Текст книги "Имя дракона (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Менестрель глянул на него омертвелым взглядом:

– Немедленно верните меня обратно в Серую Башню. Вы даже не представляете, что может случиться! Эмбервинг сердится. Он… он прилетит и…

– Кто прилетит?

– Дракон.

Король расхохотался:

– Опять эти сказки? Драконов не существует, не морочь мне голову! Говори: женишься ты на принцессе?

– Он же всё здесь с землёй сровняет… Отец, послушай меня! Дракон прилетит… он уже летит, – с ещё большим ужасом уточнил Голденхарт, поскольку Эльфийский камень начал вибрировать иначе, возвещая о приближении Дракона.

– Довольно! – прервал его король. – Отвечай: возьмёшь ты принцессу Хельгу в жёны?

– Нет, – однозначно ответил менестрель и с вызовом вскинул голову.

– Тогда будешь сидеть в темнице, покуда не согласишься, – изрёк король-отец и крикнул: – Эй, стража!

Двое рыцарей шевельнулись, надвинулись, покачиваясь, и стали теснить Голденхарта к дверям.

– Отец, послушай… – Голденхарт попытался ещё раз достучаться до отца, но тщетно. Рыцари осторожно подхватили принца под руки и вывели из тронного зала.

Чёрная принцесса меланхолично улыбалась им вслед.

В темнице было не так уж и плохо. Она предназначалась для особ королевского звания: в детстве Голденхарт частенько попадал сюда за шалости, но тогда нисколько не считал это наказанием. В подземелье было гораздо интереснее, чем в замке. Он загодя припрятал в темнице свои любимые книжки, зная, что непременно попадёт в неё снова, и взахлёб читал легенды о принцессах и драконах, о русалках и прочей нечисти, о приключениях в волшебных мирах… в общем, проводил время с пользой и удовольствием и неохотно возвращался в свои покои, когда срок наказания заканчивался (в «карцер» запирали дня на два или на три).

Попав в темницу сейчас, Голденхарт первым делом проверил щель в стене замка, куда раньше прятал книги. Одна из них до сих пор была там, он вытащил её, сел на каменный выступ, служивший ложем для узников, и с ностальгической улыбкой перевернул несколько страниц.

– Как же давно это было… – пробормотал он, тут же выронил книгу и, перегнувшись в три погибели, ухватился рукой за сердце.

Дракон гневался, и его гнев был настолько силён, что менестрель ощущал это физически. Но, к несчастью, Голденхарт не мог выбраться из темницы, потому что решётка была крепкая, да если бы и выбрался, то всё равно ничего не смог бы изменить: придворного чародея не заставишь перенести себя обратно в Серую Башню, с Драконом разминулся бы, даже если бы и удалось…

– Голденхарт? – осторожно позвал кто-то.

Менестрель поднял глаза. По ту сторону решётки стоял какой-то мужчина, судя по одежде – стражник, но не из королевской гвардии, а, вероятно, из тюремщиков.

– И вправду, Голденхарт! – обрадовался мужчина. – Не узнаёшь меня?

– Простите, нет, – осторожно отозвался юноша, поднимаясь и подходя к решётке. – Я давно не был в Тридевятом королевстве и всех перезабыл уже.

– Это же я, Рэдвальд, – нетерпеливо сказал мужчина. – Ну, вспомнил?

Менестрель широко раскрыл глаза:

– Рэдвальд?

В памяти выплыл образ мальчишки-пажа, непременного соучастника всех шалостей третьего принца, только Голденхарт отделывался темницей, а пажа непременно пороли для острастки. И то и другое, впрочем, мало помогало.

– Рэдвальд, – оживился Голденхарт, – вот же, приятель, как встретились… Значит, из пажей в стражники?

Рэдвальд с неудовольствием тряхнул амуницией:

– Что поделать! Но уж лучше в подземелье, чем с этим ведьмачьим отродьем в замке!

– О чём это ты? – насторожился Голденхарт.

