Текст книги "Все дело в крови (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Белла двинулась по направлению к замку. Даша и Рома подхватили Воронцова под руки, и пошли вслед за Беллой.

Они не заходили далеко, но обратная дорога заняла слишком много времени. Изувеченный Воронцов оставлял за собой кровавый след на заиндевевшей осенней листве; у Даши имелись кое-какие познания в первой помощи, в основном благодаря Генке, но практика девушки была нулевой – кровь всё равно продолжала течь.

– В сарае для мётел свет! – Белла едва не запрыгала от радости, когда они вышли к краю леса, и девушка увидела бледный огонёк между деревьев. – Там наверняка кто-то есть, он телепортирует нас в больничный корпус!

Игорь поднял голову:

– Быстрее… я больше не могу…

Он тяжело дышал, а лицо его было мертвенно-бледным. Парень практически выбился из сил и уже не мог прыгать на одной ноге, голос ослаб и превратился в шёпот.

– Держись, друг, держись! – Даше стало смешно от того, что она сказала. – Всё будет хорошо!

Ей хотелось верить в свои слова. В их компании одна лишь Белла сохраняла хоть какое-то подобие самообладания. Даша же была в ужасе. Подвернутая лодыжка болела, не давая полностью наступать на стопу и скрадывая скорость движения. Игорь, поначалу как-то державшийся в вертикальном положении за счёт адреналина, с каждым пройденным метром всё больше наваливался на Дашу и Рому. Сам Рома всё время молчал. Он не проронил ни слова с момента нападения. Не сказал ничего, даже когда Игорь, не дойдя до сарая жалкие сто метров, окончательно отключился, и просто перевалил друга через плечо, хотя и сам уже едва стоял на ногах от кровопотери и усталости.

– Откройте, пожалуйста, откройте!

Откинув палку в сторону, Белла добежала до сарая и, рыдая, изо всех сил барабанила в дверь.

Не сразу та открылась, и, когда на улицу вышел Мамонов, Даша и Рома с Игорем наперевес успели подойти к сараю вплотную. Преподаватель же выглядел злым и сонным; он стоял, широко распахнув дверь, одетый в огромные семейные труселя, жёлтую гавайскую рубаху и дырявые тапки. Он ещё не понял, что произошло, и пока смотрел только на разбудившую его Беллу.

– Девочка, ты охерела? Ты чего по ночам по улице шарох…

Он увидел, что Белла плачет. Увидел Дашу, с трудом наступающую на левую ногу. Увидел Рому, всего в крови, и не подающее признаков жизни тело, перекинутое через его плечо.

– Вашу ж мать… – прошептал мгновенно проснувшийся Мамонов, затем сгрёб всех четверых в охапку, и, вытянув руку с кольцом и крикнув «ТЕЛЕПОРТА!» растворился в воздухе вместе со студентами.

Глава 20

Всё произошло в мгновенье ока. Холодная темнота портала, телепортационного пространства, поглотила преподавателя и студентов, вернув их в реальность уже в приёмном отделении академической больницы.

– Все сюда!!! – раскатистым басом проорал Мамонов в гулкую тишину коридора, а когда показался медперсонал, подхватил на руки безжизненно обмякшее тело Игоря, и направился прямиком в реанимацию, капая кровью парня на пол.

Рому, Беллу и Дашу окружили медсёстры и лекари. Дашу отвели в травму, Рому – в операционную: рана на его руке казалась достаточно серьёзной. Беллу увели в неврологию – удар по голове был сильным, и требовалось понять, насколько.

Из травмпункта Даша освободилась примерно через четверть часа. Кости не сломала, но надорвала связки, и лекарю пришлось шаманить с перевязками, заклинаниями и мазями, но по итогу он обнадёжил, что к утру боль пройдёт, а хромота исчезнет через пару дней.

«Не так уж и много», – подумала Даша, припадая на одну ногу, когда выходила обратно в коридор приёмного и садилась на кушетку у стены, чтобы подождать остальных.

Долго ждать не пришлось: из-за угла вышел Мамонов в перепачканной красными пятнами одежде.

– Говорил с медсестрой, – сказал он, задумчиво вытирая руки об рубашку. – Та ещё ночка…

– Как он? – мертвенное лицо Игоря до сих пор стояло у Даши перед глазами.

– Живой, – коротко ответил преподаватель. – На операцию забрали.

