Текст книги "Разносчик (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

16

Сначала, пока Радим приходил в себя в ванной комнате и вытирался, бесконечно сплёвывая и снова отмывая рот, она пошла провожать Игоря. Не потому что он нуждался в её внимании. Но, едва Радим в очередной раз спрятал в полотенце своё лицо, промакивая его и всё ещё тяжело дыша, бесконтактник, глядя на Наташу, поднял бровь и указал на дверь.

– Радим, я провожу Игоря и вернусь, – предупредила девушка.

– Ты не боишься оставлять его у себя? – беспокойно спросил Игорь в коридоре подъезда.

– Нет. Я тоже ничего не понимаю, как и он. Но Алексеич держит руку на пульсе. Шеф без слов согласился, что Радим останется у меня. Если он так думает, я спокойна.

– Я хотел предложить забрать на ночь Радима к себе. Мне, конечно, на работу завтра с утра, но…

– Игорь, я помню, что два дня буду без вас с Леной, – сказала Наташа. – Но воспринимаю эти два дня как плотное обучение Радима простейшим приёмам с энергией. Не тревожься.

– Ну… Спокойной ночи тогда.

– Спасибо, – правильно поняла она его пожелание. – Тебе тоже спокойной.

Вернувшись в квартиру, в комнате, на диване, она обнаружила жутко злого Радима. Он бросил на неё странный взгляд и хрипло буркнул:

– Проводила?

Наташа скептически оглядела его, нахохленного и взъерошенного, похожего на взрослого птенца хищной птицы: ещё в пуху, ещё неуклюжий, но уже вооружённый страшным клювом и когтистыми лапами!.. Волчица, неотступно следовавшая за девушкой, приподняла губу, оскаливаясь, и пренебрежительно фыркнула на эти лапы.

– Игорь сказал, что может забрать тебя к себе – переночевать, потому что боится за меня, – произнесла Наташа, удерживаясь от нервного смешка. – Радим, мне тебя и в самом деле надо бояться?

– Не-ет, – удивлённо от неожиданности просипел парень. – А с чего он так?

– А ты себя в зеркале видел? – шутливо и улыбаясь спросила она. И всё-таки засмеялась.

Он шмыгнул носом – и тоже, пусть и нехотя улыбнулся.

– Ладно, – уже серьёзно сказала Наташа. – Время – без пяти одиннадцать. Давай так. Для начала вымоем тебе голову под краном, а потом ты встанешь под душ. Затем…

– Почему под душ? – неприязненно спросил Радим.

– Проточная вода, – строгим, почти лекторским тоном начала девушка, – смывает с человека почти две трети наносной информации, а вместе с нею и эмоциональную усталость. Запоминай. Пригодится. Ну а заодно и лак с волос смыть бы надо. Иначе завтра не волосы будут, а пакля.

Уже намочив волосы парню, послушно согнувшемуся над ванной, и вспенивая в них шампунь, Наташа кое-что обнаружила под пальцами. Золотая серёжка в ухе.

– Эй, а разве у тебя уши проколоты? – внимательно разглядывая странный рисунок на серьге, спросила она.

– Сегодня прокололи. В парикмахерской, – нехотя сказал Радим.

– Предупреждать надо. А вдруг бы сильно задела? Кровь пошла бы?

– Да у меня зажило, не болит уже.

Оставив его домываться под душем, чтобы не стеснялся её присутствия, Наташа вернулась в комнату и разложила диван, постелила на нём. И задумалась, вспоминая тончайший рисунок на золотой серёжке. Очнувшись от оцепенения, подошла к стулу, на который Радим сбросил куртку и футболку, снова вгляделась в надпись на последней: «Я король этого мира!» Футболка чёрная, слова – золотисто-серым цветом. Под надписью – рисунок страшной морды, очень сильно графичный, близкий к схеме. Наташа снова застыла с футболкой в руках, глядя в пустоту… Но, когда в комнате появился Радим в оставленном девушкой и слишком коротком для него халате, она повесила футболку на спинку стула и, потрогав его волосы: почти высохли, хорошо вытер! – велела:

– Ложись на спину и по диагонали.

