Текст книги "Все дело в крови (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Мамонов оттолкнул от себя Гохмана, вскочил на ноги и пнул табурет к окну, принявшись мерить палату широкими шагами. Никто из медперсонала не появился – Павел подумал, что их предупредили об этом разговоре и попросили не вмешиваться, а может, магия Мамонова защищала дверь, и лекари просто ничего не слышали.

– Никто из них ведь не погиб… – Павел сделал робкую попытку оправдаться, когда перед его носом заискрило кольцо Мамонова, заставив сжаться в комок.

– А ты думаешь, они забудут эту ночь?!

Мамонов зажал левой рукой кисть правой, дабы не выстрелить в студента. Он понимал, что ему нужно быть сдержаннее, что никто, ни одна душа, кроме тех, кого решено было посвятить в тайну, больше не должен узнать о Ромином проклятии. Но его буквально трясло, когда он видел перед собой Гохмана, трясло от понимания, что все беды двух последних ночей произошли из-за этого мелкого говнюка.

– Ни один человек не заслуживает того, во что ты втравил ребят. Желать смерти, да ещё и от лап нечисти… Великое Открытие, да что ты за тварь-то такая?

– Я тварь? Я? Он три года меня достаёт, никому и дела не было! – Павел передёрнулся от боли, когда челюсть сделала движение чуть больше, чем на пару сантиметров. – А вчера избил! Избил до полусмерти, я даже поссать не могу встать без посторонней помощи!

– Да если б тебя с поличным я застукал, я б тебя вообще убил! – Мамонов ударил кулаком по спинке кровати. – Что такое? Забыл? Ты забыл, ЗА ЧТО тебя избили?!

Павел похолодел, так как он действительно забыл. Это был он, один из его, так называемых, аффектов, когда он действовал на инстинктах, когда не отвечал за поступки. Как загнанное в угол животное, которое идет в атаку лишь потому, что оно в ужасе, так и Павел действовал глупо в тех ситуациях, когда боялся, что что-то пойдёт не по плану, боялся, что он что-то может потерять. Испугался потерять хлипкую дружбу – прожёг Игорю руку. Испугался, что Игорь его ударит, потому ударил его первым. Испугался, что Даша приведёт Воронцова для дальнейших издевательств, потому и накричал на девушку, чуть не вывернув ей локоть. Испугался, что не сможет обладать Дашей, что она ускользнёт от него навсегда. И потому ранил её и попытался изнасиловать.

Павлу вдруг снова захотелось оказаться под ударами Воронцова, чтобы тот не просто бил его по голове, а проломил череп, а ещё лучше – снёс голову.

– Я сомневаюсь, что история с Тишманским задела хоть одну струну в твоей гнилой душонке. – Мамонов покачал головой, снова отойдя к окну. Спустя десять лет завязки преподавателю снова захотелось закурить, но желание было задавлено ещё на подходе к головному мозгу, так и оставшись неоформленным в мысль порывом. – Однако есть струны, на которых я тебе сейчас симфонию сыграю. Тебе понравится.

Павел лежал на кровати, похожий на мешок с костями, без чувств и эмоций. После того, что он вспомнил о прошлой ночи, ему было уже всё равно, что с ним будет.

