Текст книги "Впечатление. Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Dreamer_kind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Следующим утром, Пятый разбудил Миранду поцелуем в плечо.

Она пошевелилась, делая глубокий вдох, и перевернулась на спину. Поморгала, привыкая к утреннему свету, а потом сощурилась. Солнечные лучи ложились на её лицо как в старом кино, подсвечивая яркой полоской глаза.

– Воскресенье же, ты чего?

– Мне нужно спуститься.

– Ох, – Миранда тут же приподнялась. – Зачем?

– У меня экзистенциальный кризис, забыла? – Пятый похлопал её по плечу и слёз с кровати. – Хочу задать им пару вопросов.

– Хорошо, – Миранда потянулась и зевнула. Заразительно. Пятый не смог устоять и зевнул тоже. – Ставь кофе, доставай метроном. Я накину что-нибудь и приду.

Пятый кивнул и перенёсся в гостиную.

Когда Миранда вышла, завернувшись в шёлковый халат с павлинами, Пятый уже допил свой кофе и оставил чашку свежего для неё, достал метроном и расположился на разбросанных на полу подушках и пледах. Скрестив ноги по-турецки, он снял с шеи кулон, давным-давно подаренный Лайлой, и перебирал его в пальцах.

– Сколько минут ты хочешь там пробыть?

– Минут двадцать, думаю, мне хватит.

– Хорошо, – Миранда напоследок потрепала его по волосам, села в кресло рядом, потянула на себя маятник и отпустила.

Пятый закрыл глаза, сделал глубокий вдох и расслабился, перебирая кулон в пальцах. Отпускал шум улицы, вздохи Миранды и шорох ткани. Мир растворялся звук за звуком, запах за запахом, предмет за предметом. Терялся в темноте под веками.

Метроном отбивал такт, всё медленнее и медленнее, пока и его стук не исчез совсем.

Пятый выдохнул и вдохнул снова. Его лёгкие наполнились сырым морским воздухом, солёным и тяжёлым. Значит, погружение прошло успешно.

Он расправил плечи, поднялся и открыл глаза. Над его головой было тёмное небо, в котором вселенные заворачивались в спирали, рождались новые звёзды и умирали целые миры, а под ногами мокрый песок, смешанный с ракушками и водорослями. Пятый был бос и не оставлял за собой следов, ступая так же мягко, как когда-то в утонувшем мире.

– Ты вернулся, – жрецы встречали его у длинного каменного стола на тяжёлых ножках. – Что ты хочешь узнать сегодня, Номер Пять?

Пятый прошёл вперёд и сел за стол.

– Я хочу больше знать про параллельные линии времени. И как ими можно управлять.

– Мы знаем много, и мы знаем мало, Номер Пять. Но мы научим тебя всему, что умеем. Потому что твоя жертва, отданная в детстве, стоит всех знаний, который ты только сможешь охватить своим разумом.

Пятый вытянул руки, и жрецы прижали их к столу ладонями вверх. Запрокинули ему голову и закрыли глаза.

Они отдавали ему знания, которых не было в древних свитках и ветхих книгах. Они отдавали ему знания, которые хранили в самих себе.

Под веками у Пятого была мультивселенная и миллиарды временных линий. Он узнавал всё больше и понимал всё меньше одновременно. Он узнавал, как плетутся линии времени и знал кем.

Он видел Ткачей – сгустки космической, непроницаемой темноты, плетущие ткани времени, будто пауки.

Они были старше самого времени.

Они создали время.

Линии, которые они плели, пересекались, со временем становились узловатыми, иногда прерывались или петляли. По ним текло само время.

Пятый почти не дышал, вслушиваясь в музыку сфер – идеальную какофонию, в которой была правда.

Но потом зазвучала другая музыка. Запел красивый женский голос на человеческом языке – бурлящем французском:

– Нет, я не жалею ни о чём, – сказала Эдит Пиаф.

Кто-то схватил Пятого за плечо и потянул назад.

Пятый поморщился и прикрыл глаза рукой, пытаясь снова привыкнуть к солнечному свету.

– Ну? Как всё прошло? – Миранда коротко почесала его по загривку и поднялась. – Кофе с бриошью будешь?

– Пока сложно сказать, успешно ли, – Пятый поднялся следом и потянулся, разминая косточки и затёкшие мышцы. – Про кофе можно было и не спрашивать.