– Это как?

– От одного угла дивана к другому.

– Зачем? – подозрительно спросил парень.

– Не знаю, как у тебя было раньше, но сегодня я нашла тебя сидящим спиной к стене. Причём к бетонной, холодной. Да ещё сидящим ссутулясь. Для меня это сигнал, что у тебя зажаты мышцы на затылке. Плюс они ещё и простужены. Поэтому ложишься, как и было сказано. Руки вытягиваешь над головой и лежишь так минут десять. Этого достаточно, чтобы согреть мышцы на затылке и не мучиться потом от возможной головной боли.

– Ты говоришь… – он выговорил это медленно, словно затрудняясь определить впечатление.

– Я говорю, как человек, которого этому научили, а теперь я учу тебя, – объяснила Наташа. – Я же сказала, что буду учить тебя всему, как и обещал Алексеич. Только потихоньку и помаленьку. Пригодится в жизни.

Подчинившись, Радим лёг, как указано. Он немного смущался короткого женского халата, то и дело поправляя его на ногах, и Наташа, не спрашивая, накрыла его лёгким покрывалом. Он с облегчением расслабился… Затем девушка выключила верхний свет, оставив торшер, чтобы свет не бил парню в глаза. Пока она ходила по комнате, он лежал молча. Но, едва выключила верхний свет, спросил:

– Наташа, а что было на кладбище?

– Не разговаривай – напрягаешься, – присела на край дивана девушка. – А на кладбище была страшная сказка. Началась она с того, что мы…

Она говорила негромко, монотонным голосом, стараясь упоминать о каждой мелочи, которую заметила на кладбище, стараясь объяснить каждую версию, мысль о которой промелькнула тогда или сейчас. Целей было две: усыпить Радима тихим голосом и многословием, а заодно проверить на слух, как выглядят эти версии высказанными. Сначала парень с трудом открывал глаза, и на его лице было заметно лёгкое раздражение: он и спать хотел, согревшись в душе, и хотел знать, что делали без него – в таком чудном месте… Потом девушка заметила, что его напряжённо вытянутые над головой руки успокоенно согнулись в локтях. Но рассказывала ещё несколько минут – под конец чуть не шёпотом, иногда почти беззвучно проговаривая: «Спи, Радим, спи…»

Когда он заснул так, что, даже перевернувшись набок и обняв подушку, не проснулся, Наташа осторожно встала и бесшумно вышла на кухню. Мобильник тихонько тренькнул, что пришло сообщение. Девушка с усмешкой прочитала: «Наташа, перезвоню через три минуты». Шеф в своих привычках: сначала определит, что она вот-вот освободится, а потом уже звонит. Карты, что ли, раскладывал на неё?..

Быстро вернулась в комнату, плотно закрыла все двери за собой. Хотела было на балконе поговорить, но это слишком неудобное место для разговора с Алексеичем: девушка не раз слышала, как далеко разносятся голоса болтающих по мобильному, устроившихся даже внутри закрытого балкона. И не хочется, но поневоле начинаешь подслушивать.

Настроила телефон на «тишину» и принялась ждать. Ровно через три минуты шеф выполнил обещание.

– Спит?

– Спит, – не удивляясь, ответила Наташа.

– Чего ты мне ещё не сказала о нём?

Девушка вздохнула и рассказала о странных вещах Радима: чёрная футболка с залихватски горделивой надписью, серьга в ухе с изображением дьявола, две золотые цепочки с небольшими подвесками-капельками, где гравировка изображала перевёрнутый крест. Алексеич выслушал внимательно, задал ещё несколько вопросов по одежде, а потом чувствительно отвлёкся, задумался. Воспользовавшись этой паузой, снова встревоженная Наташа быстро спросила:

– Я всё думаю… Если он вернётся туда, как вы хотели бы… Как он объяснит своё исчезновение из гаража? Радим пока об этом не думает, но…

– Я понял, Наташа, – вежливо выждав теперь уже её паузу, откликнулся шеф. И хмыкнул. – Предупреди его: пусть всем желающим послушать вешает лапшу на уши. Типа, уснул, вдрызг пьяный, – ничего не помню. Помню только, что иду в квартиру, где меня привечают. Наташа, ты главное не забывай, когда ищешь ему отмазки. Он же необъявленный колдун. С той стороны об этом помнят. Ну и… Там, где наш Игорь долго и упорно возится, Радим откроет замок на раз – даже с другой стороны. Только показать ему, как это делается.

