне относился? – его ярость успокоила меня.
– Потому что я единственный, кто стал предметом твоей ненависти, – я заметила, как его челюсть сжалась, мне захотелось коснуться его скулы, чтобы успокоить, но не могла.
– Но ведь к этому имелись причины… – я отвечала неуверенно. Я была неуверенна вообще во всем, что происходило вокруг меня.
– Нет, нет, я не видел ни одной. Мы были друзьями. Даже когда я пытался мириться с тобой спустя годы, ты просто топтала все эти попытки и вытирала о них ноги, – он посмотрел мне в глаза с какой-то болью, отчего внутри что-то екнуло и сжалось.
– Я не понимаю…
– Эти полгода. Какие-то гребаные полгода и я влюбился в самую тупую дуру из всех возможных дур! – он попытался оттолкнуть меня, но я почему-то не дала этого сделать. Возможно это самая большая ошибка в моей жизни, но большей ошибкой было бы отпустить его сейчас.
Я схватила его за воротник толстовки и притянула к себе, обхватывая его шершавые губы своими. Он пах недавними сигаретами и кофе, отчего у меня немного закружилась голова. Или закружилась она от того, что Антоненко вдавил меня в стену, перехватывая инициативу в свои руки, целуя меня то нежно, то страстно, терзая зубами мои губы. Этот поцелуй отличался от того, что был в тот пьяный вечер, он не был пошлым или требовательным, при всей своей грубости и резкости он был нежным и несколько неуклюжим.
Через секунды или минуты – я не знала – мы отстранились друг от друга, хватая ртом кислород, которого так не хватало. Я будто бы задыхалась в собственных ощущениях, пытаясь понять, что со мной происходит. Слава понимал, поэтому привлек меня к себе, утыкаясь носом в мои волосы. Я хотела спросить его, но он не дал, прижав меня сильнее.
– Помолчи. Просто помолчи сейчас.
И мы молчали, просто наслаждаясь друг другом в этот зимний вечер на холодном балконе, согреваясь присутствием друг друга. Я не хотела пока больше ничего выяснять. Мне было достаточно того, что происходило в этот момент.
========== Эпилог ==========
Happy end?
Идеальный маникюр контрастировал со старой, слегка измятой, фотографией. Подушечка большого пальца в очередной раз очерчивала стоящих на фотографии детей, ощущая некую шершавость покрытия. Эта фотография стояла уже несколько лет на полке, что была прибита к стене. Там иногда подолгу скапливалась пыль, а затем кто-то бережно ее оттуда стряхивал, невольно цепляясь взглядом за трех детей, которые находились, кажется, в каком-то парке и радостно улыбались фотографу. Мальчик и две девочки, в которых сложно было узнать нынешнюю Виолетту, которая посвятила себя медицине, а именно области стоматологии; Лену, которая подалась в архитектурное, а также Славу, который перенял бизнес отца, но не поленился продолжить обучение на юридическом. Каждый нашел себя в том, о чем раньше мог и не задумываться. Так удивительно это было для Антипенко, которая эту фотографию получила от Антоненко, когда летним вечером они гуляли в парке возле озера с лодками.
Рамка с легким стуком приземлилась на полку, и девушка двинулась в коридор, не замечая стоящих в некоторых местах памятных картинок, на которых был запечатлен светловолосый парень и темноволосая девушка, в чьих глазах читалось неподдельное счастье.
Тонкая ступня легко проскользнула в туфлю на невысоком каблуке, а жакет уютно разместился на тонких худых плечах, почти полностью прикрывая темно-синее летнее платье. Последний раз проверив укладку, Виола вышла за пределы квартиры и закрыла ту на ключ. Ключ повернулся в замке зажигания и машина подала признаки жизни. Мазда была далеко не новой, подаренной еще на девятнадцатый день рождения почти одновременно с получением прав.
– Значит, Вы не помните этого? – спокойный и уравновешенный голос стал почти родным за несколько лет терапии.
– Не думаю, – с трудом отвечала девушка, лежа на удобной кушетке, обитой черной кожей или кожзамом. – Они говорят, что мы действительно дружили. И у нас даже есть совместные фотографии, но я не уверена.
– А про мать, кто рассказал? – женщина в возрасте делала очередную пометку в своем зеленом блокноте, а затем привычным жестом описывала круг в воздухе, слабый, почти незаметный.
