Текст книги "История призрачной надежды (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Тирион посмотрел на девушку испытывающим взглядом и громко рассмеялся, ухватившись за живот.
– Милорд, это обитель Богов. – проговорила Санса, опуская взгляд. Тирион, до дна испивший чашу одиночества, всегда был милосерден и учтив с юной королевой, она не чувствовала ни страха, ни отвращения перед ним, поэтому в общении позволяла себе некоторую твердость…
– Не волнуйтесь, госпожа, когда Боги посетят это место, меня тут не будет. Однако, леди Санса, Вы так и не ответили на мой вопрос, о здравии какого воина возносили вы свои молитвы?
– В моем сердце живет лишь один рыцарь – мой дражайший и любимый муж, – проговорила королева, не отрывая взгляд от своих ног.
Слова Сансы явно позабавили Тириона, видевшего девушку насквозь.
– Что ж, леди Старк, надеюсь, Ваши молитвы будут услышаны, – проговорил карлик и переваливающейся походкой покинул септу.
========== Глава XIX ==========
Станнис сидел во главе огромного стола, склонившись над картами северных земель. Военный совет затянулся до рассвета, но командующие даже и не думали расходиться. Времени оставалось все меньше, армия должна была пересечь Перешеек до того, как зима окончательно вступит в свои права, но с тех пор, как Старый Лев занял Ров Кейлин, это миссия казалась невыполнимой. Войско оказалось заперто в объятых холодом землях, не готовое к продолжительной зимовке, что в скором времени грозило привезти к мятежу.
– Мы не можем идти к Белой Гавани, отступив, мы потерям все, чего достигли. – нарушая тишину, раздался суровый голос Станниса. Севером владеет тот, кто владеет Рвом Кейлин.
– А не отступив, мы насмерть замерзнем, скованные тисками мороза. У нас недостаточно провианта, чтобы вести длительную осаду.– возразил Давос Сиворт.
– Их войско утомлено длительным переходом, обессилено лихорадкой, охватившей ряды летних воинов, впервые столкнувшихся с зимней стужей. Если мы не ударим сейчас, потом будет слишком поздно, – упорствовал Станнис.
– Потери будут огромны. Даже если у нас хватит сил захватить Перешеек, мы не сможем склонить Королевскую Гавань. Многие северные лорды сложили головы за Робба Старка, Речные Земли обескровлены длительной войной, а Штормовые еще не забыли поражение на Черноводной, мы не можем рассчитывать на их поддержку. Долина Аррен находится под протекцией Мизинца, а дорнийцы, хоть и ненавидят Ланнистеров всей душой, не станут открыто выступать против них. – не унимался рыцарь.
– Мизинец займет сторону победителя, а им окажется тот, кто сможет удержать Перешеек. Нам предстоит еще множество битв, но война будет выиграна именно здесь. К тому же, рыцари Долины презирают этого прихвостня, как только лорд Роберт умрет, Бейлиша тут же выкинул в Лунные врата, а земли зальются кровью невинных, когда начнется борьба за власть. Лорды Штормовых Земель нас поддержат, я больше не буду, как сюзерен взывать к их клятвам, я предложу им куда более аппетитный кусок. Я предложу им Западные земли, и они пойдут за мной.
– Западные земли еще нужно завоевать, – проговорил Сиворт.
– Многие замки пустуют, многие роды прервались, а крестьянам нет дела до политических игр. Если мы уничтожим Ланнистеров, никто нам не воспрепятствует. – заключил Станнис.
– Армия нашего врага пала духом, если мальчишка-король падет, битва будет выиграна, возможно, и не начавшись. Владыка Света благословляет Вас, милорд. – уверенно изрекла Мелисандра.
– Войны выигрывают люди, а не молитвы, моя госпожа – проговорил бывший контрабандист. – Мы не можем убить мальчишку, его постоянно охраняют.
– Прошло уже много лун с того момента, как провела свой кровавый ритуал, а он все еще дышит. – с сомнением проговорил Станнис.