– Зануда, – Миранда тут же зашумела кофеваркой, потом развернулась и, скрестив руки на груди, склонила голову набок: – И чему ты решил поучиться у них в этот раз?

– Хочу понять, как устроены линии времени. Может, я смогу преисполниться ещё большим знанием и смогу подчинить их себе, – ответ был честным. Пятый просто не договаривал.

– Хочешь стать Повелителем времени, Пятый?

– Я был Последним человеком, Убийцей Богов, Духом отмщения и Героем, остановившим Апокалипсис. По-моему, Повелитель времени был бы неплохим карьерным ростом для меня.

– Ты у меня такой скромный, – Миранда вытащила кружку из кофеварки и протянула Пятому. – Хочешь поговорить о вчерашнем вечере?

– С чего бы?

– Ну, очевидно, потому что ты чувствуешь вину за то, за что не должен.

Пятый сделал глоток кофе и посмотрел на Миранду из-за чашки.

– Да ладно тебе, Пятый! – она отвернулась к полкам с выпечкой и достала оттуда присыпанную сахаром бриошь. Толкнула Пятого к столу, и когда тот сел, вручила ему огромный кусок, просто его оторвав.

Бриошь таяла во рту.

– Не знаю, понимаешь ли это ты сам, но ты не приросток к Клаусу и не можешь его подхватывать каждый раз, когда он падает. Особенно когда ты сам едва стоишь на ногах.

Пятый, как и вечером, только пожал плечами. Он не хотел даже думать о вчерашнем вечере, тем более о том, что услышал.

– Мы можем поговорить о чём-то ещё? – он вытер запястьем сахар с уголка губ. – Такое утро хорошее, а ты меня заставляешь снова думать о том, как мне читал нотации человек, который знает меня пять минут и не в курсе всей ситуации.

– Неприятно, правда? – Миранда села напротив него. – Ты тоже так иногда делаешь.

– Это не то, это другое, – Пятый отправил в рот ещё кусок бриоши, и запил его большим глотком кофе. Миранда фыркнула и склонила голову набок.

– Хорошо, давай поговорим о чём-нибудь ещё. Например, расскажи мне что-нибудь из своего детства. Ты был обаятельным подростком, малышом, наверное, был таким, в которого с первого взгляда влюблялись.

– Вежливое напоминание, что мои родные родители продали меня Реджинальду Харгривсу. Видимо, не такой уж и симпатичный я был, – Пятый фыркнул и затолкал в рот остатки.

– Скажи хотя бы, как вы узнали, что ты умеешь телепортироваться?

– Если за это ты мне расскажешь что-нибудь о своём детстве, – Пятый выгнул бровь. Миранда, наоборот, нахмурилась, потянулась к нему через стол и пальцем стряхнула со щеки остатки сахара.

– Нет, – она поджала губы и покачала головой. – Прости, но нет. Есть вещи, о которых я просто не говорю.

Пятый коротко кивнул. Опустил взгляд, уставившись на своё отражение в чашке.

Миранда никогда не говорила о том, кем была до Комиссии. Будто бы и не жила до этого. И Пятый знал только, что она стала агентом в юном возрасте и быстро поднялась по карьерной лестнице.

Но больше ничего.

У неё не было никакого отчётливого акцента, если она не хотела сделать вид, что он у неё есть. Достаточно нейтральное имя и привязанность к Франции.

Но была ли она француженкой на самом деле? В каком временном отрезке она жила? Какой была её семья? Каким воздухом она дышала?

Вопросы о её прошлом копились и копились, но Миранда никогда на них не отвечала.

Может, она ему не доверяла.

– Эй, Номер Пять, – позвала его Миранда. Пятый вскинул голову и пристально уставился на неё. Она поднялась и обошла стол, снова зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. – Неважно, кем я была. Важно, кто я сейчас.

Пятый прикрыл глаза. Расслабил плечи, наслаждаясь прикосновениями, и оттолкнул от себя мысль, что, быть может, врагами их сделают их секреты.

========== Фиксированная точка, которая всё изменила ==========

– Это просто ужасно! – Лайла размахивала своим бокалом просекко так активно, что вино из него выплескивалось. Пятый поймал её за руку, как ребенка, который дербанит свою утешительную шоколадку. – Эй, не трогай меня, ты, отвратительный носатый… – она скривилась.

