Текст книги "История жены Дьявола (СИ)"
Автор книги: Elena Fors
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Сглатываю, моля Бога, что все позади, плохого ничего не случилось. Захар не звонил и не писал, но стал бы, если бы Дьявол спустил курок?
Он заходит, его глаза блестят даже в темноте: злостью и безумием. Напоминает демона из кошмаров с шрамом на лице. Моя выходка не привела его в экстаз счастья, наоборот, вывела только из себя. Я ожидала этого, как и наказание за непослушание, но по другому было нельзя. Когда отойдет, сам поймет.
Он подходит ко мне вплотную, зажимая, сминая, подавляя. На языке вертится заветный вопрос, но так и не решаюсь задать его. Слишком безумный взгляд, слишком бездушные касания.
Лука поворачивает меня лицом к дивану, рывком хватая за волосы и наклоняя вниз, ставя на четвереньки, шурша ремнём.
– Это был последний раз, когда ты вмешивалась в мои дела.
Плавлюсь в его руках и теряю волю. Во-первых, боюсь его, он не ударит меня, не причинит физическую боль, но может отправить подальше от себя, наказать. Для меня это страшнее всего, оказаться в дали, не чувствовать его силы рядом с собой, не питаться ей. Во вторых, от одного его вида и гипнотического взгляда схожу с ума, возбуждаюсь, как потерянная, низменная женщина.
Пять минут назад воинственно настроилась противостоять, не дать ему прогнуть себя, но сейчас ощущая его громадные руки, способные погнуть железо, уже не чувствую себя так уверено. Дрожу.
– Я знаю что ты чувствуешь…
– Не знаешь. – треск джинсовой ткани оповещает меня, что у меня больше нет джинс. Они лежат лоскутами ткани на моих икрах. От его напора меня защищает только тонкая ткань трусов, но это еще та защита. Эта крепость долго не продержится. Даже от его глаз не укроет. Он накрывает ягодицы рукой, сжимает и шлепает. Больно. Звонко. Возбуждающе.
Прикусываю губу и жмурюсь. Он выпускает пар, он злится на меня. На ягодицы снова и снова опускается тяжелая горячая ладонь. Это заводит и пугает одновременно. Шлепки больше игривые, чем наказательные.
Пытаюсь увильнуть; кручу попой, но это его только подзадоривает.
– Ты же не тронул его? Вы говорили? – хочу поговорить с ним, узнать правду, выбросить из головы факт, что сейчас Лука мог убить единственных друзей. Это не может оставить меня даже в эту минуту, но только злю его больше. Может быть нужно было попробовать поговорить после, но сердце слишком сильно колотится.
Лука молча закидывает меня на плечо и несёт в спальню. Ради приличия я стараюсь дергать руками и ногами, хотя по опыту уже знаю, что мои удары не сильнее комариных укусов для него.
Он укладывает меня на кровать, избавляя от джинсовой ткани, раскладывая как ужин, скользя глазами по телу. В них голод и толика грусти, он не издаёт ни слова.
Я упираюсь стопой о его грудь, не давая склониться ко мне, не отталкиваю, но удерживая на расстоянии. Он сжимает руку на моей лодыжке. Крылья носа яростно подрагивают, а я сглатываю.
– Ты поговоришь со мной? – мой голос очень робкий, просящий, я максимально стараюсь его не бесить, не злить и вывести на разговор. Но все безуспешно.
Лука цокает языком, набирает воздуха и выкручивает мою лодыжку, убираю ногу в сторону и растягиваю меня в шпагате. Мышцы не готовы к такому, мне больно, вскрикиваю.
– Мне больно, пожалуйста… ой!
Муж, как хозяин моего тела, устраивается между моих ног и тянется к моим рукам, я пытаюсь выскользнуть. Поднимаюсь на попе вверх к основанию кровати и прячу руки назад.
Его рот кривится в усмешке.
– Ну давай поиграем, Мониша. В шаловливого, непослушного ребенка и его воспитателя. – его голос у самого уха, хриплый. Он прикусывает мочку, спускается к губам, проводя носом по скуле и впивается в рот.
