Текст книги "Впечатление. Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Dreamer_kind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Должен был умереть на месте? Пятый?

– Должен был. И я несколько месяцев потратил на то, чтобы найти лазейку, как избежать этой смерти, но ничего не менялось. Он должен был умереть. И не умер.

– Не умер? Посмотри на него, посмотри! Я почти его не чувствую, Пятый. А что сказал врач? Он сказал никаких прогнозов! – у Клауса дрогнул голос. Он обмяк и ссутулился. – Дейв тоже знал, да? Он…

Пятый даже сказать ничего не успел. Ни о том, что Дейв знал, ни о том, что если уж Дейву удалось проскочить сейчас, то впереди у него целая новая линия времени.

Клауса скрутило и вырвало в мусорную корзину, услужливо подсунутую Диего.

– Это все твои фиксированные точки, да? Я… всегда его теряю? В каждой жизни? Наша связь всегда заканчивается вот так?

Клаус вытер рот и оттолкнул корзину в сторону Пятого. Ударил рукой по полу, и тут же поднялся, сжимая кулаки.

Ударил брата в грудь и колотил так яростно, будто Пятый единственный был ответственнен за происходящее.

– Почему?! Почему?! Почему, ответь мне Пятый! Почему…

Пятый поймал его за руки. Поджал губы и хмуро посмотрел в глаза, а потом выпустил, только чтобы обнять – крепко, не давая вырваться или ударить снова. Неловко и неумело погладил по спине и по голове.

– В этой жизни всё не так, Клаус, – едва слышно шепнул он. – И то, что должно было случиться – не случилось.

У Пятого даже времени не было хорошо всё обдумать. Не с кем было обсудить происходящее, сложить воедино всё, что он знал.

Где-то там был ответ. Истина, которая крутилась на языке, но которую Пятый никак не мог ухватить.

Клаус ткнулся лицом ему в плечо, вцепился в ткань водолазки и дёрнул головой.

– Я… я не могу потерять его, Пятый. Не могу… Я…

Клаус бормотал всё бессвязнее и отойти от Пятого явно не мог. Оглянулся на Дейва, но тут же снова прижался к брату. Пятый не сопротивлялся.

– Нужно сообщить его родителям.

Эллисон нахмурилась и поднялась. Пятый склонил голову набок, задумчиво глядя на братьев и сестёр. Клаус едва на ногах держался. Ничего хорошего это не предвещало.

– Клаус, тебе нужно отдохнуть, – начала Эллисон.

– Ничего мне не нужно… – Клаус попытался отстраниться. Пятый перехватил его за локоть и усадил обратно в кресло.

– Я с ними поговорю. Использую образ агента АНБ по полной.

Клаус поднял на него взгляд и с трудом, но всё же кивнул.

Руки Пятого коснулась Ваня:

– Мы присмотрим за ним.

– Не то, чтобы он мог сейчас хотя бы встать самостоятельно, но да. Присмотрим, – добавил Диего.

Клаус устроил голову на краю койки и снова взял Дейва за руку.

– Что происходит, Пятый? Почему не случилось то, что должно было? – начал Лютер. Пятый поджал губы и сощурился, глядя на брата.

– Какая разница, Лютер? – оборвала его Эллисон. Пятый потёр виски и поморщился.

– Но фиксированная точка не может просто так взять и испариться? Что если теперь станет хуже? – не унимался Лютер.

– Я бы посоветовал вам или обсуждать это за дверью, или помолчать, – обернулся Пятый. Осмотрелся и остановил свой взгляд на Бене: – Ты идёшь со мной, – и, затолкав чемодан под койку, вышел из палаты.

Разговор с родными Дейва прошёл быстро и сухо. С ними Пятому не нужно было церемониться, и он, представившись представителем АНБ, рассказал всё, что знал и повесил трубку после первых же рыданий.

А потом, снова глянув на Бена, направился к кафетерию.

– Слушай внимательно и мотай на ус, а потом скажешь, что думаешь, – Пятый достал мелочь и потряс ей в руках. – В этом году я только и делал, что учился рассчитывать будущее и донимал Древних вопросами про временные линии. Комиссия знает не очень много, но достаточно, чтобы быть уверенными, что каждое изменение в судьбах главных игроков глобальных событиий – типа Апокалипсиса – создают новую временную линию.

Он притормозил у автомата и принялся закидывать в него четвертаки один за другим.

