Текст книги "Путешествие в Древность (СИ)"

Автор книги: Edelven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

В Новосибирске стояла удушающая жара, от которой некуда было спрятаться. Ну или просто это я не знал нужных мест. Дойдя пешком до центральной площади, которая оказалась в паре километров от автовокзала, я сначала увидел огромные статуи рабочих, а за ними – не менее огромного Ленина, протягивающего вперед правую руку. Зимой, припорошенный снегом, он выглядел совсем иначе и не казался таким огромным. Хотя, мы не гуляли рядом с этими памятниками – я только на третий день осмелился отойти далеко от теплого дома, и то Даша с Алисой вытащили. Оказалось, что при температуре в минус тридцать два можно не просто жить, на еще и гулять. Сейчас в городе была такая же температура, только со знаком плюс. На мои вопросы, отчего возможны такие перепады, Даша обычно смеялась и отвечала: «Сибирь!».

А сейчас автобус несет меня еще дальше – в Алтайские горы, где, по словам девочек, нет цивилизации, зато живут древние духи и очень красиво.

Ранним утром водитель высадил меня на остановочном пункте с названием «Манжерок». Даша дала мне точные координаты лагеря, и сейчас я пытался сориентироваться, где я нахожусь и куда идти.

Видимо, Даша ошиблась. Навигатор показывал, что искомая точка находится прямо на горе, посреди растущего на ней леса. Благо, населенных пунктов с похожими названиями вокруг нет – ошибиться с высадкой я не мог. Я стоял на краю дороги, у указателя с названием поселка, и смотрел на светлеющий под лучами солнца лес. Может, лагерь в лесу? Долго же я его искать буду. По-английски, скорее всего, тут никто не говорит, значит придется звонить девочкам. Жалко – сюрприза не получится.

Я набрал номер Даши и почему-то затаил дыхание. Она, скорее всего, спит еще…

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Вот черт. Ладно.

Следующим я набрал номер Алисы. Если и у нее телефон выключен, это будет номер. Остаться среди леса и незнакомых людей там, где я ничего не знаю, мне совершенно не хотелось.

Но трубка ожила и ответила недовольным сонным голосом:

– Але?! Кто такой добрый…

– Элис, это…

– Том?! ТЫ?! – с Алисы мигом слетел весь сон, и в трубку она почти кричала.

– Да, я приехал. Стою у указателя…

– Какого указателя?! Куда ты приехал? – я услышал, как Алиса завозилась и, судя по тону, тихо выругалась.

– Который Мандэрок…

– ЧТО?!

– Я же сказал, что я приехал. Навигатор показывает, что надо идти куда-то на гору, и я…

Алиса не дала мне договорить.

– Так. Стой где стоишь, я минут через пятнадцать буду. Никуда не уходи, слышишь меня?! – ее голос был таким обеспокоенным, словно я стоял не на краю пустой дороги, а где-то среди дикого леса.

– Хорошо, я тебя жду.

Трубка пикнула и отключилась. Я пооглядывался в поисках чего-нибудь похожего на сиденье и не придумал ничего лучше, как опереться спиной на столб с указателем.

Алиса появилась, как и обещала, минут через пятнадцать. Она вышла прямо из леса и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Видок у неё был откровенно невыспавшийся.

– Привет. Ну, ты даешь… Ты чего не предупредил?! – она пригладила стоящие дыбом рыжие волосы и покачала головой.

– Я хотел сюрприз сделать, появиться в лагере неожиданно… – я улыбнулся, глядя, как стоящая передо мной Алиса сначала пытается справиться с волосами, а потом попросту натягивает на голову капюшон толстовки.

– Считай, что у тебя получилось.

– Слушай, а ты Дашу не будила?

– Да как тебе сказать… Даши нет, – Алиса разводит руками, и я чувствую, как внутри что-то обрывается.

– Как – нет?!

– Даша в дальней разведке. Должна вернуться или сегодня, ближе к ночи, или завтра к утру. Так что сюрприз ты ей устроишь… – она снова хмыкает и продолжает: – Пошли, чего стоим. Дашкина палатка пустая, она в твоем распоряжении.