– Лайла, ничего же ужасного не случилось, – Миранда оторвалась от заполнения формочек для киш-лорена тестом и посмотрела на дочь. – Всего лишь застала нас за…

– Вы не могли это делать за закрытой дверью спальни, а не в гостиной в нашем загородном домике?

– Он очень соблазнительно выглядит, когда стоит на коленях. И очень хорош в оратор…

– Мам! Хватит! – Лайла прижала свободную руку к глазам. – Я уже это видела, я уже это не развижу. Это у меня на стенках черепа отпечаталось.

– Не драматизируй и пей, – Пятый похлопал её по плечу, уклонился от её кулака и снял с крючка свой фартук. – К тому же ты видела и гораздо более шокирующие вещи. И творила.

Лайла злобно сощурилась, глядя на него, потом агрессивно допила вино и так же агрессивно убрала бокал в мойку.

– Я на вас пожалуюсь! – сообщила она, потянувшись за беретом и натянув его набекрень. – Твоему брату пожалуюсь! Он тебя осудит, – ткнула в Пятого пальцем, а потом схватила чемодан, щёлкнула застёжкой и исчезла.

– Эффектно, – заметил Пятый и достал из холодильника бекон.

Миранда только рассмеялась в ответ и снова взялась за формы.

Пятому загородный домик нравился. Даже несмотря на то, что находился он не в пригороде Парижа, а в столь любимом Мирандой Бордо, и чтобы добраться до этого домика нужно было потратить часов шесть жизни на дорогу.

В конце концов, он столько лет провел в пути, лишние пять часов ничего не решали.

Не говоря уже о том, что он проводил их с Мирандой.

Здесь было спокойно и тихо, и в то же время здесь он никогда не чувствовал себя одиноким. На фруктовых деревьях жили белки, иногда к ним захаживали соседские коты – два толстых черных симпатяги. Можно было собирать шелковицу прямо с веток и есть её, постанывая от приторной сладости, и ни на минуту не вспоминать о том, кто он на самом деле.

– Ты чего задумался, – Миранда мягко коснулась его плеча, потом зарылась пальцами в волосы на затылке и почесала, как чешут котов.

– Не задумался, – Пятый повёл плечами и прикрыл глаза. Он как раз закончил нарезать палочки из огурцов и моркови. Легкие французские закуски были совсем простыми.

– Мы, кстати, почти закончили, – Миранда забрала у него из руки нож и положила его обратно на кухонную стойку. – А Лайла с твоим братом и его возлюбленным ещё не явились.

– И что ты предлагаешь, травмировать их уже всех вместе? – Пятый сощурился и ухмыльнулся. Коснулся её скулы костяшкой, осторожно поглаживая.

– Нет, ну что ты. Но мы можем потанцевать, – она выкрутила звук на граммофоне, чтобы «Звёздная пыль» Хоги Кармайкла заиграла погромче и протянула ему руку.

Кухня в загородном доме была небольшой, но им хватало места как раз для неторопливого танца, пока киши заканчивают печься.

Они так и шагали, переступая с ноги на ногу, под нежное пение и насвистывание, пока их не прервал стук в дверь. Пятый прижал Миранду к себе покрепче, явно не желая выпускать её из объятий.

– Пятый? Миранда? Не помешаем? – раздался голос Клауса. Миранда запустила пальцы Пятому в волосы и, улыбаясь, крикнула:

– Конечно нет, – и мягко оттолкнула его от себя, как раз, когда дверь открылась. – Мы всего лишь танцуем.

Клаус переступил порожек, оказываясь на их тесной кухне. Пятый нехотя выпустил Миранду из рук, позволяя брату с ней поздороваться. Он нервничал – конечно, он нервничал. Клаус мог согласиться прийти только из вежливости, или решив, что если он не придет, Пятый выйдет из себя и усилит слежку, хотя Пятый даже не приближался к Коммутатору всю неделю.

Ему было страшно. Что Клаус будет смотреть на него разочарованно, как смотрят, наверняка, все их мёртвые братья и сёстры.

– Какое чудесное место! Почему вы раньше сюда не приглашали? – воскликнул Клаус, обмениваясь с Мирандой французским приветствием. – Ma chère, ты неподражаема, как и всегда.