– Я тебе это уже говорил, повторю ещё раз: не смей приближаться к Даше, – продолжил Мамонов зловещим полутоном. – Не смей даже разговаривать с ней, смотреть на неё. И Игорь – его ты тоже не тронешь. А знаешь почему? Потому что тогда на свет выползет вся история. Полностью. Сатиров, может, и закроет глаза на то, что ты по незнанию отправил старого дурака в лапы вер… вероломной нечисти, но вот на историю с попыткой изнасилования – нет, такого ректор тебе не простит. И в этот раз он будет не на твоей стороне, потому что трое преподавателей под присягой готовы будут рассказать всю историю, как они её помнят и знают. Слова подтвердит и Воронцов – ректор его не выносит, но пацан, думаю, будет готов даже на сыворотку правды, чтобы ему поверили. Обо всём расскажет Даша, а потом её слова подтвердят медики и баллистики ОБТС. Два последних заклинания твоего кольца – ожоговое и кислотное, именно они ранили Дашу с Игорем. На Даше полно синяков – легко сопоставить с твоими граблями, сама бы девочка таких на себе и при желании не смогла оставить. А теперь гвоздь в гроб: все наши слова подтвердит призрак. Иван видел вас, но он не может воздействовать на живую материю, он ведь не полтергейст, потому и позвал на помощь. Он видел тебя ещё на подходе к третьему общежитию и невидимкой проследил за тобой – ты ему подозрительным показался. Он видел всю историю, и повторит её, если потребуется, а ведь призраки не лгут никогда, ты это знаешь. С такими показаниями в ОБТСовском изоляторе окажешься ты, и надолго. Что ты понял из того, что я тебе сказал?

– Всё, – глухо отозвался Павел. – Я не буду давать делу ход. Просто вылечусь и буду учиться дальше.

– Чтоб так и было, – кивнул Мамонов. – Иначе я сделаю всё возможное и невозможное, но я тебя сгною. Даже если это будет стоить мне карьеры, даже если я, как ты говоришь, вылечу отсюда без пенсии и без малейших перспектив на дальнейшую жизнь.

Преподаватель встал, направившись к выходу.

– Обычно, человеку, находящемуся на лечении говорят «поправляйтесь» или «выздоравливайте». Тебе не скажу. Лежи тут как можно дольше, ублюдок, чтоб у тебя всё болело.

После Мамонов вышел, хлопнув дверью.

Уже после одна из медсестер подтвердила все слова преподавателя. Ночью действительно произошло нападение, четверо раненых, один погибший. Девушки легко отделались, парням повезло меньше. Уже приходила Шольцева с инспекцией, Сатиров осмотрел останки Тишманского. Определить, какая именно тварь стала причиной трагедии, так и не удалось. Днём тело, а вернее то, что от него осталось, должны были отправить в столицу, в центральный штаб ОБТС на экспертизу.

Павлу, впрочем, было совершенно не до того. Воронцову оторвали ногу – заслужил. Жалко, что целиком его не съели. На Каратеева было плевать, кто был третьим, Павел и понятия не имел. Но Даша…

Павел действительно не знал её имени до сегодняшнего утра. Он вытащил девушку в коридор в надежде познакомиться, подружиться, надеялся, что его дар она найдёт хотя бы интересным, а порыв извиниться – искренним. Да только всё пошло наперекосяк. Он зачем-то схватил её, теперь уже и сам не знает, зачем это было нужно, а потом просто потерял над собой контроль. Всё, как в тумане. Она, кажется, пыталась убежать… о, Великое Открытие!

Гохман схватился за голову, да только лишь с силой приложил себя гипсом, подскочив от новой вспышки боли и в руке, и в звенящей колоколом голове. Паша, что же ты наделал? Ты чуть не изнасиловал её! Какие теперь чувства? Да она теперь, подобно Воронцову, будет издеваться над тобой до самого выпускного! А может, попробовать извиниться?

Парню даже смешно стало от одной мысли. Нет. Всё кончено. Она никогда его не простит.

Глава 22

Дашу, Беллу и Рому выписали из больницы утром. Игорь же остался отращивать потерянную ногу.

О трагедии в лесу были осведомлены все учителя, но лишь трое знали правду: Георгий Мамонов, так как он обо всём догадался, Марина Шольцева, так как она была проректором и почти главной в академии. Константина Огнева посвятили во всё это третьим по нескольким причинам: во-первых, преподаватель несколько лет отработал в ОБТС, как раз в отделе, что занимался нечистью – его знания о верфольфах могли быть полезны. Во-вторых, Мамонов точно знал, что Огнев – один из самых надёжных людей в замке, который точно умеет держать язык за зубами. И, в-третьих: и Шольцева, и Мамонов сошлись во мнениях на том, что им нужен ещё один, если так можно выразиться, сообщник, чтобы как можно аккуратнее проворачивать дела за спиной Сатирова, и первые два пункта как раз делали Константина Дмитриевича идеальным кандидатом.