– В каждой временной линии есть свои фиксированные точки. Что-то, что никогда не меняется, бла-бла-бла, неважно, – он нажал на кнопку с изображением Американо. – Суть в том, что это никогда не меняется. Обычно. Что-то пошло не так с Мирандой и мной, и что-то пошло не так с Дейвом. Но наша с Мирандой фиксированная точка просто… исчезла. Я пока не сообразил, что именно случилось, но подозреваю – дело в Апокалипсисе.

Пластиковый стаканчик наполнился кофе, и Пятый вытащил его, едва не обжигая пальцы. Сделал глоток и поморщился – он любил пробовать самые разные вкусы, но этот кофе был хуже, чем уха, которой он постоянно питался в Апокалипсисе.

– Что произошло сейчас я тоже не понимаю. Я задавал этот вопрос Древним, ответ был не внятный. Что-то типа, чтобы развязать узел судьбы, ты должен поменять суть вещей… – Пятый мотнул головой. – А ещё они говорили, что будущее не предопределено. И что я должен обратить внимание на будущее близких. И вот мы здесь, – он поджал губы и мотнул рукой со стаканчиком в сторону. – Давай, осьминожка, расскажи мне, что ты думаешь об этом.

– Я знаю, что такое фиксированные точки, Пятый, – Бен мягко улыбнулся и посмотрел Пятому в глаза. От этого становилось не по себе. В отличие от всех остальных, Пятому было сложнее всего смириться с постоянным присутствием Бена на семейных сборищах. Он по-прежнему видел в нём только человека, впустившего в мир глубоководных. Того, из-за кого Пятый с детства вынужден был убивать, чтобы выжить.

Пятый всё чаще ловил себя на мысли, что не может простить Бена – ни за эти двенадцать лет, ни за смерть семьи.

Но они должны были двигаться дальше. И они по-прежнему были семьёй.

– Мне показывали мою. Ту, в которой я умираю подростком в каждой из возможных реальностей, сколько бы их ни было. Ну, кроме настоящей. Хм, – Бен склонил голову набок. – Если подумать, то да. Здесь точка изменилась, потому что изменилась суть меня.

Бен, как и Пятый, навсегда был частью того мира – его посланцем, носителем невыразимых знаний. Это была их точка соприкосновения. Что-то, что делало их больше, чем просто братьями.

Бен, похоже, подумал так же и тряхнул головой.

– Я не вёл дружеских бесед с древними и от меня ты не узнаешь больше, рассказали они, – Бен пнул автомат. – Твои друзья были умниками, а мои – обманщиками.

– Они никогда не были моими друзьями, Бен. Им пришлось меня признать, вот и всё, – Пятый поджал губы и опустил взгляд, сосредоточенно всматриваясь в ценники на кнопках автомата с кофе.

Что-то не сходилось. Как бы тесно они оба ни были связаны с древними, они всё равно были людьми. Набором цифр в уравнении, тонкими ниточками, оборачивающимися вокруг линии времени.

Все они оставались исходным кодом – номерами в Комиссии и рунической вязью в мире Древних.

Пятый моргнул.

Ведь и вязь, и цифры менялись с возрастом. Росли, становились сложнее и длиннее.

Он поднял взгляд на Бена:

– Когда я ухожу в транс, я могу провести там несколько дней, хотя здесь пройдёт пять минут. Но ты уходил туда и телом тоже. Как время текло для тебя, Бен?

– Время текло иначе, даже когда мы просто разговаривали с ними в моей комнате. Но когда я уходил к ним, – Бен проводил глазами пробежавшего мимо медбрата и понизил голос. – Я вроде как жил в двух временных потоках. Они не были одним целым, но я проживал каждый. Мог быть там секунды, а здесь проходила неделя или, наоборот, за день здесь я мог бродить там месяцами, – он махнул рукой. – Наверное, я провёл там годы.

Пятый защёлкал пальцами.

– «Изменить суть вещей», – он залпом допил ужасный кофе из автомата и выкинул стаканчик в ближайшую мусорную корзину. Поморщился, прижав запястье в губам. Потом моргнул, перенёсся к ближайшему столику и махнул Бену рукой. Взял салфетку, осмотрелся и, не церемонясь особо, выхватил из кармана проходящего мима доктора ручку. – Изменить исходные данные. Наше… «число» постоянно меняется, потому что зависит в том числе и от того, сколько мы прожили. Фиксированная точка, – он склонился над столом и нарисовал на салфетке две перпендикулярные линии. Жирно обвёл точку пересечения: – совпадение определённого события фиксированного во времени и определённой точки на чьей-то линии времени. С конкретными исходными данными. Дейв старше, чем должен был быть в момент смерти, – он нарисовал на линии жизни Дейва ещё одну точку. – Поэтому этот узел не смог завязаться. Как думаешь?