– Радим сильный, – машинально подтвердила Наташа. – Значит, настроить его, чтобы всё сваливал на беспамятство?

– Конечно.

– Алексеич… Вы умный.

– Не льсти. Говори, что спросить хочешь.

– Почему всё так быстро? – выпалила Наташа. – Почему в одночасье хозяин Радима вдруг так облагодетельствовал его?

– Радим сказал же? – вроде как даже удивился шеф. – Ну ладно. Есть две причины. Одна на поверхности, другая сложней. Первая: хозяин узнал о самодеятельности Севки и Сашка. Он, в отличие от этой мелочи, крупная акула. Сразу сообразил, чем грозит, если двоих оболтусов загребут в полицию. Радим – будет потерян в первую очередь. А значит, хозяин будет лишён дармовой прибыли, для получения которой у него существует целая система. Эти двое, которые работают грубо, могут легко сорвать систему вымогания, засветившись. Поэтому мужиков избили, а Радима быстренько прибрали к рукам. Хороший способ привязать его – женив на собственной дочери. Облагодетельствовал, в общем. Беспроигрышный вариант – заполучить раз и навсегда Радима с потрохами.

– А вторая причина?

– Эту я пока стопроцентно не обдумал. Выглядит… э… мягко говоря, фантастически. Но… Ладно, потом. Когда сам буду уверен. Наташа, завтра я посылаю группу на кладбище, но уже сейчас мне надо знать точно: это были именно свежие могилы? Не старые захоронения? И точно ли их было четыре? Ты уверена?

– Да. Уверена. Видневшаяся часть крышки немного треснула. На месте разлома дерево даже не потемнело ещё.

– Та-ак… А поскольку костёр, как ты говоришь, был расположен в центре, эти могилы являют собой крест, – задумчиво проговорил Алексеич. – Угу… Так. Ну ладно, Наташа, пора…

– Подождите-подождите! – заторопилась девушка, сообразив, что шеф собирается откланяться. – Я хотела о Радиме… Как? Как начать его обучение? С чего? Честно говоря, не представляю. Понимаю, что каждое утро к вам, в залы. Научу медитации. А дальше?

– Успокойся. Доверься интуитивному чутью самого Радима.

– Как это?

– Ты говорила – он выбрал заинтересовавшие его книги из твоей домашней библиотеки. На первый взгляд, он выбрал то, что ему просто любопытно. Но у человека с закрытой памятью, тем более у такого, как Радим, простого любопытства быть не может. Подсознательный уровень Радима сейчас работает не на праздный интерес. Он работает на необходимость. Поэтому завтра, как проснётся, за несколько минут до выхода ко мне разложи перед ним те самые отобранные книги и дай выбрать одну.

– Одну? – удивилась Наташа.

– Она будет главной. Он возьмёт самую нужную ему сейчас книгу. Проработайте её в саду, не в помещении. Полностью. От первой страницы до последней.

– Он выберет ту, где про боевой ментал, – скептически сказала девушка. – Мне кажется, он слишком по-мальчишески относится к экстрасенсорике и вообще к эзотерике. И, как все мальчишки, берёт самое привлекательное. Боевой я не потяну.

– Не зарекайся, – улыбнулся шеф. – Ещё посмотрим, что он выберет. Ещё вопросы?

– Почему хозяин… – на этом слове Наташа скривилась. – Почему он заставил Радима одеться в чёрное? Почему все его украшения с символикой дьявола?

– Этот, как ты говоришь, хозяин всего лишь морочит парню голову. Радиму двадцать три. Жизни он нормальной не знает. Сейчас собьют все ориентиры и будут делать с ним, что захотят. Но думаю, мы успеем вовремя его вытащить.

