Текст книги "Разносчик (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

11

На свой пятый Наташа поднималась не лифтом. Пешком. Шагая по ступеням лестниц, она решала праздный, но важный для неё вопрос: Радим отказался зайти с нею, потому что боялся испугать своим криком во сне или потому, что он и сегодня «идёт на дело»? Время-то хоть и позднее, но ночные рестораны работают, да и вечеринки в частных домах, слышала она, продолжаются до рассвета.

Вопрос праздный. Она никогда не осмелится спросить его, как он проводит время вечера, чтобы он не чувствовал себя связанным её вниманием к этой стороне его жизни. А сам он никогда не расскажет ей, так как сейчас чётко понимает: они и в самом деле по разные стороны «силовой баррикады». Причём – он не с лучшей.

Мельком проскочило: а если причиной его отказа войти вместе с нею домой и не крик, и не поход в ресторан? А если он ушёл, чтобы на свободе попробовать отработать бесконтактный удар? Хрен редьки не слаще…

Уже перед дверью в квартиру Наташа вздохнула: сумеет ли она заставить Радима довериться Алексеичу? И в раздумье над новым вопросом вошла в квартиру, чтобы, проделав привычные действия, приготовиться ко сну.

Легла спать – ещё и с досадой поморщилась. Какой сон может быть после такого насыщенного событиями дня? Но уснула неожиданно легко, несмотря на то что напряжённо сжалась под одеялом, неожиданно замёрзшая в довольно тёплую майскую ночь… И открыла дверь на улицу.

Она спустилась по знакомым трём ступеням от подъездного крыльца и остановилась на дороге перед домом. Дорога была широкая, двухполосная. Наташа огляделась. Вокруг – никого. Тишина, подчёркнутая шелестом ветра по асфальту. Всё серое. Как будто город вымер – и давно, поскольку успел покрыться пылью.

Потом услышала странное, ритмичное постукивание и, присмотревшись, обнаружила в нескольких метрах от себя Радима. Он снова сидел на земле – на дороге, безучастно смотрел на неё и постукивал рукоятью ножа по асфальту. «Что ты здесь делаешь?» – беззвучно спросила она его. «Я хочу, чтобы ты станцевала на моё желание», – беззвучно ответил он. «А какое у тебя желание?» Парень только смотрел на неё и постукивал ножом о дорогу. Она подождала ещё немного, но он молчал.

Тогда она решила: он выбивает ритм своего желания. Попробовать придумать движения под этот ритм? И, только подумав об этом, оглядела себя. Не удивилась. Волосы распущены. Платье струилось на её фигуре, словно большее на пару размеров, а книзу расширялось так, что путалось в ногах и слегка подметало дорогу. Длинное. Пришлось прихватить подол, чтобы не наступить на край. Даже во сне она отстранённо смогла подумать: «Такой он меня видит?» Но ритм взывал к ней, и она замедленно в этом колдовском сне, выполняя его требование, его приказание, повернулась, взметнув юбки. Радим смотрел только на неё, будто не замечая, что продолжает постукивать ножом.

Асфальт был тёплый – так она увидела, что танцует босая. Ритм заставлял мягко разводить руками, делая плавные движения кистями, словно приманивая кого-то к себе. Поворачиваясь и приседая, девушка продолжала думать лишь об одном: «Что за желание он задумал? – И сонно отвечала себе: – Не всё ли равно? Пусть сбудется! Мне не жалко для него станцевать! А может, потом расскажет?» И продолжала кружиться, чувствуя, как ткань платья то и дело облепляет ноги, и во сне это ей нравилось…

Она остановилась сразу же, едва смолкло постукивание ножа по асфальту. Замерла перед сидящим Радимом. Он опустил голову. «И что дальше?» – спросила Наташа. Он, не глядя, улыбнулся. «Ничего. Спасибо». Она подошла к нему и, присобрав подол платья, присела на корточки, пытаясь разглядеть его глаза – в её сне (она уже начинала понимать это) светло-серые, а не привычно тёмные. «За что спасибо?» Он всё-таки взглянул на неё. «Что танцевала для меня…»

… Сердце стукнуло – и Наташа распахнула глаза.

