Текст книги "Впечатление. Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Dreamer_kind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Ты им не был, – Пятый потёр лоб и поморщился. Оперся о перила и скрестил руки на груди, глядя Дейву в спину. – Как он… Что случилось?

– Он был в ванной. Как только я услышал шум, то сразу бросился к нему, но уже было поздно. Упал, разбил лицо и получил лёгкое сотрясение. Слава богу, это всё. Но я не могу перестать думать, – Дейв втянул воздух сквозь зубы, – что могло бы случиться, если бы ему повезло меньше.

Дейв злился. Это было слышно в интонациях, заметно по дрожи рук, в том, как он хмурился.

– Клаус… – он прикрыл глаза и потёр ладонью лицо. Пятый поджал губы. – Он постоянно повторял, что вы опоздали. Призвал несколько десятков призраков, пока был на пике. Никогда столько сразу не видел. Я не специалист и не знаю, как лечить это. Но чтобы помочь совладать с его приступами, было бы неплохо знать в чём блять дело.

Пятый переступил с ноги на ногу.

– Я говорил ему, что он должен тебе сказать. Мы все говорили, и я, и ребята. Но он считал, что и так возложил на тебя слишком много. Боялся, что ты не выдержишь и сбежишь, – Пятый потёр шею и качнул головой. – Ты же почти ничего не знаешь о том, что именно произошло в тот день, да? – он облизнул губы, пытаясь решить, с какого места начать. – Я сбежал из дома и пропал, когда мне было тринадцать. Следующим был Клаус. Думаю, ты знаешь, что ему повезло больше, и вместо своры глубоководных, жаждущих откусить от него кусочек, он нашёл любящую семью. Со временем он стал восстанавливать контакты с семьёй. Со всеми, кроме Бена. Бен…

Пятый замолчал. Не потому, что Клаус не хотел рассказывать об этом Дейву, а потому, что ему самому говорить об этом было неприятно. На Бена он по-прежнему злился.

– Бен мог открывать портал в мир древних чудовищ. Тех чудовищ, которых я убивал, а он слушал и верил, что семья его предала. Это он выпустил тех тварей в мир. Мои… братья и сёстры… Они видели, что с ним что-то не так. Что он убивал людей. Но не понимали, как далеко он может зайти. Я знал. Я видел мир, который он оставил после себя. Поэтому Миранда вытащила меня из Апокалипсиса и взяла меня на работу. Меня натаскивали, чтобы я мог убить Бена. Моего собственного брата.

Он снова сделал паузу, подбирая правильные слова. Ему предстояло выдать Дейву недостающие детали мозаики, из которой сложилась бы полная картина происходящего с Клаусом.

– Даже умея сражаться с монстрами, которых Бен выпустил в мир, один я бы с ним не справился. Я верил, что семья поймёт меня и услышит. Но все, кроме Клауса, встали на его сторону, – он качнул головой. – Клаус чувствовал, что спасти Бена уже нельзя и уже тогда начал винить во всём себя. Что ушёл, что не… – Пятый поморщился, – просто чтобы ты знал, останься он, Бен бы погиб в шестнадцать. Ему не говори. В общем… – он вздохнул. – Бен отвлёк нас. И пока я спасал Клауса, убил наших братьев и сестёр. Мы не успели их спасти. Ваня умерла у нас на глазах, – он говорил так, будто его это не трогало, хотя чувство вины никуда не делось. – Мы победили, это правда. Клаус вызвал какое-то невероятное количество призраков. Моих, в основном. И нашу семью. Я… пожертвовал чем-то, и мы убили физическую оболочку Бена. Закрыли портал. Но наша семья была мертва. Потому что мы опоздали, – он прикусил губу, ещё какое-то время ничего не говоря. Потом поморщился и посмотрел Дейву в спину. – Мы оба виним себя в том, что не смогли их спасти. Только Клаус пытается нести этот крест один.

Дейв немного подумал.

– От чего ты спасал его?

Пятый качнул головой в сторону:

– Кракен – это как… осьминог размером с Эмпаер Стейт. Клаус его почувствовал и принял за Бена. Но Бен тогда… уже не принадлежал миру людей. А тот мир… – Пятый шумно вздохнул. – Опасен. И Клаус, уснув, почувствовал ауру Бена, попытался до неё дотянуться. И пошёл на его зов, не просыпаясь, прямо в ловушку. С кракеном я справился, они умные, но неповоротливые, и убить их просто, если знаешь как. Но Клаус чуть не утонул.