Бен кивнул:

– Хм, это предположение логично и… похоже на правду. Авария произошла, но за пару дней, что Дейв перегулял во временных прыжках, он стал другим человеком. Не тем, кто должен был погибнуть, – он со смешком поднял глаза на Пятого. – Неужели всё так просто? Крошечная погрешность и фиксированная точка, самое незыблемое, что есть во времени, исчезает? – он запнулся и указал на точку под пересечением. – А мы можем быть уверены, что она исчезла совсем? Не деформировалась и не переместилась?

– Мне нужно будет сделать пару расчётов, но…

Пятый пожал плечами.

– Но фиксированное событие – авария – уже случилась. А фиксированные точки не работают как «Пункт назначения». Ты же так и не умер подростком? – он поджал губами. – Мы с Мирандой так и не встали по разные стороны баррикад. Значит… само событие сиюминутное и «одноразовое».

– Да, конечно. – Отступил на шаг. – Авария больше не угроза. Только её последствия.

Пятый почесал кончик носа, убрал салфетку в карман и сунул ручку обратно в карман тому же доктору, у которого её позаимствовал.

– Надеюсь, Девид выкарабкается. И чем скорее, тем лучше, – Бен посмотрел на свою руку. – Мы съедаем силы Клауса, но он нас не выключает.

Пятый согласно кивнул. Клаус сейчас был будто лампочка под слишком сильным напряжением. Давал слишком много света, и рисковал вот-вот лопнуть.

Только сделать с этим он ничего не мог.

– Извини, братец, но отключить вас вместо него я не смогу, – Пятый поджал губы, мотнул головой в сторону и похлопал Бена по плечу. – Я ещё не настолько всемогущий. Но уверен, что если вы ему словами через рот об этом скажете, он ради вас постарается. Если вам нужен повод, скажи, что тебе не нравится, что я тебя трогаю, потому что я угрожающий.

– Угрожающий? Ну, если только для остальных, брат, – сказал Бен. Пятый в ответ только фыркнул, развернулся и направился обратно к палате. Бен поравнялся с ним и сказал:

– Эй, Пятый. Ты обманул само время, сохранил две жизни и нас всех. Тебе тоже нужно отдохнуть.

– Я подожду, пока Оуэн и Ханна придут, не хочу оставлять его без… присмотра живых людей, – Пятый потёр шею. – И вот тогда уже я смогу отдохнуть.

Как только «смену» приняли Оуэн и Ханна, Пятый схватился за чемоданчик и вернулся домой. В их с Мирандой квартиру в Париже.

Не так много времени прошло, но Пятый будто провёл в больнице целую вечность, и вернувшись выронил чемодан и замер посреди гостиной. Сделал глубокий уставший вдох и такой же выдох, а когда Миранда, шурша складками ситцевого красного платья в чёрный горошек, подошла к нему, крепко её обнял.

– Дай догадаюсь, Номер Пять, – Миранда тут же привычным движением зарылась пальцами в волосы у него на затылке. – Ты снова сломал линию времени?

– Похоже на то, Миранда, – выдохнул Пятый, не в силах её выпустить. – Похоже на то.

Через тридцать восемь часов Дейв пришёл в себя. Пока было сложно сказать, насколько он осознаёт происходящее. Приехала его семья, и Клаус пережил это стоически. Да и с каждой новостью о том, что состояние Дейва становится лучше, он, похоже, взбадривался.

А когда Дейв стал стабилен, Пятый, чтобы меньше думать о том, на что он больше повлиять не сможет, вернулся на работу. По утрам, в перерывах и вечером он, конечно, заглядывал в больницу.

В один из таких вечеров он застал Клауса спящим. Бен оторвался от чтения.

Дейв был в сознании.

– Привет, – Пятый прикрыл дверь за собой. Кивнул Бену и снова повернулся к Дейву: – Странно видеть, что он спит, когда не спишь ты, – он ухмыльнулся уголком губ. – Как ты?

Дейв кивнул в ответ и перевёл взгляд на Клауса.