Когда осознала, что лежит, как и уснула, в собственной постели, а не разгуливает босиком по асфальту, первое, что подумалось: «Он же не гладил меня по голове? Я бы сообразила, что он насылает сон!» И сама себе ответила: «Зато много ходил со мной весь день под руку».

Проснулась, как выяснилось, рано: за окном хоть и солнце, но часы на стене показывают полпятого. Но – пока голова свежая, надо обдумать всё по принципу – утро вечера мудренее. И, как ни совестно, но первым делом поразмышлять над личным. Вопрос напрашивается очень уж любопытный: приснившееся только что – воля Радима, им насланный сон, или всего лишь отозвалась её последняя тема разговора с ним?

Поднялась, посидела бездумно на краешке постели. Посмотрела на солнечные лучи, которые постепенно переползали на книжные полки над столом, пристроенным в углу, у окна. Сна ни в одном глазу, и очень хочется выпить горячего крепкого кофе… Мягко ступая босыми ногами по старенькой «дорожке» к кухне – и улыбаясь (босыми!), Наташа шагнула было через порог кухни, но отпрянула – и резко запахнула на себе халат.

За обеденным столом, на котором беспорядочной кучей разметались книги, сладко спал Радим. Уткнулся щекой в скрещённые руки на столе и всем телом навалился на разложенные книги, словно пытался спрятать книги от кого-то. А общее впечатление, что он спит очень глубоко – так, что и книги подвластны его состоянию – дремлют.

Девушка, не оборачиваясь, ещё раз осторожно отступила и вернулась в комнату. Постояла, озадаченно глядя на коридорчик, а потом быстро выложила сменное постельное бельё и застелила диван. По первому впечатлению, она даже испугалась, что он так глубоко заснул: а если закричит – сможет ли она его добудиться? Потом сообразила: он передал кому-то свой кошмар, поэтому позволил себе уснуть. И вообще – именно поэтому пришёл, что не боится закричать во сне. Он же говорил ей…

Отступив от дивана, она посмотрела, всё ли сделала правильно, и отправилась на кухню. С минуту постояв над Радимом и прикидывая, с чего начать, она негромко сказала:

– Радим…

Не шелохнулся. Тогда она обошла его и со спины, просунув руки у него подмышками, попыталась поднять его, таща на себя. Он что-то недовольно замычал и крепко вцепился в край стола, словно его собирались вести куда-то насильно. Еле удерживаясь от смеха, Наташа снова тихо сказала – уже прямо в ухо:

– Радим, это я, Наташа. Я тебя сейчас проведу в комнату, понял?

– Понял, – неожиданно низким голосом отозвался он и вздохнул.

Он, с закрытыми глазами, сумел встать, и девушка нырнула под его плечо. Обняв её, Радим послушно задвигал ногами, и Наташа отвела его в комнату. Здесь она его усадила на диван. Сидя – не держался. С громадным облегчением: боялась – сопротивляться будет, – она подтолкнула его, чтобы повалился на постель. Ботинки он оставил у порога, так что она подняла его ноги, чтобы он выпрямился по всей длине дивана, а потом укрыла тонким одеялом. Раздевать не рискнула: проснётся – потом спать не сможет, а для него сон – драгоценен. Взглянула, как он заворочался, чтобы, вцепившись в одеяло, натянуть его на плечо, и тихонько вышла.

Первым делом на кухне она поставила на газовую плиту воду для кофе. Только затем принялась очищать часть стола от книг. А потом невольно заинтересовалась. Оказывается, он здорово похозяйничал в её книгах. На первый взгляд, они, казалось, были просто разбросаны, но теперь девушка уловила в этой мешанине, что они разложены на несколько небрежных стоп: на те, что были густо заложены закладками; те, из которых закладки торчали реже; и книги без закладок – явно те, которые не привлекли его внимания. Ещё одна стопка высилась на подоконнике.

