Текст книги "Моя сказка (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

5

Сидевший на скамье у кабинета первой помощи Норман оглянулся на открывшуюся дверь. Вышел Фернан.

– Ну, что там с ним?

– Сильные ушибы, – с каким-то недоумением сказал друг. – Кровоподтёки.

– А, подрался? – задумчиво сказал Норман. – Чего удивляешься? С мальчишками это бывает. Понятно, почему в лес пошёл: травник, думал травами исцелиться. Молодец, вообще-то. Только уж очень его сильно побили. Кому успел дорогу перейти? – И остановился, встревожившись: – Лес давно проверяли?

– Недавно, – отозвался Эймери. – Если думаешь на нечисть, то зря. С кем-то другим у пацана были крутые разборки.

Они прошли коридор, спустились на первый этаж – и остановились на первых же шагах от лестницы. От дверей в больничный холл к ним мчалась всё та же четвёрка ребят. При виде принца с друзьями они затормозили так резко, что Норман поневоле забеспокоился, не свалились бы на скользком полу.

Четверо переглянулись, и рыженькая, отдышавшись, сказала:

– А мы хотели узнать… Ой, добрый вечер…

– Добрый, – пробурчал Норман, скрывая, что ему нравится их тревога за друга. – Здесь ваш травник. Живой. Только вот избитый. Вы знаете, кто его так?

Ребята снова переглянулись, а Фернан внезапно предложил:

– Норман, давай я это дело сам проконтролирую? Такого избиения и впрямь нельзя оставлять безнаказанным.

– Согласен. Начнёшь прямо сейчас?

– Конечно.

… Принц и светловолосый Эймери («Такой интересный! Правда ли, что он из боевого рода?» – подумала Мартина, поймав его взгляд напоследок) ушли.

Ребята стояли перед темноволосым Фернаном в абсолютной растерянности. Вот как ему всё объяснить? Мартина уже вздохнула и решилась было сказать, что не надо ничего контролировать, но Фернан выручил их сам, предварительно посмотрев на своих удаляющихся друзей, словно оценивая расстояние:

– Так кто её избил?

– Вы знаете? – поразился Александр.

– В аудитории я узнал её по обуви. Очень необычной. С какой-то плетённой поверх ботинка проволокой. Как зовут девочку?

– Синд, – с облегчением выдохнул Рик. – Что с нею? Как она себя чувствует?

– Спит. Принц нашёл её в лесу, где она пряталась и пыталась исцелить саму себя. Сейчас её обследовали наши целители. Сказали – если не тревожить её сон, большинство кровоподтёков сойдёт к утру. Итак? Хотелось бы услышать ответ на вопрос: вы знаете, кто так поступил с нею?

– Это её старшие сёстры! Сводные! – выпалила Мартина. – Они постоянно шпыняют её, издеваются над нею, а она молчит. А когда сильно достают, говорит, что они хорошие! Всё равно хорошие! Мне кажется, её чем-то шантажируют! Сделали из неё настоящую рабыню! А сегодня я узнала, что они у неё ещё и стипендию отнимают! Наверное, заставили подписать доверенность на получение!

– Именно это открытие вас возмутило тогда, на тропинке? – меланхолично спросил Фернан. – Это была одна из сестёр?

– Да!

– Будьте добры проводить меня к этим сёстрам.

Он даже слегка и церемонно поклонился Мартине, чтобы подчеркнуть свою просьбу. А парни отступили. И Мартина заметила интересную вещь: Фернан с ними вроде разговаривает спокойно и тихо, да и одет почти незаметно – во всё чёрное, кроме шейного платка синего цвета, но почему-то даже Александр, бывший ростом выше, рядом с ним выглядел каким-то маленьким и незначительным. Поколебавшись, Мартина встала с доверенным лицом его высочества (снова напомнила себе, чтобы не разговаривать с ним слишком простецки) и пошла рядом. Притихшие парни следовали позади. В короткой дороге Фернан только спросил Мартину, на каком курсе учатся старшие сёстры Синд.

В общежитие зашли через парадный вход, и Фернан сразу велел одному из стражников при вахте идти следом за дружной компанией на пятый этаж. Сначала Мартина подумала, что стражник нужен, потому что время позднее и сёстры Синд могут не открыть. Оказалось – для другого.