– Жив, относительно цел, до орла ещё далековато, – он потёр горло свободной рукой и кивнул на бутылку у кровати. – Подай воды, пожалуйста.

Пятый взял стаканчик с тумбочки у койки, налил в него воды и протянул Дейву.

– Прошу. За счёт заведения, – не очень удачно попытался пошутить он и сдержано улыбнулся.

Дейв сел повыше и взял стаканчик.

– Спасибо, – сказал он. – С той кругленькой суммой, что придётся выложить за лечение, я могу за водой к ним до конца дней заходить.

Он хмыкнул и покрутил в руках стаканчик. Пятый сел в кресло напротив, закинув лодыжку на колено, и упёрся руками в колени. Они оба знали, какой разговор им сейчас предстоит.

– Так как это произошло? – спросил Дейв.

Пятый вскинул брови:

– Звёзды сошлись не так, как должны были. Ты оказался старше на несколько недель, чем предполагалось. Фиксированная точка щёлкнула, но не сработала, и твоё будущее обновилось. Теперь ты сам определяешь, что тебя ждёт дальше, – ответил он, стараясь объяснить произошедшее максимально простым языком. – Поздравляю.

Дейв нахмурился явно не до конца осознавая, что Пятый только что сказал.

На помощь ему пришёл Бен:

– Ты должен был погибнуть в аварии шестнадцатого июня в тридцать три года десять месяцев шестнадцать дней и сколько там часов, неважно, – он подошёл ближе. – Но, как Пятый сказал, по факту шестнадцатого числа ты был старше. Ты уже прожил дольше, чем должен был и пазл не сложился.

Дейв кивнул, глядя на Бена и перевёл взгляд на Пятого:

– Всё равно получается, что я жив благодаря тебе.

– Даже не упоминай, – Пятый махнул рукой. – Это случайно вышло, – он поднял глаза и заметил улыбающуюся Ваню. В её взгляде были только любовь и тепло, и Пятый широко улыбнулся в ответ. А потом снова посмотрел на Дейва. – Хоть какая-то польза вышла из моих страданий на тему фиксированных точек, а? И той драки в баре.

– Теория случайных орешков и гренок в действии, – Дейв улыбнулся и снова посмотрел на Клауса. Моргнул и понизил голос: – А что с твоей фиксированной точкой? Ты можешь исправить её исходя из того, что узнал?

Пятый не смог сдержать смешка:

– Наконец-то кто-то меня об этом спросил, – всё это время он не считал нужным об этом говорить, да никто его и не спрашивал.

Но как же сильно ему хотелось поделиться новостями.

Выдохнуть, наконец.

Он не потеряет её, наоборот.

Их связь станет ещё крепче.

– Мы её уже прошли. И как и в твоём случае, что-то в «исходных данных» было не так, – он помолчал немного, опустив взгляд и собираясь с силами. – Мы решили пожениться. Я знаю, звучит странно, потому что мы с ней оба не выглядим как семейные люди, просто… – он пожал плечами. – Наше будущее не предопределено. В нём нет фиксированных точек, и я подумал… Почему бы, чёрт возьми, и нет?

Он замер. Теперь, правда, он казался растерянным.

Дейв отреагировал мгновенно:

– Наконец-то! Мы-то всё с Клаусом гадали, когда вы уже соберётесь, – он подался вперёд, чтобы пожать Пятому руку. – Поздравляю.

Братья и сёстры Пятого тоже заметно оживились:

– Какая ещё фиксированная точка? – выгнул бровь Диего.

– У вас с Мирандой? Какая точка? – присоединилась к нему Эллисон, встав рядом с Лютером.

– Во всех других мирах мы враги, и я хотел найти точку невозврата в будущем. Оказывается, мы сломали её до Апокалипсиса. Поэтому… – Пятый развёл руками. – Непростой был год. Но теперь, когда я точно знаю, что ничего такого нам не светит… Думаю, пора пожить как нормальные люди.

– Ого, поздравляю! – широко улыбнулся Лютер.

– Поздравляю, – присоединился Бен.

– Пятый, это же чудесно! – Ваня обогнула койку и обняла его со спины, прижавшись щекой к щеке. Пятый блаженно зажмурился. – Так рада за вас!

– Спасибо, ребята, – успел отозваться Пятый, и тут же осёкся.