– А что она на это скажет, когда вернется? – мне становится не по себе. Алиса предлагает вот так запросто ввалиться в Дашино жилище… Там ее дом, ее вещи…

– Не боись, разберемся, – девушка подмигивает мне, кутаясь в толстовку. – Пошли.

Она развернулась и отправилась обратно в лес. Я вздохнул и пошел за ней – а что еще оставалось? Странные они, русские люди…

По лесу мы шли минут двадцать. Неужели они прямо в лесу живут?

– Пришли, – Алиса оглянулась и кивнула головой в сторону абсолютно такого же леса.

– Куда?

– В лагерь, – она хмыкнула и пошла наверх, прямо на гору.

Я направился за ней и буквально через сто метров увидел стоящие на подошве горы разноцветные палатки. Да… захочешь – не увидишь. Хорошо замаскировались!

– Вот наши палатки. Серая – моя, зеленая – Дашкина. Располагайся. А я пошла дежурных будить.

– Каких дежурных? – я бросил рюкзак на землю, задев одну из растяжек, отчего та загудела, как струна.

– О, тебе еще это предстоит, – Алиса хохотнула. – Давай, иди выспись, тебе много чего предстоит узнать и освоить.

Она повернулась спиной и направилась в сторону странного сооружения, словно составленного из разных рекламных растяжек.

Я взялся за молнии, открыл тент и забрался в палатку. Устроив рюкзак под внешним тентом, я отстегнул спальник и забрался внутрь. В палатке стоял знакомый рюкзак – я видел его в прошлом году, когда они с Алисой приехали в Лондон. В углу висел странный кружок с натянутыми внутри нитками и подвесками из перьев. Я раскатал спальник и растянулся на нем, не раздеваясь.

Я совершил форменное безумие, сорвавшись в эту поездку. И теперь лежу в Дашиной палатке среди незнакомого леса, в археологическом лагере. И самой Даши в нем нет. Представляю, как она удивится… Я довольно потянулся и прикрыл глаза, отдавая себя в плен усталости и сну, вцепившимися в меня с двойной силой после того безумного облегчения, которое я испытал, увидев Алису, выходящую из леса.

========== 5. Первый день. ==========

Я проснулся от того, что рядом с палаткой раздавались мужские голоса. Они что-то очень оживленно обсуждали на русском языке, и единственное, что я смог уловить и понять, были имена – Даши, мое и Алисы. В их тоне не было враждебности, скорее, удивление и интерес. Интересно, что будет, если я на их глазах выберусь из Дашиной палатки? При том, что выходить мне придется однозначно – естественные потребности дали о себе знать. Придется спрашивать у Алисы, где тут у них туалет. Неудобно-то как… Но не ближайший же куст искать! Хотя, кустов тут как раз в избытке.

Заставив себя встать и расстегнуть молнии полога, я вылез на свет божий. Судя по жаре, времени уже около полудня. Выпрямившись в полный рост, я обнаружил троих парней точно за палаткой. Они смотрели на меня на все глаза, и я поймал себя на идиотской мысли, что физиономия у меня сейчас для знакомства мало располагающая – заспанная, небритая, да, и вообще, помятая… Ладно, чего уж. Раз я сюда приехал – будем общаться.

– Привет! А как мне найти Элис? – я улыбнулся и направился к парням, продолжающим на меня уже откровенно пялиться. Спустя секунду я сообразил, что сказал это по-английски, и выругался про себя. Я бы тоже сильно удивился, если из палатки, изначально принадлежавшей девушке, вылез здоровенный мужик и начал что-то у меня спрашивать. Ладно, попробуем по-другому. Как там меня Даша учила?..

– Алиса. Как? – по еще более удивленным выражениям лиц я понял, что мой русский безнадежно плох. – Алиса, где?

Один из парней, видимо, сообразил, чего я от него хочу, и громко завопил:

– Лиса! Иди сюда, тут твой буржуй очухался!

Я не понял ни слова, из произнесенного им, но через секунду из-за разноцветных палаток появилась Алиса. На ней были шорты, явно сделанные из обрезанных джинсов, свободная рубашка и смешные шлепанцы с искусственными цветами, уже весьма прилично пострадавшими от пыли. Рыжие волосы торчали в творческом беспорядке, но ее это, видимо, совершенно не беспокоило.