И тут же повернулся к Пятому, не дожидаясь их ответа, крепко его обнял. Пятый выдохнул с облегчением и обнял его так же крепко в ответ, глубоко вдыхая родной запах.

– Прошу прощения, что заставили себя ждать, – прервал их минутку единения Дейв. Обращался он, правда, к Миранде. – Рад познакомиться с Вами. Дейв.

– Миранда, – Миранда сощурилась, окидывая его взглядом, и, протянув ему руку для поцелуя, широко улыбнулась. – Взаимно. И вы совсем не заставили нас ждать, успели как раз к сервировке стола.

– О! – Клаус засуетился, вытащил пакет орешков и сунул его Пятому в руку. – Мы привезли орешки! – и тут же закрутился вокруг Миранды: – Ты не передумала насчет поделиться со мной этим рецептом? М?

Он даже оттеснил Пятого, и тот беззлобно нахмурился. Дейв уличил момент поздороваться, и тут же спросил:

– Чем помочь?

– Нужно вынести стол, – Пятый криво улыбнулся и кивнул в сторону. – Давай за мной.

Он выскользнул во дворик, сунул орешки в карман и, щурясь на солнце, прошёл к небольшому сарайчику. Дернул за дверцу, та со скрежетом открылась, а за ней обнаружился тент, раскладные стол и стулья, пляжный зонт, надувной круг, старый фотоаппарат и куча другого хлама. Целый склад воспоминаний. Пятый ухватил стол за край и потянул на себя, вытаскивая.

– Как тебе телепортация?

– Наверное события немножко теряют в эффектности, когда твой парень общается с призраками. – Дейв подхватил стол с другой стороны и приподнял. Пятый тут же потянул его дальше, к середине лужайки, как раз на то место, где до этого появились Лайла и Клаус с Дейвом. – Не знаю как я себе это представлял, но сам процесс не такой захватывающий, как результат. А ты так можешь и без чемодана, да?

– В пространстве. Не на большие расстояния. Со временем сложнее, мы еще не разобрались, как это на самом деле работает, но при желании я могу немного отматывать время. Знаешь, как в кино, сказал глупость, отмотал время и не сказал, – он притормозил на нужном месте и опустил свою сторону. – Но никогда не использую. Пространственные могу показать, если тебе очень хочется.

Опустив свой конец стола, он отряхнулся. Заметил короткий взгляд Дейва и подумал, что он хотя бы не пялился, как это обычно бывало. Исполосованные шрамами руки Пятого всегда привлекали внимание, но Дейв почти сразу отвернулся. Наверняка видел и пострашнее.

– Клаус не говорил тебе, где я был, когда пропал, да? – он хмыкнул. – Придержи с этой стороны, я сейчас… Всё сделаю… – нырнул под стол и опустил рычажок. Теперь столешницу можно было поднять и закрепить.

Дейв даже не спорил, просто делал всё, что ему говорят. Пятый поднялся и несколько раз ударил по столу в разных местах, чтобы ножки ушли поглубже в землю. В конце концов, скоро лето и за этим столом им ещё не одни выходные проводить.

– Нет, не говорил. В общем-то о вас я знаю только то, что писали в газетах. Ты пропал, Клаус сбежал. А потом случилась та заварушка в Академии, деталей которой никто не знает, – хрустнул костяшками пальцев Дейв и отошел на шаг от стола.

– Если нас сравнивать, – Пятый скрестил руки на груди, – то ты военный, а я – партизан. Уверен, ты встречал таких. Мирное население, которое задает жару и вырезает отряды по одному, – ему самому его шрамы напоминали только об одиночестве и чувстве потери. О прошлом, которое по-прежнему отзывалось противной тянучей болью. – Убей или будешь убит, – Пятый сделал паузу, а потом равнодушно мотнул головой: – Путешествия во времени – это дерьмо собачье.

Дейв кивнул:

– Да, убей или будешь убит, – он отвернулся и посмотрел в сторону дома, высматривая что-то за дверями. Наверное, Клауса. – Вот только не обязательно путешествовать во времени, чтобы в это дерьмо вступить.

Он сжал зубы так сильно, что у него заходили желваки. Пятый знал это выражение, обошёл стол и положил руку Дейву на плечо.

– Я знаю, – сказал он. – Можешь даже не говорить, что он для тебя значит. Я знаю.