– Терпение, мой господин, Владыка не оставит Вас в такой момент, не теряйте веру. Вчера я смотрела в огонь, и видела там его смерть. Великий огонь очень скоро поглотит его, но для этого, мне необходимо встретиться с ним. – продолжила Мелисандра.
– Можно подумать это так просто – усмехнулся Сиворт.
– Это гораздо легче, чем Вы предполагаете. Мне пришло видение: на днях юный король в сопровождении небольшого отряда направится на охоту. Мы должны привести его на лесную опушку, одного… Охрана должна пойти другим путем. – проговорила красная жрица.
– А что будет дальше? – проговорил Станнис
– А дальше Владыка решит его судьбу, – закончила Мелисандра.
***
Король покинул древнюю твердыню с первыми лучами рассвета. Утро обещало быть ясным, и его эскорт весело переговаривался, направляясь по узкой тропинке к перевалу, где заканчивались болота. Как говорили местные охотники, земли эти всегда отличались обилием дичи и крупных животных.
Когда отряд углубился в сосновый лес, как по волшебству, на землю опустился туман столь густой, что невозможно было разглядеть пику копья на вытянутой руке. Но Джоффри, будто ведомый невидимой рукой, упрямо пробирался вперед. Звуки шагов, которые вначале слышались за его спиной, постепенно угасли, оставляя за собой блуждающих охотников. Юноша увидел перед собой стрелой пронесшуюся тень огромного оленя, и сжав крепче древко копья, направился за ней.
Вскоре туман стал рассеиваться и Джоффри ступил на широкую поляну, поросшую болотной травой и кустами ежевики. Вокруг плотно стояли вековые сосны, укрывая ее от посторонних глаз. Небольшая, почти заросшая тропинка огибала холм и вела к огромному чардреву, раскидавшему свои ветви над небольшим прудом.
В этот момент, король словно вышел из оцепенения, пленившего его сердце, и по телу стал разливаться леденящий душу страх. Юноша оглянулся, но густая белизна заволокла путь назад. Парень начал метаться по поляне, звать на помощь, но никто не приходил. В мгновение ока поляна воспламенилась по периметру. Он неуклюже попятился назад, споткнувшись о выгнувшийся корень, и полетел на камни, разбивая руки в кровь. Его глаза в ужасе расширились, когда пред ним предстала облаченная в красное фигура. Женщина была молода и красива, ее длинные волосы спадали на спину огромной красной гривой, губы были алые как кровь, даже глаза, казалось, отливали огнем.
– Кто вы? – не скрывая ужаса взвыл Джоффри. – Что Вам нужно от меня?
– Я, жрица Р’Глора, Владыки Света, заклинательница теней из Асшая,– раздался звонкий голос женщины.
– Ты служишь Станнису… Я слышал о тебе – прошипел он и стал отползать назад, не отрывая от нее взгляда.
– Я служу лишь Красному Богу и подчиняюсь его воле. Ты боишься меня? Ты боишься этого огня? Но знай, огонь – это путь, который ведет нас к свету, очищая нашу суть, но свет этот способен породить тени столь ужасные, что лишь чистые души способны пройти сквозь них. – запомни это, мальчик.
– Я не мальчик, Я Джоффри из дома Баратеонов, первый своего имени король андалов и первых людей.
– Пред судом Владыки Света все равны. Там нет ни титутов, ни званий. Земли, деньги, имя – всё пустое…
– Что тебе нужно? – скрывая слезы, взвыл король. Парень находился на пороге истерики, судорожно пытаясь ухватиться за рукоятку меча, висевшего на поясе.
– Все, что я хотела, уже принадлежит мне. – сказала Мелисандра, сжимая в руках окровавленные камни.
– Гореть тебе в аду, колдунья.
– Есть только один ад, и мы в нем живем. – ответила женщина. Она взмахнула полами длинного красного плаща и пламя, объявшее поляну, угасло. Женщина растворилась в тумане, который рассеялся секундой позже. За спиной Джоффри послышались приближающиеся голоса, а затем и шаги. Королевские гвардейцы и некоторые лорды-сопровождающие, застали короля лежащим на земле, окровавленными руками сжимавшим собственный меч. Ужас настолько сковал его душу, что слова, готовые сорвать с губ, застревали в горле, так и не превратившись в бессвязный поток слов.