Мое тело загорается, меня словно посадили на электрический стул и поджарили, все горит и я падаю в бездну. Просто плыву по течению, концентрируясь только на его языке, выводящем узоры на моих зубах, небе. Даже не замечаю, как он все таки добирается до моих рук, соединяет их вместе.
Лука отстраняется и лукаво смотрит на меня своими демоническими глазами. Наверное, перед собой он видит взгляд возбужденной женщины, затуманенный и не отражающий нечего, кроме похоти.
Это ложь, что человеком нельзя управлять через его инстинкты, его тело. Еще как можно, он знает за какие струны дергать, чтобы превратить меня в куклу.
Одной рукой он держит мои руки, намертво, ни единого шанса вырваться, а другой вынимает свой ремень. Меня охватывает нехорошее предчувствие и паника, когда он связывает мои руки ремнём и затем привязывает их к изголовью кровати.
Возбуждение уступает страху. Я часто моргаю, чтобы прогнать туман. Открываю рот и не могу сказать ни слова, потому что он снова впивается в мой рот, насилуя его. Мы боремся с друг другом, вгрызаемся.
Дергаю руками, пытаясь освободится, но от каждого движения лишь ремень врезается в руки. Я сижу с поднятыми руками над головой, странная и совсем неудобная поза. Руки начинают неметь.
– Я говорил о том, что ты не лезешь в неприятности, а просто занимаешься своим здоровьем? – он наклоняется ко мне вплотную, устраняя футболку. Сжимая соски, покручивая их. Слегка пошлепывая. От этой жесткой ласки, я прикусываю губу, чтобы не застонать. Волны тепла струятся от груди к низу живота, заставляя меня елозить по кровати в нетерпении и желании.
– Да, но я не…
Лука снова накрывает мой рот, но не целует, а закусывает губу, одновременно оттягивая трусики в сторону и дотрагиваясь до моего клитора. Он просто накрывает рукой, испытывая меня, проверяя как сильно я возбуждаюсь от него. Прикладываю все усилия, чтобы унизительно не потереться самой, потому что промежность зудит и так и просит его.
Голова говорит: «Алиса, нужно собраться», а там, между ног все горит, течёт и просит: «Давай ты уже расслабишься и мы все получим от него вознаграждение.»
Машу головой, чтобы отогнать внутренний тупые монологи.
– Как мне тебя отучить своевольничать? – он сжимает клитор пальцам, который уже мокрый до неприличия. – Отшлепать тебя? Я уверен, что не поможет. Посадить дома с датчиком передвижения, ты все равно будешь убегать, натыкаться на утырков, которые хотят тебя изнасиловать. Такое мы уже проходили. Или ничего не делать и пусть тебя снова похитят? Может, проснувшись еще раз в Грозном, оттраханная толпой мужиков, к тебе придёт осознание?
Он говорит мне в ухо, проникая пальцами в меня и лаская изнутри. Я смотрю ему в глаза, кусая губы и лихорадочно дыша. Все мое тело состоит из невидимых потоков истомы, которые струятся, проникают в каждую мою клеточку, заставляют выгибаться и стонать. Кажется, что все моё тело пульсирует, в глазах темнеет и только пугающий голос ведёт меня в этой темноте.
– Я не хочу, чтобы ты хоть как-нибудь прикасалась к моей работе. Меньше знаешь – лучше спишь. Ты не оспариваешь мои решения, не ноешь «Лука, ради меня»… Ради тебя я горы сверну, но на работе я принимаю решения РАДИ НАС, а не как ты просишь – РАДИ ТЕБЯ. Капризно и по-детски.
– Ты не способен принимать взвешенные решения сейчас. – Я говорю прерывисто, делая паузы, потому что речь даётся мне очень тяжело.
Рука Дьявола замирает и он прикасается к моей щеке, чувствую влагу и своей запах. Сглатываю.
– Взвешенное решение наказать человека, который рассказал всем о твоём существовании и что ты моё самое больное место, сделать тебя мишенью? – он смотрит мне прямо в глаза, душу вынимает, после чего облизывает пальцы. Сердце бьется где-то в области горла. Чувствую даже вибрацию.