– Твою же дивизию… – Дейв пнул цветочные кадки. Потом помолчал ещё и, наконец, обернулся. Не нашёлся что сказать. – Безумие какое-то… Я…

– Нельзя к такому быть готовым, но он должен был тебе сказать. Как можно раньше, – Пятый поморщился. – Потому что, наверное, ты единственный, к кому он действительно бы прислушался, но, опять же… Он боялся. Что ты разочаруешься и сбежишь. Во что я, честно говоря, не верю, – он поднял на Дейва взгляд. Прагматичный и сломленный Пятый только в одном был уверен на сто процентов. Любовь побеждает всё. – Ты же не сбежишь?

– Я лишь на секунду окунулся в страх, что могу его потерять и так страшно мне не было даже в окружении врага. Не представляю как он всё это время… – Дейв кашлянул. – Нет. Я как та фиксированная точка в его жизни – никуда не денусь. И не позволю вашему прошлому отнять его у меня.

Пятый пожал плечами:

– Так и думал, – прикусил щеку пару мгновений и добавил. – Я говорил ему, что ему нужна помощь. Панические атаки влияют на жизнь. Это нельзя было скрывать от тебя. Но он должен поверить, что выход есть, – он достал из кармана банку с гелем и покрутил её в руках, а потом протянул Дейву. – В Комиссии есть специалист, которому можно рассказать всё. Он сможет подобрать терапию. Нормальный мозгоправ едва ли сможет ему помочь, но наш – да.

Дейв затушил сигарету, забрал баночку и устало потёр шею.

– Надеюсь, ты прав, и Клаус прислушается ко мне.

Пятый снова скрестил руки на груди.

– Слушай, – он облизнул губы. – Я не знаю, работает ли это с другими людьми, но… Когда я вернулся, я был… другим. Хуже, чем сейчас, – он вскинул брови и поджал губы. Продолжил не сразу: – Миранда была рядом. Не уговаривала, а направляла. Давала мне то, в чём я нуждался, и когда всё обострилось после… после, – он мотнул рукой. – Она пыталась сделать всё, чтобы мне было комфортно. Не лезла в душу, не требовала сходить к мозгоправу, даже когда я будил её криками по ночам. Но со временем, – он опустил взгляд. – Я понял, что хочу, чтобы мне стало лучше для неё. И я думаю, что если Клаус боялся тебя потерять… он может захотеть справиться с этим ради тебя.

– Да, мне бы тоже этого хотелось.

Дейв выдохнул.

– Пятый, а что если это я? Ведь всё усугубилось, когда мы сошлись, ему пришлось скрывать это и… понеслась. Для меня наша встреча изменила мир, но, что если ему было бы лучше, не знай он меня?

– Что? – Пятый нахмурился и прокрутил в голове услышанное ещё раз. И закатил глаза. – Прекрати. Хватает того, что Клаус никак не выберется из болота самообвинений, зачем ты туда лезешь? Я ужасно толкаю вдохновляющие речи, но послушай меня. Ты же понимаешь, что это не так. С тобой или без тебя, он нашёл бы от кого это скрывать, – Пятый снова потёр лоб и качнул головой. – Ему повезло, что ты с ним рядом. И ему нужно, чтобы ты был сильным.

– Да, конечно. Конечно. Просто после всего что ты рассказывал… Надеюсь, эта параллель для него тоже счастливое исключение, как и для тебя.

Дейв, наконец, закрыл форточку и убрал сигареты. Пятый поёжился.

– Не знаю смогу ли уснуть, но нужно хотя бы попробовать переварить сегодняшний день. Прости. Спасибо, что пришёл. И за это тоже, – Дейв помахал баночкой с гелем.

– Даже не упоминай. Но никому больше не рассказывайте об этой штуке, иначе Миранда выпишет мне дисциплинарное взыскание. И это не так сексуально, как звучит, – он поморщился. – Держи меня в курсе, что с ним. И… удачи.

– Рот на замке, – Дейв кивнул и они обменялись рукопожатиями. – До скорого, Пятый.

Пятый кивнул. Первым выскользнул с балкона обратно в тепло, и потянулся за чемоданом и тут же исчез.

Дома его ждал горячий кофе. Миранда, завернувшись в простыню, как греческая богиня, курила за кухонным столом.

