Текст книги "История одной жизни (СИ)"
Автор книги: Dreamer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Его голос стал более тёплым и нежным, когда мы заговорили о тебе. Я, конечно, могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что ты очень приглянулась этому парню, – подмигнула мне Надя, и я тут, же покраснела. Подобные мысли никогда не забирались мне в голову, и если честно, они не были мне приятны. Дима – хороший друг, и я хочу, чтобы так было всегда.
– Ты уже готова? – я быстро перевела тему в другое русло, желая сейчас только одного – немного развеется и забыть о том, что случилось этой ночью. – Надь, что с тобой? – в глазах подруги промелькнула грусть, когда она бросила взгляд на свой телефон.
– Стасик чего-то уже со вчерашнего дня не звонит. Может, что-то случилось?
Ага, как же случилось. Наверняка опять зависает в каком-нибудь клубе и лапает очередную дешёвку. В эту минуту мне стало, так жаль Надю, что я едва ли сдержалась, чтобы не рассказать ей всю правду. Только не думаю, что я имею права вмешиваться в её жизнь. Рано или поздно всё равно всё раскроется.
– Не думаю. Наверняка, просто дел много. Ну, что идём? – я хотела как можно быстрее свернуть эту тему. Согласно кивнув, Надя вслед за мной вышла в прихожую. Накинув на плечи лёгкие осени куртки, мы вышли из квартиры. Пока Надя закрывала дверь, я вызвала лифт. Когда он пришел, мы зашли в кабинку, и подруга достала из сумочки завибрировавший телефон. В ту же минуту её лицо озарилось безграничным счастьем.
– Стасик, – улыбнулась мне девушка, и, нажав на 'вызов' приложила мобильный к уху. Прошло не более минуту, прежде чем улыбка сошла с её лица, а выражения радости сменилось грустью и скорбью. Вставив короткие фразы в разговор, девушка сухо попрощалась, и убрала телефон обратно в сумку. Я не решалась её ни о чём спрашивать, но жалостливый взгляд, с которым она почему-то на меня поглядывала, вызывал во мне нехорошие предчувствия. – Олег Констан...отец Андрея погиб.
Я добралась до квартиры в считанные секунды. Бешено колотившееся сердце грозилось вот-вот проломить грудную клетку. Страх ледяной волной сковал каждую клеточку моего тела. А если он с собой, что-нибудь натворил? Ведь, ему уже наверняка сообщили.
Тяжело дыша, я, не снимая пальца со звонка, начала нервно колотить в дверь свободной рукой. Никакого ответа не было. Создавалось ощущение, что квартира пуста. Только я уже хотела было звонить всем, кого только знала в Москве, как за дверью послышались, тихие шаги. Ещё через несколько минут, замок повернулся и в проходе квартиры появился Андрей. Мне стоило лишь мельком окинуть его взглядом, как все обиды и вся боль, которую он мне принес, рассеялись в одночасье. Его затуманенный взгляд бездумно 'плавал' по мне, не выражая абсолютно никаких чувств. Тигровые глаза теперь имели красноватый оттенок. Вся лестничная клетка пропахла отвратительным запахом пива перемешанного с виски, которым разило от Андрея. Еле держась на ногах, он производил впечатление человека, несколько дней провалявшегося в сыром грязном подвале, с повсюду разбросанными бутылками спиртного.
– При-шла?– заикнувшись, Андрей провёл дрожащей ладонью по лицу. – Если....хо-чч-ешь меня уд...ударииить....сделай это быстр-рее.
Пошатнувшись, он запнулся об порог квартиры, и чуть было не упал, но я успела обхватить его за талию, и затащить в квартиру. Как не странно, но даже после минувшей ночи, близость его тела не вызвала во мне не отвращение, не испуга. Наоборот, мне захотелось ещё крепче прижаться к нему, покрыть нежными успокаивающими поцелуями его помятое лицо, и взять ту боль, которая сейчас огненным водопадом струилась в его душе, себе.