Для ректора официальной версией событий стало то, что Тишманский проигнорировал запрет на посещение леса, запугав студентов отчислением, а после все вместе нарвались на неизвестную тварь; она набросилась на преподавателя, а студенты, как могли, пытались его спасти, но лишь пострадали сами. Благо, что проверить достоверность событий не представлялось возможным – обглоданные кости Тишманского, что утром отыскали в овраге, не имели на себе никаких признаков нападения вервольфа, а осматривать раны Воронцова и Каратеева Сатиров посчитал ниже своего достоинства. Для Ромы плюс: ректор, несмотря на общую мразотность, идиотом не был, и серебристые пятна зелья под повязкой распознал бы сразу. А узнай он, что следующее полнолуние Рома проведёт в волчьей шкуре, то тут же бы купил парню билет до дома, заставив распрощаться с академией; Сатиров, хоть и не являлся человеком, очень пренебрежительно относился к разного рода «полукровкам»: оборотням, кентаврам, феям, нимфам и прочим. Эта его черта характера особенно бесила преподавателей, но ничего поделать они не могли.

Сам же Рома, кажется, смирился со своим проклятьем, радуясь что «это лишь на одну ночь раз в месяц». Нельзя было сказать, что парень не нервничал – знакомых вервольфов у него не было, а книги мало писали о личных переживаниях проклятых. Так что обо всей ситуации у Каратеева имелось смутное представление, словно он, подобно Игорю Воронцову, должен был просто встать на четвереньки, съёжиться и обрасти шерстью. «Будь, что будет, плевать!» – подумал Рома через пару дней после трагедии в лесу, и начал жить обычной жизнью, предоставив преподавателям самим разбираться с местом для превращения и прочим сопутствующим геморроем.

Игорь шёл на поправку – это было видно по тому, как парень отказывался соблюдать постельный режим, на одной ноге прыгая по палате и коридору, отчего-то так и не сладив с костылями, а может, подсознательно не желая к ним привыкать, словно боялся, что звериная натура не даст мази работать, как надо. Страх этот, впрочем, тоже был совершенно напрасным – как верно заметила Даша, мышцы и кости собаки не отличались от мышц и костей человека, и за неделю нога парня восстановилась почти до половины.

Если Роме и Игорю сейчас по всем канонам было положено бить баклуши, то вот Белла и Даша, напротив, без дела не сидели – они часами торчали в душном помещении библиотеки, перечитывая всю найденную литературу о верфольфах, в поисках средства, которое бы хоть немного облегчило участь Ромы. Через четыре дня упорства такое средство было наконец-то найдено: Оборотническое зелье. Суть его состояла в том, что человек, выпивая такое снадобье, на три часа становился как бы зверем в человеческой шкуре. То есть, он мог спокойно понимать язык животного и угадывать его повадки. Этого было достаточно, чтобы вервольф на тебя не кинулся, а при необходимости его можно было даже успокоить.

Пробный вариант сварили почти сразу, и результат ошеломил – целых три часа Даша и Белла не могли отойти от унитаза. Вечером, когда желудок и кишки наконец-то перестало закручивать узлами, девушки ещё раз внимательно перечитали состав и технологию приготовления, обнаружив пару нюансов. Во-первых, кровь, что входила в состав: они капнули по капле в общий котёл, а нужно было на порцию. Чья кровь, тот и пьёт. Во-вторых, загвоздка была и в помешивании – размешивать зелье ровно тридцать раз по часовой стрелке, а в конце, перед тем, как снять с огня, единожды промешать против.

