Текст книги "Моя сказка (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

12

К Синд прибежала девушка-студентка, которую наняла мачеха убираться в апартаментах сводных сестёр. Принесла ворох накупленного сёстрами тряпья и вывалила его на стол, поспешно очищенный от лишних предметов, а потом вынула из кармана деньги. Девушка посидела немного, отдыхая, а потом встала и усмехнулась:

– Ну и сестрички у тебя! И как ты их терпела до сих пор?

Только Синд начала разбираться с одеждой, одновременно размышляя об отце, чью душу пока сумела спасти и передать в сильные руки Нормана, как из открытого окна послышался дружный вопль нескольких человек:

– Синд! Си-инд!

Девушка кинулась к окну: вся компания в сборе! И крикнула:

– Сейчас выйду!

– Я забегу! – закричала Мартина. – Буду тебя торопить! А то провозишься!

– Как хочешь!

Синд лихорадочно разложила сестрины покупки стопкам на кровати. Ворвавшаяся в комнату Мартина удивлённо уставилась на вещи.

– Что это? Ты стала богатой и накупила всего?

– Нет, пообещала сёстрам помочь им с подготовкой к балу.

– Надеюсь, на этот раз небесплатно?

– Обещали заплатить две стипендии, – гордо сказала Синд. – И сразу отдали – вот! – и она показала деньги.

Её радость постепенно начала спадать, когда Мартина уже без улыбки взглянула на неё.

– Синд… Я, конечно, рада, что ты с деньгами, но эти… – Она задохнулась от возмущения. – Эти, которые себя называют твоими сёстрами… Мне самой хочется научиться хотя бы одному некромантскому проклятию, когда я вижу, что они делают с тобой!!

– Мартина, – растерялась девушка. – Я не понимаю!

– Они платят тебе твои же деньги, всего лишь вернули твою недополученную стипендию, а ты, которая будет сидеть с их одеждой целую ночь, всерьёз считаешь, что они облагодетельствовали тебя!

– Ну и что? Вернули же! – расстроенно сказала Синд. – А то бы я совсем без денег… А тут хоть так…

Рыженькая воительница посмотрела на неё, обняла и сказала:

– Забудь, что я тут наговорила. Прости. Собирайся. Нас ждут.

Синд быстро прошлась щёткой по коротким белым волосам и одёрнула блузку. Они вместе чинно спустились по лестнице. Когда подошли к входной двери общежития, Мартина быстро спросила:

– Синд, а у тебя есть платье на бал?

Девушка с недоумением воззрилась на неё.

– А разве… Бал ведь студенческий?

– Синд! – снова рассердилась рыжая воительница. – Для чего мы сейчас бежим на репетицию? Чтобы учиться танцевать! А танцевать будем парные танцы! Ты с принцем собираешься танцевать в этих штанах? Да и сёстры тебе принесли платья для переделки!

Синд вдруг рассмеялась, да так задорно, что Мартина не выдержала – улыбнулась.

– А мне нравится! Представь: все в парадных платьях – и выхожу я, чуть не в стареньких трениках!

Обе расхохотались в один голос. Но, отсмеявшись, Мартина вздохнула:

– Нам смешно, а каково будет Норману?

– Не переживай, Мартина, – тоже успокоившись, утешила её Синд. – Я же сказала, что у меня две стипендии! Бал будет завтра, так что всё я успеваю.

Они присоединились к своей компании и пошли чуть позади ребят.

Слушая их недовольные реплики: «Учиться танцам? В магическом университете?», девушки с улыбкой переглядывались. На улице было хорошо: уже зажигались магическим огнём фонари, и становилось по-вечернему уютно, а многоголосый гомон со всех сторон поднимал настроение и будто подготавливал к празднику.

– Теперь понятно, почему Норман пригласил тебя прийти с нами в сквер, – уже задумчиво сказала Мартина. – Первый курс будут учить танцам прямо там. Хорошо, что сквер большой. Плохо, что придут посмотреть с других курсов.

– И что? Ты не умеешь танцевать? – удивилась Синд.

– А ты – умеешь? – поразилась Мартина.