– Ясно. Повезло нам, что тебя встретили.

Мамонов махнул рукой:

– Ладно тебе преувеличивать, вы и сами почти дошли.

– До замка было ещё слишком далеко, – возразила Даша, – а до больницы ещё дальше. Игорь и так потерял слишком много крови, Рома почти выбился из сил. Если бы не ты, кто знает, чем бы всё закончилось! Как ты вообще в этом сарае оказался? Да ещё в такое время!

– Да спал я там! У меня хмыри в ванной завелись, вот теперь вытравливаю, а то вонь от них жуткая. Сама понимаешь, жить в таких условиях невозможно.

– И где ты их только нацеплял… Ты в крови.

– Знаю. Не думаю, что смогу отстирать. Жаль, с отпуска осталась. На острова ходил, там один знакомый циклоп с семьёй отельчик держит.

Представив Мамонова на пляже, в гамаке и с коктейлем с зонтиком, в этой самой жёлтой рубахе, тапках и семейных труселях, Даша нервно рассмеялась, пытаясь не разрыдаться в голос. Георгий Робертович приобнял девушку за плечи.

– Моя очередь, – мягко сказал преподаватель. – Что там произошло? На вас напали? И где, мать его волшебницу, Тишманский? Давай, рассказывай, во что ты опять вляпалась.

И Даша рассказала. Как Тишманский увёл их из-под действия защитных чар, чем незамедлительно вывела Мамонова из себя, как они шли по лесу, как парням так и не удалось уговорить преподавателя вернуться в замок, как они нашли поляну с цветами, как собирали их. Затем рассказала, как из ниоткуда появился огромный волк, как он разорвал Тишманского, а потом кинулся на Беллу, как Даша попыталась ей помочь, но зверь ударом лапы швырнул её в сторону. И, наконец, поведала Мамонову о том, что случилось в овраге.

– Старый мудак… – Мамонов инстинктивно сжал громадные кулаки, когда Даша закончила рассказ. – Ведь каждый педсовет предлагал начать сборы поганых цветов за пределами чар, там, мол, лучше растут. Да если б я только знал… а, поделом ему! Утром труп заберём и покончено.

– Дядь Гош, не надо.

Мамонов посмотрел на Дашу – девушку мелко трясло от пережитого.

– Прости. – Георгий Робертович аккуратно пригладил Дашины волосы, серебряными иголками слипшиеся от засохшего на них сока. – Тебе бы сейчас чего крепкого глотнуть, да я фляжку дома оставил. Попробую у лекаря выпросить для вас для всех немного спирта.

Даша истерически рассмеялась:

– Спирт! Какой бред, ей богу! У меня на глазах заживо сожрали человека, мы с друзьями чуть не погибли, а ты говоришь, что мне нужен спирт!

– Да, просто необходим, – вздохнул преподаватель, подумав о том, что для семнадцатилетней девчонки Даша слишком много пережила. – Мозги твои кипеть перестанут. А теперь скажи мне ещё одну вещь: как выглядел тот волк?

Даша прекратила нервно хихикать, повернув к преподавателю недоумевающее лицо – по её мнению, происшествие в овраге доставило намного больше проблем, чем появление волка.

– Даша?

– А? Да, я слышу. Ну… большой. Огромный. Чёрт, мне кажется, он почти с лошадь. Ну а так обычный волк… только умный какой-то.

– В каком смысле?

– Ну, он когда Тишманскому горло разорвал, он вроде как дальше полез его грызть, но видимо почуял вонь от его костюма и выбросил труп. Другой волк съел бы… мне так кажется.

– Ты знаешь, что это за волк?

– Нет.

– Вервольф. В полнолуние, в полночь, люди, которых покусает вервольф, становятся зверьми. Они не утрачивают базовых человеческих инстинктов. В окружении животных совершенно спокойны. Но стоит появиться человеку… – Мамонов вздохнул. – Наутро зверь, напавший на вас, ничего не вспомнит. А вот вы… Он кого-нибудь из вас покусал?

Даша задумалась. Белла разбила голову – волк ударом лапы отбросил девушку в дерево, да так, что та на несколько минут отключилась. Склизкое нечто в овраге обглодало Игорю ногу. Роме порвали плечо.

– Да вроде нет… – протянула Даша, но как-то без уверенности.