– Даже на минуту раньше, – сказала она. – Что случилось?

– У Клауса был приступ. Потерял связь с реальностью. Вызвал несколько десятков призраков, кричал, разбил лицо, – Пятый сел напротив и потянулся за своей чашкой кофе.

– Плохо, – Миранда свела брови домиком и качнула головой. – Ему нужна помощь.

– Очевидно.

Пятый сделал глоток кофе. Покусал губу, а потом поднял на Миранду взгляд.

– Миранда, со мной так же сложно?

– Что? – она потянулась к нему и взяла за руку. – Нет. Нет, сладенький. Было сложно, когда ты почти перестал говорить, и когда ты постоянно кричал по ночам… И когда ты с каждой миссии возвращался едва живой, – она погладила его большим пальцем по костяшкам. – Но… знаешь, в чём ты особенный, Номер Пять?

– Кроме того, что я убийца с золотым сердцем?

– Поймал, – Миранда щёлкнула его по носу. – Ты отчаянно хочешь, чтобы тебя спасли. Даже когда тебе кажется, что ты этого не заслуживаешь.

– А, – Пятый осёкся и замолк.

Действительно. Все эти годы в Апокалипсисе, в поисках двери, которая приведёт его домой, он также надеялся, что его спасут.

И где-то в душе он по-прежнему был тем маленьким мальчиком, который ждал.

– Никогда об этом не думал раньше.

– Ты вообще себя не очень хорошо знаешь, – Миранда хмыкнула. – Допивай свой кофе и идём уже спать.

Пятый согласно замычал и взялся за чашку.

Где-то через неделю, снова и снова обдумывая слова Дейва о «счастливом исключении», Пятый в очередной раз нырнул в тёмные воды транса. Миранда сидела у него за спиной, держа под рукой кухонный таймер и вечную пластинку Эдит Пиаф, а он уходил всё глубже и глубже в мир древних богов.

Древние жрецы в очередной раз пригласили его за стол. Вино, разлитое по кубкам, было приторно-сладким, как виноградный сок, а не алкогольный напиток, и с каждым глотком видения Пятого становились всё мутнее.

– Сегодня ты обращаешься к нам в последний раз, Номер Пять, – обратился к нему один из жрецов. – Ты должен отпустить наш мир.

– Почему?

– Мы расскажем тебе историю, Номер Пять, – жрецы схватили его, прижали его руки к столу, закрыли ему глаза, погружая ещё глубже. В космос, под его веками.

Звёзды стали складываться в видения о его скитаниях в Апокалипсисе.

– Жил-был мальчик. Он был дерзким и наивным, и из-за своей самоуверенности попал в подводное царство. Подводное царство было жестоко, и чтобы выжить, мальчик взял всю свою человечность и вложил в огонёк, который всегда носил с собой. Он полюбил огонёк больше, чем любил себя и родных, и не представлял своей жизни без него.

Его силуэт, сложившийся из звёзд, вдруг разделился. Рядом с ним был кто-то ещё, со светящимся теплом сердцем.

– Потом, чтобы получить знания, мальчик отдал свою детскую невинность и веру в лучшее.

Кто-то залил в рот Пятому остатки сладкого вина, и он едва не захлебнулся, но так и не вынырнул.

В видении силуэт со светящимся сердцем свернулся в крошечный шарик, повиснувший на шее мальчика как кулон. А мальчик протянул руку, перемазанную в крови, женщине в накидке из млечного пути.

– А потом он отдал огонёк нам, чтобы спасти мир. Он забыл его и забыл, как сильно его любил.

Звёзды сложились в чудовищ. Левиафаны и кракены тянулись к мальчику с женщиной, но не могли их достать – их защищал огонёк. Защищал, пока не погас и от него не остался только полый кулон.

Пятый загрёб пальцами по столу. Он снова захлёбывался, но в этот раз не вином, а чувством потери.

– Это была большая жертва, Номер Пять. Больше, чем нам было нужно, – ему открыли глаза и позволили выпрямиться. Отпустили руки, и он тут же вытер вино с подбородка. – Но эта жертва вернула мальчику человечность. Он полюбил снова, потому что мог. Он испытывает радость, потому что может. Он прислушивается к людям, потому что хочет помочь. Когда-то ты был таким, как мы, но платил за это слишком высокую цену.

– Я не понимаю.

