Текст книги "Моя сказка (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Затаив дыхание, она нехотя открыла глаза и некоторое время потрясённо глядела на окружающие её травы, цветы и ветви кустов. Впрочем, они не только окружали. Вокруг неё самой сплелась настоящая беседка, которая её бережно поддерживала!

Машинально кинув взгляд на часы, Синд успокоила всполошённое дыхание: близко к четырём утра… Есть ещё время. А значит…

– Отпустите меня… – прошептала она. – Пожалуйста. У меня ещё работы много.

Мгновения тишины – и с еле слышным шелестом плети, мягко опутавшие её – поддерживая, принялись разворачиваться. Синд со странной радостью смотрела на шевеление трав и ветвей по комнате. Она не сердилась, что всё прекрасное, произошедшее с нею, оказалось всего лишь чудесным самообманом. Танцевать с Норманом – даже во сне удивительно хорошо! И закрыла ладошками рот: а ей-то казалось – они танцуют в громадной зале. В то время как весь танец происходил в крохотной комнатке. Ей казалось, они летят по прекрасному залу, украшенному розами, в то время как она всего лишь стояла у стола!..

– Вы не обижайтесь, – тихо сказала девушка травам и кустарниковым ветвям. – Но зря вы так меня… Хотя… Мне очень понравилось! Скрывать не буду! Это как сон, который кружит голову от счастья! Пока оставайтесь. Мне нравится, что вы пришли ко мне в гости. А я быстро закончу свои дела и провожу вас, – она улыбнулась, – как подобает хозяйке. Вы же подождёте?

И она снова принялась за шитьё – уже второго платья, то и дело поднимая голову и посмеиваясь от радости: кусты и травы по-своему решили распорядиться выделенным им временем и принялись украшать комнату, образуя странные, изящные, словно старинные завитки, рамы для окна, для двери и даже для часов на настенной полочке. Синд прекрасно понимала, что они выполняют потаённые её желания хоть чуть-чуть напомнить о доме. Но ей всё чудилось: они сами стараются обустроить её жилище и сделать его не той коробкой с бедными предметами мебели, характерными для студенческой комнаты, а чем-то иным, где хорошо и заниматься учёбой, и предаваться самым удивительным мечтам.

Повесив оба платья сестёр на единственную вешалку в шкафу, Синд осторожно прошла между травами, стараясь не наступить на них – на гостей! И, словно прячущийся заговорщик, выглянула во двор общежития. Гора с лесом, бывшая с этой стороны здания, легонько заалела с обеих сторон. Скоро рассвет. Пора прощаться с неожиданными гостями. Пока ни один травник не побежал за добычей в тот же лес.

Под ногами что-то шевельнулось. Синд, погасившая все магические огни с окончанием работы, пригляделась. Дикий плющ медленно поднимался к подоконнику, одновременно его плети снова мягко окружили девушку. Секунды – и Синд оказалась в кресле, а потом!.. Волна трав и ветвей стремглав выбросилась из окна – и хохочущую от изумления девушку понесло в лес! Она смеялась, вскрикивала от испуга, когда её слегка потряхивало в этом странном кресле – почти как на качелях! Ахала от какого-то немыслимого счастья и всё думала и думала о Нормане! Вот он! Вот он рядом! А может, он позади? Может его тоже несёт гигантской душистой волной где-то следом за нею?

Уже в лесу Синд не выдержала: ощущение присутствия Нормана было таким отчётливым! Она обернулась – и в древесных тенях (сердце стукнуло) мелькнула ещё одна тень, смутно человеческих очертаний…

… Норман, зажмурившись и вцепившись в спинку сиденья перед собой, зашептал что-то неразличимое, то и дело резко охая, а потом с каким-то облегчением смеясь. Несмотря на всё своё необычное состояние, странно счастливый. Уже испуганный этими неожиданностями, Эймери глянул в верхнее зеркальце.

– Что с ним опять?!

– С ним? С ним опять Синд! – Фернан уже не мог объяснять что-то конкретно: он только трясся от бесшумного смеха, закрывая глаза ладонью.

– Фернан, дьяволы! Надо что-то делать!