Девушка открыла страницы одной книги – посмотреть, что он в качестве закладок использовал, и усмехнулась. Радим взял рекламки, которые валялись среди других бумаг, вытаскиваемых Наташей из почтового ящика, и заложил ими заинтересовавшие его страницы. Разглядывая каждую из отобранных им книг, она всё выше поднимала брови. Закипающая вода заставила её вспомнить о кофе. Пять минут – и вскоре кофе был готов. Теперь Наташа села и более сосредоточенно занялась изучением интересов Радима.

Разброс оказался огромный. Его заинтересовала гимнастика Гермеса Трисмегиста – Наташа невольно взглянула на пол: вот почему там лежал коврик, который обычно ютится у двери в квартиру. Кажется, Радим кое-что из упражнений уже попробовал и чисто практически. Мельком глянув на балкон и приглядевшись, не открыта ли большая форточка, Наташа хмыкнула: он хоть встряхнул эту ветхую тряпочку?

Книга о бесконтактном лечении руками была заложена вся. Уже с тревогой девушка заглянула в её конец – и выдохнула: закладка там тоже была – на статье об опасности такого лечения.

Создание оберегов и талисманов парня так заинтересовало, что книга с этими советами просто распухла от закладок, причём он уже использовал не только рекламки, но и просто-напросто полоски газет – нашёл ножницы на кухне и изрезал несколько штук.

«Когда он успел столько книг просмотреть?» – ошеломлённо подумала Наташа, поднимая следующую и далее уже обеспокоенно размышляя, не вручила ли она ему настоящее оружие. В обычной книге о техниках пользования менталом Радим откопал статью о боевом трансе. Она-то обычно такие статьи пропускала, не задерживаясь на них, и потому забыла, что они там есть и что парню пока о таком лучше не знать.

Остановилась Наташа на книгах о программировании собственной личности и разработке умений уходить в прошлое. Спохватилась, что кофе остынет, и взялась за чашечку… Не замечая еле тёплого, а оттого слишком горького вкуса жидкости, она ошарашенно смотрела на книги… Ой, ничего себе – она ему книжечки почитать предложила…

Наташ вдруг ясно услышала его голос: «Что ты наделала…» Она тогда не подозревала, что переданный им от неожиданности кошмар будет таким ужасающим. Легко бросила: «А может, я не хочу, чтобы его мне убирали?» Но сейчас Наташа думала о себе тем же потерянным голосом Радима: «Что я наделала…»

Наверное, побледнела от осознания своего поступка. Неуверенно подняла руку и дотронулась до щеки. Холодная. Человеку без памяти о прошлом, но обладающему стихийной мощью, она легкомысленно дала в руки инструкции, как пользоваться той силой, которую он до сих пор чувствовал лишь интуитивно. А если блок памяти слетит?

Девушка оглянулась на книги. Несколько статей он уже нашёл о памяти. Дилетант не сумеет воспользоваться советами. Он дилетант. Но он дилетант, внутри которого спит вулкан. А если вулкан проснётся во время всяческих упражнений? Он же не только о памяти набрал статьи. Но и о том, как пользоваться силами.

Наташа с трудом успокоила дыхание.

Первым делом надо научить его делать энергоблоки.

Иначе первой жертвой будет она сама.

Сон не наслан. Но она знает его желание, чтобы она танцевала для него.

Стихия. Его стихийная сила, которая пробила её энергополе – даже без целенаправленного желания самого хозяина что-то вложить в её сон.

И первый вывод из всего – она его боится. Страшно боится.

В осознавании происходящего между Радимом и собой, в попытках понять, чем грозит то, что он получил прямо в руки книги, опасные для него, она провела немало времени на балконе, глядя на улицу и не видя её.

– Привет, – сказали за спиной.

– Привет, – машинально сказала Наташа и обернулась.

Сонный и благодушно оттого настроенный, он смотрел на неё улыбаясь, и почему-то именно эта улыбка испугала её. Облизав губы, она взглянула на чашку, которую так и держала в руках, потом на парня.

– Завтракать будем сейчас, – предупредила она. Поколебавшись, добавила: – Нам надо поговорить (поморщилась: по-киношному сказала). – Перед выходом.

– О чём? – всё ещё сонно усмехаясь, спросил он.