– Ты больше не чужой в родном мире, Номер Пять. И ты не должен бояться за своё будущее. Ты отдал достаточно, чтобы оно было светлым.

– Вы знаете, что это не так. Вы знаете, что Неизбежное…

– В твоём будущем его нет, Номер Пять. Твоё будущее не предопределено, однако… ты должен обратиться к будущему людей вокруг тебя. Это наш последний совет.

Жрецы склонили перед ним головы.

– Благословен день, когда мы решили разделить нашу мудрость с тобой, ибо ты её достоин.

– Но я не знаю ещё так много. У меня столько вопросов, – Пятый подался вперёд и в ту же минуту почувствовал чужую руку на плече и услышал пение:

– Нет, я не жалею ни о чём.

Он царапнул пальцами по столу, но не смог удержаться. Миранда выдернула его из транса.

Пятый распахнул глаза и замер, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Просто глядя перед собой.

– Пятый? – Миранда перебралась к нему, опустилась на колени напротив. – Ты в порядке?

– Да. Я… – Пятый, наконец, судорожно вдохнул. А потом, обхватил Миранду руками, ткнулся носом ей в шею и зарыдал. Его окатило чувством потери, пустоты, невыраженной боли и тоски.

– Ох, Номер Пять, – Миранда сжала его в объятиях и погладила по голове. Зарылась руками в волосы на затылке и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, будто пытаясь его убаюкать.

========== Фиксированная точка, в которой Пятый принимает решения ==========

Пятый сделал именно так, как сказали жрецы.

Он заглянул в будущее Клауса и не нашёл в нём Дейва. Фиксированная точка, которой не должно было быть, пришедшая из параллельных линий времени.

Клаус всегда встречал Дейва и всегда его терял.

Древние боги больше не отвечали на его зов, но у Пятого всё ещё были расчёты. Он рассчитал день, когда всё случится, и нашёл причину. Несколько раз прикидывал, что можно изменить, чтобы этого не случилось, но точка оставалась на месте.

Как раньше, все те долгие месяцы, он не находил фиксированную точку в их с Мирандой жизнях, так сейчас он постоянно натыкался на фиксированную точку, обрывающую жизнь Дейва.

Пятый не мог с этим смириться. Не спал по ночам, глядя в потолок и прокручивая в голове цифры и формулы, но не находя условие, при котором фиксированная точка изменится.

Разве что он поменяет исходные данные. Но с этим ничего сделать не удавалось.

И спустя несколько месяцев он сдался. Как бы ни хотелось ему верить, что он способен на всё и время ему подвластно, Дейв должен был умереть.

То утро выдалось солнечным. Миранда замерла у окна с чашкой кофе в одной руке и мундштуком с сигаретой в другой. Сегодня на ней было тёмно-фиолетовое платье карандаш с золотыми вставками, но пока она не обувала свои красные лодочки, Пятому не удавалось рассмотреть в ней строгую начальницу.

Только любимую женщину.

Он отложил утреннюю газету, сделал глоток кофе и тихо сказал:

– Дейв скоро погибнет.

Миранда обернулась не сразу. Сощурилась, глядя на Пятого, перекатила мундштук из одного уголка рта в другой.

– Что?

– Дейв скоро погибнет, – повторил Пятый.

– И ты об этом знаешь потому что?..

– Древние сказали мне заглянуть в будущее моих близких, и я сделал Клаусу прогноз.

– Логично. Стоило этого ожидать, – Миранда замолкла и снова вернулась к окну.

Пятый потёр ногтем край чашки, не зная, что ещё добавить.

Миранда заговорила вместо него:

– Твой брат опять сорвётся, – она развернулась на пятках и села за стол рядом с Пятым. – Что ты собираешься делать?

Пятый вздохнул и пожал плечами.

– Единственное, что приходит в голову – забрать его, чтобы был под постоянным присмотром, но никому от этого хорошо не будет.

Миранда взяла его за руку. Погладила по костяшкам, переплела свои пальцы с его.

– То, что это сработало со мной, не значит, что сработает с ним. Столько сил было убито на то, чтобы подвести его хоть к какому-то прогрессу, – Пятый поморщился, откидываясь на спинку. – Миранда, я не знаю, что мне делать. Я не могу… Почему он такой хрупкий, почему мир вокруг него… такой хрупкий? – он всплеснул свободной рукой.