Клаус заворочался, просыпаясь, и выглянул из-под пледа. С трудом сфокусировал на них взгляд и вскинулся, увидев, что все собрались у койки.

Лютер поспешил его успокоить:

– Не кипишуй, он в порядке.

Клаус успокоился, обратил внимание на Пятого и помахал ему рукой. Потянулся, разминая косточки, и моргнул.

– Что происходит?

– Я придерживал кое-какие новости, Клаус, – Пятый обернулся, с ухмылкой глядя на брата. – Мы с Мирандой обручились.

Клаус как раз потирал лицо руками и застыл. Открыл глаза и уставился на Дейва:

– Мы с Дейвом столько раз…

– Да, я уже сказал.

Клаус выпутался из пледа и направился к Пятому. Обнял его и погладил по спине.

– Я очень рад за тебя, Пятый, – сказал он тихо, едва слышно. – И за себя рад, – он выпустил Пятого из объятий, Дейв подвинулся и Клаус присел на край койки. – Когда мы станем одной семьёй, Миранда уже не отвертится и я заполучу рецепт киша!

– Что угодно, только не проси наделать тебе племянников. Хватит с тебя двух уже имеющихся, – Пятый фыркнул и качнул головой.

– Аххах, ну ничего, Джону и Клэр достанется больше самого классного дяди.

– И, кстати. Мы хотели предложить вам провести период реабилитации на ферме семьи Миранды. Там солнечно, есть самая контактная овчарка в мире, всегда свежие продукты… И гостевая комната уже готова, – он моргнул.

Улыбка Клауса стала сдержаннее.

– Мы… Не хочется добавлять тебе забот. Сверх того, что я уже доставил…

Дейв погладил его по спине. Пятый сощурился:

– Уверен, фрау Губерман только рада будет тому, что на ферме наконец-то появился кто-то, для кого можно готовить и кому можно поручать мелкую работу. Она закормила меня домашними пирогами.

Дейв тем временем подался вперёд и поцеловал Клауса в скулу:

– Перестань отмахиваться от помощи, Клаус.

– Но…

– Тебе не повредит развеяться на природе. Мне будет полезно. И если бы мы спросили мнения ребят, они тоже были бы не против, – Дейв обнял Клауса одной рукой и притянул ближе. Перевёл взгляд на Пятого. – Мы с радостью.

– Прекрасно. Уверен, Эллисон сможет дать вам пару уроков немецкого, чтобы у вас с работниками фермы не возникало недопонимания…

– Будь уверен, я их вымуштрую. Вся прелесть быть призраком в том, что уж Клаус от меня точно никуда не денется.

Клаус только закатил глаза и выругался на французском.

– А малому бы на ферме понравилось, – заметил Диего. Пятый обернулся. – Слушай, Пятый, можно будет как-нибудь на выходные пригласить туда детей?

– Клэр никогда не выезжала из города. Думаю, она будет бы в восторге.

– Так как? Они точно съедят пироги фрау как-её-там…

– Не знаю насчёт Клэр, но Джон со своими мамами был на ферме в прошлые выходные и остался в восторге. Особенно от Альмы. Гонял овечек вместе с ней, – Пятый пожал плечами. Со всем, что творилось с их семьёй в последнее время он столькими новостями не успел поделиться, что потерял им счёт и половину считал уже озвученными.

– Мамами? – переспросил Диего.

Пятый только теперь осёкся и понял, что тема Лайлы и Юдоры никогда на семейных собраниях не поднималась.

Ваня втянула голову в плечи и прикрыла рот, Эллисон потупила взгляд, а Лютер вскинул брови:

– Ну да, мамами. А как Джону ещё Лайлу называть?

Клаус прикусил губу и напряжённо выдохнул. Было видно, что он едва сдерживает улыбку.

Даже Пятый сейчас жалел, что не может запечатлеть момент. Лайла была бы в восторге.

– Насколько я понимаю в курсе все, кроме… – Клаус бросил взгляд на Диего. – Диего?

– В курсе чего?

Ваня кивнула:

– Ага. Пятый как-то обронил в разговоре, но никто не обратил внимания, а я решила не переспрашивать.

– Мне Клэр передала. Джон как-то тоже обмолвился, когда дети играли вместе, – добавила Эллисон.

– Сразу понял, когда они на последнем Рождестве глазками друг другу стреляли, – поддержал Бен.