– И хвала всем богам! А то бы…

Где-то недалеко хлопнула дверь. Мимо Даши и Мамонова прошёл Рома. Рука перебинтована и подвешена на перевязи.

– Рома! – Даша окликнула парня, но тот лишь бросил беглый взгляд в её сторону и пошёл дальше.

Тут Даша начала прокручивать в голове события страшной ночи. Она падает в овраг. Наверху звуки борьбы. Глухое рычание. Крик – Рома кричал, сейчас Даша была в этом уверена. Кровь на руке… откуда кровь?

– Боже… – прошептала девушка, в ужасе прикрыв ладонью лицо.

Мамонов в тот момент подумал о том же. Ему было жаль парня, ведь такие укусы практически не поддавались лечению.

– Тишманский… – Дашин голос сел настолько, что ей пришлось прокашляться, чтобы суметь сказать хоть слово. – Тишманский сказал, что, принимая сок цветов вервольфа, некоторые излечивались от проклятия…

– Враньё, – покачал головой Мамонов. – Популярный миф, сказка для наивных идиотов. Хоть утопись в нём, но проклятия не снять. Ты иди лучше, к нему. Ему сейчас очень нужна поддержка. Не бросай его, Дашка, он всё-таки друг твой.

Даша и не собиралась бросать. Она встала с кушетки и пошла следом за Ромой.

Каратеева Даша нашла в конце коридора. Он стоял у подоконника, облокотившись на него здоровой рукой. Девушка тихо подошла сзади, но, так как парень обладал телепатической способностью, ему ничего не стоило издалека услышать её мысли.

– Ты знаешь, что это за волк, да? – тихо спросил Рома, не размениваясь на вступительные речи.

– Знаю, – так же тихо ответила Даша.

– А ведь он укусил меня. Понимаешь, что это значит? – голос парня дрожал, руки тряслись. – Теперь в следующее полнолуние я буду таким же. Я точно так же, как Тишманского сегодня, смогу разорвать кого-нибудь из вас.

Даша молчала. Ей нечего было на это ответить.

– Уходи. – Парень был безутешен. – Не хочу никого видеть.

Даша поближе подошла к другу и обняла его:

– Плевала я, что ты там хочешь. Я тебя не брошу тут одного.

Рома в ответ на это лишь всхлипнул, уткнувшись в волосы девушки. Даша ничего не говорила, просто гладила его по спине.

– Чего делать-то теперь? – глухо спросил парень.

– Чтоб я знала…

Даша почувствовала, что сама почти готова разреветься. Хотелось убежать, спрятаться в комнате общежития, но она продолжала стоять, обнимая Рому, пока парень не успокоился.

– Вообще ничего не понимаю, – сказал он. – Как будто оглушили, по башке чем-то огрели. Ты… извини, что я тут раскис. – Рома вяло улыбнулся, посмотрев Даше в глаза. – Уж не выдавай меня, ладно?

Даша кивнула, попытавшись выдавить из себя ответную улыбку, и понимая, что получилась она уж очень грустной.

– Где остальные? – спросил Рома, протирая влажные глаза.

– Белла была ещё в неврологии, когда я пошла тебя искать. Лекарь осматривает её голову, нет ли гематомы. Игоря оперируют.

– Как он?

– Я не знаю. – Даша вдруг с ужасом осознала, что она понятия не имеет, в каком состоянии сейчас Воронцов.

– Надо узнать. Пошли.

Парень взял Дашу за руку и потащил вперёд по коридору.

***

Час тянулся, как вечность. Даша сидела на лавочке, вытянув вперёд ноющую от боли ногу, Белла, слегка фальшивя, мурлыкала под нос какую-то знакомую песенку, Рома ходил взад-вперёд по коридору. Наконец двери операционной открылись, и два санитара вывезли на каталке Игоря. Бледный, почти слившийся с простынёй, парень был без сознания, а может, просто под наркозом. Лекаря в поле зрения не оказалось, но санитары сказали, что он ушёл сразу после операции и найти его наверняка можно в ординаторской. По логике, он ещё не успел уснуть.

На практике, он не успел дойти и до ординаторской. Сидел на подоконнике на лестничном пролёте и курил в приоткрытое окно. Хирургическая шапочка с нарисованными на ней весёленькими ведьмами сдвинута на затылок, маска болтается под подбородком, да и весь вид говорил о том, что в такое время лекарю уже абсолютно плевать, насколько прилежно он выглядит. Он просто хотел спать, и это буквально читалось у него на лице крупным и чётким шрифтом.