– Так бывает, когда человек тонко чувствует мир, – Миранда вздохнула. – Прежде чем ты скажешь ещё что-то: это нормально, что ты так думаешь. Кроме того, – она положила руку ему на шею и улыбнулась: – У меня есть идея, как ему помочь. Очень похожая на твою, мы не оставим его часами смотреть на ласточек в доме, находящимся в двадцати минутах езды от города, а отвезём его туда, откуда он не сможет сбежать.

– Миранда, – Пятый осекся и нахмурился. – Ты же… не про отель «Забвение» сейчас говоришь, верно?

Отель «Забвение» не принимал новых гостей с тех пор, как двери Академии Амбрелла закрылись за последним из детей – Лютером. В детстве отец брал их туда пару раз, и ощущение безысходности там было даже сильнее, чем в утонувшем мире. От одной мысли, что Клаус может оказаться там, у Пятого темнело перед глазами.

– Ты думаешь, я совсем ненормальная? Или Клауса ненавижу, да ещё и так сильно, что готова его в такую дыру отправить? – Миранда наигранно оскорблённо надула губы. – Мы найдём ферму. Где-нибудь в очень далёкой глубинке, обустроим там всё, и вы поживёте там какое-то время. Пока не поймёшь, что он справился.

Пятый стиснул зубы и сжал руку Миранды в своей. Он смотрел перед собой, прокручивая самые разные варианты событий, и всегда упирался в перспективу потерять брата.

– Но что, если он не справится, Миранда? Что, если это последняя соломинка, и он просто… соскользнёт. И я не успею его поймать.

– Во-первых, даже если ты не сможешь его спасти, твоей вины в этом не будет. Уверена, и Клаус бы тебе об этом сказал. А во-вторых… Давай решать эти проблемы по мере их поступления?

Пятый прикусил щеку и зажмурился. Глубоко вздохнул.

– Значит, ферма?

– Да. Я этим займусь. А ты…

– Я скажу Дейву, – голос Пятого звучал сипло. Слова не давались, в горле пересохло и каждый звук царапал.

Миранда кивнула.

– И поговори с семьёй. Объясни, что мы решили.

В этот раз кивнул Пятый. Ещё немного помолчал.

– Прости. Что подумал, ты хочешь отправить его в отель «Забвение».

– Не за что прощать, – Миранда погладила его по щеке, а потом надавила пальцем на нос. – Я одна из глав Комиссии. С моего благословения творится много страшных вещей. Что ещё тебе оставалось думать?.. Но с другой стороны, – она широко улыбнулась. – Ты хладнокровный убийца.

Пятый хмыкнул:

– Мы друг друга заслуживаем.

– Мы друг другу предназначены, Пятый, – Миранда вскинула голову, а потом встала и потянула его к прихожей. – Прекращай киснуть, нам пора на работу.

Спустя неделю, рано утром, оставив Миранду спокойно спать, Пятый оделся, сунул в карман записку с координатами выбранной фермы, взял чемодан и перенёсся в квартиру Клауса и Дейва.

Он точно знал, когда должен появиться, и с Клаусом даже не пересёкся.

– Быстро вы сегодня, я ещё даже не… – выглянул из ванной комнаты Дейв и осёкся, увидев Пятого.

Пятый поставил чемодан, перехватил висящий поверх водолазки полый кулон и нервно перебрал в пальцах. Выпустил. Сделал глубокий вдох.

– Нужно поговорить.

Дейв буднично пожал плечами, и от того, с какой лёгкостью он отнёсся к его внезапному появлению, Пятому стало ещё больше не по себе.

– Нужно так нужно, – Дейв кивнул в сторону кухни, и Пятый, глядя только перед собой, даже не прошёл, а сразу перенёсся на кухню. Подождал немного и кивнул, когда Дейв его догнал. На столе тут же появились две чашки и горячая сковорода с глазуньей, тостами и беконом.

– Будешь? – спросил Дейв.

Пятый, пусть и не завтракал, всё равно не смог заставить себя даже посмотреть на еду. Мотнул головой, взялся за чашку и сделал большой глоток кофе. Желудок заурчал, Пятый прикусил щёку и опустил взгляд.

И тут же снова посмотрел на Дейва. Ему в глаза.

– Я так и не придумал никаких фраз, которые могли бы тебя подготовить к тому, что ты сейчас услышишь, поэтому я скажу как есть. Ты умрёшь через неделю.