– До смерти мамы мы танцевали каждый день. У нас была музыкальная шкатулка, мы включали её, она играла, а мама показывала фигуры, – негромко сказала девушка. – Мы танцевали, а ещё она меня учила манерам. Когда пришлось прятаться от Нормана в маске травника, больше всего я боялась, как бы не сесть перед ним в книксене или в реверансе – машинально. Это мама приучила: какой-нибудь мужчина в дом – обязательно надо приветствовать его поклоном.

– А как… умерла твоя мама? – неуверенно спросила рыженькая воительница.

– Наше поместье находится на материковой части, очень близко к Студенческому архипелагу, – объяснила Синд. – Поэтому папа часто уходил на призыв короля, когда здесь нечисть выбиралась на поверхность. Но однажды папа ушёл на острова, а нечисть вылезла ещё и около берега. Когда крёстная сумела очистить своё поместье от нашествия чудовищ, она примчалась к нам и успела спасти меня. Мама погибла, защищая всех: меня, прислугу, которая не умела с такими справляться… – Синд наклонила голову, некоторое время словно разглядывая землю под ногами. – Ну вот… Но я запомнила всё, чему она меня учила. Так что – танцевать я умею.

– Вот как… – со вздохом сказала Мартина. – Значит, папа у тебя из боевых магов?

– Да. Когда мама умерла, он решил, что девять лет – подходящий возраст, чтобы начать учить боевой магии. Детским мечом, а сейчас учебным, я немного умею драться.

– Хм… Немного, – уже усмехнулась рыженькая воительница. – Я бы сказала – с тобой в поединке надо быть очень осторожной.

Синд наконец обратила внимание, что народу вокруг слишком много даже для общего сбора первого курса.

– Мартина, откуда столько народу?

– После общей репетиции первого курса будет час танцев для закрепления навыков! – Мартина рассмеялась. – Поэтому за репетицией будут следить не только преподаватели, но и студенты старших курсов. У некоторых старшекурсников до сих пор нет пары на бал, они будут искать себе партнёров среди младшекурсников. Я даже рада, что Эймери сегодня будет со мной. Когда я ему сказала, что, возможно, мне могут предложить вариант лучше, чем его боевая особа, он так смешно важничал, сказав, что выше него мне не найти. Сноб! – фыркнула Мартина, уже хихикая. – Как будто мне нужно именно это!

– А он тебе нравится? – с любопытством спросила Синд.

– Конечно! Он пока не продул мне ни одного боя. Вру… Один продул. Когда увидел, что я обозлилась.

– Внимательный, – сказала Синд.

– А по-моему, снисходительный, – сказала рыженькая воительница. – Если он ещё раз специально это сделает, я его стукну.

Когда они появились в громадном сквере, присоединившихся старшекурсников оказалось так много, что всех волей-неволей вывели к площади перед главным корпусом университета. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы выстроить первый курс перед небольшим крыльцом, на котором ждали начала репетиции преподаватели танцев – с кафедры шаманов. А потом… Синд сама с трудом удерживалась от хихиканья: так смешно было! Как будто очень странный смотр военных частей! Настоящий парад, в котором многолюдные ряды выполняли одинаковые движения! Но какие движения!

Рик и Бреки оказались по обе стороны от Синд и в панике смотрели не столько на крыльцо, сколько на девушку, старательно повторяя за нею, благо движения, показываемые с крыльца, она знала отлично и время от времени одобрительно кивала им. Несмотря на то что оба нервничали, танцевали они хорошо: Синд про себя решила, что по-другому и быть не может – для магов, привыкших работать с такими пластичными стихиями, как ветер и вода. Мартине было легче: боевая магиня привыкла запоминать движения, так что сейчас она почти не танцевала, а двигалась с азартом, как в быстром бою, резко, но так увлечённо, что Синд пару раз обменялась с нею боевым приветом – вскидывая кулак в воздух. Александр, серьёзный, как всегда, отличник до мозга костей, заучивал движения строго-настрого – и точка в точку. И смотреть на него было приятно.