– Да невеста твоя, Хельга! – с ненавистью сказал Рэдвальд и презрительно сплюнул в угол. – Охмурила всех в замке, они на неё не надышатся. Король, отец твой, тоже… А неужто никто не видит её породы?

– А ты видишь, получается? – поинтересовался менестрель.

– Да тут и слепой увидел бы! Натащила за собой в замок всякую пакость: Вигласта этого, чернокнижника, придворным чародеем сделала, когда наш загнулся. А по мне так она нашего и уходила! – кипятясь, рассказывал Рэдвальд. – А чёрные рыцари? Королевская гвардия – одно название, они только принцессу и слушаются. А под латами – ничего нет, пустое место! Сам видел: наткнулся рыцарь на стену, шлем свалился, а головы-то и нет!

– Хм, – недоверчиво произнёс менестрель.

– Да и это побоку, главное-то проглядели! – понижая голос, сказал Рэдвальд. – Ведь какая была, такой и осталась, а ведь десять с лишним лет минуло с тех пор, как ты с венчания сбежал, Голденхарт. Как есть ведьмачья порода! Женят тебя на ней, Голденхарт, и придёт конец всему Тридевятому королевству!

– Не женят, – хмуро возразил Голденхарт. – Взгляни на меня повнимательней. Я, может, и сам ведьмачьей породы теперь. Вот только до Тридевятого королевства мне никакого дела нет, хоть в тартарары пусть провалится. Скажи лучше: ключ от темницы достать сможешь?

– Куда там, – покачал головой Рэдвальд, – рыцари его Хельге отнесли. Нипочём не достать.

– Хм, что ж… Тогда, как начнётся, ты, Рэдвальд, спрячься поглубже в подземелье, – посоветовал менестрель.

– Что начнётся? – не понял тот.

– Дракон уже близко… – пробормотал юноша себе под нос, трогая грудь.

Тут на лестнице послышались шаги, и в темницу спустилась принцесса Хельга. Она несла поднос с золотым кубком. На Рэдвальда она глянула вполглаза, тот весь скукожился, поклонился и поспешил уйти.

Голденхарт сощурил глаза и взглянул на принцессу внимательнее, чем в их первую встречу. Нечеловеческую природу она умело прятала, надо признать, так с первого взгляда и не поймёшь, что колдунья. Но что-то тёмное и скверное словно бы окутывало всё её существо, глазами не увидишь, а Эльфийский камень почувствовал.

– Принц Голденхарт, – сладким голосом сказала Хельга, приседая в реверансе, – хоть и при столь печальных обстоятельствах, но я всё же рада вас приветствовать.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – угрюмо возразил менестрель. – Я не женюсь на тебе, даже если мне голову снять пригрозят.

– Как знать, может, и передумаешь, – ещё слаще возразила принцесса. – Но я на тебя не в обиде. Король-отец меня ласково принял, я ему вместо дочери…

– Дочери ли? – уточнил Голденхарт.

Улыбка Хельги стала прямо-таки приторной. Она подвинула к решётке поднос:

– Выпей, с дороги горло, должно быть, пересохло. Магические путешествия много сил отнимают. Удивляюсь, как ты ещё на ногах держишься!

Менестрель сообразил, что от чужих чар ему ничего не сделалось – ровным счётом ничего! – но решил притвориться, что устал, и взял с подноса кубок.

– Да, пожалуй, притомился.

Он поднёс кубок к губам и тут заметил, что стоящий на лестнице Рэдвальд отчаянно мотает головой: не пей, мол! Голденхарт выпил, краем глаза поглядывая на принцессу. У той на лице секундной вспышкой промелькнуло дикое торжество, исказившее её хорошенькие черты.

– Ну, – сказала принцесса, – а теперь, принц Голденхарт, мы пойдём к твоему отцу и скажем, что ты на мне охотно женишься.

– С какой стати? – удивился менестрель, возвращая ей кубок. – Или ты меня в первый раз плохо расслышала? Так я повторю: жениться на тебе или оставаться в Тридевятом королевстве я не намерен. Скоро прилетит Эмбер…

Принцессу Хельгу затрясло. Она перестала притворяться, злоба проступила через каждую чёрточку на её лице, превращая его в физиономию отвратительной мегеры. Принцесса трахнула кубок об пол и буквально завопила:

– Почему не подействовало приворотное зелье?!