– Сейчас, сейчас погоди, – перекинув его руку себе через плечо, я с трудом затащила его в гостиную, и уложила на диван. Накрыв его мягким тёплым пледом, я подложила ему под голову пуховую подушку. Присев на корточки у краешка дивана я провела холодной и чуть подрагивающей ладонью по сморщенному лбу Андрея, нежно разгладив его взъерошенные волосы. Он вздрогнул, распахнул глаза, и вдруг резко перехватив мою руку, прижался губами к тыльной стороне ладони. Сердце тут же болезненно сжалось, но уже не столько из любви, сколько из жалости и сострадания. Какого это терять отца? Я не знаю, что при этом чувствуют люди, но мне стоит лишь взглянуть на Андрея, чтобы понять насколько ему больно. – Как ты? Тебе, что-нибудь нужно?
Всё ещё не отпуская моей руки, Андрей нежно поцеловал каждый пальчик, и прижал мою ладонь к своей щеке.
– Мне очень, нужна ты. Пожалуйста, останься со мной, – от невыносимой тоски в его голосе, моё сердце вновь болезненно закололо. Казалось, теперь алкоголь совсем выветрился из его головы, и сейчас, Андрею как никогда нужна поддержка близкого человека. А я ведь близка ему? Да и какая теперь разница, что произошло этой ночью. Главное, что сейчас я ему нужна, возможно, даже больше чем кто бы то ни был другой. И я буду с ним.
– Всё хорошо, я никуда не ухожу.
Он вновь прижался прохладными и чуть дрожащими губами к тыльной стороне моей ладони и потянул меня на себя.
– Иди ко мне. Пожалуйста, ляг со мной рядом.
Скинув босоножки, я заползла к нему на диван, и сразу почувствовала, как Андрей жадно притянул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы. Несколько минут я в полной тишине слушала хаотичный ритм его сердца. Пристроившись у него на груди, я перебирала меж пальцами пряди непослушных волос и нежно массировала затылок. Его прерывистое горячее дыхание опаляло мою шею. Крепко обнимая меня за талию, Андрей дрожащими ладонями гладил меня по спине, а я всё сильнее начинала чувствовать, как предательский комок слёз медленно подступает к моему горлу. И дело даже не столько в сострадании к Андрею, сколько в понимании того, что они с отцом, всего лишь за пару часов до трагедии так сильно поругались. А ведь теперь уже ничего не исправишь. Жизнь – злая и сложная штука. Иногда она бьёт так больно, что нельзя найти тех лекарств, которые бы залечили наши душевные раны.
– Ксана...я ведь...я ведь накричал на него. Вчера...после окончания переговоров, я устроил настоящий скандал в его кабинете. Я обозвал его старым маразматиком и тупоголовым кретоном. Господи, Ксана, он умер! Его нет! Я больше никогда... не смогу сказать, как сильно любил его. Я больше... – Андрей до боли вжал меня в своё дрожащее тело. Тишину комнаты в дребезги разбили тяжелые всхлипывания. Никогда в жизни я не видела, чтобы он плакал. И никогда больше не хотела бы это увидеть. Сердце разрывается на части, когда ты никак не можешь помочь человеку, который тебе безумно дорог. – Это я, я во всём виноват!
– Прекрати, ты ни в чём не виноват? Никто ни в чём не виноват. Твой отец был, болел. Просто никого не оказалось рядом в тот миг.
– Нет, я виноват, слышишь, я?! – он сжал в ладонях моё лицо, и заставил меня посмотреть в его яростно сверкавшие глаза, с которых скатывались одинокие слёзы. – Я знал, что в последнее время у него были сильные проблемы с сердцем. Знал, что он может не выдержать сильных стрессов, и сам закатил такой скандал! – он вновь жалобно всхлипнул, и крепко прижал меня к своему сильному телу. – А ты...почему ты со мной? Зачем пришла? После всего того, что я сделал?
– Я тебя не оставлю, – меньше всего мне хотелось, чтобы сейчас он переживал из-за меня.
– Но ты... теперь меня ненавидишь? Ты никогда не сможешь меня простить? – вновь обхватив моё лицо руками, он с мольбой взглянул мне в глаза, и я чуть не задохнулась от невыносимой жалости и собственного бессилия. Столько боли и страданий я ещё никогда не видела в одном только взгляде.
– Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Я всегда буду рядом.
– Обещаешь? – по-детски всхлипнув, он ещё сильнее прижал меня к своей груди. – Ты точно не ненавидишь меня?
– Обещаю. В моём сердце никогда не поселится ненависть к тебе. Никогда.