А потом начался тот самый час, который назывался очень серьёзно – час для закрепления танцевальных навыков. Взмыленные преподаватели с кафедры шаманов ушли успокаиваться. Первокурсники растерянно застыли на своих местах, а потом к ним, приглянувшимся на репетиции, постепенно начали подходить зрители-старшекурсники.

Место между крыльцом, на котором начал усаживаться студенческий оркестр, и рядами первого курса быстро опустело. Это и была танцплощадка. Сообразив это, вся толпа вместе с учениками отступила к кустам сквера.

Компания быстро сбилась в кучку.

– Ой, что-то я… – начал было Рик.

– Эй, привет! – сказала незнакомая девушка, хрупкая и быстрая, вынырнувшая из тени высокого шиповника, возле которого и стояла компания. Незнакомка шагнула к Рику и протянула ему руку. – Меня зовут Глория. У тебя есть девушка на университетский бал? Нет? Мне понравилось, как ты танцуешь. Я с третьего курса. Маг воды. Идём? У нас есть час, чтобы привыкнуть друг к другу.

Рик растерянно обернулся к своим.

– Иди-иди, – шёпотом подбодрила его Синд.

– Ну, братан, ты даёшь, – шёпотом же заметил Бреки, похлопывая его по плечу.

– Меня зовут Рик, – неловко сказал Рик и предложил девушке руку.

А когда пара ушла к крыльцу, Мартина не смогла сдержать изумления:

– Ничего себе – шустрый какой! Раз – и нашёл себе!

– По-моему, нашли его, а не он, – сказал Бреки. – Он бы ни за что не пошёл искать себе девушку, топтался бы себе в сторонке. Синд, не обижайся, но он к тебе клеился, пока не увидел, что милорд Норман… Ну… Это…

– А почему я должна обижаться? – сказала девушка. – Рик хороший. Не будь всё так сложно, я бы сама предложила ему быть моей парой на балу.

– Та-ак… – грозно сказала Мартина. – Это тут чего у тебя сложного? Мне-то казалось, что наоборот – всё начинает упрощаться!

– Девушки, успокойтесь, – велел Александр, – а то я опять устрою похищение красавиц. Обеих. Внеочередное.

Синд только улыбнулась. Не рассказывать же при всех, что ей очень хочется, чтобы принц не только выбрал её подругой на бал, но и…

Девушка задумалась, рассеянно глядя на быстро двигающуюся толпу, в которой студенты окликали друг друга, смеялись, что-то говорили… Нет, ничего не упрощалось. Пусть будет несколько лет учёбы в университете, и она будет почти каждый день видеть Нормана. Но что дальше? Ну, вернётся она домой, будет жить с мачехой – наверняка опять прислугой… Синд не верила, что отца можно вернуть. И это личное неверие её пугало. Она спасла его душу, но вернётся ли сам человек, которого она любила всей душой? Принц сильный. Но захочет ли он заниматься её личными делами?.. Столько всего надо обдумать… И всё обдумываемое не хотело сходиться воедино. Разные нити. Она, Синд, вроде и в центре, вроде и держит кончики нитей, но все они рвут её в разные стороны… А чего хочется ей самой?.. Девушка вздохнула: ей хочется танцевать с Норманом! Наверное, это легкомысленно?..

Между тем площадь перед университетским корпусом осветилась гирляндами разноцветных магических шаров. Пусть сегодня ещё не праздник, но сил магов огня хватало, чтобы устроить всем предпраздничное настроение. Вскоре грянул и университетский оркестр, но на площадке для танцев пока никого не было. То ли стеснялись, то ли были какие-то ещё правила… Но и в самой Синд росло что-то необычное: музыка плывущего вальса, оживлённо переговаривающиеся девушки и юноши, яркие огни – всё дышало предвкушением чуда!

– Синд, – недовольно и повелительно сказали сбоку. – Иди за мной!

На Синд, ошеломлённую резким контрастом между мечтами и реальностью, словно надвинулась пыхтящая гора, на которую ошеломлённо уставились и ребята – не только сама девушка. Александр хотел было что-то сказать, но вопросительно взглянул на Синд. А та, безмерно удивлённая, всё же пришла в себя и спросила:

– Баронет Вустер? Почему я должна идти за вами?