***
– Как ты могла? Мальчишка был в твоих руках, ты могла перерезать ему шею и закончить эту войну, спасти сотни, а может и тысячи жизней – ревел Станнис.
– Со смертью Джоффри эта война не закончится. Железный трон займет Серсея до тех пор, пока юная королева не разрешится от бремени и, если родится девочка, корону на себя, скорее всего, наденет принц Томмен. – спокойно проговорила Мелисандра, не отрываясь от своей работы.
– Острый клинок пронзает лучше магии – продолжил Станнис, не понижая голоса.
– Волею Владыки, я дала ему шанс.
– Шанс, которого был лишен мой брат, чье сердце пронзила, рожденная тобой тень.
– Шанс лорду Ренли дал ты, господин. Ты дал ему время на то, чтоб сложить оружие. Но он по собственной воле отказался от него, – сказала Мелисандра, и затянула красный пояс на талии тряпичной фигурки. – Судьбу Джоффри решит Владыка: если его душа очистится, возможно, Владыка явит ему свою милость.
– О чем ты говоришь, женщина? – прокричал Станнис, приставляя кинжал к горлу жрицы.
– О справедливом суде. Если Красный Бог посчитает мальчишку достойным трона, жизнь его будет спасена, если же нет, то его душа будет гореть в ином мире до тех пор, пока не очистится от скверны.– пояснила женщина, одевая крохотную корону на тряпичную куклу.
– Трон принадлежит мне! – продолжил мужчина.
– Да, господин, но и другие люди не должны в этом сомневаться. Они должны знать, что Владыка покарал Джоффри, заставив сгореть изнутри. И лишь пред истиной властью этого божества, люди склонятся. Страх перед неизвестным и необъяснимым всегда уступает здравому смыслу. И без того слабый боевой дух воинов, падет окончательно. И тогда, уже слово за твоими клинками.
Женщина пересекла комнату и остановилась около большой жаровни. Послышалось протяжное пение на высоком валирийском языке, которого Станнис не понимал. Мелисандра, полностью поглощенная действием, закрыла глаза и откинула голову назад. Ее речь становилась все громче и громче, наполняя каждый уголок зала. Она кинула в пламя горсть какого-то порошка, и огонь вспыхнул, касаясь языками каменных сводов Великого Чертога. Жрица взяла маленькую куклу и бросила в огонь вместе с окровавленными камнями, и когда тот полностью их поглотил, проговорила:
– Ночь темна и полна ужасов – Владыка, направь на нас свой свет!
После чего чертог озарился светом столь ярким, что солнце могло померкнуть рядом с ним, если б его достали с небосклона. Станнис закрыл лицо руками, стараясь защитить глаза, а Мелисандра возвела руки вверх и пала на колени перед жаровней.
– Красный бог явил нам свою милость: возмездие свершится. – проговорила жрица, когда последние отблески света угасли, наполнив зал приятной полутьмой.
– Что ж, я направлю ворона с предупреждением в Ров Кейлин, надеюсь ты не ошиблась, женщина.
***
Джоффри так и не обрел дар речи, а может просто не хотел говорить, поэтому происшествия на поляне, так и остались окутаны завесой тайны. Поужинав в компании своего деда и некоторых приближенных рыцарей, король не скрывая усталости направился в свои покои.
