Текст книги "Все дело в крови (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

«Дашка, завтра возвращаюсь. В пять жду тебя у себя в комнате. Можешь ещё кого-нибудь пригласить. Отказа не принимаю. Жду с нетерпением.

Мамонов.

Ой, забыл! Дорогу спроси у призрака солдата. Он в мужском туалете на третьем этаже часто бывает».

Даша в который раз читала письмо. Ура! Дядя Гоша возвращается! Он обещал ей, что задержится на две недели, а не было его полтора месяца. Это волновало девушку, ведь Мамонов не казался человеком, который бросал слова на ветер. Даша дала себе слово, что обязательно обо всём его расспросит.

Немного напрягало, что дорогу к комнате преподавателя надо спрашивать у того призрака. Конечно, ей было жалко солдата, но очень уж он нагонял тоску! Но что поделаешь, другого проводника ей не показали.

***

Даша шла по широким коридорам замка. Под потолком толкались ставшие почти родными пушистые шарики света, разгонявшие вокруг себя темноту древних сводов. Девушка шла одна, потому что «кого-нибудь пригласить» у неё не получилось: Белла и Никита Боков готовились к семинару – оба дружно завалили основы магии, и Шольцева назначила пересдачу сегодня на пять, а отпроситься у неё было равносильно самоубийству. Рома накануне расстался с девушкой и теперь хандрил в комнате. Игорь же, вооружившись бутылкой виски, торчал в обществе меланхоличного друга, периодически поддакивая его «Да что эти бабы понимают!», «Как она могла?» и «Я без неё не могу», и наполнял стакан, не столько Роме, сколько себе, чтобы не рехнуться от всей этой мелодрамы. Андрей был ещё в больнице, но лучше всего обстояли дела с Ликой, Верой и Лёшей:

– Завтра в пять что делаешь?

– У меня занятия. А что?

Шаги девушки гулким эхом отдавались в полупустом коридоре третьего этажа. Даша направлялась к мужскому туалету, туда, где она в первый раз увидела призрака солдата. Дойти до нужного места ей не пришлось – завернув за угол, она увидела меланхолично покачивающееся в воздухе привидение.

– Здрасьте.

Призрак повернулся. Сегодня выражение его лица было не настолько мрачным, как при предыдущей встрече.

– Здоро́во.

– Эээ… Как дела?

Даша почувствовала себя идиоткой, но ничего умнее, чем «Как дела?» просто не пришло в голову. Однако призрак сегодня, кажется, и впрямь был настроен более оптимистично, если вообще можно так выразиться о том, кто уже умер.

– Ладно тебе трястись, – ухмыльнулся солдат. – Нынче я без бутылки.

– То есть кидаться не будете? – осторожно спросила Даша, и улыбка на лице солдата стала шире.

– Вот те крест. Буду мирный. Чего хотела-то? Али просто так, погутарить пришла?

– Да мне Георгия Робертовича комната нужна, он в гости позвал. Домовой вот письмо передал. Говорит, что вы проводить можете. Дядя Гоша говорит, в смысле, не домовой.

Призрак снова улыбнулся:

– Ну, коль дядь Гоша, так точно проведу.

– Стойте, стойте, стойте! – запротестовала Даша, когда призрак стал проходить сквозь стену. – Я же так не умею!

– Ах, да, я по привычке, не серчай. Да тут и без сквозных недолго.

Призрак плавно поплыл над полом коридора. Даша пошла рядом.

– А вообще давно его знаю, он ещё совсем зелёным со мной сдружился. – Сегодня солдат, кажется, был в настроении поболтать. – Он тут один из немногих, с кем поговорить можно о чём угодно, в общем. И вестей расскажет, и старое помянет, и байку какую стравит. Хороший мужик он, грамотный да правильный… а вас я напугал тогда, гляжу.

Даша бросила взгляд на призрака, но он смотрел вперёд.

– Немного, – ответила она. – Лужа подозрительной показалась. А ректор в начале года многое о призраках говорил.

– Козёл ваш ректор! – Солдат в сердцах плюнул на пол комок эктоплазмы*. – Да, согласен, узник подземелья верно опасный гад, он ж почти полтергейст! Ещё, может, завхоз предыдущий, да только он просто очень вредный. А остальные-то! Да от них зла отродясь никто не видал!