– Док, как операция?

Лекарь чуть не выронил сигарету, когда Рома его окрикнул.

– Вы кто? – он выбросил хабарик в окно и хмуро оглядел окруживших его Рому, Дашу и Беллу, явно не настроенный на разговор.

– Мы были вместе на отработке, – пояснила Даша. – Игорь, парень, которого вы оперировали, он наш друг, мы вчетвером нарвались в лесу на неприятности. Пожалуйста, просто скажите, как он.

– Он ведь не умрёт? – Последняя фраза принадлежала Белле. Трудно было поверить, что несколько часов назад эта хрупкая, напуганная до полусмерти девушка со сталью в голосе командовала растерявшимися друзьями.

Лекарь немного смягчился от умоляющего взгляда Беллы и жестом прервал поток дальнейших вопросов:

– Никто не умирает, – сказал он, сдвигая шапочку ещё дальше на затылок. – Я не то чтобы обязан распространяться о здоровье пациента, но раз уж вы все вместе влипли в историю… Операция прошла хорошо, но друг ваш пока без сознания, плюс мы дали наркоз. Потерял много крови, но жить будет – молодцы со жгутом, корявенько, но сообразили. Ногу ампутировали… не надо так на меня смотреть. Конечно, нарастить мягкие ткани на кость намного быстрее, но поверьте, а я знаю не понаслышке, что это такая боль, что я даже не могу вам передать. А саламандровая мазь действует безболезненно, хоть и несколько дольше.

Рома задумчиво почесал в затылке:

– Он охуеет, когда очнётся.

– Здесь больница, а не трактир! – Лекарь нахмурил брови. Затем обратился к девушкам: – Не волнуйтесь так. Ампутирована только обглоданная часть – голень до колена и стопа. Мазь хорошо помогает, так что недельки через три паренёк уже бегать будет!

Лекарь посмотрел на часы.

– Половина третьего. Идите спать, а! Товарища вашего определили на пятый этаж, вот и вы туда топайте. Думаю, он в шестнадцатой, там койки свободны, но на всякий случай уточните у постовой медсестры. У неё и белье спросите, переночуете в одной палате, некогда мне вас распределять. Идите.

После этих слов лекарь широко зевнул и достал ещё одну сигарету.

Глава 21

– …смотри, кажется, очнулся…

Сквозь сумрак сознания Игорь разобрал слова. Попытался пошевелиться, но тело налилось свинцовой слабостью, и парень не сумел удержать стон. Приоткрыл веки: Даша, Рома и Белла, их лица Игорь смог различить даже несмотря на то, что картинка перед глазами ужасно раздваивалась. Все трое уже переоделись в больничную пижаму, и в лучшие времена парень бы отпустил пару колкостей насчёт нелепого внешнего вида, но сейчас шутить он был не в состоянии.

Рома подошёл ближе к кровати. Рука на перевязи, в глазах читалась тревога.

– Ну как ты, Бобик?

– Как дебил... – буркнул Игорь, снова пытаясь приподняться. У него не получилось. – Как будто трын-травы обкурился.

Даша, сидевшая на краю тумбочки, засмеялась:

– Чего-чего ты обкурился? Эта фигня что, существует?

– Ты не поверишь, но её действительно собирают зайцы. – Только Белла, выросшая в параллели, поняла, над чем смеётся подруга.

Игорь сделал новую попытку встать, но Белла мягко прижала его к подушке:

– Ты лежи. У тебя кровопотеря очень большая, сейчас отдыхать надо.

– Нет, не надо… – Игорь отстранил руку девушки, приподнялся на локтях и затем резко сел. Он понял, что сделал это зря, когда его шатнуло в сторону, и исчезло чувство равновесия.

– Тихо, тихо, – Рома едва успел подхватить, прежде чем Игорь свалился на пол. – Куда ты, псих, от наркоза, что ли, не отошёл? Даша, подушку.

– Спасибо, – сказал Воронцов, когда Рома помог ему облокотиться на спинку кровати.

Взгляд Игоря упал на ноги, скрытые под одеялом: силуэт правой ноги угадывался не полностью. Он хотел откинуть одеяло, но Даша остановила его.