Глаза расширяются от недоумения и страха. Становится трудно дышать, каждый глоток воздуха режет горло, словно я стекло пытаюсь проглотить.
– Он не может быть предателем… – шепчу я.
– Зато он может быть идиотом. – Лука расстёгивает свои брюки и избавляется от них. – У меня был очень хуевый день, и я бы не отказался от хорошего минета, сделанного с любовью любимой женушкой.
Глава 14
– Не понимаю, объясни…
Не шевелюсь, даже глаза не открываю, боюсь столкнуться с его. Слышу только шорох ткани, Дьявол раздевается.
Больше всего мне хочется сейчас раствориться в объятиях своего мужчины. Правильнее было бы воспротивиться ему, пойти против его воли и просто не дать желаемое. Но чувствую, как ему это необходимо. Выплеснуть внутреннюю энергию, спустить пар, почувствовать меня рядом. Он такой же зависимый, как и я.
Поэтому я послушно открываю рот, обхватывая губами бархатную головку. Очерчиваю языком ее края, переходя к пульсирующей венке. Его вкус и запах пробуждает животную часть меня, кого-то примитивного, кого я не знала раньше. Лаская его, возбуждаюсь до корней волос. Словно управляю им, чувствую как он расслабляется и становится мягче. Дыхание становится чаще, но менее агрессивное.
Открываю глаза, решаюсь посмотреть на него. Не похож он на человека, темное существо, состоящее из нескончаемой энергии. Кажется, будто внутри него живет вулкан, извергающийся и пускающий разгоряченную лаву по его венам, заставляя быть таким неудержимым, бесстрашным и неконтролируемым.
Он выдыхает, закрывая глаза. Чувствую, как по его телу пробегает судорога, он еле уловимо вздрагивает, грозные морщинки на лице разглаживаются и он кончает.
Я сжимаю губами каменный ствол, заглатывая все его семя, чувствую себя укротительницей дикого зверя. Улыбаюсь уголками губ. Никто кроме меня не видит его таким, урчащим тигром.
Дьявол запускают пальцы в мои волосы, ласково поглаживая меня и держа за затылок. Даже сейчас, разрядившись, его член не стал мягче. Я облизываюсь, как кот при виде молока.
Руки затекли и болят в таком положении, но судя по всему он и не думает меня развязывать. Лишь подхватывает меня, усаживая на себя, сжимая ягодицы.
Неторопливо, растягивая удовольствие, медленно погружается в меня, заполняя. Он входит легко, потому что я мокрющая, готовая и его.
Дьявол целует меня, высасывая остатки воли. Сейчас мы оба вне проблем и происходящего, есть только мы. И нам хорошо вместе. Нет, не просто хорошо. Мы нуждаемся в друг друге, как в кислороде. Мы единое целое, если один чувствует боль – значит и другой тоже. Эта целостность, она всегда была между нами, с детства.
Я бы все отдала, чтобы уехать за тысячи километров от всех этих проблем, без армии и интриг, чтобы были только мы.
Медленные толчки на пределе ощущений, невыносимо острые. Он выходит из меня полностью, а потом заходит до упора, заставляет быть на грани. Словно катает меня на качелях, вот я пролетаю на высоте, взмывая вверх, и вот уже на старте. И только от него зависит скорость и как долго продлится это блаженство.
– Давай сама. – не могу сразу разобрать его слов, но он замирает и до меня доходит смысл. Сегодня он позволяет мне быть самостоятельной, самой выбирать темп. Я начинаю двигаться.
Со связанными руками в неудобной позе без поддержки его рук, которые переместились на моё тело и не упускают ничего, это очень сложно. Сначала касаются клитора, нежно и ненавязчиво, будто случайно, только подзадоривая, воспламеняя еще сильнее. Потом проходят по животу и бёдрам, сминая и поглаживая. Прикасаются к груди с нарастающей силой: сначала нежно, потом грубее, ненасытнее и более животно. Дьявол зубами обхватывает сосок и игриво прикусывает, я вскрикиваю, меня прошибает током.
– Быстрее! – он шлепает меня по попе, принуждая двигаться быстрее, прекрасно понимая, как трудно физически мне держать этот марафон. Я словно в спортзале, качаю попу и внутреннюю сторону бедра. Он лишь смеется.