– А Клара Рабинович?

– Какая ещё Клара Рабинович?

– Ну, как же! Дух погибшей преподавательницы на пятом этаже. Говорят, она приходит с того света, и с ней можно поговорить.

– Неправда это. Байка очередная.

– Преподавательницу выдумали?

– Кто ж сказал, что выдумали? Была она. Убили, жутко убили. Да только духа её никто не встречал, а мы ж искали. С другими призраками.

– В академии много призраков?

– Да не то что бы. Штук пятьдесят, наверное, наберётся. Не шибко-то и много для такой громадины, их вон и не видать почти.

– Это я заметила. А сами здесь как оказались? Вы не очень похожи на колдуна.

Даша опять ляпнула, не подумав. Она уже собралась ругать себя за излишнее любопытство, но призрак неожиданно втянулся в разговор:

– Я после смерти на фронтах долго немца гонял. Нашим не показывался, только им. Смеху было! Они как угорелые от меня носились, всё по-своему что-то ахтунг, ахтунг, ну да я не понимал всё равно. Я навредить не могу, нельзя мне долго к живым прикасаться, растворяюсь я, потом то ещё дело в кучку собираться! Но вот карты у них разглядывать, на гармони играть – это я за здорово живёшь! Да только недолго оно было. Человек пришёл, странный, наш, но нездешний как будто. Не с нашей войны, но видно, что вояка – ОБТСовец, я потом узнал. Он сказал, что пугать простаков – так он нас называл – запрещено. Меня могли лишить физической формы, и тогда бы я стал полтергейстом – бестелесным существом, злым духом, вредителем. Скитался бы вечность без мыслей, без чувств, с одной только злобой в том, что от души останется… незавидный расклад. Колдун тогда предложил следовать за ним. Так я и оказался здесь.

– Не жалеете?

– О чём? Тут хоть потрындеть с кем можно, да хоть с тем же Жорой. А там что? Поселиться в каком-нибудь старом доме у чокнутой старухи и общаться с ней, пока внуки не сдадут в богадельню? Как, по-твоему, хороша такая затея?

– Не очень если честно… А… а как вас зовут?

Казалось, призрак сейчас упадёт на пол от изумления – у него уже лет двадцать никто не спрашивал имени.

– Иван. А тебя?

– А я Даша.

Девушка протянула привидению руку. Иван пожал её, пройдя сквозь плоть, и жест этот как будто обдал порывом ледяного ветра.

– Сто лет жизни не чувствовал… – Иван долго смотрел на свою ладонь, которая только что прикасалась к Дашиной коже. – Почти и забыл, какая она. Так тепло… Спасибо Даша. Добрая ты. Вон там комната Жоры, – призрак указал на дверь из красного дерева с прибитой к ней железной подковой. – Если вдруг заблудишься, кликни – выведу.

Улыбнувшись и подмигнув, привидение прошло сквозь стену и скрылось в неизвестном направлении, а сердце Даши дрогнуло жалостью: сколько их таких было? Что бились за свою страну, за право называться народом, за земли, которые любили, которые тысячу лет назад любили их предки. Сколько их было, павших от пуль и снарядов тех, кто возомнил себя высшей нацией? От тех, кто решил, что может прибрать к рукам земли и диктовать, кто народ, а кто нет? Против них шли, зная, что это правильно. Что иначе нельзя. Что жена и дети, которых они защищают, иначе погибнут. Почему остался Иван? Да может и ради них. Любовь к семье, к Родине. Так отчаянно цеплялся за жизнь, которой у него больше не было, что просто не смог ни вернуться в тело, ни продолжить путь…

Тяжело вздохнув, Даша потянула на себя дверную ручку.

Шаг – она оказалась в светлой, обшитой деревом и камнем комнате около двадцати метров площадью. Повсюду на стенах висели чёрно-белые фотографии в простых рамках, старые карты дальних стран и экзотических островов и огромные рога лося над окном. У дальней стены располагался камин, с весело потрескивающим в нём огнём. Арбалет над камином, и там же, у камина, на полу перед ним – большое кресло странной формы с постеленной на нём лохматой шкурой какого-то животного. Там же стоял массивный деревянный стол. Даша повернулась к двери: по обеим её сторонам было два громоздких шкафа, заваленных книгами в потёртых обложках, свитками пергамента, конвертами, письмами и ещё какими-то бумагами.