– Ты будешь моей парой на университетском балу, – сам удивлённо ответил баронет. – Разве непонятно? Ну, хватит мешкать, идём.

И он, кряхтя от натуги, развернулся полным телом от Синд, даже не предложив ей руки. Несколько даже испуганная его самоуверенностью, не то что озадаченная, девушка немного помялась, прежде чем снова заговорить.

– Баронет, простите, но я никуда с вами не иду, – сказала девушка.

– Даже не поздоровался, – в сторону сказала Мартина.

– Вас никто не спрашивал, – пропыхтел баронет, боком обернувшись к рыжей воительнице и единственно с опаской поглядывая на Александра. – И вас совершенно не касается то, что я делаю.

– Но меня касается всё, что происходит с Синд! Она моя подруга! – заявила Мартина, воинственно положив руку на рукоять учебного меча, с которым никогда не расставалась.

– Остановитесь, – тихо скомандовала Синд. – Баронет, вам придётся найти другую пару. Я с вами не пойду. Простите.

– Ещё прощения просишь! – буркнул Бреки.

– Синд, я второй раз не повторяю… – начал было Вустер, но не выдержал, вмешался золотистый дракон.

– Баронет Вустер, будьте добры отойти от нас, – довольно раздражённо сказал он.

Толстяк повернулся к компании лицом. Кажется, до него начало доходить, что дело не так просто, как он ожидал. Некоторое время он разглядывал ребят, а потом с претензией спросил:

– Почему Синд не может быть моей парой на балу?

– Потому что девушка пообещала мне это раньше, – тихо ответили за его спиной.

Толстяк снова не спеша развернулся. И остолбенел.

– Добрый вечер всем. Синд, прошу, – обратился уже к девушке Норман, учтиво склонил голову и подал ей руку.

Девушка с радостью приняла его приглашение и почти пробежала мимо ошарашенного баронета. Тут же промелькнул Эймери, и Синд услышала его задорное:

– Добрый вечер, леди и господа! Мартина, выглядишь очаровательно!

«Господа» (Синд с трудом удержалась от улыбки, вспомнив, что там ещё и Бреки) вразнобой, но радостно поздоровались с Эймери. Синд как-то мельком подумала, что уж их компании точно не придётся рыскать по балам в одиночку после такого внимания со стороны принца и его друга; правда, ещё озаботилась, найдёт ли себе подругу Бреки… А потом взглянула на профиль Нормана, вспыхивающий в праздничных огнях, вздохнула от счастья и немедленно подумала о другом.

– А где Фернан? – спросила она, пока принц спокойно шёл в расступающейся перед ними толпе студентов, ведя её за собой, но стараясь, чтобы она была рядом.

– Он рядом с оркестром. Будет ли позволительно спросить, почему он тебя интересует?

– Эймери будет танцевать с Мартиной. А Фернан? Он танцевать не будет? Почему?

– Фернан обручён, – улыбаясь её наивным, но озабоченным расспросам (поняла Синд), сказал Норман. – Его невеста ждёт, когда он окончит последний частный курс.

– Как это?

– Его приставили ко мне телохранителем и приятелем, – объяснил Норман. – Пока мы, все трое, включая Эймери, не закончим одновременно последнего курса, никто из нас жениться не может. Учёба должна быть отделена от семейной жизни. Таково условие в традиции королей, передающееся из поколения в поколение. Мы можем обручиться. Но обзаводиться семьёй нельзя, пока не докажем свою состоятельность в умении пользоваться магией, а значит, быть защитниками страны. Звучит пафосно, но так оно и есть на самом деле.

– И когда заканчивается ваша частная учёба?

– Осталось два года.

– А почему его невеста не приедет на праздник?

– Она приедет, – терпеливо сказал Норман. – Но ведь сегодня не праздник? Праздник будет завтра. Ещё вопросы? – Он насмешливо улыбнулся.

А Синд, радуясь, что темно, а в мелькании огней не видно, как она покраснела, так и не решилась спросить, что с отцовским медальоном, разгадана ли плетёнка заклинаний, устроенная мачехой. Да ещё вдруг увидела, что уже не идёт, а стоит – посредине той самой площадки, определённой для танцев. На площадке никто не танцевал, и как-то опять неожиданно она поняла, что даже здесь танцы открывает его высочество.