– Сейчас она успокоится – успокоится Норман. Тогда напомню ему о том, чтобы он закрылся от неё, – утешил друга Фернан. – Только вот загвоздка есть… Захочет ли он закрываться? Вон какой счастливый. Ладно хоть – подъезжаем уже к их поместью…

… Вернулась Синд из леса с ранней добычей, набрав побольше тех трав, которые лучший сок дают именно в это время. Помня о том, что надо побыстрей и сок из них выжать, и успеть собраться выйти пораньше, чтобы добежать до сестёр – отдать им переделанные платья, она обратно, в общежитие, неслась так, что только пятки сверкали! На бегу здоровалась с теми травниками, которые спозаранку решились идти в лес и удивлённо окликали её: «Синд? Ты? Когда же ты спишь?»

Ну как им ответить, что эта эйфория, эта жадность к травам – оттого, что она дорвалась до любимого занятия, что теперь когда-то всего лишь увлечение теперь может быть поставлено на серьёзную основу? Она и не отвечала – лишь махала свободной рукой, и здоровалась, и смеялась!..

… Они сидели в машине, наблюдая, как мачеха, одетая так, словно собралась ехать сразу на посольский раут, а не в студенческое общежитие, величественно проходит между двумя рядами прислуги и садится в машину, дверцу которой придерживает…

– Неужели это дворецкий? – тихонько удивлялся Эймери. – Ну и замашки у дамочки! Она к этому привыкла? Или так хочется выглядеть достопочтенной?

– По рассказам Синд, я понял, что женщина очень богата, – задумчиво сказал Норман. – Но богатство ещё не значит… Фу-у… Уехала.

– Такое впечатление, – сказал Фернан чуть насмешливо, – что вся прислуга вздохнула с облегчением.

– Как и мы, – скептически сказал Норман. – Ну что? Начинаем?

Они встали неподалёку от семейного поместья Синд. Вокруг было достаточно деревьев и кустов, чтобы спрятать под ними машину… Эймери негромко спросил, поглядывая на дорогу с клубившимися на ней облаками пыли:

– С чего начинаем? Норман, ты определил направляющие нити?

О последнем ему рассказал в дороге Фернан. Если душа ещё живущего, например в коме, человека не ушла навсегда, невидимые, тончайшие нити от неё могут привести к телу. Что, впрочем, справедливо и для мёртвого человека, чья душа по каким-либо причинам не смогла уйти в небытие. Норман в направляющих нитях души был специалистом высочайшего класса, поэтому главный спрос и был с него.

– Он не в доме. Надо объехать поместье и попробовать проникнуть в сад. Не знаю, почему сад, но чувствую – нити души тянут меня туда.

Эймери послушался и осторожно направил машину вокруг поместья. В дороге он пытался угадать, где же может быть помещён человек, лишённый души, человек, который не властен над самим собой, а полностью подчинён вздорной бабе, потому что та оказалась хитрей его. И Эймери благодарил бога, что ему так повезло – он смог встать рядом с тем, из-за кого ему волей-неволей, но придётся учиться магии и дальше.

В самом глухом углу, между лесом и поместьем, они оставили машину, припрятав её под огромным количеством сторожевых заклинаний. И не спеша вошли в сад.

Сначала показалось, что этот сад – продолжение леса, причём чащобного, настолько он был запущен. Продирались сквозь такие переплетения старых деревьев, что легче было бы распилить их, нежели попытаться отделить их друг от друга. Перескакивали такие мощные упавшие стволы, что те были соизмеримы лишь, может, с изгородью против чудовищ. А потом появилась тропа. Они вышли на неё как-то неожиданно – и замерли, прислушиваясь. Кусты здесь стояли плотной стеной – то есть за ними всё же в этом месте ухаживали. А может, не за ними ухаживали. Может, поддерживали в хорошем состоянии именно тропинку.

Трое парней стояли недолго. Норман первым перестал вслушиваться.

– Как Синд и сказала: тропа служит связью между двумя поместьями – её и крёстной. Наверное, эта крёстная ходит здесь, чтобы сидеть с телом её отца. Идём.