– То есть это точно не сатанисты?

– Точно, Наташенька. У тебя всё?

– Нет, – решительно сказала девушка. – Но не пугайтесь. Остальное спрошу завтра. Спокойной ночи!

– Спокойной.

Не переключая телефон с «тишины», Наташа оставила его на кухне и отправилась в комнату. Торшер, предусмотрительно оставленный работающим, мягко освещал комнату. Девушка медленно опустилась на диван, рядом с Радимом. Вгляделась. Его вымытые волосы высохли и слегка распушились. Длинное худое лицо напомнило, что заснул он голодным… Наташа сложила руки на коленях, задумалась, глядя на парня.

Его напугали сегодня до паники. Она вспомнила, как в гараже он обнял её, жалуясь, как много всего произошло за один только день его жизни. А потом мысленно хмыкнула: она вышла проводить Игоря – и, вернувшись, обнаружила измученного рвотой, но ревнивого мужчину, мокрого от воды, которой пытался смыть неприятный запах. Но ревнивого. «А что будет завтра? Завтра, когда его познакомят с „невестой“? Богатая, наверняка красавица… Стоит ли понимать его отношение ко мне как влюблённость?.. Тороплюсь. Скорее – это привязанность. Из суеверия, что прошёл сотни километров до моего города, чтобы встретить меня. А я? – Она засмотрелась на его скулы, на его хмурый даже во сне рот. – А я пока не представляю, что он может уйти и жить где-то без моего присмотра. Это… эгоизм? Типа – он мой ученик, и я за него в ответе? Хотя какой уж тут ученик, если я с ним почти и не занималась?.. Глупые рассуждения. Мы и знакомы-то… Пусть даже с его уверенностью, что я его цель долгих путешествий. Пора спать. Утро вечера мудреней. Вот и понадеемся на эту мудрость…»

Наташа мягко встала и подошла к своей кровати, приготовленной ко сну заблаговременно.

Странное чувство овладело ею, когда она тихонько скользнула под одеяло и оттуда дотянулась до кнопки торшера. Ночь, темно – и напротив неё мужчина. В одной комнате.

Волчица, лежавшая на полу, между диваном и кроватью, подняла морду. «Я настороже», – напомнила она.

Наташа дремотно кивнула ей и уснула.

… Каша сочно скворчала и охала в кастрюльке, когда Радим встал на пороге кухни и втянул носом запахи с плиты.

– Доброго утра! – приветствовала его Наташа. – Давай умываться побыстрей – и завтракать.

Он, на несколько секунд застыв взглядом на накрытом столе, радостно улыбнулся во весь рот и мгновенно пропал в ванной комнате. Наташа фыркнула ему вслед: «Выглядел брутально – в этом своём чёрном прикиде! Пока на стол не посмотрел!» и засмеялась. Не-ет, такое ей нравится. Хотя за столом и придётся поговорить серьёзно.

Радим сел за стол и вздохнул от счастья. Которое тут же ему и обломали.

– Овсянка, сэр! – провозгласила Наташа, ставя перед ним тарелку с кашей.

– И всё? – разочарованно спросил парень, чуть не обиженно глядя в тарелку.

Едва удерживаясь от смеха и жалости, Наташа смилостивилась.

– Нет, не всё. Потом будет диетическая сарделька, салат из тёртой моркови и десерт из творога. И сок. Яблочный, немного разбавленный. У тебя желудок слабый. Придётся постепенно готовить его к приёму нормальной пищи.

Ничего. Кашу подмёл так, что за ушами трещало. Девушка только приступила к своей порции, а его тарелка уже опустела. Предвидя такой вариант развития событий, она заранее приготовилась и сейчас, ни слова не говоря, повернулась к кухонному подоконнику, чтобы снять с него небольшой поднос с остальными блюдами. Убрала его тарелку и поставила поднос перед ним.

– Поговорим? – предложила она, втайне собираясь заставить его не торопиться с завтраком. – Что ты сегодня делаешь?

– Не знаю, – последовал ответ.