У апартаментов сестёр Фернан для начала приподнял бровь на роскошную дверь. Затем кивнул стражнику. Тот подошёл к двери и постучал. Ответил сварливый голос:

– Кто там?

Стражник откашлялся и солидно сказал:

– Доверенное лицо его высочества – лорд Фернан!

– Ага, сейчас! – отозвался другой голос. – Так мы и поверили, что доверенное лицо будет шляться поздно вечером по общежитиям! Не откроем!

Возмущённый стражник было открыл рот, но спокойный Фернан положил руку на его плечо – и тот отошёл в сторону. Фернан шагнул к двери и ткнул в неё пальцем.

Мартина ожидала, что от одного прикосновения дверь распахнётся.

Произошло всё гораздо страшней и неожиданней.

Дверь внезапно осыпалась прахом!

Забыв дышать, девушка резко вспомнила, что друзья принца – такие же маги-универсалы, как и сам его высочество. И то, что сейчас обыденно продемонстрировал Фернан-некромант, – это смерть деревянной панели, которая была дверью.

Сёстры, стоявшие близко к порогу: наверное, подслушивали? – сначала ойкнули, а потом с визгом убежали. Причина побега была ясна с одного взгляда: они переоделись ко сну… Возня и тревожные переклики свидетельствовали, что они готовятся встретить доверенное лицо принца в подобающей одежде.

Фернан перешагнул порог, запорошённый холмиками серой пыли, осмотрелся.

– Любопытно… – негромко проговорил он. – Замечательно живут наши студенты-второгодники, оказывается… – Пройдя ещё несколько шагов, присел на корточки. – Кровь. Били ногами? – Он провёл ладонью над полом, будто вслушиваясь в то, что слышно только ему. – Вот как… Интересно.

– Добрый вечер, лорд Фернан! – в два сладких голоса запели две скромно одетые барышни, и Мартина чуть не поперхнулась: сёстры Синд оделись чуть не в школьные формы! И выглядели такими застенчивыми! – Проходите, пожалуйста!

– Спасибо, – невозмутимо ответил Фернан. – Поговорим здесь. Не собираюсь задерживаться. Из-за чего вы избили свою младшую сестру?

Обе девицы открыли рты – и снова захлопнули.

Мартина смотрела на них и соображала: не скажут! Не скажут ведь!

Как ни странно – сказали. Чуть вперёд выступила Ивет и, опустив голову, пролепетала:

– Лорд Фернан, она нас оскорбила! Так сильно, что мы не сдержались!

– Я не буду говорить о том, что светские барышни так себя не ведут, – бесстрастно сказал Фернан. – Не буду говорить о поведении, не подобающем для девочек из семьи, которая считается достопочтенной. Вы Ивет?

– Да, – прошептала старшая.

– Возьмите.

Мартина во все глаза смотрела, как Ивет приняла из его рук две какие-то карточки и с удивлением посмотрела на них, а потом на доверенное лицо принца.

– А что это? – осмелилась спросить Ивет.

А Лунет вытянула шею, стараясь разглядеть, что именно дали сестре.

– Это магические чёрные карты запретов. Вы взяли их в руки и теперь в течение трёх дней не имеете права посещать университет, а также не имеете права выходить из своих апартаментов. Более того… – Фернан, может, и не хотел делать паузы, но сделал, отчего следующие слова ожидались даже Мартиной с опасливым вниманием – что уж говорить о сёстрах, которые таращились на него с ужасом, как кролики на змею. – Более того, если по истечении трёх дней на Студенческий архипелаг не приедет ваша мать, вы будете исключены из университета. Вы всё поняли?

– Но мы!.. – заныла Ивет.

– Ещё раз, – безучастно сказал Фернан. – Вы всё поняли?

– Да, лорд Фернан, – испуганно сказала Лунет, дёргая сестру за руку.

– Теперь решим ещё два вопроса. – Фернан огляделся. Следом за ним апартаменты оглядели и ребята из компании. Мартина вздохнула. – Покажите мне комнату вашей младшей сестры.

Сёстры переглянулись – и на лицах изобразилась паника. Мартина машинально положила руку на рукоять набедренного меча. Она видела пару раз эту жалкую каморку, знала, какова её обстановка, – и первая мысль сейчас: что эти дуры снова натворили там?