Он повёл их за собой, всё так же высоко держа голову – прислушиваясь к малейшему шороху, скрипу или треску. Пару раз все вздрогнули: резко и хрипло вскрикнула какая-то птица. Здесь, в этом тёмном глухом уголке, всё казалось угрожающим. Тем не менее, принц продолжал идти впереди – под внимательным надзором своих друзей-телохранителей… Если бы Норман не держал руки слегка приподнятыми, даже Фернан не разглядел бы тех нитей, о которых было сказано, – так понял Эймери. Но даже Фернан сильно напрягал глаза, чтобы увидеть то, чего легко и невесомо касается принц.

Как в самом настоящем лесу, перед ними внезапно расступились деревья. Они очутились на светлой маленькой полянке, на которой высилась чуть сгорбившаяся избушка, чуть не вросшая в мшистую землю…

– Сторожка? – не выдержал Эймери. – Она выкинула его в сторожку? Даже не оставила дома?! – Он не мог подобрать слов, чтобы выразить своё возмущение.

– Стучим? – вопросительно взглянул на принца Фернан.

– Нет, не обязательно. – Принц подошёл к двум покосившимся ступеням и осторожно положил ладонь на что-то в воздухе.

И отошёл. Эймери сообразил, что он коснулся защитного заклинания. Или сторожа. Но настолько опять-таки тонкого… Разглядел ли Фернан? «Надо начать посещать все занятия по усилению проникающего взгляда», – решил раз и навсегда Эймери.

Дверь не заскрипела, как ожидалось. Хоть и открылась медленно, словно остерегаясь… Эймери забыл, как дышать… Прекрасная женщина, странно сияющая, с белыми косами, струящимися по груди, в длинном тёмно-зелёном платье, безо всяких украшений, не считая настоящей розы, сахарно-алым бархатом темнеющей на плече, внимательно оглядела пришельцев и присела перед Норманом:

– Доброе утро, ваше высочество! Рада видеть вас и ваших друзей.

– Доброго… – проговорил принц, не сводя с неё зачарованного взгляда.

Женщина помолчала немного. Улыбка, приветливая и умиротворяющая, постепенно погасла, потемнели глаза глубоко синего цвета. Женщина поклонилась:

– Войдите, господа. Дорога ваша была долгой. Я напою вас и накормлю, а потом вы расскажете, с чем прибыли. Прошу вас.

И с новым поклоном она отошла вглубь избушки, пропуская мимо себя всех троих.

14

Сразу после приглашения парни немедленно перегруппировались: перед принцем шагнул Эймери, позади – встал Фернан. Обычная ситуация, когда надо войти в незнакомое помещение. Норман привычно поморщился, но подчинился.

Вот только Эймери в дом войти не смог. Он наткнулся на невидимую силу, которая его не пропустила. Попробовав поднажать, он, по впечатлениям, слегка прогнул преграду, словно жёстко натянутую парусину, но проломить или порвать её не смог. Изумлённый, он попытался «увидеть» её, но всех его сил хватило лишь на видение некоего призрачного марева, блеснувшего раз и снова пропавшего.

– Дай я… – с удивлением сказал из-за спины принца Фернан.

Норман остановил его.

– Времени мало. – И спокойно перешагнул порог. Затем, обернувшись, подал руку сначала Эймери, а затем Фернану, переводя обоих.

Женщина, сиявшая слабым светом даже в полумраке сеней, лишь улыбнулась и пошла впереди. Она быстро поставила на стол посередине единственной комнаты поднос с лёгкой выпечкой и кувшин. В один из бокалов налила сок и поднесла принцу. Тот кивнул и спокойно выпил. Друзья взяли по печенью и остались у стола, а Норман, оставив бокал на столе, пошёл следом за крёстной Синд. Фею не узнать невозможно – хотя бы по тому сиянию, которое она распространяет вокруг себя и которое легко разглядит даже самый обычный человек. А у фей свои законы гостеприимства. Выполнить хотя бы часть из них – пройти проверку, хотя они кажутся примитивными. Норман проверку прошёл.

Фея, не представившись, что подсказало: визит будет коротким, – шагнула к занавесям-гобеленам, выцветшим от старости, и слегка откинула один из них, оглянувшись и тем безмолвно приглашая Нормана. Когда он подошёл ближе, она первой шагнула за гобелен. И, нисколько не сомневаясь, принц последовал за нею. Они очутились в небольшой комнатке, отделённой от основного помещения при помощи тех же гобеленов. Здесь из мебели была лишь кровать – скорее, даже старинная низкая лежанка, примыкающая к камину. Постель на ней была чистой и белой, отчего неподвижно лежащий здесь человек выглядел мертвенно серым.