Он ещё сильнее прижал меня к себе, и практически с головой закутал в мягкий шерстяной плед. Положив руки ему на плечи, я начала нежно гладить его по спине, пока не услышала тихое посапывание. В эти минуты я окончательно поняла, что больше не злюсь на него. Вчерашняя ночь, как будто и вовсе перестала существовать для моего сознания. Сейчас нет места обидам. Нужно устраивать похороны. Поддержать Андрея и постараться сделать всё, чтобы он как можно скорее смог вернуться к прежней жизни. Я уверенна теперь всё будет по-другому. Наши отношения обязательно изменятся.
*22 октября, 2014 года. Уф, сегодня, на меня, что-то накатила ностальгия. Или сказывается отъезд мужа? Отвыкла я уже как-то от одиночества, и до дрожи в коленках боюсь снова испытать это страшное чувство, хотя каждой частичкой своего сердца понимаю, что этого больше никогда не случится. Уже завтра мои мужчины вернутся домой. Интересно удалось им на этот раз, что-нибудь поймать, или опять рыбный супермаркет обчистят? Ладно-ладно, шучу. Ты ведь знаешь дневник, что мой супруг превосходный рыбак. Помню как-то мы вместе ездили на озеро и всё было хорошо до того момента, как я не увидела пойманную на крючок рыбу. А ведь Узурпатор до сих пор на меня злится из-за того, что я не выдержала, и втихаря весь его улов обратно в озеро спустила))
Знаешь дневник, а я ведь всё чаще стала вспоминать о ТОМ времени, только моменты эти у меня лишь в памяти крутились. А сегодня...не знаю, захотелось и тебе свою душу раскрыть. Наверное, будь ты реальным человеком, ты бы на меня злился. Ну, как только можно вообще позволять себе вспоминать то время, после всего того, что случилось? Но знаешь...я чувствую, что сердце всё ещё скрежет. Что мне ещё не удалось всё отпустить. Возможно, когда теперь, я расскажу тебе всю правду о том, что произошло, мне станет легче. Пускай ты всего лишь уже немного помятая тетрадка, но ты единственный, дневник, с кем я могу поделиться ЭТИМ. Знаешь, в своих воспоминаниях я прокрутила каждый момент с самой моей первой встречи с Андреем, и остановилась на том моменте, как пришла утешать его после ужасной утраты. Олег Константинович...хороший он всё-таки был мужчина, и как Андрей на него не похож....Знаешь, я ведь иногда прихожу к его могиле. Максюта кладёт цветы на могилу дедушки. По фотографиям – он точная его копия. Сейчас, сидя у горящего камина, закутавшись в тёплый плед, я с тоской вспоминаю тот день. Забавно, а я ведь действительно думала, что всё изменится....Хотя в каком-то смысле оказалась права. Ведь прошло не так уж и много времени со смерти Олега Константиновича, как его сыну удалось превратить мою жизнь в АД. Правду говорят, не делай людям добра, не получишь зла. Сейчас-то я это уже хорошо знаю, а тогда...смогу ли я когда-нибудь забыть обо всём, что произошло? Или шрамы как телесные, так и душевные, всегда будут напоминать мне о жесткости этого мира?*
Может меня осудят, а может кто-то и поймёт, но в тот день, когда Андрей потерял отца, я решила, что наши отношения теперь начнутся с новой чистой страницы. Все неприязни, ссоры и разлады останутся в прошлом. Я нужна ему. Сейчас я нужна ему как никто другой, и я буду рядом. Я смогу забыть то, что было, а главное, я смогу ему это простить.