Мейстер обработал его раны и приготовил успокаивающее снадобье, чтобы юноша мог восстановить силы. Но ночь не принесла обещанного облегчения, он, будто в агонии метался на белых простынях, кутаясь в теплые меха, но никак не мог уснуть. Все его нутро будто горело огнем, но кожа оставалась холодной, как лед. Перед его глазами представали неясные картины прошлого, а может и далекого будущего, которое ему не суждено увидеть. Некоторые видения были достаточно четкими, другие даже не откладывались в памяти. Король видел маленькую сероглазую девочку с темными волосами, лет двух, игравшую у ног матери, видел как сильные мужские руки прижали малышку к груди, кладя ей в ручонки маленькую деревянную лошадку, но как ни силился, не мог разглядеть лиц ее родителей. Но в этот миг сон сменился и Джофф увидел огромную тень, заслонившую солнце черными крыльями, дракон открыл зубастую пасть и огонь повалил из нее, обращая в пепел его тело. Потом была его мать, шествующая обнаженной и обритой наголо по улицам Королевской Гавани. Затем пред ним предстала ледяная пустыня, по которой маршем прошли батальоны нежити под предводительством существ, лишь отдаленно напоминающих человека. Кожа их была бела как снег, а ярко-синие глаза будто светились средь ночи. Все эти видения сливались в один поток нескончаемого бреда, который он уже не мог отличить от реальности.
Когда слуга пришел известить Джоффри о предстоящем военном совете, тот едва смог различить его черты. Дальше нескончаемой вереницей потянулись целебные отвары и травяные компрессы, которые ненадолго возвращали трезвость рассудка. Но спустя несколько часов его агония возобновлялась, принося с собой очередные видения.
Болезнь буквально сжигала его тело, и через несколько дней король стал похож на обтянутый кожей скелет: глаза глубоко впали и помутнели, волосы поредели, а губы посинели. Лекарства уже не помогали, и юноша почти не приходил в сознание, в бреду повторяя лишенные всякого смысла слова и имя красной жрицы. На утро седьмого дня Неведомый прибрал его к своим рукам.
========== Глава XX ==========
Когда весть о смерти короля достигла Королевской Гавани, Серсея впала в настоящее безумие. Она металась по замку, словно раненая львица, взбешенная от своего бессилия. Ее стоны эхом разносились по каждому уголку замка, отдаленно напоминая рев дикого зверя. Женщина отказывалась покидать свои покои до тех пор, пока воин не принес весть о том, что траурный кортеж приближается к Королевской Гавани. Только тогда она облачилась в черные одежды и направилась на заупокойную службу.
Молитвы септона монотонно звучали под сводами Великой септы Бейлора. Набальзамированное тело, лежащее на смертном одре, как будто не принадлежало Джоффри. Как ни старалась, Санса не могла разглядеть в нем знакомые черты. На лице застыла измученная гримаса, нос провалился внутрь, и теперь вместо него зияла дыра, щеки осунулись, а глаза впали. Иногда ей в голову приходила мысль о том, что ее мучитель на самом деле жив, а то, что она видела сейчас – всего лишь часть какого-то представления. Девушка прижала руку к животу и стала обводить взглядом рыцарей и лордов, пришедших оказать последние почести столь нелюбимому при жизни королю. Она слышала, что именно Клиган, в сопровождении хорошо вооруженного отряда, привез останки ее супруга в столицу, но как ни старалась, не могла найти его среди присутствующих. Неожиданно девушка поймала на себе испытывающий взгляд Тириона Ланнистера. Какое-то время она неуверенно смотрела на него, пытаясь ответить на его безмолвный вызов, но, не выдержав напряжения, сковавшего все ее тело, она опустила глаза и стала разглядывать причудливый орнамент на мраморных плитах.
Сразу после церемонии девушка сказалась уставшей и попросила разрешения миную тризну, направиться в свою опочивальню.
С каждым днем девушка становилась более неповоротливой и медлительной, поэтому Серсея приставила к ней нескольких служанок, сопровождавших королеву во время прогулок, ну и разумеется, докладывающих о каждом ее шаге. Санса уже успела привыкнуть к их услужливой лести, но сегодня постоянные перешептывания прислуги, как никогда раздражали, поэтому, как только они облачили изрядно пополневшую фигурку в ночную сорочку, она отпустила их, желая побыть в одиночестве.