– Уходишь что ли? – Мамонов стоял у другой двери, по-видимому, ведущей в спальню. На нём была свободная одежда защитного цвета – видимо не так давно отлучался в лес – и неизменные армейские сапоги.

– Дядя Гоша! – Даша кинулась в объятия к преподавателю.

– Привет, красавица. Садись в кресло, чай готов.

Даша уже собралась сесть, как вдруг кресло угрожающе зарычало. Девушка в ужасе подскочила, но это была всего лишь бело-коричневая борзая собака, которая потягивалась на сиденье и сладко зевала. Даша не заметила её на пятнистой шкуре и чуть не плюхнулась сверху.

– Айна, не стыдно тебе на гостей рычать!

Собака посмотрела на хозяина и, завиляв хвостом, спрыгнула на пол. Даша решила не ждать, пока Айна захочет сесть обратно, и удобно устроилась в мягком кресле.

***

– Серьёзно? План побега? – Мамонов от души рассмеялся.

– Ну что ты смеёшься? – Даша с кружкой бергамотного чая сидела напротив преподавателя. Айна лежала на полу возле ног девушки. – Я же не знала, вдруг ты ошибся. То есть, ты же сказал, что я пока не чувствую магии, и вдруг бы она во мне так и не проявилась.

– Дашка, создать кольцо для простака невозможно. Помнишь состав? Магию кольца выпаривают из твоей крови. Если бы ты не была колдуньей, то кольцовщик сообщил бы об этом сразу. Но я и без того понял, что ты чародейка, сразу, как только тебя встретил.

– Это как же? – усмехнулась Даша.

– Ты же визжала и брыкалась дурняком! – ещё раз рассмеялся Мамонов. – И ты ни разу не поддалась на мои успокаивающие чары, хотя даже твой бешеный папаша сидел смирненький.

– Ты применил ко мне чары? – девушка беззлобно возмутилась. – Да как не стыдно!

– Ну а что поделать, работа у меня такая! – Георгий Робертович закинул в кружку три кусочка сахара и шумно отхлебнул.

– Да странная у тебя вообще работа. – Даша почесала Айну между ушей, а та приветливо завиляла хвостом. – До сих пор никак не привыкну, что завхоз обновляет защиту замка и решает проблемы студентов. Уезжал опять же. Говорил, что на две недели, а сам вон как задержался!

– Я хотел раньше, честно. – Мамонов, подумав, бросил себе в чай ещё один сахарный кусочек. – Непредвиденные обстоятельства возникли.

– Расскажешь?

Преподаватель растаял от ангельской Дашиной улыбки.

– Ладно. Только никому, хорошо?

– Могила. – Даша взяла печенье из деревянной тарелки на столе и приготовилась внимательно слушать.

– Оставался я по поручению ректора. Может, слышала, одного из учеников этим летом покусал вампир.

– Нет, не слышала. – Но вспомнила речь Огнева, когда тот сказал, что студентам нужно уметь постоять за себя при встрече с толпой вампиров.

– Ну, теперь знаешь. Ему в академии оставался учиться один год, а тут он в августе пошёл погулять с девушкой. Совсем дурак! Не гуляют по ночам! Только большой компанией! Ну да что уж теперь… всё случилось, как случилось. Наткнулись они в пустой улочке на двоих кровососов. Те, к несчастью, донорской кровью не питались…

Мамонов на мгновение замолчал, словно вновь возвращаясь в тяжёлые воспоминания, а затем продолжил:

– Они на его глазах изнасиловали и убили девушку, а его решили «пощадить» – к венам в шее присосались и чуть-чуть крови оставили. Под утро его патрульные нашли. Девчонку в морг, парня госпитализировали. Да только поздно, не спасли.

– Он умер? – история ужасала Дашу.

– Хуже. Он стал одним из них. Таким же кровососом. Безжалостным, беспощадным. И мне, как всегда, доверили самую грязную работу: собрать все документы, а потом забрать у парня кольцо и уничтожить его. Нужно было исключить его из академии.