– Барышни.

И опять в голосе Фернана было лишь напоминание, но две сестры аж подпрыгнули и, пряча глаза, повели его и компанию в каморку. Та располагалась неподалёку – дверь в дверь с кухней. Лунет открыла дверь, не смея поднять глаз, и встала сбоку. Фернан снова шагнул лишь к порогу. Мартина выглянула из-за него и ахнула.

Они сбросили с койки постельное бельё и, кажется, растоптали его. Наверное, с кухни взяли все бутылочки с соусами и обляпали все стены, пол с тем же, естественно, постельным бельём разноцветными потёками и кляксами… Несмотря на увиденное, Мартине вдруг так захотелось, чтобы Синд немедленно пришла в себя! И чтобы открыла друзьям страшную правду: из-за чего так разъярились её старшие сёстры?! Какое оскорбление заставило их так изощрённо мстить младшей?!

Не оборачиваясь, Фернан щёлкнул пальцами. Мигом подбежал стражник.

– Второй этаж. Пустые комнаты есть? Или, лучше, – двухместные, в которых пока проживает только одна девушка?

Стражник ответил не сразу, заворожённый уродливой абстракцией на стенах и погромом в комнатушке. Наконец, он даже встряхнул головой и ответил:

– Двухместных не осталось, но одноместная есть, правда, очень маленькая.

– Если бы не сёстры, Синд мало сидела бы в комнате, – неуверенно вмешалась Мартина. – Лес и библиотека – любимые места после занятий.

– Где её вещи?

В голосе Фернана наконец тоже прорезались эмоции – угрожающие. Мартина поняла его. Если только девицы скажут, что они порвали, сломали, изуродовали вещи младшей сестры, небо обеим покажется с овчинку! Поэтому она сама поспешно, подгоняемая плаксивым выражением лица Лунет, вмешалась:

– Они не знают, где вещи Синд! Я знаю.

– То есть она их прячет?

– Да. Я быстро, – пообещала Мартина и побежала на кухню. Синд однажды проговорилась, что на время вечеринок её каморка бывает занята бесцеремонными гостями и что поэтому приходится прятать вещи в другом, недоступном для них месте. По дороге девушка прихватила знакомую ей холщовую котомку, валявшуюся у входной двери в уголке и оттого, видимо, не замеченную сёстрами. На кухне она подставила табурет и, поднявшись на него, пошарила на шкафу. Пальцы почти сразу наткнулись на свёртки, плотно отодвинутые к стене. Сказанное Синд оказалось правдой: она в самом деле прятала здесь свои немногие вещи и книги с тетрадями. Рик и Бреки, пошедшие за Мартиной, помогли ей: она передавала им вещи Синд, а они всё упрятывали в котомку. Девушка наконец даже улыбнуться смогла: хорошие у травников котомки! Вместительные!

Когда они вернулись к каморке Синд, стражник забрал котомку и поднял брови.

– Это всё?

Обернулся Фернан.

– В прихожей заберите её обувь.

Мгновенно кое-что вспомнив, Мартина помчалась в прихожую быстрей остальных: неизвестно, что скажет Фернан, но девушке не хотелось, чтобы он увидел: та самая оригинальная проволочная плетёнка на ботинке Синд, по которой он узнал в мальчишке-травнике девушку, скрепляла подошву, которая вот-вот отвалится. Синд в его глазах и так совсем уж унижена, а зная её, Мартина прекрасно понимала, что подруга не хотела бы нового унижения. Ботинки она нашла не сразу: один валялся близко к полке с обувью, другой – прятался среди кучи других вещей. Мартина завернула обувь в непрозрачный пакетик и понеслась назад.

Кажется, за минуты её отсутствия произошло что-то очень интересное: сёстры стояли багрово-красные и сжимали кулачки, готовые разреветься. Александр при виде любопытства, которого Мартина и не скрывала, осторожно шагнул назад и прошептал, едва удерживая смех:

– Они это будут отмывать! И отстирывать! К утру! И ставить входную дверь за свой счёт! А Фернан завтра придёт проверить!

– В смысле – они будут это оттирать всю ночь?! – с весёлым ужасом спросила Мартина. – И стирать тоже?

– Ну да! Им же завтра не на занятия!