– И я на каком-то празднике обсуждал с Лайлой план тренировки. Тогда и сообразил. Они же в зал вместе ходят, – продолжил Лютер. За ним подхватил Клаус:

– Мне и без слов всё ясно было. Ауры выдают их за километр.

– Ясно что? – переспросил Диего.

Пятый разве что глаза не закатил. Какое отчаянное нежелание понимать очевидное.

– Диего, Юдора и Лайла вместе. Они – пара, – Клаус облизнул губы и обернулся на Пятого. – Сколько уже?..

– Года полтора, – Пятый нахмурился, прикидывая сроки. – Да, точно. Полтора года. Вроде как это с шутки началось, когда они на вечеринку вместе ходили, и как-то… Лайла проводит с Юдорой почти всё свободное время, если ты не заметил.

Какое-то время Диего просто стоял и гневно раздувал ноздри. А потом всё-таки зачем-то спросил:

– Что за шутка это была хотя бы?

– Ты не хочешь знать, – Пятый качнул головой и вскинул брови.

– Хочу.

– Я помню тот вечер и ты совершенно точно не хочешь знать, – Клаус сморщил нос, а Бен попятился к дивану, чтобы там уткнуться в книгу.

– Нет, хочу, – настаивал Диего.

Пятый развёл руками и поджал губы – похоже, выбора у него не было, и придётся сказать брату правду.

– «Я заставлю тебя кончить меньше чем за минуту».

Диего схватил воздух ртом.

– Я. Не. Хотел. Знать, – он зажмурился.

Пятый прикрыл глаза, самодовольно улыбаясь:

– И знаешь что? Она смогла.

– Я не слушаю тебя, Пятый!

– Пятый, ты над ним издеваешься, да? – Эллисон сложила руки на груди и сделала серьёзное лицо. Но даже ей это давалось с трудом.

– Я говорю ему правду. И издеваюсь.

– Где я был в тот вечер?! Ох, этой девчонке повезло, что я мёртв, иначе…

– Могу в следующий раз материализовать тебя и поговорите с Лайлой лицом к лицу. Только она тебя уделает, – сказал Клаус. Пятый хмыкнул себе под нос.

– И тоже меньше чем за минуту, – кашлянул Дейв и уткнулся Клаусу в кудри.

Клаус хрюкнул и шлёпнул его по руке. Следом за ним залилась смехом Ваня. Лютер дружески ткнул Диего кулаком в бок, и Эллисон его тут же обняла.

– У каждого из нас своя жизнь, и она не стоит на месте, Диего, – сказал Пятый.

Это была простая мысль. Но он, имея все знания, которыми одарили его Древние, долго не мог в неё поверить.

Но теперь, в окружении семьи и зная, что у него впереди целое неопределённое будущее, он верил в неё так сильно, как никогда.

Всё изменилось и всё осталось по-прежнему. Пятый всё так же мог часами сидеть на полу у окна, подставив лицо лучам солнца, и всё так же устраивал голову у Миранды на коленях, позволяя ей перебирать пальцами волосы.

Он был спокоен. Расслаблен. Собран. Он больше не просыпался с криками, и лёгкие шорохи всё реже напоминали ему о глубоководных.

Под его веками был космос, а глубоководный язык он знал лучше родного, но он окончательно осел.

Его жизнь обретала всё больше стабильности, работа становилась всё интереснее, а отношения с Мирандой крепли с каждым днём.

Когда-то он жил в лодке и каждый день ночевал в новом месте. А сейчас у него было сразу несколько домов, и в каждом из них ему были рады.

========== Фиксированная точка, которая примиряет ==========

Фрау Губерман не сводила с него пристального взгляда, пока Пятый не доел свой кусок вишнёвого пирога.

– Невероятно вкусно, фрау Губерман, – он улыбнулся, вытирая губы салфеткой, допил залпом свой кофе и поднялся. – Но мне уже пора.

– У вас есть всё время в мире, герр Харгривс, куда вы спешите?

– Мне не терпится с вами брата познакомить. Вы будете от него в восторге. Он как Иисус, переевший сахара.

– Вы уже рассказывали, герр Харгривс. Может, возьмёте ему кусочек? На дорожку. – фрау Губерман потянулась к нему и заботливо поправила воротник поло и волосы.

– Нет, мы быстро, – Пятый отпрянул. – Пирог даже остынуть не успеет, – подобрал чемодан и щёлкнул застёжкой и исчез в синей вспышке.