***
Время давно перевалило за полночь, Санса, в комнате озаренной лишь светом единственной свечи, сидела в огромном кресле, завернувшись все в тот же белый плащ королевского гвардейца. Уже несколько часов она, как завороженная, смотрела на танцующее пламя, захваченная вихрем собственных воспоминаний. Она не слышала скрипа двери и звука приближающихся шагов, и лишь упавшая на стол огромная тень, вывела ее задумчивости. Девушка подняла глаза и встала из кресла настолько быстро, насколько позволяло ее положение, оставляя потрепанный плащ на сиденье.
– Я знала, что ты придешь – пролепетала она, и легкая улыбка тронула ее губы. Мужчина окинул ее взглядом с головы до ног, остановившись на ее округлившемся животе. Санса неуверенно поднесла к нему руку, выжидая его реакции, но Клиган, судя по всему, тоже не знал о том, что принято делать или говорить в подобной ситуации, поэтому остался стоять на месте. Она увидела, как дернулись его губы, почувствовала его внутренне напряжение, которое незримым путем передалось ей и, теряя остатки сил, безвольно рухнула в кресло.
В комнате повисла гнетущая тишина, которую они не решались нарушить. В конце концов, Санса, не выдержав этого молчания, прикрывшись плащом, направилась к кровати. Проходя мимо Клигана, она почувствовала, как мужчина ухватил ее за локоть и аккуратно притянул к себе.
Он уже успел смыть с себя дорожную пыль и облачился в чистую одежду, но запах стали и лошади все равно сопутствовал ему. Санса почувствовала, как он коснулся губами ее волос, и смело подняла личико, чтобы он мог запечатлеть более долгий и страстный поцелуй на губах.
Каждый из них ждал этого жаркого прикосновения, кутаясь в одеяла холодными ночами, и теперь, когда, наконец, заветный момент настал, они никак не могли утолить, терзавшую их души и тела, жажду. Мужчина коснулся мозолистой рукой ее шеи, налившейся груди, очертив розовый сосок, и опустился ниже. Неожиданно он замер, сильнее прижимая ладонь к ее животу, почувствовав, как малыш брыкнулся в ее утробе. Санса коснулась его руки, и проговорила:
– Мой срок близок. Малыш заметно подрос и почти не дает мне покоя. Я счастлива, что в этот момент буду не одна.
– Пташка, простишь ли ты меня? – прохрипел он, опустив на нее свои серые глаза.
– За что? – с наивной простотой спросила девушка.
– За тот риск, которому тебя подверг, я не имел права так поступать.
Санса ответила с легкой иронической улыбкой, которую Сандор никак не ожидал увидеть на ее лице в этот миг:
– Я предпочитаю носить под сердцем благородного щенка, чем напыщенного львенка.
Это откровение Пташки, тронуло его до глубины души. Еще год назад, Клиган и представить себе не мог, что жестокий убийца с изуродованным лицом, не обремененный рыцарством и вековыми титулами, может быть желанным для столь прекрасного создания. Никогда не испытывавший женской любви, он словно неискушенный в любовных делах юнец, принимал робкие ласки Пташки, с трепетом и теплом смотрящей в его глаза. Девушка будто не видела его уродства, не боялась прикосновений залитых кровью рук. Весь его мир сузился до размеров маленькой комнаты, в которой они находились.
Молодая королева, стоящая перед ним, была единственной, кто сумел тронуть его черствое сердце. Находясь с ней, Сандор будто заново открывал себя: он больше не хотел быть Псом великого господина, проливать кровь ради игры. Все его желания сводились к тому, чтобы разделить свою судьбу с Пташкой, которая, увы, была для него недостижима. Но в этот миг, сжимая хрупкую девушку в своих руках, он знал, что она принадлежит только ему, и неважно, какое имя ей суждено носить, ведь души их едины.
Всю ночь они провели вместе, беззаботно болтая о разных мелочах: Санса без устали щебетала о том, как изменилась ее жизнь с тех пор, как она узнала о своем бремени, о правилах, которые ввела для нее Серсея, о том, что вынуждена вести жизнь затворницы и впервые за пару месяцев покинула свои покои, чтоб проводить Джоффри в последний путь. Клиган в свою очередь рассказывал ей о походе, о том, во что превратились земли, разоренные войной, о последней охоте короля-бастарда.