Новую рецептуру решили опробовать на том, кто точно мог рассказать о результатах эксперимента – на Воронцове. Загвоздка была в одном: нога парня ещё не до конца отросла, и из стационара его не выпускали, а Шольцева лично пригрозила перевести Игоря обратно на платное обучение, если тот вздумает сбежать. Можно было обратиться собакой и в больнице, но средь бела дня такое проворачивать слишком рискованно; как уже сказал Игорь, превращение незаконно, и если бы кто-то его увидел, то у парня были бы большие неприятности, вплоть до уголовной ответственности. Вариант оставался один: под покровом ночи Даша, оседлав метлу и взяв пассажиром Беллу, подлетела к окну палаты Воронцова, то и дело опасливо озираясь по сторонам, пока Игорь втаскивал внутрь Беллу, а потом и саму Дашу вместе с метлой.

– Если услышим хоть малейший шум – живо под кровать! – Игорь приоткрыл дверь и посмотрел в полумрак больничного коридора. – Я серьёзно, – продолжил парень, вновь плотно закрыв дверь. – Превращаюсь я быстро, меня вряд ли заметят, но вот к вам могут возникнуть вопросы.

– Ладно, Игорёк, мы не тупые, – отмахнулась Даша. – Давай уже свою соба… а… ОГО!

На превращение у Воронцова ушли секунды. Он, поначалу, словно просто опустился на четвереньки и сгруппировался, а потом внезапно тело его покрылось чёрной гладкой шерстью, лицо вытянулось в собачью морду, уши сползли наверх, и вот на полу уже стоял пёс.

Даша не была на сто процентов уверена, что это именно ротвейлер – шесть абсолютно чёрная, кинолог бы такого сразу забраковал, – но выглядел Игорь внушительно. Во-первых, он оказался намного больше стандартного пса и в холке доходил Даше до поясницы. Крепкие мышцы играли под лоснящейся шкурой, глаза отражали слабый лунный свет, мерцая зелёным впотьмах комнаты. Никак не умаляла впечатления даже культя правой задней лапы, из-за которой пёс хромал при ходьбе.

И, во-вторых, было видно, что перед тобой не просто собака. Что-то выдавало в животном человеческий разум, что-то, написанное на свирепой морде, в больших зелёных глазах. Глядя на этого пса, ты сразу понимал, что перед тобой по-настоящему опасное существо.

– Господи, Игорь… – только и смогла прошептать Белла, округлив и без того большие глаза. – Это самое невероятное, что я только видела в жизни…

Пёс утробно зарычал, и Даша поняла – настала пора для зелья.

– Твоё здоровье!

Девушки чокнулись фляжками и приняли по два глотка вязкой мутной субстанции, которая немедленно обожгла пищевод и растеклась горечью по языку. Белла скривилась, словно съела что-то тухлое; про себя Даша подумала, что её саму может и вырвать, и в следующий раз не лишним будет закусить. На корню загасив позывы, девушка стала ждать, когда начнётся эффект.

– Как долго ждать? – Игорь запрыгнул на кровать, положив морду на передние лапы.

– Не знаю. – Даша пожала плечами. – Вообще говорилось, что эффект молниеносный, но я пока, кроме изжоги, ничего не чувствую… эээ… ты чего?

Даша смотрела на Беллу, которая сидела на подоконнике, зажав руками рот и словно пытаясь не рассмеяться в голос.

– Ты… – Белла убрала руки – она широко улыбалась, лицо её сияло от счастья. – Ты же тоже его понимаешь? Ты понимаешь, что говорит Игорь?

Даша медленно повернулась лицом к собаке, внезапно осознавая: Игорь не задавал вопроса. Он его прорычал.

– Чёрт… – только и смогла сказать Даша.

– Сработало, – тихо гавкнул Игорь. – Осталось проверить длительность.