– О том, что тревожит меня, – честно ответила Наташа. – Иди умываться.

Он повиновался, по-прежнему расслабленно-мягкий, но когда он ушёл их кухни, девушка забеспокоилась ещё больше. Этот странный его взгляд на неё, какой-то оценивающий, собственнический, ей очень не понравился.

Дождавшись, пока он доест свою порцию мяса (специально потушила для него) и допьёт кофе, Наташа убрала тарелки в раковину, решив вымыть, если только времени хватит до выхода на улицу.

– Радим, что ты сегодня делаешь?

– Свободен до вечера, – сказал он, немного подумав. – Думал, что с тобой пойду.

– Я еду к Алексеичу. Мне надо позаниматься в залах для медитаций, – спокойно сказала девушка, не замечая, что нервно наматывает на палец прядку волос, не вошедшую в хвост. Поняла, что делает, заметив взгляд Радима. Резко опустила руку.

– Тогда посижу дома, почитаю, – с лёгким недоумением сказал он.

– Радим, Алексеич предложил тебе пожить у него! – выпалила Наташа. – У него есть гостевые комнаты – это раз. Он будет заниматься с тобой индивидуально – два. Он знает, кто ты такой и что с тобой случилось, – и это главное. Что скажешь?

Он уставился на неё, совершенно ошеломлённый, едва последнее дошло до него.

– Он знает?

– Почему ты не хочешь заниматься с ним?! – уже с отчаянием спросила Наташа. – Ведь тебе достаточно будет дотронуться до него – и ты будешь знать всё о себе! Он разрушитель – понимаешь? Он разрушает – даже нехотя – любое, что посильно для его энергетики. Ты же хочешь – ты сам сказал!

– Прекрати орать, – угрюмо сказал Радим. – Ты раньше никогда таких истерик не устраивала. Что случилось? Ну?

– А ты не командуй! – взвилась девушка, с ужасом понимая, что её уже несёт, но не в силах остановиться. – Сидит тут – и командует, как будто в собственной квартире!

– Этим ты меня не уешь, – раздражённо сказал парень и по-волчьи ощерился. – Я не дурак. Скажи, что произошло! Быстро!

– Не смей так разговаривать со мной!

Он вылетел из-за стола так стремительно, что она не уследила за его движением. Вылетел и рванул к ней. Она даже не успела встать со стула, как оказалась в его железных, несмотря на худобу, объятиях. Тепло дыша ей в ухо, он тихо сказал:

– Не выпущу, пока не скажешь, в чём дело.

– Считаешь это… – Она забилась в его руках.

– Не скажешь – поцелую.

Она мгновенно съёжилась на стуле. Что… он сказал?!

Кажется, ею сейчас и правда руководила только истерика.

– Ты хочешь, чтобы я тебе сказала, в чём дело?!

– Да!

– Ты насылал на меня сегодняшний сон?

– Нет.

– Ты пробил меня – насквозь! Тебе уже не надо насылать на меня кошмаров – я вижу сны, в которых ты передаёшь мне, сам того не подозревая, свои желания!

– Я не понимаю, – жёстко сказал он в её ухо. – Объясни конкретно.

– Конкретно?! – она снова дёрнулась, с ужасом понимая, что его сильная хватка – это её будущие синяки, которые вот-вот появятся. – Конкретно?! Я боюсь тебя!! Боюсь твоей силы! Отпусти меня! – И разрыдалась, понимая, что попала в тупик, что не может рассказать ему, что происходит на самом деле, а по-другому объяснить ему ничего не может. – Я хочу, чтобы ты ушёл от меня! Я не смогу справиться с тобой, случись что! Поверь на слово, что ты просто убьёшь меня!

Объятия, в которых было больно, обмякли. Потом Радим убрал руки.

И Наташа уткнулась в ладони выплакаться вволю.

Придя в себя, одной рукой она прикрыла лицо, другой – нащупала полотенце, висевшее на спинке стула. Вытерла лицо, заикаясь и понимая, что оно здорово опухло от слёз, но мысленно махнула на это рукой.