– Но почему к утру?!

– Порча университетского имущества!

Между тем Фернан всё тем же слегка нудным голосом сказал:

– И последнее. Лунет.

– Да, лорд Фернан, – дрожащим голосом отозвалась девица.

– Покажите мне доверенность, по которой вы получаете стипендию Синд.

Девица метнула в Мартину гневный взгляд, а потом проблеяла, уже преданно глядя на доверенное лицо его высочества:

– Я не помню, куда её положила! Можно, я найду её и отдам вам завтра?

Фернан сложил руки на груди.

– Времени у меня более чем достаточно, Лунет. Поищите, пожалуйста. Я – подожду. – И шагнул в сторону – предусмотрительно и заранее пропуская её мимо из комнаты Синд, и всем этим движением подчёркивая своё терпение.

Сёстры снова переглянулись – уже в самой настоящей панике. Мартина с удивлением заметила, как глаз Лунет задёргался в нервном тике. Что это она?

Ждать пришлось недолго. Лунет вышла из каморки и вернулась почти тотчас.

– Вот, – еле слышным шёпотом прошелестела она, протягивая лист Фернану.

Тот взял доверенность, мельком взглянул на неё и, ни одним движением не показав своего отношения к бумаге (отчего Мартина, сообразив, что с доверенностью нечисто, чуть не завопила: «Да что же там такое?!»), кивнул:

– Ивет, Лунет. Прощаюсь с вами. – И, сделав паузу, слегка улыбнулся: – До утра.

И вышел. А за ним – компания и стражник.

Они спустились уже на два этажа, когда Мартина не выдержала:

– Лорд Фернан, что не так с этой бумагой?!

Он остановился и удивлённо взглянул на неё:

– Почему вы решили, что с бумагой не всё в порядке?

– Вы забрали её, – осторожно сказал Бреки. – Было бы всё в порядке, оставили бы.

Фернан только хмыкнул – правда, вполне доброжелательно, но так и не сказал ничего конкретного.

У выхода из общежития он только было вежливо распрощался с компанией, как Мартина, поколебавшись, спросила:

– Лорд Фернан, скажите, пожалуйста, а как нам теперь быть с Синд? Ну, принц Норман думает, что она травник, а не травница… Ну, вы меня поняли…

– На ваше усмотрение.

– Я это спрашиваю к чему, – осторожно сказала Мартина. – Нужно ли Синд носить парик и далее?

Фернан внимательно осмотрел компанию и спокойно сказал:

– Я бы предпочёл, чтобы вы решили эту проблему сами. До свидания.

И ушёл.

Мартина посмотрела ему вслед и решила: «Он прав. Мы это заварили – нам и решать, что делать дальше!»

А ребята дождались стражника с вахты, который взял ключ от новой комнаты для Синд, и пошли вместе с ним. Комнатушка оказалась и в самом деле крошечной. Но Мартина радостно улыбнулась, представив, как обрадуется Синд, когда поймёт, что комнатка отдельная! Пока ребята переставляли кровать, которая стояла «вверх тормашками», ближе к окну, а потом вытаскивали из шкафа матрас и подушки, Мартина быстро поставила котомку Синд на стул, обувь на полочку. А когда кровать была водружена на определённое парнями место, девушка быстро перестелила её.

Вся компания встала на пороге комнаты и осмотрела её.

Заглянувший стражник одобрительно покачал головой и закрыл дверь.

– Идите спать. Скажете потом своей подруге, что ключ она может взять на вахте.

Компания высыпала на двор общежития.

– Поздно уже, – со вздохом заметил Александр. – Ну и вечерок у нас был.

– Пора по своим общежитиям, – сказал Рик. – Теперь за Синд можно не беспокоиться. Завтра сбегаем к ней навестить.

Парни проводили Мартину до общежития боевых магов. И она постояла у окна в коридорчике-предбаннике, не заходя на свою вахту и выжидая, когда ребята исчезнут из вида. После чего тенью выскользнула из здания и, придерживаясь теневой же стороны, быстрыми перебежками добралась до университетской больницы.

У стены больницы она задрала голову. Второй этаж. Как проскочить мимо охраны? Магия не поможет: здесь все охранники из магов. Засекут сразу. Залезть на крышу и оттуда спуститься? А если окно закрыто?