Всю ночь они просидели в палате, общаясь о всякой ерунде и просто получая кайф от хорошо выполненной работы. Действие зелья было кратковременным, поэтому каждые два часа приходилось делать новый глоток, чтобы поддерживать эффект.

Пятнадцать минут восьмого Игорь превратился в человека.

– Скоро подъём, – объяснил он девушкам. – Лекари приходят на работу где-то в половину. Вам нужно постараться незаметно скрыться, пока на улице никого нет.

Первой выбралась Даша. Она аккуратно встала на подоконник у раскрытого окна, оседлала метлу и протиснулась на улицу, зависнув в ожидании, пока Игорь не подсадит к ней Беллу.

– Очень хочется разбудить Рому прямо сейчас, – сказала Белла, завязывая под горлом шарф. – Сказать ему, что всё получилось.

– Попробуй. – Игорь закурил, спустив на сигарету крохотную жёлтую вспышку с кольца. – А то он слишком много спит в последнее время.

– Уж эта новость должна его взбодрить, – улыбнулась Даша, выравнивая метлу по ветру. – Ладно, увидимся вечером – после такой ночки мы сейчас, скорее всего, просто вырубимся.

– У вас же пары.

– К чёрту пары! – отмахнулась Белла, обхватывая Дашу за поясницу, чтобы не свалиться вниз. – Сейчас есть дела и поважнее. До вечера!

– Пока!

Игорь докурил, провожая взглядом улетающих девушек. Парень уже закрыл окно и завалился спать, когда из леса вышел человек. Если бы Игорь повременил хотя бы минуту, то незнакомец не остался бы незамеченным. Как не остались бы незамеченными красные пятна вокруг его рта и то, как он тянет носом воздух, глядя по направлению, в котором скрылись Даша и Белла.

Глава 23

Белла шла по коридору со стопкой учебников в руках. Ей было тяжело, но, несмотря на то, что в коридоре было полно народу, никто даже не предложил ей свою помощь – девушку это немного возмущало.

Белла думала о предстоящем семинаре по боевой магии. Предмет не очень хорошо ей давался – все эти лекции о чудовищах и о том, как их лучше убить, откровенно её пугали. Благо, что преподаватель замечательный – он умудрялся доступно объяснять материал даже такой бездарной ученице, какой была на его занятиях Белла.

Внезапно кто-то выскочил из-за угла и, сбив девушку с ног, понёсся дальше по коридору. Белла же плашмя рухнула на гранитный пол, больно разбив коленку. Учебники разлетелись в радиусе двух метров. Белла попыталась встать, но запуталась в длинной юбке и рухнула снова.

– Оу, ты живая? – Какой-то старшекурсник протянул ей руку, помогая встать. – Сильно ушиблась?

– Есть немного. – Белла отряхнула юбку. – Придурок какой-то, глаза, что ли, на затылке?

– Да, он странный. – Парень помогал Белле собирать учебники. – Но вообще-то тихий, не знаю, что на него нашло.

– Ты с ним знаком? – спросила Белла, и вдруг подумала, что очень знакомыми ей кажутся черты лица этого старшекурсника.

– Живёт в моём общежитии, – ответил парень, поправляя старомодные круглые очки. – Второкурсник. Зовут ещё так… Юлий? Да, точно, Юлий. Юлий Васев, кажется. Тяжёлые, – сказал парень, – прикидывая примерный вес всех книжек. – Давай, донесу до кабинета. Куда тебе?

– К Огневу, – ответила девушка, чуть прихрамывая на разбитую ногу и совершенно не протестуя, чтобы этот симпатичный паренёк помогал ей с грузом.

– А вообще, не обращай не него внимания. – Даже голос парня, низкий и грубоватый, казался Белле до жути знакомым. – У этого типа не все дома.

– Почему ты так думаешь? – спросила девушка, глядя в серые глаза собеседника.