Весь этот сумрачный холодный день, Андрей провёл в лихорадочных метаниях по кровати. У него поднялась температура, и начался жар. Вызывать скорую он категорически запретил, как и звонить кому-либо из его близких. Более того, он не разрешал мне отвечать на телефонные звонки, которые практически не прекращались в течение всего дня. Он не желал ни с кем разговаривать. Ни с друзьями, ни с коллегами отца, ни даже с самыми близкими родственниками. Исключение стала только его мама. Она позвонила лишь тогда, когда стрелки настольных часов показывали уже половину восьмого вечера. К тому времени антибиотики уже начали свою работу: жар спал, температура понизилась и Андрей, положив ладони под щёчку, как шестилетний мальчуган смог ненадолго отойти от всего пережитого и погрузиться в сладкий мир Морфея. С его мамой я разговаривала сама. Как бы странно это не звучало, но этот телефонный разговор и стал нашим первым знакомством. Хватило всего нескольких минут, чтобы я поняла, что его мать вовсе не рада моему появлению в жизни её сына. Голос женщины был холодный и совершенно спокойный. По сути, он не выражал абсолютно никаких чувств. Конечно, я понимала, что все люди переживают своё горе по-разному: кто-то бьётся в истерике и нуждается в поддержки окружающих, а кто-то держит всё в себе, не выставляя своих чувств напоказ. Но мне почему-то казалось, что в голосе женщины, ни разу не проскользнула даже нотка грусти, ни, то, что уж боли. Неужели человек настолько может быть непробиваемым как скала? Или просто, мама Андрея, не захотела выдавать мне свои чувства? Скорее всего, второе. Наш телефонный разговор был совсем коротким. Женщина попросила, чтобы Андрей перезвонил ей, как только он проснётся, и сообщила, что приедет в Москву через три дня. Ещё через день состоятся похороны. Сухо попрощавшись со мной, Ангелина Громова повесила трубку. Сначала, я хотела сразу же разбудить Андрея и сообщить ему о звонке матери, но потом передумала. Только под конец дня, ему удалось немного успокоиться и заснуть. О разговоре с его мамой, я рассказала ему только на утро следующего дня. Когда он распахнул затуманенные алой от слёз пеленой глаза и натянул на измученное лицо слабую улыбку. На звонок матери, Андрей отреагировал совершенно спокойно. Почему-то сказал, что не будет перезванивать. И вообще может мне и показалось, но складывалось такое ощущение, что ему неприятно всякое упоминание об Ангелине. Не обращая внимания на мои просьбы всё-таки обратиться к врачу, Андрей встал с кровати, и вдруг крепко прижал меня к своему телу, зарывшись лицом в мои волосы и вдохнув в себя их запах.
– С днём рождения, котёнок, – поцеловав мне в чувствительное место под ушком, Андрей вызвал волну дрожи в моём теле.
День рождения...надо же, а уже и забыла о нём. Да и не вовремя всё это. Ну, какой сейчас праздник? Только вот тёплые объятия и протянутый мне прямоугольный свёрток, обёрнутый в сиреневую блестящую фольгу, всё равно вызвали радостный отклик в моей душе. Подарок...первый раз в жизни я получила настоящий подарок на день рождения. От внезапно накатившей на меня волны грусти вперемешку с нежностью, в глазах заискрились алмазы невыплаканных слёз.
– Только не открывай сейчас, хорошо? – заметив недоумение на моём лице, Андрей растянул кончики губ в едва заметной улыбке. Первой искренней улыбке, за прошедшие два дня. – Сегодня твой праздник, и я хочу, чтобы мы его отметили. По-настоящему отпраздновали этот важный не только для тебя, но и для меня тоже день. Только, ты ведь понимаешь, что сейчас не получится? Всё свалилось таким комом...подожди немного, мы обязательно отметим твой...
– Андрей не нужно, я всё понимаю. Сейчас и вправду не время. Я никогда не отмечала этот праздник...
– И больше такого никогда не будет. Пообещай, что теперь ты больше никогда не будешь забывать о себе. Я забронировал нам ресторан на сегодняшний вечер, но ты ведь не будешь против, если мы немного перенесём его? – дождавшись моего утвердительного кивка, Андрей вновь привлёк меня к себе, и прислонился пересохшими губами к моей макушке. – В тот вечер ты и откроешь подарок. Я надеюсь, он тебе понравится. Я долго выбирал его, котёнок.
Встав на цыпочки, я и вправду, как настоящий котёнок, потёрлась носом о его немного колючую щёку, и почувствовала, как объятия стали ещё крепче. Наверное, я готова была простоять вот так весь день, прижимаясь к его лихорадочно вздымающейся груди и чувствуя под своей ладонью сбившийся ритм ударов его сердца, но наше уединение нарушил внезапно раздавшиеся звонок.