– Ты же говорил, что если магия пробудилась, то от этого не избавиться. Разве можно вот так запросто отобрать и уничтожить кольцо?

– Нельзя. – Мамонов плеснул себе ещё чаю. – Даже Веди не могут уничтожать кольца.

– Кто?

– Веди. – Мамонов поставил свою чашку на стол, словно у него напрочь пропал аппетит. – Твари на службе в ОБТС, палачи. Терпеть их не могу. Их не изучают на Стандартных Курсах Колдовства, только на квалификации ОБТСовца. Не хочу о них рассказывать, самая противоестественная сущность во всей вселенной. Надеюсь, что тебе повезёт, и ты никогда их не встретишь. – Мамонов наклонился чуть вперёд: – Если арестант не отдаёт кольцо добровольно, то Веди отнимают его силой, но даже они не могут уничтожить магию. Пока человек жив, он всегда может вернуть кольцо обратно. Вот только вампир уже не жив.

– Ты уничтожил кольцо того парня?

– Не я, мастер кольцо́вщик. Который делает кольца. Новое кольцо пацану теперь не получить – кровь застыла. Дурачок, почти ж отучился, вся жизнь впереди…

Мамонов покачал головой, сожалея о глупости бывшего студента. Даша задумчиво гладила Айну по голове.

– Вампирам нельзя пользоваться магией?

– Категорически, – отрезал Мамонов. – Кровь – в ней всё дело. Маг пользуется кровью постоянно – она течёт в его кольце, в его теле, и её ровно столько, сколько нужно для магии. Кстати, на будущее, если сильно поранишься, то всеми способами пытайся остановить кровотечение. Чем больше крови потеряешь, тем слабее будешь. Пройдёт время, прежде чем твои силы вернутся. Так… о чём я?

– Вампиры, кольца, кровь.

– Вот, кровь – у вампира она, как желе. Не двигается по телу, мёртвая. Для магии она бесполезна, осталась только та, что в кольце. И та, что вампир получает с пищей. Животная или донорская – чужая кровь. Она начинает конфликтовать с кровью кольца. Одна магия противоречит другой, понимаешь? – Даша утвердительно кивнула, а Мамонов кинул в рот кусочек сахара. – У них крыша едет, причём довольно быстро. Год, максимум два, поступки всё иррациональнее, а жажда сильнее. Если не уничтожить кольцо, то финал один – людоедство.

Даша почувствовала, как волосы приподнялись у неё на затылке.

– А если просто учиться? Без магии, получать знания.

– Да, конечно, это возможно, но не сразу, и точно не в стенах РМТА. У вампиров есть своя академия, кстати, в Трансильвании. Её основал сам Дракула когда-то, преподавал там. Потом спятил, нагнал ужаса на всю Румынию – через девять лет его убили свои же студенты. После Дракулы и запретили кольца. Не люди, сами вампиры. – Мамонов задумчиво взял из сахарницы новый кусочек. – Парнишке, к которому я ездил, нужно освоиться, привыкнуть к новой жизни. Он понимал, почему я должен забрать кольцо, он вообще понимал абсолютно всё, но он подавлен и почти на грани суицида, отказывается от крови, не только от донорской, даже от телячьей. Он сейчас под наблюдением ОБТС и психолога Малого Совета, но если так и дальше пойдёт, то он либо вгонит кол себе в сердце, либо сорвётся от жажды. А если срывается молодой вампир… Лет десять назад, когда я ещё ставил приоритет на работу в ОБТС, а не на преподавание, я знал одного вампира. Этот чёрт был стар, четыреста… или пятьсот лет? Да не важно. Так вот он рассказывал, что когда только стал таким, в порыве голода убил всех жителей своей деревни. Даже свою сестрёнку, а она была младенцем!

Даша вдруг представила себе эту жуткую картину: маленькая девочка лежит в своей колыбельке вся в крови, её горло разорвано. Повсюду кровь, трупы... Люди бегут, кричат... А эта тварь рвёт детей на глазах их родителей, мужчин и женщин, стариков... И ему мало крови. Ему надо ещё. И ещё. И ещё.

– И что? – тихо спросила девушка. – Ты его просто знал? То есть, он же людоед, да, это было давно, но разве это прощают?