Принц подошёл к кровати, пристально вгляделся в запавшие глаза когда-то сильного мужчины – сейчас почти мертвеца, а потом взглянул в сторону камина. Фея выжидательно следила за его действиями, не отходя от «порога».

– Я расскажу, – негромко сказал Норман, продолжая смотреть не на человека в постели, а на тень у камина, и фея тихо улыбнулась. – А вы только кивайте, если я буду прав. Феи ничего не понимают в некромантии, а тем более в некромагии или в экзорцизме. Их область – жизнь. Ваша жена – ледяная ведьма. Она привела экзорциста, тоже ледяного колдуна, и спрятала вашу душу в шкатулку – под стерегущее заклинание. Я прав? Именно это произошло?

Тень у камина колыхнулась. Фея, ставшая серьёзней, прошелестела от гобелена:

– Об этом я не знала. Мне казалось, эта женщина опоила его чем-то.

– Она пользовалась вашим именем, – продолжал Норман, – чтобы получить доступ не только к вашему имению, но и к нашему миру. У ледяных колдунов свои представления о мире, и они не совпадают с общечеловеческими. Если бы не Синд, никто бы ничего не узнал. А отец Синд очень благороден. Поэтому принял на себя ношу помочь вдове и детям своего друга…

– Нет, не детям… – снова прошелестела фея.

На этот раз Норман обернулся.

– Сёстры Синд не дети его друга-однополчанина?

– Нет. До него был обычный человек, за которого родители ей не разрешили выйти замуж. – Фея помолчала в нерешительности. – Но, кажется, она вышла за него, потому что родители в одночасье погибли. История с тёмным пятном. Я не присматривалась к этой женщине, пока не узнала, что у её дочерей очень маленькие магические способности. Поэтому после смерти мужа она рвалась приехать сюда, в наш мир, где девушки с таким слабым талантом к магии не погибнут. Ледяные колдуны не любят полукровок. Муж её, человек, тоже прожил недолго. История запутанная.

– Значит… – Принц задумался и снова посмотрел на тень. – Я могу вернуть душу в тело, если вы последуете за мной.

– Ваше высочество… – Фея склонилась перед ним в поклоне.

Они вышли в комнату, где принца дожидались друзья.

Фея вздохнула и протянула Норману обычный воинский знак.

– Тень пойдёт за вами, если в ваших руках будет вот это. Я не спрашиваю, сумеете ли вы сделать то, что обещали. Вы сильный и уверенный. И вашей уверенности верю. Прежде чем уйдёте, хочу предупредить: вы прошли из леса сюда и никого не встретили, но эта женщина запустила в сад ледяных зверей. Будьте осторожны, уходя. И ещё. – Фея взяла с подоконника мешочек и протянула его Эймери. – Пожалуйста, положите эту вещь в комнате Синд. Это мой подарок крестнице – на празднества.

Норман несколько удивился, как и Эймери, впрочем, почему именно тот должен передать подарок Синд. Поэтому мимо его внимания прошло другое: подарок должен быть положен в комнате, а не передан. Но все трое распрощались с феей быстро и заторопились уйти, чтобы успеть до обеда в университет.

… Несмотря на возню с травами, Синд многое успела за утро.

Напевая и даже пританцовывая, она прикинула время и даже решила сама отнести чуть переделанные для сестёр платья в их апартаменты. Она пробежала со своего второго на их пятый и осторожно нажала ручку на новой двери. Улыбнулась. Новая дверь! Они всё-таки поставили! И тут же усмехнулась: сёстры так и не привыкли, что младшей сводной сестры нет в их апартаментах! Дверь не закрыта! Привыкли, что она закрывает… Она проскользнула в помещение и, повесив платья на спинки стульев, перенесла один стул к комнате-спальне Ивет, а второй – к Лунет. А шагая назад, рассеянно, по привычке, даже не думая, что делает, собрала с пола разбросанные вещи и разложила их по местам. Долго придётся сёстрам отвыкать от бесплатной прислуги!..