Вздохнув, Мартина поразмышляла: а может, ей и так разрешат войти в больницу? Без десанта на второй этаж? Ну, если попросить? Пожала плечами и решительно пошла ко входу. Поднявшись на освещённое крыльцо, она замедлила шаг. Нет. Она пришла слишком поздно для посещений. Если целителей не встретит прямо в холле, охрана не пропустит дальше входа.

И девушка вернулась к зданию с той стороны, где располагалась палата Синд. Светились лишь окна первого этажа – и то не все. И фонарей здесь было мало. Может, поэтому Мартина не сразу заметила, что нужное окно не просто темнеет из-за потушенного света, но чернеет самым настоящим провалом открытых рам. А когда дошло, что это значит, девушка подбежала близко к стене.

Вовремя. Классически скрученная простыня вывалилась из открытого окна.

– Синд! – радостно зашипела Мартина. – Я здесь! Спускайся! Подхвачу!

Смутный силуэт показался в оконном проёме. Замер.

Решив, что девушка не расслышала, Мартина огляделась и снова зашипела:

– Синд, это Мартина! Спускайся!

Кажется, фигура на подоконнике кивнула. Но в любом случае вскоре с карниза свесились ноги, а потом фигура в смутно белом сначала медленно, а потом слишком быстро съехала вниз. Мартина сообразила сразу: руки у Синд ещё слабые! Подскочила к простынному жгуту и успела поймать девушку, помочь встать на ноги.

– Зачем сбегаешь?

– Мне тут плохо, – прошептала в ответ Синд. – Поможешь дойти до леса?

– Тебе же всякие мази наложили, – с недоумением сказала Мартина, разглядывая на ней белую больничную рубашку и того же цвета штаны. – Тебя здесь лечат!

– Мартина, среди трав я быстрей излечусь – правда-правда! Только помоги мне дойти до леса. Там одна полянка есть. Отведёшь меня и иди в общежитие спать.

– Ага, обрадовалась – в общежитие, – проворчала Мартина, подставляя девушке своё плечо. – Посижу рядом с тобой до утра. Тебе теперь домой, к сёстрам, возвращаться нельзя. Когда в себя придёшь – всё расскажу, а то пойдёшь ещё по привычке к ним. Синд, ты не представляешь, сколько всего сегодня было!

– А как я оказалась в больнице? – слабо спросила Синд.

– Тебя нашёл в лесу принц Норман.

– Что…

– Точно-точно! Он вместе с друзьями нашёл тебя и принёс в больницу. Только учти: он всё ещё думает, что ты парень. Он нам так и сказал – ваш травник… Синд, да ты не бойся опираться на меня – я сильная.

– Я – тоже, – выдохнула Синд.

– Долго ещё до твоей поляны?

– Нам надо свернуть с тропы и пройти во-он туда. Эту поляну какой-то травник спрятал от других за защитой. А я нашла её, увидела сверху, с обрыва. Если что-то почувствуешь – не пускает, скажи. Это и есть защита.

Когда они добрались до поляны, Мартина недоумённо огляделась. Полная луна ярко освещала этот участок леса. То, что Синд назвала поляной, оказалось уголком и впрямь свободным от деревьев, но трава здесь была – с головой укрывала!

Синд объяснила, что надо сделать, и Мартина пригнула волну трав, на которую Синд и легла. Постояв рядом, Мартина вынула меч и, усмехаясь самой себе: это Синд хорошо в лесу, а ей, боевому магу, подавай открытые местности! – села рядом, насторожённо прислушиваясь к лесным шорохам и шелесту. Некоторое время она боялась, что Синд замёрзнет, съёжится от холода: всё-таки не солнечный день, – но девушка как легла, так и не шевелилась. И Мартина опёрлась на густую стену трав за спиной и минуты всё ещё боролась со сном… Но в этом месте, может, благодаря магической защите, было тихо и спокойно. И странное тепло поднималось от земли, которое и усыпило бдительность будущего боевого мага. Скоро обе девушки спали: одна – лёжа на травах, которые исподволь и незаметно исцеляли её; другая – держась за меч, полулёжа на травах, мягко державших её…

… Норман, прежде чем заснуть, долго ворочался на постели, то сбрасывая одеяло, то снова накрываясь им. Наконец не выдержал, встал и открыл окно. Свежий воздух обвеял его разгорячённое лицо, и он опёрся на подоконник, глядя на лунную ночь и не видя её… Один-единственный вопрос сейчас очень раздражал его: почему до второй лекции у первого курса должно пройти ещё целых три дня? И вообще… Почему важную лекцию по истории Архипелага читают в университете всего два раза в неделю?

