Текст книги "Равновесие (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

18

На торце этого дома окон нет, и ночной порой здесь была бы обволакивающе чёрная тьма, не дотянись сюда редкие огни из других домов или свет фар... Из второй машины, стоящей поодаль, так никто и не вышел. Хотя, когда мимо проезжали другие машины, бродяга видел в салоне две неподвижные фигуры. Уловив его невольное внимание, Алексеич объяснил:

– Это ребята Володи. Они будут попарно ходить за тобой. Дежурить.

– А почему они не выходят? – спросил бродяга, снова наблюдая, как в свете фар очередной разворачивающейся машины в салоне снова возникли неопределённые силуэты "дежурных".

– Чтобы ты их не узнал, когда надо будет. Ну, и не отвлёкся в нужный момент. Ну и ещё одно – чтобы твои кукольники не поняли, что тебе помогают... – Алексеич замолчал. Он сидел рядом, на том же бордюре вокруг мусорных ящиков. – Мы предполагаем, что эти тоже предвидят. Находят будущего потенциального покойника и подставляют тебя ближе к нему. Но предвидение – штука такая, что стопроцентной гарантии на будущее никто не даст. События изменяются на раз. Мне кажется, на первых порах нашей совместной работы боги-кукольники сочтут вмешательство наших ребят за естественный ход событий. А потом придумаем ещё что-нибудь. Может, повезёт – и узнаем, зачем им вообще всё это.

– Значит, как только меня поведут к месту, я должен буду идти, как обычно?

– Да. И, как только сработает предвидение, твоя задача – смотреть только на жертву. Наши ребята будут тебя сопровождать таким образом, чтобы заметить всё: и время, когда тебя настигнет предвидение; и твой взгляд, направленный на нужного человека.

– Это трудно.

Но непроизвольно он уже улыбался, пусть и недоверчиво. Несмелая надежда, что боль чужой смерти его больше не коснётся, жёстко впустила свои корни в его душу. Да и ощущения уже были иными. Пашка привёз из дома и передал отцу через Алексеича необходимые вещи и обувь. Как только наступила полночь, бродягу отвезли в чей-то дом неподалёку отмыться. Сейчас он чувствовал себя человеком. Курил, ладонью отгоняя от Алексеича дым – уже зная, что тот не любит курильщиков; время от времени открывал термос с горячим кофе. И снова возвращался к мысли о том, что боли больше не будет.

– Спать-то тебе не пора ли? – спросил, усмехаясь, Алексеич.

– Может, и пора... – Бродяга вздохнул. – Только чую – не заснуть. Я, конечно, эгоист. Но так давно не говорил нормально с человеком... Прости. Если задерживаю...

– Не беспокойся. Сейчас у меня только одно дело – ты и мой город.

Бродяга покосился на него, но не удивился. Он уже с первой встречи чувствовал в этом человеке затаённую мощь. Даже не силу, а именно мощь. И теперь даже не вслушивался в интонации, пытаясь понять, правду ли он говорит, утешает ли. Сильный человек лгать не будет.

Он раскурил следующую сигарету.

– Нервничаешь? – не глядя, спросил Алексеич. Он смотрел в небо над соседним домом, где на чёрно-синем небе мерцали звёзды, еле видные из-за немного численного света фонарей и дорожных огней.

– Есть такое.

– Что будешь делать, когда всё закончится?

– Отвлекаешь?.. – сейчас усмехнулся уже бродяга и затянулся. – Что... Надо будет вернуться в семью и перевести фирму на брата жены. Ввести в курс дела, чтобы был руководителем и не напортачил. Потом уйду.

– Уйдёшь? – переспросил Алексеич, но особого удивления в его голосе бродяга не услышал. Тот как будто или знал, что так будет, или всё понял.

– Да. Уйду. После того, что было в эти два года... – Бродяга замолк, вспоминая избу на снос и два трупа в подполе; свою кровь на щербатом полу этой избы, когда боги едва не убили его, желая уничтожить физическое тело, в котором прятался "бессмертный". – Это... странно – жить нормальной жизнью.

– А не думал, что – привыкнешь? – задумчиво спросил Алексеич. – Пока вводишь в курс дела, пока общаешься с женой и сыном?

– Может, загадываю зря, но... Нет. Одному легче.

– Но сын? – настаивал Алексеич. – Ему год – и он закончит школу. Что потом? Самое время, чтобы отец был рядом.

Некоторое время бродяга молчал. К чему подталкивает его этот сильный человек? К мысли о том, что его желание уйти из семьи – желание эгоиста? Но ведь он и так уточнил это... И внезапно сильно и ярко – лицо сына... Там, когда он вышел на крыльцо дома. Лицо, вспыхнувшее узнаванием и радостью...