Его голос, это невыносимо сладостное трение и поза – я просто на грани, в шаге от потери сознания. Все пульсирует, еще одно движение и все. Я закончу.
Чувствуя мой финиш, он заставляет меня остановиться, выходит. Издаю обиженный, всхлипывающий звук, прошу вернуть все на место. Ноги предательство горят, а ягодицы сводит судорогой.
Он целует меня, хотя это вряд ли можно назвать поцелуем, больше насилием над моим ртом. Губы болят и опухают над его яростной экзекуцией. Теряюсь, не понимая уже вообще ничего, просто хочется, чтобы вошёл в меня, наполнил, дал почувствовать желаемое. Но он играет со мной, пытает.
Руки нежно перемещаются к внутренней стороне бедра, поглаживая кожу. Его пальцы, словно горячие угли, обжигают меня.
– Алиса? – он склоняется к моему уху, поглаживая меня рядом с пульсирующей в нетерпении точке, но не касаясь ее. – Малышка?
– Да? – мой голос очень сбивчив, смотрю на его лицо, переполненное нежностью. Он целует меня в макушку.
– Я люблю тебя. Вот такую. Мою. Следующую за моими руками. – он проводит указательным пальцем от груди к пупку и я дрожу, сжимаюсь. Мысленно следуя за его пальцем и голосом откуда-то издалека – Послушную и не перечащую. Так почему, надевая трусы, ты становишься невыносимой?
Прикусывая губу, обиженно стараясь отодвинуться.
– Потому что это разные вещи! – говорю на одном дыхании, потому что очень сложно.
– Отнюдь. – Лука словно случайно задевает пальцев сокровенное место и я тут же тянусь к нему, требуя продолжения. – Женщина должна следовать за своим мужчиной.
Он поднимается во весь рост на кровати, прогибая под собой матрас и увлекая меня. Зафиксированные руки тянут вниз и я не могу распрямиться до конца. Все болит, без его поддержки, стоять трудно.
Лука прижимает мою попу к спинке, закидывая мою ногу к себе на плечо. Мышцы натягиваются, руки оказываются между нами, мешают. Он отвязывает их от спинки, но не освобождает от ремня, не могу ими шевелить.
Он входит рывком. Даже искры из глаз сыпятся. Темп бешеный. Кровать ноет от такого напора, слышу как дерево скрипит, готовое разлететься в разные стороны.
Меня накрывает с такой силой, что не имея возможности пошевелиться, начинаю кричать, не способная побороть внутренний спазмы. Они во всем теле. В моей голове. Не заканчиваются.
Кровать не выдерживает и одна ножка слетает, мы кренимся, но Лука как то умудряется сохранить равновесие и продолжать.
– Я не могу больше. – шепчу я, потому что внутри все горит. Мне хорошо и плохо одновременно.
– Можешь. – смеется он. – Ты моё ребро, Алиса.
Горячая влага заполняет меня, а вместе с ней я чувствую как пульсация внутри меня снова разрастается. Дьявол искуситель прикасается к моему клитору и уже ласково выписывает узоры. Я отключаюсь, растворяюсь, становлюсь частью его.
Комнату освещает только лунный свет и небольшое свечение от напольной лампы. В приглушенном свете муж, абсолютный голый, человек из стали, чистит свой пистолет. Сейчас его лицо умиротворенное. За это время он успел собрать мысли. Сломанная кровать лежит на одном боку. Даже краснею от воспоминаний этой бешеной скачки.
Пистолет разобран на несколько частей и лежит на тумбочке рядом с ним. Лука аккуратно ёршиком и тряпочкой проходится по нему, не упуская ни одного сантиметра.
– Почему ты не спишь?
– Не спится. – обернувшись в одеяло, сажусь позади него, прислоняясь к его спине и наблюдая за его руками. – Мы так и не поговорили.
– А, по-моему, все обсудили.
Обхватываю руками его голову и поворачиваю к себе, целую его, трусь об него всем телом.
– Ты не сказал, что решил с Майлзом.
– Пока будет жить, а там посмотрю.