– Да странный просто. Я даже не знаю, как это описать. Просто, знаешь, есть люди, рядом с которыми некомфортно находиться.

Белла таких людей не знала, но кивнула.

– Всегда один, почти не ест, ни с кем без надобности не разговаривает, всё время торчит в комнате, – продолжал рассказывать парень. – Я тут как-то ночью вышел в общий зал, а он перед окном, как привидение. Признаюсь тебе честно, я спросонья чуть в штаны не наложил. Думаю, у него и правда не всё ладно с головой, так что лучше держись от него подальше. На всякий случай. С тобой точно всё хорошо? Хромаешь сильно, может, в травмпункт?

– Нет-нет, правда, всё в порядке.

Девушка снова повернулась к попутчику лицом, и вдруг поняла: Игорь! При беглом взгляде парень казался копией Воронцова – смугловатый, черноволосый, с мужественными чертами лица. Явные отличия бросались в глаза лишь после: ростом ниже и более коренастый, глаза серые, а не зелёные, нос имеет совершенно идеальную форму, а в голосе отсутствует привычная хрипотца.

– Ага… – пробормотала Белла, думая о том, есть ли у Воронцова братья.

– Чего? Нога?

Парень смотрел участливо, явно не правильно поняв Беллино «Ага», но девушка лишь отмахнулась:

– Да нет, я о своём, всё в порядке.

– Ну, смотри. – Старшекурсник отдал учебники, проводив девушку до кабинета боевой магии. – Не падай больше. Пока, может, как-нибудь увидимся.

Белла помахала рукой, так и не решившись спросить про брата.

***

Первый снег выпал тридцатого ноября – поздновато для горной местности, но природа взяла своё очень быстро; снегопады шли один за другим, уже через неделю превратив замок и окрестности в уютную новогоднюю открытку, хотя до Нового года было ещё далековато. А впрочем, предпраздничная лихорадка свойственна не только простакам – студенты уже вовсю покупали хлопушки, а домовые то и дело ругались на своём, убирая с пола конфетти. Некоторые без стеснения щеголяли в красных колпаках Санты – да, детский персонаж сказок, да, ничего общего с суровым божеством зимы – пусть так, здорово же! Да и банкетный зал уже успели украсить к предстоящим праздникам – Даша ощущала какое-то подобие ностальгии, когда вертела в руках упавшую с потолка снежинку. Самую обычную, вырезанную ножницами из листа бумаги – от нехитрой поделки веяло таким простаковским уютом, что настроение поднималось поневоле. Впрочем, отмечать праздники дома девушка всё равно не планировала – её дёргало от одной только мысли, что очередное весёлое застолье может снова превратиться в званый ужин, а оно превратится, если к организации праздника приложат руку Дашины родители. Да ещё и вырядиться придётся, как чёрт знает что – у мамы был просто фетиш на вечерние платья за новогодним столом, хотя в этом корсетном убожестве даже сидеть сложно, не то, что есть.

Белла ходила в предвкушении роскошного праздника в кругу любящей семьи, но долго расстраиваться по поводу перспектив на одиночество Даше, впрочем, не пришлось – в общежитии оставался Никита Боков с её курса, а ещё почти вся команда по квиддичу, за исключением Веры и Ромы. Рома был не прочь остаться, но ему предстояло серьёзное дело – его родители пока не знали, что парень стал вервольфом. Этот подарочек предстояло ещё вручить…

Огромные часы на стене пробили шесть часов. За окном падали крупные хлопья снега, дул ветер – зима окончательно вступила в свои права. В холодное время года банкетный зал держали открытым до позднего вечера, чтобы озябшие студенты могли погреться в единственном тёплом помещении замка с чашкой чего-нибудь горячего. Компания за столиком у камина не могла упускать такую возможность: Белла, Рома, Игорь и Даша сидели в джинсах и толстых свитерах, в тёплой обуви, с кружками, наполненными крепким чаем, но всё равно они никак не могли согреться.