Дейв как раз начал есть. Тихо хмыкнул, но улыбки как не было.

– Не очень понял сейчас.

Пятый молчал. Просто смотрел на Дейва, нахмурившись и поджав губы. Они оба знали, что Пятый очень редко шутил. А такой розыгрыш был совершенно не в его стиле.

– Панируешь ещё что-то сказать или это всё и мне нужно реагировать?

– Ты разобьёшься на мотоцикле, – сказал Пятый не моргая. – Я несколько месяцев знаю, пытался понять, что нужно сделать, чтобы этой аварии не случилось. Но, – он снова глубоко вздохнул. – Это фиксированная точка во времени. Как ваша встреча, так и твоя смерть.

Дейв тоже уставился перед собой.

– Уоу, вот это охренеть. Я даже… – он кашлянул и вдруг снова поднял глаза на Пятого. – Зачем ты рассказываешь всё это мне?

– Я хочу дать тебе возможность сказать Клаусу всё, что ты раньше ему сказать не решался. Это единственное, что я могу для тебя сделать. Дать тебе возможность с ним попрощаться.

Дейв замер. Помолчал какое-то время, и по тому, как напрягалась его челюсть, как бегали глаза, Пятый понимал, что он задаёт самому себе вопросы, на которые сам же даёт ответы.

Молчание было тяжёлым и прервал его снова Дейв.

– Ты сказал «попрощаться» с ним. Значит, он справится? С ним всё будет хорошо?

– Он будет жить, но… – Пятый поджал губы и качнул головой. Очевидно было, что Клаус начнёт глушить боль единственным способом, который знает. – В этот раз я буду рядом. Я позабочусь о нём. Это не очень утешительно звучит, но я даю тебе слово, что он не будет один.

Пятый не отрицал, что он последний, кого захочет видеть Клаус. Что как бы он ни старался, Клаус всё равно соскользнёт.

Но в этот раз он мог хотя бы попытаться.

Дейв ударил кулаком по столу. Звякнула посуда, он подскочил и метнулся к раковине. Пятый даже не вздрогнул.

– Он справится, конечно, – Дейв сжал пальцами край раковины. – Он выбрался после смерти родных и сейчас справится. А потом я смогу с ним встретиться. Когда ты его вытащишь. Так ведь?

– Если ты придёшь к нему. Если он позовёт, – Пятый так и смотрел только на своё отражение в чёрном кофе. Он помолчал ещё немного, кусая губы, прежде чем сумел выдохнуть: – Мне жаль, Дейв.

Дейв молчал ещё какое-то время. Напряжённый. Пятый не знал, что ещё сказать, поэтому тоже не издавал ни звука.

Дейв несколько раз покачнулся вперёд и назад, и замер, когда с полки упала пачка макарон. Ещё через пару секунд – смесь для оладий. Пятый резко развернулся.

– Что ж ребят, пора готовить приветственную вечеринку, – хмыкнул Дейва, а потом повернулся к Пятому. Сказать ничего, правда, не успел – со стола упала вилка. – Кажется, они тоже хотят поучаствовать в беседе.

– О, я бы с радостью перекинулся с ними парой слов, – Пятый снова сделал глоток кофе, будто оживая.

Ему было о чём поговорить с братьями и сёстрами – о будущем Клауса и о том, как они могут помочь. Как они могут помочь пока они могут помочь.

– Что, ребята, хотите попробовать пару фокусов с фонариками, или договоримся с Клаусом, чтобы он нас пустил в одну комнату на минутку?

Даже сарказм сейчас не звучал как сарказм, а как нелепая попытка сменить тему.

В ответ только раздался стук по стеклу настенных часов. Как будто он мог забыть о времени.

– Одна неделя, значит?

Пятый кивнул. Допил свой кофе, встал и сам сполоснул чашку в раковине, чтобы хоть чем-то занять руки.

– Он просил не говорить ему будущее, – заметил Пятый. Обернулся, глядя на Дейва. – Хотя на его месте я бы хотел о таком знать, – поморщился. – Напиши мне, если я тебе понадоблюсь, Дейв. Захочешь сводить его на свидание в Новогоднюю ночь на Елисейские поля, ещё что-нибудь… – он прокашлялся. Замолк. – Я останусь, чтобы поговорить с ребятами.