– Ну, с добрым утром! Ты как раз к обеду! – она остановилась в нескольких шагах и воззрилась на меня с легкой усмешкой во взгляде. – Пошли, лагерь покажу.

– Элис, мне немного неудобно, но… где тут туалет? – я почувствовал себя жутко неуютно, задавая такой простой и насущный вопрос стоящей передо мной девушке. Интересно, если бы на ее месте сейчас была Даша, я бы чувствовал себя так же?..

Алиса хмыкнула и махнула рукой прямо перед собой.

– Пошли, покажу. С этого и начнем знакомство с лагерем! – она обошла палатку и направилась по уходящей вниз по склону тропинке. – Туалетов тут два, отдельные для мальчиков и для девочек. Копали сами, строили тоже, так что условия у нас полевые. Вон, видишь синий зонтик? Тебе туда. На знаки, главное, смотри!

– Какие знаки? – я пошел следом за Алисой, огибая камни, выступающие на тропинку. Да уж, ночью тут лучше без фонаря не бродить – запросто можно ноги переломать.

– Это экспедиционная фишка такая – если туалет занят, висит знак «Въезд запрещен», в России его еще «кирпичом» зовут. Если свободен, то висит знак «Движение только прямо».

– А откуда они тут взялись, эти знаки? – я недоуменно воззрился на Алису, широко улыбнувшуюся мне в ответ.

– А их Дашка нарисовала по приезду, когда мы зонтики пришивали.

– Пришивали?!

– А ты думал, на чем они держатся? – она хохотнула и кивнула на будочку под синим зонтиком. – Тебе туда, я тебя наверху подожду.

Туалет оказался просто здоровенной ямой, над которой была воздвигнута конструкция из реек, обтянутых тентом и накрытых вместо крыши зонтиком с рекламой Pepsi. Даша меня предупреждала, что условия жизни местами приближены к экстремальным. Надеюсь, что туалет станет самым крутым явлением из бытового экстрима…

Наверху тропы я обнаружил переминающуюся с ноги на ногу Алису.

– Ну, куда дальше?

– К шефу. Парни уже доложили ему, что ты проснулся, и он хочет тебя увидеть, – Алиса снова повела меня по петляющей среди травы и камней тропинке.

– Это тот самый, который Палыч? – я постарался выговорить имя максимально правильно, как Даша говорила.

– Он самый. Ты только его так в лицо не называй. Мы-то его между собой так зовем.

– Он об этом не знает?

– Знает, но все равно не надо. Лучше уж мистер Бородовский, а там как сам представится, – Алиса обернулась ко мне, глянув снизу вверх. Я заметил, как в ее глазах пляшут смешинки. – Да не дрейфь ты, он хороший.

Мы вышли на открытую поляну, посередине которой стоял огромный валун. Рядом с камнем стояла колода с воткнутыми в нее топорами – одним огромным, видимо, для колки крупных поленьев, и одним поменьше. Лезвия тускло поблескивали на солнце, и я почему-то представил, как беру в руки топор и начинаю наполнять виднеющуюся рядом поленницу.

Подойдя к темно-синей палатке, я увидел мужчину, который сидел на расстеленном на земле коврике и увлеченно что-то печатал на клавиатуре ноутбука. Видимо, именно с таких людей русские художники писали своих героев – богатырей, солдат-победителей… Он был явно выше меня, широкоплечий, с мощными руками. Склоненная к ноутбуку голова с широкой проседью в волосах, волевой профиль… Просто взглянув на этого человека впервые, я понял, почему Даша и Алиса так вдохновенно о нем рассказывали – так выглядят настоящие мужчины, воины.

Он поднял голову и остановил свой взгляд сначала на Алисе, а потом перевел его на меня. Голубые глаза словно чиркнули по мне, проверяя, отведу я взгляд или нет. Мужчина поднялся, и я отметил, что не ошибся – он действительно чуть выше.

– Вы и есть мистер Хиддлстон? Алиса сообщила, что вы приехали сегодня утром, – спросил он на хорошем английском. Голос у шефа отряда был хрипловатый, низкий.

– Да, это я. Можно просто Том, – я улыбнулся и протянул руку.

Он принял руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.