– Ах, вон оно что… – протянул менестрель и невольно дотронулся до груди. Кажется, эльфийское волшебство не давало никакому другому причинить ему вред.

– Ничего, сварю зелье покрепче, – прошипела принцесса, швыряя об стену и поднос.

– Послушай-ка меня, принцесса Хельга, – сказал Голденхарт, – ты это брось. Зелья твои на меня не подействуют. Колдовство тоже.

– Это мы ещё посмотрим, – злобно сказала Хельга, маршируя к лестнице (Рэдвальд благоразумно убрался, прежде чем она его заметила), – не позже, чем к концу недели, обвенчаемся!

Голденхарт проводил её спокойным взглядом, сел на ложе и крепко прижал руку к груди. За время этого происшествия, кажется, Дракон стал ближе ещё на десять миль.

Принцесса Хельга вернулась в тронный зал. Вилгаст суетливо раскланялся, завертелся перед ней волчком. Она отвесила ему тяжёлую оплеуху:

– Не подействовало твоё зелье, олух! Так и знала, что придётся самой руки марать.

– Но ведь это было такое хорошее зелье, – изумился Вилгаст.

– Должно быть, на принце наложены какие-то защитные чары, – с неудовольствием заключила Хельга. – Сначала придётся с ними разделаться, а потом уже привораживать. Принеси мне мои книги, живее!

Но в этот момент с площадки, на которой обычно король выступал перед подданными во время торжеств, послышался голос короля-отца. Он звал Хельгу. Принцесса досадливо сморщила лицо, тут же натянула на него сладкую маску и пошла на зов, хорошенько пнув Вилгаста на прощанье. Чернокнижник потащился следом, скрипя по камням концом своего посоха.

– Вы меня звали, ваше величество? – Голос принцессы журчал ручейком.

Король-отец сидел на каменном троне, позади стояли чёрные рыцари.

– Что Голденхарт? – спросил король-отец.

Хельга с трудом справилась с раздражением и ответила как можно беззаботнее:

– Нужно снять чары. Колдун, у которого жил принц, должно быть, зачаровал его. Вы ведь слышали, какую околесицу принц несёт? Будто бы за ним прилетит дракон. Дракон, вы слышали?

Король-отец скрипуче расхохотался:

– Дракон! Как будто мы не знаем, что драконов не существует! Верно, придворный чародей?

Вилгаст угодливо захихикал:

– Разумеется, ваше величество, нет никаких драконов. Это сказки.

В это время на площадку дохнуло ветром, разлетелись во все стороны валяющиеся по углам прошлогодние листья, все трое невольно заслонили лицо руками. Сквозняки тут были делом обычным, но этот оказался настолько мощным и продолжительным, что впору удивиться.

Это был не сквозняк. Это была волна от крыльев Дракона, который подлетал к замку, заходя снизу. Следом за волной воздуха на площадку хлынуло янтарное сияние, похожее на всполохи пожаров, и в воздухе возник огромный силуэт дракона, окружённого клубами дыма. Дракон завис в воздухе, пригвождая присутствующих тяжёлым, страшным взглядом.

Король-отец выронил скипетр и широко раскрыл рот, как рыба вытащенная из воды. Хельга обомлела и начала извиваться, как змея, – лезла наружу её истинная личина ведьмы, вспугнутая истинным волшебством. Чёрные рыцари не шелохнулись.

– Как смели вы, жалкие людишки, – раскатился в воздухе громогласный голос Дракона, – посягнуть на мою собственность? Я пришёл забрать то, что мне принадлежит.

– Стреляйте в него! – взвизгнула из-за трона принцесса.