– Наверное. Не знаю. Если бы я знал что… – Дейв дёрнул плечом, – потеряю Клауса через неделю, я бы как минимум зациклился на том, как его спасти. Извёл себя и бездарно растратил бы последнее отведённое нам время. Возможно это жестоко и неправильно, но я не хочу отнимать у него последнюю неделю жизни. И у себя тоже.

Он помолчал немного, потом помассировал шею и вздохнул.

– Спасибо, Пятый.

– Было бы за что говорить спасибо, – Пятый тихо хмыкнул и качнул головой. Потом взглянул на часы и замялся. Хотелось как-то разрядить обстановку. – Останавливать Апокалипсис меня отправляли не одного. У меня была напарница, лучшая из лучших в Комиссии, нас тренировали вместе. Бен убил её родителей, она заслуживала… права на месть, – он полуприсел на стойку рядом с Дейвом и скрестил руки. – Это была Лайла. И я бросил её в Комиссии, уверенный, что Апокалипсис будет стоить нам жизней. Я не хотел, чтобы она погибла. Был уверен, что остановлю Бена, но умру в процессе. И это… – он замялся, не зная, какое слово лучше подобрать. Не справился и начал совсем с другого. – Я не боялся смерти, потому что я к ней привык. Потому что я жил с ней рука об руку долгие годы, едва не соскальзывая в пропасть. Это просто когда ты один. И сложно, когда кто-то ждёт твоего возвращения.

Дейв согласно кивнул. Он снова не смотрел на Пятого, только на плитку у себя под ногами.

– Что бы ты делал, если бы тебе осталась лишь неделя с Мирандой?

Пятый нахмурился. В прошлый раз, когда он думал, что ему осталось жить неделю, он… не сделал ничего. Тогда он уже привязался к Миранде, но по-прежнему боялся ей открыться. А что бы он сделал сейчас?

Сказать он ничего не успел – раздался хлопок чемодана и приглушённые голоса.

Клаус вернулся.

– Он опять вывернул меня наизнанку и мне срочно нужны твои объя… О, Пятый!

Пятый вскинул голову и улыбнулся едва заметно. Заметил, что у брата заплаканные, опухшие глаза.

– О-оу, прости за это. Не самый простой сеанс был, – Клаус засмеялся, шагнул к нему и коротко обнял, тут же поспешив отойти к Дейву и уткнуться ему в шею. – Если ты собирался забрать Дейва на очередную потасовку, то придётся изменить планы. Сегодня он весь мой.

Дейв прикрыл глаза и улыбнулся.

– Слышал, Пятый? Я же говорил, сегодня – без вариантов.

Пятый обречённо развел руки и поджал губы.

– Не повезло, – выдохнул он. – Тогда хотя бы дай мне полчасика с нашими замечательными родственничками, – он сощурился. – Мне нужен… совет… в отношениях, – он вроде как смущённо опустил взгляд. – И раз уж ты тоже будешь очень занят, идти мне больше не к кому.

Клаус отстранился от Дейва и выгнул брови:

– Секретничаете?

– Тебе секретов не хватает?

– Просто иногда люди для меня закрытая книга, – заметил Пятый, хотя его явно не спрашивали. – Не забивай этим голову.

Клаус развернулся, глядя в пустоту.

– Ну что, ребята, вот он ваш шанс! Не только же мне давать советы, как жить, правда? – он перебрал пальцами в воздухе и моргнул.

Секунды не прошло, и на кухне появилась их семья. Диего пялился в потолок, Ваня с Беном пристроились среди кадок на подоконнике, а Эллисон и Лютер стояли на пороге бок о бок.

– Советчиков на один квадратный метр предостаточно, да? Поэтому мы вас оставим, – он толкнул Девида в сторону спальни и оглянулся на Бена. – Мне дали задание поговорить с тобой и обсудить наше детство, но… я думаю, мы отложим это до завтра, да?

– Ничего ты не отложишь, – бросил Дейв, уже исчезая в спальне. Клаус задержался ненамного дольше:

– Они в твоём распоряжении. Но, если нужно поговорить со мной, ты же знаешь, для тебя я всегда свободен?

– Иди уже, – Пятый махнул рукой. Как только Клаус закрыл за собой дверь спальни, он развернулся и окинул мёртвых братьев и сестёр взглядом. Нахмурился и стиснул зубы – даже спустя годы он не привык к их призрачным образам. Но теперь он встречал ноющую тоску с готовностью и благодарностью. Боль значила, что ему не всё равно.