– Андрей Бородовский, доктор наук. Меня все здесь зовут Андреем Павловичем, или просто шефом, тут как вам удобнее. Даша говорила, что вы можете приехать, но мы ждали звонка или предупреждения… – он замолк и уставился на меня в ожидании реакции.

– Я понимаю, что мое появление неожиданно, но я хотел сделать Даше сюрприз, – я продолжал улыбаться.

– Считайте, что у вас получилось – она должна к вечеру вернуться из разведки со второй частью отряда. Пока устраивайтесь, обживайтесь. После обеда мне будут нужны ваши документы для внесения в список отряда. У вас весь инвентарь есть, или что-то нужно? – он улыбнулся уголком рта, и я снова поймал себя на мысли, что и Даша, и Алиса делают так же.

– Нет, все есть, спасибо.

– Тогда вынужден откланяться – много работы. Я думаю, после ужина в чадыре соберется весь отряд, там и пообщаемся.

Я согласно кивнул и решил пока не упоминать, что Алиса поселила меня в Дашину палатку. Хотя, скорее всего, он в курсе.

Шеф, как я мысленно окрестил доктора Бородовского, вернулся к своим делам, а мы с Алисой пошли дальше, осматривать окрестности. Она сказала, что до обеда осталось с полчаса, можно сходить искупаться и потом еще погулять. Выход на место раскопок назначен на четыре часа, а, значит, у нас еще вагон времени на обустройство. Странно – я тут всего несколько часов, но не ощущаю себя лишним – Алиса прибежала за мной из этого леса, парни встретили меня доброжелательно, а начальник – спокойно. С учетом того, что о его нраве рассказывали девочки, я могу считать себя везунчиком. Еще бы Даша вернулась побыстрее…

Алиса выудила из своей палатки полотенце, и мы направились в сторону реки. Оказалось, что для того, чтобы выйти на берег, нужно покинуть лес, в котором стоит лагерь, перейти дорогу и углубиться в лес на ее противоположной стороне. Выйдя на песчаный берег, Алиса оперативно переместила вещи с себя на ближайшую корягу, осталась в одном купальнике и решительно направилась в воду. Пройдя метра полтора, она быстрыми прыжками выскочила на берег, ругаясь сквозь зубы.

– Что такое? – я не на шутку забеспокоился, глядя на подпрыгивающую на месте девушку.

– А ты зайди в водичку, попробуй!

Пожав плечами, я разулся, закатал штаны и вошел в воду.

Лучше бы я этого не делал – ноги обожгло холодом, словно по ним полоснуло острием бритвы, и я выскочил на берег под аккомпанемент Алисиного хохота.

– Ну как?

– Ты собралась в этом купаться? Она же ледяная! – я приплясывал на месте, мысленно поминая выражения, которые в любом языке будут звучать нецензурно.

– Я тебя сейчас обрадую – больше негде! Так что начинай привыкать, – Алиса продолжала хихикать, медленно проходя по кромке воды. – Кстати, она не всегда такая холодная. Видимо, в высокогорье ледник сошел. Завтра-послезавтра потеплее будет.

Она разбежалась с берега и с визгом влетела в воду. Впервые в жизни я наблюдал процесс мытья головы в ледяной реке и представлял, что в скором времени мне предстоит то же самое. Видимо, Даша не зря говорила о том, что все археологи – психи…

На обед был борщ. Настоящий русский борщ, сваренный на открытом огне костра. С удивлением поймав в своей тарелке кусочек тушенки, я подумал, что все не так уж плохо. Как минимум, еда тут хорошая. Ближе к десерту Волосатый, как называли дежурного остальные, выставил две банки сгущённого молока. Я никогда не видел, чтобы взрослые люди с таким азартом отбирали друг у друга банки с лакомством! Алиса волевым движением отобрала полупустую банку у одного из парней и намазала два куска хлеба, протянув мне один из них.

– Ешь! До вечера есть будет нечего.

– Почему? – я принял у нее из рук истекающий сладким молоком хлеб и откусил.

– Потому что на работу пойдем! Шеф сказал тебя с собой на раскоп взять, так что готовься махать лопатой! – она догрызла свой кусок и довольно облизнулась. Как настоящая лиса.