У порога оглянулась. Проверила замок, поняла, как он закрывается. Вышла, закрыла дверь и погладила отверстие замка, прошептав защитное заклинание. Щелчок раздался негромкий. Теперь никто из посторонних не сможет войти к сёстрам, пока они спят. А уж будить их Синд точно не собиралась. Слушать их новые жалобы на «помощницу», которую для них нашла мачеха? Не больно-то хочется.

И Синд побежала вниз, к себе. Надо ещё собраться на первую пару.

Дверь её комнаты была полуоткрыта. Но Синд не испугалась. На косяке «висело» предупреждение: «Синд! Не бойся! Это я здесь!!»

Она распахнула дверь и весело сказала:

– Доброе утро, Мартина!

– Доброе! – отозвалась рыженькая воительница, сидевшая на стуле у окна. – Ты где гуляла? У тебя было открыто – я и вошла.

– Что с ногами?

Мартина сидела на стуле не абы как, а упираясь в сиденье одной ногой и гладя пятку ладонью – явно морщась. От вопроса Синд хмыкнула.

– Травница, да?

– Конечно – спрашиваешь ещё. Что случилось?

– Не знаю, трещины по краям стопы пошли. Вроде незаметно, а боль раздражает. И стоять не всегда удобно: чуть не так ступила – трещины кровавят.

– Та-ак, признавайся! Где, по какому льду бегала босиком? Или где перестояла на холодном? Ну-ка, встань! – Синд нагнулась и ладонью от стопы рыженькой воительницы, будто прислушиваясь, провела до её талии, подержала. – Та-ак. Всё с вами ясно.

– Это не слишком серьёзно? – обеспокоилась Мартина.

– Драться сможешь и дальше! – засмеялась Синд. – Не пугайся. У тебя два выхода из положения. Оба лёгкие. Или бежишь в столовую и там договариваешься с поварами, чтобы они тебе дня три оставляли свежий укропчик – пожевать. Впрочем, можно договориться и с огородниками – будешь к ним бегать те же три дня. Или могу дать сушёного укропа, чтобы заваривать и пить отвар. Выбирай. Ты сильно простыла.

– Температуры нет, – подозрительно заметила Мартина. – И я ничего не чувствую.

– А этого не замечаешь, пока осложнения не начнутся. Это внутренняя простуда, – отозвалась Синд и открыла дверцу шкафа. – А пока могу дать смягчающую мазь на ромашке с лимоном. Не бойся – можешь намазать кожу прямо сейчас. Она хорошо впитывается, и уже к вечеру трещины кровоточить не будут, а ножки будут просто прелесть. Вот. Так где ты была вчера, после того как все разошлись?

– В спортзале, – призналась рыжая воительница. – У нас нет первой пары, поэтому я решила потренироваться ночью, чтобы Эймери снова меня не уел. А спортивной обуви не взяла. Сама знаешь, что туда без обуви не пускают. Ну и пошла – босиком.

– Разве вы с ним ещё не додрались? – удивилась Синд, фарфоровой ложечкой аккуратно переправляя мазь из большой крытой чашки в плоскую баночку. – Мне казалось, вы уже всё выяснили!

– Нет. Сегодня сразу после четвёртой пары ещё один поединок – помнишь, я говорила? На сладости. Если я проиграю, платит он.

– Странное условие – выигравший платит, – сказала Синд, быстро запихивая в сумку тетради.

– Так он это… типа меня поддразнить. Но я ему сегодня покажу! – пригрозила рыженькая воительница. – Пусть не думает, что я не в состоянии за себя платить!

– Но тебе придётся платить и за него!

– И что? Не видела, какой он тощий? Он же как девчонка – не ест, а только клюёт.

– Мне казалось, он такой тощий из-за тренировок. Берегись, Мартина! А вдруг он из тех, кто ест с удовольствием, но сам – про кого говорят, не в коня корм?

– Счастливый! Мне бы так! – с сожалением вздохнула Мартина.

– Глупая, – снисходительно сказала Синд. – А вдруг он присмотрелся к тебе по закону контраста? И учти: ты не пухлая, а просто слегка плотненькая! И что-то я вообще не видела на факультете боевой магии тощих девушек!