6

Обе проснулись очень рано. Как-то так получилось, что вместе открыли глаза и вместе же засмеялись: спали-то, приткнувшись друг к дружке, чуть не утонув в упругой и ароматной копне трав. Это утренняя прохлада заставила искать тепла. А проснулись, потому что над ними радостно голосила какая-то счастливая птаха, хотя солнце ещё бродило где-то и лесные тени были глубоко тёмные-зелёные, почти чёрные.

– Как ты? – спросила Мартина, глядя на бледное лицо подруги.

Синд осторожно села и, прислушиваясь к себе, пожала плечами.

– Как будто выздоравливаю после болезни. – И потрогала разбитую вчера губу. Под пальцами вчерашней царапины не чувствуется. – Мартина, а как я выгляжу?

– Как выздоравливающая, но на паре, если пойдёшь, всё можно свалить на бессонную ночь. Ну, румяна-то для тебя нетрудно будет достать, а если что, не забудь про иллюзорную маску – на один час хватит, потом снова наложишь, – сказала подруга и фыркнула, после чего с огромным любопытством спросила: – А за что они тебя вчера? Так сильно! А ещё, Синд… Мы не опоздаем?

Синд плавно провела по травам рукой, прислушалась и сказала:

– Первая пара в половине девятого. Сейчас полпятого.

– Что?! – ужаснулась Мартина и снова засмеялась. – Я ещё никогда так рано не просыпалась! Ну и ну! А ведь выспалась…

– А у травников самое время для сбора некоторых трав, – задумчиво сказал Синд и пригладила взлохмаченные волосы, а Мартина сняла с её белых прядей застрявшие травинки. – Вчера, пока меня не было, приходил баронет Вустер, чтобы сделать мне официальное предложение. В общежитии его встретила Ивет. За это.

– Поня-ятно, – протянула Мартина. И с новым любопытством спросила: – А это кто? Ну, баронет Вустер? Какой он из себя?

– Ты его видела, когда приходила с Александром. Полный такой юноша.

Мартина озадаченно поморгала, глядя на спокойную Синд, и расхохоталась.

– Синд! Ты неподражаема! Полный юноша! И это про того толстяка?! Да на нём слои жира, как желе, трясутся!.. – Снова задумалась и снова пожала плечами: – Ты прости, Синд, но мы с Александром видели, как он тебя тогда унижал. С чего это он тебя замуж?

– Вот именно, что ты была не одна, а с Александром, – вздохнула девушка. – Вустер решил, что у меня знакомства в высшем свете, а значит, такая жена ему подойдёт.

– А… ты бы вышла за него?

– Нет, конечно! Сама? Никогда! Да и мачеха никогда не разрешит, – Синд даже удивилась, и Мартина заметно успокоилась. – Теперь ты, Мартина. Что произошло вчера?

– Вчера произошло страшное стихийное бедствие для твоих сестёр, – торжественно провозгласила Мартина. – У него имеется красивое имя – Фернан. Но, прежде чем я расскажу про него… Тебе не кажется, что сначала было бы здорово сообразить, как тебе быть дальше? Может, мы пойдём к опушке, а я по дороге всё расскажу? А там уже тебе легче будет решать, куда идти: в больницу или в новую комнату.

– Ты права, – сказала Синд, обеспокоенно глядя на больничную одежду. – Я и так запачкала зеленью штаны, а ведь они белого цвета.

Встав, они отряхнулись и неспешно зашагали к опушке. Повела Синд: она знала этот лес как свои пять пальцев и пообещала вывести подругу прямо к кампусу. Так что, пока шли до нужного места, Мартина успела рассказать всё. А когда между деревьями показались здания общежитий, она спросила:

– Что будешь делать?