– Холод собачий. – Игорь стучал зубами, а его заново отросшая нога покоилась на решётке камина и, каким бы странным это ни казалось, огонь её совершенно не трогал.

– Что, псина, как раз для тебя погодка, – мрачно заметил Рома, растирая замёрзшие пальцы.

Игорь пропустил колкость мимо ушей: через десять дней полнолуние. Первое полнолуние в новой шкуре. Рома заметно нервничал и кидался на всех по поводу и без. Друзья старались не обижаться на него, но иногда выдерживать это было до крайности проблемно.

– Ребят, чего он на меня всё время смотрит? – взгляд Беллы был направлен на столик возле окна. За ним сидел бледный и очень худой парень. Юлий Васев, второкурсник, сбивший однажды Беллу в коридоре.

После того момента Белла да и её друзья частенько замечали его слежку. Он всегда садился за этот столик у окна и подолгу немигающим взглядом наблюдал за девушкой. Сначала это смущало Беллу – ей казалось, что у неё появился тайный поклонник. Но вместо букетов, что ей могли присылать анонимно, или валентинок без подписи Белла получала только холодный взгляд, который преследовал её попятам. Это разочаровало, а потом начало бесить. Под конец она начала побаиваться нелюдимого студента, особенно после того, что о нём рассказали: «…не все дома… всегда один, почти не ест… не всё ладно с головой, держись от него подальше…». Игорь и Рома как-то пробовали остановить его и поговорить, но нелюдимый парень убежал.

А сейчас вновь следил. Не говорил, не приближался, но не терял Беллу из поля зрения и держался в пугающе близкой дали.

Рома выглянул из-за кресла:

– Глаза не сломай! – крикнул он явно раздражавшему его типу.

На того это не возымело никакого эффекта – тот всё так же продолжал смотреть.

– Нет, я его сейчас ушатаю! – Рома поднялся, и уже было собрался идти к ненормальному за столиком у окна, но Игорь задержал его.

– Оставь пока, а то убьёшь! – процедил Воронцов, силой усадив друга на место.

Рома действительно мог сейчас убить: перед полнолунием его физическая сила возросла настолько, что её порой было трудно контролировать. Каратеев оглянулся, чтобы сказать Васеву что-нибудь неприятное, но тот уже исчез.

***

Восемнадцатого декабря, через неделю после случая в банкетном зале, все четверо сидели в холе общежития и готовились к экзаменам.

– Еle mena sindoro tas eilumaten…

Даша с одуревшим видом учила эльфийский, но подумывала уже о том, что неплохо бы бросить это гиблое дело и взяться за что-то другое: ей всегда плохо давались языки, но этот был что-то с чем-то. Легче засунуть аквариум Беллиной лягушки себе в задницу, чем запомнить хотя бы несколько фраз. Игорь в этом плане с Дашей был солидарен: он почти без акцента говорил на гномьем, знал разговорный румынский и – совсем немного – понимал наречие русалок. Но вот выдавить из себя хотя бы пару эльфийских слов парень был не способен. Рома эльфийский знал, но всегда смеялся, что после произношения у него буквально болят язык и губы. Белла же посылала всех к чёрту, заучивая всё новые и новые слова, и считая эльфийский красивым, необычным и почти совершенным.

Парням было не до эльфийского: в последний год Стандартных Курсов Рома с Игорем усиленно готовились к экзаменам. По крайней мере, должны были готовиться: Игорь, поставив локти на стол и, уронив голову на подставленные ладони вытянутых вверх рук, с выражением глубокой умственной отсталости на лице, читал конспекты по естественным наукам.

– Чародеи-Первооткрыватели*, чтоб тобой жуки обосрались! – процедил Игорь сквозь зубы и зло захлопнул тетрадь.

– Чего ругаешься? – спросила Даша, не отрываясь от эльфийского.