– Не советую. Это… – она подбирала слова, вспомнив себя, когда впервые увидела свои ампутированные ноги – …может шокировать.

– Твою же… – прошептал Игорь, часто дыша и став ещё бледнее, чем он сейчас был, а после чуть громче добавил: – Они мне ногу отрезали? Какого чёрта? Почему не нарастили мышцы?!

Даша попыталась вякнуть что-то про сложность и болезненность процедуры, но Игорь лишь обессилено сполз вниз, не особо слушая девушку.

– Всё, хана…

– Игорь, не принимай так близко к сердцу. Это временно. Лекарь обещал, что примерно через три недели ты поправишься.

– Ага, конечно, побегу, как лошадь.

– Поверь мне на слово. Я знаю.

– Откуда же? – Игорь скорчил презрительную гримасу.

– Да потому что была такая фигня, только на обе ноги и выше колен!!! – крикнула Даша, не выдержав нервного напряжения, давившего всю ночь.

Лица друзей мгновенно обратились к девушке; Даша уже жалела, что рассказала.

– Даш? – Игорь смотрел недоверчиво. – Мы о тебе настолько ничего не знаем? Это что, правда?

– Тебе шрамы показать? – вздохнула Даша. – У меня так колдовская сила пробудилась. Прабабка была колдуньей, она дочери всё передать не сумела, и сказала, что когда родится правнучка, то она после сильного потрясения унаследует дар. В семнадцать лет я попала в автокатастрофу, потеряла обе ноги. Потрясение было сильным. И я здесь.

Белла с сочувствием посмотрела на подругу:

– Даша… почему ты раньше не рассказывала?

– Как думаешь, каково такое вспоминать? – Даша протёрла усталые глаза. – В той аварии погиб мой лучший друг.

– Даша… Я не хотела, прости. – Белла потупила взгляд, но затем снова заговорила: – Но если твоя прабабка была колдуньей, это значит, что ты не простачка. Ты последыш. Колдунья через поколение. Такие маги бывают очень сильными…

Все замолчали. Каждый думал о своём. Первым тишину нарушил Игорь:

– Как плечо, Романыч?

По взгляду, полному вины и сожаления, Даша поняла, что Игорь видел, как укусили Рому. Видел и, по какой-то причине, не сумел или не успел помочь.

– Заживёт. – Рома просто кивнул, без укора.

– Я не… – тихо начал Игорь, но Рома оборвал его жестом.

– Ребят? – Белла поочерёдно смотрела то на Рому, то на Игоря, не понимая ровным счётом ничего из того, что сейчас происходило. – Вы о чём? Что не так?

Игорь молчал, глядя в потолок и крепко стиснув челюсти, словно боялся, что слова сами могут вылететь из его рта. Молчала и Даша – не её это была тайна, не её.

– Ладно, что уж там. – Рома судорожно сглотнул. – Мы все там были, кому, как не вам знать об этом. Это вервольф. Такими огромными бывают только вервольфы. И он меня укусил. О том, что будет дальше, всем, думаю, известно.

– Боже, Рома… – Шокированная Белла стала бледнее, чем был сейчас Воронцов. – Кто-нибудь знает?

– Немногие. – Парень нарочито равнодушно пожал плечами. – Игорь, он всё видел.

– Друг, прости… – Игорь снова подал голос. – Я не успел.

– В чём твоя вина? Я и заклинаний таких не знаю, каким ты в него запулил, а ему хоть бы что! – Рома повернулся к Даше и Белле: – Отскочило. Дерево на пути разломало, а от вервольфа просто отскочило, ни царапины! – Рома снова посмотрел на Воронцова. – Ты единственный из нас пытался отговорить этого старого идиота, тогда как мы стадом пошли за ним в лес. Так что нет, Игорь, даже не думай винить в случившемся себя.

Игорь глубоко вздохнул, но всё же кивнул в знак согласия.

– Я не видела этого. – Белла потерла заклеенный пластырем лоб. – Отключилась, когда вервольф откинул меня в сторону. Как вы с ним справились?

– Никак, – ответил Игорь. – Он убежал. Внезапно закрутил головой, как будто бы потерял ориентир, а потом просто убежал. Возможно, услышал вой себе подобных.

– Нам повезло, я считаю. – Рома подошёл к окну. – Всё могло быть намного хуже.