– Обязательно лопатой?

Алиса ответить мне не успела, за нее это сделал начальник, сидящий о главе стола:

– У меня есть еще пара вариантов, но, боюсь, что лопата вам понравится больше! – после этих слов сидящие за столом одобрительно захохотали, а я заставил себя улыбнуться. Ладно, на работу – так на работу. Даша предупреждала, что тут «копают все».

Раскоп. Так они называют место, где ведутся работы. На деле – огромная площадка на подошве горы с аккуратными каменными кругами. Как сказала Алиса, это и есть курганы, и один из них мы сегодня будем зачищать.

Мне дали лопату и четко расчерченный квадрат, с которого нужно было убрать слой земли, счистив его до камней. Камни, как мне объяснили, нельзя было сдвигать ни в коем случае. А если сдвинул – сделать так, чтобы шеф этого не заметил.

Моего трудового энтузиазма хватило на два часа, после чего на меня навалилась какая-то дикая усталость. Оставшиеся два часа я заставлял себя шевелить руками, чтобы не отставать не то что от остальных парней, но и от Алисы, бодро вычищающей землю на своем участке.

Обратная дорога в лагерь – почти километр по лесу – показалась мне адски долгой. Очень уж много впечатлений за одни сутки. Слишком много всего и сразу – и дорога, и поиски лагеря, и ледяная река, и эти раскопки. И Даша, которой до сих пор нет.

Ужин, состоящий из овощного салата, странной темно-коричневой рассыпчатой крупы и мясной подливы, показался мне невероятно вкусным. Алиса объяснила, что готовят они себе сами и мне тоже предстоит освоить искусство готовки на костре, потому как дежурят все.

Темнота упала неожиданно. Когда мы шли на реку, солнце еще не собиралось заходить, а через двадцать минут в лесу воцарились сумерки, и через полчаса стало совсем темно. Я заставил себя войти в ледяную воду и смыть пыль с рук и ног – на большее меня не хватило, ноги свело спустя буквально пару минут. Постояв немного на берегу и посмотрев на темнеющее небо с проглядывающими сквозь него звездами, я начал хоть немного, но понимать, почему Даша так влюблена в эти горы. Они действительно прекрасны – стоящая напротив трехрогая вершина, окутанная вечерним туманом, громко шумящая ледяная река, потихоньку остывающий после жаркого дня песок, темные лес за спиной. И самое главное – я не чувствовал неизвестности или враждебности от этой природы, она словно дышала вокруг и спокойно наблюдала за нами.

В лагерь мы вернулись в полной темноте. Я шел за Алисой по тропинке, стараясь не сбиваться с шага – она словно видела тропу. На мой вопрос, что она там видит, она засмеялась и ответила, что по этому лесу может ходить с закрытыми глазами.

Поднявшись к палаткам, мы забрались в странное по виду сооружение, похожее на жилище северных народов. Внутри горел костер, и сидел весь отряд. Алиса направилась в правую сторону, а меня усадили слева. Оказывается, что по традиции чадыр, а это оказался именно он, делится на мужскую и женскую половины с местом вождя посередине.

Шеф внес мое имя в журнал, где были записаны все участники отряда, и я стал полноправным членом этой экспедиции. На треноге, стоящей над костром, невесть откуда появился чайник с водой, и вскоре Алиса, как пока единственная девушка, разливала дымящийся чай с какими-то травами по разноцветным кружкам с оплетёнными ручками.

Я смотрел на огонь и думал о сегодняшнем дне. Странные они, эти русские, безумные. И явно видно, что все происходящее доставляет им удовольствие. Даже отсутствие элементарных условий, ледяная река в качестве душа, кухня в виде костра и столов под растянутыми тентами – все это было им в кайф.

Я допил чай и отправился к себе, то есть в Дашину палатку. Забравшись внутрь, я завернулся в спальник и отключился с мыслью о том, что завтра должна приехать Даша и остальная часть отряда.

Разбудили меня крики и частый стук капель по палатке. На секунду стало светло, словно днем, и гору сотряс мощнейший удар грома. По палатке застучали.

– Том! Вставай быстрее! – испуганный голос Алисы перекричал окружающий шум и отогнал от меня остатки сна. Я натянул кроссовки и выбрался наружу. По лицу попало каплями начинающегося дождя.