– Тишманский! Ненавижу его лекции! Все путанно, от темы к теме, никакого порядка! Он как будто диктовал нам то, что общеизвестно. «Напишите это, а потом вот то, но тут я не буду говорить, это и так каждый ребёнок знает!» – проблеял Игорь, передразнивая голос покойного старика, на что Даша рассмеялась:

– О покойниках, как у нас говорят, либо хорошо, либо ничего. Отвлекись ненадолго, сделай себе чаю. Рома ведь учит, не жалуется!

Даша повернула голову и с нежностью улыбнулась: откинув голову на спинку дивана и прикрыв лицо тетрадью, Рома спал сном праведника.

Игорь ухмыльнулся. В его глазах мелькнуло что-то вроде «А я тебе о чём толкую?», но совету Даши насчёт чая он внял, поднявшись на ноги и идя на кухню в поисках кружки и заварки. Но дойти не успел – дверь с грохотом распахнулась.

– В…в…видели? В…вид…ддд…ддд

– Успокойся, что с тобой?!

Даша встала на ноги, поймала влетевшего в общежитие Никиту за руку и усадила на диван рядом с собой. Рома проснулся, Игорь подошёл с пустой кружкой, да и народ в холле понемногу стал стекаться к эпицентру, которым сейчас стал заикающийся и трясущийся Боков.

– Что случилось, Никита?

Белла аккуратно дотронулась до ладони парня, но тот так волновался, что не смог сказать ничего кроме «ддд». Зато протянул Даше свёрнутую пополам газету, что до этого сжимал в потной ладони.

– «Километр от академии или Куда смотрит отдел безопасности несовершеннолетних», – прочитала Даша заголовок и тут же поняла, что так разволновало мальчишку: он приближался.

После Анны Грот, знакомой Игоря, в Солнечной Долине и её окрестностях убили как минимум ещё двух девушек. Точного числа жертв никто не знал: местные находили следы крови в лесу, но не тела, а пропавших без вести не числилось. Кровь была человеческой, но кто-то так же мог пораниться или применить чёрную магию – в нынешних реалиях даже она казалась не такой ужасной, как вампир-людоед, свирепствовавший в посёлках. Студентам академии выход за территорию вокруг замка строго запретили, и пока среди них жертв не было. Но вампира мало интересовал уровень образования, и девчонки из деревень продолжали гибнуть.

– «Утром 17 декабря в километре от РМТА был найден обескровленный и изуродованный труп девушки», – продолжала читать Даша, чувствуя, как кожа под свитером покрывается холодным липким потом. – «Личность убитой установлена – шестнадцатилетняя Елена Мухортова проживала в Надречье с матерью и бабушкой. В данный момент с родственниками работают психологи. Обещания скорой поимки вампира, которыми нас досыта кормил ОБТС, выполнены не были. Начальник Академического округа не даёт комментариев по поводу расследования, но из достоверных источников редакции удалось выяснить, что Елена не просто гуляла по лесам вблизи академии. Девушка увлекалась фотографией и перед смертью успела заснять убийцу на плёнку. С разрешения правообладателя редакция газеты „Свет мой, зеркальце“ выкладывает снимок в надежде, что убийца будет найден и опознан».

– Разв…верн…

Даша поняла, что пытается выжать из себя Никита, развернула газету и чуть не закричала.

– Б…Б…Беллс!!!

Когда Белла увидела размытую чёрно-белую фотографию, она отключилась, и её очень долго не могли привести в чувства.

Человеку на первой полосе на вид было около двадцати лет. Худой, жилистый, темноволосый, длинные клыки оскалились на камеру. Юлий Васев. Вампир преследовал девушку уже больше двух недель.

_____

* «Ч ародеи-Первооткрыватели » – ещё одна обиходная фраза в магической параллели. «Святые угодники!» – да, это восклицание простаков, пожалуй, будет самым точным эквивалентом.