Их занимательный разговор перебили. В дверь торопливо постучали, и Синд пригласила войти. Одновременно со стуком Мартина слетела со стула, на который снова было уселась, и уже с мечом в руках выжидала, кто появится на пороге. Синд улыбку спрятала: ей уже сказали – кто. Три веточки плюща, банку с которыми она поставила на небольшом выступе стены у двери, замагиченные на охрану – сторожили неплохо.

Так что, когда возбуждённые ребята ворвались в комнату, она сразу сказала:

– Привет! Доброе утро!

– Привет-привет! – азартно воскликнул Рик. – Девочки, мы разгадали! Ура нам!

– Ура! – деловито сказала Мартина, выдирая из его рук стопу бумаги. – Ну-ка, показывайте! Не держи так сильно – порвём!

– Это ты порвёшь – ишь, нетерпеливая! – добродушно сказал Александр. Золотистый дракон выглядел расслабленным и жутко довольным. Зато Бреки не шёл за ним, а подпрыгивал, не в силах сдержать радости! Ладно хоть дверь закрыли.

– Ух ты! – восхитился тем временем Рик, встав перед открытым шкафом. Бреки тут же примчался посмотреть, что интересного нашёл старший брат. – Вот это да! Синд, это у всех травников такое, да?

– Какое там у всех! – махнула рукой Синд, с улыбкой глядя, как братья рассматривают полку, забитую склянками. – У меня меньше всех. Пока, конечно. Ничего. Два месяца у сестёр я доберу быстро. Правда, мне посуды не хватает, придётся сегодня или завтра сбегать к стеклодувам.

– Ещё банок набрать? – ужаснулся Рик.

– Хм… Вчера Бреки вроде себе пару из травниц нашёл? Сбегайте к ней как-нибудь в гости и посмотрите, на что похож её одёжный шкаф, – усмехнулась Синд. – И потом… Кто бы говорил! У вас у самих вся комната как будто завалена камнями и всем, что вы притащили с берега, да и с самого моря.

– Но у тебя тут сушёные травы – всего лишь, – возразил Бреки. – А у нас талисманы и обереги. Мы делаем их заранее, чтобы потом не тратить время на поиски…

– Эй, травники и стихийники! – сказала Мартина. – Дракон сейчас от ваших разговоров заснёт! Думайте давайте, когда пойдём на пляж проверять, правильно ли мы расшифровали защитное заклинание.

– Хм… Заснёт… – проворчал Рик. – Подерись с ним – вот и не будет спать.

– Не здесь же! – фыркнула Мартина и с ног до головы оглядела Александра, изумлённого этим смелым и даже рискованным заявлением. – Вот выйдем погулять – тогда и посмотрим.

Пока друзья перебрасывались подначивающими репликами, Синд, прислушиваясь к ним и посмеиваясь, быстро надела все свои обереги, схватила сумку и напомнила:

– Ребята, опаздываем.

Они выбежали из комнаты, оживлённо переговариваясь. Синд обернулась, махнула рукой на дверь, «вбрасывая» в неё заклинание сторожа. Девушки спускались по лестнице позади всех, поэтому Мартина быстро спросила:

– Синд, что у тебя с платьями? Всё успеваешь?

– Сёстрам сделала – отнесла. После пар в лавке возьму ткань, быстро прошью её в «трубу», слегка приталю – вот и моё бальное платье. Как тебе эта идея?

– Точно успеешь?

– Конечно.

– Прости, Синд, за следующий вопрос, но что у тебя с обувью на бал?

– Ой… А, потом придумаю что-нибудь. У меня ведь целых две стипендии! Ты вот сама не забудь: баночка у тебя в сумке – ноги смазать.

Рыженькая воительница с сомнением покосилась на неё.

Перед тем как разбежаться по группам, на крыльце корпуса для первокурсников они остановились на минутку и быстро уговорились, что на пляж для випов пойдут после четвёртой пары. Мало ли у кого сколько пар.

– Девушек бы ещё своих взять, – мечтательно сказал Рик.

– А это не будет излишней наглостью? – скептически спросил Александр – и неожиданно мечтательно улыбнулся.

– Давайте так, – сказала Синд, посмеиваясь. – Сегодня без девушек, но завтра выходной для всех. Так что вряд ли сторожа на виповском пляже успеют поменять формулу заклинания. Успеете и проверить, всё ли нормально с расплетённым заклинанием, и похвастать перед своими девушками.