– Чёрт, – сквозь зубы процедил Андрей, и нехотя разжал руки. – Наверное, компаньоны отца. Как же не хочется видеть их лицемерные рожи и лживые слова сострадания. Но открыть, наверное, придётся. А-то ещё решат, что я с балконного окна сиганул. А вот этой радости, я им точно не доставлю. Котёнок, ты откроешь? Я пока в душ схожу. Не хочу, чтобы они видели мою помятую рожу.
Нежно поцеловав меня в щёчку, Андрей, прошлёпал босыми ногами по полу и скрылся за дверями ванной. Немного приведя волосы в порядок, я вышла в прихожую и не глядя в глазок, распахнула входную дверь.
– С днём рождения, малыш, – не успела я опомниться, как мне сжали в стальных объятиях.
Горьковато мускатный аромат, повисший в воздухе, тут же вскружил мне голову. Стоило только уткнуться носом в сильную, очерченную рельефными мышцами грудь, как губы невольно расплылись в нежной улыбке. Первый искренней улыбке за прошедшее время. Димка. Мой узурпатор.
– Димка, Господи, я так рада, – поднявшись на цыпочки, я повисла на шее у тихо хохочущего парня. – Совсем забыла, что ты приезжаешь. Хотела тебе твои любимые отбивные приготовить. А-то ты мне уже всю почту забил умоляющими письмами побаловать тебя моими кулинарными 'шедеврами'!
– Так значит, ты знала, что я приезжаю? Ну, Надька, ничего ей нельзя рассказать, – фальшиво-обиженно усмехнулся Дима, и слегка отстранил меня от себя. – Ещё раз с днём рождения, котёнок. Я долго думал, что тебе подарить....В общем вот, держи, – протянув мне, спрятанную за спиной картонную коробку средних размеров, Дима рассеяно улыбнулся и, наконец, зашёл в квартиру, захлопнув за собой дверь.
Пока ещё мало, что понимая, я с нарастающим любопытством стала развязывать красную ленточку, с пробирающей дрожью во всём теле, чувствуя как внутри коробки, что-то шевелиться. Стоило мне развязать ленту и распахнуть картонные листы как на меня взглянуло самое прекрасное на Земле создание. Маленький пушистый комочек белой шерсти с бледно-серыми полосками. Свернувшийся в калачик котёнок, выгнул шейку и забавно игрался маленькими нежными лапками, словно пытался кого-то поймать. Загнутые вперёд ушки этого крохотного создания ритмично шевелились, а крохотные и такие притягательные глазки, влюбляли в себя, наверное, каждого, кто хоть раз в них взглянул. Тоненькую пушистую шейку украшал золотой кулон с розово-малиновым камнем в виде сердечка.
Сердце защемило от нежности, когда я поняла, что все эти чудеса мои. Этой мой подарок.
– Я думаю, тебе он подойдёт больше, – Дима достал из коробки котёнка и попытался снять с него кулончик, но маленькое и на вид такое нежное создание вдруг яростно зашипело и укусило острыми зубками парня за палец. Дима тут же недовольно выругался себе под нос, и протянув мне моего маленького питомца, приложил пострадавший палец к губам. – Вот зараза мелкая. Видно уже понимает толк в этих ваших ювелирных штучках. Ты с ней поосторожней Ксю, эту маленькую демоницу нельзя подпускать к дорогим вещам. Сегодня кулон зажала, глядишь завтра, квартиру из-под носа умыкнёт.
После этих слов я громко заразительно, неожиданно даже для самой себе расхохоталась. И мой смех подхватила маленькая пушистая 'проказница'. Довольно заурчав, малышка свернулась у меня на руках в комочек и начала щекотать своим влажным язычком мою ладошку.
– Смотри-ка, а ты ей понравилась. Надо же сразу хозяйку признала. А меня, зараза, всего исцарапала.
Шутливо усмехнувшись, Дима потрепал меня по макушке, взъерошив мои волосы в разные стороны, и тут же, резко отвёл взгляд куда-то в сторону, за мою спину. Обернувшись, я увидела в паре шагов от себя только что вышедшего из душа Андрея с мокрой головой и мрачным взглядом. Почему-то ещё мгновение назад игравшая на моём лице улыбка рассеялась как по волшебству. Чувство стыда постепенно начинало нарастать во мне. Я радуюсь, когда ему так плохо....
