Текст книги "Моя любимая мумия (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Я проснулся среди ночи. Один. В опочивальню лился звёздный свет, тихо дышали спящие на полу танцовщицы. Я приподнялся на локте, прислушиваясь. Необычайно громким казалось шуршание скарабея на балконе, из окон доносилось заунывное пение жрецов и дрожащий шелест листвы. Я перевернулся на спину, со стоном сжимая ягодицы. Тело ныло, отходя от ласк и секса. И почему его нет сейчас здесь… когда он мне так нужен…

Отлежавшись немного, я вышел на балкон. Писец повернулся на звук моих шагов, отложил папирус и поклонился.

– Где эрпат? – спросил я.

Тутмос смутился. Наверняка он что-то знал, но сомневался, стоило ли говорить об этом.

– Отвечай, – настоял я. – Семерхет приказал тебе слушаться меня.

– Господин в Чёрном Храме.

– И что ему там ночью делать?

Писец не ответил.

– Где это? Проводи меня туда, – потребовал я.

– Я не смею! – в ужасе воскликнул Тутмос.

Но я всё-таки заставил его вести меня. Почему-то мне казалось, что это очень важно, что я непременно должен туда попасть. Тутмос вывел меня из дворца и тайными тропами повёл в темноту ночи, тихо бормоча заклинания. Похоже, он чего-то боялся.

С каждым шагом пение жрецов становилось громче, а на душе – всё беспокойнее. Мне даже хотелось несколько раз повернуть назад, но я знал, что если поверну, то никогда не узнаю, что Семерхет там делал.

– Это здесь. – Тутмос показал дрожащим пальцем на зияющий дверной проём. – Я не смею идти дальше. И тебе не стоит, мой юный господин…

Я не стал его слушать и шагнул внутрь. Меня обдало горячей волной благовоний, голова закружилась почти так же, как в гробнице. Я нащупал рукой стену и пошёл вперёд, трогая прохладные камни пальцами.

Голоса жрецов становились всё отчётливее, на стенах заплясали отблески факелов. Сердце у меня почему-то колотилось, да и сам я как будто начал впадать в какой-то транс, подчиняясь этому монотонному бормотанию, царящему вокруг. Но слух улавливал звуки, которые я уже слышал раньше, правда не помнил когда: хруст, превращающийся в шуршание. А возможно, это просто шуршало у меня в ушах.

Я сделал ещё пару шагов и оказался в полутёмном зале, кажется, круглой формы, но всё скрадывалось тенями, так что сложно было сказать наверняка. Дрожащими тенями казались фигуры жрецов, раскачивающихся и поющих заклинания. В их кольце возвышалась фигура Семерхета – я узнал его даже в этом сумраке. Фараон на вытянутой руке держал за горло какого-то человека, и силуэт того таял на глазах. Я уже видел такое однажды…

Я шагнул вперёд, под ногой что-то хрустнуло… Пол был усеян останками людей, высохших и скорёженных. Я невольно вскрикнул и попятился. Семерхет развернулся и оказался возле меня, я почувствовал, что его пальцы стиснули мою шею и сдавили так, что воздух перестал поступать в горло. Я захрипел, пытаясь освободиться, но смог лишь слабо заскрести пальцами по его руке. Глаза Семерхета были пусты, он как будто находился в трансе… какой-то колдовской сомнамбулизм – иначе и не скажешь. Если бы он сдавил моё горло чуть сильнее, он бы просто сломал мне шею. Но глаза его вдруг прояснились, и Семерхет разжал пальцы.

– Мальчик мой… ты не должен был… – донёсся до меня его прерывистый шёпот.

Через мгновение я уже был у него на руках, и эрпат вынес меня из храма на улицу. Я вывернулся, отскакивая от него и растирая шею.

– Я не хотел… чтобы ты видел меня таким…

Сейчас это уже был Семерхет, которого я знал… мой Семерхет. И он выглядел как никогда молодо и прекрасно. Ясно, почему.

– Понимаешь ли, я… – начал он.

– Не надо! Не хочу ничего об этом знать! – поспешно воскликнул я.

Я и сам догадался, что тут к чему. Как и говорила Ваджит, Семерхету нужно было пополнять силы, чтобы продолжать удерживать меня, чтобы продолжать само своё существование. Но силы эти он просто-напросто забирал у других… вместе с жизнью.

– Боишься меня теперь? – спросил фараон, как будто угадав мои мысли.

Я отдышался и мотнул головой.

– Увы, я не могу существовать без этого.

– Всё из-за меня… – пробормотал я, но следующие его слова повергли меня почти в шок.

– Никогда не мог. Поэтому Хефау и называл меня чудовищем. Это и дар, и проклятие Небесных Богов. Всегда нужно отдавать что-то, чтобы получить что-то взамен. – Семерхет сжал лоб и опустился прямо на песок. – Теперь ты будешь меня бояться… когда знаешь всё это.

Я постоял возле него, потом сел за ним и обхватил его талию руками:

– И совсем не боюсь.

– Но могло случиться…

– Но не случилось же?

Семерхет вздохнул, сжимая мои руки и прижимая их к себе покрепче:

– Ты не боишься, мальчик мой?

– Это было не ужаснее ожившей вдруг мумии… – пробормотал я, вжимаясь носом в его спину.

Семерхет засмеялся, а я успокоился окончательно: на меня всегда так действовал его смех.

– Иди-ка сюда… – Фараон за руку вытянул меня и посадил перед собой. – Пообещай мне кое-что.

– Что?

– Не следи за мной… когда я делаю это. Ты уже понял, что это может быть опасно для тебя.

– Не буду, – пообещал я.

– И я могу рассказать тебе, как всё это вышло… и о Небесных Богах…

– Не надо.

– Уверен?

– Да.

Эрпат привлёк меня к себе:

– Хочешь вернуться домой?

Я помотал головой, крепче прижимаясь к нему. Мне было хорошо и здесь… да где угодно, лишь бы он был рядом!

– Так что же?

– Да ничего…

– Чего ты боишься?

Я дотронулся пальцами до лица Семерхета, он поцеловал мою ладонь.

– Я просто боюсь забыть… – пробормотал я.

– Что забыть?

– Всё забыть. Всё это… и тебя… Просто боюсь проснуться и забыть, кто ты для меня…

– Никогда такого не случится, – возразил фараон.

– А если случится? Я уже смутно помню, что было со мной до встречи с тобой… и о том мире. А если я и тебя забуду?!

– Не забудешь.

– А вдруг?!

– В таком случае есть особенное колдовство, чтобы ты вспомнил.

– Какое?

– А вот такое.

Его губы прочертили дорожку на моей шее, ласково захватывая кожу поцелуями, перекатились ниже, заставляя всё моё тело вспыхивать миллионами искр.

Да, он прав: этого моё тело никогда не забудет. Я сбился с дыхания, запуская пальцы в его волосы, застонал, призывно приподнимая бёдра, и… просто забыл о том, что боялся забыть.

– Ничего иного не будет, кроме нас, – прошептал мне Семерхет.

Так оно и было.

И было у нас ещё много дней и ночей, и мы любили друг друга, пока не сошли с Небесной Реки первые боги и не стёрли Кемет с лица Земли.