Убрал руку и кивнул в сторону дома.

– Идём, нам нужно принести тарелки и приборы. А, и раз уж ты спросил, – он исчез в синей вспышке и появился уже на террасе. – Ну, что ты там стоишь?

Дейв догнал его в несколько шагов, и вместе они вернулись на кухню. Клаус тут же сунул Дейву тарелки:

– Давайте быстрее, я сейчас язык проглочу! – он схватил бокалы и выскочил на улицу. – Дейв, этот киш перевернет твой мир!

Пятый тихо кашлянул и сунул руки в карманы. Опёрся о кухонную стойку, рассматривая Миранду, натирающую приборы полотенцем.

– Мой фирменный рецепт. А ты что думал? – она запрокинула голову и повысила голос: – Лайла, мы бы не отказались от помощи. Вино само себя из склепа не принесёт.

– Ладно, – донеслось из гостиной. Голос Лайлы больше не звучал раздражённо, но понять остыла ли она уже, или её успокоил Просекко было сложно.

– А ты иди сюда, – Миранда вытерла руки о передник и поймала Пятого за воротник. Наклонилась к его уху и коротко бросила: – Клаус просил ни слова об Апокалипсисе, – потом улыбнулась и поправила ему поло. Подняла со стола поднос с кишами и закусками, протянула его Пятому. – А теперь будь полезным.

– Эй, а как же «ты герой, ты спас мир»? – Пятый послушно взял в руки поднос, но голос у него всё равно дрогнул. Не из-за её слов, не из-за слов Клауса, а из-за своих собственных.

Миранда осеклась. Потянулась к нему и коротко приобняла, прижавшись лбом к виску.

– Мы оба неудачно подобрали слова. Всё хорошо?

– Я в порядке, – Пятый, как обычно, потянулся за ней, как только Миранда отпрянула, но она развернула его и подтолкнула на улицу.

Сама Миранда подождала Лайлу с двумя бутылками вина, и только после этого, улыбаясь от уха до уха, вышла сама, с натёртыми до блеска столовыми приборами.

– Ну, что? Вы готовы попробовать лучший киш-лорен в вашей жизни? – пропела она.

Дейв как раз расставил стулья и сел рядом с Клаусом. Клаус был как на иголках. Собрал волосы в хвост, закатал рукава и теперь не сводил взгляда с киша.

– Черт, да похоже ты действительно с ума сходишь по этому блюду.

Клаус повернулся к Дейву и понизил голос:

– Если поможешь мне выпытать у Миранды рецепт, я сделаю, что ты просил сегодня утром и плюс одно желание сверху.

– Так, – Лайла вскинула руки. – Я запрещаю любые намеки на секс за этим столом, с меня хватило ваших и ваших похождений, я хочу просто позавтракать и погладить котов, а не вот это всё…

Пятый вскинул брови и перевёл взгляд с Клауса на Дейва и обратно, потом вздохнул и сел по правую руку от Миранды. Лайла протянула ему бутылку и штопор, и Пятый занялся пробкой, пока Миранда мешала гренадин для Клауса.

И только когда у каждого на тарелке было по крошечному кишу, а в бокале гренадин или вино, Миранда подняла бокал:

– За первый весенний завтрак с семьёй!

В свете утреннего солнца её тост прозвучал совсем не пафосно, а наоборот. Действительно по-семейному. Не так, как было в детстве, а так, как было сейчас.

Пятый взглянул на Клауса и заметил, что тот коротко кивнул.

Он чувствовал это тоже.

Сделав по глотку, а то и два вина или гренадина, они взялись за еду.

– Бжстнно, – зажмурившись и с набитым ртом пробубнил Клаус.

– Действительно, очень вкусно, – поддержал его Дейв.

Пятый заговорил только прожевав первый кусочек и едва заметно улыбнулся:

– Это было первое, что я попробовал, когда она вытащила меня из… – он запнулся. ― Зоны боевых действий, – и скосил взгляд на Миранду.

– Что-то подсказывало мне, что ты не ел ничего вкуснее супа из башмаков лет двенадцать, – Миранда отложила вилку, потянулась к нему, погладила по спине и снова взялась за приборы. Пятый с трудом сдержал разочарованный вдох.

– И это ты не видела, как он попробовал горячее вино, мам, – Лайла помахала вилкой в воздухе. – Хотя не могу не согласиться, твой киш вкуснее любого горячего вина.