– Что случилось?

– Бери документы, надевай сапоги и бегом на кухню! Палатки я укреплю, – лицо Алисы высветила еще одна молния.

– Зачем?

– Гроза идет, очень сильная. Деревья могут начать падать, а вокруг кухни их почти нет. Давай, вперед! – она обежала палатку и начала что-то делать с боковыми растяжками. В темноте я не понял, что.

Я нырнул внутрь, выудил из рюкзака резиновые сапоги, которые взял по настоятельному совету девочек, запихнул паспорт во внутренний карман ветровки и выбрался наружу, застегнув палатку на все замки. Под тентами кухни собрались уже почти все, последим пришел доктор Бородовский. Оглядев собравшихся своим цепким взглядом, он хмыкнул и послал одного из парней за чайником в чадыр.

Дождь уже не просто барабанил по тенту, а шел сплошной пеленой, усиливаясь с каждой минутой. Порывы ветра нещадно терзали наше укрытие, и я никак не мог взять в толк, зачем мы сидим и мерзнем тут, на продуваемой ветром кухне, когда могли спокойно сидеть в теплых спальниках. Дождь шел уже стеной, и я не видел, что творилось там, за границами тента.

Сверкнула очередная молния, и я отчетливо услышал треск и гулкий удар чего-то очень тяжелого, рухнувшего на землю совсем рядом. Парни повскакали с лавки и рванулись в сторону, откуда раздался треск.

– КУДА?! – громогласный возглас шефа заставил их остановиться, как вкопанных. – Сели по местам и не дергаемся! Упало далеко, после грозы будете смотреть!

Я не понял, что он сказал, и вопросительно посмотрел на Алису.

– Дерево где-то рядом упало, – она пожала плечами. – Потому мы тут и сидим, что сюда оно вряд ли упадет.

– Ты так спокойно об этом говоришь… – я глубоко вдохнул и выдохнул после услышанного – если какая-нибудь из окружающих нас вековых сосен рухнет на человека, от него ничего не останется.

– Нам хорошо – мы под крышей, и, если что, нам есть, куда бежать. Меня другое беспокоит.

– Что?

– Гроза пришла с гор. А дорога тут одна.

– И что?

Алиса прикусила губу и нервно постучала по мокрому от отлетающих капель дождя столу.

– А то, что Дашка с ребятами сейчас в дороге. Я боюсь, как бы их не накрыло.

========== 6. Гроза. ==========

Вивальди Антонио – Времена года. Лето – Presto

Я вольготно сидела в кабине Газ-66, с комфортом вытянув ноги. Впервые воспользовавшись своим «служебным положением», я заняла место шефа рядом с водителем и ничуть об этом не пожалела. Мы вышли в обратный путь рано утром, собрав легкие палатки и упаковав остатки вещей. Сережа, навострившийся забраться в кабину, был безжалостно отправлен в кузов – во-первых, я девочка, и мне надо бы уступать, а во-вторых… Я тут начальник, так что нефиг!

Усть-Кокса словно не хотела отпускать нас из своих владений. Сначала дядя Вова умудрился заблудиться в трех соснах, то есть в трех горах, и мы выскочили не с той стороны, оттормозившись почти на краю склона, отнюдь не плавно переходящего в обрыв, а потом, уже выскочив на дорогу, долго перекладывали и заново привязывали груз, который оказался плохо закреплен.

Я смотрела вперед, на петляющую впереди серую полосу дороги, которая то становилась прямой, как стрела, то начинала змеиными кольцами петлять по склону очередной горы. После того, как мы прошли Громотуху* – потрясающе красивый, но отчего-то жутко не любимый мною перевал, я позволила себе слегка расслабиться и начала потихоньку дремать. Здорово, все-таки, когда тебя везут, солнышко греет… Хотя, я уже так соскучилась по мягкому седлу Тени…

Обед мы готовить не стали, а просто перекусили рыбными консервами, разобрав по банке на брата и запив сие яство предусмотрительно набранной водой из родничка. Меня грела мысль, что к вечеру мы окажемся дома, в лагере. Отмоемся от дорожной пыли, попьем чаю в чадыре… и я выпрошу у шефа выходной – выспаться и привести в порядок мысли, просто поваляться в палатке до того момента, когда солнце нагреет полог и выгонит меня на воздух. Да и дежурному помогу, подготовлю лагерь к прибытию практикантов.