Вилгаст опомнился, ударил об пол посохом. Рыцари тут же шевельнулись, натянули луки и выпустили стрелы в сторону Дракона. Чернокнижник махнул вдогонку посохом, стрелы объяло чёрное пламя. Эмбервинг дохнул огнём, стрелы посыпались вниз угольками, не достигнув цели. Но одна всё-таки долетела и вонзилась Дракону в правое плечо. Чёрное пламя тут же въелось в янтарное сияние, расползлось уродливой кляксой по золотой чешуе и поползло змеей вверх, по шее и боковой стороне морды Дракона, подбираясь к глазам. Правый глаз Дракона стал чёрным и мёртвым.

– Ага! – ликовал чернокнижник, приплясывая и то и дело оглядываясь на свою хозяйку. – Как тебе чёрная магия?

Эмбервинг развоплотился, шагнул на каменную площадку уже в человеческом обличье. Вытаскивать стрелу у него не было времени, он просто махнул ладонью, обломив её.

– Использовать против меня магию, смертный? – с усмешкой спросил он, хватая Вилгаста за горло и приподнимая его в воздух. – Я и есть магия.

Он чуть напряг волю, чернота с его лица пропала, скатываясь обратно к обломку стрелы, зато драконьи черты проступили отчётливее. Чернокнижник хрипел, дрыгал ногами, но Эмбер не отпускал. Пальцы его сжались сильнее, шея Вилгаста хрустнула и сломалась. Дракон отшвырнул бездыханное тело, обвёл взглядом площадку, размышляя, не стоит ли дохнуть огнём и сжечь всех присутствующих. А в первую очередь, принцессу: от неё смердело чёрным колдовством, которое Дракону было противно. Короля, быть может, тоже стоило убить: как хороша его корона, ей самое место в драконьей сокровищнице. Рыцари… в них он не чувствовал жизни, скорее всего, марионетки. Выжечь всё это осиное гнездо разом! Он уже приоткрыл рот, но тут опомнился: Голденхарт! На какой-то момент он забыл, зачем сюда явился, настолько сильна была сейчас драконья жажда разрушения. «Что это я?» – рассердился на себя Эмбервинг.

Он отшвырнул ногой мешавший ему пройти труп, отыскал взглядом дверной проём и пошёл в замок, не обращая более внимания ни на хрипящего в ужасе короля, ни на скорчившуюся за троном принцессу-ведьмачку. Чутьё снова обострилось, и он безошибочно знал, куда ему идти, чтобы отыскать похищенное сокровище.

Нужную лестницу Эмбервинг нашёл сразу же. Он быстро сбежал по ней в подземелье, разметав по дороге встретившихся ему стражников, завертел головой, принюхиваясь.

– Эмбер! – радостно воскликнул Голденхарт из-за своей решётки.

Дракон быстро подошёл к решётке, взялся за неё и одним махом выдернул. Раздался гул, по стенам пошли трещины. Он швырнул решётку в сторону, протянул руки юноше, и тот оказался в его объятьях. Эльфийский камень успокоился, наполнил всё его существо умиротворением. Драконий зуд тоже пропал.

– Ты пришёл за мной, – едва сдерживая слёзы, пробормотал менестрель.

Дракон только хмыкнул и, примерившись, подхватил Голденхарта на руки, чтобы вынести его из подземелья, которое уже начало рушиться. Юноша заметил обломок стрелы, охнул:

– Ты ранен?!

– Пустяки, – поморщился Дракон. Для него это было всё равно что занозу в палец загнать.

Он вынес менестреля из замка, приостановился на площадке, одарив короля-отца и принцессу прежним страшным взглядом и сказал, чётко разделяя слова:

– Слушайте же, смертные! Если кто-нибудь хоть когда-нибудь снова посмеет хотя бы даже взглянуть на Голденхарта, я вернусь. Прилечу и сожгу этот замок дотла, разрушу до основания, пожру всех его обитателей. Если его отстроят, то я прилечу снова и снова его сожгу. И так будет продолжаться, пока из человеческой памяти не сотрётся даже мимолётное упоминание о том, что было некогда Тридевятое королевство. Запомните это, смертные: никому не дозволено шутить с драконом, тем паче его обворовывать.