Прикинув всё, что с ним вчера произошло, Наташа вынуждена была признать, что он прав. Растеряться в таком положении может любой. Правда, по Радиму не видно, что он растерян. Он просто констатировал факт. А может, и не думал ещё.

– Поскольку ты теперь со мной (он вдруг медленно улыбнулся, не глядя на неё, и она поперхнулась, когда сообразила, что сказала)… Ну, – и упрямо закончила: – Поскольку ты со мной работаешь и учишься, то начнём вот с чего. Звонил Алексеич. Предложил твой побег из гаража объяснить хозяину потерей памяти.

Вот теперь его глаза округлились. Она поняла: опять?!

– А-а… не слишком примитивно?

– Нет, – твёрдо сказала Наташа. – Обоснования: ты был пьян, ничего не помнишь. Обоснования со стороны хозяина, о которых он, естественно, промолчит, – ты владеешь силой, которая тебе и помогла выйти из-под замка. Он сам додумается до этого, когда ты скажешь, что был пьян и не помнишь, как выходил.

– Хорошо, – согласился Радим. И криво ухмыльнулся. – А как быть с квартирой? Он ведь меня сегодня туда поведёт.

– Когда?

– После ресторана.

– Не тяни. Что ты информацию кусочками бросаешь? – раздражённо сказала Наташа. – Мне нужна полная картина, чтобы сообразить, как с тобой сегодня заниматься.

Он насторожился.

– Ты хочешь со мной заниматься вот этим… – Он затруднился с определением, но кивнул в сторону подоконника, на котором до сих пор лежала стопка книг, отобранных им. – Ну, вот этим, которым Игорь занимается?

– Да.

На этот короткий ответ он заглянул в глаза Наташи, и что-то ей стало неуютно: он будто проверял, не врёт ли она. Вся детскость, с которой он только что уплетал кашу, исчезла. Это был мужчина, длинный, даже сидя, болезненно худой, и, как ни странно, много повидавший в жизни… Он проверял жёстко, не отпуская её взгляда. О степени его внимания можно было судить даже по тому, что ложкой он зачерпнул горку творога, и она так и провисла в воздухе. Наконец он нервно дёрнул уголком рта, перевёл взгляд на ложку, но не съел творог, а опустил ложку в чашку.

– Ты что? – удивилась Наташа. – Передумал заниматься? – А про себя испугалась: «А если тот его хозяин переманил его таки? Если сейчас он встанет – и уйдёт? И… что тогда мне делать? Я не хочу, чтобы он уходил!»

– Я… в последнее время, – выговорил он, не глядя на девушку, – стал какой-то… Слабый. Не в том смысле, что я… что меня тошнит… Когда тебя не было, было легче.

И замолчал. А Наташа почувствовала, как холодеют щёки из-за отхлынувшей крови. Всё. Сейчас уйдёт. Скажет: «Спасибо за гостеприимство, но, кажется, я загостился у тебя. Пора и честь знать!» Вот так высокопарно. И хлопнет дверью за собой.

А потом чуть не заплакала, одновременно чуть не засмеявшись с горечью, когда поняла, что он имеет в виду. И облегчения, и выступивших слёз она скрывать не стала. Вытерла глаза и глубоко вздохнула.

– Одиночество – да. Это хорошо – в смысле, когда не надо ни о ком беспокоиться. Только ты не забывай: да, у тебя появилась я. Но и ты у меня появился. Мне ещё страшней. Я-то среди своих. Среди людей, которые привыкли друг о друге заботиться. А ты… Ты – там, среди этих людей, которых, честно говоря, я боюсь. Каково мне – постоянно думать, что с тобой? Где ты сейчас? Как с тобой обращаются…

– Ты так думаешь обо мне? – медленно спросил он, снова всматриваясь в неё.