Защемило что-то на душе. Стало неясным далёким то будущее, которое он определил для себя когда-то, мечтая, что всё-таки останется в живых.

– Время есть... – пересохшими губами сказал он. – И ещё неизвестно, получится ли... Получится ли...

Он не договорил, уставившись в смутно-серый в темноте асфальт.

Докурил, и Алексеич спокойно спросил:

– А хотелось бы поспать? Могу устроить.

– Хотелось бы, – почти передразнил его бродяга.

Алексеич только улыбнулся – видимо, на раздражённые нотки в голосе, и бродяга неожиданно зевнул – да так резко и сильно, что не успел прикрыть рот ладонью...

– Иди в машину, – вслед ему, вставшему, велел Алексеич. – И спи. Завтра трудный день. Хотя есть у меня мысля, что если спираль сейчас идёт строго одновременно с дорогой, то все дорожные происшествия будут твои. А значит, и моим ребятам легче – с дорожно-то транспортными...

... "Бессмертный" позвал его утром, едва солнце пробилось на горизонт, а потом пыталось вылезти из красновато-синих туч. Бродяга успел и в самом деле выспаться. Алексеич вытащил его из машины за полчаса до зова и дал возможность позавтракать, пока боги не коснулись информационной сети и не узнали, что их поднадзорный общается с теми, с кем строжайше нельзя...

Он шёл по пешеходной дорожке, параллельно дороге, запруженной машинами, и с внезапным напряжением ожидал, что же ему приготовили боги и сумеют ли ребята Алексеича отодвинуть его от этой потенциальной смерти. Шёл не спеша, стараясь успокоиться, но уже привычно настраиваясь на то, что будет всё вдруг и... болезненно. Стараясь переломить самого себя и с горечью ухмыляясь своим ожиданиям.

Наконец он полностью отдался ритму спокойных (торопиться он не желал!) шагов, начал забываться в этом монотонном и размеренном движении. Кроме того, он воспользовался советом Алексеича, данным перед тем, как уехать:

– Будешь нервничать – рассматривай дорогу.

И бродяга, зажав все мысли в единый узел, принялся наблюдать за дорогой, за людьми на тех остановках, которые проходил, а то и, переполненные утренним народом, обходил. Вскоре он не то что успокоился, но обратил внимание, что идёт навстречу поднимающемуся солнцу. Вот именно это открытие и заставило его упорядочить взбудораженное дыхание.

Затем размышления машинально, независимо от него перешли к мыслям о сыне. Даже не спрашивая, бродяга понял, что Алексеич и его команды в основном общаются с Пашкой – с Павлом, как частенько тот повторяет. Понятно, почему не с матерью. Жена бы сразу захотела встретиться с ним, но, кажется, то, что он найден, от неё пока держится в тайне. Последнее тоже понятно. Но сын... Это он сам так быстро откликнулся на предложение Алексеича поработать с ним? Или Пашка сам навязался?.. Спрашивать напрямик бродяга не решился – что-то останавливало. Боязнь, что Алексеич начнёт серьёзный разговор о сыне?.. Но кое-что ему понравилось. Сын не шляется бездельником по городским улицам с такими же, как он, лохматыми хипарями. И не выглядит недовольным, что ему приходится быть среди тех, кто ищет его отца. Ишь... Вещи привёз. А сначала так вообще деньги отдал...

Потом он спохватился.

Нет, забудь о Пашке. Сейчас надо идти и думать не о себе и не о невольно прикипающих к нему, одиночке, проблемах общения с собственной семьёй.

Сейчас надо думать о том, что его ожидает в случае смерти кого-то пока неизвестного на дороге... После нескольких случаев предвидения бродяга уже сообразил, что главное в этом, пока новом для него деле – это думать зацикленно на будущем.

Впереди перекрёсток. Один из самых крупных и оживлённых в городе. Неужели кого-то опять собьют при переходе?

Он даже невольно ускорил шаг.

"Охота же тебе спешить", – угрюмо заметил "бессмертный".

– Ты как будто не выспался, – заметил бродяга.

"Ты давно прекрасно знаешь, что спать я не умею. Мне это не нужно".

– Ладно. Вернёмся к нашим баранам. Значит, предлагаешь не спешить? Или просто ворчишь?

"Я слышал, о чём ты говорил с этими людьми ночью".

– И прочитал ту запись, которую мне показали?

"Нет".

– Ты передашь своим богам наш разговор?