Клаус уже собрался и растянулся на диване, устроив голову на коленях у Ханны. На груди у него устроилась мурчащая Грейс, а у стены уже ждал большой чемодан. Он слабо улыбнулся, стоило Пятому появиться, приподнялся и тут же спросил:

– Пора? – он тут перехватил Грейс и ловко усадил её в переноску.

– Ну, если хочешь, можешь ещё пару часиков погладить стенки и попрощаться с каждым цветком отдельно. Я подожду, – ухмыльнулся в ответ Пятый.

Ханна тоже встала:

– Здравствуй, Пятый, – она вежливо приобняла его за плечи. – Передаю тебе самое ценное, что у меня есть.

– Мама, Грейс там будет в полном порядке.

Женщина рассмеялась, привстала на цыпочки и поцеловала Клауса в лоб.

– Надеюсь, и ты тоже, – она посмотрела ему в глаза. – Звони нам. И отправляй эти ваши «послания в бутылках».

– Мы не переезжаем насовсем.

– Но ты уже не будешь навещать нас каждую неделю. А если что, я сама напишу Пятому. М? – Ханна, уже идущая на выход, обернулась и подмигнула. – Ладно, не буду вас задерживать. Доброго пути!

– Папе привет!

– А от нас Дейву, Миранде и Лайле! И ребятам, – добавила она и скрылась за дверью.

Клаус сделал пару шагов в сторону. Закрыл балкон, хлопнул себя по бёдрам. В тишине этот звук казался очень громким.

– Ну, всё готово. Можно двигать.

– Хорошо, – Пятый перехватил радужный чемодан и повёл плечом: – Хватайся, братец.

Грейс издала жалобный мявк, когда Клаус подхватил переноску, а свободную руку сжал на плече брата. Прикрыл глаза, вдохнул и задержал дыхание.

Пятый снова щёлкнул застёжкой, и уже через мгновение они стояли на кухне фермы Мимингеров.

– Видите, фрау Губерман. Как и обещал, даже пирог остыть не успел, – улыбнулся Пятый. Старушка радушно улыбнулась, поздоровавшись с Клаусом на немецком. Клаус поздоровался в ответ.

К ним подскочил один из работников – Миккель – и Пятый отдал ему оба чемодана. Миккель тут же унёс их вверх по лестнице.

– Фрау Губерман, это мой брат Клаус, – Пятый отступил в сторону. – Клаус, это фрау Губерман. Она здесь за главную.

– Неправда, фрау Мимингер за главную. И вы.

– Не верь ей, – Пятый качнул головой.

– А? – Клаус обернулся и закусил губу. Похоже, последние несколько минут он просто глазел по сторонам не вслушиваясь. – Простите. Здесь очень красиво, – он заметно напрягался, подбирая немецкие слова, и подкреплял их активной жестикуляцией.

– Ты не хочешь выпустить Грейс? – Пятый перешёл на английский и присел на корточки, заглядывая в переноску.

– Да, конечно, – Клаус начал открывать переноску, но притормозил. – Может быть потихоньку приучать её к новому месту? Она же кроме городской квартиры ничего не видела, а тут столько всего.

Фрау Губерман тем временем вернулась к кухонной стойке и решительно отрезала Клаусу огромный кусок пирога. Мягко коснулась его плеча:

– Вы будете чай или кофе, как герр Харгривс?

– Чай, пожалуйста. Спасибо! – Клаус взглянул на Пятого. – Что скажешь?

– Насколько я знаю, кошку нужно выпустить и дать ей привыкнуть самой, но фрау Губерман и ребята будут следить, чтобы двери были закрыты и она случайно не выбежала на улицу и не познакомилась с Альмой раньше времени. Если хочешь, можем выпустить её в вашей спальне, чтобы она посидела под шкафом какое-то время, а потом потихоньку начала выбираться в коридор, – Пятый снова встал. Старушка протянула ему чашку горячего кофе, Клаусу поставила на стол чай и отодвинула стул из гнутого дерева и с красно-белой клетчатой подушкой на сиденье.

– Поешьте, проголодались же с дороги.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Клаус и открыл переноску. Потом присел на предложенный стул и Грейс решительно запрыгнула ему на колени. Он почесал её за ухом:

– Всё в порядке, мурчало. Я тут и никуда не денусь.

Фрау Губерман, выдав Пятому напоследок пышную булочку со сливовым вареньем, ушла по делам. Всё-таки она и правда здесь была главная, и дел у неё было немерено.