– Что за история с вином? – спросил Дейв.

– Ничего особенного. Просто, как вы помните, я слишком долго жил на рыбе и фильтрованной дождевой воде, – Пятый потянулся за своим бокалом. – Горячее вино со специями – это просто… вкусовой взрыв. И сладко, и терпко, и горячо. Как будто проглотил тепло, и оно согревает тебя изнутри.

– У него было такое лицо, будто он сейчас расплачется, – пояснила Лайла. – Пришлось отвести его в тенёк, чтобы не пугать людей.

– Хорошие были деньки, – Миранда улыбнулась и снова потянулась к Пятому. – Пару раз я приходила домой, а он спал на полу в луче солнечного света. Как коты делают.

– Остановитесь сейчас, – Пятый закатил глаза и откинулся на спинку. – Переводим тему.

– Ладно, ладно. Как скажешь, – Миранда сжала его плечо и перевела взгляд на Клауса, а потом коротко ему подмигнула. Пятый этого, конечно же, не заметил.

– Кстати, – Клаус тут же нашёлся, как именно перевести тему и повернулся к Лайле. Пятый благодарно кивнул, доедая свой киш. – Ты сказала, что хочешь погладить котов. У вас тут есть животные?

– У нас есть Пятый, – Лайла отодвинула пустую тарелку, а потом потянулась за плошкой с нарезанной Пятым морковкой. – Это вместо кота. И белки, с которыми он водит дружбу. Но коты, о которых я говорю – это соседские коты. Они толстые, чёрные и тупые, и это всё, что я люблю в котах, – она расплылась в улыбке.

– Белки! – выдохнул Клаус, едва допив гренадин. – Так вот зачем орешки!

– Да, я кстати видел парочку, когда к сараю возвращался.

– И коты, – Клаус тараторил, пытаясь успеть высказать всё, что пришло в голову до того, как сунет в рот последний кусок киша. – Они меня так любят. Знаете, у соседки Ванечки потрясающий котяра – мистер Паддлз. Всегда прибегал, когда я оставался в гостях, – он запнулся, и на это короткое мгновение за столом воцарилась неловкая пауза. Пятый уставился в сторону и снова только слушал. Клаус продолжил: – Дейв, нам нужно завести кота. Кстати, – он снова перевёл тему. – Мы нашли квартиру и съезжаем из гостиницы, – и сунул в рот последний кусочек.

Пятый моргнул и резко обернулся.

– Куда? – спросил он и тут же замолк. Сейчас Клаус снова решит, что Пятый ведёт допрос. – Я просто спрашиваю. Если что, – выдавил он и, едва почувствовав прикосновение пальцев Миранды к руке, сжал её ладонь.

– На юг города. До гостиницы добираться почти час, зато до моего салона – пятнадцать минут пешком, – Клаус облокотился стол и подался вперед. – Она небольшая, но идеальная. Спальня, комната, совмещенная с кухней и ванная. Третий этаж, солнечная сторона, много окон и балкон! – Клаус, кажется, потерялся в этом описании и даже мечтательно закатил глаза. – Нам про квартиру рассказал мужчина, что работает в цветочном напротив салона. Там жила его сестра его, но вышла замуж и переехала, а квартиру решила сдавать.

Пятый кивнул и улыбнулся уголками губ:

– Это очень здорово, Клаус.

– Позовешь нас на новоселье? Я принесу что-нибудь к ужину, – Миранда сжала руку Пятого сильнее и заговорила громче. – Но кота вам тогда лучше завести до переезда, чтобы когда вы въедете, он вам все-все лучшие места показал.

– Животные в гостинице запрещены, тут нет исключений, а что до определения хороших мест – Клаус ткнул в себя пальцем. – Я и сам не хуже справлюсь. А вот с новосельем нужно будет тщательно спланировать, но думаю все уместимся. Жаль, конечно, что квартира не больше внутри, чем снаружи. Но это ладно, нашу квартиру обсудим в следующий раз, а пока расскажите про ваш дом, что у вас тут есть кроме белок и котов? – он подвинул свой пустой бокал. – Можно еще?

– Я сделаю, – Пятый потянулся за бокалом, налил воды из кувшина и добавил сироп. Поболтал высокой ложечкой, стуча ей по краям бокала, а потом протянул гренадин Клаусу. – Прошу.