Мамонов задумчиво отхлебнул чаю:

– Нет, конечно. Но давность, понимаешь же, свидетелей не осталось, а на трёпе старого урода далеко не уедешь. Мы повода ждали. Той осенью стали резать скот, не часто, но высасывали до капли. Догадывались, что он, но опять прямых доказательств не было, а этот гад знал свои права. И словно издевался, трупы на виду бросал, убивал всё больше. Долго продолжалось. И вот мы с приятелями как-то сидели в трактире, Старый Новый год был, крепко напились в тот вечер. Кто-то из них вдруг сказал, что этой твари не место на земле. Скажи такое в толпе пьяных людей! Конечно… Мы запаслись чесночным зельем и осиновыми кольями. Ввалились к нему в берлогу, а он там не то, что корову – бездомного досасывал. Ну, мы его прямо там и закололи.

– Слишком просто для него, – мрачно ответила Даша, на что Георгий Робертович лишь ухмыльнулся и поднял штанину: из-под неё торчал стальной протез с кучей блестящих шестерёнок.

– С ними никогда не бывает просто, Дашка, – ответил Мамонов ошарашенной увиденным девушке. – Людоедство – это смертный приговор, без суда и следствия, так что эти гады бьются до последнего. В тот вечер вампир на моих глазах убил трёх моих друзей, а одного смертельно ранил. Когда мы, наконец, пронзили его мёртвое сердце, он не сразу подох. Видать кол вошёл не глубоко. Ублюдок грызанул меня за ногу. Мы наложили жгут, чтобы отрава не поползла дальше по телу. В госпитале лекари предоставили мне выбор: жить с двумя ногами, но питаться чужой кровью, или быть инвалидом, но прожить человеческую жизнь. Выбор я сделал. Карьера в ОБТС потихоньку пошла на спад, возраст не тот, тяжеловато уже было на протезе за бандитами бегать. Я больше времени стал проводить на лекциях в академии, втянулся даже. Потом мне помимо преподавательской должности предложили пост завхоза, на ОБТС вообще мало времени осталось. Я и ушёл с концами. Не хотелось больше всего этого… Загрузил я что-то тебя с этими вампирами. Давай лучше расскажи, как тебе учёба.

_____

* Эктоплазма – в оккультизме вязкая, как правило, светлая субстанция загадочного происхождения. Упоминается как вещество, из которого состоят призраки.

Глава 15

Тридцать первое октября – Самайн. В Академических горах ещё не выпал снег, но стало по-настоящему холодно. Котельной стоило заняться ещё в прошлом году, но ректор экономил бюджет и откладывал работы в долгий ящик – каменные стены замка не удерживали тепло и пропускали ветер, поэтому иногда студенты жалели, что на занятия нельзя прийти в куртке. Единственным тёплым местом в замке были банкетный зал и кухня. На кухню учеников, конечно же, не пускали, но посидеть в зале с кружкой крепкого горячего чая запросто мог каждый. И именно так сейчас сидели Игорь, Рома, Белла и Даша.

Празднование начала нового года ожидалось только ближе к вечеру, и пока в банкетном зале не было тех четырёх длинных столов. По всей площади вразнобой стояли маленькие уютные столики и по четыре стула возле каждого. Туда-сюда сновали люди и домовые, разносившие заказы. Кто-то таскал подносы сам, предпочитая не тревожить аккуратных, домовитых и чересчур серьёзных хранителей домашнего очага.

Видимо, высокий темноволосый студент, шедший с подносом в руках, был из тех, кто домовых старался без надобности не дёргать. Даша ненароком поймала на себе его взгляд, лишь потому обратила внимание: достаточно привлекателен, но его сильно портило затравленное выражение лица и откровенное презрение во взгляде.

Когда он поравнялся с Игорем, тот неожиданно поставил ему подножку. Доля секунды, и парень валялся на полу. Тёмные волосы измазаны овсянкой, а свитер залит компотом.

Игорь коварно улыбнулся:

– Ай-ай-ай, Паша! Что ж ты под ноги не смотришь? Вот теперь измазался весь. Нехорошо как.

Даша мелко затряслась от злости – от Игоря она такой низости не ожидала. Белла сидела рядом, выпучив глаза от шока и прикрыв лицо ладонями. Даша же, хлопнув по столу кружкой и расплескав чай, уже начала вставать, как внезапно сильная ладонь прижала её бедро обратно к стулу. Девушка повернула голову – Рома пристально смотрел ей в глаза.