"Я уже не раз говорил тебе, что передавать мне и не надо. Всё, что я слышу и вижу, боги считывают с меня через информационную сеть".

– Тогда я не понимаю, зачем ты вообще заговорил со мной сейчас.

"Эти люди, которые приезжают к тебе ночью... Они подобны богам. Их сила богоподобна..."

– В твоей реплике отчётливо слышится "но". Договаривай.

"Есть два "но". Сила их огромна, да и сами они пытаются упорядочить её. Но она всё равно хаотична. Второе "но". Привычные мне боги бестелесны. Они сгусток энергии. Может, плоть этих ночных людей мешает им упорядочить их силу?"

– Вопрос философский, потому что не проверить, – уже насмешливо заметил бродяга. – Вот и поразмышляй над ним. Заодно и меня отвлекать не будешь.

"Бессмертный" послушно заткнулся.

И бродяга снова, на автомате передвигая ноги, машинально принялся считать время до приближения к каждому следующему столбу – до перекрёстка, идя навстречу солнцу, которое всё не хотело полностью вылезать из мрачноватых облаков. Он шагал и старался предугадать, где и каким будет ДТП.

Он подходил к открытому месту самого перекрёстка, машинально всматриваясь, какой горит свет при переходе, когда его внимание привлёк резкий диссонанс в ровном движении встречных машин на противоположной стороне. Немного сверху, потому что здесь дорога была неровной – чуть на возвышенности. Так что бродяга видел всё в деталях.

В ближайшем переулке выходящем на трассу, терпеливо ждала момента въехать в общий поток светлая, кажется, серого цвета, машина. Уловив просвет, водитель уверенно газанул, сворачивая. Тот же просвет одновременно с ним углядел мотоциклист, подъезжающий, лавируя между машинами, вставшими на красный свет. Его "конь" взревел мотором и ринулся вперёд – в потенциально свободный коридор.

Бродяга замер на полушаге.

Водитель серой машины, наверное, заметил мотоциклиста в боковом зеркальце. Остановиться в плотном потоке машин, дружно рванувших на зелёный свет, не было никакой возможности. Мотоциклист затормозить не успевал. И в отчаянии водитель на полной скорости бросил машину в сторону. На бордюр. Прямиком в столб.

Бродяга очнулся и понял, что с трудом дышит... Машины шли ровным потоком.

Сколько времени осталось до события, которое он только что видел?

... Ему не сказали одной детали операции.

Алексеич предусмотрительно опасался неизвестного ему существа, прячущегося в Дмитрии и имеющего неопределённые способности, кроме помощи Дмитрию в прохождении в слоях прошлого и настоящего. Окрестив существо шпионом, Алексеич разработал дежурство при бродяге таким образом, чтобы существо не знало главного.

Не двое дежурных следили за бродягой.

Две команды. Причём сейчас одна из первых дежурящих на четырёх машинах ползла в потоке машин, а несколько человек, стараясь не глядеть на преследуемого, чтобы их не засекли, двигались неподалёку.

В одной из машин, на заднем сидении, расположилась Тася, вызванная из дома ранним утром. Естественно, за рулём был Влад. Куда она без него? Рядом с Тасей сидел Саша – с мобильным в руках, готовый немедленно звонить туда, куда ему было сказано. В руках Тася крепко держала фотографию Дмитрия.

– Предвидение началось! – охрипло от волнения быстро сказала она.

Саша немедленно перезвонил сразу троим.

– Куда он смотрит? – спросил Влад, который на данный момент встал на перекрёстке и старательно не смотрел на Дмитрия, который только что волочил ноги – и внезапно застыл на месте.

– В противоположную сторону.

Теперь Саша молчал, только напряжённо держал мобильный у рта женщины, чтобы все слышали её слова.

– Он смотрит на верхнюю часть дороги. – Тася облизала губы. – Он смотрит на переулок. Там машина?

– Пока нет, – отозвались из одной из машин. – О, появилась!

– Тася, можешь больше не смотреть, – сказали из другой машины. Володя. – Дальше мы сами. Алексеич со мной.

– А, тогда понятно, – со вздохом облегчения сказала Тася и снова посмотрела на фотографию Дмитрия. Переживать то, что переживал сейчас этот мужчина, она не хотела бы... Но представить происходящее в его душе ей, впечатлительной, было нетрудно. Ожидание чужой смерти. Сама чужая смерть. Надо бы спросить Алексеича, сколько человек, сами того не желая, заставили Дмитрия умирать...