Радим снова сидел напротив и бесстрастно смотрел на неё.

– Если прямым текстом, ты пытаешься сказать мне, чтобы я убирался из твоей квартиры.

Наташа снова скривилась от подступающих слёз и отвернулась. Этого-то как раз она не хотела. Но как сказать, если горло сразу перехватывает? Уже не тупик. Капкан. Хорошо бы связать его и в таком виде приволочь к Алексеичу, чтобы тот сам всё сделал – без её вмешательства. Дело – серьёзное. Почему она должна отдуваться в одиночестве?

– Да-ай мне минуты три, чтобы я-а успокоилась… – всхлипнула она.

– На, – бросил он.

И все три минуты, а может, и больше, девушка пыталась лихорадочно придумать, как сказать ему, как уговорить его – будучи при этом скованной тайной… Беспомощно пожала плечами. Невозможно объяснить хоть что-то, не открывая ему загадки его собственной личности.

– Я… видела во сне, как танцевала на твоё желание, – наконец она смогла выговорить. – Если ты не насылал на меня сон – значит, я восприняла твоё желание, потому что ты… – Она замолчала, не зная, как объяснить человеку, не знающему терминов, что такое пробитое энергополе. – Ты пробил мою естественную защиту, – нашла она слова. – Ты это сделал очень легко. Что будет дальше?

– Что значит пробитое поле – для тебя? – хмуро спросил он.

– Если я его не восстановлю, я буду слабеть. И любой человек, чуть сильней меня, будет вытягивать из меня энергию. Что значит, я буду подвержена не только перепадам настроения, но и любым несчастным случаям. – Она шмыгнула носом, жалея себя. – Про болезни уже не говорю.

– Если, – твёрдо сказал Радим, и Наташа подняла глаза. – Если я пойду к Алексеичу и стану, как ты того хочешь, его учеником, я смогу сюда приходить? Ведь я тогда не буду кричать? Ты ведь мне это обещаешь? Ну, что кричать по ночам не буду?

– Ещё неизвестно, захочешь ли ты приходить сюда… – вздохнула Наташа, протирая мокрые скулы – слёзы катились, словно сами по себе.

– Не уводи, – жёстко сказал парень. – Ты не ответила. Можно?

– Ключ я у тебя отбирала? – жалобно спросила Наташа. – Ну и?

– У тебя дурацкая привычка отвечать на вопрос вопросом.

– Тебе какое дело, какие у меня привычки? – уже обозлившись и на него, и на слёзы, которые делали её беспомощной, огрызнулась она. Облокотившись на стол, она смотрела в сторону, чувствуя себя в западне.

Дотянувшись через стол, он погладил её руку.

– Что бы ты ни говорила, но я уверен, что пришёл в этот город только из-за тебя. Алексеич – это побочное. Но, если ты настаиваешь, я пойду к нему. Прямо сегодня. Но с тобой. Согласна? За ручку водить?

Она глубоко вздохнула и всмотрелась в его лицо. Он снова успокоился. Быстро. И почему-то выглядит очень уверенным. А впрочем, ясно – почему. Для него жизнь продолжается. И развивается. Это она, Наташа, попала в проблемный тупик. А он быстро нашёл выход для себя… И что-то очень подозрительно всё это – что он быстро согласился на её предложение, на её давние уговоры. Почему он хочет, чтобы она его за ручку водила? Что он имеет в виду? Что ещё не знает поместья? Или он имеет в виду что-то другое? И почему он настаивает на своём убеждении, что явился в город только из-за неё?

– За нами Игорь приедет? – уже деловито спросил он. – Или мы сами будем добираться до Алексеича? И как ты теперь с такими глазами? Или очки возьмёшь?

Она уставилась на него. Издевается? Нет, смотрит участливо.

Но почему от этой его участливости стало вдруг холодно?

Странный у него взгляд. Взгляд хозяина на собаку, которая внезапно ляпнула что-то непонятное. Или это только придумывается? Радоваться же надо, что он согласился идти к Алексеичу! Почему же сердце наполняется страхом?