– Я решилась спросить отца. Трудно было, но как оказалось, она меня ненавидела. Считала, что я та, кто испортил ей всю жизнь, – раньше говорить об этом было невыносимо, слезы сами подступали и голос почти полностью садился, но сейчас было легче. Словно это будничная тема для обсуждения.
– То есть точно вы не помните того периода?
– Я была маленькой, хоть и оказалось, что бросила она нас, когда мне почти исполнилось семь. Но я ничего не помню… Иногда бывает, что-то просачивается в мои сны. Знаете, слова ненависти. Или просьбы, чтобы я просто где-нибудь умерла. Думаю, это остатки воспоминаний.
– А тот сон, который вы мне рассказывали. Он много раз повторялся?
– Тот сон? С машиной? – Виола повернула голову в сторону психотерапевта, которая внимательно и очень бережно ее осматривала, словно та могла прямо сейчас вскочить и убежать, как было раньше.
– Да, именно он.
– Хм… Не думаю, что он продолжался долго. Я узнала правду и он прекратился.
– Какую правду?
– Тот парень, о котором я много рассказывала… Слава. Он спас меня от машины. Когда мама нас бросила, папе пришлось больше бывать на работе, а мне довелось слишком рано повзрослеть. Я много оставалась дома одна. И часто плакала, винила себя в том, что мама ушла от нас. Мне казалось, что я самая худшая дочь на планете. Этот период я помню хорошо, но почему-то не помню ничего до этого. А потом я много гуляла. И помню, что мой любимый мячик во время игры куда-то покатился. Его купила моя мама, когда мы ходили в парк вместе с папой. Я так боялась его потерять, что почти в слезах побежала за ним, – Антипенко замолчала, потирая переносицу большим и указательным пальцем, словно у не началась головная боль.
– И что же было дальше? – после небольшой паузы уточнила женщина, стукнув ручкой о край блокнота.
– Был ноябрь. Начало месяца. Только-только выпал снег и дорогу подморозило. А резину с летней на зимнюю поменяли не все, – она вздохнула, жмурясь от попытки вспомнить хоть что-то. – Я плохо помню тот момент, но я выбежала на дорогу, чтобы схватить фиолетовый мячик. Он был совсем близко, а потом я услышал протяжный и громкий вой. Мне так показалось, но это был скрип тормозов, а в следующую секунду кто-то с силой дернул меня за руку, и я повалилась на землю, сильно ударившись головой о землю.
– Этот кто-то был Слава?
– Да, – девушка посмотрела на потолок, кивнув. – Он стал на меня кричать, а мне было так обидно и больно, а потом я увидела, что мой мячик… что его нет. Ко всем проблемам, что мне довелось пережить, прибавилась еще и эта. Я встала и набросилась на него с криками и слезами, я стала его бить. Нас разнял тот мужчина, который чуть не лишил меня жизни по моей детской глупости. Он наругал нас и отвел во двор.
– И что же произошло после этого?
– Я крикнула ему, что ненавижу, – она слегка улыбнулась, а потом села на кушетке. – Я помню, что он был очень удивлен, но я тут же побежала от него и услышала вслед: «А я тебя сильнее».
– После этого Вы стали проецировать все плохое на него?
– Да. Мне нужно было думать, что все вокруг было хорошо, пока не появился он. Что во всем виновата не я… И, наверное, я не хотела думать, что моя мать могла меня ненавидеть.
– Вы не договариваете.
– Знаю. Я хотела сказать, что теперь, когда я задумываюсь об этом, я думаю, что я провоцировала все драки и все, что было негативное между нами.
– Но он же вас бил. Вы даже в больницу попали. Как же надо было его довести, чтобы парень так ответил?
– Я первая начинала. Я била его. Била до тех пор, пока не получила сдачи, думая, что поступаю правильно, ведь это он когда-то начал. Ведь из-за него вся моя жизнь превратилась в ад.
– Значит Вы его не вините?
– Нет.
– Вы его ненавидите?
– Нет.
– Тогда, может быть, любите?
– Лета! – Лена сидела за столиком возле окна, обнимая руку Вадима, который с интересом рассматривал меню ресторана.
– Привет, – Виола улыбнулась старым друзьям, усаживаясь к ним за столик. – Давно ждете?
– Нет, мы только пришли, – улыбчиво отозвался Вадим, пододвигая лишнее до этого меню.