... Алексеич, высаженный Володей в том самом переулке, стоял рядом с машиной, стараясь разгадать, каким образом произойдёт несчастье – и с кем. Пока вычисляли начало предвидения, он ещё размышлял о том, каково это – попробовать предупредить чью-то смерть. И стоит ли это делать. Пути Господни неисповедимы – и кто он, Алексеич, такой, чтобы вмешиваться в дела Господа?

Но сейчас, когда стало известно место будущей смерти, Алексеич был жёстко сосредоточен лишь на одном – на поиске человека, с которым должно случиться несчастье.

Поиск этот лёгок для человека, который умеет видеть.

Сначала было предположение, что человек в машине, только что остановившейся у края дороги, собьёт кого-то. Но быстро просматривая все варианты развития событий, Алексеич приходил к выводу, что жертвой может быть и водитель. И он цепко взглянул на него, присев на слегка согнутых ногах. Вовремя. То, что сначала показалось обычной тенью в машине – в утренний час бывает такое, – темнело мгновенно и сильно вокруг головы водителя. Едва Алексеич определился, что умрёт именно водитель, он заметил, что руки будущей жертвы ДТП напряглись. И понял, что это последний момент.

– Эй, приятель, – вальяжно обратился он к водителю. Тот, сидевший с опущенным стеклом, вздрогнул и обернулся. Ещё секунда – и на лице водителя появилась обида: он не успел вписаться в поток машин. – У тебя колесо в порядке?

Водитель посидел-посидел и вышел посмотреть, на какое колесо ему указывает чудак человек. Мимо промчался с жутким рёвом мотоциклист. И водитель вдруг замер, глядя ему вслед. А потом выругался, оглянулся на Алексеича и пожал плечами.

– Фиг знает, что за... – начал он, а потом махнул рукой и сел в машину.

– И всё... – прошептал Алексеич, чувствуя, как колотится сердце. – Вот и всё.

... Бродяга, сильно прижимая ладони к лицу, провёл сверху вниз. Частящего дыхания успокоить не мог. Ждал. На всякий случай даже отошёл ближе к газону, где росла ровная зелёная трава. Если упадёт – соломки, блин, подложит... Чтоб мягче...

Он стоял, не решаясь даже вытащить мобильный и посмотреть, сколько же он уже стоит, когда вместе со следующей волной машин на зелёный свет на трёхполосье проехал единственный мотоциклист. А наверху – нет никакой тревоги. Ни остановленных машин, ни полицейской сигналки. Не видно скопления вынужденно остановившихся машин...

Неужели Алексеич сумел сдержать обещание?

На ватных ногах бродяга поспешил вперёд – параллельно тем же машинам пересечь дорогу, пока горит зелёный. Ему просто необходимо добраться до несостоявшегося места происшествия, чтобы убедиться, что все ощущения чужой смерти сегодня ему снова не грозят. На ходу вынул мобильный телефон – не звонить Алексеичу, а посмотреть на часы. Хотя чего смотреть?.. Предвидение появилось ещё до зелёного света. Задолго до него. А сейчас он переходит дорогу. Минуты три. Или чуть больше.

Жаль, что ещё сегодня нельзя увидеться с Алексеичем и порасспросить его.

"Что случилось? – спросил "бессмертный". – Мне показалось, что именно сейчас ты должен был умереть вместо кого-то".

– Я тоже так думал... – пробормотал бродяга. И, медленно прошёл мимо переулка через дорогу, где и начиналась несостоявшаяся трагедия, с трудом отвернувшись от знакомой фигуры, но успев отметить, что узкая полоска газона не тронута никакими следами, а у столба не торчит носом в него серая машина. – "Бессмертный", а что будет, если смерти, найденные богами, не случатся?

"Будешь вечно возвращаться к тому дому, пока боги не выполнят то, чего ради они заставили тебя идти спиральной смертью", – невесело хмыкнул "бессмертный".

– А если ты спросишь богов, для чего это им нужно? Они тебе ответят?

"Не понимаю. Что значит – спросишь?"

– Ну, предположим, мне надоело идти вперёд, не зная цели.

"Ну, пока первый приказ, который я тебе сейчас передам, гласит следующее: тебе велено вернуться к тому же дому. – "Бессмертный" помолчал, а когда бродяга неохотно повернулся, добавил: – Если ты не переживёшь смерть, будешь до конца жизни топтаться на месте. Тебе бы этого хотелось?"

– "Бессмертный", мне этого точно не хочется. Но хочется хоть какой-то определённости, – резко сказал бродяга, даже не обращая внимания на шарахнувшегося от него мужчину в деловом костюме. – Например, сколько раз мне ещё умирать? Хоть это-то они могут мне сказать? Может, мне легче будет перенести чужую смерть, хотя бы в случае, если я буду это знать?