Девушка испуганно оглянулась на всех, никого не различая в весело играющих повсюду разноцветных огоньках. Но принц уже стоял лицом к ней – совсем как отец, когда приглашал её танцевать в гостиной! И тогда Синд с облегчением присела перед Норманом, жалея в душе, что не послушалась Мартины и сразу не побежала в лавку за платьем: ведь сейчас можно было, соблюдая этикет, приподнять платье и присесть по всем правилам. Но вокруг уже зааплодировали даже этому небольшому реверансу. Синд выдохнула, разогнулась и шагнула к Норману, который тоже поднял голову из ответного короткого поклона. Он мягко обхватил её талию, и Синд с предвкушением положила ладошку на его плечо…

Студенты весело хлынули на площадку.

Но Синд уже ничего не видела и не слышала. Впервые после поездки отца на север она танцевала с мужчиной, впервые снова ощущала сильные руки, которые не дадут ей споткнуться, а уверенно и сильно ведут, и как это чудесно – опираться на крепкую ладонь за спиной! А смотреть в глаза, взгляд которых не отрывается от неё самой…

Час танцевальной практики промчался быстро. Пролетел. Исчез в мгновение – обиделась Синд, когда принц отвёл её снова к собравшимся у сквера друзьям. Друзей теперь было вдвое больше: каждый из ребят был с парой – правда, Эймери при виде принца немедленно распростился с Мартиной, а пока он уходил и оглядывался, они оба посылали друг другу воздушные поцелуи… И Синд иззавидовалась до слёз: Норман не оглянулся!

Сначала провожали травников – одна из девушек, теперь уже официальная пара на завтрашний университетский бал Бреки, студентка третьего курса, тоже была травницей – Синд сразу решила, что она ей чем-то знакома. Потом численно той же толпой провожали магов воды и воздуха – числом троих. И опять той же толпой брели к общежитию драконов – совершенно обалдевший, Александр тем не менее вежливо держал под руку прелестную огненноволосую девушку-второкурсницу. Так, толпами, зачарованными друг другом, ходили долго, чуть не до полуночи. Пока Мартина с Синд не заявили, что они уже исчерпали все темы сегодняшнего потрясающего вечера, а завтра, между прочим, занятий никто не отменял. И, между прочим так, лекцию по истории Архипелага – тоже, а читает её для первокурсников (остальные лишь завистливо вздохнули) сам принц Норман!

Пришлось разойтись, хотя, как предчувствовала Синд, заснуть будет трудновато.

… Норман быстро взошёл по ступеням на крыльцо, где музыканты уже разошлись. Не оглядываясь, спросил:

– Эймери, Фернана видел?

– Видел. Идёт за нами.

– Фернан? Что скажет разведка?

– Мачеха приедет завтра утром. Рано. Очень рано.

– Тогда?.. Сделаем?

– Когда собираемся?

– Прямо сейчас. Машина у меня на ходу.

– А ты не нервничаешь?

– Нервничаю. Но уже собрал заклинание спокойствия. Машина в дороге не будет нуждаться в ремонте. Если ты это имел в виду.

– Это. Что с собой берём? Оружие? Отмечаться у охраны будем?

– Будем. Мы же не на острова.

– Норман, а как с канцлером? Он только что приехал. Может, стоит его ознакомить с делом?

– Я не знаю сил и возможностей мачехи в качестве ледяной колдуньи. Если что-то выйдет из круга всех посвящённых в эту историю, не уверен, что сможем справиться с последствиями.

– Я согласен, – быстро сказал Эймери. – Чем меньше народу знает об этом, тем легче.

Парни быстро обговорили необходимые детали скорого путешествия и направились к своему общежитию.