Выдыхаю, Дьявол не прибил его, это уже шанс. Может быть он отойдет и простит его. Так мало информации, что остаётся дорисовывать воображением все. Со слов Луки поняла, что Майлз совершил ошибку, сказал то, что не должен был и теперь платит за это.
– Если я бы совершила ошибку – ты бы и меня придушил? – слова сами вырываются из меня. Он замирает и поворачивается ко мне, слегка наклоняя голову, уголок губ подрагивает в усмешке.
– Нет, малышка, может откупорил бы твою задницу, отшлепал до красных полос, посадил на цепь. Но не прибил бы точно.
– Даже не знаю, радоваться ли! – отстраняюсь от него, прижимая к себе одеяло. Дьявол скользит глазами по обнаженным частям моего тела, и в глазах снова начинают сверкать молнии. – И что дальше?
– Завтра съездишь домой, отец потерял тебя. Я заверил его, что с тобой все хорошо, мы просто отдыхали за границей.
Кивнула, удивляясь сама себе. Я уже и забыла о существовании у меня другой семьи и другого дома. Даже стало стыдно. Дьявол обнял меня и снова перетянул ближе к себе.
– Ты не виновата, просто отец твой мудилкин, к нему слишком поздно пришло осознание, что с налаживанием своей жизни, он забыл о тебе.
Вот как ему удаётся всегда точно знать о чем я думаю?
– А если глобально, что дальше? Что ты собираешься делать?
– Наказать всех, кто причастен и кто струсил, оставив тебя здесь одну.
Я вдруг четко осознала, что он не простит никого. Никто не сможет сбежать от него. Поплатятся не только те, кто виновен в гибели нашего ребенка и его заточении, кто охотился на меня. Но и все те, кто просто испугались, потеряв командира. Лука не терпел слабости.
Глава 15
Поправив солнечные очки, потянулась к своему капучино, который успела купить, пока Захар заправлял машину. Без сахара с корицей. Сегодня необычайно солнечный день, еще немного и, кажется, будет лето.
Встреча с отцом была натянутой и не принесла никакого удовольствия.
Я была теперь другой, многое не могла рассказать ему. Стала сильнее и независимее за это время, где-то в душе до сих пор не могу просить их за обращение со мной многие годы. И как можно объяснить, что твой муж обменял себя на тебя, а потом его пытали? Остаётся поддерживать нейтральные разговоры ни о чем.
Отец был очень расстроен, что я не сказала ему раньше о свадьбе. Я лишь отмахнулась.
Мачеха теперь через раз кланялась мне и благодарила щедрого и милостивого Луку, который оказывается оплатил им ремонт, перевел деньги на обучение сводной сестры и дал деньги на стартап дела отца, чтобы он мог съехать с гаража и нанять себе работников. Как оказалось, все это он провернул за долго до событий этих двух месяцев и даже не сказал ни слова. В этом весь Лука.
Как быстро изменилось отношение ко мне после облагодетельствования моим мужем, Кира так и щебетала, прямо тошнило от неё. Скажу Луке, что если он еще хоть рубль даст этой шалаве, придушу его.
Посидев ровно час, потому что на большее меня не хватило бы, я ушла. К моему разочарованию все моё семейство пошло меня провожать. Их лица вытянулись при виде чёрного гелентвагена с Захаром в костюме и чёрных очках. Он коротко кивнул, поздоровавшись с отцом.
Кира, выпучив глаза, смотрела на него.
– А это твой водитель? – спросила Кира, не прилично тыкая пальцем в него. Захар скрестив руки отвернулся, скрепя зубами. Не знаю, как он нянчится со мной, но слушать, что он охранник – точно для него перебор.
– Друг семьи. – отрезаю я, уничтожая ее взглядом.
– Лука попросил завезти тебя в больницу к Ланской, чтобы она могла провести обследование.
Киваю, делая глоток кофе.
– Как Майлз с Аланом? – эта тема меня сейчас интересует больше всего.
– Майлз в Химках в номерах. Алан под чутким контролем работает. – не дожидаясь моего вопроса, который крутится на языке, Захар поясняет: – у нас есть своя тюрьма.