Что он всё ещё жив.

– Ну, – он отвернулся, подхватил чашку, которую сам же только что сполоснул, и налил ещё кофе. – Начинайте.

До всего этого Пятый даже не задумывался, какой галдёж поднимется, как только все пятеро соберутся вокруг него.

Ваня соскользнула с подоконника и взяла слово первой:

– Неужели вы так и не уяснили, что секреты в этой семье ни к чему хорошему не приводят?

Пятый тут же отступил и снова полуприсел на стойку, намереваясь больше слушать и меньше говорить.

– Нужно ему рассказать, – добавил Бен, скрестив руки на груди. Он так и остался сидеть на подоконнике.

Пятый прихлебнул кофе.

– Он просил не рассказывать о будущем, – возразил Лютер.

– Дейву он тоже просил не рассказывать о своём состоянии и к чему это чуть не привело. М, Лютер? – вздохнула Ваня. – Неправильно скрывать от него подобное, Пятый. Он хотел бы знать.

– Хотел бы знать, кинул бы картишки, – отозвался Диего. Он ковырял ножом стол, не оставляя при этом ни следа.

– Он не гадает на Девида.

– Потому что? Не хочет знать. Я бы тоже не хотел, чтобы Юдора знала о чём-то подобном.

– Классно решать за других, когда ты уже мёртв, да, Диего?

– Я тебе сейчас щупалки-то повытаскиваю и в узелок завяжу на затылке.

– Хочешь ещё раз попробовать?

– Вы можете хором заткнуться? – вмешалась Эллисон. Её яростное шипение заткнуло всех сразу.

Даже Пятый скосил на неё заинтересованный взгляд.

– Мы можем об этом судить именно потому, что уже прошли через это. Я не хотела бы, чтобы последнюю неделю моей жизни Клэр смотрела на меня со слезами в глазах. Мы были счастливы с ней и Патриком до самого последнего дня вместе.

– Да, только спрашивать нужно не у тебя, а у Клэр, – Ваня уставилась на Эллисон долгим тяжёлым взглядом. – Хотела ли она играть в куклы или провести с мамой больше времени, зная, что ее скоро не станет? Вы все ведёте себя как последние эгоисты и думаете только о том, чтобы вам было спокойно. Дейв умрёт, а Клаус останется. И ему жить с этим.

Пятый отвёл взгляд в сторону. Иногда он всё-таки вспоминал, что были и моменты, по которым он не скучал. Например, постоянные выяснения, кто прав и что делать.

– А вот это, кстати, вопрос, который в первую очередь нужно задавать, – Диего подался вперёд, облокотившись о колени, сощурился и помахал ножом в сторону Пятого. – Дейву ты сколько угодно лапшу можешь вешать на уши про то, что «он будет жить», но мы-то уже плавали в этом дерьме. Насколько всё будет плохо?

– Он чуть не угробил себя из страха, что Дейв просто уйдёт, – вставил Лютер.

– Вот именно, здоровяк, но сейчас я спрашиваю не тебя, а Пятого.

– Вообще-то, я хотел с вами поговорить именно об этом, но если нужно, могу подождать, – Пятый ещё раз прихлебнул кофе и поджал губы. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул через нос. – Он сорвётся. Пустится во все тяжкие. Что будет дальше не фиксировано, но учитывая, как было в прошлый раз… – он пожал плечами и качнул чашкой. – Есть вероятность, что он покончит с собой.

Его братья и сёстры тут же замолкли. Но ненадолго. Уже через мгновение взорвались новой перепалкой:

– Что ж, ну в этот раз у нас, как и у Дейва, есть возможность попрощаться хоть с Пятым.

– Диего!

– Что, Эллисон? Или ты думаешь, что мозгоправ Комиссии сотворил чудо и после смерти Дейва, Клаус погорюет, отряхнётся и будет жить дальше? – Диего поморщился и посмотрел под ноги. – Прости, сис, но я не верю в то, что он справится в этот раз. Хотел бы верить, но нет. Так что не нужно ему знать про Дейва, дайте парню пожить последнее, что у него осталось.

– Мы не можем так просто сдаться, – Ваня переводила взгляд с одного на другого.

– А что мы можем сделать? – Эллисон опустилась на стул, на котором до этого сидел Пятый. – Он сразу же нас выключит, а когда по новой начнёт употреблять всё подряд… Нам останется только смотреть.