И сел на место.

– Ласточки, – Лайла развернулась на своём месте и показала в гнездо над дверью на кухню. – Ласточки классные. Всегда, когда их вижу думаю, что это к счастью. Ну, и ещё я всё время вспоминаю, как мы сюда Пятого привезли первый раз, и он сидел не шевелясь и пялился на этих птичек несчастных часами на пролет.

– Птиц… – Пятый взглянул на Клауса и не стал уточнять: – там тоже не было, – он поджал губы. Он бы предпочел обо всём этом не говорить.

– В детстве у нас почти не было семейных завтраков. – Дейв откинулся на спинку и осмотрелся. – Если не нужно было на учебу, то отец с утра брал меня на работу или в поле, или в коровник. А вот ужинали да, на воздухе.

– Когда мы встретились, я бы ни за что не подумал, что ты вырос на ферме.

Дейв рассмеялся.

– Это потому что я сбежал оттуда при первой возможности. Не разделял отцовской любви к хозяйству и пошел добровольцем в армию.

– А я бы сказала, – Миранда хитро сощурилась, будто присматриваясь к Дейву. – Что-то в тебе есть… такое.

– Семейный завтрак семейному завтраку рознь, – Пятый вдруг хмыкнул и поднял взгляд. – Я однажды сбежал с семейного завтрака. И, пожалуй, сбегу и сейчас.

Сейчас Пятый бежал не от семьи, а от ощущения, что он пытается пройти по натянутому между небоскребами канату и не преуспевает.

Он не мог не говорить про Апокалипсис. Не мог замалчивать то, что было частью его прошлого. Того, что сделало его таким, каким он был.

Но Пятый не мог не видеть, как замирает каждый раз Клаус, стоит коснуться его прошлого хотя бы мельком, и принял решение, которое показалось ему самым логичным в этот момент.

Уйти, чтобы беседа не была такой напряженной.

– Пойду белочек покормлю, – он поднялся, поцеловал Миранду в щёку и, достав орешки из кармана, ушёл к деревьям.

Пятый дошёл до шелковицы и опустился на корточки. Высыпал на ладонь немного орешков и вытянул руку. Одна из белок выглянула из-за дерева, повела носом и подобралась поближе.

– Привет, подружка, – Пятый улыбнулся. Белка принюхалась к нему, и только узнав его голос и запах решилась стащить орешек с его ладони.

За ней подтянулась другая, а третья осторожно спускалась по шелковичному стволу, цепляясь когтями за кору.

Пятый погладил одну из белочек по загривку, и тут же замер, услышав шуршание травы за спиной.

Клаус.

– Не против если я присоединюсь? – Клаус выглянул из-за его плеча и протянул раскрытую ладонь.

– Конечно, – Пятый потянулся к мешочку с орешками и отсыпал несколько брату. – Осторожнее. Они пугливые.

Клаус опустился на корточки рядом и тихо рассмеялся, когда одна из белок насторожилась и отбежала от Пятого. Принюхалась к нему, снова к Пятому и, видимо решив, что если Клаус с Пятым, то он и её друг тоже, побежала за орешком. Выхватила один и тут же сцепилась с товаркой. Клаус скормил им все орешки до единого, немедленно влюбив в себя всех местных белок настолько, что одна из них едва ли не на колени к нему забралась.

– Чудесное место, – Клаус заправил за ухо невидимую прядь. Он тоже нервничал.

Пятый сел удобнее и запрокинул голову, рассматривая листья над ними.

– Да. Столько тепла и солнца. И так спокойно, – он зажмурился и подался назад, упираясь в траву руками, выглядывая из тени дерева и подставляя лицо солнцу. – Миранда не выпускала меня на работу несколько месяцев после… ты знаешь, – он снова выпрямился. – И мы переехали сюда. Но даже не помню, сколько мы здесь пробыли, всё как в тумане.

Клаус искоса взглянул на него, а потом вцепился в траву перед собой. Они никогда раньше об этом не говорили. Каждый переносил горе и справлялся с болью по-своему.

– Спасибо, что подыграли сегодня, – наконец сказал он.