Пташка слушала его с интересом, изредка задавая какие-то вопросы, но когда речь зашла о Северных землях, она заметно погрустнела.
– Как думаешь, Станнис сможет отвоевать Ров Кейлин? – проговорила она, положив голову ему на грудь.
– Сложно сказать. Когда я покидал крепость, лорд Тайвин готовился к осаде, но войско его собрано из крестьянского отребья, лишь несколько месяцев назад взявшего в руки мечи. К тому же, смерть Джоффри, при таких таинственных обстоятельствах, вызвала нездоровые перешёптывания в наших рядах. Многие верят, что это проклятие, наведенное красной жрицей, поговаривают даже, что она нашлет страшный мор на львиный лагерь, и Станнис с огненным мечом в руках ворвется в древние стены и принесет кровавые жертвы Красному Богу. Людей окутал суеверный страх, а тот, кто напуган – наполовину побит.
– А что Станнис сделает с Севером, если завоюет его?
– После этого он двинется на юг – ему нужен железный трон. Я думаю, он назначит верного ему Хранителя Севера.
– Но во главе этих земель должен стоять истинный северянин, полноправный властитель Винтерфелла…Лишь Старки могут управлять им.
– К чему ты клонишь, Пташка?
– Как думаешь, мне еще суждено увидеть его стены?
– Аей, девочка… а что говорят тебе твои боги?
– Уже очень давно я не слышу их наставлений, но какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что когда-нибудь я туда вернусь.
– Значит, это случится… Чутье не раз спасало мне жизнь, не подведет и тебя.
– Мой отец поддержал претензии Станниса на корону и отдал за это свою жизнь. Мне приходилось много слышать о его жестокости, но люди так же говорили о том, что Станнис справедлив. Как думаешь, он может вернуть мне Винтерфелл?
– Ты уже не Санса Старк, а законная королева Семи Королевств, и все считают, что ты носишь венценосное дитя. Вернуть тебе Север, для Станниса все равно, что подтвердить права на престол твоего несостоявшегося мужа. К тому, несмотря на свой титул, ты продолжаешь оставляться пленницей в этих стенах, никто не отпустит тебя назад.
– Но если родится девочка, королем станет Томмен…– неуверенно проговорила она.
– Вероятнее всего…– задумчиво проговорил Клиган.
– Тогда, возможно, мы будем свободны…
– Глупая ты Пташка, столько варишься в этом котле, а до сих пор не уяснила: никто не собирается тебя освобождать. Для них ты, всего лишь козырь в этой игре, и пока тебя можно использовать, ты будешь находиться при них, ну а после…после тебя просто уберут с поля, как ненужную фигуру.
Ее печальная судьба, вихрем пронеслась у нее в голове. Раньше она боялась лишь за свою жизнь, а теперь к этому страху примешался еще больший – страх потерять родное дитя.
– Но если родится мальчик? Он станет королем по праву рождения, и его жизнь будет висеть на волоске. Тиреллы не оставят своих амбиций, они захотят возвести на трон Томмена, и мой малыш…. Наш малыш, – Санса залилась горькими слезами, и уткнулась носиком в его грудь.
Клиган понимал, что девушка права. По его мнению, существовала только одна власть – власть оружия. За Робертом стояли Великие дома Севера, Долины, Штормовых и Речных Земель, за Джоффри – Тайвин Ланнистер и вся мощь Бобрового Утеса, а чья рука поднимет меч, сражаясь за права грудного младенца? Власть захватят лорды Хайгардена, женив Маргери на малолетнем отпрыске Серсеи. А с ребенком Сансы поступят точно также, как с детьми Рейгара Таргариена.
– Что нам делать? Куда бежать? – проговорила Санса голосом, похожим на мольбу.
– Бежать? Бежать в день свадьбы было безумием, а сейчас – это смертный приговор и для тебя, и для ребенка, который ты собственноручно приведешь в исполнение. Вдумайся в это, Пташка. Дамы в твоем положении лишний раз боятся спуститься по лестнице, а ты предлагаешь нам пуститься в бега по землям, объятым войной.