Все засмеялись и побежали по местам.

Встретиться собирались на второй паре – на общей лекции по «Основам магической безопасности». Третьей – вздохнула от предвкушения Синд – будет тоже общая, по истории Архипелага. И читает её Норман. «Ура!» – тихонько шепнула девушка, быстро проходя между столами к своему месту. Спустя минуту в кабинет вбежали две опаздывающие травницы, а следом появился преподаватель. Он сразу встал за небольшую кафедру и принялся выкликать по фамилиям присутствующих, после чего быстро устроил фронтальный опрос по домашним темам. Когда вся загнанная до состояния «ни вздохнуть, ни охнуть» группа «проснулась», он насмешливо велел открыть тетради и записать несколько заклинательных формул для лечения особой категории ран.

Синд было легко. Эйфория от странной энергичной ночи и раннего деятельного утра всё ещё бурлила и кипела внутри. Она легко сосредоточилась на теме урока, но брошенная Мартина реплика застряла в душе, и вскоре урок будто отошёл в сторону… Туфли… Да, платье сшить легко из куска ткани… Но обувь не сошьёшь…

Или попробовать сшить? Нет, придумать она, Синд, горазда… Какие-нибудь, скажем, лёгкие тапочки с лентами вместо завязок – пойдёт, как оригинальные туфельки… Но хватит ли времени? Тратить денег на туфли, которые пригодятся лишь на один вечер, а потом сидеть без копейки… Ну хорошо, у неё есть подспорье – бесплатные обеды, которые она уже придумала забирать как сухой паёк, что в столовой разрешается. Да и братья-стихийники всегда помогут не голодать: оба любители сушёной рыбки…

Она глубоко вздохнула. И хочется, и колется… Норман… Надо думать о том, что на вечере будет Норман! А уж безденежье она переживёт. А ещё… Сёстры поняли, что всё же можно продолжать обращаться к младшей сестре – и Синд поможет. Значит, без работы она не останется. И будут деньги. Потому что сёстры соображают.

– … Синд!

Девушка встрепенулась – и захлопала глазами: в кабинете никого! А потом почувствовала что-то странное вокруг себя, оглянулась и ахнула: она сидела словно в кресле – среди крепких рябиновых ветвей, оплетённых диким виноградом.

– Замечталась, Синд? – улыбнулся ей преподаватель, стоящий у её стола. – Пара закончена. Можешь идти на следующую. До свидания.

– До свидания, – пролепетала девушка, лихорадочно отпуская магические растения расплестись и исчезнуть и одновременно засовывая в сумку конспекты и обереги, сделанные на практикуме. Кажется, преподаватель решил, что замечталась она лишь под конец урока. Фу-ух… Пусть так думает! Она любит его уроки, и будет жаль, если он начнёт относиться к ней, как к лодырю.

Следующая пара на втором этаже. Девушка буквально взлетела по одной лестнице, прыгая через ступеньку, крутанулась на площадке с поддержкой за перила взлететь по другой. И резко остановилась, чуть не врезавшись в кого-то, когда ей внезапно преградили путь, схватив за локоть.

– Ой, извините… Я нечаянно… – суматошно заговорила Синд и подняла глаза. И замерла. Несмело улыбнулась.

– Синд… – тихо сказал Норман, а два его друга выглянули из-за его спины, кивнули девушке и обошли пару, спускаясь далее.

– Здравствуйте, – чуть дыша выдохнула Синд, жадно всматриваясь в его серые глаза и про себя уже только тихо умоляя, чтобы принц не отпускал её руку. У него сильные пальцы, сухие и горячие. И пусть мимо пробегают студенты и преподаватели, исподтишка, а кто напрямую поглядывая на них…

– Мы на «ты», – покачал головой Норман и потянул её за собой – к витражному окну на лестничном пролёте. – На пару слов, а? Синд, ты ведь придёшь вовремя на церемонию посвящения в студенты?