… Собираясь спать, Синд сняла с постели покрывало и вдруг застыла. Она вспомнила то, что очень не хотелось вспоминать. Танцевать с Норманом – просто сказка. Но пару раз её что-то задевало в тех зрителях, которые бывали рядом… Теперь это вспомнилось очень ясно. Сёстры. Они были со своими парами, но не танцевали – в те быстрые секунды, когда их замечала Синд. В темноте и блистающем свете многого не разглядишь, но теперь именно тревога заставила девушку застыть на месте. Они видели, что она целый час танцует с принцем! Стало страшно…

Она машинально сложила покрывало, оставила его на стуле, потом почти бездумно подошла к двери из своей комнаты и, постояв немного у неё, не то прислушиваясь, не то раздумывая (сама не поняла), закрыла её не только на ключ, но и на стерегущее заклинание, подкреплённое несколькими травами-сторожами.

13

На подоконнике стояла банка с плющом, принесённым из леса. Казалось бы, всего лишь неприхотливый букетик из трёх веточек с изысканно вырезанными листьями. Но один лист был слегка приподнят Синд перед сном – с упором на стакан, прикрытый тонким металлическим кружком. Девушка знала, что сможет выспаться, если применить одну хитрость: лучший, самый глубокий сон – всегда до полуночи, главное – успеть заснуть хоть на несколько минут до двенадцати, а потом спать уже не так хочется. Сёстры «научили»… Легла она в двенадцатом часу. Задуманные два часа прошли. Ветка плюща за это время выросла на необходимое расстояние – и сбросила со стакана крышку. Сухой, жестяной звук сразу разбудил девушку.

Глаза открыла будто сразу в день – только на улице, огороженный от неё самой плотными шторами. Зажгла все магические огни и принялась за работу, благо успела стол на середину комнаты передвинуть заранее. А поскольку, когда ещё только разглядывала принесённые вещи, в уме уже сложился нужный образ, то начала сразу: ножницы в руки – и поехали! Работы не так уж много – всего лишь несколько штрихов переделки: убрать слишком стянутый пояс, из-за которого будут выпирать слои жира; расслабить платье, чтобы было слегка свободным, распустив швы для приталивания, и добавить несколько декоративных полосок, чтобы зрительно аляповатость расцветки не бросалась в глаза. Как всегда бывало, немного пожалела, что приходится заниматься такой работой в университете, где все маги. А то бы навела заклинание на платья и на наряды – гуляйте, сёстры, красивые и в лучших нарядах, которые вам так идут!

А сегодня днём, сразу после третьей пары, она пойдёт в университетскую лавку и купит себе платье для бала!..

И чуть сникла, продолжая почти машинально вдевать нитку в иглу, вспомнив: перед сном она испугалась, как бы сёстры не напакостили ей. Могут запросто сказать мачехе, которая завтра приедет, что она целый час танцевала только с принцем. А мачеха не любит, когда младшую выделяют люди статусом выше, как сказал бы папа…

Долгий вздох прорвался сразу, едва вспомнился отец: она так и не осмелилась спросить Нормана, сумел ли он понять, распутать то заклинание, которое держит отцовскую душу в западне, не позволяя вернуться в ещё живое тело… Норман. Новое воспоминание – и Синд виновато, но улыбнулась. Как всё сложно!.. Как сложно… Надо думать о папе, а хочется вспоминать руки Нормана! Его глаза и улыбку… Почему она сначала решила, что он злой? Ах да! Принц и правда был злым, когда увидел на запретном острове студента-первокурсника и испугался за него. Она улыбнулась… Когда она думала о Нормане, будто всем телом опиралась на его сильную ладонь и ничего не боялась.

Ночная тишина, в которой не слышно звуков ни с улицы – шторы занавешены, ни кругом в здании – наверное, кроме неё самой и стражников на вахте, все спят… Тонкая, какая-то прозрачная, уводящая не в сон, а в странное ощущение выхода в другое время… Работая механически, Синд нечаянно выронила небольшие ножницы, которые звякнули о металлические пуговицы платья… Девушка застыла, слушая серебристое эхо постепенно пропадающих звуков…

… Шкатулка, стоявшая в центре круглого стола, доиграла незатейливую мелодию и остановилась на заключительном клавесинном аккорде. Девочка сидела на стуле, подперев подбородок ладошками, а локти уставив в стол. Она с наслаждением прислушивалась к звукам, которые звенели десятки раз в день, но никогда не приедались. Маленькая Синд улыбнулась, вспомнив, что мама и сегодня вечером будет с нею танцевать, обучая новым па…