– Лука держит Майлза в тюрьме? – от этой новости у меня пропадает аппетит и пить кофе не хочется совершенно. – Его можно было бы же закрыть в номере в гостинице?
– Скажи спасибо, что живой. Лука Ханзиевич редко церемонится.
Это правда. Если Дьявол что-то решает – никто его уже не переубедит. Он и раньше не был феей крестной, а сейчас, вообще, Джокер – убийца.
– не хочу в больницу. – говорю отворачиваясь к окну.
Как выразился Захар, Лука Ханзиевич редко церемонится.
Виола Ланская, высокая брюнетка в белоснежном медицинском костюме, недовольно, поджав губы восседала на стуле, пока я раздевалась за ширмой. Она достаточно холодно поздоровалась со мной, пробежавшись по мне глазами, вешая на меня бирку «Очередная телка.»
Сегодня мне принесли картонные пакеты из ЦУМа, Лука всегда безошибочно выбирает мне вещи, как по размеру, так и по вкусу. Дьявол любит в повседневной одежде простоту и изысканность, от его всевидящего ока не укрылась моя новая мания к красивым костюмам. Дьявол купил для меня молочный брючный костюм в тонкую желтую полоску и невероятные, белые кроссовки Александра Маквина.
На месте Ланской, я тоже была бы недовольна. Ее выдернули и заставили провести приём в больнице Алана, где вокруг толпа амбалов с пушками, и у всех самые добрые лица. Хочется надеяться, что Лука не с мешком на голове вёз ее сюда, ведь он может сейчас и не такое.
Трудно было определить сколько ей лет, Ланская была из тех женщин, у которых никогда не бывает жира и морщин, они всегда выглядят статно и молодыми. Ее ореховые глаза, немного кошачьи кипели жизнью.
Под ее пристальным взглядом было неуютно стоять голой ниже пояса.
– Ложитесь, не переживайте, миома – не приговор. – она натянула перчатки и подъехала на стуле ко мне. До ее тактичных слов я и не переживала.
Интересно, существуют ли женщины, которым нравится ходить к гинекологам? Чтобы им было комфортно при виде узи-аппарата, имитирующего фаллос, на который натягивают презерватив?
Стараясь расслабиться, сделала глубокий вздох. Ланская молчала, не издавая ни звука, просто делая свою работу. Я же просто смотрела в потолок, ожидая, когда все закончится. И трудно сказать от чего я переживаю больше: от результатов, которые она огласит или от ее холодных глаз.
Долго рассматривая экран, Ланская, то сужала глаза, то наоборот, расширяла их. После чего отложила аппарат и протянула мне салфетки.
– Я не смогу сделать Вам операцию. – заключила она со спокойным выражением лица. У меня все ухнуло вниз. Неужели все стало за эти дни только хуже.
Руки заледенели и у меня вспотели ладони.
– все так плохо? – мне не хотелось показывать ей, что мне страшно, до дрожжи в коленях. Так что трудно сесть на кушетке.
– Смотря под каким углом смотреть.
– Можете сказать более конкретно? – Трудно разговаривать, когда ты без трусов. И меня раздражало, что Ланская уходит от ответа, тянет, доводя меня до одного шага до истерики.
Ланская покопалась в медицинском ящике и извлекла из него картонную коробку.
– Оденьтесь и сходите, пожалуйста, в туалет. Нужно сделать тест.
– Зачем? – я послушно отправилась за ширму, чтобы натянуть одежду, ничего не понимая, а Ланская не спешила проливать свет.
– Мне нужно убедиться в том, что мои предположения верны. Мне кажется, что Вы беременны.
Ремень выскользнул из рук, больно ударяя меня пряжкой по ноге, падая прямиком на пальцы. Я закусила губу, молча подняла его и вышла, натягивая обуви по пути.
– Этого не может быть. У меня недавно был выкидыш и эта миома…
– Я пока не уверена, на таком маленьком сроке узи не показывает беременность. Но у Вас есть характерное уплотнение с жидкостью, которое обычно бывает на ранних сроках. Забеременеть можно и с миомой.