– Не знаю… – со вздохом сказала девушка, приглядываясь к дворам кампуса, по-утреннему пустынным. – Столько проблем… С главной проблемой туго – придётся дожидаться, пока не приедет мачеха. А вот с мелкими разобраться бы надо. Во-первых, как мне дойти до общежития в этой одёжке и пустят ли меня в общежитие в таком виде? Во-вторых, парика у меня нет. Точней, он есть, но в таком состоянии… Если его уже не выкинули. Иллюзию постоянно поддерживать тоже не смогу: на неё нужен концентрат внимания и сил, а часто отвлекаться на неё – себе дороже, особенно на лабораторных работах. Ой, я ведь обещала сегодня привести нашу группу на поляну…

– Но в первую очередь – одежда, – задумчиво сказала Мартина, глядя на сонные даже отсюда общежития. – Твоя осталась в больнице? Прости, но, когда я забирала твои вещи, я поняла, что у тебя одежды – раз-два и обчёлся.

Синд не стала возражать, только тихонько вздохнула. И тогда Мартина насупилась.

– Синд, прости.

– За что?

– Есть и моя вина в том, что тебя… обе сестры… – Мартина виновато покосилась на подругу. – Я у этой Лунет твою стипендию отобрала!

– Что?!

– Синд, давай так: я сейчас сбегаю к себе, принесу жакет, чтобы тебе можно было дойти до общежития. Ты берёшь ключ и идёшь в свою новую комнату. А я бегу в больницу, чтобы предупредить, куда ты пропала. В общем, решаем проблемы по очереди. Ну что? Подождёшь меня?

– Конечно, – беспомощно глядя на подругу, отозвалась Синд.

– Пока меня ждёшь, подумай вот о чём: будешь ли ты для его высочества травницей или останешься травником. Подожди! – подняла она руку, едва Синд хотела возразить. – Это и впрямь надо решать именно сейчас. Иначе ты не сможешь ходить с нами, в компании. А как ты собираешься сдавать принцу экзамен? Осталось всего несколько месяцев, семестр – ещё немного и закончится сессией. Надо решать это быстро ещё и по той причине, что всё это может здорово запутаться. Ты разозлишь принца. А на экзамене предубеждённый преподаватель – сама понимаешь, что такое. Ну, я побежала!

Синд глядела вслед Мартине, быстро уносящейся от леса, и улыбка медленно исчезала, преобразуясь в горечь. Тяжело, когда приходится складывать губы определённым образом и насильно заставлять их изображать улыбку… Из сумбурного рассказа подруги девушка пока вычленила два события: приезжает мачеха – и она, Синд, будет виноватой в том, что произошло… Земля под ногами покачнулась, пришлось сесть на землю… Есть и хорошее. У неё теперь, если верить Мартине, будет собственная комната, а значит, можно будет наконец-то приносить в неё травы, сушить их, составлять сборы… А в это время… Синд с трудом заставила себя не разреветься. Нельзя. И потому что нос будет болеть, и потому что она, Синд, должна быть сильной. Она переживёт унижение, которому подвергнет её мачеха. Может, даже издевательства. Надо перетерпеть. Надо пережить. Лишь бы остаться учиться здесь.

Травы словно поняли… Даже несчастный нос, всё ещё по ощущениям опухший, уловил волну запахов, пряных и сладких, горчащих, но ласкающих даже подпорченное обоняние. Синд прерывисто вздохнула и огляделась. А потом – повернула голову, а прямо перед тем же многострадальным носом – ромашка. Синд осторожно сняла раскрытую корзинку соцветия с выпуклым жёлтым холмиком серединки и бережно растёрла в ладонях. Вдохнула раз, другой… Сложно успокоиться сразу. Алхимикам легче: они готовят снадобья, которые угнетают… Но резкая ромашковая горечь всё же привела девушку в себя, а цветочные эфирные масла, кажется, чуть-чуть, но пробили заложенность разбитого носа. Синд машинально огляделась, машинально поднесла к носу ладонь с растёртой корзинкой – и замерла: перед нею покачивался жёсткий стебель календулы с ярко-оранжевым цветом. Странно: самая опушка, а травники не заметили?

Когда через полчаса Мартина вернулась, она засвистела от удивления: подруга бродила вокруг целой кучи травных и цветочных охапок, собирая ещё какой-то изысканный букет из длинных жёстких стеблей невзрачных белых и едва жёлтых цветов.