– «Это бесполезно». – Рома был телепатом – невербальная способность. Даша порядком привыкла к периодическим вспышкам его голоса в своей голове. – «У них давние счёты».

– «Это мерзко!» – Мысль с такой силой пронеслась в Дашином мозгу, что Рома, поморщившись, потёр висок, словно его что-то кольнуло.

– «Такое бывает не часто, я его одёргиваю. Сегодня не успел. Я как-нибудь расскажу, что там за тёрки».

– «Но Рома…»

– Что тут происходит?

Подошёл домовой. Чёрные блестящие глазки сурово и недовольно сверкали из-под кустистых бровей. Несмотря на свой маленький рост, домовой выглядел довольно внушительно, но Игорь лишь посмотрел на него невинным взглядом:

– Да вот видите, человек на компоте поскользнулся. Кто-то разлил и не убрал. Такая безответственность! – Воронцов театрально всплеснул руками. – А ведь можно серьёзно травмироваться!

Темноволосый парень наконец-то встал, напоследок бросив на домового взгляд, полный разочарования, мол, ничем не помог, а затем полубегом буквально вылетел из зала прочь.

Воронцов, как ни в чём не бывало, отпил чай. Даша же понимала, что ей срочно надо выйти отсюда, иначе её просто стошнит.

***

Бычок, раздавленный о стенку туалетной кабинки, оставил на ней пепельно-чёрный овальный след. Даша выдохнула остатки дыма из лёгких, понимая, что дружбе с Игорем, скорее всего, конец. Она привыкла к парню, начала ему доверять, но эта сцена в банкетном зале, свидетельницей которой она стала – забыть не получится. Её саму третировали всю её жизнь, она на собственной шкуре испытала, что значит терпеть ежедневные унижения. И теперь сознательно закрыть глаза на то, как точно так же Воронцов поступает с этим парнишкой – нет, это выше её сил.

Даша бросила окурок в унитаз, спустила воду, отправив его в путешествие по канализации, и вышла из кабинки туалета. Завернув за угол к раковинам, девушка увидела, как на подоконнике, уткнувшись лицом в колени, сидит тот самый Паша. Парень сотрясался от беззвучных рыданий.

«Воронцов – грязная свинья!» – Дашу снова затрясло. – «И что этот парнишка мог ему сделать? У него ведь даже вид безобидного лузера!»

Даша хотела подойти, что-то сказать, утешить, но просто замерла возле раковины. Что она, чёрт возьми, могла тут сказать? Погладить по головке? Обнять? Да она знать его не знает! Но почему-то тот факт, что склока произошла на её глазах, а она в тот момент сидела рядом с Игорем, не давал ей уйти просто так.

– Как ты? – тихо спросила Даша, сделав два шага вперёд.

– Что? – Парень поднял на неё блестящие глаза. – Ты мне?!

Даша хотела сказать что-то ещё, но остановилась. Она даже не поняла, что не так, но что-то во взгляде этого самого Паши остановило и её, и поток её сочувствия.

– Я просто хотела сказать, что обычно он нормальный. – Очень хотелось уйти, но она продолжала. – Я не знаю, что на него сегодня нашло.

– Да что ты говоришь! – парень спрыгнул с подоконника и в мгновение ока оказался лицом к лицу рядом с Дашей. – Конечно, нормальный. Знаешь, сколько таких дур, как ты, за ним вьётся, только потому, что он, по их мнению, нормальный?

– Прости, я лучше пойду…

Даша нервно улыбнулась и сделала шаг в сторону выхода, но парень внезапно с силой схватил её за локоть, рискуя запросто вывихнуть руку.

– Конечно, иди! Давай, он же у нас всеобщий любимчик! Расскажи ему, где я!

– Отпусти меня! – Даша была напугана и огорошена, она лишь дёргалась в сторону и свободной рукой пыталась скинуть с себя железные пальцы Павла.

– Давай, иди! Красивая идиотка! Да он просто трахнет тебя спьяну, а потом бросит! Но ты иди! Иди к нему!

– Отвали, урод!!!