– Все тебя ждали, но уже успели выбрать, что возьмем. Ты не представляешь, какую новость я хочу тебе сообщить! – за эти годы девушка почти никак не изменилась, оставаясь все такой же гиперактивной и жизнерадостной. Исключением была лишь ее внешность, сложно было поспорить с тем, что с годами она становилась только краше.
– Какую же? Ты беременна? – с усмешкой спросила девушка, перелистывая страницы с предложенными блюдами заведения.
– Сплюнь! – тут же ответила собеседница, а затем вернулась в первоначальный настрой. – Мы летим в Амстердам.
– Ого, – искренне удивилась Виолетта, поднимая взгляд на парочку, которая встречалась уже несколько лет, но за это время они бывали только на море и в нескольких уголках России.
– Да, – улыбнулась Лена. – Мы с ним давно копили. А сейчас вот, наконец, хватает выше крыши.
– Я за вас рада, – девушка улыбнулась, откладывая меню в сторону, определившись со своим заказом.
– А вы куда-нибудь собираетесь? Лето, как никак, успешно сдали сессию. Что он говорит? – Лена подозвала официантку, которая любезно приняла заказ и тут же удалилась, дабы не слушать чужой разговор.
– Мы не говорили ни о чем подобном. Скорее всего останемся в городе, – Антипенко провела глянцевым ноготком, наблюдая, как тот переливается, по краю смартфона.
– А родители? Брат? – девушка с улыбкой приняла с рук официантки коктейль и жадно зажала губами трубочку.
– Родители собрались лететь в Турцию, брата с собой возьмут. Он уже взрослый, пять лет все-таки, – Виола с улыбкой говорила о своей семье, которая образовалась не так давно и была, можно сказать, подарком к ее совершеннолетию.
Она уже несколько лет жила отдельно от них, но почти каждый вечер созванивалась с Катериной, болтая с ней по паре часов, пока они обе не уставали. Часто трубку вырывал и младший брат, который сразу стал любим в семье. Даже Виола, которая была единственным ребенком и привыкшая все внимание обращать на себя, сразу приняла и полюбила маленького симпатяжку Егора. А тот до искр из глаз был счастлив, когда сестра приезжала гостить к ним. Славу он тоже полюбил и был рад ему настолько же, насколько и сестре.
– Полетела бы с ними, – буркнула Лена, сжав слишком сильно зубам трубочку.
– Смотри, сейчас за новой идти придется, – наконец, сказал Вадим, который до этого глядел в экран своего телефона.
– Вот сходи и принеси, все равно молчишь, – ответила девушка.
Парень лишь молча перегнулся через стол, стащив с тумбочки пару соломинок, которые стояли в стаканчике.
– Ты знал!
– Знал, – он чмокнул Ленку в щеку и снова вернулся к чему-то интересному.
Поздний обед в компании друзей пошел Антипенко на пользу и поднял настроение после психотерапевта. Раньше подруга часто интересовалась тем, что происходило на сеансах, а еще чаще спрашивала о воспоминаниях Виолы. Она искренне ждала того момента, когда девушка скажет, что вспомнила детство и их дружбу, но каждый раз натыкалась лишь на отрицательный знак головой. В один из таких разговоров Виола сказала: «Какая разница, что было? Сейчас мы подруги, я рада каждому моменту, каждому совместному воспоминанию. Мы собираем новую мозаику, кусочки старой к ней уже не подходят». Лена после этого действительно успокоилась и перестала постоянно спрашивать о прошлом. О том, чего, возможно, Виолетта никогда не вспомнит. Психолог обозвала это посттравматическим синдромом, который так специфично себя проявил. И никто не может сказать, что именно произошло там, в прошлом, что спровоцировала такую странную цепочку воспоминаний с заменой некоторых фрагментов восприятия окружающего.
Виола вздрогнула, когда ее нагло вывели из раздумий гудком автомобиля. Она огляделась, найдя взглядом знакомый бмв, стоявший неподалеку от ее небольшой мазды. Улыбка сама собой появилась на губах и девушка выпрыгнула из машины, на ходу закрывая ее.
– О чем задумалась, Антипенко? – из автомобиля показалась голова Славы, а затем и он весь вышел на улицу, облокачиваясь на открытую дверь.
– Да так. О своем. А ты чего, Антоненко, в машине сидишь, домой не заходишь? – почти ехидно спросила Виолетта, нахватавшись таких повадок у своего собеседника.
– Ну, знаешь, подъезжаю я, а тут одна глупенькая дама в машине застряла, да еще и не заметила меня, – он закрыл свой транспорт и притянул девушку за талию. – Думаю, мне стоит лично довести ее до нашей квартиры.