– Дашка, проснись! Смотри! – голос дяди Вовы вырвал меня из пелены полусна, и я часто заморгала, фокусируя зрение. Впереди была все та же дорога и горы, словно подернутые легкой дымкой. Вот же только обедали, вечер уже, что ли? Да быть не может – мы же не останавливались, чтобы дозаправиться.

Я уставилась на водителя непонимающим и чуть осоловелым взглядом.

– Куда смотреть-то? Или я проспала дозаправку?

– Одну проспала. В зеркало посмотри.

Я перевела взгляд на здоровенный лопух зеркала заднего вида и забористо выматерилась. Не поверив глазам, открыла стекло и высунула голову, чтобы убедиться, что мне не привиделось. Позади нас половину неба занимала огромная туча. Она была не темно-серой или синеватой, какими обычно бывают грозовые тучи. Она была иссиня-черной и ничего хорошего в себе не несла. К тому же, она очень бодро нас догоняла.

Тело тучи прорезала извилистая молния, вдалеке громыхнуло. Вот черт. Надо добраться до какой-нибудь деревни и поставить машину на твердой поверхности. Ехать в грозу категорически нельзя – не дай бог со склона поток пойдет, да и просто дорога может «уйти из-под колес». А в деревне и самим будет где спрятаться – местные жители не бросят на улице. Но пока никаких поселков в поле зрения не наблюдалось.

Я вытащила из кармана телефон и включила его, тихо прося духов, чтобы остатков батареи хватило на работу навигатора, и чтобы над нами висел хоть какой-нибудь спутник. Спутник нашелся, да и навигатор не подвел. До ближайшего поселка, в котором мы точно сможем встать на вынужденный прикол, было примерно двадцать шесть километров. Наша задача – успеть туда вперед тучи. С учетом того, что приближается она со скоростью, видимой невооружённым глазом, я скорректировала эту задачу до «добраться так, чтобы не смыло и не унесло».

Дядя Вова прибавил газу, и машина взревела. Я открыла заднее стекло кабины и прокричала в открытый передний тент, откуда на меня смотрели обеспокоенные лица парней:

– Нас гроза нагоняет, держитесь! До поселка доедем и заночуем.

Серега встал, и, аккуратно добравшись до заднего борта, отогнул край тента. Я отчетливо услышала: «Вот блять!», прежде чем он вернулся на место.

– Мы не успеем!

– Нам, главное, до бури успеть, если дождиком намочит – не страшно! – я прокричала это преувеличенно бодро, и если остальные мне поверили, то Серега, не раз видевший горные бури, покачал головой. Да не успеем мы, скорее всего, до начала дождя. Но кто сказал, что стараться не стоит?!

Гроза нагнала нас всего за три километра до поселка. Ветер ударил в кузов грузовика, и я ощутила, как машину ощутимо качнуло. Е-мое, а нам еще гору обогнуть! Посильнее порыв на повороте поймаем – можем и с дороги улететь! На стекло упали первые капли, и это не предвещало ничего хорошего – следом за первыми каплями вода, падающая с неба, обычно превращается в сплошной поток, запросто тащащий за собой здоровенные камни. Да даже не здоровенные – мало приятного.

Машина с ревом ворвалась в деревню, а следом на ней шел фронт бури. Остановившись у магазина, я выпрыгнула из кабины и кинулась внутрь – проситься переждать грозу. Хозяин посмотрел на меня, как на ненормальную, но внутрь пустил. О своем решении он пожалел уже через десять минут, когда из пелены дождя, ставшей сплошной, вынырнули семеро парней во главе с мужчиной неопределенного возраста в куртке неопределенного цвета. Другой куртки, кстати, я у дяди Вовы за восемь лет так и не увидела.

Мы столпились у окна, вглядываясь в серые струи, бьющие в мутноватое стекло. Машину ребята припарковали у стены магазина с подветренной стороны, смыть или сдвинуть порывами ветра вроде не должно. Тенты закрепили максимально прочно – надеюсь, не зальет. Разгружать ГАЗ в грозу было еще худшим вариантом, нежели оставить так, как есть – точно намокнет.