Павла отбросило в сторону яркой шаровой молнией, что слетела с Дашиного кольца. Заряд магии вышел таким сильным, что парень, всем своим весом налетев на раковину, разбил фаянс и вырвал кран, и теперь вода бодрым фонтанчиком стекала ему на голову и плечи, охлаждая пыл и возвращая в реальность.

– Я… – Павел поморщился, потерев отбитое плечо, и вытер воду с теперь уже не агрессивного лица. – Слушай, я, кажется, немного из себя вышел…

Парень попытался встать с пола, но Даша наставила на него искрящее кольцо.

– Заткнись! – сквозь зубы процедила девушка, метая молнии почерневшими от гнева глазами. – Закрой свой рот! И не смей подниматься, пока я не уйду! Слушай и запоминай: мне плевать, что произошло между тобой и Игорем – разбирайтесь сами. Но обращаться так со мной ты не посмеешь!

Даша, не оборачиваясь спиной и всё ещё держа Павла на прицеле, вышла за дверь, после чего развернулась на каблуках и быстро пошла в сторону общежития. Она только сейчас поняла, что было не так: когда парень поднял глаза, то презрение во взгляде было адресовано ей.

***

Было около часа ночи. В Самайн маги всей параллели праздновали Открытие – не просто новый год, но начало новой жизни. Тридцать первое октября и первое ноября – официальные выходные, и народ развлекался, как мог.

Всё начиналось в семь часов вечера, когда столики в банкетном зале, как и первого сентября, сдвигались в четыре огромных стола, которые ломились от жареного с картошкой мяса, рыбы и овощей, фруктов, пирогов с тыквой и яблоками, пунша и глинтвейна. Без алкоголя, конечно же – РМТА, как-никак, серьёзное учебное заведение. Может, именно поэтому, когда в девять пир заканчивался, студенты и преподаватели расходились по общежитиям и своим комнатам: Даша очень удивилась, когда, вернувшись в башню, увидела, что столы в общем зале сдвинули вместе, повсюду горят свечи и вырезанные из тыкв фонари, а на столе ждёт продолжение праздника – жареный гусь, печёные яблоки, виноград и бочонок сидра. Но и это настроения не прибавило.

Даше было грустно. За один день лучший друг опустился в её глазах до уровня таракана, а какой-то неудачник оскорбил ни за что, да ещё и распускал руки – локоть болел, его даже пришлось намазать мазью. Плохое настроение напрочь отбило аппетит: за весь вечер Даша кое-как проглотила лишь кусочек тыквенного пирога и пару виноградин. Не разделила она общего настроения и к ночи, когда дождь, наконец, закончился, и небо прояснилось, на улице зажглись костры, и заиграла музыка, а народ побежал развлекаться традиционными колядками «сладость или гадость».

Опомнившись, наконец, от собственных дум, девушка поняла, что все уже ушли, и что в общежитии ей компанию составляют только кружка с сидром и Воронцов, налакавшийся по потери сознания и уснувший прямо на диване в общем зале, забывший и про костры, и про веселье.

– С Открытием тебя, Голубева. – Даша мрачно отсалютовала кружкой в пустоту и сделала глоток, уставившись в пламя камина. Допьёт и спать, в пекло новый год.

– Может, расскажешь, что с тобой весь вечер происходит?

Даша обернулась на голос: Игорь проснулся и смотрел на неё в упор.

– С чего ты взял, что со мной что-то происходит?

Вести задушевные разговоры с пьяным парнем Даша не собиралась, но она почти сразу поняла, что взгляд Игоря совершенно трезв. Ей вдруг пришла в голову мысль, что Воронцов просто притворился спящим, чтобы остаться с ней наедине.

– Если ничего не происходит, тогда почему ты сидишь тут и гипнотизируешь гуся? На улице куда веселее.

Даша посмотрела в окно, откуда раздавались звуки песен и кельтской музыки, и даже с такой высоты видно отсветы горящих костров. Девушка вздохнула, отставив в сторону ставший до противного тёплым сидр, а затем спросила:

– Почему ты так поступил с тем парнем?

Игорь потянулся, и его длинные ноги свисли с подлокотника маленького дивана.