– Я позвоню ему, – сказала девушка, беря с подоконника мобильный и продолжая следить за парнем. А если он сейчас же откажется?

– Звони. – Радим прислонился к спинке стула, поблёскивая глазами из-под волос.

«А ещё он сказал – если не скажу, почему так давлю на него, он поцелует меня. Это была шутка? Ничего себе шуточки, когда он при этом синяков наставил…»

– Алексеич, доброе утро, – стараясь, чтобы голос звучал нормально, сказала она. – Мы сейчас подъедем к вам. Радим и я. Он согласен учиться у вас.

– Он слышит, что я говорю? – вполголоса спросил шеф.

– Нет.

– Наташенька, не переживай. Человека мы из него сделаем. Приезжайте.

И отключился.

Наташа взглянула на Радима. Тот непроницаемо поднял бровь.

– Ну вот… А ты боялась. Только учти: к нему мы вместе, на медитацию мы вместе. Ты сегодня никуда на свои дела не собиралась? Тоже будем вместе.

– Теперь я не понимаю, – внимательно взглянула на него Наташа.

– А чего не понимать… – Он взял со стола яблоко, надкусил его и с удовольствием начал поедать его. – Ты сама сказала, что сила у меня есть. И непростая, а типа как у тех, кто у твоего Алексеича занимается. Как вот в этих книжках… И сила эта не простая ещё и потому, что вон там, на подоконнике, лежат книжечки из тех, что мне особенно на сердце легли. Я даже закладок не делал в них. И знаешь, чем они мне приглянулись? У них в названиях одно слово постоянно повторяется. Колдун. Колдовской. Колдунья… И что-то мне кажется, что ко мне это отношение имеет. А раз имеет… Может, ты во мне именно этого боишься? – он бросил огрызок на тарелку с другими яблоками. – Понимаешь, Наташа… Я когда это понял, понял, что ты мне не только нужна, но ты… – Он задумчиво помолчал, явно подыскивая слова. «Чтобы не обидеть меня?» – понадеялась девушка, совершенно растерянная из-за его выводов. – Так вот… В деревнях это называется суженая. Поэтому ты теперь всегда будешь рядом со мной. Я так решил.

Радим встал и, не обращая внимания, что Наташа хватает ртом воздух, не в силах выговорить ни слова, прошёл мимо, бросив:

– Я в ванную комнату. Зубы чистить. Щётку я купил для себя. Так что не бойся насчёт этого. И не медли. Чем быстрей всё у Алексеича решится, тем легче нам будет.

И только когда он скрылся в ванной, она открыла рот сказать:

– А ты меня спросил?

Но дверь за собой он закрыл, и пришлось остаться с этим вопросом и придумывать ответы за него. Пока он хозяйничал в ванной комнате, она поняла, что, кажется, единственное спасение для неё в этой дурацкой ситуации, если она сама переедет к Алексеичу… Она резко встала со стула – так неловко, что он упал. Пытаясь схватить его за спинку, ударилась пальцами. Зашипев от боли, она всё-таки подняла стул, придвинула его к столу и развернулась идти в комнату. И на пороге столкнулась с вышедшим Радимом. Он недовольно взглянул на неё.

– Ты чего опять ревёшь?

– Знаешь, это и впрямь очень странно, – вызывающе сказала Наташа. – Но с тех пор, как мы с тобой встретились, я почему-то то и дело в слезах. Может, дело в тебе? Что наша встреча не к добру? Для меня хотя бы? Мне теперь даже любопытно стало: а чем всё закончится? Я имею в виду наши взаимоотношения? Не моей ли смертью? Что-то я не чувствую в тебе своего суженого! Скорее – человека, от которого надо ожидать неприятностей – вплоть до смертельного случая? Недаром же ты со мной начал со своих знаменитых кошмаров…

– Не говори так глупо, – недовольно сказал Радим, и Наташа уже с испугом поняла, что он становится уверенным на глазах. А что будет, когда его силы разблокируют?

И прошла мимо, промолчав, но про себя твёрдо решив поспрашивать у ребят-менталистов, особенно у бесконтакников, как построить себе непробиваемую энергозащиту.