Сказав это, Эмбервинг шагнул с края площадки вниз, тут же взмыл уже драконом и улетел, унося Голденхарта.

Король-отец ещё нескоро опомнился, у него едва не отнялся язык. Хельга кое-как поднялась, злобно посмотрела улетающему Дракону вслед, но возразить даже мысленно не осмелилась: древнее волшебство было в тысячу раз её сильнее, она едва не превратилась в змею – настоящее её обличье. Принцесса посмотрела на полумёртвого от страха старика и хмыкнула. Трон Тридевятого королевства можно было получить и не женя на себя наследного принца.

Эмбервинг отлетел не так уж и далеко. Едкая боль в раненом плече мешала махать крыльями как следует, он летел зигзагами, то и дело заваливаясь на бок.

– Голденхарт, – мысленно сказал Дракон менестрелю, – держись.

Он упал вниз, в лес, на полпути к земле превращаясь в человека и поворачиваясь так, чтобы упасть спиной и тем самым оградить юношу от последствий падения. Еловые лапы смягчили падение, Эмбер грохнулся навзничь на мох, крепко прижимая к себе Голденхарта.

– Эмбер? – разволновался тот.

Эмбервинг поморщился, разжал руки, позволяя юноше слезть с него, и ухватился за раненое плечо. По нему опять начала расползаться чернота и добралась уже почти до самого лица.

– А, скверная же штука – чёрная магия, – сквозь зубы ругнулся Дракон.

Чтобы избавиться от чужих чар, нужно было прежде выдернуть стрелу. Он поковырял рану пальцами, но самому выдернуть не получилось. Тогда он обратился за помощью к Голденхарту. Тот испуганно воскликнул:

– Тебе будет больно!

– Выдерни стрелу, – повторил Дракон свой приказ, – иначе я не смогу залечить рану.

Менестрель шмыгнул носом, собрался с духом и попытки с третьей выдернул стрелу из плеча Дракона. Тот не издал ни звука, но заметно побледнел. Из раны хлынула чёрная кровь. Голденхарт попытался было зажать рану, но Эмбер отвёл его руки и позволил крови течь. Нужно было дождаться, когда кровь очистится от скверны, потом уже накладывать чары. Вскоре кровь просветлела, тогда Дракон прижал ненадолго к ране ладонь, а когда отвёл – остался лишь беловатый шрам, а рана исчезла. Сил у него это отняло порядочно, так что он рассудил:

– Отдохнём немного, а потом уже в путь отправимся.

Только сейчас Дракон осознал, как измотан: ведь он пролетел полсвета всего за несколько часов, подгоняемый яростью! В другой раз добирался бы неделю. Да и обратный путь, видимо, будет неблизкий, с прежней скоростью не получится лететь, да и нельзя: менестрель не выдержит.

Обратный путь занял у них три недели, и Дракон потом ещё несколько месяцев недужил, почти не выходя из башни. В драконьем обличье он зарылся в золото своей сокровищницы и отсыпался, восстанавливая силы после изнурительного полёта и после ранения. Но потом драконья натура взяла своё, силы вернулись, и Эмбервинг выздоровел.

Жизнь в башне потекла своим чередом, и никто более не осмеливался оспорить у Дракона его сокровище.

Что же до короля Айрена, то, вернувшись домой, он узнал, что у него родилась ещё одна дочь! Король сокрушённо покачал головой и решил: в следующий раз будет просить, чтобы Флёргана родила ему ещё одну дочь, и уж тогда вздорная королева – ему наперекор! – непременно родит наследника.

========== Печатный челлендж ==========

Прочтите пожалуйста внимательно комментарий внизу. От Вас многое зависит!

(Стихотворение для привлечения внимания и дабы не нарушать правила)

Куда все исчезли драконы?

В какой обитают стране?

Тоскливо так, определённо,

Живётся без сказки мне.

Ах, если б драконы были!

Спросила – и понесли

Меня бы на сильных крыльях

Прямо вокруг земли,

Открыли свои бы мне тайны,

И весь показали свет…

Право, как это печально,

Что больше драконов нет!