– Пожалуйста, – Пятый снова сел в тень и уставился на одну из белочек, лишь бы на Клауса не смотреть. – Но если ты хочешь скрыть от него Апокалипсис и всё, что было, то идея нас с ним знакомить была не очень, – он, всё-таки, повернул голову и поджал губы.

– Знаю, что должен рассказать ему. Но… как? – Прикрыл глаза. – Тебе не нужно было объяснять что-то Миранде. Она знала твою историю, знала про Апокалипсис и полюбила тебя таким, какой ты есть. А я… даже сам не знаю, кто я сейчас.

– Всё было не так, Клаус, – Пятый вздохнул, но уточнять не стал. Они с Мирандой прожили под одной крышей четыре года, прежде чем привычка и привязанность превратились во что-то большее. – Что значит ты «не знаешь, кто ты сейчас»?

Клаус поднял глаза на Пятого и долго на него смотрел, ничего не говоря. Потом качнул головой:

– Я расскажу ему про то, что с тобой случилось. Про Апокалипсис. Но не как это случилось… Хорошо?

Пятый прикусил щеку. Уходить от ответа Клаус умел не хуже него самого.

Он кивнул.

– Спасибо, – он посмотрел на свои руки. – И прости, что из всех вариантов, тебе достался в братья именно я. С кем-то, кто не так тесно связан с Апокалипсисом было бы проще. Во всём, – он помолчал ещё немного. – Ты не ответил на мой вопрос.

Клаус удивленно моргнул:

– Какая разница, насколько ты связан с Апокалипсисом? Важно то, что ты у меня есть.

– Мм. Боюсь, здесь ты тоже в лотерею не выиграл, – Пятый опустил голову и выдержал паузу. – Слушай, мне… мне жаль, что меня не было рядом, когда я был нужен. Но я не мог остаться. Было бы хуже.

– Я знаю. Мы бы утянули друг друга на дно, – Клаус качнулся вперед-назад. – Эгоистично хотеть присутствия брата, когда самовольно сбежал ото всех, но… Я так боялся встречи с ними. Так злился, что они остались со мной, а ты где-то с близкими, которые отчасти, но понимают тебя. А я один, – от волнения у него дрожали руки. – Ханна и Оуэн святые и прошли через ад ради меня, но они не поймут. Слишком далеки от всей нашей жизни… И я завидовал тебе, боялся, что я никогда не найду опору. Человека, с которым смогу противостоять этим демонам в моей душе…

– Клаус, ты никогда не «с кем-то» в своём горе, – Пятый прикусил щёку. – Мне повезло, что со мной рядом были Миранда и Лайла, это правда, но это ничего не меняло. Я всё ещё был один на один с самим собой. Миранда могла взять меня за руку, она могла целовать меня, могла со мной говорить, но я был один. Всегда, – он отвёл взгляд. – Я занимаю руководящую позицию в Комиссии не потому, что я добрался до неё по карьерной лестнице. Я занимаю её, потому что я пытался убить себя, и Миранда решила, что только усадив меня за соседний стол она сможет за мной уследить. Это что-то, о чём мы никогда не говорим дома, и я первый раз называю вещи своими именами.

Сначала было тихо. А потом Клаус коснулся его руки, провел кончиками пальцев по шрамам, рисуя из них созвездие. Ощущение было неприятным, но Пятый даже не дернулся. Он всё равно ценил каждое прикосновение, которое дарили ему близкие.

– Мы одни в своем горе, ты прав. Но, – Клаус убрал руку и обернулся, глядя им за спину, на собравшихся за столом. – Но как только мы останемся совершенно одни, то захлебнемся в нём. – он перевел взгляд на Пятого. – Ведь даже в Апокалипсисе ты был с Долорес.

Пятый замер. Снова это имя. Пару раз его упоминала Лайла, и даже Миранда о ней говорила.

Называла её любовью всей его жизни.

И каждый раз в такие моменты Пятому становилось тоскливо.

– Я не знаю, о ком ты говоришь, Клаус. Я двенадцать лет провёл один.

Клаус вдруг посерьёзнел.

– Но… нет-нет-нет, – Клаус поджал ноги под себя и сел напротив. Приблизился непривычно близко. – Долорес, она любовь всей твоей жизни. Ты носил у сердца, – он прижал ладонь к груди Пятого, и Пятый почувствовал, как к коже прижимается полый кулон, который ему подарила Лайла. – Она помогла тебе выжить в будущем, и она…