Беру тест из ее рук, доставая его из коробки. Сердце гулко стучит, прячу в карман и выхожу из кабинета. Ни разу не делала такой тест.
Захар сидит на диване напротив, ожидая меня.
– Ты все? – он поднимает вопросительно брови. У него настороженное лицо, Цербер чует след. Уверена, что своим потерянным видом выдаю себя с потрохами.
– Мне нужно в туалет.
Он просто кивает и провожает меня взглядом.
Мысленно считаю сколько раз у нас был с Лукой секс и, когда в первый раз после нашей разлуки. Пытаюсь подсчитать возможный срок. Нет, она ошибается, в таком состоянии я не могла забеременеть, тем более прошло так мало времени.
Стоя с тестом в руках, отмеряя необходимые минуты до появления заветных полосок, пыталась прогуглить можно ли увидеть что-нибудь на трансвагинальном узи на маленьком сроке беременности.
С каждой новой открытой ссылкой становилось все хуже. Прочитав о существовании все возможных опухолей, мне стало страшно. Зная мою везучесть и способность притягивать коричневую субстанцию, ничему не удивлюсь.
Тру лоб, который на нервной почве зудит так, словно на него высадился десант блох.
Даже страшно смотреть на этот тест, не зависимо от результата. Если отрицательный, значит с опухолью все плохо, если положительный – значит я снова становлюсь мишенью номер один.
Преодолевая свой страх, переворачиваю его, чтобы посчитать полоски.
Ланская, откинувшись на стуле, просматривала какую-то папку. За время моего отсутствия ее лицо немного просветлело и не излучало столько негатива, как несколько минут назад.
Я же наоборот потемнела и напряглась. Закрыв за собой дверь на ключ, села рядом с ней. Мысленно благодаря Дьявола за этот костюм, в котором я себя чувствовала увереннее и сильнее, он показывал мне самой, что я Гроссерия, из ребра своего мужа и могу многое.
Она подняла голову, не задавая никаких вопросов, просто изучив моё выражение лица, кивнула:
– Что ж, за время беременности миома может усохнуть, а может и вызвать выкидыш. Вы должны находиться под пристальным наблюдением и следить за своим здоровьем. Если Вы хотите этого ребенка, то Вам придётся выйти на тропу войну. Никакого стресса, почти лежачий режим и полное выполнение моих предписаний.
Держа руку на животе и непроизвольно его поглаживая, я удивилась и даже немного расстроилась. Какая из меня будет мать, если уже во второй раз, будучи беременной, я ни на каком уровне не чувствую изменений в своем организме.
Но сейчас, меня охватила паника, я просто не переживу, если что-то случится с малышом. Не важно, что сейчас он с горошинку, жизнь подарила нам с Лукой второй шанс. Это чудо.
Лука…
– В Вашем случае очень высокий риск выкидыша, я говорю Вам это не для того, чтобы напугать, а чтобы Вы осознали до конца серьезность. Многие надеются на русское авось, но не у всех это прокатывает.
– Поверьте я осознаю всю серьезность.
– Ну и отлично. Я сейчас напишу все, что Вам будет необходимо принимать. Ваш муж настойчиво просил лично ему передать весь список необходимого. – слова Ланской вновь были пропитаны недовольством. Видимо, все-таки в чёрном мешке ее привёз Дьявол сюда. Или она относится к типу людей, которые вечно недовольные.
– Мне бы не хотелось, чтобы Вы передавали мужу назначение. – голова лихорадочно, но очень быстро, принимает решение.
Лука поймет моё решение. Позже, когда у него перестанет вскипать кровь.
Ланская перестаёт печатать и смотрит на меня странно, подняв брови.
– Мне бы вообще не хотелось, чтобы он пока знал, что я в положении.
– Вы не хотите этого ребенка?
– Очень хочу.
– Алиса. – Ланская снова откинулась на стуле, делая выдох. – Ваш муж очень доходчиво мне объяснил, что со мной будет, если он останется недоволен моей работой. И сейчас, меня заботит только Ваше здоровье, а не желания, мотив которых не очень понимаю.
Прохожу языком по губам, которые стянуло коркой сухости на нервной почве.