– Хочешь, на пальцах объясню? – немного сердито предложила Наташа. – Вот смотри. Я. Закончила университет и решила пожить своей жизнью – отдельно от папы-мамы. Они у меня хорошие, но мне всё равно хочется самостоятельности. Тем более там ещё братишка скоро школу заканчивает. И что из этого получается? Не прошло и года, как на меня сваливаешься ты. Сначала злишься на меня, а потом вдруг заявляешь, что пришёл в город только из-за меня. Из-за тебя, не прошло и недели, мне столько пришлось пережить (он отвёл взгляд)! Ты как будто стоял в сторонке, а потом вдруг встал рядом со мной. Стал близок (он снова быстро посмотрел на неё), хотя я до сих пор не знаю, чего могу ожидать от тебя в следующий момент. Но ничего. Сегодня хоть ненадолго, но твою непредсказуемость я возьму в свои руки.

– То есть? – вскинулся он.

– Мы сегодня решаем, с чего начнём изучение эзотерических дисциплин, – сказала Наташа, отважно перейдя от слишком романтических настроев к деловым отношениям.

– И как это – решаем?

– Ты доел? Возьми креманку в руки – всё остальное я уберу, чтобы не мешало.

Она собрала со стола посуду, а потом, не вытирая, убрала клеёнку и разложила перед Радимом книги. Вырвавшаяся собственная искренность, хоть и с недоговорённостью, пугала её, поэтому она быстро перевела беседу в другие рельсы. Радим, замерев с креманкой в руках, неотрывно следил за всеми её движениями, и этот настойчивый взгляд она чувствовала кожей. Когда она закончила с книгами, он внезапно резко подвинул близко к себе её стул. И выжидательно смотрел не на стол с книгами, а на неё. Девушка заглянула было в его глаза, но с трудом удержала спокойное выражение лица при виде кровавых брызг, обляпавших лицо юного Радима.

– Почему ты никогда не смотришь мне прямо в глаза? – тихо спросил парень. – Я видел, что другим ты смотришь спокойно. Это из-за моего истинного лица? Да?

– Да.

– Такое страшное… – задумчиво сказал он и поймал Наташу за руку. – Садись и объясняй. Как мы должны решать про обучение?

От неожиданности его рывка девушка на стул чуть не упала. Холодные пальцы оказались жёсткими и сильными. А когда он чуть склонился к ней в попытке снова заглянуть в глаза, ей показалось – громадная чёрная птица нахохлилась над нею, собираясь распахнуть чёрные крылья, чтобы спрятать её и себя. Волчица недовольно рыкнула, но улеглась рядышком, не проявляя слишком сильного недовольства.

Взяв себя в руки – он и в самом деле начинал пугать её, – Наташа показала на книги, разложенные перед ним на столе, и предложила:

– Какую книгу ты сейчас возьмёшь, с той и начнём обучение.

– Но они обложками вниз.

– Ты человек, имеющий силу. Значит, даже не глядя должен выбрать то, что именно сейчас тебе нужно. В жизни.

Он хмыкнул, наконец отвернувшись от девушки, и принялся изучать ничего не говорящие другому книги без заглавий и аннотаций. Явно заинтересовался необычным предложением до такой степени, что встал и протянул руку к книге посередине. Но засмеялся – рука застыла над книгой, не опустившись. Снова хмыкнул и взял последнюю справа. Заинтересовавшаяся, Наташа тоже встала посмотреть, что он выбрал. Почему-то была уверена, что ту книгу, в которой он вчера обнаружил статью о боевом ментале. Но нет. Оказалось – «Магия. Экстрасенсорика. Йога». Одна из тех первых книг по эзотерике, которые начали появляться ещё в девяностые годы. Одна из зачитанных Наташей. Автор, практик по всем трём областям эзотерики, попытался выявить связи между этими тремя дисциплинами. Для Наташи он был убедителен, и она отчётливо видела эту взаимосвязь там, где для других она была неясной… Чуть не подпрыгнула, когда Радим, словно рассеянно, словно всего лишь показывая ей обложку, положил руку на её плечо.

– Ну и как? Мы будем заниматься по этой книге?

Она хотела сказать: «Попробуем». Но это слово – из области нерешительного.

– Будем, – сказала она, ощущая его горячую ладонь сквозь ткань блузки и удивляясь, как быстро согрелись его руки.