Отложив иголку с ниткой и шитьё на стол, Синд встала со стула и огляделась. Память будто пролила на неё свои волны, и девушке так захотелось окунуться в прошлое! Так захотелось вернуться в ту самую гостиную, в которой всегда было много цветов! В светлую гостиную, в которой огромные окна всегда были распахнуты, чтобы в них проникал сладкий запах любимых мамой роз!.. И чтобы снова запела шкатулка ту самую песенку, и чтобы рядом оказался… Норман…

Смущённо улыбаясь, Синд подвинула стул к столу. Прошлась рядом со всеми стенами комнаты, ведя пальцами близко к ним, но не дотрагиваясь. Вернулась к столу. Теперь, что бы ни происходило в комнате, соседи слышать не будут.

Всё так же улыбаясь, Синд тихонько пропела любимую фразу – ту, что играла шкатулка. Закрыла глаза и медленно закружилась вокруг стола, то и дело дотрагиваясь до него, чтобы совсем не вылететь из реальности. И позволила памяти овладеть собой на некоторое время, чтобы можно было беспечно, как в детстве, танцевать…

Погружённая в реальность, которую воссоздавала в её личном пространстве магическая память, Синд не замечала ничего!

Память подсовывала видения домашних розовых кустов, привычных с детства… Первым на волшебство пробудившейся памяти откликнулся лес: медленной приливной волной травы и цветы плеснули на каменный двор общежития к закрытому пока окну. Они не ползли, а именно притекали, время от времени, словно пеной, всплёскивая на своём пути на поддерживающих их кустарниковых ветвях. Двор, чья каменная поверхность обычно слегка отсвечивала магический свет фонарей, в месте травяного прилива потемнел и сильно шевелился. Затем сила магической памяти коснулась калины, растущей под окнами… Ветвисто-травяная волна оплела согнувшиеся ветви и на этой жёсткой опоре скользнула подняться по стене. Окно открыто, пусть и зашторенное… Первые плети трав мягко и вкрадчиво вторглись в комнату, где танцевала девушка, с закрытыми глазами, под мелодию почти шёпотом…

А руки Синд, остановившейся на месте, начали сами по себе подниматься. Память властно смешала два чувства, два впечатления: от детских танцев далёкого прошлого – и недавнего, так много обещающего и такого запретного… Синд поднимала руки – положить их на плечи принца. В самооколдованном состоянии она ничуть не сомневалась, что Норман рядом. Ладони трепетно опустились на его плечи, она почувствовала его сильные руки на своей талии…

Травы торопливо собирались напротив девушки в фигуру, которую она видела с закрытыми глазами, которую ощущала чувственно…

… Норман, сидевший за рулём, вздрогнул вдруг всем телом так, что нечаянно чуть не послал машину в овраг, мимо которого троица проезжала.

– Какого дьявола?! – вскрикнул, встрепенувшись и хватаясь за поручни, спокойно до сих пор сидевший и даже потихоньку задрёмывающий рядом Эймери. – Ты что? Засыпаешь? Останови!

– Успокойся, Эймери, – сухо сказал Фернан. – Ты криком его больше пугаешь…

– Сейчас, – недовольно, но и тревожно сказал Норман, отъезжая от пропасти, заросшей видимыми даже в темноте соснами.

Несколько минут они сидели в машине, а потом Эймери заявил, приглядываясь к принцу, чьи глаза слепо смотрели вперёд и который так и не шелохнулся:

– Или ты мне объясняешь, что за чертовщина сейчас была, или… – Он пригляделся и даже в сумрачном свете увидел странную улыбку Нормана. – Ты чего?

Но принц не ответил, и, приглядевшись, Эймери вдруг убедился, что Норман не просто выглядит отстранённым, но, кажется, оглох и ослеп на всё вокруг…

Из темноты заднего сиденья Фернан спокойно сказал:

– Он балдеет, как бы ты выразился, если бы понял это состояние.

– А с чего? – недоумевал Эймери.