Чуть отодвинув меня в сторону, Андрей подошёл к Диме. Несколько минут они стояли молча, неподвижно, как каменные статуи, а потом вдруг резко, крепко обняли друг друга.
– Соболезную. Крепись друг, это большая утрата для всех нас, – тихо произнёс Дима, похлопав Андрея по плечу. – Похороны в четверг?
Молчаливо кивнув, Андрей разжал руки и тут же притянул меня к себе, приобняв за плечи. Протянув руки, Андрей хотел взять у меня котёнка, но маленький комочек на моих руках вдруг неожиданно взъерепенился и грозно зашипел, не давая приласкать себя.
– Ай, не обращай внимания, эта фифа, видно мужиков не очень любит, – отмахнулся Дима, вызвав на лице каждого из нас слабую улыбку. Напряжённая атмосфера начала понемногу спадать.
– Пойдёмте что ли в гостиную, чего в дверях-то стоять?
– У тебя выпить чего есть? – кивнув другу, Андрей сильнее сжал пальцами мои плечи.
– Коньяк, – в подтверждении своих слов, Дима достал из своего портфеля шкатулку с гравировкой Jenssen Arcana.
– Тогда идём на кухню, помянем.
За своего рода поминками Андрей и Дима, помимо того, что опустошили не только коньяк последнего, но и всё спиртное, которое только было в квартире, очень много разговаривали, вспоминая 'былые времена'. Я же нарезая бутерброды, и, то и дело, вновь и вновь ставя перед ними тарелки с закуской, молча, слушала их разговоры. Оказываются, Андрей знает Диму ещё со школьных лет, только дружить они начали лишь с института, когда их отцы стали партнёрами и ребята, по мере обучения всё больше вливаясь в бизнес родителей, стали очень часто видеться. Поэтому собственно и сплотились. Олега Константиновича вспоминали только добрыми словами. Дима грустно улыбался, подмечая, какое доброе и светлое сердце для занимающего высокий пост бизнесмена и поразительное чувство юмора было у покойного. Андрей только рассеяно кивал, лишь несколько раз вставив пару реплик об отце. Я чувствовала, как вибрировал и дрожал от еле сдерживаемых слёз его голос, и как болезненно для него пришлась эта утрата.
– Да, а ведь ещё три дня назад, я с какой-то безумной радостью ехал в Москву поздравлять котёнка, а оно вон как вышло... – устало потерев глаза, Дима откинулся на спинку стула, и я второй раз за день почувствовала, как мои щёки запылали. Узурпатор часто называл меня и в переписках, и в телефонных разговорах 'котёнком' и я всегда принимала это как чисто дружеское обращение, но в присутствии Андрея оно звучала как-то странно, двусмысленно, что ли...
– Котёнка? Какого котёнка? – выпрямившись на стуле, Андрей казалось, даже сразу отошёл от довольно приличной выпитой дозы алкоголя.
Едва удержав тарелку в руках, я сама не понимая почему, взмолилась, чтобы Дима соврал. Конечно, ничего преступного в его обращении нет, но моё гнилое предчувствие упорно доказывало мне, что Андрею этот 'котёнок' придётся весьма не по душе.
– Как какого? Ксюнька твоя, а кто же ещё? Хотя теперь у тебя в доме целых два котёнка, везунчик ты. Я бы на твоём месте глаз с такого сокровища не сводил, – растянув губы в пьяной улыбке, Дима подмигнул мне, и я почувствовала, как медленно начинаю срастаться с полом, ощущая на себе тяжёлый взгляд Андрея. – А-то ведь много желающих быть на твоём месте. Такое богатство сейчас мало кому достаётся. Его ценить надо.
– А ты, небось, уже успел оценить? Что присоединился к списку желающих потискать моё 'богатство'? – ухмыльнувшись на последнем слове, Андрей начал медленно подниматься со стула не сводя с друга уничтожающего взгляда. Дима же ничуть ему не уступал. Сжав руки в кулаки, парень опёрся ими о жёсткую поверхность стола и с вызовом принял взгляд Андрея. Сейчас они оба походили на разъярённых соперников, готовых в любую секунду наброситься друг на друга. И я понимала, что если не вмешаюсь, их будет не остановить. Они разнесут всю квартиру в щепки, и что самое плохое, могут ещё и покалечить друг друга.