– Мммм, у киша Миранды появился опасный соперник, – сообщил Клаус, распробовав пирог.

Пятый хмыкнул, разорвал булочку пополам, потом каждую половинку так же. Сунул четвертинку в рот, прожевал и запил кофе. Облизнул губы.

– Она, конечно, готовит без изысков, – Пятый пожал плечами. – Но так по-домашнему. Как бабушка, которой у нас никогда не было.

– Угу! – подхватил Клаус, накалывая на вилку вишенку.

С булочкой Пятый расправлялся стремительно.

– Начнём с улицы, пробежимся по первому этажу, потом на второй, и чердак. Думаю, как раз закончим, когда Лайла привезёт Дейва.

– Звучит как план! – Клаус подул на чай и сделал глоток. – Я за тобой шаг в шаг.

Как только с пирогом было покончено, Пятый, долив себе в чашку кофе, повёл Клауса на террасу, чтобы показать загон с овечками и познакомить с Альмой. Провёл мимо птичника, к клетке с кроликами, а дальше к амбару.

– Резвиться здесь не советую, – заметил он, похлопав по одной из связок сена. – Работникам абсолютно плевать, кто чем на сеновале занят, но сено потом из волос и одежды выбирать заебёшься, – он вскинул брови, хлопнул брата по плечу и повёл дальше.

– Понято-принято! Буду иметь в виду, – ответил Клаус.

Кухню Клаус уже видел, теперь Пятый показал ему столовую, в которой обычно обедали и полдничали работники; библиотеку с книгами (в основном о домашнем скоте и злаковых культурах); гостиную с ламповым телевизором и старой плюшевой мебелью, заботливо сохранённой чёрт знает с какого года. Кивнул на один из коридоров – там были комнаты фрау Губерман и её небольшой семьи. Все они работали и следили за фермой.

На второй этаж вела скрипучая лестница с плетённым вручную паласом и недавно пристроенным, специально для Дейва, креслом-подъёмником. И даже его обивка, стараниями фрау Губерман, теперь была в уютную вишенку.

Но кроме нескольких гостевых спален, бывшего кабинета хозяина и хозяйской, собственно, спальни, там ничего и не было.

Везде висели репродукции немецких художников, мягкие кресла с вышитыми подушками мостились даже в коридорах. Пятый порой устраивался в одном из таких, подставляясь лучам солнца и представляя Миранду совсем ещё малышкой, косолапо поднимающейся по лестнице.

Комната, в которой предстояло жить Клаусу с Дейвом когда-то была детской. Даже старую фарфоровую куклу Миранды сохранили, спрятав в шкафу, так что теперь она сидела на кровати, приветливо глядя на всех, переступающих порог.

– Здесь потрясающе, – Клаус нервно дёрнул головой и нахмурился. Поднял глаза на брата и произнёс устало и тихо. – Эта комната ведь была для меня? – спросил он. Можно было предположить, что он догадается. И Пятый, конечно, этого вопроса ждал. – В утро аварии ты пришёл, чтобы забрать меня сюда?

Пятый кивнул, поджав губы. Провёл кончиками пальцев по обивке кресла, потом поднял взгляд на Клауса:

– Я должен был о тебе позаботиться, – хрипло сказал он. – Но не знал, что делать, поэтому мы с Мирандой придумали… это. Привезти тебя сюда, вручить письмо от Дейва. Это идея Лютера, если что, я бы точно до такого не додумался.

– Письмо? – Клаус вскинул брови. – Прощальное?

Он сцепил руки в замок и уставился под ноги. Пятый забеспокоился – не сказал ли он лишнего? Не спровоцировал ли приступ, которые раньше случались всё реже и реже?

Клаус молчал. Потом зарылся пальцами в кудри, моргнул несколько раз и выдохнул:

– Пятый, я хотел бы возобновить терапию.

– Технически… официально ты её так и не закончил, – осторожно сказал Пятый. – Но я дам им знать. Те же дни, то же время подойдёт?

– Да… Да, думаю да. Спасибо. За всё, – Клаус покивал, щёлкнул костяшками и поднял глаза. Не сводил с Пятого пристального взгляда долгую минуту, а потом шагнул к нему и обнял. Пятый удивлённо застыл, совсем как годы назад, когда Клаус впервые его обнял в тот злополучный вечер. А следом так же нерешительно обнял в ответ.