– Так ты об этом... У нас с ним давняя вражда. Мы учимся на одном курсе, только живёт он в пятом общежитии. Когда мы только поступили, Паша набивался ко мне в друзья. Я не считал его другом, уж слишком он мутный, но общались мы нормально… – Игорь достал из кармана джинсов мятую пачку сигарет. – Не против?

– Меня угости.

Игорь сел, угостил Дашу сигаретой и огоньком, закурил сам. Они молча сидели друг напротив друга и дымили. Докурив, Игорь бросил бычок в чью-то грязную тарелку и начал рассказ:

– Алхимия была. Варили кислоту для опрыскивания. Знаешь, что такое?

Даша кивнула. Этой гадостью культурные посевы обрабатывали от вредителей. Зелье уничтожало всё, не нанося никакого вреда самому растению.

– Дело было накануне матча по квиддичу. Я тогда не играл в основном составе, но девчонка вышибала чем-то заболела. Я должен был выйти вместо неё. Мы с Романычем обсуждали предстоящую игру. Мой первый матч, я знатно нервничал. К тому же я не выспался, постоянно отвлекался, зелье убегало, а тут ещё этот по правую руку от меня лез со своими дурацкими советами. В общем, нервы были на пределе. И в один момент я просто сорвался, рявкнул на него... И вроде бы ничего обидного, как мне показалось. Что-то вроде «Отстань» или «Помолчи»... Этот козёл, пока я не видел, достал из котла ложку в кислоте и положил мне на руку.

Игорь продемонстрировал девушке круглый шрам на правой ладони.

– Прожгло насквозь. Две недели я пролежал в больнице, руку чудом спасли. На игру я, разумеется, не явился. Поставили абы кого, матч наша команда проиграла. После выписки, я решил разобраться с этим недоумком. Поймал его в коридоре после занятий, хотел поговорить…

Парень ухмыльнулся, почесав сгорбленную переносицу.

– Я опять не ожидал подвоха. Он поначалу всё отнекивался, мол, случайность. Но преподаватель его видел, остановить только не успел. Павлик на это вообще замолчал, лишь пыхтел в ответ на каждый мой вопрос и усиленно делал вид, что готовится к занятиям, так и тыкался в книгу. А потом внезапно подскочил на месте, размахнулся учебником и сломал мне нос. Дальше психанул уже я. Помню только, как Романыч и ещё несколько ребят с моего курса оттаскивали меня от Гохмана, плюющего зубами на полу.

Игорь молчал. Молчала и Даша. Что было сказать? Этот Паша, судя по истории Игоря и по инциденту в туалете, был редкостным уродом, но Игорю не стоило опускаться до уровня травли.

Внезапно Игорь обхватил Дашину ладонь своими; девушка почувствовала, что руки его едва заметно дрожат, словно от сильного волнения. Её это удивило.

– Слушай, – начал он, стараясь избегать Дашиного взгляда, – я знаю, насколько тебе всё это не по душе. Я не первый начал эту вражду, просто… есть во мне, наверное, какая-то злопамятность. И, честно говоря, даже не думал, как всё выглядит со стороны, никогда стыдно не было. А вот перед тобой стыдно. Настолько, что я даже пойму, если не захочешь больше со мной общаться.

Игорь, кажется, хотел сказать что-то ещё, но не сказал. Лишь встал с дивана и пошёл в свою комнату. Даша смотрела ему вслед.

– Игорь!

Парень повернулся. Даша секунду помолчала, а затем сказала:

– С Открытием тебя.

– И тебя с Открытием, Дашка, – улыбнулся Игорь. – Доброй ночи.

Воронцов вошёл в комнату, с пониманием, что Даша не оставит его, и что она его не винит. Что она знала – не он первый всё затеял. Игорь был благодарен девушке. Да что там, кажется он…

Игорь, уже успевший лечь на кровать, внезапно сел, осознавая проскочившую в голове мысль. Достал сигареты, закурил – Рома разбубнится, был у него пунктик по поводу некурения в комнате, ну да на это сейчас абсолютно наплевать. Сигарета была необходимостью: как ещё осознать и принять мысль, что Игорь с каждым днём всё сильнее и сильнее влюбляется в Дашу? Что он почти не может жить, не думая об этой девчонке? Такое парню было в новинку, и он понятия не имел, что с этим делать.