– Хватит, – наконец, совладев с собой, слабо подала голос я, приблизившись к столу. Моё тело пробирала волна мелкой дрожи. Я чувствовала, нарастающий с каждой секундой страх за этих двух безумцев. Чего, а точнее кого они не поделили? Меня? Они, что, правда, хотят порвать друг другу глотки из-за меня? Да это же смешно! Но, похоже, так считала одна я. На мой слабый, едва слышный призыв никто не обратил внимания. Стиснув челюсти так, что меж них проступили желваки, Андрей твёрдой, несмотря на количество выпитого алкоголя, походкой двинулся на Диму.
– Так ты не ответил? Давно имеешь виды на мою девушку?
– Надолго ли она будет твоей? – пьяно усмехнулся Дима, и я поняла, что это стало последней каплей. Ещё секунда и они набросятся друг на друга. Не знаю, что произошло со мной в этот момент, наверное, от переизбытка эмоций у меня сдали нервы, но вместо того, чтобы броситься их разнимать, я обхватила себя руками и жалобно разрыдалась. Мне вдруг стало так страшно за них обоих. И дело было даже не в том, что они могли ни хило 'разукрасить' друг другу физиономии. Я боялась, что сейчас из-за пьяной ссоры они потеряют многолетнюю дружбу. И виной этому буду я. Сама того не понимая, но похоже, я уже стала преградой между ними.
Мои слёзы повлекли за собой неожиданную реакцию. Андрей не обратил на них никакого внимания. Скорее они ещё больше вывели его из себя. Грязно выругавшись, он замахнулся и явно собирался впечатать свой кулак в лицо друга, молниеносная реакция которого повергла меня, да и Андрея думаю тоже, в шок. Он не стал отвечать. Перехватив кулак своего 'соперника', он отбросил того в дальний угол комнаты и подбежал ко мне. Нежно собрав кончиками пальцев каждую слезинку с моего лица, Дима крепко прижал меня к своему взбудоражившемуся телу, принявшись хаотично гладить меня по покрывшейся мурашками спине.
– Ну, всё, всё малыш, мы просто пошутили, слышишь? Чего ты так волнуешься? – тяжело дыша, прохрипел Дима, ещё сильнее прижав мою голову к своей груди.
– Может мне выйти? Я вам случаем не мешаю? – жёсткая пьяная улыбка, сорвавшая с губ Андрея, прошлась волной отвращения по всему моему телу. На несколько секунд даже слёзы перестали струиться по моим щекам. Я как будто очнулась от какого-то забвения. Какого чёрта сейчас происходит? Почему я чувствую себя виноватой, хотя ничего, за что мне бы было можно краснеть, я не сделала?
– Заткнись, понял?! Ты не видишь, в каком она состоянии?
Дима всё ещё продолжал поглаживать меня по голове, крепко прижимая к своей груди, а я с каждой секундой всё больше чувствовала нарастающее в каждой клеточке моего тела раздражение. Почему Андрей себя так по-хамски ведёт, да ещё и в такой день? Свой день рождения я, конечно, не имею в виду, но чёрт подери, его, что не останавливает, что только вчера умер его отец? Или он думает, что это даёт ему право напиваться в хлам и устраивать драку? Да и Дима тоже хорош. Что за бред он нёс? Какое я к дьяволу сокровище?
– Замолчите оба. Что вы устроили? Вам не стыдно? Это, по-вашему, поминки? – кажется, мне удалось хоть немного привести их в чувства. По крайне мере Андрей, наконец, разжал кулаки, а Дима, убедившись, что со мной уже всё в порядке, перестал провоцировать своего друга и чуть отстранился от меня. – Весь этот хлам уберёте за собой сами. Я хочу спать. Надеюсь, у вас хватит мозгов и совести не устраивать здесь гладиаторские бои?