– Я, смотрю, ты сегодня падок на романтические замечания? – Антипенко выкрутилась из чужих объятий и двинулась к серой двери подъезда.
– Настроение хорошее, – он не заставил долго себя ждать, поравнявшись с ней и открыв для нее железную дверь.
– Благодарю. С чем же связано столь хорошее настроение? – лифт загудел, когда тонкий палец нажал квадратную кнопку, заставив ту загореться.
– Удачная сделка на заседании. Там и отец был, – Слава пропустил Виолу вперед, а затем зашел сам, нажимая кнопку девятого этажа.
– О, так мы сегодня празднуем?
– Да, я даже вина прикупил, помня, что шампанское с некоторых пор ты не переносишь, – парень первым вышел, давая возможность увидеть в его руках пакет.
– Это прекрасные новости, – девушка прильнула к спине Антоненко, сжимая того в объятиях, ластясь щекой о шершавый материал его пиджака.
– Еще какие, – он развернулся и обхватил ртом чужие губы, лаская их медленно, плавно, дразня каждым движением.
– М… Слишком рано, мы еще даже не выпили, – Виола погладила чужую гладковыбритую щеку, заглядывая в пронзительные серо-голубые глаза.
– Целовать тебя никогда не рано, а то убежишь еще, – он приобнял ее за талию, обжигая чужое ухо дыханием. – Еще я купил билеты в Берн. Ты поедешь со мной покорять этот город? – словно танцуя, Вячеслав двинулся в сторону кухни, ни на секунду не отпуская свою драгоценную.
– А… что? – мысли не сразу собрались в кучу, но когда осознание пришло в голову, девушка смогла лишь хлопать глазами и удивленно смотреть в глаза своего избранника.
– Приму это удивление за согласие, – Слава почти рассмеялся, наблюдая за реакцией опешившей собеседницы.
– Ты сейчас серьезно? – она выпуталась из его объятий, крайне серьезно разглядывая лицо парня.
– Более чем, – он снова притянул ее к себе, а затем слегка крутанул. – Мы с тобой давно никуда не выбирались, так почему нет?
– Потому что наши отношения нельзя назвать стабильными. Ты же знаешь, я…
– Тсс, – Антоненко приложил палец к ее губам, наклоняясь с каждой секундой все ближе. – Я не хочу сейчас об этом. Нам стоит собрать чемоданы чуть позже.
В бокале, наполненном красным вином, мутно отражались две фигуры, чья страсть была зажжена горячительным напитком и собственными чувствами, которые разгорались в полумраке комнаты все сильнее и становились ярче. Поцелуями искали чужие губы, ловя очередной вздох от неловкой, но приятной ласки. Руки очерчивали контур уже знакомого, до одури изученного тела. В этой тьме было почти ничего не различить, но Виола отчетливо ловила блестящие восхищением глаза Славы. В такие моменты ее могло унести в далекие воспоминания о их первой совместной ночи, где она до дрожи боялась предстать перед ним совершенно беззащитной, было невыносимо страшно смотреть в его глаза, в которых она могла бы увидеть отвращение или ненависть. Но они были такими же, как и в эту летнюю ночь. Они очерчивали ее силуэт с блеском в глазах, который она никогда и ни с чем не перепутает. Именно это и его бережное и ласковое отношение к ней, словно та была чем-то незыблемо хрупким, помогло довериться и утонуть в его омуте. Она нуждалась в нем так же, как он нуждался в ней. Первый стон, сорвавшийся с ее губ, он ловит губами, прижимаясь к ней, сжимая округлые бедра, заставляя ее двигаться в такт его движениям. Это было чем-то большим, чем просто секс ради удовольствия. Удовлетворение оба получали где-то глубоко внутри, где-то там, где, поговаривают, есть душа у каждого человека.
Лучи восходящего солнца тронули пол квартиры, медленно переползая на широкую постель, на которой Виола лежала, крепко прижавшись к Славе, который ласково поглаживал длинные волосы.
– Я люблю тебя, – тихо проговорила она, слушая стук чужого сердца, который успокаивал лучше всякой терапии.
– А я тебя сильнее, – не задумываясь ответил парень.
Суждено ли им быть вместе или они разойдутся навсегда? Эта история закончится здесь, за вами остается право определить, какую дорогу выберут эти двое. Смогут ли быть вместе и возможно ли им остаться рядом друг с другом?