– Рома, это тайна, я понимаю, – Белла внимательно посмотрела на парня, – но кто-то кроме нас должен знать. Я имею в виду, кто-то из ректората. И лекарь – тебе понадобится помощь медика, когда… когда.

– Лекарь знает, – Рома показал на мерцающую серебряным пятном повязку на плече. – Догадался сразу; спросил в лоб, мол, укусили или нет. Измазал всё какой-то серебристой дрянью, после зашил. Сказал, что потом проконтролирует моё первое полнолуние.

– Кто ещё знает? – спросил Игорь.

– Мамонов. – Даша нарушила своё молчание. – Он тоже догадался сам. Но он надёжный человек. Думаю, что ему мы и можем довериться. Кто-то из ректората, ну? Одному ему такое не разгрести, как по мне, он подключит Шольцеву. Но Сатиров об этом не узнает никогда.

Рома застонал и ударился лбом в стену:

– Блин… ну за что!

– Эй! – тихо позвал Игорь, криво улыбнувшись и бросив в друга подушкой. – Прорвёмся, брат.

Он бросил на Рому пристальный взгляд, – «Обменялись мыслями», догадалась Даша, – но Рома лишь горько усмехнулся, кинул подушку обратно и отрицательно покачал головой.

– О чём речь? – Белла поочерёдно посмотрела на парней. Она уже ничего не понимала и начинала чувствовать себя дурочкой в этом молчаливом диалоге.

– Нет. – Даша так же обвела Игоря и Рому взглядом, поймав нелепую догадку. – Нет, Воронцов, ты же не собираешься идти в полнолуние за Ромой? Рома, он же не собирается?

Ответ был излишен.

– Вы вообще адекватные?! – Белла смотрела на парней, как на клинических идиотов, она явно разозлилась. – Игорь, какая компания? Ты же знаешь, что вервольф неопасен лишь для животных!

– Или оборотней, – добавила Даша внезапно пришедшую ей в голову новую, дикую мысль. По тому, как вздрогнул Игорь, она поняла, что попала в цель. – Ты оборотень, Воронцов. Я слышала рычание – было ещё одно животное. Зверем был ты?

– Я пытался помочь, – хрипло ответил Игорь, опешив настолько, что и не пытался отнекиваться. – Отогнать вервольфа, в животной шкуре я намного сильнее.

– Собака? – спросила Даша. – Прозвище, клыки.

Игорь только кивнул.

Белла, в который раз за эту ночь, разинула рот от удивления:

– Серьёзно? Оборотень? С ума сойти, Игорь, ты умеешь превращаться в собаку?! Что же ты не сказал?!

– Тихо ты! – шикнул Игорь. Хоть в палате их и было только четверо, Воронцов всё же осмотрелся, словно их могли подслушать. – Это незаконно, ясно? Превращаться друг научил, а мне было пятнадцать, и плевал я на последствия. Я никому не рассказывал, ни одной живой душе. Дашка первая, кто сам догадался.

– А Рома? – спросила Даша.

– Он случайно узнал, так получилось.

– Невербалка, – пояснил Рома, сев на стул рядом с кроватью Воронцова. – Мне стукнуло девятнадцать, и я начал слышать голоса, как будто мысли людей – это их слова. Это сейчас я всё контролирую и при желании могу даже отправлять человеку свои мысли, а в то время был настоящий кошмар. Самая тихая комната превращалась в ярмарку, если в ней находились хотя бы двое. И чем ближе ко мне был человек, тем яснее я слышал его мысли. Не надо пояснять, каково было жить с этим типом в одной комнате? – кивнул Рома в сторону Игоря.

– И о том, что Игорь оборотень, ты просто прочёл в его голове? – возможно, это было и ни к чему, но эта новость заставила Дашу ухмыльнуться.

– Да, – кивнул вместо Ромы Игорь. – И ведь скажи он сразу, что у него телепатия, я бы как-то осторожничал, но ведь этот гад смолчал!

– Честно говоря, испугался, – признался Рома. – Боялся, что схожу с ума, с походом к лекарю тянул до последнего. Но ё-моё, Бобик, какой же у тебя навоз в голове!

Игорь вскинул брови:

– Ну, спасибо, дружище, обласкал! – парень вновь посмотрел на Дашу: – Теперь понимаешь, чего я так труханул? Фактически, я наполовину собака, у меня все процессы и чувства изменились. Зрение, слух, обоняние – всё иное, на пределе, выше выносливость, раны заживают быстрее, и даже не все таблетки на меня теперь действуют в полную силу. И где гарантия, что нога отрастёт, как положено?