– Малышка Дейенерис, родилась на Драконьем камне во время восстания Баратеона. Чтобы спасти её и Визериса, их вывезли в Вольные города. – все так же упорно твердила Санса.
– Пташка, сейчас у нас нет выбора, пока мы не можем что-то предпринять, к тому же, необходимо дождаться вестей с Севера. Как говорят Старки: «Зима близко», армии не будут стоять под крепостными стенами вечно. Станнис вынужден будет атаковать или отступить, иначе его войско замерзнет под стенами Рва Кейлин.
Санса собиралась еще что-то спросить, но сонливость была сильнее любопытства, она сползла на подушки, повернувшись к нему спиной, и мгновение спустя – уснула.
***
В пятом часу утра беспокойная возня на кровати вырвала его из объятий сна. Санса сидела рядом, обхватив руками живот, даже в слабых лучах восходящего солнца мертвенная белизна ее кожи бросалась в глаза.
– Что такое, Пташка? –проскрипел Клиган, открывая глаза. Она приподняла покрывало, закрывавшее огромное мокрое пятно на простыне.
– Мне кажется, началось… – проговорила девушка, пытаясь подавить стон, который готов был вырваться из ее груди.
– Сейчас не время для героизма, Пташка. Если хочешь кричать – кричи. – сказал он, наскоро набрасывая на себя доспех. Надо было идти, но мужчина не мог оторвать от нее взгляда.Он любил ее лицо, ее глаза, улыбку, но он никогда не видел ее такой… Бледное лицо Сансы, окруженное выбившимися из тугой косы мягкими волосами, сияло несвойственной ей решимостью. Все маски были сняты, и самое ядро ее души светилось в глазах. Именно этот стержень увидел Клиган в маленькой девочке, с романтическими иллюзиями, покидающей отчий дом, стержень, о существовании которого даже не догадывалась она сама. И именно эту девушку он по-настоящему любил.
Пташка улыбнулась ему, той вымученной улыбкой, за которой обычно скрывают нестерпимую боль. Она страдала и будто молчаливо жаловалась ему на свои муки… Но во взгляде ее была истинная нежность, которая тихо шептала о том, что девушка ни в чем его не упрекает, более того, находит непонятное ему удовлетворение в этих страданиях.
Уже выходя из ее опочивальни, Сандор услышал тихий, но сдавленный стон, который, словно ножом резанул его сердце.
***
Через четверть часа к покоям стянулись мейстеры и повитухи, принося с собой белые простыни, кувшины с горячей водой, и бутылочки с разными снадобьями. Вскоре пришел лорд Тирион в сопровождении своего телохранителя и одна из служанок королевы-матери.
– Как обстоят дела? – спросил он, обращаясь к женщине, выходившей из комнаты с комком грязного белья. Она вытерла руки о фартук и коротко сказала:
– Все идет хорошо, но госпожа пока еще храбрится.
– «А ведь прошел только час!»– подумал Клиган. Но после этого часа прошел еще час, два, три, все пять часов,…, и положение было все тоже…Вдруг раздался истошный крик, ни на что не похожий. И он был так страшен, что даже у него, матерого воина, не раз бывавшего на поле брани, по спине пробежал холодок. В этот момент, он видимо стал белее собственного плаща, но поймав на себе взгляд Тириона Ланнистера, быстро вернул своему лицу равнодушное выражение.
– Клиган, мне сказали, что именно Вы сообщили мейстеру о том, что королева готова разрешиться от бремени. Весьма отрадно, что подле нее в этот момент оказались Вы. – проговорил карлик. Клиган быстро смирил огонь, вспыхнувший в его глазах, и ответил:
– Еще король Джоффри приставил меня к своей леди. Он забрал с собой на Север всех гвардейцев, однако я был крайне удивлен, не застав охраны перед ее дверью.
– И поэтому, ты предпочел охранять королеву в ее опочивальне, так сказать, решил находиться ближе к телу, телохранитель! – проговорил с насмешкой Бронн, до этого молчаливо стоявшему за спиной Беса. Клиган ухватился за рукоять меча и с лязгом выхватил его из ножен.