– Виола, простите грубость моего мужа, он очень переживает за меня. Вы сами смогли ощутить на себе его натиск. А теперь представьте, что он организует, когда узнаёт о моей беременности? Боюсь, он привяжет нас с Вами к друг другу на ближайшие месяцы, чтобы пристальное внимание не прерывалось ни на минуту. А я действительно, хочу этого ребенка и не хочу нервничать. Мне нужно время…, чтобы подумать.
– И что Вы предлагаете? Не заниматься Вашим здоровьем? На это я не подпишусь никогда, и мне даже пофиг, кто Ваш муж.
– Нет, мы будем делать все, что Вы считаете нужным, но… мой муж будет думать, что мы лечим миому.
Удивляюсь сама себе, своему хладнокровию. Но Лука действительно запрет меня в четырёх стенах с круглосуточным лечением. У него крышу снесет от этой новости. И даже не это самое страшное. Что если его враги узнают о моей беременности и решат этим воспользоваться?
Не уверена, что у меня хватит сил пережить потерю ребенка еще раз.
Слишком много всего, нужно хорошо обдумать и решить, что будет дальше? Как сказать ему об этом?
– Извините, я не могу на это пойти.
– Вы боитесь или Вас останавливают этические соображения? – Она не отвечает. Возможно, и сама не знает ответ на мой вопрос и я решаю перейти в наступление. – Вы что-нибудь знаете о моем муже? Кто он? Если нет, то это к Вашему счастью. Очень люблю его, как и он меня. Но у него маниакальная страсть и забота, которой он задушит меня и нашего ребенка. Но это еще не самое страшное, Вы видели охрану? Она не для красоты. Вы здесь не ради каприза моего мужа, а ради сохранения моей и Вашей безопасности: я его слабость, а Вы можете стать мишенью, потому что знаете то, что могут захотеть узнать другие. Поэтому сейчас для ребенка лучше всего оставаться – тайной.
– Сколько Вы планируете скрывать свою беременность?
– Неделю-две.
– А потом?
– Еще не решила.
Ланская выдохнула, потирая виски.
– Хорошо. Я Вам подыграю. Я сделаю совершенно два разных назначения: одно отдам Вам, а другое ему. Но он потребует от меня дату операции и дальнейшие шаги Вашего лечения. И это будет только ради сохранения жизни Вашего ребенка.
– Вы назначите дату и опишите шаги, все по классике. Он спросит, что Вам нужно для операции и обустраивать к ней все будут здесь. Я этом уверена. – сейчас я вновь почувствовала себя сильной. – Оставьте мне Ваш телефон, я скажу ему все до операции, если не успею, то мы проведём с Вами фиктивную.
– как Вы себе это представляете? Вам ничего не будет за обман…
– Мой муж не убивает женщин.
– Успокоили. – фыркнула она. Я почувствовала, что она изменила своё отношение ко мне, потеплела и успокоилась. Видимо в начале своего приема она видела во мне содержанку богатенького папеньки.
– Как приём? – Захар смотрел на меня очень странно, вопросительно и испытывающее. Догадывался ли он, что я скрываю что-то?
Я старалась не трогать живот и не поглаживать его, но мне так хотелось. Мне постоянно казалось, что я не защищена, что мне в живот может прилететь свистящая пуля от куда угодно.
– Страшно немного. – я не врала, просто не все говорила. Оставалась проблема – купить необходимое лекарство. От Захара не укроется список, он может быть не разбирается в медицине, но Лука список от Ланской передаст через него. – Мне хочется поговорить с Майлзом, можешь организовать?
– Нет. – его лицо напряглось. Захар гнал по МКАДу далеко за двести, обгоняя одну за другой машины, не напрягавшись.
– Я знаю, что Майлз жестко накосячил, но он друг, настоящий. Я в этом уверена, ему можно верить. Нам нужно поговорить. Мне сейчас нужна его помощь.
– Лука убьёт меня, ты понимаешь это?
Сжимаю в руке назначение и прикусываю губу. Пан или пропал.
– Захар. – протягиваю я медленно, подбирая нужные слова. – Сейчас, я попрошу тебя кое о чем, об этом ни в коем случае не должен узнать Лука…