Гроза бушевала уже час и не собиралась прекращаться. Хозяин магазинчика прекратил испуганно на нас коситься и начал расспрашивать, откуда едем и куда путь держим. Узнав, что мы археологи и едем из разведки, он выругался по-алтайски и заявил, чтобы мы выметались, как только закончится дождь. Он бы и раньше нас, разорителей могил предков, выгнал, да дверь откроешь – воды набросает. О ночлеге можно не спрашивать. Более того, в этой деревне, после таких его слов, нас никто на порог не пустит. Придется отъехать подальше от деревни, свернуть в лесок и спать в машине.

Туча ушла только минут через сорок. Все это время я затылком чувствовала напряжение и враждебность, обращенное на нас этим пожилым, и в общем-то неплохим мужчиной. Считать нас разорителями могил – его право. И не объяснишь же, что те курганы, которые мы копаем, никакого отношения ни к алтайцам, ни к их предкам не имеют. Одна история с «Алтайской принцессой» чего стоит…

Выйдя на крыльцо, мы увидели перед собой плещущееся море дождевой воды. Е-мое, если в деревне так, что же в лесу будет?! Как заедем – так и не выедем…

Дядя Вова велел нам оставаться на месте, снял кроссовки и побрел по щиколотку в воде. Машина сиротливо стояла за углом и смотрела на нас грустными глазами фар. Я почему-то нежно люблю этот здоровенный поджарый грузовик, которому лет на десять больше, чем мне. На нем я объездила весь Алтай, путешествовала по тайге Приангарья, бороздила степи Барабы… мы с ним как старые друзья, съевшие пуд соли и тонну каши.

ГАЗ с утробным рыком тронулся с места и, рассекая волны колесами, подрулил к крыльцу. Парни залезли назад, аккуратно пробравшись в щель между кабиной и кузовом, а я почти прыжком вскочила на подножку кабины и юркнула в предусмотрительно открытую дядей Вовой изнутри дверь.

– Спасибо вам! – я высунула голову из кабины и помахала нашему спасителю. Алтаец сплюнул в воду и ушел обратно в дом. Ну, дело хозяйское.

Дядя Вова принял решение не вставать на ночлег, а двигаться в ночь. Медленно, аккуратно, но двигаться – после такой грозы это самое безопасное, что мы могли сделать. И нам оставалось только надеяться, что дорожное полотно нигде не пострадало.

Дорога была тяжелой. Мне жутко хотелось спать – адреналин выветрился из крови, и навалилась какая-то дикая усталость. Я подвинулась, пустила в кабину Серегу, и теперь он периодически пихал меня под бок, когда я в очередной раз пыталась уснуть. Я для него делала ровно то же самое. И мы в четыре глаза следили, чтобы уснуть не вздумал дядя Вова – тогда нам точно конец.

Рассвет мы встретили в Чемале, а это означало, что ехать осталось совсем чуть-чуть. Жутко хотелось есть, но еще сильнее хотелось оказаться в лагере. Там нас точно ждут. И там точно будет горячая утренняя каша и кофе. Будет Алиска, которая точно не дала уплыть моей палатке. Будет шеф, который укоризненно покачает головой, послушав о наших приключениях, вручит мне ноутбук и отправит писать отчет. Будет вспученная от дождевой воды мутная Катунь и мокрый раскоп.

Спустя полтора часа мы миновали Манжерок и свернули на родную лесную дорогу. Трава, обычно доходящая мне до пояса, была наполовину скрыта под водой. Вглядевшись в склон горы, я увидела несколько свежеповаленных деревьев. Ничего себе, как их тут потрепало… Преодолев этот последний километр, показавшийся мне самым длинным из всех, мы в ревом въехали по мокрой траве на подошву горы и встали рядом с Уралом. Я застегнула куртку, спрыгнула с подножки кабины следом за Серегой и направилась в сторону курящегося дымом чадыра. Раз в нем горит костер с утра пораньше, значит, все нормально – его не залило, и, если что, есть где высушить вещи. Дымом, правда, пропахнут, но это-то ладно…