По спине Даши пробежал холодок, но она постаралась мыслить хоть немного логично:

– Я не знаю, как делают тут, но в простой параллели первые испытания часто проводят на животных. Если всё успешно, то потом пробуют лекарства на людях. И даже в ветеринарии большинство препаратов аналогичны людским. – Даша развела руками. – Я знаю, что всё это звучит, как пустой разговор, попытка успокоить, но я не думаю, что мышцы и кости собаки сильно отличаются от мышц и костей человека.

– Надеюсь на это. – Игорь нерешительно дотронулся до укрытой одеялом культи. – Иначе мне придётся пересмотреть жизненные приоритеты.

– Подождите, мы все сейчас совсем не о том! – перебила Воронцова Белла. – Игорь оборотень – это же здорово! Рома, серьёзно, тебе ведь и правда не придётся превращаться в одиночестве. А мы с Дашей попробуем найти какое-нибудь заклинание или зелье, которое… не знаю… может, и мы как-то сможем превратиться? Да о чём вы? В академии огромная библиотека – наверняка есть хоть какое-то средство! И, Игорь, что за собака?

– Ротвейлер.

– Вот! Это большая и сильная собака! Ты, в случае чего, сможешь дать Роме отпор!

– Стоп, стоп, стоп! – Казалось, что у Ромы сейчас закипит мозг. – Да вы спятили? Никто такое не проворачивал, мы не знаем, чем это может обернуться! И я не позволю вам…

Игорь со всей силы, какая только была в его обескровленном теле, ударил друга кулаком в колено, заставив того даже вскрикнуть от неожиданности.

– Романыч… пошёл ты! Мы что, по-твоему, оставим тебя одного в такой момент? Да ты должен превращаться в барана, если всерьёз так думаешь!

– Ром, ты сам сказал, что мы все там были, – сказала Даша. – Мы теперь вместе, нравится тебе это или нет. Один ты это разгребать не будешь.

***

Двенадцать часов спустя в соседней палате Павел придавил во сне разбитую руку и, вздрогнув, проснулся, а повернувшись на другой бок, окончательно растерял остатки сна. Самочувствие было паршивое, хоть лекари и говорили об обратном. И магией он пользоваться не мог – пальцы ещё не срослись, и бесхозное кольцо лежало рядом на тумбочке. Дёсны болели и неимоверно чесались; стоматолог заходил пару часов назад, сказал, что вырастить новые зубы не проблема, но вот осколки сломанных придётся удалить. Теперь язык непривычно проваливался в пустоту, где раньше были резцы, а теперь торчали лишь крохотные пеньки новых зубов, и Павел был бы и рад, подобно младенцу, погрызть какую-нибудь хрень, чтобы хоть немного унять зуд, да только сломанная челюсть ныла при малейшем движении вверх-вниз, на корню отметая любое жевательное движение. Оставалось только пить бульон через трубочку, хотя, к слову, если и искать какие-то плюсы, то бульон довольно вкусный.

Но Павел плевать хотел и на бульон, и на все плюсы в целом, потому что ещё никогда в жизни он не чувствовал себя настолько униженным и несчастным.

Хотя, утром было в разы хуже. В ночь, когда Воронцов избил его, лекари накачали Павла зельями, отключив больше, чем на сутки. Окончательно Гохману удалось прийти в себя лишь сегодня часам к восьми утра, когда выветрились пары снотворного, а от регенерирующего перестала кружиться голова. Примерно в то же время и появился первый посетитель. К слову, единственный, если не считать медперсонала.

– Утро доброе, Павел Андреевич.

Мамонов вошёл, предварительно постучав в дверь. Тон его звучал любезно, спокойно и официально – Павлу это не понравилось. Он догадался, о чём будет просить преподаватель, но отступаться от своей цели не планировал даже под давлением и угрозами.

– Какое же оно доброе? – пробурчал Павел, едва ворочая толком не сросшейся челюстью.

– Ну, смотря с какой стороны на это утро взглянуть. – Мамонов, отодвинув край шторы, выглянул в окно, но раскрывать его окончательно не стал. – Погода прекрасная, этого не отнять. А что до событий… о событиях нам с вами предстоит ещё поговорить.