– Ну, насколько я понимаю происходящее… Синд танцует сейчас с ним. Дай ему привыкнуть к этому впечатлению.

– Да пусть сколько угодно привыкает, – проворчал Эймери, изумлённо поглядывая на Нормана. – Только пусть и отсядет – я поведу… – И шёпотом добавил: – Фернан, а с чего это он должен привыкать?

– Нормана уже несколько раз пытались захомутать с помощью любовной магии, – тихо сказал Фернан, тоже слабо улыбаясь. – Вокруг него – множество оберегов от неё… Но впервые на нашей памяти девушка танцует, не только думая о нём, но и представляя его рядом с собой. Это особенно здорово, если учесть: он не поверил, что в него самого могут влюбиться. Но сейчас… Не знаю, что именно сейчас делает Синд, но она рядом с Норманом. А теперь и Норман рядом с нею… Это не просто любовная магия. Это магия настоящего чувства. Нам с тобой придётся быть очень осторожными, чтобы не спугнуть их обоих.

Они вышли из машины и вывели под руки принца, который ничего не слышал, поддавшись чувственно-травнической магии. Все его обереги были настроены улавливать и подавлять магию, направленную именно на него, но никак не против стихийной.

– Но ведь это опасно, – беспокойно пробормотал Эймери, вглядываясь в Нормана, который повиновался друзьям, словно послушный пьяный. – Его же так любой может поймать в западню. Ну, в таком состоянии…

– Поэтому ему и нужны рядом друзья, пока он не женился, – усмехнулся Фернан. – Ты же не думал, что придётся быть только телохранителем при Нормане? Или ты забыл, какие пункты договора подписывал, когда тебя официально назначили быть при Нормане?

– Если честно, то я его не читал, – ошеломлённо сказал Эймери, помогая усаживать Нормана на заднее сиденье, где тот будет под присмотром Фернана. – Вернусь – засяду изучать. До сих пор я думал, что достаточно охранять его от посягательств озабоченных дамочек и от влияния их магии… Но… Фернан, а как же принц будет жить дальше, когда женится? Без нас? Кто его будет защищать? Или этого состояния уже не будет?

– Нет, этого – уже не будет. Сейчас он сопротивляется её чувству, но в то же время заворожён им. Женившись, он будет спокоен, потому что обретёт гармонию в чувствах.

– Ты всё знаешь… – с некоторой завистью сказал Эймери.

– Мне пришлось изучить все материалы для телохранителя при Нормане, когда меня назначили его официальным другом, – вздохнул Фернан. – И не только при Нормане. Пришлось залезть в историю телохранителей при королях нашего государства, чтобы выяснить, что может ожидать меня в таком опасном деле. Поэтому я и учусь углублённо всем предметам, которые мне пригодятся.

– А почему ты мне раньше не сказал? – насупился Эймери.

– Вообще-то, я предполагал, что ты прочитал пункты договора, – улыбнулся Фернан. – Ну что? Кажется, Норман приходит в себя… Наверное, Синд больше не танцует… Норман, ты меня слышишь?

– Слышу… Что со мной…

– Всё нормально, – спокойно ответил Фернан. – Ни о чём не беспокойся. Сейчас придёшь в себя – сам всё поймёшь…

– Я видел Синд…

– Ты танцевал с нею? – невозмутимо спросил Фернан.

– Да. – Норман посидел ещё немного расслабленно, а затем даже внешне окреп и сел уже основательней. – Так. Что произошло?

– Мы думали у тебя узнать, – серьёзно, без тени насмешки сказал Фернан.

Эймери только покосился на него и снова уткнулся в дорогу перед машиной. Фернану лишь показалось – он проворчал: «Дипломат…»

… Синд остановилась с закрытыми глазами, едва дыша и уже начиная прислушиваться к внешнему миру. Почему у неё явственное ощущение, что она и в самом деле снова танцевала с Норманом? Почему до сих пор есть впечатление, что его рука продолжает крепко держать её за талию? Откуда этот странный холодный и сильный аромат трав и ночных цветов, который окутывает её так, словно она нечаянно пролила на пол и на себя редчайшие по изысканности духи?