"Я могу сказать это вслух, чтобы попало в информационную сеть, – по впечатлениям "бессмертный" пожал плечами. – Но дать гарантию, что они откликнутся с определённым ответом, у меня нет. – А помолчав, спросил: – Смерть предотвратили твои ночные гости?"

– Ты понимаешь, что этими словами, попадающими в ту самую сеть, ты выдаёшь меня?

"При чём тут выдаёшь? – неохотно сказал "бессмертный". – Ты же тоже не спрашивал меня, хочу ли я в тебе торчать, пока ты умираешь спиральной смертью".

– Возвращаешься к вопросу о курице и яйце? – нехорошо прищурился бродяга. – К дурацкому вопросу, кто первый начал?

"Не желаешь слушать – промолчу", – хмуро сказал "бессмертный".

– Последний раз спрашиваю: скажут ли боги, сколько мне осталось пережить смертей, чтобы всё это закончилось?

"Спрошу. Но сам понимаешь..."

– Понимаю...

... Алексеич взглянул на свои ладони. Энергии он потерял довольно много – лишь из-за того, что больше переволновался, чем из-за того, что сделал нечто, спасшее человека – и не одного... Подошёл Володя.

– Алексеич, звонили из поместья. Приехали Игорь с Леной. Очень встревоженные. Говорят, у них информация по делу. Очень важная.

– Едем. Передай остальным, пусть при Дмитрии оставят теперь двоих. Хватит для простого оповещения.

Он сел в машину, и Володя повёз его в поместье. Сидя у окна, Алексеич всё смотрел на машины вокруг и думал о том, как себя сейчас чувствует Дмитрий. И, если честно, ощущал странное опустошение. А что, если они не сумеют найти другого способа убежать от смерти, одновременно остановив её? Неужели Дмитрию придётся постоянно сидеть в одном и том же месте, в непрерывном страхе, что однажды у него, Алексеича, ничего не получится?..

К чёрту вопросы, заставляющие чувствовать неуверенность!

Лучше углубиться в вопросы, которые помогут понять, что делать дальше.

Несмотря на отличный результат первого использования предвидения, Алексеич не собирался останавливаться на достигнутом.

Он спокойно смотрел, как движется мимо него город, как Володя легко и непринуждённо ведёт машину... Въезд во двор поместья – и Алексеич, забыв о своём желании быть спокойным, вылетел из салона.

– Где они? – бросил он вышедшему Владу, который приехал раньше и теперь наслаждался сигаретой.

– В твоём кабинете.

Он даже себе не хотел признаваться, что ожидает от Лены какого-то откровения. Но тем не менее – ожидал.

Быстро и сильно рванул дверь кабинета.

Встревоженное лицо девушки, которую негромко утешала Тася, – первое, что он увидел. Тревога и утешение – кажется, Лена и впрямь приехала с интересными новостями.

– Их осталось двенадцать! – выпалила девушка, быстро приближаясь к хозяину поместья. – Я видела сон! Их мир умирает! Они внедряются в людей, чтобы набрать силы! Если Дмитрий не будет умирать вместе с ними, они заставят его! Иначе умрут сами!

– Так, – повеселев, сказал Алексеич, обеими руками взяв девушку за плечи и вглядываясь в её глаза. – Ты мне сейчас весь дом переполошишь своим настроением. Ну-ка, успокоилась! Быстро. И – рассказывай подробно. Что видела? Каким образом?

После получаса допроса Алексеич задумчиво осел в своём кресле.

– Хм... Всё дело упирается в Дмитрия.

– Нет. Не всё, – уже бесстрастно сказала Лена. – Есть ещё один нюанс.

– Я не разрешаю тебе это делать, – точно так же бесстрастно сказал Игорь. – Это слишком опасно и может сказаться на психике. Не говоря уже о твоих чувствах.

– Есть что-то, чего ты мне ещё не сказала? – спросил Алексеич.

– Есть, – сказала Лена и вздохнула, обернувшись к Игорю. – Прости, но сделать это придётся. Дмитрий на грани, хотя выглядит неплохо для своего положения. Но без помощи он вот-вот сорвётся. Столько смертей пережить... Я вообще не понимаю, как он до сих пор не сошёл с ума. Так что не надо останавливать меня на полпути. Я решила – я сделаю это.

– Решительно как, – заметил Алексеич. – А теперь, пожалуйста, – конкретику. Что ты хочешь сделать?