– Конечно, – удивилась она. И хмыкнула. – Даже если бы попробовала опоздать, мне бы не дали этого сделать. Ребята придут за мной. И мы вместе пойдём на посвящение. Милорд… Ой… Норман, а вы… – Улыбка медленно таяла на губах. – Вы…

– Мы почти разгадали тайну твоей шкатулки, – серьёзно сказал принц, догадавшийся, о чём она хочет спросить. – Если будут какие-то открытия, ты узнаешь первой. Обещаю. Я о другом. Ты знаешь, что сегодня приезжает твоя мачеха?

– Знаю. Сёстры сказали.

– Тогда ничего больше говорить не буду. Кто предупреждён – вооружён, – улыбнулся принц и, приподняв её руку, поцеловал ладошку.

Синд только привычно начала садиться в книксене перед ним, как Норман кивнул ей и быстро спустился к ожидающим внизу друзьям… Стараясь, чтобы губы не слишком откровенно расползались в счастливой широченной улыбке, Синд пошла к лестнице – и снова столкнулась с кем-то, кто загородил ей дорогу.

– Баронет Вустер? Добрый день! – На этот раз Синд учтиво присела перед толстяком, вставшим на её пути.

– Добрый, – недовольно пробормотал баронет и с привычной для Синд претензией в голосе спросил: – Как это его высочество выбрал тебя своей парой на бал? Как ты с ним познакомилась? Или тебя познакомили?

– Нет, нас не знакомили, – вздохнула девушка, стараясь быть светски сдержанной и с трудом удерживаясь, чтобы не посмеяться. – Я упала на его высочество. Правда, падая, я не знала, что он принц Норман. Да и не думала, что он будет в месте моего падения.

– А почему ты упала? – удивился Вустер. – И как это вообще возможно – упасть на человека?

– Просто, – невозмутимо ответила Синд, уже пришедшая в себя как от неожиданного появления Нормана, а за ним баронета, так и от внезапного допроса. – Мы, наша компания, играем в охотников. – Она улыбнулась его ошарашенному виду. – Вы не знали, что моя вторая специализация – боевая магия? Так что такие игры – лучшая практика для того, кто умеет не просто носить меч!

– Нет, не знал, – выдавил баронет и попятился, уступая ей дорогу. – Что ж, желаю вам хорошенько повеселиться на балу, Синд.

– Благодарю вас, баронет Вустер! – Она снова присела перед ним в хорошо выверенном, строго церемониальном реверансе, жёстко держа спину. И легко упорхнула в аудиторию, с изумлением припоминая его последнюю реплику: баронет обратился к ней на «вы»! Бывают же в жизни чудеса!

Свалившись на скамью, на которой уже сидела вся компания, Синд осторожно толкнула локтем руку Мартины и сказала:

– Я выбрала новую специализацию. Буду учиться дальше практической боевой магии, которой начинал учить меня отец! Нечего зря штаны просиживать и учиться тому, что в жизни вряд ли пригодится!

– Ура! – завопила рыженькая воительница и обняла Синд.

– А что случилось? – поинтересовались парни.

– А ничё! – гордо сказала Мартина. – Нашего полку прибыло! Теперь не только я буду гонять вас с мечами в поединках, но и Синд! Вы знаете, какую она специализацию выбрала? Ага! Будем лупить всех, кто попадётся под горячую руку! Ура Синд!

Далеко-далеко прозвенел звонок. Студенты притихли с приходом преподавателя и принялись строчить в тетради лекцию. А Синд опять писала вполуха и вполглаза, а сама будто летала, как летели события – вместе с нею и вокруг неё. Она чувствовала себя твёрдо стоящей на ногах только в одном вопросе – в учёбе. Но всё остальное было настолько зыбко! Шкатулка с медальоном отца, Норман, который был сегодня поразительно ласков с нею, хотя она даже не заметила его, чуть не сбила с ног, не ухвати он её за руку, придержав на бегу. Но ведь он не рассердился…

– Ой… – шёпотом испугалась Синд и огляделась: не появились ли где травы или кусты.

– А мне нравится, – прошептала Мартина, поглядывая между собой и столешницей.

Синд откачнулась на спинку скамьи и заглянула: что там рассматривает рыженькая воительница? И шмыгнула носом, не зная, как реагировать… Розы росли из-под стола, и Мартина, то и дело наклоняясь, с удовольствием принюхивалась к их бархатным соцветиям.