Этот вопрос был риторический, но оба парня всё равно утвердительно кивнули и даже перестали смотреть друг на друга как на врагов народа, или по крайне мере пустили мне пыль в глаза. Почесав затылок, Андрей, слегка пошатываясь из стороны в сторону, подошёл ко мне и попытался приобнять, но я ловко увернулась от его рук. В воздухе повис тошнотворный запах спиртного. Меньше всего мне сейчас хотелось вновь разыгрывать роль няньки для этого уже достаточно большого 'ребёнка'. Всё. Хватит. Устала. Развернувшись, я никак не отреагировала на виноватую улыбку Димы. Этот тоже хорош. Сам спровоцировал, а теперь подлизывается. Единственное существо в этой квартире, к которому я сейчас не испытывала злости был маленький пушистый комочек, зарывшийся мордочкой в миску с молоком. Имя этой крошке я ещё не придумала. Конечно, можно было бы прозвать 'Машкой', 'Васькой, и всем в этом духе, но этот пушистый комочек, уже вполне освоившийся в квартире, вёл себя как особа из королевской династии. А посему и имя этой 'прынцессе' нужно было выбирать тщательно. Подхватив на руки свою безьимянку, я не удостоив обоих парней даже взгляда, вышла из кухни и первый раз за всю мою пока ещё недолгую жизнь испытала всепоглощающее чувство триумфа. А оказывает это ужасно приятно, хоть иногда проявлять характер и отстаивать свою точку зрения.
*2 ноября, 2014 года. Уф, что-то я тебя, мой милый, совсем забросила. Замоталась с домашними делами. Мои мужики уже как неделю вернулись со своей рыбалки, и всё моё свободное время сошло на 'нет'. И вот где этот всемогущий 'Тайд'? Мне бы он сейчас совсем не помешал. Зато мои узурпаторы довольны. Вчера первый раз увидела мужа в фартуке. Стоял у плиты и что-то там колдовал. Сначала подумала, что уже мозгами тронулась, ась нет, благоверный решил нас ухой накормить. Да так накормил, что потом ещё два часа мы с ним в обнимочку отмывали пол от пролитого супа. Зато посмеялись от души, Узурпатор стал тише воды, ниже травы. Даже по дому начал мне помогать, хотя эта помощь мне больше мешает, чем пользы приносит, но сам факт... Исправляется мой 'плохиш'. Вот даже время появилось с тобой 'пообщаться'. Мужа накормила, Максюту спать уложила, теперь можно и самой немного отдохнуть. Только вместо отдыха меня ностальгия за горло схватила. Как от этой дряни избавиться? Ведь всё у меня в жизни, наконец, утряслось, а воспоминания покоя не дают, по душе, словно скальпелем по венам режут. Когда я уже перестану вздрагивать и начну спокойно прокручивать в голове картинки прошлого? Если бы был на земле аппарат, который бы стирал в твоей памяти определённые моменты из жизни, те, что ты страх как хочешь забыть, я бы всё за него отдала. Но, увы, реальность жестока. И все наши страхи, вся боль и ненависть, всё это остаётся глубоко внутри тебя. Даже когда проходит достаточное количество времени. Даже когда ты находишь покой и своё счастье в этой жизни, воспоминания всегда будут преследовать тебя. Сегодня, например, я Димку вспомнила...Точнее нет, я о нём и не забывала никогда, просто сегодня вспомнился тот день, когда я первый и единственный раз на него обиделась. Больше такого никогда не случалось. Этот подлиза всегда умел подмазаться. Я вот теперь думаю, что бы было, если бы мы с ним тогда, что-нибудь попробовали? Ведь он не раз намекал мне, что я для него больше, чем просто друг,... Возможно, я бы смогла подарить ему счастье в последние дни его такой короткой жизни? Но всё произошло, так как произошло. И, пожалуй, я даже ни о чём не жалею. Даже о тех днях, когда я опустилась ниже плинтуса и была грязнее половой тряпки. Забавно, а ведь в свой восемнадцатый день рождения я первый раз подумала, что, наконец-то начинаю хоть немного проявлять свой характер, я ведь даже искренне в это поверила,...но Андрей кудесник. Ему до удивления быстро удалось меня в этом переубедить. Уже через месяц после моего дня рождения он превратил меня в такое ничтожество, что даже дешёвые шлюхи, спившиеся алкаши или провонявшие на свалки бомжи, наверняка смотрели бы на меня свысока. Сейчас я думаю, как я могла такое позволить? Как я могла всё ему прощать и на всё закрывать глаза? Но, наверное,...я поступала правильно. Как знать, обнимала бы я сейчас до боли, до чёртовой ломоты в костях любимого человека, если бы тогда не прошла через всё это'.