– Я знаю, о чём вы собираетесь говорить. – Павел аккуратно приподнялся на подушке повыше. – И сразу нет. Я намерен письменно доложить ректору об избиении, сразу же, как только лекари позволят мне отсюда выйти.

– Считаете себя жертвой? – Мамонов пододвинул стул, сев почти вплотную к кровати.

– Да, считаю! – Глаза Павла налились гневом – за кого этот престарелый осёл его держит? – Я чуть концы не отдал! А вы его даже удержать толком не смогли, только панику наводили! Так что да, я – жертва. Я напишу официальное заявление на имя ректора, приложу медицинские справки. И я не успокоюсь, пока этот урод не уедет отсюда навсегда! На его месте я бы радовался, что заявление ляжет на стол только в ректорат, а не прямиком в отделение ОБТС!

Мамонов выслушал пламенную речь студента с поразительным спокойствием. После чего он наклонился к Павлу и так выломал тому и без того травмированную руку, что Гохман едва не закричал.

– Какого… да ты… вылетишь отсюда… без пенсии…

Павел чувствовал, как по вискам катится холодный пот, а сам он едва не теряет сознание. Но Мамонов не собирался ни отпускать, ни даже ослаблять хватку.

– Не скули, мразь. – Светлые глаза преподавателя напоминали пару холодных льдинок, а сеточка морщин, что обрамляла веки, выдавала нелёгкую жизнь со всеми потрохами, напомнив Павлу, что Мамонов, в первую очередь, – ОБТСовец с многолетним стажем, и уж только потом преподаватель.

– Что вы хотите сделать? – прохрипел Павел, стараясь не акцентировать внимания на пламенеющей в сломанных пальцах боли.

– Я тебя, гнида, хочу в бараний рог скрутить. Но вместо этого дам кучу полезных наставлений, хоть и сомневаюсь, что они отложатся у тебя в голове. А вот боль отложится, боль ты запомнишь. Так что совет первый: когда выйдешь отсюда, то иди прямиком к себе в общагу. Не к ректору. Лучше вообще больше не подходи к ректору, чтобы я, не приведи Создатель, не принял тебя за стукача. Совет второй: закончи Стандартные Курсы Колдовства и вали отсюда, потому что отныне ты в моём личном чёрном списке. Совет третий: не смей приближаться к Даше. Чтоб на расстоянии арбалетного выстрела тебя рядом с ней не было, ты понял меня?

– Какой ещё Даше?

Павел чувствовал, что уже начинает путаться с мыслями, когда Мамонов внезапно вывернул руку с новой силой, заставив слёзы, стоявшие на глазах, покатиться по щекам.

– То есть ты даже имени её не знаешь? Я просто поражаюсь, насколько мразотными бывают человеческие существа! Даша, семнадцать лет, первокурсница. Рыжие волосы, худенькая, с хорошенькой мордашкой – ну, вспомнил?!

– Даааа! – прокричал Павел, когда рука снова изогнулась ивовым прутом, а едва начавшие регенерировать пальцы затрещали, как сухое печенье.

Мамонов же наклонился к Павлу, почти приблизившись лицом к лицу.

– Ты так настаивал, чтобы именно игроки команды пошли отрабатывать с Тишманским – ты знал. Знал, что старик уходит в лес, и знал, что он потащит с собой и студентов. Знал, что большая компания наверняка привлечёт к себе какую-нибудь нечисть. И знал, что в этой компании наверняка окажется Игорь Воронцов, а ведь ты его терпеть не можешь. Так вот, поздравляю, мы на рассвете принесли останки Тишманского в больничный морг – один скелет в лоскутах вонючего костюма. Приходи, посмотришь, он обглодан почти насухо. На твоей совести труп, парень. Ты виновен в смерти человека.

Павел не смотрел в глаза преподавателю, с трудом сдерживая поток новых слёз, а Мамонов продолжал напирать:

– А знаешь что? Трупов могло быть пять. Четверо студентов сегодня ночью пострадали из-за тщеславия старого идиота и из-за твоей паскудной мстительности. Лежишь тут, ноешь о том, как у тебя болит ручка – Воронцову ночью пол ноги обглодали, я лично отнёс его на стол хирургу. А на плечо Каратеева хочешь посмотреть? Может, тебя носом ткнуть в его рану, полюбуешься?! Ты же ему жизнь сломал!!!