– Я вырежу твой не в меру острый язык и подарю его твоему господину, – прорычал Пес.
– Прошу Вас, господа. Это не самое подходящее время выяснять отношения – проговорил Тирион, все еще смотревший на Сандора.
Часы продолжали свой неспешный бег, и еще один вопль эхом пронесся по коридору замка, а за ним последовал еще один, и еще… Мужчина начисто потерял ощущение времени: казалось, что с того момента, как он перешел границу ее опочивальни, прошли уже целые столетия нескончаемой боли. Нахождение около двери королевских покоев стало для него непосильным испытанием. Он, рожденный в свете Семерых, никогда не отличался набожностью, но слыша ее крики, мысленно взмолился всем богам, прося их прекратить истязать это несчастное создание. Иногда Клиган настолько погружался в свои мысли, что забывал о том, что Тирион пристально за ним наблюдает, но мгновение спустя ощущение реальности возвращалось, и его лицо вновь покрывала непроницаемая маска.
В дальней галерее послышались приближающиеся шаги, а вскоре показалась облаченная в черное Серсея. Ее волосы были заплетены в свободные косы и подколоты к затылку черными лентами. В ее взгляде то и дело вспыхивали молнии, грозящие испепелить любого, а в голосе звучала ледяная холодность:
– Долго ли еще это будет продолжаться? Мне не нужны родовые муки, мне нужно дитя!
– Терпение, любезная сестрица. Мейстер говорит, что в любой момент. – ответил Тирион.
Из покоев раздался душераздирающий стон и все стихло. После нескончаемых часов криков и суеты, тишина упала неподъемным грузом на плечи присутствующих. Псу казалось, что он слышит биение сердца каждого, кто стоял рядом с ним. Бросив короткий взгляд на карлика, мужчина понял, что тот испытывает схожие ощущения. Но тишина, казавшаяся вечностью, продлилась лишь мгновения, и вскоре они услышали, как покои наполнил детский крик.
Серсея сплела руки в замок и потребовала к себе мейстера. Тот показался незамедлительно, вытирая простыней окровавленные руки.
– Не томите нас, кто родился? – произнесла Серсея.
– Королева произвела на свет здоровую принцессу, да будет она столь же прекрасна и изящна, как ее мать. – проговорил мужчина.
Серсея поджала губы и, не проронив ни слова, направилась в свои покои. Клиган, не смея спросить сам, перевел взгляд на Тириона, который будто прочитал его мысли.
– А королева? – спросил десница.
– Измучена и очень слаба, но мы дали ей травяной настой и вскоре силы к ней вернутся. Все будет хорошо, милорд. Через несколько дней она встанет на ноги. – произнес мейстер и направился в опочивальню.
– Что ж, Бронн, нам здесь больше нечего делать. Пошли. – проговорил карлик, наградив Клигана взглядом, в котором сверкнуло превосходство.
========== Глава XXI ==========
Больше недели прошло с тех пор, как Санса произвела на свет девочку, но Клиган до сих пор не видел ни ее, ни ребенка. У входа в ее опочивальню теперь дежурили воины из личного эскорта десницы, а служанки ни на минуту не покидали ее покои. Мейстеры говорили, что после нескольких дней родильной горячки, девушка, наконец, пошла на поправку и в скором времени, Серсея объявила, что королева готова представить новорожденное дитя.
Поскольку двор еще носил траур по преждевременно усопшему королю, церемония наречения младенца не была роскошной, как принято в королевских семьях. Принцессе дали имя Эйрин, призывая богов даровать девочке долгие и счастливые годы жизни, здоровье и красоту. Придворные поднесли к ее колыбельке небольшие дары и уже собирались направиться на скромный пир, когда двери великого чертога распахнулись, и в зал вбежал воин: его лицо, волосы и доспехи были покрыты густым слоем дорожной пыли, красный плащ изодранными клочьями свисал с плеч, едва прикрывая поясницу. На смятом нагрудном панцире едва угадывались очертания чеканного льва.