– Что это?

– Это тысячелистник, а это – зверобой.

– Нет, я поняла. Эти травки я знаю, но зачем они тебе? Никогда раньше я не видела тебя собирающей травы!

– Потому что мне некуда было собирать, – объяснила Синд. – Теперь, когда у меня есть своя комната, я собираюсь быть жадной-прежадной! – И засияла от счастья.

– Ну вот, а ты боялась идти к общежитию! – следом засмеялась Мартина. – Держи! Это мой старенький жакет, не бойся, если с ним что-то случится. В кармане, закрытом на пуговку, твоя стипендия. Купи себе обувь. А потом…

– Ты думаешь, что я здесь останусь? – с тревогой спросила Синд. Она натянула жакет и быстро засучила низ штанин. – После всего, что случилось?

– Синд, – кряхтя под грузом поднятых «веников», ответила Мартина, – не думай обо всём этом. Живи! И радуйся, когда случается что-то хорошее. Дерись, когда есть возможность. Сопротивляйся, когда идут наперекор, но есть силы. Обращайся к друзьям, если не справляешься сама!

– Если бы всё было так просто, – вздохнула девушка, взваливая на плечо целую копну оставшихся «веников». И перехватила проницательный взгляд Мартины. – Ты что?

– Знаешь, Синд, я пришла к выводу, что мне надо спасти тебя от разбойников, от похитителей, от пиратов, от страшной нечисти одного из островов Архипелага, потом от баронета Вустера, потом ещё раз напугать твоих сестёр, чтобы потом ты мне из благодарности рассказала, что же там у тебя такое непростое, что приходится подчиняться этим дурам! – Последнее Мартина произнесла угрожающе.

– Прости, Мартина, – еле слышно проговорила Синд. – Но лучше об этом никому не знать. Правда…

Даже травники всё ещё спали, когда они подошли к дверям общежития. Стражник, бывший при вчерашнем происшествии, узнал обеих и не только отдал ключ, но и помог девушкам донести собранные травы до комнаты. Открыв им дверь и оставив свою охапку прямо на столе, он попрощался и вышел. А Синд, приоткрыв рот, недоверчиво оглядела комнатушку и всплеснула руками.

– Неужели это моя комната?!

– Да, теперь я понимаю, что такое комната травников, – пробормотала Мартина, отмечая крючья по всем стенам и на потолках, а также полки для сушёных трав. – Слушай, а почему твоих сестёр поместили в общежитие для травников?

– Травников к старшему курсу остаётся очень мало. Из богатых семей сюда посылают мало. А в семьях среднего достатка родители не ждут, пока дети закончат полный курс. Для хорошего знания трав достаточно и первых трёх. Пятый и шестой курсы – это травничество сложное, уже близкое к алхимии. Оно настолько сложное, что даже те, кто хочет обучиться ему, не выдерживают. Поэтому в постепенно пустеющее общежитие и подселяют магов с общим магическим образованием.

Объясняя, Синд чуть не летала по комнатушке, развешивая собранную добычу, время от времени взглядывая на Мартину, которая с улыбкой следила за нею. Синд понимала, что значит эта улыбка: подруга считает, что она, Синд, ожила!

– Ладно, ты тут обживай, а я побежала к себе, – напомнила Мартина. – Скоро на первую пару, а я ещё не переоделась со вчерашнего. Да, я по дороге забежала в больницу, предупредила целителей насчёт тебя. Они велели передать тебе освобождение от занятий. Держи. И вот твои вещи из палаты. Я их сложила в пакет. Всё, я побежала.

Тихонько хлопнула дверь. Взглянув на старенькие настенные часы, оставшиеся, наверное, от последнего жильца, девушка взяла пакет Мартины. Выложив из него вещи, она невольно улыбнулась: где успела подруга раздобыть пачку печенья и бутылочку молока? С жадностью уплетая угощение, Синд чуть не засмеялась, представив, как подруга с мечом в руках отвоёвывает у кого-нибудь эти продукты. Чуть не давясь с голоду, она доела печенье и запила его молоком. Пока ела, постоянно смотрела на часы. На часовую стрелку… Странное впечатление: думать о сёстрах, которые сидят несколькими этажами ниже и не смеют выйти, потому что… наказаны.